Текст книги "Открытые мысли (ЛП)"

Автор книги: Сьюзан Кей Куинн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Глава 14

Я пробегаю сквозь двери кафетерия и слепо бреду по коридору.

Стараюсь не пробегать мимо нескольких слоняющихся учеников, но мои ноги итак уже напряжены. Я могла бы бежать до самого дома, не останавливаясь. Заворачиваю за угол, но Саймон догоняет меня. Схватив меня за локоть, он разворачивает меня к себе лицом.

– Хорошо, – его лицо все еще сияло. – Теперь я стал понимать лучше.

– Ну и что понял? – я выпятила подбородок и отказалась быть запуганной.

– Почему ты так боишься контролировать своего парня.

Мой желудок делает сальто.

– Он не мой парень.

– Не из-за того, что не пытаешься, – его слова резкие, улыбка жесткая. – Но ты чуть не убила его, когда подключилась к его разуму, да?

Дрожь пробежала по моим рукам. Как он узнал?

– Ты был в голове Рафа, – обвинение повисло между нами, как отравленный кинжал.

– Конечно, – он не совсем насмехался, но это в любом случае было похоже на пощечину.

Я подавила свой гнев. Он был в голове Рафа. Через весь кафетерий. Никто не может читать мысли так далеко.

– Ты не… ты контролировал его? – я мысленно перебираю слова Рафа. Саймону не зачем было заставлять Рафа говорить те вещи.

– Нет, – мрачный взгляд Саймона вернулся. – Я ждал, что ты сделаешь это.

Мои плечи поникли, борьба истощила меня. – Я не могу.

Жесткость на его лицо исчезла, и он тяжело вздохнул.

– Ты не похожа на него, Кира. Никогда не будешь. Мы другие. В конце концов, тебе придется залезть в его голову и контролировать его, как и всех остальных. Вот кто мы такие.

Я закрыла глаза. Что хорошего было в безумной силе мысли, если меня заставляют контролировать или лгать людям, которых я люблю.

Саймон коснулся моей щеки.

– Я знаю, это тяжело, – сказал он. – Но ты должна принять это, – его пальцы коснулись моего подбородка. – Ты – джекер[6]6
  Джекер– человек, способный контролировать мысли других людей.


[Закрыть], ты управляешь мыслями других, и это никогда не изменится. Управление – это то, что ты должна делать.

Я сделала глубокий вдох. Знаю, Саймон прав, даже если что-то подсказывало мне, что это не так. Все эти годы одно желание не превратило меня в читающую. И Раф никогда не превратиться в джекера. Мы останемся теми, кто мы есть.

Ученики просачивались из кафетерия в класс. У них была нормальная жизнь и светлое будущее, как у Рафа. Простые проблемы, как «с кем встречаться» и «как догнать свои классы».

Я никогда не буду похожа на них. Мое дыхание сбилось, пока я размышляла о контроле над всеми ними. Ежедневном.

Саймон выглянул в коридор.

– Пора идти на занятие. Обещай мне, что попробуешь. Со всеми.

Я засомневалась. В последний раз на математике все закончилось не очень хорошо.

– А как на счет Тейлор?

– Если она начнет о тебе плохо думать, я подключусь к ней.

Я коротко рассмеялась. – Хорошо. Я попробую.

– Это моя девочка, – он просиял улыбкой, которая, казалось, приободрила меня. Мы пошли в класс, и Саймон держался все это время близко. Мы заняли места в задней части класса, и я знала, чего он ждет.

Мистер Баркли стоял в накрахмаленной белой рубашке. Я проникла в его разум, достаточно, чтобы услышать его мысли. Связывание мыслей, как называл это Саймон. У мистера Баркли был запах хрустящих яблок, только что упавших с дерева, и его шепот соответствовал его мыслям.

Всегда знала, что он ко мне хорошо относится.

Я не знала, что делать. «Вы можете слышать мои мысли», – говорю я ему. «Привет».

Я сделала команду мягче, ближе к предложению. Мистер Баркли посмотрел через ряды, ища меня. Когда нашел, я улыбнулась ему. «Добрый день, Мистер Баркли».

Его глаза расширились, и он почти заговорил вслух. Затем улыбка тронула его лицо и заполнила мысли. «Добрый день, Мисс Мур». Он продолжал урок, не шепча комментарии. Я вынула слуховой аппарат и сунула его в карман.

У меня были более важные дела на сегодня. Я медленно залезла в каждый ум, но избегала Тейлор. Я связала все мысли с мыслями мистера Баркли, чтобы все думали, что слышат мои мысли. Нет больше психологического белого пятна, есть я в общем хоре голосов, в шуме умов.

Какофония голосов была просто невыносимой. Любой слышимый звук был бы боем тарелки в части симфонии, диссонирующей эхом в моей голове. Сколько бы я пропустила, сколько бы прошло мимо меня, пока я была не подозревающей ничего нулевой?

Меня наградили парой взглядов. Мысленные волны пульсировали по классу, пульсируя мое имя, когда все узнали, что я изменилась. Они думали, что я читающая. Волнение прошло по моему телу, заставляя плавать на своем месте.

Я стала видимой.

Саймон одобрительно улыбнулся, а потом наклонил голову к Тейлор. Она выглянула из-за других учеников, чтобы найти источник болтовни. Я сделала глубокий вдох и связала свои мысли с ее сознанием. Она считала меня странной загадкой. Она и понятия не имела. Я протолкнулась через ее разум, чтобы она услышала шепот моего присутствия.

«Я думала ты…»– подумала она.

«Я изменилась».

Мысли о Рафе и мне мелькнули в ее голове. Потом она начала мысленно напевать песню, чем заработала хмурые и раздраженные взгляды от ее соседей, которые были ближе к ней и хорошо слышали.

Саймон прошептал: – Она не сможет сторониться тебя, если ты будешь ее контролировать.

У меня не было желания глубже лезть в ее разум. Я покачала головой, и он просто пожал плечами.

Мистер Баркли, наконец-то, заметил гудение Тейлор. Не оборачиваясь, он думал, что успокаивает класс. «Проблемы, Мисс Сэмпсон?»

Она сразу же остановила шум. «Нет, сэр».

Лекция мистера Баркли эхом разносилась по всем умам, но также мелькали и посторонние мысли. Случайные мысли об обеде и домашней работе, много фантазий, как у Тейлор. Все мысли были открыты для меня, за исключением мыслей Саймона. Его мысли звучали в разумах учеников, но они были простым отражением того, что он сам диктовал мистеру Баркли.

Ароматы смешивались, как дикое попурри стран.

Я провела остаток урока, притворяясь, что делаю заметки, жонглируя мыслями других. Когда прозвенел звонок, мое тело болело от напряжения поддержания иллюзии того, что я была читающей. Я размяла мышцы, когда мы начали собирать вещи.

Саймон проводил меня в коридор. Я покинула разумы учеников из математического класса, когда они отошли в толпы остальных. Саймон остановился и потянул меня в сторону. Мои глаза широко открылись, когда он открыто прикоснулся ко мне. Он опустил руку.

– Это было идеально, – он придвинулся ко мне и повел ближе к шкафчикам. – Время выйти и играть, Кира.

Я начала спрашивать его, что он имел в виду, но его руки были на моих щеках, и он коснулся своими губами моих. Все мое тело успокоилось, все мысли сосредоточились на контакте между нами. Я подумала о том, было бы это так же, если бы Рафу все-таки удалось меня поцеловать в химической лаборатории. Я уронила рюкзак, болтающийся на одной руке, когда Саймон прижал мое тело к холодному шкафчику. Когда он отстранился, я была поражена, что один поцелуй может заставить трудно дышать.

Я ничего не знала о поцелуях – они относились к парням и колледжу в категории вещей, которых у меня не было, пока я была нулевой. Но поцелуй Саймона заставил меня покраснеть, и это казалось неправильным.

Я неровно дышала. Окружающие все еще шли, и каждый сталкивался с нами.

– Они смотрели, – прошептала я.

– Это потому, что я рассказал им, что ты измененная, – прошептал он в ответ.

– Что ты сделал? – когда я говорила, ученики в унисон повернулись, словно по команде. Это было то, что Саймон заставил их сделать. Все стало нормальным, как будто, так и было. Я не знала что сказать, и даже что думать. Толпа рассосалась, и все направились на последнее занятие.

– Добро пожаловать в реальную жизнь, Кира – сказал Саймон. – Пойдем, у меня есть несколько друзей, с которыми тебе нужно познакомиться.

Глава 15

Буря эмоций бушевала во мне, как рой демонов.

Гнев на то, что Саймон представил меня изменившейся. Унижение из-за того, что он поцеловал меня на публике. Чувство, которого я не хотела, до сих пор заставляющее мое тело гореть от поцелуя.

Саймон повел меня за руку в сторону трибун. На верхних ярусах было несколько учеников. Предполагаю, это были те друзья, с которыми он хотел меня познакомить.

Я остановилась, возмущенная.

– Ты не имел права делать это! – я выдернула руку из его и встала, как вкопанная.

Он бросил на меня игривый взгляд.

– Сработало хорошо.

– Что ты имеешь в виду? – тепло, излучаемое поверхностью гравия на стоянке, не было тем, из-за чего у меня покраснели уши. Он мог, по крайней мере, признать, что не должен был оглашать мое предполагаемое изменение всей школе, а уж тем более целовать меня на глазах у всех.

– Я имею в виду, что ты не можешь управлять одним человеком за раз или классом одновременно. Если бы ты действительно была изменившейся, то все бы узнали, Кира, – его покровительственный тон заставил меня сжать кулаки. Уже во второй раз у меня был соблазн ударить физически большего глупого парня, нависшего надо мной. Вместо этого я развернулась на каблуках и зашагала обратно к зданию школы. То, что он был прав, только усилило бушующие внутри меня эмоции.

– Кира, подожди! – он быстро догнал меня, но я не замедлила шаг. – Мне жаль.

– Ты не имел права, – я сфокусировалась на задней двери. Саймон дернул меня за локоть, и я повернулась к нему со сжатыми кулаками.

– Ты права, у меня не было на это права, – сказал он. – Но это был единственный способ. Если ты будешь контролировать только тридцать подростков и никого больше, кто-то начнет сомневаться. Как твой парень.

– Он не мой парень, – внутри меня вспыхнул огонь от необходимости снова говорить эти слова.

– Ты так постоянно говоришь.

Я посмотрела на него, затем на дверь, обдумывая варианты. Я могла бы оставить его здесь, показать, что меня мало волнует, что он думает и его комментарии. Но тогда я должна была бы столкнуться с другими учениками, и слухи обо мне распространяться, как лесной пожар. Или могла бы пойти с Саймоном и встретиться с его друзьями. Кем бы они ни были. Или могла бы пойти домой, залезть под одеяло и никогда не выходить.

Саймон смахнул прядь волос, хлестающую меня по лицу теплым ветром. – Я надеялся, что ты имела в виду это.

Я увернулась от его прикосновения. – Имела в виду что?

– Что он не твой бой-френд, – он подошел ближе. – Я надеялся, что эта должность еще свободна.

Я взглянула на учеников, болтающих на верхних трибунах.

Открыла рот, чтобы ответить, но ничего не вышло, словно я была рыбой, которую вытащили из воды и которой необходимо дышать. Саймон улыбался и, казалось, наслаждался тем, что заставлял меня волноваться. Он сказал:

– Не волнуйся об этом сейчас, – он закусил губу так, что мне захотелось одновременно поцеловать его и стереть эту глупую ухмылку с его лица. – Ты познакомишься с моей командой?

– Нет, спасибо, – я развернулась и пошла прочь от его друзей. Мой гнев просачивался через каждый шаг по разгоряченному тротуару, но смущение на моих щеках все еще было жарче. Я прошла между машинами преподавателей и направилась к передней части школы.

Саймон догнал меня у черного спортивного автомобиля.

– Кира, подожди.

Я остановилась, чтобы наградить его испепеляющим взглядом.

Он поднял руки в примирительном жесте. – По крайней мере, позволь мне подвезти тебя.

Я непонимающе уставилась на него, потом до меня дошло.

– Эта принадлежит тебе?

Он подошел ближе к машине и одарил меня робкой улыбкой, когда послышался сигнал разблокировки. Я не знала учеников, которые просто водили машину, и уж тем более приезжали на ней в школу. У моей семьи был только один автомобиль, и отец посмеялся бы, если бы я попросила его дать мне его в школу.

Я медленно обошла машину.

– Твоя семья делает деньги?

Он засмеялся. – Нет.

Он придержал дверь со стороны пассажира, подзывая меня. Я решила, что подвезти меня домой – наименьшее, что Саймон мог сделать. Я забралась на низкое сиденье, которое сдвинулось, обволакивая меня мягким объятием. Холодный ветерок из кондиционера сталкивался с горячим воздухом снаружи, и Саймон скользнул на водительское сиденье.

– Как ты можешь себе это позволить? – спросила я.

Он пожал плечами. – Я много получаю.

Я представила, как контролируемый дилер продает Саймону эту машину. Саймон потянул руль, и машина плавно выехала со стоянки, как послушная черная кошка.

Ощущение пустоты щемило в груди.

Я давала Саймону указания, и он припарковал свою подозрительно дорогую машину перед моим домом. Окна второго этажа выглядели темными при дневном свете. Я приехала раньше, поэтому мама не будет ждать меня. Надеюсь, словно сумасшедшая, что она не решится мыть окна.

– Дай мне свой телефон, – сказал Саймон. Я засомневалась, потом взяла рюкзак и достала оттуда телефон. Его телефон был блестящим, черным. Я смотрела на него, пока он возился с моим.

Он поднял взгляд.

– Он улавливает мысленные волны. Просто подключись и вбей свой номер, – мои брови высоко поднялись. Я могла испускать мысленные волны? Я подалась вперед, и кислый металлический вкус в задней стороне горла почувствовался моментально. Я быстро настроила ПО и вбила свой номер.

Моя улыбка пропала, когда мы снова обменялись телефонами.

– Я напишу тебе позже? – он как бы спрашивал разрешения. Я пожала плечами, не желая, чтобы он думал, что прощен.

Незаконный автомобиль Саймона умчался, прежде чем я смогла добраться до входной двери. Я ожидала, что мама будет на кухне, но там было пусто. Так что, взяв банан, я направилась к себе в комнату.

Я наполовину очистила банан и собиралась уже откусить, когда завернула к себе в комнату и остановилась. Мама стояла рядом с моей полкой и обернулась, услышав мои шаги. Моя кровать была аккуратно застелена, что отличалось от того, как было, когда я уходила, и в комнате пахло средством для полировки мебели. Не могу себе представить, что она тут делала и что искала, но так или иначе я нахмурилась.

– Я только… убралась, – сказала она, вина была написана на ее лице. – Ты рано вернулась, – она сказала это, словно пыталась оправдать свое пребывание в моей комнате.

Я медленно опустила рюкзак на кровать. Я могла бы залезть к ней в голову и узнать, что она искала, но мысль об этом все еще скручивала мой желудок. Хотелось просто залезть под одеяло и постараться забыть этот день

– Нашла что-нибудь интересное в моей комнате? – спросила я, позволяя сарказму просочиться в мой голос.

Она проигнорировала меня и сняла фотографию с полки. Это были мы с Симусом, лепящие снеговика.

– Ты разговаривала с Симусом в последнее время?

Я моргнула из-за смены темы разговора. – Эм, нет. Он звонил?

– Нет. Я просто соскучилась по нему. Скажешь ему, когда будешь в следующий раз с ним разговаривать?

Ах. Это была мама-давай-поговорим-обо-всем-что-тебя-беспокоит, позвони Симусу, и он поможет тебе все решить. Мама могла быть изрядно хитрой, когда хотела.

– Да, хорошо.

Она поставила фотографию обратно, только ближе к зеленому монстру Рафа. Я волновалась, заметила ли она разницу. Она дала мне пройти и сказала из коридора: – Есть закуски, если хочешь.

Как только она ушла, я плюхнулась на свою кровать.

Мой телефон загудел в рюкзаке, и я достала его. Может Саймон, наконец, придумал реальные извинения.

Это был Раф.

О нет. Я бросила телефон, словно он мог укусить меня.

Раф, наверное, слышал о наших делах с Саймоном. Как и остальные в школе, он будет думать, что я изменилась, прямо после того, как сказала ему, что другая и никогда не изменюсь.

Телефон гудел. Когда он замолк, я осторожно подняла его. Раф не оставил сообщение.

Я хотела позвонить Симусу, и рассказать о том, что случилось. Но знала, что он будет в большей беде, чем сейчас.

Вместо этого я написала Симусу: «Мама скучает по тебе. Скажи ей, что мы поговорили и все хорошо». Надеюсь, Симус позвонит маме и прикроет меня, а не забеспокоится и позвонит мне. Через минуту он написал: «Ты в порядке?»

«Просто прикрой меня».

«Я тебя прикрою, сестренка».

Симус был типичным старшим братом, и я была рада, что он за тысячу миль от Вест-Поинта. Если бы он был здесь, то давно побил бы Саймона.

И это не было бы хорошо для всех.

Глава 16

Раф дождался субботы, чтобы добраться до меня.

Я развалилась на своей кровати, пытаясь закончить чтение английского, когда услышала, как мама открыла дверь. Услышав медленные шаги по лестнице, поняла, что это Раф

Надеялась, что он забудет, но я знала, что его португальский нрав не позволит ему остаться в стороне. Еще в седьмом классе Ленни Джонс пострадал от гнева Рафа, когда бросил в меня мяч. Через три дня поисков шкафчика Ленни его стенки покрывало нечто фиолетовое, изготовленное самим Рафом на химии. Я только надеялась, что гнев Рафа не приведет к моему шкафчику, полному чего-то более отвратительного. Хотя, я, возможно, заслужила это.

Натренированные футболом ноги Рафа отбили ритм на последней ступеньке лестницы. Он замедлил шаг на полпути, и это дало мне возможность подумать о том, что он скажет. Кира, почему ты не сказала мне, что ты изменилась? Кира, почему ты мне врала?

Я могла бы влезть в его голову и предварительно просмотреть его вопросы. Или я просто могла бы забраться в его голову и заставить уйти. Мои плечи задрожали от этой мысли. Мне нужно было лгать, но я не должна быть обманщицей. Кроме того, я не доверяю себе, находящейся в голове Рафа.

Он открыл дверь своими широкими плечами. Его грудь поднималась и опускалась под его футболкой «Blue Devil», когда он отдышался, чтобы заговорить.

– Почему? – спросил он.

Я пыталась выглядеть невиновно, но с треском провалилась. – Почему что?

– Почему он?

О. Мои глаза распахнулись. Он слышал не только о моем изменении. Раф видел эпизод с поцелуем с Саймоном. Как и любой другой читающий в «Уоррен Тауншип», он видел это в разумах учеников.

Мое сердце сжалось под взглядом Рафа, в котором читалось предательство. Я сказала ему, что мы не можем быть больше чем друзья, потому что я была другой, а теперь Саймон позволил всем узнать, что я стала такой, как все. И поцелуй с Саймоном нанес урон в сто раз хуже, чем телесные травмы.

Раф хотел объяснений, но на этот раз я была в ловушке лжи. С точки зрения Рафа, ничто не может оправдать мое странное поведение. Я не могла объяснить ему, что мы с Саймоном контролировали мысли изменившихся. Если Раф узнает нашу тайну, неизвестно что сделает Саймон.

Утаивание тайн от Рафа обеспечивало его безопасность, но он рвал мое сердце на мелкие кусочки. Я боролась с собой в то время, как на лице Рафа стал проявляться гнев, словно слезы, которые текли по моим щекам. Он, казалось, хотел войти в комнату, но в последнюю секунду передумал. Он скрестил руки и остался стоять в дверях.

– Почему ты не рассказала мне? – спросил он. – Об изменении, – уточнил он.

– Я…я, – не было дороги из этой дыры. – Я не была уверена в том, что это правда. Я не ожидала. Саймон всем рассказал, – по крайней мере, это было правдой. Я вытерла слезы, на которые не имела права.

Раф свел свои черные густые брови и разочарованно вскинул руки. – Все неуверенны, когда это случается, Кира. Если бы ты поговорила со мной, я бы сказал тебе это.

– Я…я… – заикаться было хуже, чем ничего не говорить. – Я хотела подождать, пока удостоверюсь в этом.

Лицо Рафа потемнело. – Подожди. Почему я не могу читать тебя?

Я сделала быстрый вдох.

– Гм… это… все еще не работает все время. Я не могу услышать твои мысли сейчас, – я слезла с кровати, потому что не могла просто сидеть. Я прижалась к столу, сделав вид, что смотрю в окно, на тонкий слой травы между домами. Стоит ли приказать ему задавать вопросы?

Я не видела, что Раф пересек комнату, пока его руки не накрыли мои. Я закрыла глаза. Не могу вынести мягкость его рук, пока у меня нет ничего для него, кроме лжи.

– Так будет иногда, – тихо сказал он. – Выключаться и включаться некоторое время. В этом нет ничего зазорного, – он потянул меня за руку, желая, чтобы я обернулась. Я сделала шаг назад, вытянув свою руку из его.

Он стиснул зубы.

– Почему ты не позволяешь мне помочь тебе? – спросил он. – Я твой друг, но после изменения ты обращаешься к этому парню Саймону? Почему?

Я не знала что ответить, не навредив Рафу еще больше.

Он подошел ближе, и я попятилась от него. Он сжал кулаки.

– Меня не волнует, изменилась ты или нет, – сказал он, – если ты не хочешь быть больше чем друзья, тогда ладно. По крайней мере, позволь мне помочь тебе в этом. И держись подальше от Саймона.

Моя ложь и разочарование подпитывали огонь внутри меня.

– Я могу разговаривать с кем захочу!

– Кира, я обещал Симусу за тобой приглядывать. Парни, как Саймон, не приносят ничего кроме неприятностей.

– Что? – потребовала я. – Ты и Симус не имеете права решать с кем мне встречаться!

– Ты сейчас с ним встречаешься?

– Что если встречаюсь?

Португальский акцент Рафа коверкал его слова.

– Он использует тебя в своих интересах!

– Разве ты делаешь не то же самое?

Его лицо покраснело, челюсть сжалась, но он не произнес ни звука. Он разжал кулаки и пошел к двери. Приостановившись в дверях, он схватился за проем и слегка покачнулся. Он наклонил голову в мою сторону.

– Я оставлю тебя в покое, если ты так хочешь.

И затем он ушел.

Я опустилась на пол. Когда моя дверь захлопнулась, я обхватила себя руками, сдерживая рыдания, сотрясающие меня. Мама появилась и взяла меня на руки, словно я была ребенком. Она положила меня на кровать, где мы вместе ютились, и я плакала, пока не осталось слез. Мама держала меня и не задавала никаких вопросов, что было хорошо.

Во мне больше не было лжи.