Текст книги "Услуга (ЛП)"

Автор книги: Сьюзан Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 32 страниц)

Эпилог

Восемь лет спустя

– Мне не нравится, что это время года делает с тобой.

Бросив бумажную тарелку в кухонный мусорный бак, я посмотрела через плечо на Дейна.

– Тебе не нравится видеть меня счастливой?

– Мне не нравится видеть тебя уставшей. Или нижний этаж нашего дома, похожий на жуткий склеп.

– Я не заходила так далеко. – Ладно, может, так и было. Повсюду были тыквы, надгробия из пенопласта, синтетическая паутина и поддельные скелеты. С потолка свисали резиновые биты и гирлянды призрачных огней. У меня даже был надувной реквизит в виде пугала, ведьмы и мрачных жнецов. Моей любимой инсталяцией был бурлящий котел, который время от времени издавал злобный свист или другой жуткий звук.

Правда была в том, что… я сходила с ума от украшений на Хэллоуин. Повернувшись к нему лицом, я сказала:

– Я ни о чем не жалею.

– Дымовая машина правда была так необходима? – проворчал он.

Я склонила голову.

– Ты уверен, что ты не ноешь из-за того, что пролил красный сок на свою рубашку?

– Я не проливал его. Наша дочь вылила его на меня, потому что подумала, что она будет «невероятно» похожа на кровь.

Я сжала губы, чтобы подавить улыбку.

– Я предполагаю, ты говоришь об Алисии.

Наша четырехлетняя дочь была не самым безмятежным ребенком. Она настаивала на том, что принцесса, сражающаяся с бойцом ММА, и у нее была озорная жилка, которая, казалось, проникла в каждую косточку.

– Она просто хочет, чтобы ты соответствовал атмосфере, ну… в стиле Хэллоуина, – защищалась я. – Ты никогда не наряжаешься.

– Потому что мне не семь.

– Взрослые тоже наряжаются, – напомнила я ему, указывая на мой наряд Малефисенты. Я подошла к нему и скользнула руками вверх по его груди. – Жаль, что ты этого не делаешь. Ты бы выглядел сексуально в костюме пожарного, – я замурлыкала, когда он поцеловал меня, крепко обхватив руками. – Но этот конкретный праздник пришелся тебе по душе – я буду считать это победой.

Он хмыкнул.

– Да ладно, ты пропускаешь вечеринку, на которой настояла.

– Приятно видеть, что тебе это нравится, – сухо сказала я.

Одной рукой Дейн обнимал меня за талию, когда выводил из кухни. Войдя в гостиную, я улыбнулась при виде детей, танцующих под песню «Охотники за привидениями», играющей из стереосистемы.

Дейн, вероятно, не был слишком доволен усилиями, которые я приложила к вечеринке, но детям, несомненно, было весело. Особенно им нравилась еда. Многие блюда были в виде тематики Хэллоуина: призраки, глазные яблоки, пальцы и мумии.

Выпив стакан пунша, Мелинда нахмурилась, увидев пятно на рубашке Дейна.

– Что с тобой случилось?

Он вздохнул.

– Алисия.

– А, понятно, – сказала Мелинда. Потому что, честно говоря, никаких дальнейших объяснений не требовалось – она вытворяла много шалостей.

– Жаль, что Джуниор не пришел, – сказала я.

– Ему тринадцать, – напомнила она мне. – Он считает себя слишком взрослым, чтобы праздновать Хэллоуин.

– Нельзя быть слишком взрослым для Хэллоуина, – я бросила многозначительный взгляд в сторону Дейна, но он этого не заметил – его взгляд был прикован к нашим двум дочерям.

Я бы не сказала, что отцовство изменило Дейна – он по-прежнему был холодным, безжалостным и расчетливым. Но когда он был рядом со своими детьми, эти черты исчезали. Поначалу я беспокоилась, что он будет заставлять себя любить их или проводить с ними время – для Дейна это было чуждо. Но я волновалась напрасно. Ему хватило одного взгляда при их рождении, чтобы раз и навсегда влюбиться. Он был заботливым, практичным отцом, который никогда не позволял своим детям чувствовать себя на втором месте после работы.

– Я ставлю на Эдди, – сказал он мне на ухо. – Она легко победит.

Если он думал, что я поставлю против, то он ошибался. Наша старшая дочь, которая была на год старше Алисии, была очень похожа на Дейна. Спокойная, серьезная, глубоко мыслящая и невероятно конкурентоспособная. А еще у нее были его темные глаза, и гладкие волосы средней длины его темно-черного цвета. В отличие от него, Эддисон была очень милая и прекрасно ладила с животными.

Уайатт поставил музыку на паузу. Все дети замерли, кроме младшего сына Эшли и Такера – Купера – он ковылял вокруг, слишком маленький, чтобы понимать игру. Он сильно потянул за ногу своего старшего брата, но Киан не сдвинулся с места. Маленькая Сабрина, однако, пошатнулась, а затем отступила назад.

Рядом с Уайаттом Саймон поморщился и сказал:

– Извини, Сабрина, ты выбыла.

Ее глаза расширились, как блюдца.

– Я не двигалась. Мамочка, скажи ему, что я не двигалась.

– Я бы так и сделала, если бы это было правдой, – сказала Ханна с улыбкой.

Ханна случайно забеременела Сабриной после секса на одну ночь шесть лет назад. Отец ребенка, Кайл, был на удивление рад беременности. Они с Ханной в конце концов стали парой, и были чертовски милыми вместе – особенно прямо сейчас, одетые как мистер и миссис Смит. Невероятные. Эшли и Такер, которые стояли с ними в стороне, пришли одетыми как Мортисия и Гомес Адамс.

Раздался звонок как раз в тот момент, когда вновь включили музыку.

Дейн проверил свой телефон.

– Это Кент и Эмма.

Я улыбнулась.

– Хорошо, я надеялась, что они придут.

– Я впущу их, – он поцеловал меня в висок, а затем вышел из комнаты.

Мелинда наклонилась ко мне.

– Мне нравится Эмма.

– Мне тоже. Она прекрасно подходит Кенту. – В отличие от его бывшей жены. Он даже не пытался наладить отношения с Джен, чувствуя предательство из-за всего, что она сделала и скрыла от него. Она месяцами донимала его просьбами простить ее. Черт возьми, в какой-то момент она даже обратилась ко мне и Дейну, умоляя нас помочь ей вернуть Кента.

– Эмма такая милая, что сначала я была уверена, что она притворяется – я не могла понять, как можно быть настолько милой, – сказала Мелинда.

– Она настоящая. Я рада, что они нашли друг друга. Мне хочется, чтобы он преодолел свой страх брака. Хотя я могу понять, почему он боится еще раз пойти к алтарю. В прошлый раз все закончилось не совсем хорошо.

– Я думаю, что рано или поздно он сделает ей предложение. Мне нравится, как мило он ее оберегает. Он стал еще более заботливым после того, как она забеременела.

Да, но главной причиной этого было то, что его бывшая жена продолжала звонить и посылать Эмме сообщения. Джен вернулась, когда стало известно, что его девушка, с которой он встречался три года, беременна. К счастью, у Эммы хватило выдержки, чтобы не испугаться выходок Джен.

Я улыбнулась, когда Дейн снова вошел в комнату с Кентом и Эммой. На них не было костюмов, но я этого и ожидала. Кент был слишком серьезный для этого. Эмма же просто поддержала его, – ей не хотелось бы, чтобы он чувствовал себя некомфортно, если бы она нарядилась.

– Спасибо, что пришли, – сказала я.

Эмма усмехнулась.

– Спасибо, что пригласили нас.

Кент поцеловал меня в щеку, а затем обвел взглядом комнату.

– Где мои девочки? Ах.

Как раз в этот момент музыка вновь прекратилась. Мгновение спустя Алисия со вздохом отчаяния покинула импровизированную танцплощадку после того, как ее объявили проигравшей, отчего ее светлые волосы подпрыгивали при каждом шаге. Заметив Кента, она бросилась к нему и прыгнула в его объятия.

– Дядя Кент!

– Разве ты не прелестна в этом платье принцессы, – он поцеловал ее в щеку и подул ей в шею, отчего она хихикнула

Кент был любящим дядей, о котором мечтал каждый ребенок, и я решила, что из него получится такой же любящий отец. В последнее время они с Дейном стали несколько ближе и играли большую роль в жизни друг друга.

Тревис держался в тени. Мы получали от него открытки на праздники, но он редко навещал нас. Однако он изменил свои привычки. Якобы. Он больше не играл в азартные игры, но он изменил своей невесте, которая мне вроде как нравилась, и мне было очень жаль ее.

Тревис и Хоуп развелись примерно в то же время, что и Кент с Джен. Хоуп больше ни с кем из нас не вступала в контакт. Оуэн – верный своему слову, держался в стороне и перестал пытаться разлучить меня с Дейном. Точно так же Хизер перестала играть в игры, но она не предприняла никаких попыток улучшить свою жизнь или изменить свои привычки.

Я улыбнулась, когда Алисия подвела Эмму к дивану, заявив, что ей следует сесть и отдохнуть.

– Она, конечно, маленькая властная дама, – сказала я.

Дейн промурлыкал.

– Интересно, откуда у нее эта черта характера.

– Я не знаю, – я точно знала, от кого она ее получила.

Подошла Эшли с пустым бокалом.

– Еще пунша?

– Я принесу тебе немного, – сказала Мелинда, выхватывая стакан у нее из рук. – И налью и себе тоже.

– Спасибо, Мелинда, – сказала Эшли.

Почувствовав, как что-то коснулось моей ноги, я посмотрела вниз.

– Дейн, твоя хозяйка вернулась.

Он нахмурился, когда Блу потерлась о его ногу.

– Иди к Эдди, – грубо сказал он ей, но кошка лишь моргнула.

В этот момент из радионяни в моей руке донесся крик.

– Я пойду, – сказал Дейн, слегка сжимая мое бедро.

Меня не удивило, что Блу последовала за ним. Дейн по-прежнему был ее любимым человеком в доме, но Блу также нравилось находиться рядом с Эддисон.

Музыка снова смолкла. На танцполе остались только Эддисон и Киан. Оба были совершенно неподвижны, даже не двигали глазами. Но затем Киан, который балансировал на одной ноге, внезапно потерял равновесие.

– Эдди побеждает! – заявил Саймон.

Все захлопали, за исключением Киана.

– О-о, – пробормотала Эшли. – Он начинает злиться.

Потому что он ненавидел проигрывать.

Киан фыркнул.

– Я должен был победить, Уайатт, – он ткнул пальцем в Эддисон. – Она двигалась – ты просто не видел.

Очевидно, оскорбленная за свою сестру, Алисия встала прямо перед ним – что было нелегко сделать, учитывая, что она была на добрых сантиметров десять ниже ростом.

– Это ложь!

Эшли застонала и посмотрела на меня.

– Нам следует вмешаться?

Когда-то давно мы сделали бы это немедленно, но в наши дни…

– Я вроде как отказалась от попыток помешать им бодаться, – эти двое не ладили друг с другом. Честно говоря, они так часто спорили, что это было сумасшествие.

– Забери слова обратно! – Алисия закричала на него, ее руки сжались в кулаки.

– Или что, коротышка? – насмехался он.

Такер быстро подошел к ним и попытался сгладить ситуацию. Он был таким оптимистом, благослови его господь.

Киан свирепо посмотрел на своего отца.

– Я должен был победить! Даже Фродо знает это.

Алисия ахнула, услышав прозвище, которое он ей дал. И она набросилась на него.

– Черт возьми.

Я пересекла комнату, намереваясь вмешаться, но мой отец опередил меня и оттащил ее прочь. Я произнесла свою обычную речь «бить людей не хорошо», в то время как она дала мне свой обычный ответ «Я знаю, знаю, но он такой неудачник» в оправдание.

После того, как я отослала ее поиграть с Сабриной, повернулась к своему отцу, который качал головой и улыбался.

– Почему они всегда заканчивают тем, что ссорятся? – спросил он.

– Оба хотят быть вожаками, – сказала я.

– Киан считает, что, как самый старший, это должен быть он. Алисия не видит причин, по которым четырехлетний возраст должен мешать ей что-либо делать – даже водить машину.

Саймон фыркнул.

– Она Дэвенпорт до мозга костей.

Я кивнула.

– Чистая правда.

Прямо тогда Эддисон переоделась в свой наряд дьяволицы.

– Я выиграла, мамочка! – сказала она мне, ее глаза сияли.

– Я знаю, и я очень горжусь тобой, – я подхватила ее на руки и поцеловала в щеку. – Ты умница.

Она обвила руками мою шею.

– Где папа?

– Он поднялся наверх, чтобы забрать твоего брата. А, вот и он.

Дейн вошел в комнату, неся Оливера Хью Дэвенпорта, которого я нарядила в костюм тыквы, к большому ужасу его отца.

Лицо Эддисон просияло.

– Могу я снова подержать его? И накормить? И помочь ему отрыгнуть?

– Конечно, – сказала я.

– Ура! – Алисия взвизгнула, подбегая. – Олли! Олли! Олли!

Дейн взглянул на меня.

– Больше не давай ей сладкого сегодня.

Алисия обвилась всем телом вокруг ноги Дейна.

– Он просто такой маленький, папочка. Мне нравится, как он пахнет. Я хочу его съесть.

– Я рад, что ты сдерживаешься, – сказал Дейн.

Прежде чем у меня даже появился шанс попытаться подержать сына, мой отец унес его прочь, заработав хмурый взгляд Уайатта, который тоже пытался забрать его. Мелинда сунула стакан в руку Эшли, а затем последовала за ними, явно тоже желая потискать Оливера.

Снова подойдя ко мне, Эшли прочистила горло.

– Алисия, Киан хотел бы извиниться за то, что назвал тебя Фродо, – она мягко подтолкнула своего сына. – Продолжай.

– Извини, – выдавил он.

Алисия шмыгнула носом, отпуская ногу отца.

– Извинения приняты, – сказала она, любезная и надменная, как особа королевской крови.

– Теперь ты извинишься за то, что ударила его, – сказала я ей.

Она выглядела так, словно собиралась возразить, но потом повернулась к нему и сказала:

– Извини.

– Хорошо, – пробормотал он.

Она прищурилась.

– Ты должен был сказать: «Извинения приняты».

Вместо этого он хихикнул.

Она посмотрела на меня, ее глаза вспыхнули.

– Мамочка, он не принял мои извинения.

– Он принял их, – вмешалась Эшли. – Не так ли, Киан?

Он фыркнул.

– Нет.

Алисия сжала свои маленькие кулачки и наклонилась к нему.

– Тогда я больше не сожалею.

– А мне все равно, – крикнул он.

– Потому что ты бестолковый!

Я быстро оттащила их в разные стороны.

– У вас обоих есть выбор. Либо вы скажите друг другу что-то приятное, либо будете молчать.

Неудивительно, что они оба захлопнули рты.

Неся Купера, Такер подошел к нам.

– Киан, иди сюда и перестань дразнить четырехлетних девочек, – с этими словами он увел своего сына прочь.

Эшли улыбнулась Алисии.

– Ты прекрасно выглядишь в этом платье. Какая принцесса твоя любимая?

Лицо Алисии сморщилось, словно вопрос был идиотским.

– Я.

Эшли приоткрыла губы

– Ну, конечно.

– Разве я не самая красивая принцесса, папочка? – спросила она, то ли не обращая внимания, то ли безразлично отнесясь к каплям сока на своем платье, сдвинутой на голове тиаре, шоколаду на лице и тому факту, что на ней была только одна туфля.

Дейн кивнул.

– Конечно, самая красивая, детка.

Она просияла ему и подняла руки.

– Целую!

Дейн услужливо поднял ее и принял множество поцелуев, которыми она осыпала его лицо, оставляя на нем шоколадные разводы.

Эддисон извивалась в моих руках.

– Я хочу пойти поиграть с Олли.

– Я тоже, – заявила Алисия.

Дейн и я опустили наших дочерей на пол, которые затем обе убежали.

Он повернулся ко мне со своим классическим невозмутимым выражением лица.

– Сколько всего шоколада у меня на лице?

– Немного, – соврала я.

– Знаешь, нехорошо лгать, – проворчал он, вытирая щеку.

Я улыбнулась.

– Ты не сможешь обмануть меня. Я знаю, что ты счастлив.

Выражение его лица смягчилось, и он выглядел одновременно серьезным и нежным.

– У меня больше нет ни единой причины не быть счастливым, верно?

Бонусный эпилог

от лица Дейна

Выругавшись, Дейн еще раз пролистал бумаги, разложенные перед ним на столе. Никаких признаков контракта, который ему нужно было прочитать.

Не было также никаких признаков Виены.

Он взглянул на свои наручные часы. Обычно к этому моменту она заканчивала завтракать. Но она еще не вышла из своей спальни, что было совсем на нее не похоже. Она не опаздывала.

Он нахмурился, когда ему в голову пришла одна мысль. Неужели ее засранец бывший снова позвонил ей? Казалось, в последнее время это было одним из любимых занятий Оуэна – звонить ей и ругать Дейна в попытках вернуть ее себе.

Дейн сдал губы и прошел через гостиничный номер в ее спальню.

– Виена, ты не видела… – он остановился прямо в дверях, пораженный видом ее в одном лифчике и трусиках. Иисусе.

Она тихонько пискнула, ее глаза расширились.

– Ты не мог постучать?

Дейн не ответил, слишком завороженный видом изгибов ее тела. Реакция его тела была мгновенной – оно напряглось. Возбудилось. Стало твердым.

Кровать. Ему нужно было уложить ее на кровать и трахнуть так сильно, чтобы она чувствовала его весь день, всю ночь, всю чертову неделю.

Сексуальное напряжение натянуло воздух и заиграло на его нервных окончаниях. Он встретился с ней взглядом, зная, что в его глазах горело истинное желание. Она уставилась на него в ответ, держась неестественно неподвижно.

– Я думал, ты уже одета, – сказал он ей. – Обычно ты всегда готова вовремя.

– Мне просто нужна минутка, – довольно прохрипела она.

– Я вижу.

Возможно, другой мужчина извинился бы за то, что так откровенно пялился на нее, но Дейн не был таким. Он в последни раз изучил ее взглядом, прежде чем покинуть комнату.

Дейн зашагал обратно в гостиную, хотя ему чертовски сильно хотелось вернуться в комнату и…

Он провел рукой по лицу, жалея, что не мог выбросить ее откровенный образ из головы и то, что он хотел с ней сделать.

Не то чтобы это было чем-то новым. За эти годы он часто представлял, как творит многие грязные вещи со своей помощницей. Пока это не стало чем-то обыденным. Однако теперь, когда она была рядом, ему было трудно держать свои руки подальше от нее.

Теперь он знал, какова она на вкус. Какой мягкой была ее кожа. Какой тугой и горячей была ее киска для него.

Дейн тихо выругался. Он не должен был трахать ее. Он не планировал это. Это просто… произошло. Но в том-то и дело. Ничего из того, что делал Дейн, не происходило просто так.

Он не терял контроль. Он был мастером притворяться безразличным и оставаться невозмутимым – благодаря этому он выжил в детстве. Но Виена умела рушить его контроль, превращая его в клочья. В таком случае, сделать ее своей «женой» было не самым мудрым поступком в его жизни.

На самом деле, его ошибка заключалась в том, что он вообще сделал ее свое помощницей. Он знал, что лучше не сеять искушение в лице нее на своем пути изо дня в день. Но он все равно это сделал.

Его первоначальная реакция на Виенну была чистым инстинктом: ему хотелось овладеть ею. Потрясающе сногсшибательная, она сразила его наповал. Ему хотелось прикусить эту сочную нижнюю губу. Хотел высвободить эти великолепные светлые волосы из тугого пучка, в который она их собрала. Хотел задрать ей юбку, наклонить над своим столом и наброситься на нее. И он понял, что жалеет, что не встретил ее в другом месте; что она не работала в другой компании, чтобы он мог неустанно ухаживать за ней, дабы сделать ее своей.

Если его привлекала женщина, Дейн старался не нанимать ее в качестве своей помощницы. Однако он видел в Виене большой потенциал, отчего у него возникло искушение позволить ей стать личным помощником Клинта. Так было лучше. Правильней. Но Дейн был достаточно самонадеян, чтобы думать, что может игнорировать свое влечение к ней. Более того, он думал, что в конце концов забудет о ней.

Но он оказался неправ.

Тем не менее он и не думал увольнять ее. Ни разу. Потому что, хотя химия, которую он старался игнорировать, доставляла проблемы, ему слишком сильно нравилось находиться рядом с ней.

Честная и беззаветно преданная, она была сама любезность и нахальство. Она не воспринимала его слишком серьезно и не потворствовала ему. Он полностью доверял ей – что было важно для такого человека, как он, который не доверял никому, с кем вступал в контакт.

Когда ему пришла в голову идея жениться на ком-нибудь, чтобы сохранить свой трастовый фонд, ему даже не пришлось думать о том, кого попросить сыграть роль его жены. Виена мгновенно всплыла в его голове… как и голос, который предупредил его, что он будет играть в опасную игру, если еще больше вовлечет ее в свою жизнь.

Он проигнорировал этот голос, так же как проигнорировал свои сомнения по поводу ее найма. Он был так уверен, что у него все под контролем. И даже не запаниковал после того, как они переспали. Он убедил себя, что это больше не повторится. Он был уверен, что сможет устоять перед ней. В конце концов, он делал это годами – но это было до того, как он узнал, каково это – быть глубоко внутри нее.

Может, он и трахнул ее в ту ночь, но дело было не только в желании снять сексуальную напряженность. Это был не тот случай, когда он просто искал удовлетворение. Вероятно, потому, что его чувства к ней были не только физическими.

Дело было в том, что Виена Дэвенпорт – и да, то, что она носила его фамилию, приносило ему гораздо больше удовлетворения, чем следовало бы, – стала слишком для него важна.

Услышав цоканье каблуков, он с бесстрастным выражением лица повернулся к женщине, направлявшейся к нему. Ее лицо ничего не выражало. Никто из них не произнес ни слова. Они просто вышли и направились к лифту. В тот момент, когда двери закрылись, воздух наполнился тем же сексуальным напряжением, которое преследовало их слишком долго. И это напряжение преследовало его на протяжении всей конференции.

Казавшаяся такой же беспокойной, как и он, она несколько раз подпрыгивала от малейшего его прикосновения. Хорошо. Он не хотел страдать в одиночку.

В какой-то момент, когда она легонько погладила себя по шее, он заметил блеск ее колец. Его наполнило чистое мужское удовлетворение. К его полному разочарованию, так происходило каждый раз.

Он никогда не видел смысла в браке. Это был всего лишь листок бумаги, который юридически связывал двух людей, затрудняя им возможность разойтись, если их отношения не сложатся. Он не гарантировало счастья или стабильности, и никто не знал, будут ли люди придерживаться данных ими клятв. Его отец не придерживался. Как и Тревис с Хоуп. И за эти годы Дейн встречал достаточно замужних женщин, чтобы задастся вопросом, почему они связали жизнь со своими мужьями.

Его брак с Виеной… он придал ему незнакомому чувство удовлетворения. Она была права, когда однажды сказала, что он, возможно, и не был несчастен, но и не был по-настоящему доволен своей жизнью. Он не понимал этого, пока Виена не пришла и не стала для него важным человеком.

Удержать ее было бы слишком легко. Но он не хотел настоящей жены. Он даже не собирался понимать, как сделать кого-то счастливым. И Виена… Она хотела детей. Он сделал вазэктомию много лет назад и не собирался отменять процедуру. Он был бы еще худшим отцом, чем настоящим мужем.

После ужина они вернулись в свой номер, чтобы подготовиться к приему. Он быстро переоделся в своей спальне. Вдыхая воздух, который не был наполнен ее ароматом, он сумел успокоиться. Но затем она надела красное платье, которое было греховно сексуальным, отчего его член мгновенно затвердел. Если она намеревалась мучить его, то ей это чертовски удалось.

Он выпроводил ее из номера, тихо ругаясь.

Она нахмурилась.

– Что?

– Ничего, – выдавил он.

Последующий прием оказался таким же утомительным, как он и ожидал. Но, возможно, он не чувствовал бы себя таким раздраженным, если бы сексуальная химия не мучала его разум и тело. Каждый раз, когда Виена прикасалась к нему или говорила что-то на ухо, ему требовалось настоящее усилие, чтобы не заскрежетать зубами или не прижать ее к себе сильнее – что ему не всегда удавалось, так же как ему не всегда удавалось не пялиться на ее нижнюю губу, которую он жаждал прикусить.

Его утешало только то, что она также боролась с влечением к нему, что было нелегко. Но с другой стороны, притворяться, что между ними не существует сексуальной напряженности было не легче. А теперь это было еще сложнее.

Он собственнически держал ее за руку, пока они переходили от толпы к толпе, общаясь и налаживая контакты. Несколько раз ему приходилось бросать предупреждающий взгляд на мужчин, которые смотрели на нее слишком долго, как будто кольца на ее пальце ничего не значили.

Или же все же нет?

Они были реквизитом, как она и сказала. Но он привык забывать об этом. Точно так же, как он часто забывал, что она на самом деле не принадлежит ему – по крайней мере, не в том смысле, который имел значение. Что беспокоило его.

Однако ситуация была такой, какой она была. Ему было лучше одному. Хотя на деле, он просто предпочитал оставаться один.

За исключением… это правило, похоже, больше не применялось к Виене.

Дейн думал, что ему будет трудно делить с ней свое личное пространство. Но она не мешала ему, а наоборот становилась единым целым с ним. Ему становилось спокойнее при мысли о возвращении домой с пониманием, что она будет там, однако он не осознавал это до того дня, когда ее там не оказалось. Дом внезапно показался слишком большим, слишком тихим, слишком холодным. Даже безжизненным. Вплоть до ее возвращения, а потом в нем стало так уютно и тепло.

Рядом с ним стоял один из его старых коллег. Дарси улыбнулся Дейну и сказал:

– Когда я впервые услышал, что ты женился, то не поверил. Но я должен сказать, что супружеская жизнь тебе подходит.

Жена Дарси улыбнулась Виене.

– Когда ты только начала работать на Дейна, то вообще представляла, что однажды станешь его женой?

– Нет, я даже не думала об этом, – ответила Виена. – Тем более, что он мой босс – я не верю в то, что можно совмещать работу с удовольствием. Но, что ж, порой от судьбы не уйдешь. Бороться с неизбежным просто бессмысленно.

Дейн долго смотрел на нее, ее слова звенели в его голове. Они резонировали с ним, меняя его сознание. Еще не готовый обдумать все это до конца, он сжал ее бедро и прошептал ей на ухо:

– Потанцуй со мной.

Ему просто нужно было быть ближе к ней… потому что ему всегда этого недостаточно.

Не обращая внимания на ее жалкие оправдания избежать танца, он повел ее на танцпол и крепко прижал к себе. Взвинченная от напряжения и неловкости, она не могла встретиться с ним взглядом. Он притянул ее к себе и сказал:

– Расслабься.

Она старалась изо всех сил, но не смогла полностью успокоиться. Несколько раз она пыталась сбежать от него. Честно говоря, он не помнил, чтобы кто-то пользовался ванной столько раз в течение нескольких чертовых часов. Однако он не предоставил ей того пространства, которого она добивалась. Она не могла надеть платье, кричащее «трахни меня», а потом ожидать, что он будет держаться от нее на расстоянии.

Вернувшись в гостиничный номер, она нервно переминалась с ноги на ногу, пока они просто смотрели друг на друга. Наконец, она сглотнула и сказала:

– Спокойной ночи.

Дейну хотелось схватить ее, притянуть к себе и впиться в ее губы, которые дразнили его с первого дня их встречи. Но… ему нужно было все обдумать.

– Спокойной ночи.

Пока она направлялась в свою комнату, он отошел к бару и налил себе выпить. Ее слова всплыли у него в голове…

Бороться с неизбежным попросту бессмысленно.

Он залпом выпил виски, наслаждаясь жжением.

Бессмысленно. Да, было чертовски бессмысленно продолжать бороться с желанием обладать ею. Он мог продолжать эту борьбу – возможно, даже какое-то время. В этом смысле он был упрям. Но в какой-то момент он уступит. Если не сегодня, то другой ночью.

Проблема заключалась в том, что если он трахнет ее снова, то уже не отпустит. Никогда. У него не было никаких сомнений по этому поводу.

Но как у них вообще что-то могло получиться? Он так долго был один, что не знал, сможет ли он жить с кем-то еще. Не знал, сможет ли он объединить свою жизнь с жизнью кого-то другого. Не знал, справиться ли он, или было бы справедливо попросить ее рискнуть.

Он расхаживал взад и вперед, казалось, несколько часов. Размышляя. Обсуждая. Проклиная. А позже каким-то образом оказался в ее спальне, уставившись на нее сверху вниз.

Ее великолепные волосы веером разметались по подушке, она крепко спала, бретелька ее шелковой кофточки соблазнительно свисала с плеча.

Он опустился в кресло в углу и сделал еще один глоток своего напитка, в его голове по-прежнему царил хаос. Одно он знал наверняка. Если он не предложит Виене то, в чем она нуждалась, если он хотя бы не попытается дать ей это, то в конце концов потеряет ее. Не только как его жену. Нет, он потеряет ее во всех отношениях.

Она бы не просто развелась с ним, она бы искала работу в другом месте и прекратила все общение между ними. Она хотела бы находиться от него как можно дальше, потому что, хотя она, вероятно, не признала бы этого вслух, Виена по-своему заботилась о нем. Она бы хотела, чтобы эти чувства исчезли. Она бы ушла от него так же, как ушла от этого ублюдка Оуэна.

Дейн внимательно наблюдал за ней, когда она была рядом со своим бывшим. То, как она смотрела на Оуэна, то, как говорила с ним… вы бы ни за что не подумали, что они когда-то были близки. Все выглядело так, будто она вообще никогда к нему ничего не чувствовала.

Между ней и Оуэном была стена. Та, которую, как подозревал Дейн, она воздвигла – может, сознательно, а может и нет, – чтобы защитить себя от боли. И Дейн знал, что она воздвигнет ее между собой и ним, если он уйдет из ее жизни.

Его грудь сжалась, он сделал еще один глоток виски. Дейн вспомнил тот день, когда вернулся домой и обнаружил, что ее там нет… и он подозревал, что, если отпустит ее, то его жизнь будет казаться такой же пустой, как и его дом в тот день.

Виена недолго будет одна. Появится другой мужчина и быстро заявит на нее свои права. Он предложит ей все, что она хотела – брак, детей, гребаную кошку. Дейн знал, что ему это не понравится. Знал, что он возненавидит то, что не предложил ей того же самого. Знал, что он будет сожалеть об этом каждый гребаный день. И осознание этого не оставило ему выбора.

Виена слегка пошевелилась и подняла голову, нахмурившись… как будто почувствовав, что не одна. Заметив его, она моргнула.

– Дейн? – ее голос был хриплым и сонным, отчего его член дернулся.

Да, ее было бы невозможно отпустить.

– Что ты делаешь в моей комнате? Я что, разговаривала во сне? – она сделала паузу, ее плечи слегка напряглись. – Что-то случилось?

Случилось? Ну, все зависит от того, как она отнесется к тому, чтобы стать его женой навсегда. С другой стороны, подумал он, делая еще один глоток из своего стакана, она может поступить умно и убежать.

Дейн не питал иллюзий относительно самого себя. Он знал, что никто не видел в нем хорошего человека. Что еще более важно, Виена знала это. Она знала его лучше, чем кто-либо другой, и понимала, что он не станет другим.

Она, без сомнения, осознавала с каким мужчиной намеревалась провести остаток своей жизни. Дейн не подходил по многим параметрам. Но у него было преимущество перед любым другим мужчиной. Она уже была его женой. Он просто должен был сделать так, чтобы она осталась. Он понятия не имел, как ему это удастся, но он справится. Не было ни малейшего шанса, что он отпустит ее. Ей просто придется смириться с этим.

Сев прямо, она откинула волосы с лица.

– Ладно, ты начинаешь меня пугать. Что случилось?

Теперь, когда решение было принято, то ничего, мать вашу. Он встал, давая понять, что все вот-вот изменится. Он намеревался заявить на нее права единственным способом, который знал.

Он медленно начал пробираться к кровати. Она напряглась, ни разу не отведя от него взгляда, когда он придвигался все ближе и ближе.