Текст книги "Услуга (ЛП)"
Автор книги: Сьюзан Райт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)
Нахмурившись, он поставил бутылку бренди на стол.
– К чему это все, Виена?
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Потому что мне интересно, почему ты вообще спрашиваешь об этом.
– Ты говорил, что ни один из нас ни с кем не будет спать, пока мы притворяемся парой.
Он вскинул бровь.
– Ты обвиняешь меня в том, что я не следую этому условию?
– Просто ответь на мой вопрос, Дейн.
Он прищурился.
– Тревис и Хоуп снова шептали тебе всякую чушь на ухо? В этом все дело?
– Ты все еще уклоняешься от моего вопроса, – я сделала еще один шаг ближе к бару. – Или ты будешь откровенен со мной, или я ухожу.
Темная эмоция промелькнула на его лице.
– Разве я не говорил тебе никогда больше не угрожать мне этим?
– Я позволяю тебе хранить твои секреты, Дейн. Я уважаю твое право иметь их – это не значит, что мы настоящая пара, которой нужно быть открытыми друг с другом. Но это другое, поэтому я хочу знать правду.
– Ты думаешь, я тайком встречался с другими женщинами? Так ты думаешь?
Мое сердце упало. Он избегал вопроса, потому что не хотел признавать правду. Гнев снова поднялся до того, как боль смогла поглотить меня.
– К черту это.
Я развернулась на каблуках и прошествовала через комнату.
– Виена…
Я развернулась и ткнула пальцем в его сторону.
– Нет, если ты не уважаешь меня настолько, чтобы дать мне прямой ответ, тогда с меня хватит. Я не ожидаю, что ты будешь заботиться обо мне, доверять или обнажать свою душу, но ты мог бы, по крайней мере, быть честным со мной, – я опустила руку в свою сумочку. – О, я думаю, это удовлетворит твое любопытство, – я бросила ему флешку, которую он легко поймал. – Повеселись, – выплюнула я.
Тяжело дыша, я поспешила наверх и вошла в свою комнату. Закрыв за собой дверь, я щелкнула замком на случай, если он решит последовать за мной. Меня не интересовало ничего из того, что он мог бы сказать. Мне нужно было собрать свои вещи и уйти.
Я замерла, вспомнив, что у меня был только мой маленький чемодан. Черт, мне пришлось бы оставить большую часть своих вещей и просто упаковать кое-какую одежду и предметы первой необходимости. Тогда я могла бы пойти в… ну, я еще не была уверена. Куда угодно, лишь бы не оставаться здесь.
Ворвавшись в гардеробную, я схватила с полки маленький чемоданчик и начала набивать его одеждой, которая мне понадобится. Горло болело, и мне казалось, что на грудь давит огромная тяжесть.
Слезы жгли глаза – слезы, вызванные не только болью, но и гневом. Я не заплачу. Нет. Я отказалась проливать какие-либо слезы по нему.
Я использовала приемы, которым научилась в детстве, чтобы сдержать слезы – ущипнула кожу между большим и указательным пальцами и прижала язык к небу. Это Фредди научил меня им. Сейчас они работали точно так же, как и всегда в прошлом. Выйдя из гардеробной, я побросала остальные предметы, которые мне понадобятся, в чемодан, а затем рывком застегнула молнию. Воспользовавшись моментом, чтобы успокоиться, провела рукой по лицу и закрыла глаза. Мгновенно в моей голове всплыли образы его с брюнеткой.
Грудь сдавило, и я резко открыла глаза. Черт, мне не должно быть так больно при мысли о нем с другой женщиной.
Перекинув ремень сумочки через плечо, я взяла чемодан и вышла из комнаты. Мои внутренности сжались, когда я начала спускаться по винтовой лестнице. Он стоял внизу, преграждая мне путь.
– Мы собираемся поговорить, – сказал он, его тон не подлежал обсуждению.
Отказываясь позволить ему увидеть боль, бурлящую внутри меня, я непонимающе посмотрела на него.
– В другой раз.
– Кто прислал тебе флешку?
– Я понятия не имею. Записки не было. Оно было отправлено на «o-Verve» и адресовано мне. А теперь, если ты позволишь, я бы хотела уйти.
Он приподнял брови.
– Ты не хочешь знать, кто эта женщина? Не хочешь знать, почему я был в том клубе? Я знаю, как, должно быть, выглядят для тебя эти фотографии. Все вместе они рисуют очень ужасную картину – но их отправитель явно произвел желаемый эффект, потому что ты хочешь уйти. Но все это не то, чем кажется.
Да. Верно.
– Как я уже сказала, мы поговорим в другой раз.
– Нет, мы поговорим сейчас. Если ты хочешь. Для меня это не имеет никакого значения.
Я стиснула зубы.
– Дейн, я не в настроении…
– Она была любимой девушкой по вызову Хью.
Я почувствовала, как мои губы приоткрылись.
– Прости, что?
– Даже когда он был в преклонном возрасте, множество женщин – молодых и старых – стремились разделить с ним постель, потому что у него были деньги и власть. Но Хью не был заинтересован в том, чтобы иметь хорошенькое украшение, которое лживо признавалось бы в любви к нему. Он сказал, что это ничем не будет отличаться от того, что он платит за секс, только ему придется иметь дело с последствиями, которые приходят с поверхностными отношениями. Поэтому он предпочитал высококлассных девушек по вызову, потому что тогда, по крайней мере, все знали, где они находятся. У него появилась привязанность к Лейси – у нее было дерьмовое детство, и она занялась проституцией, потому что была готова сделать все, чтобы обеспечить своего восьмилетнего сына. Она стала его постоянной клиенткой. Перед смертью он сказал мне, что оставит ей пятьдесят тысяч в своем завещании и одну из своих квартир, но она сможет получить эти вещи только в том случае, если бросит работу девушки по вызову и вернется в школу, как она и мечтала. Он был уверен, что она сделает это, и она сделала. Он заставил меня пообещать присматривать за ней, потому что не верил, что ее сутенер – который пугает ее до чертиков – не будет преследовать ее или запугивать, чтобы она вернулась к той жизни. Парню нравилось контролировать ее, и он не хотел терять это. Всякий раз, когда его дела идут наперекосяк, он ищет свою любимую девушку для битья. Лейси знает, что нужно звонить мне, если он появится.
Я прищурилась, изучая его лицо. Он выглядел и звучал искренне. Но с другой стороны, он всегда так делал – даже когда надирал задницу моей семье.
– Эти мои фотографии в ее гостиной… я был там, потому что она позвонила, чтобы сказать, что он вломился в ее дом и избил ее, – продолжил он, – я держал ее за подбородок, пока рассматривал ушибленную сторону ее лица – ты не можешь увидеть это под таким углом на фотографии. Она задирала майку, чтобы показать мне синяки на ребрах в том месте, где он ударил ее. Опять же, ты не можешь видеть эти отметины под тем углом, под которым сделан снимок. Я пошел в клуб на следующий вечер, потому что он его владелец, и я знал, что он будет там. Как я делал много раз раньше, я выбил из него все дерьмо – я даже обернул свой галстук вокруг его горла и душил его, пока он почти не потерял сознание. Когда я позвонил Лейси на следующий день, чтобы сказать ей, что разобрался с ним, она не ответила. Думая, что он, возможно, снова добрался до нее, я пошел к ней домой и обнаружил, что она собирает вещи, чтобы уехать. Я выхватил свитер у нее из рук, прежде чем она успела бросить его в чемодан. Я уговорил ее не уезжать. Она встала на колени на полу, потому что там стоял чемодан – чего ты не видишь на снимке – и согласилась его распаковать. Если хочешь, я могу познакомить тебя с Лейси прямо сейчас. Она расскажет тебе все, что я тебе только что сказал.
– Если все это так невинно, почему ты не рассказал мне о ней?
– Вероятно, по той же причине, по которой ты не рассказала мне о прошлом Саймона и о причине его болезни. Потому что это не касается меня. Это не то, что мне нужно знать. В этом ведь нет ничего личного, не так ли?
Да, в этом не было ничего личного. Поскольку наши отношения были притворными, я не видела необходимости рассказывать ему о людях, которые не были частью его жизни. И это сработало в обоих направлениях, не так ли? Меня это устраивало. Проблема здесь заключалась в том, что он солгал мне.
– В ту ночь, когда ты пошел в клуб, ты сказал мне, что собираешься «о-Verve».
– Так и было. Прежде чем вернуться домой, я нанес визит ее сутенеру.
– Ты знал, что я думала, что встречи просто задерживаются. Ты заставил меня поверить в это.
– Не из-за желания обмануть тебя. Я долгое время жил один, Виена. Не было никого, кого волновало бы, где я был или, когда вернусь домой. Никого, кто хотел бы получить краткий отчет о моих передвижениях. Если бы ты прямо спросила меня, почему я поздно вернулся домой, я бы сказал тебе, потому что это не было большим секретом. Но ты не спрашивала, и я подумал, что тебе все равно. Я не из тех, кто автоматически объясняет, где он был, – мне никогда не приходилось этого делать.
Ладно, да, я могла бы это понять. Но действительно ли он сказал бы мне правду, если бы я задала вопросы? Я просто не была уверена. Эмоции брали вверх, и я не могла все обдумать.
– Я не знаю, верю ли я тебе.
– Понятно, что ты не так быстро поверишь в то, что я тебе говорю. Я лгу, строю планы, манипулирую. Я не очень хороший человек. Но мое слово – золото, я никогда его не нарушаю. Вот почему Хью заставил меня поклясться присматривать за Лейси, – добавил он раздраженным тоном.
Он наклонил голову.
– Почему ты хочешь расторгнуть наше соглашение, Виена? Ты не просто требовала от меня ответов, ты угрожала уйти. Ты делаешь это уже второй раз. Как будто твой первый инстинкт – убежать от меня, что говорит мне, что ты хочешь уйти. Почему?
Честно говоря, я хотела «уйти», потому что плавала в эмоциональных водах с Дейном – это могло привести только к тому, что я утону, учитывая, что он никогда не смог бы дать мне то, в чем я нуждалась, даже если бы захотел.
– Почему, Виена? – он подошел ближе. – И не говори, что это потому, что ты устала от выходок Тревиса и Хоуп – ты слишком сильная, чтобы они могли сломить тебя, – его взгляд скользнул по моему лицу. – Это потому, что твоя последняя помолвка закончилась не так хорошо? Оуэн, возможно, и не изменял тебе, но он действительно предал твое доверие, причинив тебе боль таким образом.
– Это не имеет никакого отношения к Оуэну, – но я не собиралась говорить Дейну правду о том, почему хотела уйти, поэтому сказала ему другую правду. – Мне надоело лгать людям, которые мне небезразличны, Дейн. Надоело жить во лжи. Я не предполагала, насколько это будет тяжело, и это все на моей совести.
Он прищурился.
– Это еще не все.
Чертов колдун
– Ты явно не чувствуешь, что готова отпустить свой гнев, но спроси себя честно – ты думаешь, я солгал тебе о фотографиях? Думаешь, я только что выдумал эту дерьмовую историю и рассказал тебе?
Я хотела сказать «да». Хотела сказать, что его история не сходится или что-то в этом роде. Но я бы солгала, и он бы это знал. Я облизнула губы и глубоко вздохнула.
– Нет.
– Но ты все еще хочешь уйти, не так ли?
Я медленно кивнула.
– Почему, Виена? Скажи мне.
Он был таким упрямым ублюдком. Зная, что он не собирается отступать, я решила рассказать ему заниженную версию правды.
– Это беспокоит меня гораздо больше, чем я думала.
– Что?
– Мысль о тебе с другой женщиной.
Он нахмурился.
– Думаешь, мысль о тебе с другим мужчиной меня не беспокоит?
– Я не знаю, Дейн. Я просто понимаю, что вся эта ситуация намного сложнее, чем я ожидала. Я не сбегаю. Я сталкиваюсь с трудностями лицом к лицу, но… Послушай, я не думаю, что я подхожу роль твоей жены.
– Ты единственный человек, которого я хочу видеть в роли своей жены. Мы зашли так далеко. Независимо от того, какое дерьмо творилось вокруг нас, мы продвигались вперед. Мы должны сделать это снова, Виена, потому что я не могу позволить тебе уйти. Ты знала, что я этого не позволю.
Я знала, что он не отпустит меня без боя, потому что я была его последней надеждой заполучить в свои руки трастовый фонд. У него не было времени строить фальшивые отношения с кем-то другим – особенно учитывая то, что он хотел, чтобы это выглядело реалистично. Вдобавок от него ожидали бы перерыва между нашим «разводом» и началом новых отношений. Он был бы вынужден снова тайно пожениться, и, да, это определенно выглядело бы фальшиво.
Он протянул руку и обхватил мою шею.
– Ты нужна мне, Виена. Мне нужно, чтобы ты верила мне, когда я говорю, что не нарушал своего слова. Мне нужно, чтобы ты оставалась на борту. Ты сказала, что будешь рядом до конца, – напомнил он мне.
Так и было. Но теперь… теперь, ну, на самом деле ничего не изменилось, не так ли? Потому что я действительно верила, что он не нарушил своего слова. Что означало, что он не сделал ничего, чтобы заслужить мой гнев. Я направляла его не на того человека.
К тому же я была немного несправедлива. Тот, кто прислал эти фотографии, хотел нас разлучить. Они могли бы с такой же легкостью следить за мной повсюду и делать мои фотографии, которые показались бы компрометирующими. Если бы они это сделали, я бы хотела, чтобы Дейн меня выслушал. Нет, я знаю, что у него хватило бы обычной порядочности выслушать меня. И если бы я должным образом объяснила правду о фотографиях, а он бы все еще сомневался в моих словах или хотел уйти от меня, я бы разозлилась. Не говоря уже о том, что мне было обидно, что он так думал обо мне.
Однако Дейн не сердился на меня. Он не говорил мне быть рациональной или дать ему передышку. Он был нехарактерно терпелив и понимал. А я? Я играла прямо на руку человеку, который отправил флешку. Они хотели причинить мне боль, и я позволила им обладать этой властью. Что было совершенно глупо.
Но не было бы так же глупо оставаться рядом, когда я явно была слишком увлечена им? Не было бы гораздо разумнее уйти сейчас? Или это было бы просто трусостью?
Я никогда не считала себя трусихой. Но пока я стояла там, взвешивая, уйти от него или нет, что означало бы не только нарушить свое слово, но и бросить его в беде, я чувствовала себя несколько бесхребетной.
Моя мать всегда ставила свои собственные потребности на первое место и не заботилась о том, как ее действия влияют на других.
Дейн нежно отвел мою челку в сторону.
– Когда я смогу доказать, что это была она, я заставлю Хизер заплатить за это.
Я моргнула.
– Хизер?
Его брови взлетели вверх.
– Ты думаешь, это совпадение, что я отправил компрометирующие фотографии жене Тэда, попутно разрушив отношения Хизер с ним, а затем тебе прислали флешку, на которой есть мои фотографии, которые на первый взгляд кажутся такими же компрометирующими?
На самом деле, я не уловила связи. Это действительно могло бы показаться одним огромным маловероятным совпадением. Все еще…
– Я понимаю, почему ты думаешь, что это была она, но это не в стиле Хизер. Она не ведет себя «сдержанно». Она бы пришла в «o-Verve» и бросила распечатки фотографий мне на стол. Она бы хотела, чтобы мы оба знали, как ловко она тебя раскусила. Она хотела бы увидеть боль на моем лице; хотела бы, чтобы другие в здании услышали, что ты издевался надо мной.
– Нет, если бы она боялась столкнуться с ответным ударом с моей стороны. Таким образом, она смогла причинить тебе боль, не страдая от последствий – она предпочла бы это, чем полностью отступить. Держу пари, она сейчас в доме своих родителей, ожидает, что ты появишься в любую секунду в слезах с чемоданом, полным вещей. Она бы не хотела пропустить шоу. Хизер невыносима мысль о том, что ты счастлива. Она хочет все испортить. Она пыталась убедить меня уйти от тебя, но это не сработало, поэтому она решила попытаться заставить тебя уйти от меня.
Это имело смысл, и все же я не была уверена, что согласна с тем, что Хизер была инициатором этого. С таким же успехом это мог быть кто-то из других людей, так настойчиво стремившихся встать между мной и Дейном.
Я вздохнула и опустила голову, так чертовски устала от людей, пытающихся разыграть меня тем или иным способом. И, конечно, они, без сомнения, рассчитывали на это, ублюдки.
Дейн подошел ближе и погладил меня по затылку.
– Клянусь тебе, Виена, если бы ты спросила меня, где я был в те ночи, я бы тебе сказал. Я просто не думал, что тебя это волнует.
От этого у меня снова заболело горло. Я сомневалась, что он думал, что кого-то будет сильно волновать то, что происходит в его жизни, даже его родственников. Дэвенпорты не были семьей в прямом смысле этого слова.
Мне было небезразлично, где он был, но я не давала ему повода предполагать это, так что он не был виноват в том, что думал иначе.
Он также не был виноват в том, что кто-то прислал мне эту флешку, и мне пора было перестать заставлять Дейна отвечать за свои действия. Я была выше этого. И я не собиралась давать им то, что они хотели, и уходить от него.
Словно почувствовав мою капитуляцию, он медленно и осторожно взял чемодан у меня из рук.
– Давай отнесем его обратно в твою комнату. Хорошо?
Мои плечи поникли, я подняла голову и кивнула.
– Хорошо, – прошептала я.
Он сжал мой затылок и поцеловал в висок.
– Моя девочка.
Нет, я не была его девочкой. Что было частью моей проблемы, но и в этом не было его вины.
Дейн повел меня вверх по лестнице в мою комнату. Он помог мне распаковать чемодан, и я подумала, не хочет ли он убедиться, что я не убегу в тот момент, когда он повернется спиной.
Хотя я не чувствовала особого голода, я позволила ему уговорить меня присоединиться к нему внизу после того, как я переоделась в спортивные штаны. В основном мы ужинали в тишине, но это не было неловким молчанием. Оно но не было наполнено недосказанными словами.
Потом он взял меня за руку и сказал:
– Пойдем.
Я нахмурилась.
– Куда мы направляемся?
Он не ответил. Он просто вывел меня наружу, мимо внутреннего дворика и бассейна к лесистой местности за ним. Он потащил меня через узкий, не заметный проем в высокой живой изгороди. У меня отвисла челюсть, когда мы вошли в водный лесной сад. Там был мост в японском стиле, красивый водопад, искусно обработанные скульптуры, декоративные камни, цветущие деревья и яркие цветы.
Спрятанный в роще деревьев, он был отрезан от остального роскошного пейзажа, что делало его похожим на тайный сад эльфов. Здесь было так уютно, умиротворяюще и в стиле Дейна. Место, где кто-то даже такой стойкий, как Дейн, мог расслабиться и просто отключиться на некоторое время.
– Здесь потрясающе, – сказала я.
– Да, – он потянул меня к скамейке, которая была расположена внутри увитой виноградом арки. Он сел и похлопал по месту рядом с собой.
Я опустилась на скамейку, обнаружив, что она на удивление удобная. Я еще раз огляделась, и только тогда заметила корявое, покрытое мхом дерево и элегантный фонтан с водой.
– Я могла бы сидеть здесь часами и просто… наслаждаться. Или читать.
– Не стесняйся приходить сюда, когда захочешь, – он обнял меня и притянул ближе, так что я положила голову ему на плечо. Было неразумно находиться так близко к нему, но я прочитаю себе лекцию об этом завтра.
Он не разговаривал и даже не достал свой мобильный телефон. Он просто сидел и молчал, такой сильный. Опять же, в молчании не было ничего неловкого. Это было больше похоже на то, что мы оба просто впитывали мирную атмосферу вокруг нас.
Убаюканная цветочными, землистыми ароматами и расслабляющим журчанием небольшого водопада, я вскоре почувствовала усталость – эмоциональная поездка на американских горках отняла у меня много сил. Закрыв веки, я еще немного прижалась к Дейну, зная и не заботясь о том, что засну прямо там. Кончики пальцев танцевали вверх и вниз по моей руке, удивительно расслабляя, и вскоре я задремала.
Туман сна немного рассеялся, когда я почувствовала, что меня поднимают. Мои веки на мгновение приоткрылись, и я увидела, что почти наступили сумерки. Я прижималась к груди Дейна, а он шел. Опустошенная и расслабленная, я не пошевелила ни единым мускулом; просто позволила ему нести меня, мой разум был настолько затуманен, что все это казалось очень похожим на сон.
Я едва пошевелилась, когда почувствовала, что меня опускают на кровать. Я слишком устала, чтобы даже открыть глаза. На меня навалилась тяжесть мягкого покрывала, и я удовлетворенно вздохнула.
Дейн убрал волосы с моего лица, и коснулся моего виска теплыми губами.
– Ты должна была понять, что я не отпущу тебя так легко, – прошептал он, слова были такими тихими и нежными, что я едва их расслышала.
Я почувствовала, как он отрегулировал положение моего обручального кольца на пальце, а затем вышел из комнаты. Сон усилил свою хватку и снова поглотил меня.
Глава 20
Что-то изменилось.
Чувствуя себя несколько сбитой с толку, на следующее утро я стояла в дверях кухни и просто смотрела на своего фальшивого мужа. Ни разу за все время, что я здесь жила, я не спускалась вниз и не видела, как он готовит для нас завтрак. Бывали случаи, когда наши пути как бы «пересекались» на кухне, и поэтому мы ели тосты, хлопья или датскую выпечку одновременно. Но ни один из нас никогда не готовил еду для другого по утрам. До сих пор.
Я не жаловалась. Это пахло так вкусно, и я умирала с голоду. Но это вызвало у меня небольшие подозрения. Возможно, это просто означало, что я была цинична. Я предполагала, что скоро узнаю.
Словно почувствовав меня, Дейн оглянулся через плечо.
– Доброе утро.
– Доброе утро.
Он указал подбородком на остров.
– Присаживайся, – пригласил он, а затем вернулся к раскладыванию еды.
Я подошла к островку и опустилась на табурет. Там меня ждала кружка дымящегося кофе вместе со столовыми приборами. Как заботливо. И совсем не в стиле Дейна.
Он поставил на стол две тарелки с яйцами, беконом, сосисками, тостами и картофелем для завтрака. Я удивленно вскинула брови. Он выложился по полной.
– Спасибо, – сказала я, беря свои столовые приборы.
Он сел на табурет напротив меня.
– Хорошо спалось?
– Вполне, спасибо. А ты?
Он пожал плечами и принялся за еду.
Я сделала то же самое, и, черт возьми, это было вкусно. Одна вещь, которую я узнала о Дейне, заключалась в том, что он знал толк в кухне. Он был компетентен во многих вещах, что заставляло меня чувствовать себя немного несуразной. Я могла бы лучше насладиться едой, если бы не ноющее чувство в моем нутре, говорящее, что это доброе дело не будет «бесплатным».
В середине трапезы я спросила:
– Хорошо, чего ты от меня хочешь? Я бы предпочла знать заранее.
Он поднял свою кружку.
– У меня должен быть скрытый мотив, раз я приготовил нам завтрак?
– Обычно ты ничего не делаешь по доброте душевной, – заметила я. – Не пойми меня неправильно, я ценю, что ты приготовил завтрак, независимо от того, почему ты это сделала. Я просто предпочла бы узнать сейчас, чего ты добиваешься.
– Все, чего я хочу, это чтобы ты закончила завтракать, – он сделал глоток кофе, а затем вернулся к своей еде.
Все еще испытывая неловкость, я, тем не менее, снова переключила свое внимание на еду. Независимо от того, что сказал Дейн, я была совершенно уверена, что это был не просто добрый или вежливый жест. Может быть, он сделал это, чтобы смягчить меня. Возможно, он беспокоился, что я все еще могу быть слишком расстроена, чтобы остаться; что он думал, что, попробовав вести себя «мило», у меня будет меньше шансов уйти. Мотивы Дейна иногда имели смысл только для него.
Почувствовав на себе его взгляд, я подняла глаза и увидела, что он изучает меня поверх края своей кружки. Я нахмурилась и проглотила последнюю яичницу.
– Что?
– Ты должна пригласить свою семью как-нибудь прийти сюда на ужин.
Он… он хотел, чтобы люди пришли к нему домой? Это было что-то новенькое.
– Почему?
– Потому что ты скучаешь по ним, – он поставил свою кружку. – Раньше ты часто их навещала, а теперь почти не видишь. Почему?
– Они продолжали спрашивать, не было ли что-то «не так дома», потому что я слишком часто навещала их. Они думали, что у нас с тобой возникли проблемы, особенно с тех пор, как ты перестал ходить со мной к ним.
Он нахмурился.
– Я был с тобой, когда ты в последний раз виделась с приемными родителями, и в последние два раза, когда ты навещала Саймона.
– Да, и они все это время наблюдали за нами, как ястребы, ища намеки на то, что наш брак, возможно, уже на грани срыва.
– Это еще одна причина пригласить их сюда. Они должны видеть, что все в порядке.
Но все не было в порядке. Особенно теперь, когда я поняла, как легко этот человек мог причинить мне боль. Влюбленность сделала меня очень эмоциональной. Я больше не могла контролировать свои чувства. Он проник сквозь мою защиту, и его чувство собственничества потрясло меня.
В общем, я изо всех сил старалась проявлять бдительности в присутствии людей. Я была слишком осторожна, слишком недоверчива. Не имело значения, насколько хорошим был парень, мне всегда казалось, что я жду, когда он напортачит. Я ненавидела это в себе; ненавидела то, что ожидала, что люди причинят мне боль. Это было несправедливо по отношению к ним.
Дейн не был милым, или приятным, или добрым, и я подозревала, что именно поэтому он смог обойти мою защиту. Я не ожидала, что он будет представлять для них реальную угрозу, поэтому не была полностью настороже. Я практически преподнесла ему власть причинять мне боль на блюдечке с голубой каемочкой, и это был полный отстой.
– Я не знаю, насколько хорошо я смогу убедить свою семью, что все «в порядке». – Дело было не только в том, что я была настолько эмоционально неуравновешена, а в том, что я была немного раздражена тем, что была единственной, которая испытывала чувства. Если бы ему прислали мои компрометирующие фотографии, он бы разозлился на то, что я нарушила свое слово, но он бы не почувствовал никакой пожирающей ревности, которая пронзила меня прошлой ночью.
– Почему же?
– То, что люди все время пытаются играть с нами, начинает меня раздражать, – подметила я. – Я думаю, это повлияло на мое… притворство, скажем так?
– Притворство? – повторил он с мрачной ноткой в голосе.
Я отодвинула свою пустую тарелку в сторону и пожала плечом.
– Разве мы не этим занимаемся? Притворяемся?
– Хм, – он пригвоздил меня взглядом охотника, от которого волосы на затылке встали дыбом. Он встал со стула и подошел ко мне, ни разу не отведя от меня глаз.
– Скажи мне.
Я свела брови на переносице.
– Что?
– Скажи мне, что у тебя на уме. Все было в порядке, пока ты не получила флешку – и как только я смогу доказать, что за этим стояла Хизер, я заставлю ее заплатить. Теперь ты выглядишь так, словно несешь на своих плечах тяжелый груз.
Были времена, когда я действительно презирала то, каким проницательным он был. Как будто всерьез презирал это.
– Ты сказала, что поверила моему объяснению тех фотографий, – продолжал он. – Это правда?
– Да. Я тебе верю.
– Тогда что же тебя беспокоит?
– Как я уже сказала, то, что люди играют с нами в игры, поскольку это действует мне на нервы. Я устала от этого.
– И это все?
– Да.
Дейн приблизил свое лицо к моему.
– Я тебе не верю, – прошептал он. – Что-то не так, и это связано с той флешкой. Мы и так достаточно лжем людям, Виена. Мы не можем также вешать друг другу лапшу на уши. Мы должны быть на одной волне. Прошлой ночью ты сказала, что тебе нужно, чтобы я был честен с тобой, когда это важно. Я буду. Даю тебе слово. Я рассказал тебе все, что ты хотела знать. А теперь мне нужно, чтобы ты была со мной откровенен.
Должен ли он был быть таким рациональным и справедливым?
– Я уже сказала тебе все прошлой ночью.
– Ты упомянула, что ложь действует тебе на нервы. Но я знаю, что ты предпочла бы лгать своей семье, чем просить их принять участие в обмане, так что не это тебя тяготит, – его взгляд затуманился, как будто он глубоко задумался. Затем его темные глаза вернулись ко мне. – Тебе не нравится, как сильно тебя зацепили фотографии, – вспомнил он.
– Нет.
Он осторожно обхватил мое левое запястье и поднял мою руку. Он посмотрел на кольца, в его глазах сверкнуло что-то, чему я не могла дать точного названия.
– Ты рассматриваешь это как реквизит. Возможно, они не имеют для нас того же значения, что и для других супружеских пар, но они не бессмысленны. В некотором смысле, они представляют собой соглашение, которое мы заключили той ночью в твоей старой квартире. Если бы я думал, что ты предала мое доверие, как ты думала, что я предал твое, я был бы так же зол, как и ты, если не больше.
Его глаза потемнели, когда он крепче сжал мое запястье.
– И, если бы я думал, что ты позволила другому мужчине трахнуть тебя, я бы и близко не был так спокоен, как ты прошлой ночью, – сказал он низким и глубоким голосом. – Я бы не был в настроении разговаривать и задавать вопросы. Все, что я хотел бы сделать, это выследить этого ублюдка и выбить из него все дерьмо. Он бы писался кровью целую гребаную неделю. Пока ты носишь эти кольца, ты моя. Ни один другой мужчина не имеет права прикасаться к тебе. Я, мать вашу, не допущу этого.
Я сглотнула, совершенно пораженная одержимостью, вспыхнувшей в его глазах.
– А кольцо на твоем пальце?
– Говорит, что я также под запретом. Здесь нет различий – ни один другой мужчина не прикоснется к тебе, как ни одна другая женщина не прикоснется ко мне. Так что имей все это в виду, если тебе покажется, что ты встретила мужчину, который станет идеальным мужем. Я не позволю тебе уклониться от нашей сделки. Я не позволю ему заполучить тебя. И я ни капельки не раскаиваюсь в том, что прижимаю тебя к себе. Это делает меня эгоистичным мудаком? Да, без сомнения. Но ты так знала это, – он прикусил тыльную сторону моей ладони, а затем отпустил мою руку.
Я уставилась на него, несколько успокоенная осознанием того, что я была не единственной, кто чувствовал себя немного территориально. Было приятно, что я не переживала эту борьбу в одиночку; это заставляло меня чувствовать себя не такой жалкой.
– Позвони Саймону и своим приемным родителям сегодня. Пригласи их прийти сюда на ужин, – он приподнял бровь. – Хорошо?
Я медленно кивнула.
– Хорошо.
Он сжал мою шею.
– Допивай свой кофе. Сэм скоро приедет.
***
Мелинда поправила подушку позади себя.
– Как продвигаются планы относительно церемонии?
– Отлично, – сказала я, прижимаясь к Дейну на другом диване. Я была сыта после обеда из трех блюд, который мы съели благодаря его любезности. Я помогала ему готовить еду то тут, но основную часть блюд сделал он. – Крис и Майли полностью в курсе событий, и они держат нас в курсе каждой мелочи.
– Они работают очень плодотворно, не так ли? И они такие милые. Твое платье уже готово?
Я помотала головой.
– У меня последняя примерка в следующем месяце.
– Я с нетерпением жду, когда наконец увижу это платье, – сказал Дейн, обвив руку вокруг моей шеи и переплетя свои пальцы с моими, так что наши соединенные руки повисли на моей ключице. – Крис постоянно говорит мне, что оно мне понравится.
Крис постоянно говорил мне, что Дейн захочет сорвать его с меня.
– Ты не взглянешь на него до церемонии. Тебе придется подождать.
– Я не люблю ждать.
– Ты шутишь, – сухо сказала я.
