Текст книги "Открытые мысли (ЛП)"
Автор книги: Сьюзан Кей Куинн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
Была ли я в порядке? Нет, не была. Даже немного. Я оттолкнула мысли и боролась с тем, что ему сказать. Он нахмурился, словно пытался услышать мои мысли, но он, конечно, не мог. Никогда не сможет, пока я не захочу этого. Я вздрогнула и обняла себя. Я пыталась понять, что сказать, уставившись в пол.
– Кира, я больше не слышу тебя. Что случилось? Я не понимаю.
Я не смогла сдержать слез.
Вдруг Раф оказался рядом и обнял меня. Я вцепилась в его рубашку и сжала ее руками, прижимая к глазам. – Все в порядке. Все хорошо, – говорил он мягко, обнимая меня крепче. – Что бы ни случилось, мы с этим разберемся.
Мне столько всего нужно было ему рассказать, но я не знала с чего начать. Я была джекером. Нет. Мутантом-джекером. ФБР охотились за мной, я не могла пойти домой, и мир наполнится отклоненными, потому что дети как Лани были жертвами экспериментов, а джекеры как Саймон были мертвы. Я сделала вдох и постаралась контролировать рыдания. Тепло рук Рафа успокаивало меня. Я положила голову ему на грудь и прижалась ухом поверх сердца. Оно сильно и очень быстро билось.
Я снова влезла в его мысли, они были в беспорядке: счастье, что он обнимал меня, гнев, что Саймон втянул меня во все это, нерешительность, что говорить и делать, чтобы помочь мне. Я секунду опиралась на его грудь, собрала все свое мужество, чтобы сказать ему всю правду, которую я так долго прятала.
Наконец, я отстранилась от него, чтобы видеть его лицо. «На самом деле, я не читающая, Раф. Я – что-то другое».
Его брови поднялись. «Я могу сейчас прочитать тебя. Это просто включается и выключается?»
Нет. «На самом деле, я не читаю мысли. Я контролирую их. Это называется управлением разумом…», – я остановилась, видя его недоверчивый взгляд, и затем в его мыслях появилась злость.
«Это какая-то шутка?»– подумал он. Он ослабил хватку, и я потеряла ощущения.
Шуткой была я. «Нет. Я, правда, могу контролировать мысли».
Раф убрал свою руку от меня. «Что это за игра?»
Не похоже, что Раф верит мне. Там на складе, он понял и доказал это действиями. Я влезла в разум миссис Сантос и приказала ей принести Рафу стакан воды. Она вскочила с дивана и поспешила на кухню.
«Это не игра, Раф. Но хотелось, чтобы это было так. Я докажу тебе».
«Хорошо…»
«Я только что сказала твоей маме принести тебе стакан воды. Она уже в пути», – ее шаги слышались на втором пролете. Мы оба повернулись к открытой двери. Она не увидит меня, потому что я могу контролировать то, что она слышит и видит.
Тонкая фигурка миссис Сантос появилась в дверях, и я заставила ее игнорировать меня. Она быстро прошла мимо меня и передала Рафу стакан воды. Ее глаза были направлены на того, кому были адресованы. И Раф мог это услышать. «Принести Рафу немного воды. Принести Рафу немного воды. Немного воды…»
Раф смотрел ей вслед, пока она выходила из комнаты. С его лица сошли все краски. Он отступил к кровати и поставил стакан с водой на столик. Его страх горьким вкусом ощущался на моем языке. Вдруг я перестала быть той девушкой, которую он знал и любил. Я была своего рода монстром. Его мысли заставили меня съежиться. Раф был прав больше, чем думал.
«Держись от меня подальше», – подумал он, обходя кровать, чтобы между нами было большое расстояние.
«Раф, я не собираюсь причинять тебе вред…»
Он сжал руками голову. – Держись подальше от моей головы! – серьезность его голоса заставила меня отступить. Я вылезла из его головы больше потому, что его мысли обрывали мне сердце. Он думал, что должен был знать, что со мной что-то не так. Что он не должен был мне доверять.
– Раф, пожалуйста… – слова застряли в горле. Он не доверял мне и зачем ему это? Я только лгала ему все это время. Он не помнил, что я рассказывала ему правду, и что мне было жаль. Он не помнил ничего из этого.
Деревянный пол выглядел размытым, потому что слезы вернулись. Я пошла к двери, но дверь, казалось, шаталась, так что мне пришлось ухватиться за косяк. Я споткнулась о порог, и мои колени ударились о ковер. Я схватилась за лестницу и поспешила вниз.
Когда я была на середине лестницы, он окликнул меня. – Кира, подожди!
Я замерла и медленно повернулась, чтобы посмотреть на него. Миссис Сантос слышала его, поэтому я приказала ей игнорировать любые звуки с третьего этажа и полностью сосредоточиться на мыльной опере. Раф балансировал на верхних ступенях. Я затаила дыхание, ожидая, когда он заговорит.
Он закусил губу. – Ты можешь контролировать меня. Заставить меня делать что хочешь.
Я кивнула, но ничего не сказала.
– Но сейчас ты этого не делаешь, так? – я покачала головой, все еще затаив дыхание. – Ты можешь навредить мне. Но не делаешь этого. Почему?
Я испустила вздох. – Зачем мне причинять тебе вред, Раф?
Его лицо исказилось, и я знала его мысли, даже не заглядывая в его разум. Я уже причинила ему боль. Выбрав Саймона, не поверив ему. Уехав.
– Я… я никогда не хотела причинить тебе боль, Раф. Я клянусь тебе, – мой голос дрожал, но я торопилась. Я должна была рассказать все, пока у меня был шанс на это. Прежде чем он прогонит меня навсегда. – Я пыталась защитить тебя. Есть другие джекеры, как я, некоторые из них опасны. Я не хотела, чтобы тебе навредили, поэтому лгала. Но не должна была. Я не хотела, – мой голос повышался, из груди вырвался всхлип. – Ложь вызывает проблемы. Я хочу это все прекратить, Раф. Вот почему я вернулась! – я практически кричала, когда закончила. Я остановилась и постаралась контролировать свое дыхание.
– Ты расскажешь мне правду? – спросил он. – Всю? Без этого… – он запнулся на слове, – …управления, которое ты умеешь делать.
Я кивнула, с трудом соображая.
– Хорошо, пойдем. Мы можем поговорить в моей комнате, – он попятился к своей комнате, не отрывая от меня глаз и держа дистанцию, словно я была диким животным, которое могло напасть в любой момент. Мне было все равно. Я так ликовала, что чуть ли не плыла по ступенькам. Вернувшись в комнату, он осторожно сел с одной стороны кровати, а я – с другой и стала ждать.
– Так как работает эта ерунда с управлением? – спросил он.
Я сделал глубокий вдох и все ему рассказала. Как обнаружила, что могу контролировать, когда случайно вырубила его. Как это обнаружил Саймон и убедил меня, что был единственным, кому я могла доверять свою тайну. Как он заманил меня на склад и пытался заставить присоединиться к его преступному Клану джекеров.
Глаза Рафа расширились, когда я рассказала, что спасла его от Клана, но мы были пойманы агентом Кестрелем. Я объяснила, что Кестрель украл его настоящие воспоминания, поэтому он не помнил ничего из этого. Он выглядел потрясенным, поэтому я остановилась на этом месте.
Я приблизилась к нему. Он внимательно смотрел на меня, опираясь спиной на спинку кровати и скрестив ноги. Я перестала двигаться. – Я не могу вернуть украденные воспоминания, потому что не я их украла, – сказала я. – Но я могу показать тебе то, что случилось той ночью. Если хочешь.
– Ты должна пробраться в мою голову, чтобы сделать это? – спросил он.
– Да. Но все нормально, если ты не хочешь.
– Нет. Я хочу увидеть это, – он напрягся, словно это было больно. Я подвинулась ближе и взяла его за руку, испытав облегчение, когда он не вздрогнул. Я могла послать ему картинки с другой стороны улицы, мне просто нужен был повод к нему прикоснуться.
Я воспроизвела то, что помнила о той ночи. Как вырубила весь Клан, и Раф вынес меня из склада. Я хорошо помнила ощущение его руки на моей и его прощение, словно теплое одеяло обволакивало в ночном воздухе.
Когда я закончила, то вылезла из его мыслей. Его лицо вытянулось. – Значит агент Кестрель стер мои настоящие воспоминания об этом. И заставил думать, что ты сбежала с Саймоном?
– Я надеюсь заставить его заплатить за это, – это вызвало улыбку на моем лице. Я хотела рассказать Рафу обо всем, что я умела и все ужасы, что я видела. Но мне нужно быть осторожной. Я могла рассказать ему только то, что знал Кестрель. Раф будет еще более бесполезен в хранении секретов от Кестреля чем мой отец.
По крайней мере, я могу быть честной.
– Раф, есть вещи, о которых я не могу тебе рассказать. Не много, – я заговорила быстрее. – Не то, чтобы я не хотела. Просто если Кестрель узнает, будет очень плохо. Для многих людей.
– Хорошо. От меня нет пользы в хранении секретов, – он снова улыбнулся, и я очень хорошо понимала, что моя рука все еще держит его. Раф всегда говорил мне, как себя чувствовал, даже если это было не так и если ему было больно. Мое лицо пылало от позора всей лжи, которую я сказала, когда он был всегда честен со мной.
Я отстранилась и положила руки на колени. – Прости, что не была честна с тобой раньше, Раф.
– Эй, – он придвинулся ближе. – Все будет хорошо. Просто скажи мне, что можешь.
Я так и сделала. Весь ужас лагеря джекеров и Лани. Я пролила свет на детали так, чтобы Кестрель не узнал ничего нового. Я рассказала Рафу, как Лани была похищена, и что они экспериментировали над ней, и как я ненавидела то, что пришлось оставить других изменившихся в лагере. Я не сказала ему, что поклялась помочь им, потому что не хотела, чтобы знал Кестрель.
Я рассказала, как охранник убил Саймона, и он умер от кровотечения в пустыне, а я ничего не смогла сделать, чтобы остановить это. Рука Рафа была на моей, когда я сделала паузу, чтобы побороть слезы, не желая оплакивать Саймона перед ним. Когда закончила, я не сомневалась, что Раф был тем, кому я могу доверять.
Я поспешила и рассказала, как бежала, стараясь быть незамеченной. Чем меньше Кестрель знал о моем визите домой, тем лучше. И я не рассказала о широком диапазоне и борьбе с газом – ничего, что могло бы выдать мое отличие от другого джекера. Хотя Кестрель уже кое-что знал.
Раф кивнул, когда я закончила. Я была опустошена, в хорошем смысле, словно то, что я хранила в себе, давно надо было рассказать.
Мне стало легче.
– Так что ты собираешься делать теперь? – спросил Раф, на его лице появились морщинки. У меня было желание протянуть руку и разгладить эти морщинки. Но мои руки продолжали лежать на коленях, потому что я не была уверена, хотел ли он, чтобы я прикасалась к нему.
– Я не уверена, – я одарила его робкой улыбкой. – На самом деле, у меня есть идея, но я не могу тебе сказать, – пока я все рассказывала Рафу, у меня сформировался план. Я нуждалась в помощи, чтобы достать изменившихся из лагеря, если не считать идею пойти в город поздно ночью. Поиск Лани будет хитростью.
Чем меньше Раф знал, тем лучше. Для его собственной безопасности, и оставалась надежда выпутаться.
Он не просил меня рассказать больше. Он верил, что я рассказала ему всё, что смогла. Это было больше, чем я заслуживала, но это было именно то, что мне было нужно.
Это и смена одежды.
Раф позволил мне воспользоваться душем и позаимствовать одежду его мамы. Красная рубашка миссис Сантос и черные обтягивающие штаны не были в моем стиле. Но они хотя бы не были покрыты пылью Аризоны. Добавить бейсболку Cubs и куртку, и я выглядела смешно. По крайней мере, я была чистой.
Мы стояли на верху лестницы у входной двери, не зная, как попрощаться. Мама Санстос уже легла спать, так и не узнав, что я была в ее доме. Раф положил пачку денег в мою руку.
Я положила их в карман его рубашки.
– Я в порядке, – маловероятно, что я вернусь. Даже если все спланировано, я не могла вернуться домой. Это слишком опасно для меня и для всех, кого я люблю. После того, что я смогу сделать для изменившихся и для Лани, я уеду куда-нибудь. Это был самый лучший возможный вариант, худший – если меня поймают и отправят в лагерь.
Кроме того, я была многим обязана Рафу, чтобы еще брать его деньги.
Его лицо искривилось. – Почему ты не позволяешь мне помочь тебе?
На этот раз я решила разгладить морщинки на его лице и надеялась, что он не будет против моего прикосновения. Я хотела поцеловать его, но боялась, что это будет слишком. – Ты уже достаточно помог мне, – у меня был план, и я провела время с Рафом, что принесло мне странное чувство восторга. Трудно было не улыбнуться.
– Ты скоро вернешься? – от тоски в его глазах у меня перехватило дыхание.
Я хотела сказать «да», но не могла больше лгать ему. – Если это будет возможно. Если это будет безопасно, – по крайней мере, это больше похоже на правду.
– Слишком много «если», – он одарил меня неуверенной улыбкой.
– Я хочу, Раф.
Он кивнул, но вернулся обеспокоенный взгляд. Я обняла его и выскочила за дверь, прежде чем решу не оставлять его.
Глава 33
Пустой вагон Т-94 напомнил мне, что в городе ночью было безлюдно.
Когда я прибыла на вокзал, то с помощью билета села на автобус, но пожалела, что не взяла деньги Рафа, потому что смогла бы заплатить за такси. Поездка на автобусе до «Трибун-Тауэр» была похожа на Хэллоуин. Наверно, потому что автобус был на автопилоте, из-за того, что не могли найти водителя.
Только бедные и отклоненные жили в трущобах города, где квартиры редко были снабжены кодировкой, и люди слышали мысли своих соседей во сне. Бедные, как правило, безвредные, часть их разума притуплялась, но также они не могли ни с кем обмениваться мыслями. И были отклоненные, которые были опасны, потому что их мозг был настроен на другие волны.
Тощий парень с перевернутой футболкой и пустыми глазами казался слишком заторможенным, чтобы быть опасным. Парень в пальто наверняка отклоненный. Но он стоял в задней части автобуса, а я осталась впереди. Дама в обтягивающих розовых штанах, блуждающая по всему автобусу, беспокоила меня больше всего. Она говорила вслух некому Фредди и очень красочно описывала его неверность.
Минут через десять она, наконец, посмотрела на меня, думая, что я ее фантомный парень и могу свести ее с ума. Она упала на пол, словно камень. Остальные едва ли заметили. Я вылезла из головы Розовых Штанишек, но запах ее мыслей был похож на странную мяту, опалившую мой рот. Я встала возле двери автобуса, как можно дальше от остальных. Держась подальше от их разумов, если это вообще было возможно.
Я плотнее завернулась в куртку, чтобы спрятаться от холодного воздуха, и выскользнула из автобуса на остановку. Черные стеклянные городские башни возвышались надо мной. Окна на нескольких этажах обещающе горели. Мой план сработает, только если один из этих трудоголиков окажется репортером, ищущим новость.
Зайдя внутрь, я обнаружила в холле одного охранника. Я заставила его смотреть игру в мяч, что было не трудно, так как там объявили дополнительный период. Вращающиеся двери обдавали теплым воздухом, прогоняя отпечаток холодных улиц.
Большой охранник с черными руками смотрел на экран. Камеры видеонаблюдения смотрели на меня с трех разных углов приемной. Я натянула кепку ниже, пока проходила мимо охранника, сохраняя темп медленным, идя через металлоискатели к лифтам.
Указатель был лабиринтом имен, но журналисты вроде бы располагались на средних этажах, между первым этажом и люксами, расположенными выше двадцать четвертого этажа. Я просканировала этажи выше и нашла несколько журналистов на пятом этаже, рабочих на седьмом и восьмом, и одинокого репортера на десятом, исследующего статью о загрязнении Чикагской реки. Работа с одним репортером казалась легче, поэтому я нажала кнопку десять.
Десятый этаж был наполовину освещен в энергосберегающем режиме. Я прошла несколько темных коридоров, прежде чем нашла репортера в ярко освещенной комнате. Она сгорбилась на стуле и смотрела на экран, используя мысленные команды, чтобы отсортировать архивы «Трибун».
Я тихо подошла к ее столу и просканировала ее разум, ожидая, что она меня заметит. Ее звали Мария Лопес, и она была правдивым корреспондентом с десятилетним стажем. Когда она, наконец, поняла, что я стою рядом с ее столом, то встала так быстро, что опрокинула стул.
«Мамочки, ты напугала меня!»– подумала она, ее глаза стали настороженными. Конечно, она не смогла читать мои мысли, что приравнивало ситуацию к не-доверяй-нулевым. Я быстро скользнула в ее разум, потому что не хотела потерять ее доверие до того, как объясню все.
«Простите. Я не хотела вас испугать».
Она испытала облегчение, что я не была нулевой. Я попробовала ее кисловатую на вкус нервозность. Ее глазами я посмотрела на себя, как на отклоненную в дурацком наряде и кепке «Cubs». Мои попутчики в автобусе, вероятно, думали тоже самое. Я посопротивлялась смеху, и сняла кепку. Ее плечи расслабились.
«Хорошо. У меня есть для вас новость», – я могла бы воспользоваться контролем и дать ей команду. Но я хотела, чтобы она помогала мне только потому, что была готова к этому. Или же мне придется найти кого-либо еще. «Насчет людей, способных контролировать мысли».
Она приподняла брови. Решила, что я определенно была отклоненной, и она должна была вызвать охрану. Возможно, я могла бы использовать это, чтобы доказать свое.
«Думаю, тебе стоит уйти», – подумала она, потянувшись за телефоном.
«Вы можете позвонить в охрану, но это не будет иметь никакого значения».
Она отправила через телефон сообщение охране, что ей нужна помощь с посетителем на десятом этаже. Она решила не волновать меня, пока он не придет.
«Почему это не будет иметь значения? Не возражаешь, что я спрашиваю», – подумала она.
«Потому что я одна из тех, кто может контролировать ваши мысли», – ее глаза слегка расширились. Она пыталась привести мысли в порядок, но они пустились вскачь. Небольшой интерес, что кто-то мог контролировать мысли, и опасно ли это. Она оттолкнула эти мысли, все еще пытаясь казаться спокойной.
«Да? Ты можешь контролировать мысли? Это очень интересно».
«Больше, чем вы можете себе представить», – лифт оповестил о своем прибытии. Я выведала имя охранника. «Когда придет Джордж, он не сможет увидеть меня».
«Ты невидима?»– она решила, что я, возможно, была плодом воображения.
«Только тогда, когда хочу», – это было управление разумом: неправильно направлять разумы людей, чтобы люди не видели и не слышали меня. Но это отличалось от полной невидимости. Я изменяла своё присутствие, но никогда полностью не исчезала. Тем не менее, я была уверена, что смогу это сделать. Разум был хорош в заполнении теми случаями, когда он думал, что видел это или нет.
Мария снисходительно улыбнулась, ожидая шоу, после чего она сможет вернуться к исследованиям. Когда Джордж вошел в комнату, я приказала ему игнорировать меня. Я шагнула к стене, покрытой вырезками из газет, надеясь, что это облегчит задачу разума Джорджа. Я дала ему команду: «Я невидима, пустое пространство». Когда он подошел к стене, его разум уже заполнил мое присутствие пятном.
«Вам что-нибудь нужно, мисс Лопес?»– его большие плечи заполнили дверной проем, его лицо блестело от пота, словно он поднимался в спешке.
«Не мог бы ты проводить мою гостью назад в приемную? Думаю, мы закончили», – Мария одарила меня снисходительной улыбкой, надеясь, что я добровольно пойду.
Джордж просканировал пространство вокруг. «Конечно, мисс Лопес. Где ваш друг?»
Улыбка Марии погасла. «Она прямо там, Джордж», – указала на меня, и Джордж посмотрел в этом направлении, куда указывал ее палец и посмотрел прямо на меня. Или вернее сквозь меня. Его разум решил, что меня не существует и все, что он видел, это стену с наградами. Он осмотрел за стеной и на всякий случай проверил остальные комнаты, ища мистического гостя.
«Я контролирую то, что он видит», – она отпрянула от стола, словно я толкнула ее. Выпрямилась и опустила руки.
«Джордж, это шутка?»– подумала Мария, ее темные брови сошлись вместе.
«Шутка?»– переспросил Джордж, все еще пытаясь найти злоумышленника. Мария услышала эхо его мыслей: «Здесь никого, здесь никого». Она разжала кулаки. Джордж всматривался в ее лицо, интересуясь, в порядке ли она.
Мария поспешно ответила, «Я, должно быть, просто устала. Я думала, что видела кого-то. Все в порядке, Джордж, ты можешь идти».
«Вы уверены, мисс Лопес?»– Джордж искренне был обеспокоен, не заработалась ли она. Она обнадеживающе улыбнулась и старалась сосредоточить свои мысли на извинениях.
«Простите, что вам пришлось идти сюда», – подумала она. «Я в порядке. Скоро пойду домой».
«Хорошо», – подумал Джордж. «Я проверю вас, когда закончите, мисс Лопес. Такая хорошая дама как вы не должна работать допоздна в городе», – он медленно вышел из комнаты, оглядываясь вокруг, чтобы удостовериться, что никого не пропустил.
Все внимание Марии было на мне. «Что происходит?»– спросила она.
«Мы можем присесть? Для объяснений потребуется время», – она прищурилась и указала на стул. Я подтащила его к столу. Начала я с утра в Аризоне, мои ноги болели от усталости.
Я села поудобнее на стул и начала с самого начала. Где-то на середине рассказа Мария вспомнила, что она репортер и начала делать пометки на компьютере. В ее мыслях поселилось сомнение, но когда я рассказала ей о лагере, она и вовсе прекратила записывать.
– У тебя есть доказательства, что это место существует? – мы говорили вслух, после того как она поняла, что я связываю мысли в ее голове. Ее это заботило не больше чем Рафа.
– Я знаю, где он находится.
Ее глаза широко распахнулись. – Координаты?
– Не совсем, но он примерно в пятнадцати милях к юго-западу от Рок-Поинт, Аризона.
Мария использовала мысленную команду, чтобы получить снимки со спутника этого района. Она уставилась на экран. – В пятнадцати милях к юго-западу от Рок-Поинт ничего нет.
– Над лагерем маскировочная сетка. Наверно, его невозможно увидеть? Вы должны видеть хотя бы забор у периметра.
Она повернула экран ко мне. – Нет, я имею виду, что там совсем ничего нет.
Серая область экрана показывала несколько миль пустыни к юго-западу от Рок-Поинт. Я на мгновение запаниковала, но Мария покачала головой в изумлении. – Ты вляпалась во что-то серьезное, Кира.
– Он, правда, там! Я знаю это.
– Там определенно что-то есть, – сказала она. – Спутниковый сигнал заблокировали. Военные всегда так делают на своей территории.
Я откинулась на стуле. Она верила мне. Лагерь был скрыт, она знала, это значит, что там что-то скрыто. Я представила все грузовики въезжающие и въезжающие с территории. Федералы не хотели, чтобы там кто-то был из посторонних.
– Мне придется заслать кого-нибудь туда. Возможно, Мак сможет использовать новую камеру, – она говорила вслух.
– Вам нужно быть осторожной, – сказала я. – Если федералы узнают, что вы делаете, они придут и уничтожат ваши воспоминания, не говоря уже о компьютере.
Она побледнела и сжала руки на коленях. – Они могут это сделать?
– Да, – если я влезу в ее мысли, то пойму, что нерешительность на ее лице означает, что ее отступление. Но я обещала не делать этого, пока она не попросит.
Она кивнула сама себе. – Тогда я на всякий случай лучше сделаю копии.
Она сосредоточилась на компьютере, делая резервные копии и отсылая их некому Хаггерти. Я не спрашивала и ждала минуты, прежде чем сказала: – Мне также нужно, чтобы вы повременили афишировать это.
Она прекратила манипуляции с файлами. – Почему? Ты сказала, что они держат детей в этом лагере. Ты не хочешь остановить это?
Я поморщилась. – Конечно! – Весь смысл рассказа Марии о лагере был в том, чтобы она раскрыла федералов, и они освободили изменившихся. – Они экспериментируют на детях где-то еще, и мне нужно узнать где. Вот где мне нужна ваша помощь, – она все еще была в системе, и я воспользовалась мысленными командами для получения информации, которая нужна была для себя. Но я не хотела злоупотреблять доверием Марии, если не придется.
– Что ты ищешь? – ее плечи напряглись. Она все время сидела как на иголках.
– Мне нужен домашний адрес агента Кестреля. Он работает в ФБР в Чикаго Нью-Метро. Он знает, где проводятся эксперименты и мне нужно выяснить, где они держат мою подругу Лани.
Она закусила губу. – Ты же не собираешься причинять ему вред?
– Мне только нужна информация, – это была маленькая ложь, и я надеялась, что это не было заметно. Мне нужно было больше, чем информация от Кестреля. Расплата за то, что он сделал, подойдет. Марии не нужно было знать это, в любом случае, я не собиралась его убивать.
Она сосредоточились на поиске информации в своей системе. Возможно, я не нарушала законы, чтобы достать ее, но меня это не волновало. Если есть шанс найти Лани и вытащить ее, я была за.
– Ладно, вот он. Линкольн Парк. На самом деле не так далеко, – она показала мне адрес на экране, и я запомнила его. Меня заинтересовало, почему агент ФБР живет в городе с обычными жителями.
– Спасибо, – сказала я, вставая со стула.
– Постой, ты уходишь? – спросила она. – Но у меня еще столько вопросов!
– Мне нужно идти. Если не услышишь от меня ничего через пару дней, значит, они меня поймали. Возможно, отправили в лагерь. Действуй. Если ты расскажешь то, что они делают с детьми-джекерами в лагере, возможно, тебе удастся освободить меня, – я выдавила фальшивую улыбку. Все казалось намного легче, чем могло произойти на самом деле.
Она достала миниатюрную камеру и настроила. – По крайней мере, позволь мне заснять тебя прежде, чем ты уйдешь, – она нажала кнопку, и загорелся зеленый огонек. – Скажи мне свое имя и затем можешь поделиться своими воспоминаниями о лагере.
Я выключила камеру. – Вы не можете показать мое лицо, Мария. Или упоминать мое имя, – я хотела освободить изменившихся. Но что федералы сделают с моим отцом, если узнают, что я рассказала все, что знала. Вот зачем мне нужна Мария. Тем более, после того как все кончится, я планировала исчезнуть. Если мое лицо будет в новостях, где я рассказываю о лагере и экспериментах на джекерах, я нигде не смогу спрятаться.
– Если я сделаю это, – сказала я. – Позвоню вам и отвечу на все ваши вопросы.
Она медленно протянула мне карточку. Она не одобряла этого, но мне не нужно было ее одобрение, и у меня уже был адрес Кестреля.
Я убрала ее карточку в карман и ушла.
* * *
Я не хотела опять ехать на автобусе, а ночная поездка на машине в Линкольн Парк, будет стоить денег. Все ночные магазины около «Трибун-Тауэр» привлекли мое внимание. Вспомнилась кража пива Саймоном. Я украла одноразовый телефон и приказала продавцу, чтобы он сделал кредитку с деньгами, надеясь, что камеры не смогут хорошо меня заснять. После запоминания номера Марии, я выбросила свою карточку из отеля. Если меня поймают еще раз, я не хотела, чтобы ее отследили прежде, чем она снимет репортаж.
Я запрограммировала автопилот на адрес Кестреля. Оказалось, он жил в одном из кирпичных домов, которые были снабжены кодировкой, и были реставрированы когда-то давно для расширения жилой площади. Такие здания обычно не были дешевыми, но Линкольн Парк был все же в городе. Может, такое жилье доступно на зарплату ФБР. Я догадалась, что Кестрель не волновался о жизни с отклоненными, потому что он был джекером.
Я потерла глаза и просканировала десять этажей жилого дома. Только пять были заняты, и Кестрель спал на верхнем. Мне очень хотелось впустить чувство вины в его сон. Вместо этого я влезла глубоко в его сознание, чтобы он не проснулся, пока я не была готова. Я убедила консьержа сопроводить меня на десятый этаж и открыть квартиру Кестреля, затем стерла его память и отправила его в лифт.
Я замерла перед открытой дверью. Кестрель не мог влезть в мою голову, он не мог управлять мной мысленно. Тем не менее, я была недостаточно сильной, чтобы извлечь расположение Лани из его разума без посторонней помощи. И физически, я была шестнадцатилетней девушкой против взрослого мужчины, и мне не нравился это неравенство.
Я осторожно вошла в крошечную квартирку. Видимо на зарплату ФБР нельзя было купить большую площадь, даже в городе. Я проверила, что Кестрель точно крепко спит, пока я шарила в его квартире. Возможно, я могла бы влезть в его слэйт, чтобы получить информацию о Лани, если я смогу найти его.
В квартире было безупречно чисто, и я не могла найти ничего, связанного с его работой. Он должен хранить слэйт в спальне. И, возможно, его пистолет там же. Я попятилась обратно в спальню. Он дышал глубоко и медленно. Я включила свет, зная, что не разбужу его.
Спальня была также безупречна. Я обыскала шкаф, набитый одинаковыми мужскими куртками и белыми рубашками с воротниками. Я была готова сдаться, когда обнаружила его пистолет и наручники. Я взяла их. Возможно, я могла бы использовать пистолет, чтобы угрожать ему. Заставить его сказать, где Лани без рысканья в его голове. Большой пистолет был холодным и просто от взгляда на него моя рука потела.
Может, и нет. К тому же, я не хотела, чтобы он схватил меня и застрелил.
Я искала место, где спрятать пистолет так, чтобы он не нашел, но куда бы я не положила его – место было неудачно. Я распахнула ящик комода и выгребла пару футболок. Что-то темное и тяжелое было там.
Еще один пистолет.
Я медленно выдвинула ящик. Это пистолет с дротиками.
Кестрель мог не бояться отклоненных, но боялся джекеров. Что было логично, потому что большинство отправил в лагерь он.
Я быстро проверила все остальные ящики и тумбочки у кровати. У него больше не было оружия. Я спрятала пистолет глубоко в ящике комода и переложила Кестреля поперек кровати, чтобы надеть наручник на его руку и пристегнуть к столбику кровати. Пистолет с дротиками был у меня в руке, когда я села перед ним на край комода.
Время просыпаться.
Я влезла в разум Кестреля, чтобы вывести его из глубокого бессознательного состояния. Ему потребовалась минута, чтобы придти в себя. Он щурился от света позади меня. Когда понял, что он пристегнут к кровати, страх проскользнул в его мысли. Он вытолкнул меня из головы, и надавил своим разумом на мой.
– Ты! – прошипел он, и я не была уверена, сердится ли он или напуган. Мне было все равно.
Я выстрелила в него.
Он в ужасе уставился на дротик, угодивший ему в грудь, прямо через полосатую пижаму. Наркотику потребовалось несколько секунд, чтобы подействовать. Не так быстро, Кестрель. Я влезла в его разум и ускорила сердцебиение. Пока кровь качала наркотик по его организму, он очищался. Его запах был острым, и мне не захотелось его ощущать.
Он проснулся, задыхаясь. Мысленно препятствуя наркотику, он смотрел на меня дикими глазами и схватился за грудь. Он думал, что я вызываю сердечный приступ. Я поняла, что было самое время спросить.
– Где Лани?
Он не мог перевести дыхание, чтобы ответить вслух. «Не знаю никого по имени Лани», – подумал он. При введении препарата, замораживающего его мозг, я не могла проникнуть глубоко в его сознание и найти нужную мне информацию. Я вспомнила отчаянный взгляд на лице Саймона, когда Моллой и Андрэ обыскивали его мозг в поисках правды, и это было ужасно. Если Кестрель в ближайшее время не скажет мне, я сделаю именно это.
