Текст книги "Открытые мысли (ЛП)"

Автор книги: Сьюзан Кей Куинн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Глава 11

Я снова пропустила обед и пошла на пробежку в августовскую жару.

Я сказала себе, что мне нужно убраться от посторонних глаз и слухов, но в действительности я избегала Рафа и его каменную маску. После восьмого круга по трассе с меня лил пот. Я направилась в душ, надеясь поговорить с Саймоном на математике.

Я пришла раньше и обнаружила Саймона стоящего дальше, в двух классах по коридору за тихим разговором с лысеющим мужчиной, которого признала, как мистера Герека, учителя труда. Я прислонилась к стене с потертыми граффити и стала ждать Саймона. Мистер Герек заметил меня первым, и Саймон обернулся.

Саймон оставил мистера Герека и быстро зашагал по коридору.

– Привет, – прошептал он, когда оказался рядом со мной.

– Привет, – сказала я. – Не знала, что ты работал в мастерской.

Он выглядел озадаченным. – Не работал.

Я приподняла брови, но мистер Герек уже исчез. Тогда я попыталась вспомнить все свои вопросы, но Саймон опередил меня.

– Ты практиковалась? – он откинул прядь волос с моего лица, и кончиками пальцев коснулся моего уха. Это простое прикосновение было подобно огню. Я отстранилась от него и огляделась вокруг, увидел нас кто-нибудь или нет. Идущие по коридору ученики, казалось, отводили глаза.

Как он это делает?

Повернув голову к Саймону, я все позабыла, и мой голос стал похож на писк.

– Заниматься?

– Не бойся, Кира, – его рука задержалась на моем лице. – Я помогу тебе. Мы вместе, помнишь? Мы потренируемся в классе. Я хочу посмотреть, что ты можешь,

– Я не знаю, что могу, – запротестовала я. Он должен мне помочь.

– Время узнать, – сказал он. – Не волнуйся. Если что-нибудь случится, я это исправлю.

Мои глаза расширились. Если что-то случится? Саймон ухмыльнулся и сделал шаг назад. Пара учеников прошла мимо нас в класс мистера Баркли. Саймон кивнул в сторону двери, и я, стиснув зубы, побрела за ними.

Мистер Баркли поздоровался со мной, чтобы проверить микрофон.

«Доброе утро, мисс Мур», – я улыбнулась, давая понять, что все работает. И попыталась сосредоточиться на его введении о касательных, но думала лишь о том, что Саймон сидит позади меня.

Несколькими минутами позже Саймон прошептал: – Я жду.

Парень, сидящий впереди меня, был ростом с баскетболиста, он сутулился над своим планшетом. Не обращая внимания на шепот математических операций в своем ухе, я наклонилась вперед. Расстояние между нами сократилось физически и мысленно, пока я не протолкнулась в его разум.

Он был похож на желе, еще не твердый, но уже на грани превращению из жидкости в желатиновую массу. Я вздрогнула. Его мысли и мысли мистера Баркли проигрывались одновременно. «Касательная – это отношение косинуса к синусу…»

Натан – его имя всплыло как табличка на затылке – переводит урок мистера Баркли магнитными чернилами в свой планшет. Запах свежескошенной травы заполнил мое горло, и я вспомнила цветочный аромат девушки на трибунах. Я поняла, что у каждого человека был свой личный запах.

Без всякой причины я решила заставить Натана нарисовать смайлик. Прежде чем слова сформировались в моей голове, кривая улыбка смайлика появилась в его записях, как зловещая икота в его голосе.

Саймон тихо рассмеялся.

– И это все, на что ты способна? – я наградила его неодобрительным взглядом и вернулась в мысли Натана. Через некоторое мгновение на экране планшета отобразились первые три строки стихотворения «У Мэри был барашек». Находясь в его мыслях, я потянулась к ученице впереди него. Дженис. Вскоре она тоже написала стих. Затем я натолкнула на преграду, прочную как мрамор, и невидимая сила обосновалась поверх ее мозга.

Саймон.

Я посмотрела назад, его лицо было смертельно серьезным. Я выдержала его взгляд, пока пыталась пробиться через мраморный барьер. Он не сдвигался. Маленькая улыбка появилась на губах Саймона. И я потеряла контроль, из-за чего Натан и Дженис вернулись к записыванию урока.

Саймон ухмыльнулся, а я покраснела.

Я повернулась к нему спиной и переходила от разума к разуму. Ученики в пределах двадцати футов были холодными, жесткими после подключения к ним Саймона.

Он, наверное, в свою очередь, подключался ко всем.

Наконец, я нашла впереди девушку, ее разума не касался жесткий мрамор. Она только наполовину слушала мистера Баркли и других учеников. Остальные ее мысли занимал темноволосый парень. В своих мыслях она закручивала его вьющиеся волосы, в которые хотела бы запустить свои пальцы. Я уже собиралась убираться из ее головы, чувствуя себя вуайеристом[5]5
  Вуайерист – человек, чье болезненное любопытство удовлетворяется созерцанием эротических сцен.


[Закрыть], когда узнала парня… Раф!

Тейлор. Фанатка-пекинес Рафа. Я сжала зубы и хотела выбросить мысли из ее головы, но ее следующая мысль меня остановила.

«Я хочу, чтобы он прекратил общаться с этой жалкой нулевой. Он просто должен сделать то, что хочет с этой маленькой благотворительностью и бросить ее…»

Мои ногти впились в ладони. Торнадо захватил все мысли в ее голове и выбросил их из мозга Тейлор. Ее голова дернулась вперед, и меня вытолкнуло оттуда неведомой силой. Ее голова дернулась обратно, и она покачала ей, словно задремала и снова проснулась.

В тоже время, Саймон поднялся со стула, схватил меня за руку и поднял на ноги. Я что-то бормотала, но не смогла произнести внятных слов, пока Саймон тащил меня мимо стола мистера Баркли. Перед тем, как мы покинули класс, мистер Баркли прошептал мне в ухо: «Надеюсь, вы почувствуете себя лучше в ближайшее время, мисс Мур».

В коридоре, я, наконец, стала сопротивляться. Я освободилась от железной хватки Саймона на своей руке, но не сделала никаких попыток замедлить его темп, когда он тащил меня по коридору. Как только мы оказались за углом, он отпустил меня. Я попятилась к шкафчикам, волна ужаса накатила на меня. Я чуть не убила Тейлор. Это было также, Как с Рафом, только на этот раз там был Саймон, который спас ее, прежде чем она упала бы на пол из-за меня.

– Я… я, – я не могла дышать. – Я не хотела… – но это была ложь. Я хотела, чтобы она заткнулась, просто не хотела причинить ей боль.

Саймон облокотился на шкафчик рядом со мной, скрестив руки на груди.

– Ну, хорошо, что я был там, чтобы остановить тебя. В следующий раз мы должны быть более осторожны.

Нет. Это сумасшествие. Я была опасна. Я больше не буду делать это…

Саймон поставил руки по обе стороны моего лица.

– Эй, все в порядке. Это нормально, – он наклонился ближе. – Я позабочусь об этом.

– Как…, – я остановилась, чтобы мой голос не дрожал. – Как ты остановил меня?

– Я вытолкнул тебя из ее разума, – он провел пальцем по моей щеке. – Ты почувствовала это, да?

В коридоре никого не было, а даже если и были, то Саймон заставил бы их отвести глаза. Его прикосновения успокаивали мое сердцебиение.

– Но что, если в следующий раз…

– В следующий раз я буду там, – сказал он. – Мы можем больше практиковаться, прежде чем снова попробуем в математическом классе. Тебе просто нужно работать над своим контролем.

Дрожь пробежала по моим рукам. Я была не в состоянии контролировать себя. Не так как Саймон, который выглядел равнодушным ко всем событиям. Он был прав – я должна была держаться ближе к нему, пока не разберусь с управлением разума.

Мой кивок вызвал нежную улыбку на его лице.

– Пойдем. Лучше я отведу тебя к медсестре, так как ты чувствуешь себя больной, и ты должна пойти домой, – он взял меня за руку и потянул от шкафчиков. – Держись рядом со мной, Кира, и все будет хорошо.

Я не была так уверена.

Глава 12

Саймон подключился к медсестре, заставив ее поверить, что у меня была паническая атака. И она позволила мне уйти домой с инструкциями как медитировать.

К тому моменту, как мы достигли библиотеки, моя дрожь уменьшилась до нервного подёргивания. Кажется, Саймон думал, что библиотека была идеальным местом для тренировки моего зародившегося навыка контроля над разумом. Конечно, он хотел знать, что сделала Тейлор, чтобы заслужить мою ярость – он не был в ее разуме, когда она дергала головой. Я только сказала ему, что она была невысокого мнения о нулевых. Он коснулся моей щеки и сказал, что мои дни в качестве нулевой скоро закончатся. Это успокоило мои нервы.

Я хотела, чтобы это сработало.

Мы ютились на жестком кафельном полу у дверей библиотеки, в то время как ученики заполняли коридоры между занятиями. Саймон сказал, что регулярно проводил так последний урок биологии и контролировал учителя, чтобы тот поверил, что он был на химиотерапии во второй половине дня.

Я не была уверена: шутит он или нет.

Я держала ноги так, чтобы они не мешали другим, в то время как Саймон заставлял их игнорировать нас. Он делал это так просто, заставляя всех думать, что он читающий, как и они. К началу следующего урока я была готова погрузиться в тренировки.

Моя жизнерадостность вызвала у него усмешку.

– Полегче, меняющаяся. Не хочу, чтобы ты убила руководство библиотеки.

Я состроила рожицу и стала тянуться вдоль библиотечной стены с облупившейся краской в поисках ближайшего разума. Я не видела свою цель, и это как шарить в темноте, пока моя рука не наткнулась на тарелку полную слизи. Не так плохо, как я ожидала. Я почувствовала твердый мрамор, окутывающий его.

– Это, гм… – я выискивала имя, и оно пришло мне в голову. – Энтони. Футболист, второкурсник, – мысли Энтони сосредоточены на исторических исследованиях мыслительных волн. Запах его мыслей – свежевырубленный лес.

– И что бы ты хотела сделать с Энтони? – спросил Саймон.

– Полагаю, танец утят был бы слишком?

Мои глаза закрыты, чтобы лучше сосредоточиться, но я услышала улыбку в голосе Саймона.

– Немного эффектно.

– Может, заставить его переставить книги в книгохранилище?

– Тонко, но разрушительно. Мне нравится это.

Энтони вскакивает на ноги, выполняя мое поручение. Он проходит мимо мультимедийной лаборатории к столу библиотекаря. Она дает ему пароль от книгохранилища. Как только он туда направляется, я ищу новую цель. Естественно, Саймон уже там.

– Окей, она… – имя приходит сразу, я могу вызвать намного больше. Имя? Класс? Номер? Это все выскакивало, словно отображалось на панели. – Шейла, младшая, она чем-то похожа на виноградную жвачку по запаху. Что делать Шейле?

– Энтони в книгохранилище, да?

– Ага. Он уничтожает десятичную систему Дьюи, смешивая золотых рыбок с геранью.

– Может, он и Шейла сделают что-нибудь?

Мои глаза распахиваются от его пониженного голоса.

– Что ты сказал, Саймон Зеган?

– Я сказал, что никто не заметит, как они поцелуются в хранилище бумажных книг.

Я отшатнулась.

– Ты же не серьезно, – заставить двоих пройти через контакт губ – не многообещающе.

– Серьезно, – его глаза заблестели как обсидиан, и я прищурилась.

– Давай, – говорит Саймон. – Заставить двух людей написать один и тот же стишок еще не показатель силы. А вот заставить два разума взаимодействовать требует большого контроля. Я хочу посмотреть, можешь ли ты сделать это.

– Они могу просто держаться за руки? – учитывая реакцию читающих на прикосновения это уже было слишком.

Саймон фыркнул: – Хорошо.

Я приказала Шейле идти проверить книги. После получения пароля и морщинистого взгляда библиотекаря, Шейла вошла в крохотную комнатку. Она засомневалась, когда двери позади нее закрылись. Я приказала ей посмотреть Энтони в глаза. Он покраснел, будучи пойманным за переставлением книг и задался вопросом: что заставило его сделать это.

Управление двумя создавало ощущение, будто в глазах двоится. С некоторым трудом я заставила Энтони не смущаться, а Шейлу любоваться его спортивным телом. Потребовалась дополнительная команда, чтобы они нарушили личное пространство друг друга и держались за руки.

– Видишь, ничего страшного, – как только их кожа соприкоснулась, эмоции завертелись вместе, упрощая двоение в глазах. Пока дело не дошло до поцелуя, я заставила их вернуться к работе.

– Да, превосходно, – Саймон едва сдерживает смех. Когда я возобновила эксперименты над контролем разума, то стала придерживаться менее навязчивых вещей, таких как падение стилусов или визиты в различные секции.

Через некоторое время Саймон прервал мои усилия.

– Кира, – его прикосновение к моему плечу заставило меня распахнуть глаза. – Они должны делать не только то, что ты хочешь. Твои мысли необходимо связывать с их мыслями.

– Хмм?

Он пробежался обратно пальцами по моей щеке, и это меня отвлекло. – Есть только один способ убедить их, что ты не нулевая – это заставить их верить, что они могут читать твои мысли.

– Но они не могут, правда?

– Нет.

– Так, как ты… – это было тем, что я не понимала. Я знала, что Саймон мог управлять мыслями других людей. Но люди не ходили вокруг него, как куклы на веревочках. Или ходили? Как он убедил их, что он был читающим?

– Вместо того, чтобы контролировать их, ты просто диктуешь им свои мысли, – говорит он. – Небольшая разница. Ты сможешь сделать это, если будешь практиковаться.

– Но как? – ученики в библиотеке собирались уходить.

– Практика, – говорит он, встает и отходит. Я поднимаюсь на ноги, и задаюсь вопросом: почему он уходит. – Увидимся завтра, – говорит он тихо, выглядывая из-за стенки шкафов и смотря в коридор, словно мы не провели последний час вместе.

Последний звонок, и ученики выходят из кабинетов, тихий поток радостный мыслей на конец дня. Я прижимаюсь к стене, стараясь не допустить, чтобы мне было больно просто потому, что Саймон ведет себя, будто меня не существует. Темноволосый парень приветствует его кивком головы, и Саймон поворачивается и идет с нами. Через два шага к Саймону незаметно подходит блондинка. Близко, но не касаясь, как пекинес-фанатка Рафа. Саймон оставил меня стоять у библиотеки, ни разу не оглянувшись.

Слезы застилают мне глаза, но я сказала себе не быть дурой. Саймон не мог признать, что мы были вместе. Все знали, я была нулевой, а Саймон – старшим читающим. И он не говорил с такими, как я. Практика. Это то, через что я должна буду пройти, чтобы избавиться от статуса нулевой.

Я заворачиваю за угол и врезаюсь в Шарк Боя.

Он выглядит так, словно сам наткнулся на меня в коридоре. Это не помешало ему пробежаться руками по моим голым рукам.

– Что у нас здесь? – его пальцы впиваются в мою кожу, и он тащит меня к своей груди. Я истязаю его разум: «Отпусти меня».

Он отпускает мою руку, словно это раскаленная кочерга, и отступает на шаг. Он пытается устоять, его ненавистные мысли заполняют мое горло ощущением жжения.

«Иди в кабинет директора!»– приказываю я. «Повернись и признайся…»

Мой ум хаотично старается придумать что-то, чтобы отплатить Шарк Бою, но это безуспешно.

«Признайся, что ты издевался над измененными в первый день учебы».

Шарк Бой разворачивается и идет прямо к кабинету директора, моя команда эхом разносится в его голове. Когда я отстраняюсь, я ловлю его имя. Дэвид. Живот скручивает. Может, он пришел в себя, не дойдя до кабинета директора. Может, моя команда исчезла. Если нет, он заслужил все, что получил.

Я не могу заставить себя жалеть о том, что сделала.

Мои дрожащие ноги несут меня по коридору, и я добираюсь до репетиционной группы перед звонком. Богатый звук наших инструментов вибрирует во мне, успокаивая напряжение. Мои пальцы находят ноты на моем саксофоне, когда другие ученики постукивают ногами или качают головой в такт музыке.

Здесь, я все еще нулевая. Как обычно, никто не заметил меня.

Практика. Инструкции Саймона звучат в моей голове.

Я сосредотачиваюсь на нотах передо мной и притворяюсь нулевой, а не опасным фриком, скрывающимся на третьем месте саксофониста.

Глава 13

Я поплелась домой, а мои внутренности сжались. События сегодняшнего дня съедали меня изнутри. Я потащилась по лестнице, чтобы застать маму на кухне. Она копалась в нижнем шкафчике и доставала кастрюли, сковородки и странные кухонные приспособления, которые были разбросаны по всему полу.

Сдавленный смех вырвался из меня.

– Эй, – сказала она. – Хороший день в школе?

– Хм, да, – часть меня хотела рассказать ей все о Шарк Бое, подключении к разуму, Саймоне. Саймон. Он хочет, чтобы я контролировала маму, как учеников в библиотеке, но мысль о контроле над мамой вызывала у меня те же ощущения, что и управление Рафом.

– Как поживает Раф? – спросила она, будто прочитав мои мысли.

– Раф? – повторила я. – Э-э, да, Раф прекрасно. Замечательно.

Она улыбнулась и откинула пыльную прядь, упавшую ей на лицо. Я могла тренироваться, как того хотел Саймон, мысленно говорить и заставить думать, что я, наконец, изменилась. Но я должна была делать это все время, или она поймет, что что-то не так, и я не была уверена, что смогу справиться с этим.

Или смогла бы.

Я не могла решить, что было хуже лжи – что я была нулевой, или, что я смогу читать мысли, как все. Только одно было лучше правды – я была подключающимся к разуму фриком.

– Мне нужно заниматься, – говорю я и убегаю в свою комнату, прежде чем она спросит что-нибудь еще. Образ Рафа с его каменным лицом преследует меня, пока я поднимаюсь по лестнице.

* * *

На следующее утро я вышла из дома до того, как мама разговорила бы меня, используя завтрак и угрюмый вид, за которым скрывались вопросы. Пустые коридоры школы пахли ночной чисткой. Я завернула за угол и обнаружила Саймона, прислонившегося к моему шкафчику, и одетого в футболку Tactus Dura. Я начинала думать, что у него целая коллекция.

– Доброе утро, – осторожно сказала я, открывая свой шкафчик.

Он одарил меня ослепительной улыбкой.

– Доброе утро. Как практика? Навязала кому-нибудь свои мысли?

Я закусила губу, уверенная, что не хочу рассказывать ему о Шарк Бое. – Нет.

Он снова прислонился к шкафчику и стал изучать меня.

– Как насчет твоих родителей?

– Не знаю. Это как-то неправильно. Ну, знаешь, управлять своей мамой.

Он испускает преувеличенный вздох.

– Кира, ты должна будешь контролировать разумы всех.

– Я… не уверена, что хочу, – я отвернулась от его разочарованного взгляда.

– Эй, – его рука приподняла мой подбородок. – Я знаю, это трудно. Ты должна сделать выбор, Кира. Хочешь быть нулевой всю жизнь? – я покачала головой, подбородок слегка потерся о его пальцы. – Тогда ты должна научиться контролировать всех. Даже свою маму. Ты сделаешь ее счастливой, если она будет думать, что ты можешь читать мысли, как все. Обещаю, – я кивнула, но нерешительность, наверное, все же была написана на моем лице. Саймон опустил руку. – Все или ничего, Кира. Потому что если ты выберешь, кто-нибудь разберется с этим. Ты не единственная, у кого есть секрет, – я энергично закивала. Чтобы сделал Саймон? Мне не понравилось ощущение, которое пришло с этой мыслью.

Его голос снова стал мягким и нежным. – Мы в этом вместе, так?

– Так, – вышло слабо, поэтому я улыбнулась. Я хотела, чтобы Саймон доверял мне и не только потому, что перепады его настроения доводили мои нервы до предела. Я нуждалась в его помощи.

Он провел пальцами по моим волосам.

– Увидимся на обеде, ладно?

Он отвернулся до того, как появились ученики, и нас кто-нибудь увидел бы вместе. Я проигнорировала боль в груди и направилась на урок латинского с новой целью.

Оказавшись там, я поняла, с какими трудностями мне предстоит столкнуться. Я могла одновременно управлять двумя людьми. Но как управлять тридцатью? Вместо этого я слушала мистера Амандо через свой слуховой аппарат, когда он говорил о сопряжении глагола «учить»: doceф, docзre, docuо, doctus. Мне нужно, чтобы Саймон научил меня, как управлять всем классом, прежде чем я попробую сделать это сама.

Урок закончился, а это значит, что меня ждет английский с Рафом. Класс был наполовину полон без него, что дало мне тревожное чувство облегчения. Я заняла место между двумя учениками, не оставляя места для Рафа.

Через мгновение Раф появился в дверях и остановился, чтобы попрощаться с кем-то. По его плечам я поняла, что он уже злиться, но когда он увидел, что я не заняла ему место, его челюсти сжались. Он без слов прошел мимо и занял место в конце класса.

Я потерла лицо и уставилась вперед на мистера Ченса. Его неумелость в использовании микрофона вызывала раздражающее потрескивание в ухе. Я проникла в его разум, медленно и осторожно. Я не хотела случайно подключиться к нему, так что держалась на краю его сознания, прислушиваясь к его мыслях и тому, что он говорит в мой слуховой аппарат. Я вынула каплю из уха и сунула в карман, сосредотачиваясь на эссе по Эстер. В конце занятия я убрала вещи и не заметила Рафа, пока мой взгляд не упал на его кроссовки, которые были популярны у Португальских Футбольных Богов.

Эмоции бушевали на его лице.

– Почему ты не носишь слуховой аппарат? – спросил он. Раф был ужасно наблюдательным. Видел ли он, что я делала записи без слухового аппарата?

Я встала и вынула крошечную капсулу из кармана, чтобы показать ему.

– Батарея села, – я удивилась, как много лжи я должна буду сказать сегодня. И каждый день.

– О, – его лицо просветлело. – Ты можешь скопировать мои записи.

Я не нуждалась в этом, но должна была сделать вид, что мне они нужны.

– Гм, все в порядке. Я разберусь с этим.

– Хотя бы встреться со мной на обеде. Я хочу поговорить с тобой.

Обед? Я должна была встретиться с Саймоном в это время.

– Хм, я собиралась пойти на пробежку.

– Кира, – он произнес мое имя, словно ругал. – Ты не можешь избегать меня.

Я знала его упрямый португальский голос и чувствовала то же самое, как было с моей мамой. Мне очень хотелось рассказать все Рафу, раскрыть все секреты. Позволить ему помочь мне разобраться с этим сумасшествием, пока не стало хуже.

– Хорошо. Увидимся на обеде.

Как мне это удастся, я не имела понятия. Может, я могла бы выловить Саймона и изменить наши планы. Я вышла с английского и увидела Саймона в дальнем конце коридора с двумя парнями и вчерашней блондинкой. Когда я подошла, он старательно меня игнорировал.

Аргумент бушевал в моей голове. Если я подключусь к его друзьям, он не сможет делать вид, что меня не существует. Но их было трое, и я должна была управлять ими одновременно. Я взглянула на Саймона. Тяжесть моего статуса нулевой повисла на мне, когда он отказался посмотреть в мою сторону.

Я развернулась и зашагала прочь в другом направлении.

Утро пролетело на крыльях тревоги. Я задержалась у дверей кафетерия, в надежде махнуть рукой Саймону, прежде чем Раф найдет меня. Саймон пропал, а Раф помахал со своего места в середине кафетерия. Я должна буду объяснить Саймону, почему не пришла, но он не захотел бы, чтобы его видели здесь со мной.

Широкий круглый стол, за которым сидело десять человек, был липким после предыдущего приема пищи. Два ученика на противоположной стороне притворились, что не заметили, как я скользнула на сиденье рядом с Рафом. Я в последний раз оглядела кафетерий на наличие Саймона. Что я могла сказать Рафу: что во всем этом имеется смысл? Раф, угадай что? Я могу контролировать мысли!

Мои пальцы барабанили по столу. Может, я должна дать ему высказаться первым?

– Ты хотел поговорить? – его измученное лицо заставило меня подпрыгнуть. – Что?

Он положил руки на колени.

– Кира, мне очень жаль.

– А? О чем ты?

Он понизил голос, чтобы можно было не обращать внимание на тихий гул.

– Прости, что пытался поцеловать тебя в химической лаборатории. Я думал, что, может быть,… не могу сказать. Полагаю, ты не хочешь меня, – он кусал губу, и его боль разрывала мне сердце.

– Раф, я не… – его черные глаза наполнились надеждой. Я провела узор на столе. – Не то, чтобы я не хочу… – это было невозможно выразить. Он наклонился ближе, и мне срочно нужно было подобрать слова. – Я имею в виду, если бы все было по-другому.

– По-другому? – он отстранился, его брови были нахмурены. – Насколько по-другому?

Я отвернулась от Рафа и увидела Саймона, прислонившегося к талисману Синего Дьявола на дальней стороне кафетерия. Его скрещенные руки и злой взгляд вернули к его ледяным словам: «Ты не единственная, у кого есть секрет».

Все мысли о том, чтобы сказать Рафу правду разлетелись из моей головы, как птицы перед приближающейся кошкой. Что бы сделал Саймон? У меня не было возможности выяснить это. Я сжала руку в кулак, а потом разжала, обдумывая, что сказать Рафу. То, что я была нулевой? Или, что я могла читать мысли? Правда была не вариантом, а ложь – все, что у меня есть. Я посмотрела Рафу в глаза и сказала единственную правду, которую могла: – Если бы я была другой, Раф.

Его нос сморщился от отвращения.

– И это все? Потому что ты не изменилась? Мне все равно, Кира.

Его недоверчивый тон привлек внимание учеников за двумя соседними столами, как и его мысли, скорее всего. Я продолжала говорить тихо, но не могла не сдержать резкости.

– Но ты должен беспокоиться об этом! Я не такая, как ты.

Его рот открылся. Я сжала кулаки, был соблазн сказать ему всю правду. Потому что это было правдой, и он должен был знать это, как бы сильно он не хотел притворяться, что это не так.

– Ты пойдешь в колледж, найдешь будущую миссис Лобос Сантос и будешь жить долго и счастливо. А я нет. Я не нормальная, как ты. И никогда не буду, – осознание всего этого вызвало жжение в глазах.

Я старалась сморгнуть слезы обратно. Саймон теперь стоял по стойке смирно, руки вытянуты вдоль тела. Во всем моем теле нарастала паника.

– Ты все еще можешь измениться, Кира, – сказал Раф. – И это не имеет значения, в любом случае.

Непреодолимое желание двигаться охватило меня. Прежде чем Саймон сделает что-нибудь хуже, чем наблюдение за нами, я должна была убраться от Рафа. Я встала так быстро, что опрокинула стул.

Раф попытался остановить меня от ухода. Он придвинулся ближе, возвышаясь надо мной, словно мог произвести впечатление с высоты своего роста или своей искренностью, но все, что я видела это, как Саймон в одно мгновение отошел от стены и двинулся в нашем направлении.

Голос Рафа дрогнул:

– Ты мой лучший друг, Кира.

Я попятилась от него.

– Ты всегда будешь моим лучшим другом, Раф, – страх сделал мой голос резким. – Но не больше.

Я оставила его стоять в середине кафетерия.