Текст книги "Любовница на неделю"

Автор книги: Сьюзен Джонсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

– Ну что, удовлетворены? – чуть поддразнивающим тоном спросил ее Дермотт, усаживаясь рядом.

– Ммм… – Ее глаза медленно раскрылись, улыбка стала шире. – О, вы действительно великолепны!

– Мы оба старались, – лучезарно улыбнулся Дермотт.

– А вы совсем не эгоист, – пробормотала она, дотронувшись пальчиком до его мускулистой груди.

– Обычно нет.

– Теперь я понимаю, почему на вас такой спрос.

– Просто концепция взаимного удовлетворения кажется мне более… плодотворной.

Изабелла лениво потянулась, словно юная султанша.

– Более плодотворной? – приподняв бровь, выдохнула она. – Тогда мы определенно должны над этим поработать.

– Я тоже так думаю, – улыбнулся он.

– Но я, право, не знаю, – нерешительно пробормотала она, – можно ли проделать все это снова?

– Никаких проблем, – утвердительно кивнул он. Ее глаза вспыхнули.

– Это точно?

– Абсолютно.

Она обольстительно улыбнулась:

– Думаю, Молли кое о чем все же не упомянула.

– Я продемонстрирую вам то, что вы пропустили.

– Поскольку вы еще не удовлетворены?

– Отчасти да.

– А другая часть – это я? – горделиво выгнув спину, спросила она.

– Именно так, – наслаждаясь восхитительным зрелищем, ответил он.

– И мне дозволено сказать «нет»?

– Вам дозволено абсолютно все. Но я гарантирую, что вам это понравится.

– И я снова почувствую это, когда в ушах звенит и кажется, что наступил конец света?

– Непременно.

– Почему вы так в этом уверены?

«Все-таки годы практики», – подумал он, но осмотрительно сказал:

– Просто я это знаю.

– Из-за всех этих ваших леди?

– Да, – честно согласился он.

– И какая я по счету?

Это ее возмущает или интересует? Когда она вот так сдвигает брови, понять невозможно.

– Я не считал.

– А я, наверное, смогла бы. Вела бы дневник или список – как Казанова.

– Казанова не вел никаких списков. Он все помнил только потому, что ему нравились все эти женщины.

– А вам они тоже нравились?.. Вот я вам нравлюсь?

Ее прямота вновь поставила его в тупик; Леди, которых он знал, были менее откровенны.

– Вы очень мне нравитесь, Изабелла.

– А я вас просто обожаю… за то, что вы только что сделали. Я никогда раньше не испытывала таких острых, таких сладостных ощущений – даже когда мы с дедушкой нашли карту Галилея.

– Я польщен. – Дермотт церемонно поклонился; неожиданное сравнение его от души развеселило.

– Что-то я вдруг зверски проголодалась, – вдруг призналась Изабелла. – А вы не голодны?

Его голод не имел никакого отношения к пище.

– Я поем вместе с вами, – вежливо ответил он.

– Но вы не возражаете, если мы сначала поедим?

– Нет, конечно, не возражаю, – ответил Дермотт. – Я сейчас позвоню Поумрою.

– Какой вы милый, – слегка коснувшись его руки, пробормотала Изабелла.

«Да, милый, – подумала она. – Поскольку хочет поскорее снова заполучить соблазнительную мисс Лесли, пока сам себя не съел. Но после ужина меня уже ничто не остановит».

Глава 8

Едва Дермотт успел позвонить Поумрою, как тот уже постучал в дверь гардеробной.

– Неужели он подслушивал под дверью? – широко раскрыв глаза, спросила Изабелла.

– Нет, – сказал Дермотт, поспешно натягивая бриджи, хотя подобная мысль тоже пришла ему в голову: ведь от кухни сюда добираться минут пять, не меньше. – Вот, наденьте это, – добавил он, бросив Изабелле висевший на соседнем кресле халат. – Я сейчас его впущу.

Соскочив с постели, она надела халат, завязала его на талии, закатала рукава – но все равно халат был ей чересчур велик, полы его буквально волочились по полу.

– Может быть, мне сесть здесь? – в поисках места, где можно присесть, указала она на стоящее возле камина кресло. – Или остаться стоять? Или нет, я лучше спрячусь в гардеробе. – Кажется, она не шутила.

– Вы можете стоять хоть голая посреди комнаты, – торопливо застегивая бриджи, сказал Дермотт. – Поумрой даже бровью не поведет. – Он ободряюще улыбнулся. – Да делайте что угодно, только оставайтесь в пределах досягаемости, – шутливо добавил он.

– У меня столь веские причины остаться, – не отрывая взгляда от его великолепной фигуры, залилась она веселым смехом, – что я смогу преодолеть мимолетное смущение:

– Вот и умница, – подмигнул он. И, едва заметно поклонившись, повернулся к двери и крикнул: – Войдите!

Глядя только на своего хозяина, в комнату вошел невозмутимый дворецкий. Изабеллы для него будто и вовсе не существовало.

– Вы звонили, сэр?

– Мисс Лесли желает ужинать.

– Прекрасно, сэр. Здесь, сэр? – Спокойствие Поумроя скрывало царивший на первом этаже переполох: когда приготовленная шеф-поваром пища не была немедленно подана, тот в знак протеста решительно удалился.

Поумрой надеялся, что леди не станет особенно привередничать с ужином – ведь ясно, что все блюда уже остыли.

– Да, здесь. – Дермотт поспешно снимал со стола книги и бумаги.

– Прямо сейчас, сэр? – Учитывая незапланированное развитие событий, вопрос был вполне уместным.

– Да, да, конечно, прямо сейчас. – Дермотт с удивлением посмотрел на ошалевшего дворецкого.

– Очень хорошо, сэр. – Поумрой с поклоном удалился.

– Он всегда такой величественный? – спросила Изабелла, сравнивая Поумроя со своими слугами, которые больше поучали ее, чем выслушивали распоряжения.

– Пожалуй, да, – оторвавшись от своего занятия, сказал Дермотт. – Впрочем, я не обращал на это внимания.

– Он давно уже у вас?

– Всю жизнь. Сначала он служил у моей матери.

– Ваша мать живет в Лондоне? Вряд ли, тут же подумала Изабелла, иначе он бы не привез ее сюда.

– Она живет в Олворте. В моем загородном доме, – заметив ее недоумение, добавил он.

– Ей не нравится Сити?

Он покачал головой.

– Пожалуйста, садитесь. Думаю, я расчистил достаточно места. У вас есть какие-то любимые блюда?

Он явно не хочет говорить о своей матери. Хотя болтать с любовницей о матери вряд ли прилично.

– Сейчас я готова съесть все, что угодно, – так голодна, – решила она сменить тему.

Он резко повернулся к ней:

– Что?

Выражение его глаз привело ее в замешательство.

– Я вас неправильно понял, – смущенно улыбнулся Дермотт. – Пожалуйста, сядьте. Я почти закончил с уборкой.

– Вижу, вы не боитесь домашних дел. Это с вашей-то репутацией бродяги! – Она села в резное кресло с сиденьем из плетеного тростника и спинкой из пестрой индийской ткани.

– В походной обстановке на слуг бывает дефицит.

– Вам понравилась Индия? Молли говорила, что вы провели в этой стране несколько лет.

– Неоднозначно. – Голос Дермотта дрогнул. Убрав оставшиеся книги, он подошел к столику с напитками. – Хотите вина, а может быть, бренди? Это мой любимый – он позволяет убирать острые углы.

– Я опять сказала что-то него… Как тогда в библиотеке.

Выражение его лица вновь изменилось.

– Молли будет мною недовольна, – продолжала она, чувствуя, что нужно как-то заполнить паузу. – Я хотела вести лишь светскую беседу. Пожалуйста, простите меня.

Он улыбнулся, но без обычного своего шарма.

– Вы не виноваты… Так бренди или вина?

– Пожалуйста, бренди. – В искусстве политеса она ему нисколько не уступает, но надо иметь в виду, что в будущем не следует касаться личных тем.

Видимо, графа Батерста мучают какие-то свои демоны – как и Молли.

Он залпом выпил один бокал, налил себе новый и. взял со столика бокал Изабеллы.

– Почему вы решили, что ни один юрист не способен умерить алчность ваших родственников? – сев напротив нее, вдруг спросил он.

А вот он позволяет себе задавать личные вопросы, подумала она, но ответила охотно:

– Мои родственники ни за что не перестанут охотиться за моим состоянием. Если они решили выдать меня замуж, то никакой юрист не сможет защитить меня от них – даже самый ловкий, и если будет работать по двадцать четыре часа в сутки.

– А вы не сожалеете, о своем плане?

– Я его еще не осуществила. И пожалуйста, не надо опять становиться таким добропорядочным. Если это вас беспокоит, будем считать, что это мои личные проблемы. А вы – всего лишь средство их решения.

Он не смог удержаться от улыбки. Довольная этим, она продолжала, насмешливо кривя губы:

– Итак, я цинично вас использую.

– Любопытная точка зрения.

– Вы удовлетворены, милорд? Мне нужен только ваш милый… пенис.

– И надо быть полным идиотом, чтобы вам в этом отказать, – засмеялся он.

– Я уверена, что с этим согласилось бы большинство представителей вашего пола.

– Наверняка. А что до меня, то надо же как-то поддерживать свою репутацию.

– А вас, милорд, не осудили бы, – шутливым тоном продолжала она, – просочись в свет слушок, что вы отказали какой-то леди?

Он не ответил.

– А, значит, такое уже было! – поняла она его молчание. – И что же вы говорите такой чересчур докучливой женщине?

– Что-нибудь весьма любезное.

– Но я себя в обиду не дам.

– Я это уже заметил! – снова засмеялся он. – Значит, я обязан непременно вас ублажать? – поддразнил он.

– Разумеется! Обещание надо выполнять.

– Что ж, надо так надо, – смиренно сказал он. В длинном, не по размеру халате, со спадающими на плечи золотистыми прядями, пунцовыми от пережитого оргазма щеками – это даже монаха способно было свести с ума. А уж монашеским поведением Дермотт никогда не отличался.

– Все наши разговоры о любви, – она глубоко вздохнула, – кружат мне голову. Я уже думаю, может быть, – их взгляды на миг встретились, – стоит на некоторое время отложить ужин.

– Я не против. – Как же она его возбуждает! Перегнувшись через стол, он распахнул халат и обнажил нежные белые груди. – Это будет на первое, – с обольстительной улыбкой прошептал он. – Придвиньтесь поближе и положите их на стол… – Он мягко потянул за соски, придвигая Изабеллу поближе к себе, пока ее полные груди не оказались на полированной поверхности стола.

– Я не знаю, сколько смогу ждать, – прошептала она в предвкушении нового оргазма.

– Ничего, придется подождать. – Он принялся мягко поглаживать соски – до тех пор, пока они окончательно не отвердели. – Если хотите меня получить. – Скользнув по округлой поверхности, его руки обхватили зрелые плоды снизу. – А может, дадим возможность и Поумрою полюбоваться на вас? Как вы думаете, ему понравятся ваши сладкие грудки?

– Нет! – выдохнула она и капризно захныкала, но от этого непристойного предложения между ног стало еще теплее.

– Похоже, вам это нравится, – прошептал он, приподнимая холмики повыше. – Он ведь ухе видел вас у парадного входа. Ваше платье и тогда мало что скрывало. Но вы ведь не возражали…

– Вы не можете… – Ее дыхание стало лихорадочно частым.

– Другим тоже было бы приятно посмотреть… и на все остальное тоже… – Аккуратно положив ее груди на стол, он глубоко запустил руки в вырез халата.

– Пожалуйста, не говорите… так.

– А что вы для меня сделаете, если я не впущу сюда Поумроя?

– Все, что угодно…

Зажав ее соски между большими и указательными пальцами, он мягко сдавил их.

– Все, что угодно?

– Да, да… – Она была влажной от желания, ее страсть к нему почти лишала разума. – Я все сделаю.

– А можно вас, например, высечь? – Это было всего лишь проверкой – Дермотт не отличался садистскими наклонностями.

Ее глаза на миг расширились.

– А меня вы будете любить?

– Потом.

Судорожно вздохнув, она кивнула.

– Вы, пожалуй, слишком возбуждены, мисс Лесли, не так ли? – Она не ответила.

– Не смущайтесь. Я же вижу, как вы корчитесь от страсти. Вы возбуждены, вы вся влажная и хотите ощутить в себе меня. Не так ли?

Она кивнула.

– Скажите мне об этом.

– Я хочу…

– Этот член. – Он расстегнул бриджи. – Скажите это, мисс Лесли, если хотите, чтобы он в вас вошел и заставил снова кончить.

Она закрыла глаза и тихо произнесла:

– Я хочу, чтобы ваш член… был во мне.

– А теперь откройте глаза и повторите это, глядя на меня.

– Пожалуйста… я хочу ваш… член… во мне, – с вызовом произнесла она. Страсть полыхала в ее глазах.

– Как я понимаю, раньше вам не приходилось такого говорить.

Она покачала головой.

– И вы никогда не ощущали это в себе. – Он не понимал себя. Он не знал, что заставляет его унижать и дразнить ее.

Опустив глаза, она снова кивнула.

– Вы чересчур скромно ведете себя, даже когда возбуждены, мисс Лесли. Кажется, я нашел способ развязать вам язычок.

Изабелла подняла на него взгляд; глаза ее блестели не только от страсти.

– Какой вы дерзкий, милорд! Я уже подумываю: не показать ли вам, что я умею делать языком. Мне придется взять на себя инициативу, – заметила она, развязывая халат. – Что вы об этом думаете?

– Я только пошутил, дорогая.

– А я – нет. – Не привыкшая к покорности, в предыдущих стычках с графом она уже исчерпала свое терпение. Поднявшись с кресла, она сделала несколько шагов, встала перед ним и сбросила с плеч халат. – Теперь смотрите, милорд, и если будете вести себя хорошо, я позволю вам к себе прикоснуться. – Двумя пальцами она принялась массировать свое возбужденное лоно. – Не знаю, как далеко я позволю вам зайти. Возможно, мне придется остановить вас на полдороге. – Она пожала плечами, и ее полные груди призывно колыхнулись. – Так вот, если вы будете хорошо себя вести, я позволю вашему члену пройти во мне весь путь, до конца. Как вы думаете, вам это понравится?

– Вы зря на меня давите, – сухо сказал он.

– А вы на меня, – ответила она ему в тон.

– Так, значит, вы собираетесь иметь меня? – В его словах явно звучал вызов.

– Кажется, вы готовы. – Она посмотрела вниз. – Осталось только увидеть, – прошептала она, сделав шаг вперед и наклонившись над его бедрами, – хочет ли этот милый пенис того же, чего хочу я.

– Не двигайтесь! – сверкая глазами, прорычал Дермотт, и, обхватив руками талию Изабеллы, легко оторвал ее от пола и понес к кровати.

– Я и не собираюсь двигаться, милорд, – промурлыкала она. – Скорее же присоединяйтесь ко мне.

Швырнув в сторону бриджи, он проворно устроился между ее ног.

– А теперь, мисс Лесли, Я пройду весь путь до конца.

– Если я вам позволю. – Она захлопала ресницами.

– Об этом не может быть и речи! – фыркнул он.

– Тогда в чем же дело? – В ее взгляде светилось торжество.

И он немедленно сделал выводы:

– Вот теперь я заставлю вас подождать.

– Дермотт! – обняв его, взмолилась она. – Ради Бога! Ты победил, победил… ты всегда побеждаешь. А теперь делай свое дело, пока я не умерла…

– Ты красивая, ты похотливая маленькая кошечка, – прошептал он, склонившись к ее губам. Его сияющая улыбка согрела ее сердце.

– Похотливая – в этом вся суть, дорогой.

– Не возражаю, – признался он. Почему он вдруг так развеселился? Неужто такая радость вызвана простым актом совокупления? – Нисколько не возражаю. – Как бы там ни было, эта девственница открыла в нем некие скрытые источники наслаждения. Подавшись вперед, он пошире раздвинул ее бедра. – А теперь расслабься, – прошептал он.

– Да, да! – прижимаясь к нему, выдохнула она; ее пульсирующая промежность стала влажной от желания.

Однако Дермотт вел себя с чрезвычайной осторожностью, очень медленно погружаясь в ее нежную теплоту, бдительно следя за выражением ее лица – нет ли боли. Когда он уперся в девственную плеву, Изабелла коротко вскрикнула, и Дермотт застыл на месте, не зная, стоит ли идти дальше.

– Дермотт! О, Дермотт! – запричитала она.

Чувствуя себя законченным негодяем, он глубоко выдохнул:

– Я тебя хочу… До конца.

Он не двигался, и тогда она беспокойно зашевелилась, зажимая в себе его пенис.

– Дермотт! – закричала она, и тогда он резко подался вперед, пронзая преграждавшую дорогу живую ткань. Прежде чем Изабелла успела вскрикнуть, он уже вошел в нее.

– Извини, – прошептал он, неподвижно застыв на месте и чувствуя себя преступником. Ее крик все еще звенел в его ушах. – Извини меня…

Ее коготки, впившись в его плечи, ослабили хватку. Изабелла глубоко вздохнула, ее побледневшее лицо вновь обрело краски, она открыла глаза.

– Я думаю, худшее позади, – с сочувствием сказал Дермотт.

Ее улыбка придала ему силы.

– А я теперь снова наследница, – прошептала Изабелла и приподняла в немом вопросе бровь: – Вы собираетесь еще что-нибудь для меня сделать, милорд?

– Я готов, если ты готова. – Он тихо засмеялся.

– Что ж, попробуй.

Его таланты вновь подвергались проверке, но поскольку подобные испытания он проходил уже тысячи раз, то и новое Дермотт выдержал с честью. Сначала он двигался очень медленно, не желая причинять ей боль, но вскоре дыхание Изабеллы стало более естественным, а затем он вновь почувствовал нестерпимый жар ее желания.

– Уже лучше? – прошептал он, когда она выгнулась под ним дугой.

– Просто замечательно, милорд, – пробормотала Изабелла, ее, руки соскользнули вниз и остановились на его пояснице. – Просто замечательно… – промурлыкала она, пытаясь удержать его в себе на секунду дольше, сладкая боль переполняла ее. – Хочу, чтобы так было вечно.

Эта мысль показалась Дермотту привлекательной, его собственные желания уже почти достигли предела. На миг задержавшись, чтобы вставить тампон для предотвращения зачатия – этому он тоже научился у Молли, – Дермотт снова вошел в Изабеллу. Прислушиваясь к ее дыханию, он старался приспособиться к ее ритму; подавляя свое нетерпение, он ждал, пока она не подойдет к самой вершине.

И когда через несколько мгновений Изабелла, громко постанывая, вцепилась в него, Дермотт резко, на всю глубину, вошел в нее. Когда она вскрикнула и забилась в оргазме, он тоже испытал такой глубокий, захватывающий и чистый экстаз, что казалось, их свели вместе какие-то высшие силы.

– Даже и не думай сегодня о сне, – через секунду прошептала ему на ухо Изабелла, все еще пьяная от наслаждения. – Я буду использовать тебя в роли жеребца.

– Ваш покорный слуга, – с изысканной вежливостью ответил Дермотт, думая о том, что, возможно, их коснулась некая мистическая карма и женщина, которая в одну дождливую ночь постучалась в двери Молли, и есть Цирцея его души.

– Гм! – раздалось за дверью покашливание Поумроя. Изабелла застыла в объятиях Дермотта.

– Убирайтесь! – рявкнул тот.

– Убираться, сэр? – В голосе Поумроя явно слышались слезы.

– Он часто плачет? – спросила Изабелла, удивляясь тому, что этот высокомерный человек может поддаться эмоциям.

– Никогда не замечал. Подождите, не уходите! – легко коснувшись губами щеки Изабеллы, пробормотал Дермотт. Мягко отстранившись, он вытерся простыней и вдруг заметил на ней кровь. – О Господи! – пробормотал он. – Совсем забыл. Тебе же нужна горячая вода! – И, вскочив с постели, он крикнул: – Погодите, Поумрой!

Набросив на себя халат, он стремительно подошел к двери и распахнул ее в тот самый момент, когда Изабелла скрылась под покрывалом.

– Нам нужна горячая вода. Ну и поесть, – добавил он, глядя на выстроившихся в ряд слуг с подносами. Судя по их лицам, они слышали стоны Изабеллы. – Я сам внесу подносы, – поспешно сказал Дермотт. – Оставьте их здесь.

– Сколько горячей воды, сэр? – Лицо Поумроя оставалось бесстрастным.

– Я думаю, ванну.

– Прямо сейчас, сэр? – Желания хозяина порой так трудно угадать.

– Да, сейчас. – Дермотт посмотрел на еду. – Полагаю, шеф-повар не в духе.

– Он отправился в постель, милорд, с бутылкой бренди. Мои извинения, если пища окажется не такой, как обычно. Младшие повара старались вовсю.

– Поблагодарите их от меня, Поумрой. Видите ли, сегодня события развиваются немного… э-э-э… беспорядочно.

Наступила неловкая пауза.

– Надо выплатить всем слугам вознаграждение, – неожиданно сказал Дермотт. – Утром поговорите об этом с Шелби.

– Хорошо, сэр.

– А так как мы собираемся принять ванну, то ни: в, чьих услугах больше не нуждаемся.

– Да, сэр.

– Всем ясно?

– Совершенно ясно, сэр.

– Вот и хорошо, – кивнул Дермотт. Подобрав один из подносов, он вернулся в гардеробную и закрыл за собой дверь.

– Надо же, вознаграждение! – возликовал один из слуг. – Ясное дело, ежели хозяин спит с такой красоткой. Теперь он, понятное дело, щедрый.

– А кто бы не был щедрым? – согласился второй. – Эдакий лакомый кусочек – и едва одета, сиськи вот-вот из платья вывалятся.

– Я слышал, – с удовольствием заметил третий, – что ее обучали у Молли Крокер и что она умеет делать все, чего только хозяин захочет.

– Кухарка из того борделя, где хозяин проводит столько времени, – внес окончательную ясность четвертый, – сказывала своей кузине из «Герцога Портлендского», что наша голая красотка будто наследница огромного состояния.

– Хватит молоть чепуху! – приказал Поумрой. – Как же, наследница! Женщина, которая так одевается, не может быть наследницей. А теперь – все вниз! Не то не увидите и шиллинга из своей награды. Слышали – хозяин не желает, чтобы его беспокоил». А если о его сегодняшней гостье за стены дома выйдет хоть слово – всех уволю. До одного!

Слуги согласно закивали, но каждый прекрасно понимал, что к следующему утру об этой истории будет говорить весь город – начиная от знати и кончая последним слугой. А имя графа Батерста станет повязано с громким скандалом.