Текст книги "Выдержать бурю вместе (ЛП)"

Автор книги: Сюзанна Бэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Выдержать бурю вместе (To stand together through the storm) продолжение книги “Незнакомец в твоих глазах”

Автор: Sword’n’Quill (Susanna Beck) [email protected]

Перевод: Gea

Предупреждение:Персонажи Зены и Габриэль находятся в собственности MCA/RenPic. В тексте встречаются сцены любви между двумя женщинами. Если вы против, не читайте.

Часть 1 из 6

Солнце светило сквозь слегка тонированное окно. Огненные лучики просачивались на розовые простыни, окрашивая их в цвет только что пролитой крови. Лучи согревали загорелое лицо, и освещали янтарные волосы. Солнце на какое-то время задержалось на ресничках. Почувствовав его на себе, она качнула головой, уворачиваясь от жарких лучей. Рука ощупала рядом лежащую простынь, и наткнулась на пустоту. Она вздохнула и открыла зеленые глаза, убирая волосы с лица и прогоняя сон. «Не понимаю, что хорошего просыпаться утром?» – пробурчала она, садясь, потирая лицо, и томно потягивая обездвиженные ото сна мышцы. Она зевнула, откинула простынь и поставила ноги на согретый солнцем деревянный пол. Ступни, коснувшись начищенной поверхности, издали легкий шлепок. Одолев расстояние до большого деревянного комода, девушка вытащила шорты и огромную футболку, пожимая плечами безо всякой мысли. Вдруг дразнящий запах еды просочился в комнату с нижнего этажа. Расплываясь в улыбке, она быстро оделась, собрала волосы в хвостик, и пошла на лестницу. Лестница вела на первый этаж, где располагалась большая кухня. Оттуда доносился чудесный аромат.

– Доброе утро, Мануэль – с восторгом сказала девушка, облизывая губы, когда увидела стоящие на большой печи горшки и кастрюли. – Что бы ты ни готовил, всегда пахнет вкусно!

– И тебе доброго утра, Габриэль – ответил Мануэль, улыбаясь и немного наклонив голову.

– Huevos Rancheros. Твой любимый завтрак, не так ли?

(От пер.: Huevos Rancheros – блюдо из яиц в мексиканской кухне)

– Да, мой любимый!

Высокий мужчина широко улыбнулся, поправляя очки на носу.

– Тогда садись, я тебе положу еду в тарелку.

Радостно кивнув головой, она выдвинула дубовый стул, проскользнула в него, и разложила льняную салфетку на коленях в ожидании завтрака.

– Думаю, Зена уже поела?

– Час назад. Наверное, она сейчас с лошадьми.

Высокорослый пима, смотритель, бережно поставил наполненную тарелку.

(от пер.: пима – индеец из племени пима)

Девушка набросилась на еду, как если бы она была последней оставшейся на земле. «И куда столько влезает?» – заинтересовался он, возвращаясь к плите. Усмехаясь и качая головой, пожилой мужчина поблагодарил богов, что эта изящная девушка была в его доме. Он был с Зеной уже 40 из 60 лет, служа высокой красавице как смотритель, повар, как друг, которому можно доверять. Он помогал во всем, в чем она нуждается. Он был опечален вместе с ней в течение того времени, когда смерть забрала ее любимую Габриэль. Он оставался с ней все ночи, нежно вытирая пот, вызванный ночными кошмарами о смерти, которые посещали ее во время сна. Он обнимал, когда она кричала. Это было не часто, но его сердце разрывалось на части, когда это происходило. Зена стала для него дочерью, которой у него не было. Его жена родила шесть сильный сыновей, пока не умерла от диабета, истребляющий его народ. Зена относилась к Мануэлю, как к горячо любимому дяде, доверяя ему свои секреты, и память о своей возлюбленной. Когда Зена вернулась две недели назад с улыбающейся светловолосой женщиной, он был рад до слез, никогда не задавая вопрос об этом чуде, а только радовался случившемуся.

Запивая остатки завтрака стаканом свеже–выжатого апельсинового сока, Габриэль вылезла из-за стола, положив салфетку на тарелку. «Спасибо, Мануэль. Все было очень вкусно. Как всегда!»

Положив тарелки в раковину, бард улыбнулась смотрителю, прижимающему кружку травяного чая.

– Сходи, посмотри на свою воительницу. Попроси, чтобы она снимала обувь, перед тем как пройтись по чистому полу, ммм?

Габриэль одарила его улыбкой, отпила чай и кивнула головой. – Обещаю. – Удерживая руку в его ладони, она шагнула через кухонную дверь наружу в ослепительный солнечный свет нового дня. Габриэль вышла за край веранды, посмотрела на красоту Седонийского пейзажа, на его высокие красные скалы, пребывающие живыми и сияющими от лучей солнца, медленно взошедшего над ними. Высокие сосны играли разнообразием лиственного покрова, и тоненькими полосками рассекали горы вдоль и поперек, чередуясь с местами, где есть тень, прекрасно подходящих для романтических пикников и любовных занятий. Улыбаясь от воспоминаний, Габриэль осмотрела пустынную равнину, легко отыскав Зену на небольшом расстоянии. Зена скакала на молодой лошади. Все эти годы и до сих пор у Габриэль перехватывало дыхание только от одного взгляда на нее.

Как будто почувствовав взгляд, Зена обернулась, и увидела Габриэль, которая прислонилась к одной из опор веранды и радостно потягивала чай. Сверкающая улыбка озарила лицо принцессы воинов, и сильные бедра направили лошадь к дому. Габриэль наблюдала, как Зена приближается, ведя Арго галопом. Черные как смоль волосы разлетались на ветру, губы расплылись в улыбке, а невероятно голубые глаза сияли. Сердце барда заколотилось в груди быстрее, и слезы брызнули из глаз, затуманивая взгляд. Она закрыла глаза. А когда открыла вновь, Зена уже была рядом с ней, подняв руку, подзывая к себе. Отхлебнув немного, Габриэль, кивнула, поставив кружку на ограждение веранды. Мягко подпрыгнув, она оторвалась от земли и легко заскочила на седло галопирующей лошади. – Я предполагала, что встречу тебя здесь! – закричала она, сквозь порыв ветра, устремленного навстречу. Габриэль обхватила изящную талию Зены и прижала голову к широкой спине воина.

– Ага, – только и сказала Зена, в то время как молодая лошадь отвела уши назад, и ускорилась, довольно быстро преодолевая расстояние по пустынной дороге, по направлению к лесу с ароматными вечнозелеными высокими дубами. Через какое-то время троица погрузилась в чащу. Тропинка, ведущая между камней, была прохладной на удивление, в отличие от январской жары пустыни. Зена со стремительного бега мягко перевела Арго на медленный прогулочный шаг. Соскользнув с взмыленной лошади, она помогла подруге спуститься и улыбнулась ей, убрав растрепавшиеся от ветра волосы с лица Габриэль.

– Очень красиво! – прокомментировала Габриэль, осматривая достопримечательности вокруг.

– Да. Это место называется Ущелье дубов. Я раньше часто приезжала сюда. Тренировалась на мечах, ловила рыбу.

Она улыбнулась и погрустнела. – Говорила с тобой.

Габриэль приподнялась и мягко положила руку на Зенину щеку, нежно обхватив ладошкой. – Я слушала тебя всегда, Зена, произнесла она. Ты и не знаешь, как сильно я ожидала тебя услышать. Твой голос был единственным, что делало мое пребывание в Елисейских полях более выносимым.

Накрыв ладонь Габриэль своей, Зена слегка повернула голову, нежно целуя мозолистую ладошку. – Я люблю тебя, – прошептала она.

Габриэль просияла.

– Я тоже тебя люблю!

Зена усмехнулась и убрала руки с лица.

– Хорошо. Раз мы это выяснили, давай посмотрим, что тут Арго собирается пить, ммм?

Рассмеявшись, девушки взялись за руки, и пошли за лошадью. Зена направила беспокойную Арго к быстрому потоку воды. Отпустила поводья и позволила ей уткнуться носом в прохладную жидкость.

– Полегче, девочка, – пробормотала Зена, хлопая лошадь по холке. – Пей медленнее, вода холодная.

Арго фыркнула и недовольно топнула в ответ на слова Зены, разбрызгивая воду на обеих женщин. – Эй! – закричала Габриэль, сбрасывая капли с рук, и нахмурилась. – Глупая лошадь, теперь я замерзну!

Дьявольская улыбка и приподнятая бровь были направлены на Габриэль. – Возможно, я знаю средство, как тебя согреть.

Бард возвратила ей такую же улыбку. – О, да. Неужели? Ну… сначала тебе нужно меня поймать! – Габриэль взвизгнула и бросилась к лесу. Зена устремилась за ней.

Понадобилось несколько шагов, чтобы она догнала дико хохочущую Габриэль. Они закружились на ароматном мху, и, от каждого движения, вверх поднималась сбитая пыльца. – Я поймала! – Закричала довольная Зена, укладывая Габриэль под свое длинное тело.

– Ага, – парировала Габриэль, и улыбка блеснула в глазах. – Что ты собираешься со мной сделать?

– Вот это, – наклонив голову, Зена накрыла губы Габриэль мягким поцелуем, медленно погружаясь глубже. – И, возможно, это, – нежно покусав мочку уха, Зена погрузила язык в ее рот, и нежно стала ласкать язык Габриэль. – И может быть, если ты действительно хорошая, что-нибудь такое. – Хрипловатый шепот Зены вызвал вспышку возбуждения во всем теле Габриэль. Зена заскользила ниже и сомкнула свои губы вокруг отвердевших сосков, которые стали хорошо заметны сквозь тонкую ткань рубашки.

– После такого соблазнения, я даже и не могу подумать быть плохой!

Оторвавшись от своего занятия, Зена облизала губы, усмехаясь. – Ты же знаешь, как сильно мне нравится, когда ты плохая, Габриэль. – Ее голос был как шелк. Он наткнулся на нервные окончания Габриэль, и по телу разлилось тепло. Ухмылка все еще была на месте, когда Зена вытянулась в полную длину на теле Габриэль, снова целуя в губы.

У Габриэль перехватило дыхание, и она почувствовала поднимающуюся волну желания от одного взгляда небесно-голубых глаз своей любимой.

– Я буду хорошей, я буду плохой, я буду такой, какой ты захочешь, Зена, только… о, да, только продолжай.

Гибкое тело изогнулось под тяжестью Зены, и от того, как большая теплая рука легла на фланелевые шорты.

– Ты уже не чувствуешь себя замерзшей – заметила Зена, а пальцы, дразня, заскользили по ткани.

– Наверное, … это только… начало?

– Мммм, может быть.

– О боже, Зена!

Легкое скользящее прикосновение руки сильно возбудило Габриэль. Зена скатилась с извивающего тела Габриэль.

– Да? Что-то нужно, моя дорогая?

– Ооо… ммм… да! Дьявол!

– Не хочешь поделиться этим со мной?

– Хорошо, я поделюсь, ты… большая… великовозрастная…

– Ах, ах, ах… – сказала Зена, убирая руку. – День соблазнения воина был вчера, помнишь?

– Зена!!!

– О, ну ладно! – воскликнула Зена с насмешливым вздохом. – Какое нетерпение от сказительницы. – Ее рука проникла под свободную ткань шорт, и пальцы погрузились в разлившийся от желания мед ее любовницы. – Так лучше? – спросила она, приподняв бровь.

– Лучше, – выдохнула Габриэль. Ее бедра стали двигаться навстречу пальцам Зены.

Габриэль проснулась от сильного стука сердца Зены, бьющегося в ушах под теплым хлопком рубашки. Зена то крепко сжимала ее в своих объятиях в какие-то моменты, то расслаблялась, позволяя Габриэль снова дышать свободно. Габриэль чувствовала себя удовлетворенной, полностью довольной тем, что происходит сейчас. Тем, что она не чувствовала так много лет. Веселое чириканье птиц, звук падающей воды, когда поток срывается с гор в реку, мягкий ветерок, покрывающий рябью рощу дубов и сосен, сердцебиение любимой и ее дыхание – обо всех этих вещах она сильно скучала. Теплая, счастливая улыбка медленно появилась на лице, а душа наполнилась неописуемой радостью.

– Зена? – тихо позвала она.

Никакого ответа, кроме того, что Зенины сильные руки крепче обхватили ее тело.

– Зена? – попыталась она снова, думая, что любимая просто дремлет, бессознательно напрягая мышцы на звук мягкого чувственного голоса Габриэль.

Снова нет ответа, хотя хватка вокруг ее тела немного ослабла, позволяя барду двигаться. Она заглянула в прекрасное лицо любимой и встретилась с взглядом пронизывающих голубых глаз, память о которых преследовала ее бесконечное время. В их глубине были слезы, которые Зена безнадежно пыталась сдержать.

– Зена, что случилось?

После долгого времени Зена моргнула. Одна слеза скатилась вперед из пелены глаз, проложив дорожку за висок и прячась в вороной копне волос.

Габриэль провела пальцем по мокрому следу, а брови опустились вниз, нахмурившись.

– Почему ты плачешь?

Зена пристально посмотрела на любимую, и слабая улыбка появилась на ее неподвижном каменном лице, вновь придавая человеческие черты. Осторожно она положила голову Габриэль обратно себе на грудь, поглаживая светлые волосы. – Ничего не случилось, – ответила она, и голос подозрительно дрогнул. – Я просто думала.

– О чем?

Зена с улыбкой в голосе ответила. – О тебе.

– Думать обо мне и плакать – не очень хорошее сочетание, – фыркнула Габриэль на груди Зены.

Зена сплела пальцы в волосах Габриэль и нежно потянула за волосы. – Для меня это звучит чудесно.

– Но почему ты плачешь? Или ты просто становишься мягче с возрастом?

Воздух с шумом вырвался из груди барда, когда мускулистое тело сдавило ее. – Хорошо, – выдохнула Габриэль, после того как давление немного ослабло, – неправильно выразилась.

Молчание длилось долго, в течение которого Габриэль думала, как перефразировать вопрос. Затем голос Зены громко раздался в ее ушах. – Я просто думала, как долго я смогу быть с тобой так, как сейчас? – Она сжала Габриэль снова, только в этот раз более мягко. – Физически, а не только в моих мыслях. Чтобы можно было обнимать тебя, пробовать тебя на вкус, вдыхать твой запах, прикасаться к тебе. Разговаривать с тобой и слышать твой ответ. – Габриэль приподняла голову, затем опустила, после долгого вдоха Зены.

– Думаю, эта мысль застала меня врасплох, вот и всё.

Ее голос был полон боли и тоски.

Габриэль потерлась щекой об хлопчатую ткань на груди Зены.

– Зена, я здесь, – тихо пробормотала она, крепко прижав к себе подругу.

Пальцы Зены судорожно сжались.

– Знаю. Но как долго? – с мукой в голосе прошептала она. – Рано или поздно я должна снова оставить тебя. И я не представляю, смогу ли это сделать.

Нежно высвободившись из объятия, Габриэль села возле головы Зены, скрестив ноги, и положила ее голову себе на колени. Гладя густые черные волосы, она посмотрела вниз на лицо любимой, выражение которого было все еще наполнено болью. Она криво улыбнулась. – И три тысячи лет спустя некоторые вещи до сих пор не изменились.

Голубые глаза пристально уставились на нее, и черная как смоль бровь выгнулась дугой, выражая недоумение.

– Что это означает?

Габриэль разгладила рукой приподнятую бровь Принцессы Воинов, делая ее мягче и расслабляя до естественного состояния.

– Это значит,… что мы уже разговаривали об этом раньше. Раньше. Помнишь?

Зена сделала усилие, чтобы приподняться, но бард удержала голову на своих коленях, продолжая гладить волосы, успокаивая. Решив сдаться в борьбе, которая даже не началась, Зена вздохнула и расслабилась на мускулистой, благоуханной подушке из тела Габриэль.

– Я помню, – неохотно согласилась она, наконец. – Но это разные вещи. И мы обе знаем это.

– Неужели, Зена?

Зеленые глаза Габриэль посмотрели на нее с настойчивостью и вызовом.

– Разве не то же самое? Помнишь первый год, когда мы вместе путешествовали? Я боялась даже взглянуть на тебя, боялась, что ты меня прогонишь? Или на четвертый год, когда видение крёстного знамения принудило тебя почти оставить меня дважды? Или те пустые месяцы, когда твоя разрушительность вышла наружу, и ты боялась даже прикоснуться ко мне из страха, что причинишь мне вред?

Нефритовые глаза от воспоминаний давно затуманились от слез. – Сколько потерянного времени, – прошептала она. Порыв настойчивости разлил румянец на загорелой коже, руки Габриэль с волнением обхватили щеки Зены. – Давай больше никогда не будем тратить время впустую. Пожалуйста.

Зена мягко отстранила руки, села и крепко прижала к груди свою любимую, успокаивая и раскачиваясь из стороны в сторону. Глубоко вдохнув, Зена впитывала медовый аромат волос, снова запечатлевая в своей памяти их аромат.

– Я обещаю, – прошептала она. – Прости меня, прости.

Гостиная комната была огромной. Темная поверхность сильно вычищенного деревянного пола поблескивала в свете пламени. Огонь радостно потрескивал в камине, встроенном в одной из стен бледно-желтого цвета. Толстые, окаймленные бахромой ковры, песчаного цвета плита, начищенный пол, – все было приспособлено для отдыха за столами из красного дерева и дуба. Черно-белые пейзажи пустынного натюрморта чередовались с яркими индийскими коврами на стенах. Большие, от пола до потолка, окна были окрашены лучами огненного солнца с великолепным видом страны красных гор во всем ее великолепии.

Зена села на пол, облокотившись на большой кожаный диван. Руки ловко, как будто сами по себе, строгали ножом бальзу, в то время как ее внимание было направлено на завораживающий огонь и на свою любимую, поглощенную просмотром телевизора. Тонкий плед, накинутый на ноги Габриэль, щекотал открытые плечи Зены. Еле заметная улыбка появилась на лице, когда она посмотрела на Габриэль, увлеченную просмотром с широко открытыми глазами. – Не забудь моргнуть, Габриэль, или твои глаза засохнут как пара сушеных фиг.

(от пер.: бальза – вид дерева)

– Изумительно! – вздохнула Габриэль, наверное, в тысячный раз. Ее руки буквально подлетали над кнопками дистанционного пульта. В современном мире Габриэль была уже две недели. – Кто бы мог вообразить такое?!

– Тот, у кого много времени, – сказала Зена с самодовольной улыбкой, вернувшись к своей резьбе по дереву. Зена почувствовала тепло, распространившееся по всему телу от легкого прикосновения к макушке улыбающихся губ.

Габриэль улыбнулась своенравной подруге, устроившись поудобнее на диване, и урчание вырвалось из ее груди от удовольствия. Потом она сдернула плед и накрыла обнаженное плечо, а другой рукой нежно погладила черную челку Зены, но ее внимание все еще было приковано к телевизору.

С мягким стоном на нежные прикосновения, Зена откинула голову назад, положив ее на живот любимой, стон от удовольствия сорвался с приоткрытых губ.

Габриэль игриво улыбнулась на звук, который окончательно оторвал ее от экрана.

– О, нравится?

– Ммм, – блаженно ответила Зена.

– Наверное, тебе не понравилось? – спросила Габриэль, и задорная искорка появилась в ее зеленых глазах.

Кристально-голубые глаза развернулись к ней. – Подумай ещё, – пробурчала Зена.

Бард провела рукой по черным волосам, спускаясь к горделивой скуле. – Не нравится, – прошептала она, проводя рукой ниже вдоль изящной шеи к сильным плечам. – А так? – Спустившись до ключицы, она ненадолго задержалась на ямке на шее, чувствуя биение пульса, совпадающий с ее собственным. Потом направила руку внутрь ворота рубашки, ниже, еще ниже, легко касаясь теплых грудей. – И так слишком слабо?

– Габриэль, – с мукой в голосе сказала Зена, слегка изогнувшись, когда Габриэль провела рукой по быстро твердеющему соску.

Освободив вторую руку, Габриэль присоединила ее к первой. И теперь обеими руками обхватила груди Зены, гладя и дразня чувствительную кожу. Груди становились округлее и теплее под ласковыми ладонями. Движение рук совершали дразнящие движения, водя кругами по напряженным соскам, сжимая и мягко отпуская. Зена глубоко задышала.

Приподнявшись, она обхватила шею Габриэль, притягивая ее голову к своей. Губы приоткрылись и потянулись к губам.

Они слились в поцелуе, наполненном целой гаммой чувств, языки сплелись в едином танце. Зена зарычала от наслаждения, когда Габриэль потянула и сжала ее соски так, как она знала, особенно нравится любимой, чувствуя, как они твердеют под ее руками.

Еще рычание, пробужденное страстью, и руки Габриэль почувствовали пустоту, а тело оказалось в лежачем положении и накрыто самым лучшим покрывалом – сильной, красивой и невероятно страстной принцессой Воинов. – Я покажу тебе, как надо, – промурлыкала она.

Затем последовало именно это.

Солнце решило сыграть в прядки с ресницами Габриэль. Это было уже второе утро, когда она просыпалась недовольной. Зеленые глаза смотрели сердито и обиженно. С ворчанием, бард перевернулась на живот, проталкивая руки под подушку и зарываясь в чистый, ароматный хлопок. Простынь, как назло, закрутилась вокруг ног, вызывая другое раздраженное ворчание. Габриэль попыталась высвободиться, а только запуталась еще сильнее. Присев, она наклонилась к ногам, рывком сняла с себя раздражающую простынь и швырнула с кровати. Потом легла на спину, вытянув руки и ноги, и стала смотреть в потолок все еще недовольно.

Легкое, теплое, покалывание в основании черепа возвещало о пробуждении Сары, молодой женщины, которая самоотверженно дала использовать свое тело, как сосуд для души Габриэль. Во-первых, такая двойственность беспокоила барда, она чувствовала вину, вмешиваясь в чью-то жизнь, несмотря на обстоятельства. Она достаточно привыкла к телу, используя его раньше в поиске амброзии для спасения Зены. После тех событий Зена обрела физическое бессмертие. И Габриэль охотно оставила свое тело, упиваясь тесной связью душ с Зеной.

Однако, беспокойству ее не было конца. Сара сделала все, чтобы смягчить боль от вины древней души, уверяя Габриэль, что она сама этого хотела. Она не могла подобрать слов, как передать, что она испытывала, деля тело с Габриэль. Она чувствовала, что вся ее жизнь была будто бы подготовкой для этой священной обязанности – дать возможность двум душам любить друг друга. Она считала, что в этом какая-то божественная справедливость, которую она раньше не могла даже представить. Таким образом, она давала возможность воплотиться любви. Стремление к свободе, храбрость, любовь, исходящее от Габриэль, давали Саре успокоение.

Возможность делить, хоть и относительно, древнюю любовь Габриэль и бессмертного воина из Амфиполиса, привязали ее сильнее, чем самые сильные наркотики. Очень часто Габриэль предлагала, даже требовала, чтобы Сара взяла под контроль свое тело, но девушка всегда этому возражала. И теперь она собиралась наслаждаться пребыванием Габриэль в своем теле так долго, как Габриэль захочет. И для нее это было самым правильным.

– Доброе утро, Сара.

– Доброе утро самой себе, Габриэль. Я не буду спрашивать, хорошо ли тебе спалось сегодня.

– А я не буду спрашивать, как ты повеселилась прошлой ночью...

– Эй! Ты должна лучше знать меня. Я не страдаю вуаеризмом.

– Ах, хах!

– Да!

– Ха!

– Давай просто скажу, что я действительно наслаждаюсь любовью, которая исходит от тебя. И давай оставим это так!

– Давай.

Сара никогда не говорила много на эту тему и Габриэль почувствовала, как краснеет.

– Пожалуйста, Габриэль. Не надо смущаться. Когда чувствую, что становится немного неудобно, я ухожу глубже, в свой внутренний мир. Похоже на то, что я могу разорвать связь между мной и физическим телом. Удивительно. Я еще чувствую некоторые эмоции, но в основном они все только твои.

– Правда?

– Правда. Так что расслабься и наслаждайся. Я знаю свое тело.

– Сара!

– Извини. Просто пошутила! Итак, когда ты собираешься сказать ей?

– Что сказать?

– Причину, почему ты здесь. Кроме той, чтобы быть здесь с ней.

– Не знаю. Я пока не знаю, как сказать.

– Тебе нужно об этом в скором времени подумать. Иначе, может стать опасно.

– Я знаю, знаю. Просто думаю, как правильно преподнести. Ты же знаешь, что я не умею убеждать.

– Ты шутишь? Ты можешь вращать ее вокруг своего мизинца. И ты знаешь это!

– В некоторых вещах, да, Сара. Но не в этом. Поверь мне. Я ее лучше знаю.

– Согласна. Но тебе нужно спешить.

– Знаю.

– Хорошо, удачи!

– Стой, ты куда?

– Убираюсь с линии огня. Поговорим позже.

И тут же Сара ушла, глубоко погрузившись в свою бездну сознания, оставляя Габриэль лицом к лицу со своей проблемой. Бард беспокойно вздохнула, положила руки за голову и принялась изучать шероховатую поверхность потолка, путаясь в мыслях.

Спустя недолгое время, Зена шагнула в большую спальню, пропитанная запахом лошадей, и вспотевшая от тяжелой работы.

– Черт, там так жарко. Она посмотрела на Габриэль с беспокойством. – Габриэль? Что-то случилось?

Габриэль вернулась в настоящее, повернулась к своей высокой возлюбленной, награждая солнечной улыбкой, которая не соответствовала мыслям.

– Ничего, просто думаю.

– Собственно, поэтому я и спрашиваю, – ответила Зена, приподняв бровь.

Габриэль схватила руку Зены, красную от грязи и потянула к себе. – Иди сюда.

Но Зена воспротивилась. – Сначала я приму душ. Один из жеребцов проделал дыру в загоне. И я потратила половину утра, чтобы загнать всех обратно.

Зена подняла руку и понюхала джинсовую рубашку, затем закатила глаза.

Смеясь, Габриэль снова потянула руку. – Ты забыла, дорогая, что когда я была еще живой, вещество, которое вы называете дезодорантом, еще не было изобретено. Поэтому прими тот факт, что мне нравится, как ты пахнешь после работы. Иди сюда, прямо сейчас.

Зена покачала головой, выкрутилась из цепких рук Габриэль, прыжком оказалась рядом со своей любимой, и, приземлившись, стала подпрыгивать на кровати. Руки обвились вокруг талии Габриэль, на губах играла самодовольная улыбка. – Да, Ваше Величество? – пошутила она.

Когда подпрыгивания прекратились, Габриэль повернулась к Зене. Ее выражение лица было серьезным. – Нам нужно поговорить.

Зена слегка побледнела на фоне бронзовой загорелой кожи. – Почему я чувствую что-то нехорошее?

Габриэль увидела, как едва заметная тревога промелькнула в глазах у подруги, и, улыбнувшись, нежно положила руку на запястье. – Успокойся. Я не болею, не умираю, и никуда не собираюсь. Об этом не беспокойся, ладно?

– Ладно, – произнесла Зена вслух, а в душе вздохнула с облегчением.

Габриэль стала нервно теребить простынь. – Зена, мы обе знаем, что у тебя всегда были очень… необычные отношения с Греческими богами, правильно? Я имею в виду, что ты, кажется, всегда знала, когда они рядом, и они, вроде бы, всегда приходили к тебе за помощью.

– Да…

Габриэль кивнула. – Ты помнишь, когда ты не смогла, ну я не знаю, чувствовать их больше? Когда они перестали приходить к тебе за помощью? Когда они перестали появляться?

Зена пожала плечами. – Я не знаю. Думаю, с тех пор, когда римляне завоевали Грецию. И тогда, я, в любом случае, проводила мало времени там.

Ее сердце потяжелело. К тому моменту времени, когда Рим вторгся в Грецию, все, кого она любила, умерли. Не было ничего, что бы ее держало на родной земле. Сохранив память о тех временах, она исходила землю вдоль и поперек вместе с Габриэль. Зена поборола печальные мысли и посмотрела на золотоволосую подругу.

– Так почему?

Габриэль продолжила. – Ты права насчет римлян. Их боги пришли и стали править. Греческие боги обессилили без людей, которые им поклонялись. Они потеряли большую часть силы, особенно ту, которая позволяла им появляться перед смертными и управлять их жизнями.

Зена усмехнулась. – Ну, для меня это хорошая новость.

Габриэль тоже улыбнулась, но ее внимание все еще было направлено на свои руки и простынь, которую она закручивала, создавая интересные формы. – Да, это так. Аид – единственный бог, который сохранил силу, когда увидел все греческие души в своем подземном мире. Остальные… сошли на нет. Они ничего не могут сделать за пределами Олимпа.

Зена вытянула руку, взяла Габриэль за подбородок и пристально посмотрела ей в глаза. – Почему ты рассказываешь это мне?

Долгое время женщины смотрели неотрывно и оценивающе друг другу в глаза. Потом Габриэль отвела взгляд и испытала облегчение, когда Зена успокаивающе пожала подбородок и убрала руку. – Есть один бог, который стал набирать силу, – мягко произнесла она. – Возрастает его почитание в нескольких бедных странах. – Она повернула голову и посмотрела на сильный профиль подруги, думая, что Зена, возможно, уже догадывается, о чем идет речь и ждала этому подтверждение. – Ты заметила, как возрастает число гражданских войн за последнее время?

– Арес, – вздохнула Зена.

– Да, Арес. Поклонники Ареса появились в Турции лет десять назад. Оттуда культ распространяется на другие территории. Особенно, в бедные районы. Его сила возрастает, и возрастает число почитателей. Он не стал еще достаточно сильным физически, но Аид полагает, что его влияние может возрастать на ментальном уровне. – Габриэль безрадостно улыбнулась. – Олимпийцы, кажется, чувствуют себя ущемленными. Они ищут людей, которые поклонялись бы им. Этого никогда не произойдет, если Арес заберет всю силу. А потом уничтожит остальных богов.

– Почему они тогда его не остановят?

– Они не смогут. Никто в них больше не верит. У них нет его силы. Раньше он был уравновешен другими богами, и был полностью под контролем Зевса. Не сильнее других. – Она снова вздохнула, затем повернулась к Зене. – Зена, ты понимаешь, что может случиться, если он наберет достаточное количество поклонников, чтобы вернуть всю свою силу? Забудем пока о войнах в странах третьего мира. Можешь себе представить, что случится, если он придет в эту страну и будет проповедовать кровопролитие? Учитывая ядерные технологии, о которых говорят по телевизору? Это может привести к концу света.

Сердце у Зены екнуло. Конец света для нее, также, означает конец ее бессмертного существования. В лучшем случае, она попадет в Елисейские поля, чтобы быть вместе с Габриэль.

Габриэль увидела сверкнувшую молнию в глазах Зены, и ее сердце сжалось. Мысли подруги она прочитала без всяких трудностей.

– Зена, – прошептала она, снова прикасаясь к запястью.

Прикосновение рассеяло мысли воина. Моргнув, она вернулась к разговору. – Давай еще раз. Почему ты мне это говоришь?

– Зена, Олимпийские боги не могут остановить Ареса. И они надеются, что ты сможешь.

Зена замерла. – О, нет. Оставь богам их битвы. – Она заглянула в зеленые глаза Габриэль, усиленно стараясь подавить воспоминания, отраженные на лице, а кулаки сжались от отчаяния и ярости. – Габриэль, знаешь, сколько раз я молилась перед богами, чтобы они избавили меня от этой муки? Знаешь сколько времени я просидела на коленях, умоляя о смерти? Ни один из них не ответил мне. Ни один из них не поддержал меня.

Одна слеза вырвалась из заточения, скатываясь по загорелой щеке. – Ни один не помог… – прошептала она.

Габриэль потянулась к расстроенной Зене и нежно обняла. Прижав голову к груди, ласково гладила волосы и шептала что-то успокаивающее.

Зена недолго позволяла утешать себя, потом вырвалась, вытирая глаза и размазывая горную грязь по лицу. – Они не заслужили мою помощь!

– Да, – согласилась Габриэль, – Они, нет, а люди заслужили. Она глубоко вздохнула. – Послушай, Зена, я пришла сюда, не только чтобы быть с тобой…

Замерев снова, Зена вскочила на ноги и встала рядом с кроватью, ее глаза были холодны. – Нет? Так почему ты пришла, Габриэль? Ты теперь девочка на побегушках у Аида?

Габриэль откинула голову назад, задетая словами. Ее глаза метали молнии, а тело напряглось. – Зена, если это все, что ты думаешь про меня, то разговор окончен. Я найду другое место, где тебя никогда не побеспокою.

Гнев Зены улетучился от слов Габриэль, как сквозь решето. Ее гордые плечи обмякли и голова наклонилась. – Нет, – сказала она, наконец. – Нет, это не так.