Текст книги "Открытые мысли (ЛП)"

Автор книги: Сьюзан Кей Куинн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава 7

Уже был обед, и до сих пор никто не умер, поэтому я восприняла это, как хороший знак.

Раф отсутствовал на уроке мистера Ченса, но он должен скоро вернуться. С его мамой Миссис Сантос, кудахтающей над ним, он не останется дома дольше необходимого. Его сообщение из больницы подтвердило, что жить он будет: голова у него прочная, как и казалось. Это хорошо.

Даже к лучшему, что его не было в школе. Мне не нужно было беспокоиться о нем, пока я сосредотачиваюсь на том, чтобы не сбить с ног людей пугающей силой разума.

Мои учителя шептали в мини-микрофон, который прилагался к слуховому аппарату, облегчающему звенящую тишину в школе. Некоторые не могли шептать и думать одновременно, а вот мистер Баркли был профессионалом в этом деле. Он взял микрофон и спрятал его в ухе одним быстрым движением. Может быть, у него был другой нулевой в другом классе?

Мы испытали его, когда другие ученики занимали свои места.

«Проверка… проверка», – прошептал он, стоя в десяти метрах от меня. Я улыбнулась, чтобы показать, что все работает нормально. «Я рад, что ты используешь его, Кира», – его губы не двигались, но я слышала его через микрофон. «Я ожидаю, что ты покажешь себя еще лучше в этом году». Другие ученики могли услышать его мысли, даже если не слышали его шепот. Мои щеки покраснели. Если мистер Баркли шептал все, что думал во время занятий, то я, наконец-то, была со всеми на равных.

Мистер Баркли шел по проходам. Класс был заполнен, и единственное свободное место было прямо перед Саймоном Зеганом. Его задумчивые глаза снова захватили меня в плен. «Думай о хорошем». Саймон не заслуживал того, чтобы стать следующей жертвой моих неконтролируемых мыслительных скачков, даже если он и Шарк Бой могли вместе организовать «Клуб Подонков».

Пока я шла по проходу к месту, еле волоча ноги, его лицо напряглось. Он, наверно, задавался вопросом, почему я не смотрю на него в ответ.

Голос мистера Баркли доносился в моем ухе, и, когда начался урок, я забыла о присутствии позади меня Саймона. Я много пропустила за последние два дня, и мысленно поблагодарила маму за ее рвение помочь мне. Маленький аппарат был едва виден в моем ухе, хотя весь класс должен был знать, что у нулевой появился слуховой аппарат. Эти мысли были погребены под моей озабоченностью догнать класс и сохранить всех в безопасности.

Ближе к окончанию урока, теплые пальцы коснулись моей футболки. Это должно быть Саймон. Я попыталась проигнорировать его, но потом его дыхание коснулось моего уха.

– Я могу кое-что показать, – дрожь побежала по моему телу. Прежде чем я придумала, чтобы такого не враждебного ответить, он вскочил с места и был на полпути к двери.

А на моем столе лежала бумажка. Когда я развернула записку, холодок вновь пробежался по моей спине. Неряшливым почерком было написано: «Встретимся в химической лаборатории на следующем уроке».

Не знаю, о чем думает Саймон, но я не собираюсь встречаться с ним в пустой химической лаборатории. И откуда он знает, что у меня будет свободный урок? Может быть, он преследует меня. Может, он, как и Шарк Бой, хочет застать меня в пустом темном кабинете. Ну, я могла расстроиться, думая, что у меня появились странные силы, но я не была глупа. Саймон должен найти кого-нибудь другого для игр.

Я провела свободный урок в библиотеке, изучая многочисленные записи, которые сделала в течение дня. Когда освободился рабочий ноутбук, я просмотрела несколько статей по истории. Тишина не беспокоила меня так сильно, когда было, чем заняться.

Когда прозвенел последний звонок, поток учеников хлынул в коридор, к выходу из школы. Я плелась с краю, желая побыстрее добраться до шкафчика. По крайней мере, я пережила еще один день, и никто не пострадал. И у меня был реальный шанс сдать все хорошо в этом году.

Я порылась в шкафчике и решила оставить спортивную сумку здесь, так как должна была принести планшет домой.

Удовлетворенная тем, что все взяла, я захлопнула дверцу шкафчика. Сердце пустилось в бешеный пляс, когда я увидела Саймона, прислонившегося к потертой металлической дверце.

Я выпустила тяжелый вздох.

– Я напугал тебя? – он, кажется, изо всех сил пытается не рассмеяться.

– Нет, – это звучало неубедительно, даже для меня. – Ты просто удивил меня, – вокруг стояла тишина, без единого намека на чье-то присутствие. Другие ученики, наверно, разошлись по домам, пока я возилась со своим шкафчиком.

Он наклонил голову и посмотрел на меня из-под ресниц, которые были такими же черными, как и его волосы.

– Я надеялся, что ты придешь в лабораторию, – сверкнул он улыбкой.

Желудок свело.

– Я… Мне нужно идти домой. Я просто пойду своей дорогой, хорошо? – я медленно повернулась, решив, что бежать не стоит. Можно просто пойти по кратчайшему маршруту до безопасного места. Куда-нибудь, где он не причинит мне вреда.

Прежде чем я сделала шаг, он схватил меня за локоть.

– Отпусти, – я закрутилась в его объятиях, сдержав желание, как следует ударить его.

Он отцепил руки.

– Хорошо! – то, что он открыто трогал меня, подтверждало мои худшие мысли. Может, я могла бы убежать от него. Но странное выражение беспокойства на его лице перевешивало здравый смысл, требовавший, просто бежать.

– Я понимаю, почему ты нервничаешь, – он понизил голос. – Почему ты боишься.

– Я… я не боюсь, – проклиная себя в душе, я пожалела, что ничего не сказала. Я не была уверена, чего боюсь больше: Саймона или того, что мой мозг может сделать с ним.

– Я знаю, ты боишься, – он наклонился ближе и прошептал, – потому что я такой же, Кира. И я помню, как это чувствовать.

Его слова вывели меня из оцепенения.

– О чем ты говоришь? – я оглядела его сверху вниз, в его футболке «Санстос Син» и джинсах. Он играл со мной. – Ты, вдруг, превратился в нулевого? – кислоты в моем голосе было достаточно, чтобы он получил ожоги третьей степени.

Его губы превратились в тонкую линию, которая совсем не была гримасой.

– Я всегда был одним из них.

Я моргнула и сделала шаг назад.

– Ты не можешь. Зачем ты так говоришь? – Саймон не был популярен как Раф, но у него тоже было много друзей и девушек, которым он нравился. Он не мог быть нулевым, это невозможно.

Он искал что-то на моем лице, но я не знала что. Когда он это нашел, его напряженное лицо слегка смягчилось.

– Пойдем со мной, – он кивнул на задние двери школы. – Я покажу, что имею в виду, – он заложил руки за спину и ждал моего ответа.

Если я побегу, он снова схватит меня. Как-то все это было необычно. Я не должна никуда идти с Саймоном Зеганом, но мне было любопытно, и выбор, как эликсир, сверкал в его темных глазах.

– Хорошо.

Глава 8

Саймон придержал дверь, и я выскользнула в удушающую жару.

Мы пересекли стоянку в тишине и прошлись по мертвой, чахлой траве в сторону трибун. Саймон продолжал поглядывать на меня, словно мы были на секретной миссии. Эти озорные взгляды делали его моложе, не почти восемнадцатилетним, а просто парнем, решившим нарушить правила и уверенным, что ему за это ничего не будет.

Трибуны были заполнены людьми, наблюдающими за игрой и мысленно разговаривающими между собой. Я оглядела поле в поисках Рафа, но не смогла его найти в гуще одноцветных маек.

Конечно, никто на трибунах не заметит моего присутствия. Но Саймон производит эффект вакуума, как Раф, затягивающего все женское внимание в мыслительном диапазоне.

Тем не менее, сегодня мы оба остались незамеченными, когда подкрались к трибунам. Можно ли включать и выключать нулевой статус Саймона? Как это работает?

Когда мы достигли верхних рядов, он жестом пригласил меня сесть справа от него. Два ученика сидели на несколько рядов ниже, в мыслительном диапазоне, но игнорируя нас. Девушка читала одну из древних бумажных книг мистера Ченса, а парень делал вид, что наблюдает за игрой, всё время поглядывая на нее краем глаза.

Саймон сидел близко, его худые голые ноги почти касались моих. Он положил руку на перила позади нас и прошептал:

– Видишь пару там, внизу? – я кивнула, не отрывая глаз от них, потому что Саймон сидел слишком близко.

– Она ему нравиться, но ее это особо не волнует. Она думает о ком-то другом, хотя и пытается не делать этого. Знает, что раздражает его.

Я наклонилась в сторону, награждая его скептическим взглядом.

– Ты читаешь их мысли? – мое обвинение прозвучало тихо, потому что его невозможно услышать из-за свистков, доносившихся снизу.

– Нет, – его озорная улыбка вернулась. – А теперь смотри. Я собираюсь сказать ему, чтобы он взял ее книгу, – пара была слишком далеко, чтобы услышать его шепот, но мальчик немедленно схватил книгу и держал ее в недосягаемости девушки. Она ударила его по плечу, прикрытому футболкой.

Я пожала плечами.

– Большое дело, значит, он читает твои мысли. Лишний раз доказывает, что ты не нулевой, – я удивилась, почему мы играем в эту глупую игру.

– Он не читает мои мысли, – сказал он. – Я контролирую его, – я замерла на слове «контролирую». Когда я сказала Рафу остановиться, он упал как марионетка, это выглядело так, как будто он подчинился моей воле.

Саймон наклонился и прошептал мне на ухо.

– Попробуй. Ты знаешь, что у тебя получится.

Я не знала, как сделать это снова. Я сжала руки в кулаки, чтобы заставить себя остаться на месте, когда волна тревоги прошла через мое тело.

– Это не так уж плохо, – сказал он. – Это даже забавно…

Забавно?

Его представление о веселье заставило мой пульс подскочить, словно я пробежала по трибунам. Что, если я сделаю им больно? Это было безумие.

Словно прочитав мои мысли, он прошептал: – Все в порядке. Ты не навредишь им, если будешь действовать медленно. Дотянись до них своим разумом, – моя голова дернулась взад и вперед. Девушка ниже отобрала книгу и наградила парня неодобрительным взглядом. Я не могла прочесть ее мысли, как и в любой другой день, пока была нулевой.

Но мне захотелось.

Я наклонилась вперед, словно могла спроектировать свои мысли лучше, если буду ближе к ним.

Саймон поощрял меня.

– Продолжай. Скажи девушке отдать ему книгу.

Мой разум зашипел, словно в моем мозгу пульсировало короткое замыкание, только менее мощное, чем с Рафом, без пылающих перед глазами звезд. Пространство между мной и девушкой сузилось, словно образовался вакуум, высасывающий расстояние между нами. Когда я стала ближе к ней, то оттолкнула ее барьер, проникая в ее мысли.

Я слышала ее мысли.

«Думаешь, ты забавный. Ты только делаешь мою жизнь сложнее, Джереми».

Я подумала: «Дай ему книгу. Дай ему книгу».

Она мгновенно среагировала. Ее рука взметнулась вверх, и она ткнула книгой ему в грудь. Он отшатнулся от нее, и я услышала его мысли, вернее, их отголоски, которые слышала девушка. Потому что я была не в его разуме, а в ее. Ее мысли продолжали выстраиваться туннелем с бесконечными ответвлениями разной длины.

«Дай ему книгу, ему книгу, книгу, книгу».

Запах, богатый и цветочный, заполнил заднюю часть моего горла, заставляя меня задыхаться. Я резко вздохнула и дернулась в собственное сознание. Все мое тело трясло.

Я подчинила ее разум. И никто не пострадал.

Пара дальше обсуждала книгу. Саймон улыбнулся шире, но ждал, что я скажу.

– Все это время… ты делал это? – его улыбка была единственным ответом. – Она знает? Что я…

– Шшш! Она не знает. Я делал это годами, и никто не знал. До тебя.

Мысль, что Саймон подключался к людям в течение многих лет, скрутила мой живот. Трибуны начали крутиться, и испарина покрыла лицо. Саймон поймал меня прежде, чем я упала.

Его брови нахмурились.

– Ты в порядке? Я думаю, что этого многова-то для тебя.

Я кивнула. Я не могла правильно подобрать слова. Может быть, мой мозг излучает ток? Может, я подключилась к девушке и взяла у нее силы? Кривая улыбка вспыхнула на моем лице, но я старалась ее подавить, чтобы не выглядеть идиоткой. Саймон обнял меня крепче. Он подхватил меня под руку, заставляя подняться, наполовину неся вниз по трибунам.

Мы шли по траве к стоянке, потому что мои ноги не работали правильно. Они волочились по земле. Саймон двигался быстрее, и, когда он распахнул дверь, нас окатила волна холодного воздуха. Система кондиционирования работала, как в морозильнике, и мое тело задрожало. Я споткнулась, но мне удалось удержаться вертикально, положив свои руки на грудь Саймона.

– Ты в порядке? – он держал меня, как будто я была маленьким ребенком, который может упасть.

– Д-да, – мои зубы стучали от холода. – Спасибо.

Он улыбнулся, и у меня перехватило дыхание. Он был великолепен, когда улыбался, его длинные ресницы окутывали сверкающие черные глаза.

Я сглотнула и отвернулась, почувствовав необходимость сесть. Он помог мне найти место, а сам прислонился к холодному металлическому шкафу. Мой мозг был полностью пуст, словно я была компьютером после перезагрузки жесткого диска.

– Мне нужно некоторое время, – сказала я, наконец, – подумать об этом.

Он ничего не ответил, но его глаза заблестели.

– Как ты узнал? – спросила я. – Что я могу проникать в головы людей?

Улыбка скользнула по его губам.

– Я не знал, – сказал он. – Но ты была единственной, к кому я не мог подключиться, и я решил, что в тебе есть что-то особенное. Твой мысленный барьер… я никогда такого не чувствовал.

Я отшатнулась от него. Конечно, он пытался подключиться к моему разуму. Как сделал это с парнем на трибуне. Как он делал и со всеми остальными эти годы.

Всплеск адреналина заставил мои руки дернуться. Я вскочила с темного покрытия, тень упала на лицо Саймона, когда он поднялся на ноги.

– Ты не боишься, – сказала я медленно, осознавая, что могла бы убежать, если бы попыталась, – что я расскажу кому-нибудь?

Саймон навис надо мной, его лицо превратилось в заставшую маску. – Никто не поверит тебе, Кира.

Я сглотнула. Он был прав, никто не поверит во что-то подобное, особенно сказанное нулевой. Я с трудом верила себе, и тому, что подключилась к сознанию другой девушки.

– Я не хочу, – сказала я, – говорить кому-либо.

Мои слова, казалось, стерли холодную маску Саймона также быстро, как и вызвали.

– Я знаю, – он коснулся моих волос, убирая их назад. – Мы другие, Кира. Теперь, когда мы нашли друг друга, мы вместе пройдем через это. Ты и я, – он провел подушечкой большого пальца по моему лбу. Мы не были читающими, поэтому не почувствовали друг друга, когда он коснулся моей оголенной кожи. Но это все равно послало по моему телу мурашки.

Он сделал шаг назад, а я осталась стоять, неуверенная, нужно мне бежать или нет.

– Подумай об этом, – сказал он. – Увидимся завтра.

Не говоря ни слова, он повернулся и зашагал по коридору.

Глава 9

Я, спотыкаясь, побрела домой. Кожа была скользкой от пота. Я говорила себе, что это из-за жары, а не из-за случившегося после школы случая, в котором был задействован Саймон. Но я была так увлечена, думая о новой способности подключаться к разуму людей, что чуть не врезалась в дверь гаража. Я набрала пароль, и она открылась, показывая нашу красную машину. Мама уже была дома, и я искала весомую причину своего опоздания.

Пока я поднималась по лестнице с нижнего этажа, холодный воздух охлаждал мою кожу. Мама ходила от кухни до гостиной и обратно, а едкий запах средств для полировки стекла следовал за ней.

Она вытащила столовое серебро бабушки О`Доннелл, которое, как она утверждала, было сделано нашими дальними родственниками из графства Керри во время картофельного голода. Также, она говорила, что Биг Фут испортил вечеринку в честь ее восемнадцатилетия.

Бабушка могла рассказывать такие истории, что никто не мог определить, были ли это правдивые воспоминания, потому что она была нулевой, а нулевым никто не верит.

Часто даже Судья Правды не мог прочесть ее мыслей, соприкасаясь с ее кожей, на допросе.

Я хотела бы, чтобы бабушка все еще была дома. Учитывая то, что ей пришлось пережить – быть нулевой, а ее отец сидел в лагерях – она могла бы понять, что я переживала. Но мама… она всегда пытается быть как все, даже с ее полувылазным образом жизни.

И я была далека от ее примера, насколько это было возможно.

Мама вновь отошла от гостиной и аккуратно установила одно к другому серебро на кухонном столе.

– Как дела в школе?

– Эм, хорошо, – сказала я, растягивая слова. – Слуховой аппарат работает замечательно, – ее лицо озарило облегчение. Она, должно быть, ожидала отвратительную историю про капсулу в ухе, которая до сих пор находилась там. Я вытащила ее. – Видишь, я едва его замечаю, – заработав улыбку, я попятилась к лестнице. – У меня тонна домашней работы. Мне нужно приступать.

– Почему ты не делаешь задания на кухне? – спросила она. – Я сделала для тебя закуску, – мама всегда много готовит, пока папа на заданиях, как будто думает, что сможет заполнить пустоту стряпней. Мне очень хотелось съесть печенье и выложить все про свой день, чтобы мама помогла мне разобраться с моей жизнью. Но я не могла сказать ей, что контролировала мысли девочки в школе, что я стала хуже нулевой. Я отвернулась от утешающих маминых глаз.

– Я полностью разбита, – говорю я. – Пойду заниматься в свою комнату, – я перекинула рюкзак через плечо и, крадучись, направилась к лестнице, бросив прощальный взгляд на печенье.

Это сработало.

– Ну, иди сюда и возьми одно, – сказала она. – Съешь наверху, – я схватила два печенья и улыбнулась ей перед тем, как поднялась по лестнице.

Я бросила рюкзак на кровать. Желудок скрутило, и у меня пропал аппетит, чтобы есть печенье. Бросив его на тумбочку, забралась под одеяло, под которым всегда искала убежище. В конце концов, дрожь унялась.

Я проникла сегодня в голову девушки и указала, что ей делать. И она выполнила это.

Мой побитый серебристый телефон, скрытый в кармане рюкзака, манил меня. Я могла позвонить Симусу, но он захочет узнать, почему я интересуюсь: почему ты спрашиваешь у меня про контроль мыслей, Кира? И тогда бы я солгала, потому что не могу рассказать ему о произошедшем на трибунах или в химической лаборатории.

К тому же, он бы настаивал, чтобы я рассказала маме, а она повела бы меня к другому врачу, как тот, который делал снимок моего мозга, когда мне было четырнадцать. Мама настояла, чтобы он использовал стандартную мыслительную крышку, но снимок Cerebrus 3D маячил в углу, как громадное ядро, угрожая проиллюстрировать жирным шрифтом на цветном изображении, что со мной случилось.

Я вздрогнула под одеялом, от чего по розовому покрывалу пошла рябь по всей длине. Если кто-то узнает, что я могу контролировать мысли, меня запрут в лаборатории. Будут делать эксперименты, исследовать мой мозг. Я поняла, почему Саймон настаивает, чтобы это было тайной. Саймон с его темными глазами и самодовольной усмешкой. Он считался читающим годами, и никто не знал правды.

Потому что он заставил каждого поверить в ложь.

Образ Рафа, распластавшегося, как безжизненная кукла, выскочил из глубины моего сознания, и я натянула одеяло до подбородка. Я была опасна, возможно, смертельно, как оружие. Волны ужаса разбавлялись семенем надежды: может, я не была обречена на жизнь нулевой. Может, я могла это контролировать и передавать мысли, как Саймон. Ощущение пальца Саймона на моем лбу. Он знает, как это работает.

Завтра я попрошу его научить меня.

Глава 10

Я ушла из дома пораньше, надеясь перехватить Саймона до школы.

Прошлой ночью влажность увеличилась, из-за чего моя футболка насквозь вымокла, пока я добиралась до школы. Ученики ходили в синхронных группах по коридору, проходя мимо меня и не осознавая опасность, находящуюся рядом с ними.

Я смотрела на них, завлеченная новой связью между нами. Все, что я должна была сделать, это дотянуться и прикоснуться к их разуму своим… Я прижалась ближе к шкафчикам, чтобы, на всякий случай, увеличить расстояние между мной и шумной толпой.

Был только один человек, с которым я хотела поговорить, но его не было в коридорах. На первом занятии я сидела в самом конце класса, чтобы быть подальше от остальных. Между занятиями я искала Саймона. Пошарив в своем шкафчике в поисках бумажной книги по английскому, моя рука замерла в процессе поиска. Раф должен был сегодня вернуться, и он обладал сверхъестественной способностью знать, о чем я думаю, даже если он не мог прочесть мои мысли. Увидит ли он изменения, которые не видны остальным?

Я поняла, что звенит звонок, и развернулась, чтобы присоединиться к остальным опаздывающим. Я остановилась как вкопанная, когда увидела, что Раф занял мне место. Он улыбнулся, но все, что я видела – фиолетовый синяк на его лбу. Физическое напоминание о моей новой причудливой силе скрутило мой живот. Я заняла место перед ним и принялась возиться с рюкзаком.

– Ты в порядке? – спросила я.

– Жив, – я невольно бросила на него взгляд, а затем быстро посмотрела вперед. Раф не увидит вину в моих глазах. Мистер Ченс помнил о микрофоне, но его голос звучал как плохая телефонная связь, так как он бормотал только половину своих мыслей.

Раф коснулся моего плеча. – Ты в порядке?

Я была далека от порядка, но не хотела, чтобы Раф задавал вопросы и собрал все по кусочкам то, что я чуть не убила его. Я ответила ему кивком и сделала вид, что увлечена потрескивающим монологом мистера Ченса. Раф не говорил, пока не пришло время объединяться в группы. Конечно, никто не хотел вступать в дискуссию с нулевой. Кроме Рафа.

Его неотразимая улыбка вернулась. Я была бы рада сымитировать любую болезнь, лишь бы не сидеть с ним лицом к лицу, ведь он сможет распознать изменение внутри меня. Мой желудок скрутило, и я подумала, что моя болезнь была недалека от истины. Мы повернули наши парты, и он попытался поймать мой взгляд. Я сосредоточилась на книге, стараясь понять половинчатые инструкции мистера Ченса.

– Кира, – голос Рафа был тяжелым, терпеливым.

Мне было интересно, как долго я смогу не смотреть ему в глаза.

– Да?

– Кира, что такое?

– Ничего, я просто… – я пыталась улыбнуться, как всегда ему улыбалась. – Что мы должны опять обсудить? Я не уверена, что знаю что-то о жизни ЭстерПрин[3]3
  Hester Prynne (рус. Эстер Прин) – героиня романа «Алая буква», которая в отсутствие мужа зачала и родила девочку.


[Закрыть].

Раф нахмурился, показывая, что не оценил мою хитрость.

Голос мистера Ченса звучал как сообщение-стаккато.

– Эстер… женщина… – Раф посмотрел вперед. – Мы должны обсудить: какие наказания получила бы женщина времен Эстер.

Подходящая тема. Какое было наказание за почти убийство вашего лучшего друга? Скрежет от переворачивания парт прекратился, когда другие ученики принялись обсуждать задание по мысленной связи.

– Подожди, – глаза Рафа сфокусировались на мне. – Разве ты не получила слуховой аппарат?

– Откуда ты знаешь?

– Слухи ходят.

Конечно, все мысленные слухи в «Уоррен Тауншип» кружились вокруг моего нового слухового аппарата.

– Ну, да, получила, – я посмотрела через плечо на нашего бедного учителя английского. – Но Мистер Ченс не знает, как его использовать.

– Хорошо, что у тебя все еще есть я в качестве переводчика, – его глаза встретились с моими.

– Да, хорошо, – я отвела взгляд и сделала вид, что сосредоточилась на книге. – Так, что ты думаешь о наказании для Эстер?

– Я не думаю, что она заслужила наказание, – говорит он.

Я подавила желание взглянуть на него.

– Не думаю, что мистер Ченс примет это за ответ.

Он вздохнул, а я стала нервно переворачивать страницы книги. Затем он потянулся через стол, чтобы положить свою руку на мою. Я покраснела, услышав смешки со стороны, и мысленно вернулась в химическую лабораторию. А потом отдернула руку. Он медленно убрал свою руку прочь.

– Это из-за того, что тогда случилось? – спросил он. Мое сердце чуть не выскочило из груди и не упало на пол. Он знает? Я посмотрела на его лицо, но на нем не было ничего, кроме разочарования.

– Н… ничего не случилось, – я выдавила улыбку. – Люди ослабевают от своей домашней работы. Одна мысль о моей домашке заставляет меня упасть в обморок.

Он выглядел упрямым, также было, когда он просил попробовать рисовый пудинг[4]4
  arroz doce (Рисовый пудинг) – блюдо из риса, смешанного с водой или молоком, иногда с добавлением других ингредиентов. В различных случаях используется либо как десерт, либо как основное блюдо чаще всего на ужин. В качестве десерта обычно подают с сахаром или другим подсластителем.


[Закрыть] мамы Сантос или давал послушать его новую любимую группу. Он умеет надавить, чтобы получить то, что хочет.

– Я не об этом… Я говорю о том, что было тогда… – и я, наконец, поняла: почти поцелуй.

Причина первого скачка моего мозга.

Почему он не мог оставить это? Подождать, пока я не изменюсь? Тогда, возможно, ничего не случилось бы. И почему он вспоминает об этом в середине английского, где все могут подслушать его мысли? Кроме меня.

Я уставилась на Рафа, не в состоянии говорить.

– Пожалуйста, Кира, скажи что-нибудь.

Я схватила бумажную книгу крепче.

– Ничего не случилось. Все в порядке, – сказала я. – Просто… ничего не произошло, и думаю, мы должны доделать наше задание.

Лицо Рафа поникло.

Я хотела подключиться к его голове и стереть этот взгляд, разбивающий мне сердце, но быстро избавилась от этой идеи. Не было никакой возможности снова залезть в голову Рафа. Даже если бы я могла это сделать, не навредив ему, мысль о принуждении Рафа к чему-то против его воли, была мне противна. Это было неправильно и больно.

Мы сосредоточились на задании и придумали более или менее приемлемый ответ. К концу урока лицо Рафа превратилось в каменную маску, плохую подделку истинного Рафаэля.

Мое сердце сжалось, когда Раф вышел из кабинета, не попрощавшись.