Текст книги "Любовница на неделю"
Автор книги: Сьюзен Джонсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Сьюзен Джонсон
Любовница на неделю
Дорогой читатель!
Эта книга началась с одного смутного видения.
Перед моими глазами вдруг предстала мрачная, полутемная комната, самый воздух которой, кажется, пропитан злобой.
Пожилой юрист читает завещание; горько рыдает молодая женщина, чей дедушка только что умер. Ее родственников, однако, одолевает не печаль, а ненависть – ведь их племянница и кузина только что стала единственной наследницей состояния, на которое они так рассчитывали!
Именно тогда я впервые увидела Изабеллу Лесли и поняла, что ей нужна помощь.
А в это самое время Дермотт Рамзи, граф Батерст, равнодушный ко всему, кроме земных наслаждений, не подозревая о существовании Изабеллы, спокойно играет в карты в самом роскошном из лондонских борделей.
Трудно даже вообразить, при каких обстоятельствах такая пара могла бы встретиться – разве что волею судьбы и автора, который почему-то сразу почувствовал, что эти двое будут весьма рады познакомиться.
Надеюсь, вам тоже будет интересно следить за тем, как развивались их отношения.
С наилучшими пожеланиями, Сьюзен Джонсон.
Глава 1
Апрель 1802 года
Дождь, моросивший с самого утра, внезапно перешел в настоящий ливень, так что леди, сидевшая рядом с Дермоттом Рамзи в его стремительно мчавшемся фаэтоне, в считанные минуты промокла насквозь. Она пришла в ярость, и Дермотт понял, что придется высадить спутницу у ближайшего постоялого двора. Значит, Хилтон теперь наверняка выиграет состязание… Черт бы побрал эту Оливию!
Он вовсе не собирался брать графиню с собой, но утром, когда они лежали в постели ее мужа, она так его упрашивала, что Дермотт не смог ей отказать.
Причем уже не в первый раз.
Проклятие!
Дорога за пеленой дождя едва просматривалась, но породистые лошади уверенно мчались вперед. Если бы не сломалась ось фаэтона, то Дермотт с Божьей помощью как-нибудь выиграл бы состязание.
– Болван! – завизжала графиня, когда экипаж встряхнуло на ухабе. Она впилась ногтями в руку Дермотта. – Высади меня! Сию же секунду!
Он чуть было не поддался искушению, однако вовремя одумался – воспитание не позволяло графу Батерсту оставить даму под дождем на пустынной дороге.
– Я высажу тебя в Челдоне возле «Лебедя»! – стараясь перекрыть шум дождя, прокричал Дермотт.
– Это слишком далеко!
«Да, не близко, – думал граф, – но другого выхода нет». Пытаясь держать себя в руках, что было довольно сложно – из-за практически проигранного пари он находился на грани отчаяния, – Дермотт закричал:
– Еще десять минут, и ты будешь в гостинице!
– И как я позволила себя уговорить?! – воскликнула графиня. – Ты только посмотри на мои шляпку и платье! И на мои… – Покосившись на Дермотта, она осеклась – его взгляд заставил замолчать даже эту самоуверенную красавицу.
Остаток пути до Челдона они провели в полном молчании.
Осадив лошадей у входа в гостиницу, граф бросил поводья конюху и соскочил на землю. Затем подхватил на руки свою спутницу и направился к двери. Щедро заплатив хозяину, дабы графине был обеспечен надлежащий комфорт, Дермотт отвесил леди Оливии изящный поклон и проговорил:
– Завтра утром я пришлю за вами экипаж.
Не дожидаясь ответа, он вышел из комнаты и тотчас же покинул гостиницу.
Хилтон, конечно же, его обошел – об этом сообщил конюх, стоявший у фаэтона. Выругавшись, граф бросил конюху гинею, запрыгнул в экипаж и натянул поводья.
«Правда, я и раньше иногда отставал, но потом все-таки выигрывал», – подумал Дермотт, когда породистые скакуны сорвались с места.
– Быстрее, еще быстрее! – прокричал он, надеясь, что лошади откликнутся на его призыв. – Ну-ка, покажите, на что способны!
Лошади зафыркали, словно отвечая хозяину, и действительно понеслись еще быстрее. Через полчаса впереди показался фаэтон Хилтона.
– Ну давайте же, быстрее, – пробормотал Дермотт.
Он отпустил поводья, предоставляя скакунам полную свободу. Граф воспитывал своих лошадей с самого рождения и уделял им не меньше внимания, чем родственникам; по мнению его матери – даже больше.
Лошади Хилтона славились своей резвостью, однако Дермотт постепенно нагонял. Когда же до экипажа соперника оставалось совсем немного, тот поступил так, как на его месте поступил бы любой, – переместился на середину дороги.
Теперь от обоих соперников требовалась немалая смелость, ведь на такой скорости можно было не заметить яму – угодив в одну из них, лошадь сломала бы ноги. К тому же вокруг расстилались топи, в которых могли увязнуть экипажи. Однако славившийся своей отвагой молодой граф Батерст снова был готов к игре со смертью – последние десять лет он не раз рисковал жизнью.
Не сбавляя хода, Дермотт взял влево – там дорога была ровнее.
Хилтон также переместился влево.
Граф тут же направил лошадей вправо. Бросив взгляд через плечо, он заметил, что герцог Хилтон ответил тем же.
Следующие несколько миль соперники перемещались то влево, то вправо, причем на головокружительной скорости, Дермотт надеялся-, что рано иди поздно йоркширские гнедые Хилтона начнут проявлять признаки усталости, – он знал, что герцог постоянно натягивает поводья и тем самым раздражает и утомляет своих лошадей. И действительно, гнедые Хилтона вскоре начали сбиваться с шага, и их стало водить из стороны в сторону, а это означало, что они уже выбиваются из сил.
Заметив, что дорога постепенно расширяется, Дермотт понял: пора идти ва-банк. Взяв чуть левее, он резко натянул поводья.
В такие моменты, как известно, выигрывает тот, у кого крепче нервы, и один из соперников непременно должен уступить. Подчиняясь воле хозяина, лошади графа стремительно мчались у самой обочины, вдоль бескрайней трясины.
Однако герцог, заметив маневр Дермотта, попытался на сей раз помешать ему.
– С дороги! – крикнул граф, снова натягивая поводья.
Несколько мгновений лошади шли голова в голову, причем вплотную, так что возницы могли бы дотянуться друг до друга кнутом.
Но вот экипажи взлетели на вершину холма, и перед соперниками открылся печально знаменитый даннерский поворот – теперь оба смотрели в лицо смерти.
Хилтон тяжко вздохнул и придержал лошадей.
Дермотт улыбнулся и устремился к повороту.
Час спустя граф уже сидел за карточным столом в роскошном борделе Молли Крокер и принимал поздравления друзей. Еще бы – ведь он только что выиграл у Хилтона десять тысяч фунтов. Дермотт промок до нитки, и одежда до сих пор липла к телу, однако широкая улыбка графа свидетельствовала о том, что он в прекрасном настроении.
– Значит, Хилтон теперь должен тебе десять тысяч, – протянул кто-то из друзей.
– Разумеется. – Граф усмехнулся. – У него не было никаких шансов.
– Ему всегда недоставало твоего хладнокровия, Дермотт.
– Даннерский поворот заставил его отступить. – Граф пожал плечами.
– Вы же могли погибнуть! – воскликнула одна из хорошеньких девушек, окружавших карточный стол. В заведении Молли граф пользовался популярностью, а об опасностях даннерского поворота знали все.
– Ну зачем же погибать? Ведь я собирался вернуться к тебе, дорогая Кейт, – с улыбкой ответил Дермотт. Взглянув на слугу, он кивнул на свой опустевший бокал.
– Хилтон, конечно же, жаждет реванша, – заметил один из игроков. Все знали об их соперничестве и об их взаимной неприязни, зародившейся еще во время учебы в Итоне.
– Жаждет реванша? – переспросил граф. – Пока он платит, я готов.
– Платить он не любит.
– Очень жаль. – Дермотт снова усмехнулся. – А ведь отец оставил ему немало.
– Вам, наверное, хочется принять ванну? – спросила Кейт. Склонившись над Дермоттом, она поцеловала его в щеку.
Граф обнял ее за плечи и пробормотал:
– Дай мне еще полчаса, дорогая. В вашем заведении подают прекрасное бренди.
– Я буду ждать, – промурлыкала Кейт, высвобождаясь из объятий графа. Светло-вишневое шелковое: платье прекрасно гармонировало с ее бледной кожей и темными волосами.
– Вот и прекрасно, – пробормотал Дермотт, поднимая бокал. – Постараюсь не опоздать.
Кейт улыбнулась и вышла из комнаты.
– Она никого больше не замечает, – проговорил один из игроков. – Вы, Батерст, оставляете ее только для себя. Это эгоистично…
– Помилуйте, Килгор! – воскликнул Дермотт. – Я совершенно не претендую на исключительность.
– Так скажите ей об этом.
– Мне казалось, мои взгляды на подобные вещи достаточно хорошо известны. – Граф пожал плечами.
– Послушайте, Килгор, – вмешался один из джентльменов, – весь свет знает, что Дермотт не отличается постоянством. Что же касается Кейт, то она сама решает, кому отдать предпочтение. А теперь… У меня на руках прекрасные карты, так что перестаньте ворчать, пора вернуться к игре. Батерст, вы как, с нами?
– С вами, – усмехнулся Дермотт. – По крайней мере в ближайшие полчаса.
Кабинет был заполнен родственниками покойного – одни из них расположились на стульях, другие, пришедшие позже, так и остались стоять. Взоры собравшихся были устремлены на сидевшего за письменным столом пожилого мужчину, читавшего вслух какой-то документ.
Однако никто из присутствующих не проявлял ни малейших признаков скорби. Лишь стоявшая в углу Изабелла Лесли тихонько всхлипывала, прижимая к глазам платок.
Дедушка был центром ее мироздания – добрым, все понимающим другом.
А теперь его не стало, и она осталась одна. Он долго болел, так что у Изабеллы как будто было время проститься с ним и подготовиться к самостоятельной жизни, но все же боль утраты не утихала. Она даже не слушала поверенного, читавшего дедушкино завещание, – не слушала до тех пор, пока в комнате вдруг не воцарилось молчание. Подняв глаза, Изабелла увидела, что все взоры устремлены на нее.
– Дедушка сделал вас единственной наследницей, моя дорогая, – проговорил мистер Ламперт.
– Как будто она этого не знала, – проворчала тетка Изабеллы. – Этот старый болван мог хотя бы для приличия и нам что-нибудь оставить!
– Такова воля покойного, – ответил поверенный. – Мистер Лесли высказывался совершенно определенно, и, разумеется, он находился в здравом рассудке. Мы с ним только вчера говорили, и мистер Лесли напомнил мне о моем долге по отношению к Изабелле.
– Не сомневаюсь, что за кругленькую сумму вы о ней позаботитесь! – воскликнула тетка.
– Мои услуги давно оплачены мистером Лесли. Изабелла мне ничего не должна.
– В таком случае мы больше не нуждаемся в ваших услугах, Ламперт, – заявил кузен Изабеллы. – Убирайтесь! – закричал он в ярости.
– Гарольд!.. – тихо вскрикнула Изабелла, шокированная подобной несдержанностью.
– Убирайтесь, Ламперт, не то я вышвырну вас отсюда! – заорал Гарольд, игнорируя протесты кузины. Он с угрожающим видом направился к поверенному.
В растерянности взглянув на Изабеллу, мистер Ламперт встал из-за стола и под натиском превосходящих сил противника попятился к двери.
– Простите меня, мисс Лесли, – пробормотал он, покидая комнату.
– Ничтожество! – рявкнул дядя Изабеллы. Он подошел к столу, скомкал своей огромной мясистой ручищей листы завещания и швырнул их в камин. – Эти бумаги нам больше не потребуются, – заявил он. Взглянув на жену, спросил: – Где разрешение на брак? Расстегивай побыстрее ридикюль. – Повернувшись к священнику, сказал: – Пожалуйста, покороче. Я и так потерял слишком много времени, дожидаясь, когда старик отойдет. Гарольд, ты все понял?
Сердце Изабеллы бешено застучало. До сих пор она не считала, что родственники представляют для нее угрозу, хотя и знала, как они к ней относятся.
– Прошу меня простить, но эта неделя была очень тяжелой, – проговорила девушка, направляясь к двери.
– Оставайся здесь! – потребовал дядя. – Оставайся, мы с тобой, еще не закончили…
– Ты не вправе мне приказывать, – стараясь подавить страх, заявила Изабелла.
– Ошибаешься, моя милая! – В голосе дяди звучала угроза; глаза его пылали злобой.
– Но, дядя Герберт, теперь это мой дом и я тут хозяйка. И вы не имеете никакого права здесь распоряжаться.
– Когда выйдешь замуж за Гарольда, он будет здесь распоряжаться. Так решил сам Господь, когда подчинил женщину мужчине.
– Замуж? – Девушка побледнела, но тут же щеки ее вспыхнули. – Да ты с ума, сошел! – воскликнула она, – Мой кузен Гарольд нисколько мне не подходит. – Изабелла окинула взглядом тучного молодого человека, довольно безвкусно одетого, однако выдававшего себя за денди. – Так вот… Если я когда-нибудь выйду замуж – то уж никак не за вашего сына.
– Наш Гарольд ей, видите ли, не подходит! – закричала Абигайль Лесли. – Герберт, да как она смеет?! Ведь все знают, какой была ее мать – ее имя вообще не следует упоминать в приличном обществе. Ну а теперь послушай меня, дерзкая девица! – Абигайль погрозила Изабелле пальцем. – Для тебя великая честь, что Гарольд соглашается взять тебя в жены! Многие знатные леди готовы хоть сейчас выйти за него замуж.
– Вот пусть он на них и женится! – Изабеллу всегда бесили намеки на якобы низкое происхождение ее матери. На самом же деле ее мать была благородных кровей, не то что все эти буржуа.
– Мистер Лесли, вы же говорили, что молодая леди согласна на скорое заключение брака! – воскликнул священник, поднимаясь с кресла.
Воспользовавшись заминкой, Изабелла осмотрелась в поисках путей к отступлению – на случай, если дядя и в самом деле попытается осуществить свои безумные планы. Выход в коридор находился под надежной охраной – у двери стояли внушительного вида родственники, в том числе толстяк Гарольд. А вот путь на улицу был свободен – небольшой балкончик находился в ярде от тротуара.
Сидевшие же у балкона кузины серьезным препятствием не являлись.
Изабелла знала, что Амелия и Каролина, способные только визжать или хихикать, и пальцем не шевельнут, чтобы ее задержать.
– Заткнитесь, Дадли! – Герберт Лесли усадил священника обратно в кресло. – Приберегите свои речи для свадебной церемонии. – Он щелкнул пальцами: – Гарольд, веди сюда свою невесту. А ты, – добавил он, обращаясь к Изабелле, – если хоть немного соображаешь, делай то, что тебе велят.
– Но я не собираюсь выходить замуж за Гарольда! – заявила Изабелла. – И я не позволю…
– Если понадобится, я тебя свяжу и заткну рот кляпом, – перебил Герберт.
– Такой брак любой суд признает недействительным.
– У нас хватает свидетелей, которые подтвердят твое согласие, – усмехнулся дядя. – И мы позаботимся о том, чтобы и свадьба, и брачная ночь прошли как полагается. – Герберт окинул взглядом родственников, словно напоминая им об их долге. – Все будет сделано как следует, – добавил он с самодовольной улыбкой. – А деньги останутся в семье, как это и должно быть.
Изабелла вспыхнула. Бросив гневный взгляд на дядю, она метнулась к балкону и, оттолкнув Амелию с Каролиной, отдернула занавеску. Затем распахнула дверь и выскочила на балкон. Холодные струи дождя тотчас же окатили ее с головы до ног, но Изабелла, не обращая внимания на непогоду, проворно перебралась через кованую ограду и, разбрызгивая вокруг себя грязную воду, спрыгнула на тротуар и побежала по улице. Раздававшиеся за ее спиной крики только прибавляли ей сил.
Добежав до перекрестка, Изабелла повернула направо – она надеялась найти временное убежище под раскидистыми дубами на Сент-Джеймс-сквер. Через несколько секунд, вконец обессилев, она прижалась к влажному стволу дерева. Отдышавшись, окинула взглядом перекресток, Освещенный ярким светом уличного фонаря.
Если преследователи ее не заметят и свернут налево, она спасена.
Первым из-за угла выбежал Гарольд. За ним следовали его родственники и отец. Внезапно все остановились – очевидно, не знали, куда теперь направиться. Но тут Гарольд указал в ее сторону, прямо на нее, как показалось Изабелле. Хотя в такой темноте он, конечно же, не мог ее увидеть.
И все же, не дожидаясь, когда преследователи примут окончательное решение, девушка бросилась бежать по Кинг-стрит.
В свете уличного фонаря ее шафрановое платье вспыхнуло, словно сигнальный огонь.
И тотчас же за спиной беглянки раздались крики. Судя по всему, ее заметили.
Пытаясь сбить с толку преследователей, Изабелла поворачивала то вправо, то влево, пока наконец не увидела ярко освещенный фасад какого-то дома. Подбежав к двери, она забарабанила в нее изо всех сил.
Дверь открылась почти сразу же, и Изабелла, перешагнув порог, оказалась в холле, освещенном огромной люстрой венецианского стекла. Девушка замерла, пораженная ее великолепием. Белый мрамор, изящная позолота, красивые картины на стенах, роскошные ковры – все здесь казалось необыкновенным. Даже дворецкий был такого высокого роста, что Изабелле пришлось задрать голову, чтобы увидеть его лицо.
– Могу ли я вам чем-нибудь помочь? – осведомился он.
– Простите меня… за вторжение, но за мной… гонятся, – задыхаясь, пробормотала девушка. Сделав глубокий вдох, Изабелла постаралась взять себя в руки – ведь иначе ее могли бы принять за сумасшедшую и выставить на улицу. – Я готова все объяснить… вашему хозяину или хозяйке…
– О, конечно! Разрешите проводить вас в малую гостиную. – Дворецкий указал на одну из дверей. – Я сейчас распоряжусь, чтобы вам принесли полотенца, – продолжал он с невозмутимым видом, словно столь позднее появление насквозь промокшей женщины казалось ему вполне естественным.
Дворецкий провел Изабеллу в освещенную свечами комнату, стены которой были обшиты панелями с изображениями птиц и цветов, после чего удалился. И почти тотчас же вошла девушка-служанка с полотенцами.
Дворецкий вскоре вернулся, но Изабелла к тому времени уже успела привести себя в порядок. Хотя ее волосы так и остались влажными, платье все же удалось отчистить от грязи.
Дермотт засиделся за картами дольше, чем предполагал – ему по-настоящему везло, – однако он все же поднялся из-за стола, когда выполнявшая поручение Кейт служанка напомнила ему о том, что прошло уже гораздо больше часа.
– До завтра, джентльмены, – проговорил Дермотт, откланиваясь. – Надеюсь увидеть вас снова, как только проспитесь.
– Мы не так привержены к спиртному, как вы Батерст.
Дермотт криво усмехнулся:
– Индия весьма этому способствует, если вас там не убьют…
– То сделают каким-нибудь раджой.
– Помимо всего прочего.
Граф говорил очень тихо, так что большинство присутствовавших не услышали его слов, но, однако, никто не стал переспрашивать – слишком уж: выразительными были его интонации.
Дермотт вышел в холл как раз в тот момент, когда Изабелла выходила из гостиной. Девушку сопровождал Мерсер, дворецкий. Он лишь мельком взглянул на графа и направился к лестнице, ведущей на второй этаж.
Дермотт замер, увидев ее – женщину необыкновенной красоты. Светловолосая, розовощекая, в мокром платье, она походила на луговую фею. С неземной легкостью красавица поднималась по ступенькам – словно парила над ними. Когда она проходила мимо, Дермотт уловил запах ее духов, навевавший воспоминания о розовых плантациях и летних ночах.
Когда она добралась до лестничной площадки, граф окликнул сопровождавшего ее Мерсера, но тот не ответил.
А следующую секунду они исчезли из виду.
Глава 2
Переступив порог комнаты, освещенной двумя лампами, Изабелла увидела сидевшую у камина женщину средних лет.
– Входите же! – воскликнула она. – Меня зовут миссис Крокер.
Окинув гостью взглядом, Молли Крокер сразу отметила, что платье :на ней хотя и подпорченное дождем, но довольно дорогое. Оценила она и украшения из жемчуга и аметиста, а также красоту и изящество молодой женщины.
«Странно, что ее кто-то преследует среди ночи», – подумала Молли.
– Прошу извинить меня… за столь бесцеремонное вторжение, – пробормотала Изабелла. – Но я заметила, что у вас горит свет…
– Не стоит извиняться, дорогая. Мерсер сообщил мне, что вам грозит какая-то опасность. Садитесь у огня и выпейте со мной чаю. Вы, кажется, продрогли до костей.
– Спасибо за вашу доброту.
Сев напротив хозяйки, Изабелла протянула руки к камину и несколько мгновений наслаждалась теплом. Потом вдруг отвернулась от огня и в смущении проговорила:
– Прошу прощения, я не представилась… Меня зовут Изабелла Лесли.
– Рада познакомиться с вами, дорогая, – сказала Молли, разливавшая чай. – Может, вас чем-нибудь укрыть?
– Нет, спасибо. У огня я скоро согреюсь.
– Сахар? Молоко? Лимон?
– Молоко и сахар, пожалуйста. – Изабелла тихонько вздохнула. – Как хорошо, что мне посчастливилось найти у вас убежище…
– Скажите, чем я могу вам помочь? – спросила Молли. Она подала гостье чашку чаю и пододвинула к ней пирожные.
– Я просто не знаю, что делать… Все это так неожиданно… – Изабелла отпила из чашки. – Видите ли, несколько часов назад умер мой дедушка. А родственники… Они вдруг попытались выдать меня замуж за отвратительного кузена.
– Сочувствую вам. Как это, должно быть, ужасно!
Изабелла снова вздохнула и утерла набежавшие на глаза слезы.
– Благодарю вас, – проговорила она с дрожью в голосе. – Хотя дедушка долго болел, эта потеря оказалась…
– Я прекрасно вас понимаю, – кивнула Молли.
– А моих родственников… их совершенно не опечалила его смерть, – прошептала Изабелла. – Можно ли представить себе большую бесчувственность?
– Должно быть, речь идет об очень больших деньгах.
Изабелла с удивлением взглянула на хозяйку.
– Откуда вы знаете? – спросила она.
– Я много в жизни повидала, дорогая. Богатые наследницы часто становятся жертвами людей, неразборчивых в средствах.
Изабелла вспыхнула.
– Но я вовсе не собираюсь становиться жертвой! Я сразу же отказалась выйти замуж за моего кузена. А когда дядя пригрозил, что свяжет меня и заткнет кляпом рот, я убежала. – Изабелла поморщилась. – И ведь они бросились за мной вдогонку!
– К счастью, вы свернули к этому дому.
– Ваш дом светился… точно как путеводная звезда.
– Но Мерсер не говорил ни6каких нежелательных посетителях, – заметила Молли. – Так что ваши родственники, должно быть, потеряли след.
– Значит, мне повезло, – пробормотала Изабелла. Молли искренне сочувствовала девушке и восхищалась ее решительностью и. силой духа. Однако она прекрасно понимала: чтобы сохранить независимость, требуется не только храбрость.
– Может, следует за кем-нибудь послать? – спросила Молли. – Например, за подругой или за кем-то из родственников. Кто-нибудь может предложить вам убежище? Мой экипаж в вашем распоряжении.
Изабелла нахмурилась и покачала головой.
– Мы с дедушкой жили очень замкнуто. А все мои немногочисленные родственники в заговоре против меня.
– А ваш адвокат?
– Боюсь, мистер Ламперт, дедушкин поверенный, не в состоянии мне помочь. Сегодня он явно испугался дядиных угроз. – Изабелла поставила чашку на стол. – Сомневаюсь, что он сможет меня защитить.
– Может быть, вам лучше обратиться к другому адвокату, более решительному?
– Не думаю, что дядя Герберт откажется от своих планов. Ведь я же говорила, что он пригрозил меня связать и заткнуть рот кляпом. Дядя настроен очень решительно. Так что если какой-нибудь адвокат возьмется меня защищать, ему придется исполнять еще и обязанности телохранителя.
– Возможно, как раз это вам сейчас и нужно, – пробормотала Молли. – Телохранитель, я имею в виду.
Изабелла с удивлением взглянула на хозяйку:
– Неужели вы серьезно?.. Представляю, какой ужасной стала бы тогда моя жизнь! Я бы просто с ума сошла, если бы находилась под постоянным наблюдением.
– Но это все же лучше, чем выйти замуж за…
– За толстяка Гарольда? – Изабелла презрительно усмехнулась. – Прошу прощения, но он действительно ужасно толстый, хотя считает себя настоящим денди. Но даже если бы он был чуточку приятнее, я все равно не вышла бы за него замуж. О, если бы дедушка был жив! А от его денег одни неприятности…
– Но вы можете отдать их своим родственникам.
– Они все такие отвратительные, что я предпочла бы просто выбросить эти деньги на улицу. Кроме того, нужно финансировать оставшиеся от дедушки благотворительные общества, особенно дом для престарелых моряков, где мистер Ганди и миссис Томас постоянно ссорятся из-за малейших неурядиц. Ох, простите! – Изабелла прижала к губам ладонь. – Все эти подробности вряд ли могут вас интересовать.
Молли внимательно посмотрела на собеседницу. Конечно же, она сочувствовала этой молодой женщине, однако и о собственной выгоде не забывала – даже в столь необычных обстоятельствах.
– Возможно, я смогу вам помочь, – с улыбкой проговорила Молли.
– Помочь мне? Правда?! – оживилась Изабелла. – Я совершенно не представляю, что сейчас делать. Если вернусь домой, дядя уже не выпустит меня. А если я найду себе другое жилище… Боюсь, он все равно меня выследит и в конце концов добьется своего, ведь даже самый справедливый суд не сможет обеспечить мне круглосуточную охрану. Дяде Герберту очень хочется заполучить дедушкины деньги, так что вряд ли он оставит меня в покое.
– Я собираюсь предложить вам кое-что… – проговорила Молли. – Возможно, нам удастся отпугнуть вашего дядюшку, – добавила она с усмешкой. – А толстый Гарольд…
– Это его сын.
Молли кивнула:
– Я так и думала. Скажите, а что унаследуют ваши родственники, если вы вдруг умрете?
– Ничего. В дедушкином завещании ясно сказано: если я умру бездетной, все пойдет на благотворительность.
– Значит, у ваших родственников нет другого выхода. Чтобы заполучить ваши деньги, им надо выдать вас замуж за Гарольда, иначе…
– Я не собираюсь выходить за него замуж! – перебила Изабелла.
– Понятно. – Молли окинула взглядом комнату. – Вы знаете, где сейчас находитесь? – спросила она неожиданно.
Изабелла пожала плечами:
– В доме на Сент-Джеймс-сквер. Насчет остального я теряюсь в догадках.
– Это самый роскошный лондонский бордель, а я – его владелица, – проговорила Молли. Изабелла залилась краской.
– Боже мой… – прошептала она, в ужасе глядя на хозяйку.
– Не бойтесь, – улыбнулась Молли, – здесь вы в полной безопасности.
– П-правда? – пролепетала Изабелла.
– Конечно. К тому же вы можете уйти, когда пожелаете.
Воцарилось тягостное молчание. Изабелла прекрасно понимала, что идти ей некуда.
– Но если вам нужна помощь, – продолжала Молли, – то советую рассмотреть мое предложение. Разумеется, вас никто ни к чему не принуждает, так что ваша независимость ни в коем случае не пострадает.
И снова воцарилось молчание.
Изабелла взвешивала свои шансы – она пыталась сообразить, сумеет ли обойтись без помощи миссис Крокер. В конце концов ей пришлось признать, что у нее нет выхода… Вскинув подбородок, она проговорила:
– Что ж, я слушаю вас. Что вы хотите мне предложить?
– Насколько я понимаю, сложилась следующая ситуация… Для того чтобы получить деньги, ваши родственники должны выдать вас замуж за кого-нибудь из своих.
– Кажется, именно таковы их намерения, – сказала Изабелла.
– Без вас им ничего не достанется, не так ли?
– Так указано в дедушкином завещании. Хотя они могут попытаться его изменить.
– Экземпляр завещания имеется в суде, так что будет очень трудно что-то в нем изменить или оспорить тот факт, что ваш дедушка находился в здравом рассудке, когда его подписывал. – Молли пристально взглянула на девушку., – Скажите, а если бы вы были скомпрометированы иди обесчещены, ваши родственники по-прежнему хотели бы видеть вас новобрачной?
– Это их вряд ли остановит, ведь речь идет о дедушкином состоянии.
– А если речь пойдет о публичном бесчестье? – допытывалась Молли.
Изабелла невольно улыбнулась – ей показалось, она поняла, в чем суть предложения миссис Крокер.
– Думаю, бесчестье должно быть не просто публичным, а прямо-таки грандиозным.
– Скажем, если вы будете не просто опозорены, и еще и забеременеете? Такая пикантная подробность наверняка попадет в газеты. Разве вы тогда не станете персоной нон грата?
– Забеременею? – прошептала Изабелла. – Но я так не могу!
– Не бойтесь, можно обойтись и без этого.
– Но что же именно я должна сделать? – Изабелла, уже догадываясь, каков будет ответ.
– В обмен на безопасное проживание в моем доме я попрошу вас временно сыграть роль куртизанки.
– Куртизанки?! Боже, но это совершенно невозможно – проговорила Изабелла. – Невозможно по тысяче причин. И потом… я оскорбила бы память дедушки! Нет, я не могу. Поверьте, действительно не могу.
– Уверяю вас, с вами не произойдет ничего страшного. А если вы пожелаете, то родственникам можно сообщить о вашем падении совершенно приватно, пригрозив публичным скандалом лишь на тот случай, если они вздумают вас преследовать. Это можно проделать весьма деликатно. За исключением узкого круга лиц никто ничего не будет знать, а на их скромность можно смело положиться.
– А если… если мы просто скажем…
– Ваш дядя может потребовать доказательств, ведь речь идет об очень крупной сумме, не так ли?
– О Господи, неужели вы говорите серьезно? – прошептала Изабелла.
– Вы разве не слышали о прошлогоднем скандале в доме Уэстморов? Тогда жених леди Джейн настоял на медицинском осмотре. У них под вопросом стояла девственность невесты. В нашем же случае дядя может потребовать доказательств вашего бесчестья, и если дело дойдет до суда, то вас заставят пройти освидетельствование.
Перед мысленным взором Изабеллы тотчас же возникли судьи в черных мантиях, смотревшие на нее с нескрываемой похотью, и голый Гарольд, дожидавшийся ее на брачном ложе. Подавив позывы тошноты, она сделала глубокий вдох и проговорила:
– Ваше предложение, пожалуй, не лишено смысла – ведь я прекрасно знаю своих родственников… Если бы я не убежала, меня уже выдали бы замуж против моего желания, невзирая на протесты священника. – Изабелла пристально взглянула на миссис Крокер: – Скажите, что именно я должна сделать, чтобы осуществить ваш план. Прошу быть со мной откровенной.
– Вы должны переспать с одним из моих клиентов.
– Переспать?
– Да. Лечь с ним в постель.
– А что вы от этого получите? – Изабелла, конечно, знала ответ, но ей хотелось выяснить, насколько мадам откровенна с ней.
– Конечно, деньги. Девственница стоит дорого.
– А почему вы. думаете, что я девственница? – спросила Изабелла.
Молли могла бы прямо сказать, что это написано у нее, на лице – разве только нимба не хватало, – но, будучи весьма искушенной в дипломатии, она с улыбкой проговорила:
– Давайте просто предположим, что это так. Как бы то ни было, вы потеряете гораздо меньше, если примете мое предложение, ведь в противном случае вам придется выйти замуж за вашего кузена. А связь, о которой я говорю, будет непродолжительной.
– Насколько непродолжительной? – Изабелла замерли в ожидании ответа.
– Это надо обсудить с клиентом.
– Но все-таки – сколько? Хотя бы приблизительно – проговорила Изабелла внезапно упавшим голосом. – Одну ночь, неделю, две недели? Каков обычный порядок?
– Не более двух, недель. А скорее всего – день или два.
– День или два… – в задумчивости пробормотала девушка; цена свободы теперь казалась ей вполне приемлемой.
Взвешивая все «за» и «против», Изабелла не торопилась с ответом. Что ж, если, лишившись девственности, она сможет разрушить планы своих родственников – тогда ей не жаль расстаться с девственностью. Конечно, это обстоятельство их нисколько не беспокоит, если можно завладеть ее состоянием. А вот выдумка насчет беременности – это уже совсем другое дело… Если она не просто будет обесчещена, но и «забеременеет», им придется забыть о женитьбе Гарольда. Из-за довольно сомнительного происхождения их положение в обществе и так ненадежно, поэтому скандала, связанного с ее пребыванием в заведении миссис Крокер, они не выдержат. А ведь Амелии и Каролине еще надо найти себе мужей.
