Текст книги "Колокола счастья"

Автор книги: Сью Краммонд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Надеюсь, ты ничего не стала рассказывать ей прямо сейчас?

– Конечно нет. Но когда услышала ее голос, то разнервничалась. И боюсь, перепугала ее. – Матильда виновато улыбнулась. – Назвала мамочкой.

Чарлз присвистнул.

– Да, тогда ма точно перепугалась. Помнится, тебе было лет семь, когда ты заявила, что обращение «мамочка» – это для малышей, а ты уже слишком взрослая для этого.

– Да, милым ангелочком я была! Оно просто сорвалось у меня с языка, когда я услышала, кто говорит. – Да, потому что она ожидала звонка Рэнди. – Во всяком случае, у нас осталась неделя, чтобы окончательно привести Младший дом в порядок. Они возвращаются в четверг вечером.

– Ничего, все ремонтные работы уже закончены, так что мы успеем. Все равно ма заставит потом па заново переставлять мебель по ее усмотрению.

После обеда Матильда посмотрела из окна на затухающий закат и почувствовала, что ей хочется побыть одной.

– Пойду прогуляюсь, – сказала она Чарлзу. – Дойду до дальнего пастбища, на обратном пути загляну в конюшни…

Брат с супругой многозначительно переглянулись, но не возразили. Она взбежала наверх, в свою комнату, переобулась в кроссовки и вышла из дому с таким чувством, будто сбегает во второй раз.

Какая же я неблагодарная, думала Матильда, шагая вслед за заходящим солнцем и глядя на расстилающиеся перед ней поля, на длинные белые изгороди, знакомые с детства. Но, пожив в Форт-Норте самостоятельно, она стала находить постоянное присутствие родственников утомительным. Значит, пришло ее время переезжать и отделяться. Из всех Бэллистенов младшего поколения на ранчо остались только Чарлз да она. Но Чарлз – наследник, ранчо и конюшни принадлежат ему, он не может бросить «Белые сады». Ее второй брат Стэнли и сестра уехали учиться, когда им было по семнадцать, и продолжали строить свою жизнь вне дома. И ей давно пора вылетать из родительского гнезда.

Матильда шла, глубоко погрузившись в невеселые мысли. Она думала о своей матери, о той, что дала ей жизнь, впервые без горечи, как о несчастной женщине, которая умерла только после того, как доверила свое дитя людям, которые будут любить его как родного. Но если Сибилл умерла от разбитого сердца, то ей жизненно необходимо покрыть свое сердце защитной оболочкой, чтобы больше не переживать муки утраченной любви.

Вернувшись домой, Матильда сказала Чарли, что пойдет к себе в спальню. Он посмотрел на нее с плохо скрытым подозрением.

– Надеюсь, ты не собираешься обливать слезами свою подушку в гордом одиночестве?

– Нет. Я собираюсь забраться в постель с книжкой, включить потихоньку музыку и дать вам возможность насладиться обществом друг друга, – заявила она.

– Но ты не должна… – начала было Берта, но остановилась и улыбнулась. – Хотя, наверное, тебе хочется побыть одной.

– Спускайся, если заскучаешь, – предложил Чарлз, но его тон был настолько не похож на обычный спокойный, что Матильда поняла, как он беспокоится за нее.

– Ладно, – пообещала она. – Заглянуть по пути к ребятам?

– Не советую, – снова улыбнулась Берта. – Если они проснутся и увидят тебя, то заставят читать не меньше получаса.

Спустя час она сидела в постели, подсунув под спину большую подушку, и пыталась увлечься новым детективом, когда вошла Берта. Она внесла белый телефонный аппарат из их спальни и протянула клочок бумаги.

– Вот, твой мистер Фрейзер просит перезвонить по этому номеру. Очевидно, что-то срочное. Чарли сказал, чтобы я подключила телефон в твоей комнате.

– Я не собираюсь звонить мистеру Фрейзеру ни по этому номеру, ни по какому другому! – заявила Матильда, выскакивая из постели как разъяренная тигрица.

Но Берта молча пожала плечами и вышла, плотно закрыв за собой дверь.

Матильда все еще смотрела на до боли знакомый ей номер, написанный рукой брата, когда телефон зазвонил. Она ответила, ожидая услышать голос кого-то из служащих ранчо, которым разрешалось звонить Чарлзу в любое время дня и ночи.

– Тильда, не вешай трубку! – приказал Рэнди.

– Что тебе надо? – грубо спросила она.

– Увидеть тебя.

– Зачем?

– Во-первых, чтобы извиниться за свое поведение сегодня днем.

– Для этого нет необходимости видеться.

– Мне надо кое-что вернуть тебе.

– Если это еще какой-то предмет моего туалета, то можешь сохранить его в качестве сувенира.

– Я имею в виду твою сумочку. Ты умчалась с такой скоростью, что даже не заметила, как уронила ее.

Матильда скрипнула зубами.

– Я и сейчас еще не заметила, что она пропала.

– Когда мы сможем увидеться?

– Нет необходимости. Ты можешь послать ее на адрес конторы Чарлза.

– Я предпочел бы передать лично.

Матильда помолчала, потом, как бы нехотя, уступила.

– Ну хорошо.

– Я свожу тебя завтра на ланч…

– Нет. Я просто увижусь с тобой во время моего перерыва. Ровно в два у входа в парк.

– Какой парк?

– Маленький парк около университета, знаешь? Если тебя не будет, я уйду, дожидаться не стану, – предупредила она.

– Я буду, – заверил ее Рэнди. – И поблагодари за меня Чарлза.

– Чарлза? За что это? – удивилась Матильда.

– За то, что согласился выступить посредником, хотя и крайне неохотно.

– Еще бы. Спокойной ночи. – Матильда положила трубку и пошла к спальне брата, таща за собой длинный шнур. Там горел свет, и дверь была приоткрыта.

– Чего он хотел? – пожелал узнать Чарлз.

– Вернуть мне сумочку.

– Но ты же уезжала сегодня утром с ней, я сама видела, – сказала Берта. – Как она попала к нему?

Матильда уютно устроилась в большом кресле и описала сцену на парковке после того, как покинула аукцион. Умолчала только о поцелуе и собственной реакции на него.

– Видела бы ты ее, – сказал Чарлз жене, – когда она заметила Рэнди. Я сразу понял, в чем дело, по тому, как она побелела. Представь себе, под таким-то солнцем!

– Признаюсь, я действительно немного занервничала. Но больше этого не случится. Мы с Рэнди оба работаем в Форт-Норте, в центре, так что иногда неизбежно будем натыкаться друг на друга. Но в следующий раз я буду вести себя как большая девочка в такой ситуации. Что, кстати, состоится завтра. Я встречаюсь с ним около университетского парка, чтобы забрать сумку.

Чарлз сурово нахмурил брови.

– Лучше бы мне пойти с тобой вместе…

– Ни в коем случае, – решительно возразила его жена. – Дай ей возможность утрясти это самой.

– Есть, мэм, – отсалютовал Чарлз и повернулся к сестре. – Кстати, твой бывший приятель отвалил сегодня приличную сумму за нашего жеребца. Помнится, ты говорила, что он занимается изготовлением лекарств. Неужели эта работа так хорошо оплачивается?

– Он владелец местного отделения «Биомед фармасьютикал», того самого, куда я собиралась устраиваться на работу. И совладелец головной фирмы в Хьюстоне.

Супруги молча уставились на нее. Потом Берта сказала:

– В тот день, когда ходила на это свое интервью, ты вернулась такая тихая, Тилли…

– О, мистер Фрейзер сыграл со мной в маленькую игру. Решил пригласить меня в свой большой кабинет и показать, кто там начальник. – Она пожала плечами. – Так он отомстил мне за то, что я представила ему урезанную версию своей семейной истории.

– А сам в то же время держал тебя в неведении относительно того, что собой представляет, – заявил Чарли. – Но почему?

– Очевидно, хотел, чтобы его любили за прекрасную светлую душу, а не за финансовое благополучие. – Матильда нахмурилась и поделилась своими сомнениями. – Но мне почему-то кажется, что он взглянул на мою конуру и перепугался, что я присосусь к нему как пиявка, если узнаю о его туго набитом бумажнике.

– Но ты же рассказывала о его квартире. Ты не поинтересовалась, откуда у него средства на нее?

– Конечно. Он сказал, что взял кредит под чудовищные проценты.

– Наверное, ты была потрясена, когда явилась на собеседование и узнала, что он глава отделения фирмы? – с искренним сочувствием сказала Берта.

– Еще бы. Я была даже не в состоянии рассказать вам об этом. Думала, начну говорить и завою в голос.

– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я избил его? – поинтересовался возмущенный Чарлз.

– Представляю сенсационные заголовки в газетах, – усмехнулась Матильда.

– «Известный конезаводчик Чарлз Бэллистен избивает обольстителя сестры!», – предложила один из вариантов Берта и помахала пальцем перед носом мужа. – Даже думать не смей, слышишь?

На следующий день в три минуты третьего Матильда вышла из конторы и направилась к парку, хотя и намеревалась опоздать не меньше чем на полчаса. Завернув за угол, она сразу увидела Рэнди, небрежно облокотившегося на ворота. На нем была клетчатая рубашка и джинсы, а совсем не строгий деловой костюм, будто он и не собирался в этот день на работу. В руках он держал большой коричневый пакет с эмблемой «Макдоналдса». И был он так хорош в этом непритязательном наряде, расслабленный и никуда не торопящийся, что сердце Матильды запрыгало в груди, как цирковой лев через горящий обруч.

Когда она приблизилась, он выпрямился и улыбнулся.

– Привет, не сразу узнал тебя. Ты непривычно выглядишь в строгом костюме.

– А тебе и незачем привыкать ко мне, – холодно ответила она.

Рэнди вспыхнул, но сдержался, глубоко вдохнул, выдохнул и предложил:

– Давай начнем заново. Привет, Тильда.

– Привет. Где моя сумка?

– Не спеши. Давай немного пройдемся.

– У меня мало времени.

Он иронически усмехнулся.

– Что-то я сомневаюсь, что Чарлз вычитает у тебя из жалованья, если ты задерживаешься на несколько минут после ланча.

– Не вычитает. Но это совершенно не значит, что я свой перерыв проведу в твоем обществе.

– Почему бы и нет? – спросил Рэнди и пошел по дорожке, так что Матильде ничего не оставалось, как присоединиться к нему, если она хотела получить свою сумочку.

– Потому что мы больше не друзья, – заявила Матильда.

– Я глубоко сожалею об этом, – внимательно посмотрев на нее, сообщил он.

И она, как же она сожалела об этом! Если бы у нее хватило смелости быть честной хотя бы с собой, то она призналась бы, что больше всего ей сейчас хочется отправиться с ним гулять по парку.

– Я смотрю, ты нашел университет. – Изумительно глупое замечание! – расстроилась Матильда. Нашла, как продемонстрировать свой острый ум и находчивость.

– Трудно было заблудиться, – сказал Рэнди и указал налево, подальше от суеты, царящей в университетском городке. – Пойдем туда.

Вскоре они оказались у небольшого, довольно уединенного пруда, о котором Матильда хорошо знала. Но ей и в голову не приходило, что пруд известен Рэнди.

– Я заранее провел рекогносцировку, – пояснил он, словно прочитав ее мысли.

– Что ж, считай, что тебе снова удалось произвести на меня впечатление, – усмехнулась она.

– Мне не надо было делать этого, – помолчав, сказал Фрейзер.

– Чего?

– Приглашать на второе собеседование, чтобы поразить тебя. Хотя в оправдание могу сказать: не ожидал, что ты явишься.

– Я пришла единственно в надежде застать тебя, погруженного с головой в работу, и гордо прошествовать мимо, – призналась она. – А потом я собиралась поблагодарить мистера Парсона за оказанное внимание и вернуться к той работе, которую Чарлз предназначал специально для меня.

– А вместо этого подверглась сексуальному нападению со стороны босса, – с отвращением к самому себе сказал Рэнди. – Удивляюсь, как это ты не подала на меня в суд!

– Черт, – воскликнула Матильда, – эта мысль не пришла мне в голову! Какую возможность я упустила!

– Ты можешь в любую минуту вернуться и позволить мне сделать это заново.

– Если я позволю, это уже не будет нападением, – резонно возразила она.

– Верно. Давай сядем вон под теми деревьями, – предложил Рэнди.

– Пойдем, – радостно ответила она. – Мы раньше часто приходили сюда со Стэном и Лорой после школы и лакомились гамбургерами и картошкой. Они были удивительно вкусными, наверное потому, что мама запрещала их есть.

Рэнди рассмеялся и опустился на траву.

– Садись. К сожалению, я не знал, что ты привыкла есть здесь гамбургеры, но кое-что все-таки принес. – Он открыл пакет.

– А что у тебя там? – полюбопытствовала Матильда.

– Сандвичи с тунцовым салатом.

Она вдруг почувствовала, как сердце ее болезненно сжалось: он не забыл их ланча на Лебяжьем озере!

– Чудесно, – чуть охрипшим голосом ответила она. – А если отдашь мою сумку, то я найду там бумажные платки.

– Какая запасливая девочка!

– Что-то во мне протестует против «девочки», – заявила она, разворачивая упаковку и с наслаждением откусывая от сандвича.

– Но это именно то, кем ты являешься. Просто девочка, – сказал Рэнди. – Особенно сегодня, в этом деловом костюме, будто малышка, примерившая мамины туфли. Ты кажешься моложе своих лет.

Она опустила глаза и продолжала молча есть, купаясь в звуках его голоса, в нежных словах. Потом сказала:

– Наверное, мне стоит надевать его чаще.

– Ты выглядишь утомленной. Что, Чарлз загружает тебя работой?

– Обычное дело, когда происходят такие большие события, как ярмарка и аукцион.

Когда они доели, Рэнди подошел к воде, вымыл руки и намочил несколько салфеток. Вернувшись, предложил их ей. Матильда молча вытирала руки, остро чувствуя его близость, ощущая жар его тела.

– Не волнуйся, – мягко произнес он, – я не собираюсь целовать тебя. Во-первых, это все же общественное место…

– Жалко, что ты не подумал об этом накануне, – сказала она.

– Да, а вот и второе. Моя губа еще слишком болит после вчерашнего. Если только вдруг, – хитро улыбаясь, добавил он, – тебе захочется поцеловать меня по-другому.

– Не особенно, – не моргнув глазом, солгала она.

– Жаль. Кстати, Тильда, ты только что так естественно упомянула о своей маме. Наверное, уже пришла в себя после неожиданных откровений…

– Более или менее. Хотя не могу сказать, будто с большим нетерпением жду возможности признаться родителям, что страшная тайна больше не тайна. – Она вздрогнула. – И о том, что устроила, когда узнала о ней.

– А обо мне расскажешь? – спросил Рэнди, несказанно удивив ее этим вопросом.

– С какой стати?

– Что ж, ты недвусмысленно указала мне мое место.

– А чего ты ожидал? Я не понравилась тебе такая, какая я есть на самом деле: взбалмошная, взрывная и немного избалованная. Ты ушел в сторону. Все, конец истории.

– Нет, не конец.

Матильда пристально посмотрела на него.

– Нет, это конец, Рэндолф Фрейзер. Я не дам тебе второй возможности причинить мне боль. – Она изящно поднялась, закинула на плечо новообретенную сумочку и сказала: – Мне пора возвращаться на работу. Спасибо за ланч.

Рэнди сложил в пакет обертки от сандвичей и тоже поднялся.

– Я провожу тебя.

– Не вижу необходимости.

– Я не могу позволить, чтобы тебя кто-то обидел. Тебе не стоит ходить одной, даже среди бела дня.

– Послушай, я почти каждый день катаюсь на велосипеде в гораздо более уединенном месте.

– И зря. Меня это очень беспокоит.

– Почему?

Они остановились, повернулись лицом друг к другу. Карие глаза Рэнди потемнели еще больше.

– Черт, Тильда, ты отлично знаешь почему!

– Мне не нужны телохранители, Рэнди, и никогда не были нужны.

На его скулах заходили желваки.

– Другими словами, мне надо было тогда проехать мимо? – спросил он.

– Нет, – честно ответила Матильда, – я рада, что ты остановился, хоть все это в конце концов и кончилось печально. Еще раз спасибо за ланч.

– Не за что! – рявкнул он и швырнул пакет в ближайшую урну.

– Мы можем дойти вместе до ворот, – предложила Матильда, на самом деле совершенно не спеша расстаться с ним.

– Нет, я провожу тебя до конторы. Я правильно запомнил? – И Рэнди назвал адрес, который она ему продиктовала.

Матильда кивнула и уступила, о чем пожалела, когда на парковке у здания они столкнулись с Чарлзом.

– Привет, – удивленно сказал он. – Что ты тут делаешь?

– Провожаю твою сестру, – сухо ответил Рэнди.

Чарлз слегка улыбнулся.

– Спасибо. Но на самом деле я обращался к Тилли. Она сказала, что не вернется сегодня в офис.

Матильда побагровела от смущения. Надо же быть такой невезучей!

– А я думал, что ты спешила на работу, – сказал Рэнди тоном, не понравившимся ни брату, ни сестре.

– Я не заставляю ее сидеть в конторе от звонка и до звонка. Тем более после таких дней, как вчера, – бросил Чарлз и взглянул на часы. – Мне пора. Отдыхай, Тилли. – Он коротко кивнул обоим и прошел к своей машине, оставив молодых людей в напряженном молчании.

– Если ты сегодня прогуливаешь, – заговорил наконец Рэнди, – то я могу составить тебе компанию. – Он так посмотрел на нее, что у Матильды перехватило дыхание. – Давай прокатимся, Тильда? Я покажу тебе мое ранчо. Оно маленькое, но мне очень нравится. Или поедем ко мне ненадолго. Кофе попьем, – торопливо добавил он. – Я не собираюсь призывать тебя заниматься любовью, если…

– Любовью?! – Матильду даже передернуло от этого слова. – Полно, Рэнди, давай называть черное черным, а белое белым. Это был всего лишь секс, хотя, признаю, я наслаждалась им.

10

Уик-энд прошел в подготовке к возвращению родителей. Матильда и Чарлз таскали мебель и расставляли на тех местах, которые Берта считала наиболее подходящими. Дети в основном путались под ногами и мешали. Было много смеха и веселья, так что Матильде удалось отвлечься от своих невеселых дум.

Пикник, который устроил на берегу пруда Рэнди, показал ей, как много он для нее значит, как она тоскует просто по разговорам с ним, не говоря уже о большем…

После того, что она сказала в ответ на его предложение провести вместе остаток дня, Рэнди больше не давал о себе знать. Не звонил и не приезжал. Она ждала и надеялась, хотя понимала, что на этот раз сделала все возможное, чтобы оттолкнуть его.

Начавшаяся рабочая неделя немного отодвинула мысли о Рэнди на задний план. Закончилась ярмарка, и Чарлз завалил ее работой по оформлению заключенных сделок, по подготовке к транспортировке еще не отосланных клиентам лошадей. Каждый день Матильда засиживалась допоздна над контрактами, ведомостями и актами, но в глубине души была рада этому. Приближался четверг – день возвращения Вельды и Бартона. И ее все больше и больше волновала необходимость признаться им в том, как безобразно она повела себя по отношению к Чарли и Берте, как едва не отреклась от семьи, узнав правду о своем появлении на свет.

Матильда решила поехать домой пораньше, чтобы иметь достаточно времени принять душ и переодеться после рабочего дня и встретить автомобиль ма и па уже на подъездной дорожке к главному дому. Но, к ее разочарованию и крайнему раздражению, Чарлз и в этот раз задержал ее, заставив закончить очередную опись.

– Не волнуйся, малышка, мы успеем вовремя, – успокоил ее брат, когда она влетела в его кабинет и швырнула готовые бумаги на стол. – Только я поеду первым, а то ты влипнешь в неприятности с дорожной полицией. Слишком уж ты возбуждена.

Это еще мягко сказано. Матильда была как туго натянутая тетива лука, готовая сорваться в любую секунду. А Чарлз, как назло, ехал впереди, строго соблюдая положенное ограничение скорости на всех тридцати с лишним милях от конторы до «Белых садов». Остановившись около дома, она увидела знакомый «олдсмобил», вылетела из машины со скоростью ветра и помчалась к высокому человеку, стоящему на ступенях дома.

– Папа! – Матильда кинулась к нему в объятия, и он, прижав к себе, расцеловал ее в обе щеки.

– Тилли, родная моя! – Стоящая рядом Вельда повторила все действия мужа, потом отодвинула дочь на расстояние вытянутой руки. – Дай-ка посмотреть на тебя, дорогая. Похоже, Чарли слишком загружает тебя работой.

– Так и знал, что ты скажешь это, – ответил ее сын, подходя за своей долей поцелуев. – Привет, родные, хорошо провели время?

– Отлично, – сказал Бартон. – Это, пожалуй, первый мой настоящий отдых за много лет. Я так рад, что ты наконец снял с моих немощных плеч бремя забот о семейном бизнесе. Как дела, Чарли?

– Нет-нет, никаких деловых бесед, – вмешалась Вельда. – Сегодня мы празднуем.

Матильда набрала в грудь воздуха и начала:

– Мне надо сначала кое-что сказать вам…

– Тилли, привет, малышка! Ты задержалась, – прервала ее выбежавшая из дома Лора.

– Лори! – взвизгнула Матильда и закружила в объятиях сестру, которая в свои тридцать выглядела не хуже, чем Матильда – в двадцать. Та нежно поцеловала ее и передала появившемуся рядом мужчине. – Стэн! И ты приехал! Вот это настоящий праздник! – воскликнула она, позабыв от радости обо всем на свете, включая маленького Тома, который нетерпеливо дожидался своей очереди поздороваться.

Отпустив наконец брата, Матильда присела на корточки, обняла племянника и спросила, как прошел у него день. Потом повернулась к матери и только тут заметила ее новый костюм.

– Ух ты, класс! – восхищенно прошептала она.

– Купила в Париже, – сказала Вельда. – А теперь быстро все в кухню, помогать Берте и миссис Флекс. А то они обидятся.

– Почти все семейство в сборе! – обозрев сидящих за столом, радостно воскликнула Матильда и захлопала в ладоши. И тут Чарлз выстрелил пробкой от шампанского.

Это был прелестный семейный вечер. И к тому времени, когда подали десерт, утомленный Том, которому разрешили остаться за столом подольше, уснул на коленях у бабушки.

Чувствуя, что время признания приближается, Матильда вскочила и начала нервно собирать грязную посуду. Потом понесла ее в кухню, где задержалась, чтобы побеседовать с миссис Флекс, старой приходящей помощницей, пока та готовила кофе.

– Нужна помощь? – заглянул в кухню Стэнли.

– Бери вот тот поднос, а я – этот, – ответила Матильда и направилась в гостиную.

– Не волнуйся, малышка, – шепнул ей на ухо Стэнли, идя следом. – Мы все тут готовы поддержать тебя.

Матильда наполнила чашки и принялась пить кофе, раздумывая, дождаться ли, пока все разойдутся по комнатам, и тогда признаться во всем родителям, или бросить бомбу прямо сейчас, чтобы покончить с мучительным ожиданием.

– Вельда, Бартон, – сказала вдруг Берта, опередив ее. – Мне следует перед вами повиниться. Пока вы были в отъезде, ваша неловкая невестка совершила ужасную вещь. Заранее прошу, чтобы вы простили меня и не лишали своей любви. – И она рассказала, как случайно раскрыла Матильде тайну ее рождения.

Но едва она закончила говорить, начала Матильда, с мольбой взирая на своих как громом пораженных родителей:

– Ма, па, это я, а не Берта, сотворила нечто ужасное. Я знаю, вы не любите сцен, но потерпите. Я должна высказаться и сбросить с души этот тяжелый камень.

За исключением нескольких невольных восклицаний, Вельда и Бартон выслушали признание младшей дочери молча, за что та была им крайне благодарна. Но когда она закончила, то увидела стоящие в глазах матери слезы. Тут Матильда не выдержала, разрыдалась сама и кинулась к ней в объятия.

– Не вини себя, Берта, милая, – сказал меж тем прерывающимся голосом Бартон невестке. – Это исключительно наша вина. Мы должны были давным-давно сообщить Тилли правду.

Вельда усиленно закивала, вытерла одной рукой слезы, не прекращая гладить второй золотые волосы Матильды, которая уткнулась головой ей в плечо.

– Мы назвали тебя Матильдой по желанию Сибилл, но в остальном ты такая же наша, как Чарли, Стэн и Лори.

Матильда подняла голову и взглянула на мать.

– Это Сибилл выбрала мне имя?

– Да, дорогая. – Вельда протянула ей платок. – На-ка, вытри глаза.

– Хотел бы я посмотреть, как ты танцуешь на сцене… – заявил Стэнли в попытке разрядить обстановку.

– Я тоже, – поддержала его Лори.

Чарлз усмехнулся, увидев, как вздрогнула мать.

– На самом деле Тилли была совсем не плоха. Если бы это была чья-то еще сестра, я с удовольствием присоединился бы к овациям. И, кстати, думаю, нам всем надо как-нибудь заставить Тилли приготовить на ланч ее знаменитые гамбургеры… Да, сестренка, Барби как-то звонила и говорила, что многие клиенты спрашивают о девушке, которая так замечательно их готовила.

– Между прочим, Тилли, ты не единственная в этом семействе, кто удирал из дому, – заявила вдруг Лори. – Я тоже однажды…

– Подожди-ка, – неожиданно прервал ее Бартон, который последние несколько минут о чем-то напряженно размышлял, – разве дом, который ты, Тилли, арендовала, не из тех, что должны были снести пару лет назад? С ними еще была связана какая-то скандальная история. Говорили что-то о полицейской облаве…

– Жаль, что дело не довели до конца, – мрачно заметил Чарлз. – Они того заслуживают.

– Брось, там было не очень здорово, но не настолько! – запротестовала Матильда.

– Помойка, просто помойка.

– Зато дешево. – Она посмотрела на родителей, намереваясь покончить со всеми признаниями сегодня. – Есть еще кое-что.

Вельда собралась с духом.

– Давай!

– Это был, конечно, плохонький домишко, но там я обнаружила, что мне нравится жить самостоятельно.

К ее удивлению, Бартон улыбнулся жене и кивнул.

– Мы с Вельдой, честно говоря, давно этого ожидали.

– Правда? – с облегчением воскликнула Матильда. – Значит, вы не возражаете?

– Нет, – вздохнула Вельда. – Но где ты собираешься обосноваться?

– О, я думаю снять квартиру где-нибудь в центре Форт-Норта. Что-нибудь приличное, но не дорогое. Словом, то, что смогу себе позволить.

Вельда и Бартон переглянулись.

– Похоже, Чарли не все рассказал тебе, малышка Тилли, – сказал отец. – В свой следующий день рождения, в двадцать один год, ты получишь деньги, которые тебе завещала Сибилл. Я позже покажу бумаги, но заверяю тебя: сумма вполне приличная. Так что ты сможешь купить себе пристойное жилье, не выбрасывая денег на аренду.

– Будь осторожна, Тилли, – улыбаясь, предупредила ее Лори. – С твоими деньгами и с твоей внешностью ты будешь желанной добычей для множества мужчин.

– Ничего у них не получится, – заверила ее Матильда. – Я не намерена связывать свою жизнь с мужчинами.

– Почему? – недоуменно спросила мать.

– Работа у Барбары некоторым образом отвратила меня от мужской половины человечества. – Она улыбнулась. – За исключением присутствующих, разумеется.

На следующее утро Матильда завтракала в полном одиночестве и искренне изумлялась этому, пока не вспомнила, что родители и брат с сестрой отправились ночевать в Младший дом. Но где же Чарли с Бертой? И дети? Дети, которые всегда поднимались первыми?

Наконец Чарли с Бертой спустились вниз.

– Привет! Что случилось с детьми? – спросила Матильда. – Вы что, прикончили их?

– Это вчерашний вечер сразил их наповал. Они до сих пор сопят во все дырочки, – заявил довольный Чарлз.

– А мы в кои веки повалялись в постели, – добавила Берта. – Ну, как ты себя чувствуешь сегодня, Тилли? Признание не лишило тебя сна?

– Наоборот. Правду говорят: чистая совесть – лучшая подушка. Я спала как убитая.

– В таком случае, – сказал Чарлз, бросая ей связку ключей, – может, сделаешь своему бедному брату одолжение и откроешь сегодня контору? А я спокойно позавтракаю с моей любимой супругой и потом приеду. Обещаю долго не задерживаться.

Матильда вскочила.

– Есть, босс! Поздоровайся за меня с ма и па и передай им, что увидимся за обедом.

Она приехала в офис и сразу прошла в свой закуток, гордо именуемый кабинетом. Бросила сумку на кресло, ключи на стол и подошла к окну. Настроение было намного лучше, чем в последнее время. Теперь наконец-то родители были дома и великодушно согласились простить и забыть все ее прегрешения. Все, что ей оставалось для полного счастья, это выкинуть из памяти Рэндолфа Фрейзера и вновь обрести душевный покой. Она глубоко вздохнула, сомневаясь, что ей это легко удастся сделать, и повернулась, услышав стук в дверь.

– Да. – Вошел молодой служащий и протянул ей утреннюю почту. – Спасибо, Боб.

– Пожалуйста, мэм. – Он улыбнулся, совершенно очевидно не спеша уходить.

Матильда с улыбкой вспомнила замечание брата, что, не будь она Бэллистен, ей пришлось бы ходить с палкой, чтобы отгонять этих молодых кобельков. Так что пришлось сесть за стол и с деловым видом начать разбирать принесенные им письма в качестве сигнала, что ему пора уходить.

Чарлз прибыл спустя минут сорок с букетом белых лилий.

– Спасибо, дорогой, – тронутая таким вниманием, сказала Матильда. – Что я такого совершила, чтобы заслужить эту роскошь?

– Об этом я и думаю с той самой минуты, как букет был доставлен домой. Наверное, он от твоего брошенного любовника.

Матильда вытащила приложенную к букету карточку, пожала плечами и посмотрела на Чарлза, который вроде бы не собирался уходить.

– Хочешь прочесть? – спросила она.

– Еще бы.

Матильда немедленно вручила ему открытку и пошла разыскивать вазу. А когда вернулась с трофеем, брат передал ей карточку со словами:

– Загадочное сообщение. Это почерк Фрейзера?

– Понятия не имею.

– Ты собираешься сделать, как он просит?

Она подумала и покачала головой.

– Не уверена. – И снова посмотрела на одну короткую строчку: «Это было не то, что ты думаешь. Приходи в парк в два».

Чарлз взглянул в окно.

– Похоже, сегодня будет особенно жаркий день. Жаль, если он напрасно прождет в такую погоду.

– Мне казалось, он тебе не нравится, – удивилась Матильда.

– Только потому, что ты чувствовала себя с ним несчастной. Но он, очевидно, прилагает все усилия, чтобы исправить ситуацию. Так что, если парень тебе нужен, Тилли, ты можешь поехать и спокойно взять его голыми руками.

Она снова упрямо покачала головой.

– Он приказывает. Я этого не терплю.

Но вазу поставила так, чтобы постоянно видеть цветы, когда поднимает глаза от многочисленных бумаг.