Текст книги "Дьявольская секта"
Автор книги: Сьюзан Ховач
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
– Отлично!
Снова улыбнувшись, он встал и стряхнул песок с темных слаксов.
– Ну, я должен идти. Несомненно, мы скоро увидимся снова, миссис Шоу. Передайте от меня привет вашему мужу, ладно? Я надеюсь встретиться с ним в ближайшее время.
Кот пошевелился, но не последовал за Пуулом.
– Конечно, – сказала Джейн. – До свидания, мистер Пуул.
Он ушел. Она проводила взглядом поднявшегося по тропинке Пуула; когда он исчез из виду, она легла на спину и задумалась о нем.
Я не стану это делать, решила она. Не буду звонить Лайзе. Не буду.
Сказав себе это, она испытала облегчение. Джейн села, откинула назад волосы, сбросила с себя халат. Потом подумала: «Было бы хорошо, если бы близнецы приехали сюда». Возможно, они могли бы пожить здесь одни, без Лайзы и Мэтта.
Но ведь они еще в школе. Как она могла забыть это? Они учились в разных школах, четверть заканчивалась после третьей недели июля.
Все желание звонить Лайзе пропало. Джейн снова надела солнцезащитные очки, притянула к себе журнал и весь остаток утра старалась не вспоминать о беседе с Тристаном Пуулом. Однако ей не удавалось выбросить ее из головы. Даже вернувшись домой готовить ленч, она заметила, что по-прежнему думает о странном воздействии, которое оказывало на нее присутствие Пуула.
Когда она вошла в гостиную, зазвонил телефон. Когда-то в коттедже не было телефона – Уолтер не хотел, чтобы его летние жильцы делали междугородные звонки, – но для отставного шофера здесь установили переносной аппарат. За неделю до приезда четы Шоу он был снова подключен.
Джейн сняла трубку.
– Алло?
– Дорогая, – произнесла Лайза, – это я. Слушай, у близнецов карантин из-за свинки, Мэтт собирается лететь на Нормандские острова. Тут сущий кошмар. Джейн, я просто в отчаянии, ты должна мне помочь. Я должна выиграть время и помешать Мэтту купить недвижимость на Герсни. Единственное, что может его остановить, это приглашение в ваш коттедж. Дорогая, мне очень неловко просить тебя, но не могла бы ты...
– Так близнецы уже дома? – спросила Джейн.
– Да, они так огорчены, бедняжки. Половина четверти закончилась в тот уик-энд, мы забрали их и увезли к другу Мэтта, у которого есть внуки примерно того же возраста. На следующий день у одного из внуков обнаружили свинку, и Мэтт сказал: «Отлично, у нас есть основание забрать близнецов из школы до завершения четверти и вылететь на Герсни до прибытия основной массы отдыхающих». Я... алло, ты меня слышишь?
– Да, – сказала Джейн.
– Ты почти все время молчишь, – с упреком в голосе сказала Лайза. – Ты что, ешь или занята чем-то?
– Нет. Лайза...
– Дело в том, что Мэтта заклинило на этих Нормандских островах, а я категорически против. Но я уверена, что смогу отговорить его, если получу хоть немного времени. Если бы мы погостили у вас...
– Бенедикт работает, Лайза.
– Мы не будем мешать! Мэтт весь день будет на воздухе, он мечтает о «простой жизни вдали от всего», близнецы будут на пляже – не представляю, чем займусь я, но во всяком случае я не стану помехой для Бенедикта. Я могу оставить гувернантку в Суррее, если это упростит ситуацию. Близнецы ведут себя вполне разумно одни, в таком изолированном месте, как Колвин, я уверена, с ними не случится ничего плохого.
– Я могла бы присматривать за ними, – сказала Джейн.
– О, дорогая, я не могу превращать тебя в бесплатную няню, но ты так прекрасно управляешься с детьми, близнецы будут счастливы оказаться в твоем обществе...
– Когда вы приедете? – спросила Джейн.
– Возможно, в конце этой недели – это удобно? О, Джейн, ты – прелесть! Честно говоря, иногда я не знаю, как бы я решала мои возникающие порой проблемы без твоей помощи! Не буду отнимать у тебя время – ты, верно, готовишь ленч, а я хочу найти Мэтта и сообщить ему, что ты пригласила нас на пару недель. Позже я позвоню тебе и уточню, в какое время мы прибудем.
– Да... хорошо, Лайза.
– Пока, дорогая. Огромное спасибо. Передай привет Бенедикту.
– Пока, – сказала Джейн и подумала о том, хватит ли у нее мужества сообщить столь нежелательную новость Бенедикту.
Бенедикт пришел в ярость.
– Эта женщина! – закричал он, ударив кулаком по столу так сильно, что пишущая машинка подскочила в воздух на полдюйма. – Как она смеет решать свои семейные проблемы за наш счет! Как она смеет!
– Ну, все не так страшно, Бенедикт. Я...
– Все обстоит еще хуже, чем ты сказала. О каком покое можно говорить, если дом будет полон гостей? Как я смогу писать в присутствии столь несовместимой пары и бегающих повсюду детей...
– Я прослежу за тем, чтобы дети не мешали тебе, – сказала Джейн.
– Ну конечно! Лайза подумала об этом! Она использовала близнецов в качестве наживки!
– Нет, – возразила Джейн.
– Конечно, да! И в дополнение ко всему еще эта испорченная гувернантка...
– Она не приедет. Бенедикт, это только две недели.
– Я не смогу прожить две недели в одном доме с Лайзой! Со мной случится нервный срыв!
Джейн молча повернулась, подошла к телефону и начала набирать номер Лайзы.
– Господи! – застонал Бенедикт; выдрав лист из пишущей машинки, он бросил его на пол и растоптал ногой, чтобы дать выход своим чувствам. – Что ты собираешься сделать?
Он бросился к телефону, вырвал трубку из руки Джейн и швырнул ее на аппарат.
– Ты что, намерена отменить их приезд?
Джейн едва не расплакалась.
– Что еще я могу сделать?
– Ну, ну, – виновато произнес Бенедикт. – Ты не должна принимать всерьез мои слова. Ты знаешь, что я часто говорю сгоряча. Пусть приглашение остается в силе.
– Но...
– Мне нравится Моррисон, а Лайзу я недолюбливаю только потому, что она злоупотребляет твоей добротой. Я берегу от нее не себя, а тебя.
– Но твоя работа – я поступила неправильно, пригласив их...
– Это же только две недели. Если у них хватит такта не беспокоить меня большую часть времени, мне не придется заставлять себя просить их об этом.
– Не знаю, почему я согласилась, – в отчаянии сказал Джейн. – Просто не знаю.
Из-за детей, подумал Бенедикт, и испытал душевную боль. Вслух он сказал:
– Ты получишь удовольствие от общения с близнецами.
– Это не из-за близнецов, Бенедикт, – упрямо сказала Джейн. – Правда, Бенедикт.
– О...
Надо поговорить с ней об усыновлении, подумал он. Я проявлял излишнюю твердость, говоря, что не способен любить неродных детей. Это жестоко по отношению к ней.
– Ну...
– Возможно, отчасти из-за близнецов, но... Бенедикт, утром я встретила на пляже мистера Пуула. Мы говорили о Лайзе и Мэтте, и он... он предложил мне пригласить их сюда... когда Лайза дала понять, что ждет приглашения, я не смогла ей отказать. Мне не хватило силы воли. Я словно... о, не знаю! Но чувствую, что тут виноват мистер Пуул. Я это знаю.
– Ну, ну, – успокаивающе произнес Бенедикт; он обнял и поцеловал Джейн. – Это не имеет значения. Я сожалею, что вспылил.
– Бенедикт, ты не слышишь, что я говорю. Мистер Пуул...
– Этот мистер Пуул явно заворожил тебя, – сказал Бенедикт. – Я должен познакомиться с ним получше и понять, почему ты находишь его столь неотразимым.
– Бенедикт, я знаю, что ты не принимаешь меня всерьез, но я действительно словно околдована – или загипнотизирована – или...
– Ерунда, – невозмутимо произнес Бенедикт. – Ты питаешь слабость ко всему мистическому, в этом твоя беда. Если ты не видишь рядом с собой ничего сверхъестественного, ты придумываешь его. Все дело в твоей романтической, женственной натуре. На самом деле Пуул, увидев тебя одну на пляже, всего лишь посоветовал тебе пригласить в гости родственников. Затем случилось совпадение – позвонила Лайза и намекнула на это же. Ты соблазнилась перспективой увидеть близнецов и дала свое согласие. Не понимаю, почему ты хочешь свалить все на бедного Пуула, который, вероятно, лишь хотел проявить дружелюбие.
– Да, – сказала Джейн. – Ты прав. Конечно, прав. Просто...
– Что? – с любопытством спросил Бенедикт.
– Мне не нравится этот мистер Пуул, – сказала Джейн. – Ничего не могу с собой поделать, но он мне не нравится.
VI
Вернувшись в Колвин-Корт после беседы с Джейн, Пуул нашел Агнес Миллер в маленькой гостиной, которую раньше занимала экономка.
– Ничего не говорите, – сказала она, когда Пуул вошел в комнату. – Мы находимся в глубоком кризисе. Девять минус четыре равняется пяти, тринадцать минус шесть равняется семи, два минус семь... два минус семь? А, понятно.
Она записала цифру и с сомнением уставилась на нее.
– Придется купить тебе счетную машинку, – улыбнулся Пуул.
– Мой дорогой, о чем вы, у нас едва остались деньги на хлеб! Что мы будем делать?
– Как вы, женщины, любите паниковать. – Пуул сел на диван и положил ноги на столик. – Вы любите волноваться.
– Вы не правы, – сказала Агнес. – Я терпеть этого не могу.
Она захлопнула бухгалтерскую книгу.
– Деньги – ужасная штука!
– Вовсе нет, – возразил Пуул. – Безденежье гораздо ужаснее. Деньги – это замечательно.
– Не играйте словами! – рассердилась Агнес.
Он засмеялся. Она посмотрела на него и невольно улыбнулась.
– Должна признаться, – сказала она, – трудно печалиться, когда вы держитесь столь уверенно. Хотела бы я разделить ваш оптимизм.
– Агнес, иногда твоя вера слабеет.
Агнес внезапно стала серьезной.
– Вовсе нет, – возразила она. – Конечно, я сохраняю веру! Когда я думаю о всем том, что вы сделали для нас – разместили в идеальном месте, обработали Колвинов, решили все проблемы...
– Тогда не беспокойся о деньгах.
– Хорошо, – сказала Агнес. – Но как вы собираетесь...
– Никогда не спрашивай меня о планах. Это бесполезно. Если я сочту нужным поделиться ими с тобой, я сам это сделаю.
– Да... тогда позвольте обрисовать вам наше теперешнее положение. До сего времени мы безбедно существовали на средства, завещанные нашим последним благодетелем, но эти деньги кончатся к середине августа, и нас ожидают расходы, связанные с праздником урожая, Ламмесом... Не смотрите на меня так, Тристан! Надо быть практичным, верно? Подобные вещи обходятся недешево. Нельзя принять более пяти десятков гостей и затратить на это шиллинг.
– Несомненно, – бесстрастно согласился Пуул.
– К тому же я не вижу ничего предосудительного в трезвом, практическом отношении к подобным делам. Вспомните о Другой Церкви. Ее руководители весьма алчны. Другая Церковь всегда умела добывать деньги и быть практичной.
Пуул молчал. Агнес поняла, что зашла слишком далеко.
– Извините, – торопливо произнесла она. – Мне не следовало говорить это. И я не хотела вас обидеть.
Снова возникла пауза; внезапно Пуул улыбнулся, и Агнес смогла расслабиться.
– Нет ничего страшного в напоминании о сопернике, – легкомысленным тоном сказал Пуул. – Это даже заставляет прилагать еще больше усилий.
– Верно! – обрадованно согласилась Агнес.
Она снова бросила взгляд на гроссбух, и ей вдруг захотелось услышать от Пуула хотя бы одно слово ободрения.
– Тристан...
– В тебе совсем нет веры, Агнес! – засмеялся Пуул. – Совсем нет!
– Есть, – жалобно протянула женщина, – но... Тристан, как долго вы собираетесь оставаться здесь?
– Моя дорогая Агнес, ответ на этот вопрос известен тебе так хорошо, что мне непонятно, почему ты задаешь его. Я уеду, когда моя работа здесь будет завершена, когда вы обоснуетесь тут достаточно прочно с той суммой денег, которая нужна для безбедного существования. Уолтер Колвин – старый человек, он не может жить вечно. Его сын намерен эмигрировать в Америку. Гвайнет либо выйдет замуж, либо отправится в сумасшедший дом. Возможно, произойдет и то, и другое – все зависит от ее желания. Не за горами то время, когда Колвин-Корт будет выставлен на продажу, все поймут, какой финансовой обузой являются в наше время большие дома, и ты сможешь приобрести его за бесценок на деньги, которые я дам тебе для этого. Меня не беспокоит твое будущее – я убежден в том, что обеспечил тебя надежным пристанищем. К Ламмесу у тебя будет солидный банковский счет; после праздника я, вероятно, уеду отсюда. Ты это хотела услышать?
– Я очень надеюсь, что вы не рассчитываете полностью на Колвинов как на источник средств, – сказала Агнес. – Я уверена, что мистер Колвин заложил дом. Харриет думает так же. Он не оставит и пенни.
– Возможно.
– Я лишь хотела услышать, что вы не рассчитываете исключительно на наследство мистера Колвина.
Пуул ей не ответил. Спустя мгновение он встал и подошел к окну.
– Где все?
– Работают в саду. У нас проблемы с кориандром и беленой... это такая морока. Маргарет и Джекки готовят на кухне ленч. Тристан, меня немножко беспокоит Джекки – я подозреваю, что еженедельные встречи в вашей комнате больше не удовлетворяют ее, особенно теперь, когда мы столь аскетично готовимся к Ламмесу; ей не дают покоя мысли об удовольствиях и развлечениях. Вы знаете, что она весьма молода и незрела. Сегодня утром она сказала, что хочет в субботу взять машину и поехать в Свонси; я подумала, что...
– Пусть едет.
– Но что, если...
– Агнес, иногда ты говоришь так, будто являешься настоятельницей монастыря!
– Вовсе нет, – сказала Агнес. – Просто мне показалось, что она немного скучает здесь, и если она растратит свою энергию до первого августа, то ритуал не покажется ей столь сладостным. Я бы хотела, чтобы вы поговорили с ней об этом.
– Она будет делать то, что ей велят, не беспокойся. Поскольку это ее первый Ламмес, она постарается извлечь из него максимум удовольствия. Это – элементарная психология.
– Меня беспокоит ее элементарная сексуальность, – пробормотала Агнес, – а не психология.
Она убрала гроссбух в шкаф и заперла его.
– Где вы были сегодня утром?
– О, я совершил прогулку. До пляжа. Кот был там с миссис Шоу.
– Она, кажется, порядочная женщина, – рассеянно сказала Агнес. – С развитой интуицией. Мы ей не понравились из-за ваших забав с котом!
– Забав с котом! Агнес, какие странные слова ты иногда выбираешь!
Он лениво коснулся штор пальцем.
– Миссис Шоу могла бы быть привлекательной женщиной, если бы хотела, – произнес Пуул. – Странно то, что у нее по какой-то причине отсутствует такое желание. Подсознательный отказ от соперничества с сестрой, наверно. Гвайнет сказала мне, что сестра миссис Шоу, Лайза, по-настоящему красива.
Агнес постепенно начала улавливать течение беседы. Ее быстрый ум начал перебирать возможности.
– Вы не можете интересоваться миссис Шоу, – сказала женщина. – Она слишком враждебна.
– Но обладает развитой интуицией, – сказал Пуул, – и весьма легко поддается внушению.
– Но...
– Нет, я не слишком сильно интересуюсь миссис Шоу. Когда это профессора были миллионерами? Но у миссис Шоу есть красивая сестра, а у красивой сестры есть муж, сумевший даже при нынешних налогах стать исключительно богатым человеком.
Сердце Агнес забилось учащенно.
– Как вы это узнали?
– Для этого не нужно быть Шерлоком Холмсом. Его зовут Мэттью Моррисон.
– Тот самый Мэттью Моррисон?
– Ага. Агнес, хочешь узнать кое-что еще?
Он тоже разволновался, подумала Агнес. Даже забыл о своем акценте.
– Скажите мне, – с улыбкой попросила она.
– В ближайшее время к профессору и миссис Шоу приедут гости. Хочешь знать, кто именно?
– Мэттью Моррисон, промышленник-миллионер, – быстро ответила Агнес, к которой вернулась вера, – и его очень красивая, очень соблазнительная жена Лайза.
Глава третья
I
Через четыре дня близнецы, сидя на заднем сиденье «роллс-ройса», принадлежавшего Мэтту, изучали дорожную карту. Автомобиль ехал мимо садов на запад, к границе Уэльса; ветви деревьев, стоящих у дороги, сгибались под тяжестью зреющих плодов. Шел мелкий нескончаемый дождь, у заборов зеленела густая изумрудная трава.
– Прекрасная погода для каникул, – сухо произнесла Лайза, стряхивая пепел со своего белого, перетянутого поясом плаща. – Это главный недостаток Англии. Отдыхать здесь могут только любители дождей.
– Сейчас Англию слишком часто ругают, – сказал Мэтт. – Самокритика – вещь полезная, пока она не перерастает в постоянное самоуничижение.
– Патриотизм нынче не в моде, дорогой, – сказала Лайза. – Даже американцы так считают.
– Мама, – подал голос Тимоти. – Уэльс – это не Англия. Ты говорила, что мы проведем каникулы в Англии, а мы едем в Уэльс.
– О, это одно и то же, – сказала Лайза.
– Если бы ты произнесла это перед толпой обитателей Уэльса, тебя бы линчевали, – сказал Мэтт.
– Дядя Уолтер говорит, что полуостров Говер – это не Уэльс и не Англия, – сказала Люси, пытаясь утвердить свое интеллектуальное превосходство. – Он как-то сказал, что на Говере встречаются и английские, и уэльские фамилии. Говорят здесь в основном на английском языке.
– Официально это Уэльс, – возразил Тимоти. – Взгляни на карту.
– Мне надоело глядеть на карту, – Люси поерзала и отвернулась к окну.
– Ради бога, Люси, – сказала Лайза, – посиди хоть пять минут спокойно.
– Почему я должна это делать? – Люси устала от путешествия, ее рассердило замечание, показавшееся ей несправедливым. – Здесь много места, я не мешаю Тимми.
– А мне мешаешь, – сказала Лайза. – И не пререкайся. Это грубо.
– Я не единственный член семьи, который любит пререкаться, – дерзко ответила Люси.
– Люси!
– Довольно! – произнес Мэтт тоном, заставившим всех замолчать. – Путешествие и так долгое, не надо делать его еще более тяжелым.
– Я бы хотел, чтобы мы уже были там, – сказал Тимоти, не обращаясь ни к кому конкретно.
Я тоже, подумал Мэтт.
Если бы мы ехали сейчас в аэропорт! – подумала Лайза. – К самолету, который доставит нас в Нассау, на Бермуды или Ямайку.
– Я хочу, чтобы дождь прекратился. – Люси подышала на окно и нарисовала на нем узор. – Несомненно, он скоро кончится.
Так и случилось. К тому времени, когда они оказались среди неярких пейзажей долины Роннды, облака поднялись выше, дождь прекратился, небо на западе прояснилось. В Свонси уже сияло солнце; когда они добрались до Колвина, его вечерние лучи золотили поля, тянувшиеся до моря.
– Мы можем прогуляться к замку, – сказал Тимоти.
Последний раз дети посещали Колвин-Корт три года тому назад, после свадьбы Мэтта и Лайзы; близнецам тогда было шесть лет, но Тимоти запомнил полуразрушенный замок на вершине утеса и волны, разбивавшиеся внизу о скалы.
– Ты помнишь диких лошадей, которые паслись возле замка? – сказала Люси.
– И еще пещеры на берегу!
– И бухты...
– И глупых овец на вершине скалы – другой скалы, напротив замка...
– Может быть, тетя Джейн приготовила для нас печенье.
– Скорее, пирожные.
– Или молочные конфеты! Помнишь «тянучки» тети Джейн?
Близнецы воспрянули духом. Они в предвкушении удовольствия покачивались на сиденье «роллс-ройса».
– Я бы предпочла остановиться в Колвин-Корте, – в очередной раз сообщила Лайза. – Неужели это ужасное общество заняло все свободное помещение? Вот досада!
– Я бы хотел жить вместе с Джейн. Ручаюсь, она готовит лучше, чем экономка Уолтера.
– В этом и заключается беда Джейн, – сказала Лайза. – Она слишком вкусно готовит и поглощает массу калорий.
– Не все мужчины любят женщин, напоминающих фонарные столбы.
– Спасибо, дорогой, – сказала Лайза.
Они подъехали к Колвин-Корту, Мэтт свернул на дорогу, которая вела к коттеджу. Огромный «роллс-ройс», недовольно урча, переваливался на рытвинах.
– Это тетя Джейн! – закричала Люси, опуская стекло. – Тетя Джейн, ты приготовила для нас «тянучки»?
– Люси! – возмутилась Лайза. – Что за манеры?
Тимоти оттолкнул Люси и просунул голову в окно.
– Ты испекла печенье?
Джейн засмеялась. Мэтт остановил «роллс-ройс» за маленьким «остином» Бенедикта.
– Я приготовила шоколадный пирог, – сообщила Джейн, – блюдо «тянучек» и шоколадный бисквит.
Близнецы застонали от восторга и вывалились из машины в объятия Джейн.
Мэтт открыл для Лайзы дверь машины, и тут появился Бенедикт с очками на кончике носа и взъерошенными редкими волосами.
– Господи, сколько шума! – мягко произнес он.
– Извини, – Лайза почувствовала себя виноватой. – Люси, Тимоти – прекратите! Хватит!
– Все нормально, – сказала Джейн. – Бенедикт вовсе не сердится... Как вы все? Я так рада видеть вас...
Бенедикт и Мэтт занялись багажом, близнецы побежали пробовать шоколадный пирог, Лайза села в гостиной в кресло и попросила выпить.
– Да, сейчас, – сказала Джейн и стала искать бутылку джина, купленную этим утром. Она, похоже, исчезла.
– Вот она! – сказала Лайза. – Ты всегда держишь спиртное в ящике для угля?
– О... я, верно, почему-то положила туда бутылку... – Джейн испытала чувство растерянности и беспомощности.
– Позволь мне открыть ее, – решительно произнесла Лайза. – Я сделаю это сама. Мэтт! Ты хочешь выпить?
– Еще я купила виски, – сказала Джейн. – Оно должно быть где-то здесь.
Лайза приготовила напитки быстрее чем за три минуты. Мужчины разбирали наверху багаж, голоса близнецов звучали тише – дети, наевшись пирога, вышли из дома через заднюю дверь.
– Ты не представляешь, каким тяжелым было путешествие, – сказала Лайза. – Слава богу, оно закончилось. Джейн, я так рада видеть тебя – слушай, ты должна дать мне совет. Как бы ты поступила, если бы твой муж решил перебраться на Северный полюс?
– Наверно, поехала бы с ним, – сказала Джейн, – только я не вижу причины, способной заставить Бенедикта отправиться на Северный полюс.
– О, Джейн, не понимай все буквально! Дело в том...
Мужья спустились по лестнице, и беседа резко оборвалась.
– Вот твой бокал, Мэтт, – сказала Лайза.
– Одну минуту, – произнес Мэтт. – Я хочу вытащить из машины коробку с вином.
– Коробку с вином! – выпалил Бенедикт; он последовал за гостем, желая убедиться в том, что не ослышался.
– Конечно, всегда остается такой выход, как развод, – тихо произнесла Лайза. – Но... я бы не хотела идти на это. Я знаю, что буду получать алименты, но это уже не то. Джейн, человек привыкает к маленьким удобствам, к тому же есть еще и близнецы... Ради них я должна сохранить этот брак, верно? Мэтт очень добр к ним, благодаря ему я смогла отправить их в лучшие школы... И я на самом деле люблю Мэтта. Честное слово. Просто последнее время он перестал понимать меня – знаешь, какими порой бывают мужчины...
– Наверно, – сказала Джейн. – Возможно, да. Нет, наверно, не знаю.
Мужчины вернулись с коробкой и поставили ее на обеденный стол.
– Это ты хорошо сделал, Мэтт, – Бенедикт с интересом уставился на этикетку.
– Это ты хорошо сделал, что позволил нам свалиться тебе на голову. Где мой напиток, Лайза?
– Вот, дорогой.
– Как твоя дочь, Мэтт? – спросил Бенедикт, протянув руку к своему бокалу с виски и содовой.
– Да, как Никола? – Джейн ухватилась за шанс отвлечься от семейных проблем Лайзы. – Я бы хотела, чтобы она иногда приезжала к нам в Кембридж.
– Ну, ты знаешь Николу, – сказал Мэтт. – Чтобы она что-то сделала, ее надо подтолкнуть. Я уверен, она была бы рада увидеть вас.
– Никола живет скучно, – сказала Лайза. – У нее старая работа, старая квартира в Хэмпстеде. Очень жаль.
– Если она всем довольна, ее нечего жалеть, – резко произнес Мэтт. – Если Николу удовлетворяет такая жизнь, значит, все в порядке.
– Не будь наивным, Мэтт, – сказала Лайза. – Незамужняя девушка на середине третьего десятка лет не может быть удовлетворена таким положением дел.
– А я – была, – сказала Джейн. – Это был один из самых счастливых периодов моей жизни. Я воспитывала тех детей в Шотландии и прекрасно проводила время. Семья была очень славная.
Они заговорили о Шотландии, и Мэтт, страстный рыбак, принялся описывать громадного лосося, которого он поймал там прошлым летом.
Джейн внезапно вспомнила о сковороде, стоявшей в духовке, и опустила свой бокал хереса.
– Господи, я забыла об обеде! Извините меня.
Лайза выскользнула вслед за сестрой из гостиной.
– Интересно, где сейчас близнецы? – сказала Джейн, стараясь избежать дальнейшего обсуждения брачных проблем Джейн. – Обед будет готов через двадцать минут. Может быть, ты пока найдешь их?
– Может быть, – разочарованно протянула Лайза. – Я могу чем-то помочь тебе здесь?
– О, нет, – тут все о'кей. Я знаю, кухня выглядит ужасно, но все идет своим чередом...
Она открыла дверцу духовки и заглянула внутрь.
– Тогда поговорим позже, – сказала Лайза. – Только ты и я. Мне необходимо излить свои чувства кому-то, иначе я буквально взорвусь. Ты всегда меня понимала, Джейн.
– Хм, – Джейн проткнула вилкой морковь, проверяя, готова ли она.
– Может быть, завтра?
– Хорошо.
Джейн с облегчением увидела, что Лайза через заднюю дверь отправляется на поиски близнецов.
– У тебя есть двадцать минут, Лайза, – крикнула она вслед сестре.
– Хорошо, дорогая. Надеюсь, эти маленькие монстры не убежали слишком далеко.
Лайза пошла от дома по тропинке, которая вела к берегу. Близнецов не было видно. К счастью, она надела новые замшевые прогулочные туфли, предназначенные для загородных уик-эндов. Лайза без труда добралась до пляжа и зашагала к пещерам, которые очень понравились близнецам в их прошлый приезд в Колвин.
– Люси! – закричала Лайза. – Тимоти!
Никто ей не ответил.
Она пошла дальше. Перед их приездом прошел дождь, от песка поднимался пар, светившийся в лучах солнца. Его клубы создавали призрачный эффект, и Лайзу охватило странное чувство нереальности всего происходящего, она словно двигалась сквозь фантастический ландшафт. Она уже не видела ясно пещеры.
– Люси! – закричала она. – Люси, ты где?
Ответа по-прежнему не было. Лайза неохотно направилась к пещерам, находившимся у подножия скалы; женщине показалось, что кто-то приближается к ней сквозь белесую пелену.
Лайза остановилась. Как многие люди, привыкшие к городу, она испытывала страх перед сельским окружением, боялась столкнуться лицом к лицу с незнакомцем в безлюдном месте.
– Кто это? – резко выпалила она.
Это был мужчина. Она видела его смутно, но поняла, что он высокого роста и одет в темный свитер и темные брюки.
Эти чертовы близнецы, подумала Лайза, затянули меня сюда. Она не знала, что ей делать – побежать назад, остановиться, скрыть свой испуг. Инстинкт приказывал ей бежать, но незнакомец был уже слишком близко; она не хотела, бросившись прочь, точно испуганный кролик, показаться дурой. Она посмотрела на мужчину и немного успокоилась. Он был явно нормальным, совсем не походил на маньяка-убийцу.
– Извините, – невольно произнесла она, – вы не видели двух детей, мальчика и девочку девяти лет, светловолосых, голубоглазых?
– К сожалению, нет.
Он улыбнулся.
– Вы, вероятно, миссис Моррисон – я не ошибся?
Теперь, когда он стоял рядом с ней и их не разделял зловещий туман, Лайза почувствовала, что страх отпускает ее. Она обрадовалась тому, что не убежала. Он был симпатичным. Ей понравилась его улыбка; Лайза ответила на нее.
– Откуда вам это известно? – удивилась она.
– Я из Колвин-Корта. Я знал, что вас и вашу семью ждали.
– О, – догадалась Лайза, – вы, верно, из этого общества – извините, забыла название...
– Да, я его директор.
– Понятно! Здравствуйте, мистер...
– Пуул. Тристан Пуул. Здравствуйте, миссис Моррисон.
Он протянул ей руку.
Она автоматически протянула свою руку и почувствовала, что его пальцы сжали ее. Возникла пауза. Вдали волны накатывались на берег, чайки кружили над влажным берегом, от песка по-прежнему шел туман. Лайза не видела ничего, кроме скул Пуула, его растрепанных ветром волос и ярких, светящихся глаз.
– Ну, ну, – сказал Пуул, – наконец-то в Колвине что-то произошло.
Он снова улыбнулся.
Господи, подумала Лайза, какой привлекательный мужчина.
– Что вы здесь делаете? – произнесла она первую пришедшую на ум фразу. – У вас вид человека, которому следует находиться в Лондоне, Париже или Нью-Йорке.
– И у вас тоже, миссис Моррисон. Может быть, мы сумеем помочь друг другу адаптироваться к сельскому окружению.
– К простой жизни, – Лайза вспомнила о Мэтте.
– Простая жизнь не существует, – сказал Пуул. – Есть только простые люди. И одни люди устроены проще других.
– Вы абсолютно правы, – сказала Лайза и тут же одернула себя. Почему она так говорит с практически незнакомым ей человеком? Верно, сельский воздух ударил ей в голову.
– Ну, – произнесла она, – я должна найти моих детей – сестра закончит приготовление обеда через десять минут, и...
– Позвольте мне помочь вам в поисках. Вы уверены, что они отправились на берег?
– Нет, я...
– Возможно, они пошли к руинам замка и часовне. Думаю, такое место должно притягивать детей.
– Конечно! – воскликнула Лайза, вспомнив, что в автомобиле близнецы упоминали замок. – Какая я глупая! Почему сама не догадалась?
– Вполне понятно, что в первую очередь вы подумали о пляже, – непринужденно произнес Пуул и снова протянул ей руку. – Осторожно, здесь камни. Они очень скользкие.
Лайза молча взяла его руку. Ее сердце забилось учащенно; она знала, что дело не только в каменистой тропе, поднимавшейся от берега вверх. Остановившись наверху, чтобы перевести дыхание, она вдруг почувствовала, что скованность исчезла; из ее рта невольно потекли слова.
– Вы женаты? – внезапно услышала она свой голос.
– В настоящий момент нет.
– Вы хотите сказать, что были женаты?
– В некотором смысле.
Лайза попыталась подыскать подходящий эвфемизм.
– Вы, верно, жили с кем-то, – сказала она, – без благословения церкви.
Он молча улыбнулся.
– Я замужем во второй раз, – сообщила Лайза. – Мой первый брак закончился, когда муж погиб. Второй брак не слишком счастливый. Иногда мне кажется, что современная семья – глупейший способ существования.
– Всегда можно обрести свободу.
– Нет. Я потеряю слишком многое. О разводе не может быть и речи.
– Кто говорит о разводе?
– Но... либо я до конца соблюдаю правила игры, либо выхожу из нее. Мэтта не устроит компромисс. Мне не удалось бы заключить с ним какое-то соглашение – я не могу позволить себе внебрачные отношения.
– Кого вы пытаетесь обмануть? Надеюсь, не меня.
– Но...
– Вам просто не представлялась идеальная возможность. Когда она подвернется, вы даже не станете колебаться.
– Неправда! – закричала Лайза.
– Лгунья.
Она почувствовала, как Пуул схватил ее за талию своими длинными пальцами.
Впоследствии Лайзе не удавалось четко вспомнить, что произошло потом. Кажется, она повернулась к нему лицом и подставила рот для поцелуя. Не может быть! В свое время она выкидывала разные штучки, но никогда не считала себя распущенной. Как можно предлагать себя мужчине, которого она знает пять минут? Какой бы ни была ее роль – пассивной или активной, – но Пуул, несомненно, поцеловал Лайзу, и она прижалась к нему. Потом он осторожно отстранился.
– Ваш муж не должен нас видеть, – с улыбкой произнес он и бросил взгляд через плечо в сторону коттеджа.
Лайза не могла вымолвить и слова. Все ее тело дрожало. Она была не в силах сделать движение.
– Все в порядке, – сказал Пуул. – Благодаря этому большому славному валуну нас не видно из окон коттеджа.
Он ласково похлопал ладонью по камню и отвернулся от Лайзы.
– Почему бы вам завтра не прийти в большой дом?
