Текст книги "Колокола счастья"

Автор книги: Сью Краммонд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Прежде чем что? – спросил он, касаясь губами ее рта.

– Прежде чем я попрошу, чтобы ты позволил мне остаться! – на одном дыхании выпалила она и уткнулась лицом в его плечо.

Рэнди притянул ее к себе, потом медленно опустил обратно на кровать, прикасаясь с нежностью, смешанной с такой ненасытной страстью, что она ощутила, каких усилий ему стоит не наброситься на нее. Он целовал ее долго и неистово, пока она не прошептала:

– Это уже первый урок?

– Да, – кивнул Рэнди. – Правило номер один: это комфорт.

– Запомню, – пообещала она. – А дальше?

– Второе: это терпение. Что сейчас для меня самое сложное…

Он снова припал к ее губам с восхищением, с наслаждением, с упоением, пробуя их как экзотический фрукт, воспламеняя ответные желание и страсть. И когда наконец, не в состоянии больше терпеть неизвестности, расстегнул и снял с нее блузку, оба уже горели. Дрожащими пальцами Рэнди сорвал лифчик и начал ласкать языком ее небольшие, но твердые груди, творя чудо любви, которое постепенно переходило в нестерпимую муку. Матильда выгнула спину и, задыхаясь, попыталась прижаться к нему теснее, вобрать его в себя, чтобы прекратить опаляющие ее тело ласки и заменить их другими, насыщающими.

И когда уже Матильда подумала, что сейчас умрет, если Рэнди не остановится, он остановился. И тогда она застонала от тоски и отчаяния.

– Я так хочу тебя, что терпеть уже выше моих сил, – пробормотал Рэнди.

– Тогда переходи к следующей части урока! – взмолилась Матильда.

Она откатилась к краю кровати, проворно соскочила на пол, выпрямилась во весь рост, скинула на пол брюки и кружевной лоскуток трусиков и замерла с сияющими от нетерпения и неутоленного желания глазами. Рэнди зарычал, бросился к ней и снова притянул к себе, уложив поверх шелкового покрывала. Затем опустился рядом на колени и принялся срывать с себя одежду. Глаза его горели таким жарким пламенем, что Матильда не сомневалась: он войдет в нее, как только окажется обнаженным. Но нет, Рэнди взял ее лицо в ладони, заглянул в голубые озера ее глаз… и улыбнулся.

– На чем мы остановились?

– Насколько я помню, – простонала она, – мы все еще на этапе под названием «Терпение».

Тогда Рэнди снова начал целовать ее, заставляя то вскрикивать, то мурлыкать от наслаждения. Он проложил упоительную цепочку быстрых, обжигающих поцелуев по ее шее вниз, к груди. Потом перевернул на живот и начал целовать от затылка вниз, по позвоночнику, до округлых ягодиц и снова вверх. Его искусные руки следовали за губами, ласкали и гладили молодое податливое тело, превратив его в сплошную эрогенную зону. И когда наконец он снова повернул ее на спину, Матильда вцепилась обеими руками в его широкие плечи и притянула к себе, целуя с таким самозабвением, что не оставалось ни малейших сомнений в том, чего она ждет.

Но Рэнди обладал поразительной выдержкой и продолжил свой урок. Его ласки скоро довели Матильду до пика неистового желания, заставив задыхаться и извиваться всем телом.

И когда ей уже казалось, что сейчас она сгорит, охваченная всепожирающим пламенем, Рэнди приподнял ее бедра руками и с силой вошел в нее, в ее горячую, влажную плоть. Матильда была настолько возбуждена предыдущими ласками, что в тот момент, когда они соединились и неудержимо устремились к вершине наслаждения в ритмическом темпе, выкрикнула его имя…

Прошло несколько то ли секунд, то ли минут, то ли часов, прежде чем Матильда обрела способность говорить.

– По крайней мере, тебе не придется спрашивать, как мне было, – пробормотала она.

– Да, могу утверждать, что урок тебе понравился, – отозвался Рэнди со смешком в голосе.

– «Понравился» – это слабо сказано. Я просто упивалась им, – призналась она. – Ты великий учитель, мистер Фрейзер.

– С такой замечательной ученицей, как ты, урок должен был быть простым… но не был, – сказал он, и Матильда недоуменно и обиженно уставилась в его улыбающиеся карие глаза.

– Хочешь сказать, что заниматься со мной любовью было для тебя тяжело?

– Да, – ответил Рэнди и притянул ее обратно к себе. – Когда ты устроила маленький, но великолепный сеанс стриптиза, я хотел броситься на тебя и позволить природе закончить урок. Разве ты не поняла?

– В какую-то минуту мне показалось, что все кончится слишком быстро. Пойми, ведь все это… внове для меня. Но потом я едва не сошла с ума к тому моменту, когда ты наконец-то взял меня. – Ее щеки зарделись. – Ты… ты, наверное, подумал, что меня слишком легко…

– Удовлетворить? – подсказал он и засмеялся, увидев, как она вспыхнула еще ярче. – Эй, мне страшно лестно быть твоим первым мужчиной… К тому же не стоит бить того, кто не может ответить.

– Не может, потому что я женщина? – спросила Матильда.

– Нет. Потому что настолько слаб, что не в состоянии пошевелить даже пальцем. – Он поцеловал ее мягкие губы и попросил: – Останься со мной сегодня ночью, Тильда.

Она удивилась и немного отодвинулась, чтобы взглянуть ему в глаза.

– Ты правда хочешь этого?

– Угу, тогда мне не придется везти тебя домой, – сказал он и едва успел схватить Матильду, когда она уже почти соскочила с кровати. – Я же пошутил, разве не поняла? Конечно, если ты настаиваешь, я отвезу тебя. Но это план номер два.

– А что входит в план номер один? – смягчившись, поинтересовалась она.

– По плану номер один я буду сжимать тебя в объятиях всю ночь, а утром мы снова займемся любовью, прежде чем я отправлюсь добывать хлеб свой насущный.

Матильде в высшей степени понравился план номер один. Однако она сделала вид, будто обдумывает, какой же предпочесть, и тем временем украдкой разглядывала комнату, которую еще толком не видела.

– Похоже, ты добываешь не только хлеб насущный, но и масло к нему. Да и джем тоже… если можешь позволить себе такую квартиру, Рэнди.

– Заем, грабительский заем, – печально пояснил он и снова попросил: – Оставайся, Тильда, пожалуйста!

– Только при одном условии.

– Каком же? Что-то у меня дурные предчувствия.

– Скажи, что в свертке. Ну, в том, который ты принес, когда заехал за мной.

– О, всего-навсего устройство, которое включает свет, когда ты открываешь входную дверь. Чтобы тебе не пришлось входить в темную комнату, – ответил Рэнди и с удивлением заметил навернувшиеся на ее глаза слезы. – Ты бы предпочла духи или конфеты?

– Нет, – с трудом выговорила она, борясь со слезами. – Просто это очень трогательно, Рэнди.

– Раз уж я спас твою драгоценную особу в схватке с тем негодяем, то могу пойти на небольшие затраты, чтобы и в дальнейшем сохранить тебя целой и невредимой.

– Ты не спас меня, – немедленно отозвалась Матильда, пытаясь прикинуться негодующей. – Я сама себя спасла. Но, если честно, так приятно, когда кто-то о тебе заботится…

– Вот и отлично. Потому что я намеревался сообщить тебе, что сегодня дал только первый урок. До аттестата еще очень и очень далеко.

Матильда с улыбкой посмотрела в его смеющиеся глаза.

– Как думаешь, мне удастся с честью выдержать выпускные экзамены?

– Сначала тебе понадобится еще много-много уроков.

– Да?

– Честно говоря, нет. – Рэнди снова обнял ее. – Но мне определенно понадобятся. Что-то мне приглянулась эта идея с уроками. Я никогда раньше…

– Я не желаю ничего знать про «раньше», – нахмурившись, оборвала его Матильда, но тут же сменила гнев на милость. – Спасибо тебе, Рэнди. Ты великий учитель, потому что я прекрасно поняла разницу между удивительной любовью и фантастическим, заоблачным сексом, испытав и то, и другое.

6

Она никогда еще не была влюблена. Неоднократно в прошлом ей казалось, что любовь наконец пришла, однако вскоре понимала, что ошиблась. Но сейчас, с Рэндолфом Фрейзером все, кажется, было по-настоящему.

Их отношения развивались много быстрее, чем обычно, что она относила на счет их необычной встречи на дороге и твердого убеждения Рэнди, что она, Матильда, нуждается в постоянном внимании и защите. Хотя он и решительно отвергал титул ее «ангела-хранителя».

– В моем чувстве к тебе нет ничего ангельского, мисс Матильда Бэллистен, – утверждал он.

– Возможно, – в конце концов согласилась она. – Потому что ты дьявольски хороший учитель, мистер Рэндолф Фрейзер. А как тебе нравится твоя ученица?

– Блестящие способности!

– Так ты думаешь, я получу аттестат?

– Считай, что уже получила. С отличием!

Оставаясь днем в одиночестве, Матильда тосковала, потому что Чарлз не предпринимал дальнейших попыток связаться с ней. Но когда вечером встречалась с Рэнди, то удовольствие от одного его присутствия, не говоря уж об общении, позволяло позабыть о дневных огорчения и тревогах, обо всем, что пошло вкривь и вкось в ее жизни.

После недавнего вечера в «Барбар бургер» рестораны утратили свою привлекательность, и Матильда предпочитала проводить вечера дома у Рэнди или даже у себя. Часто они просто бродили по улицам, не обращая внимания на направление, увлеченные разговором. Или садились в машину и ехали куда глаза глядят, без определенной цели, по пустому шоссе. И говорили, говорили… Они вскоре узнали, что многие их вкусы совпадают – в отношении еды, например, книг, фильмов. И чувство юмора у обоих было схоже. А уж их любовные игры в постели были настолько хороши, что Матильда даже не представляла такое возможным.

Впрочем, хоть Рэнди и продолжал уговаривать ее переехать, он ни разу не предложил перебраться в его комфортабельную квартиру. Наверное, думала Матильда, крутя педали своего велосипеда во время одной из прогулок, ему нужны более длительные и глубокие отношения, чтобы взять на себя столь серьезные обязательства. Возможно, он уже обжегся с Агнесс… Или же ждет, пока «Биомед фармасьютикал» предложит ей работу. Она не допускала даже мысли, что Рэнди не собирается жить с ней.

Матильда ежедневно покупала газету и, как только объявление о вакансиях в «Биомед фармасьютикал» было опубликовано, послала свое резюме. Полученный ответ гласил, что собеседование состоится в следующий понедельник.

– Не волнуйся, – сказал Рэнди, когда Матильда рассказала ему о своих успехах. – Только оденься соответственно случаю, а не в то замечательное синее платье, в котором танцевала.

– За кого ты меня принимаешь? Думаешь, я не в состоянии отличить эстрадное выступление от благопристойного интервью при приеме на работу?

– Ладно-ладно, я так не думаю. Давай-ка лучше продолжим. – Они занимались распаковыванием многочисленных коробок с пожитками, прибывшими из хьюстонского дома Рэнди. – И не корчи эти возбуждающие меня обиженные гримасы. Я и так хочу тебя, несмотря даже на грязь на носу и щеках.

Хотя Матильде и льстило постоянное сексуальное желание Рэнди, она испытала уже знакомый укол разочарования от его замечания. Она попыталась спрятать его за шутливым ответом, но колющая боль не проходила. Ее чувство к Рэнди было более глубоким, чем простое плотское влечение, и ей хотелось услышать три волшебных коротких слова. Сама она изо всех сил боролась с собой, чтобы не произнести их каждый раз, когда он заключал ее в объятия.

– Нет смысла умываться, пока мы не закончим с этими пыльными коробками, – небрежно сказала Матильда.

– К тому же сейчас не самое подходящее время потакать своим желаниям и тащить тебя в постель, – сообщил Рэнди, забрал у нее стопку одеял, небрежно бросил их на пол, притянул ее к себе и нежно поцеловал. – Приятно, когда можно не склоняться в три погибели, чтобы целоваться, – причмокивая губами, сообщил он.

– Что, Агнесс маленькая? – спросила Матильда.

– Маленькая, но злющая, как хорек, – сказал Рэнди и добавил: – Интересно, почему это я привлекаю женщин со злобным нравом?

– Думаю, в этом виноват твой солнечный характер – притягивает противоположность. – Она легонько оттолкнула его. – А теперь говори, куда хочешь это сложить, и продолжим.

Часов в пять Рэнди заказал пиццу из ближайшего ресторанчика. И когда ее принесли, оба уселись на софу и включили телевизор. Матильда пыталась заставить себя сказать – то, что мучило ее целый день.

– Знаешь, мне больше нравится смотреть телевизор в твоей спальне. Из-за дополнительных льгот… – прервал ее терзания Рэнди.

Матильда хихикнула.

– Первый раз слышу, чтобы об этом говорили как о «дополнительных льготах». К тому же так у нас есть шанс досмотреть фильм до конца, – строго прибавила она.

– Это верно. А теперь скажи, что мы будем делать завтра. Предлагаю поехать покататься и перекусить в придорожном ресторанчике.

– Я как раз хотела тебе сказать… – начала Матильда, усаживаясь прямо, – что завтра не могу… У меня ланч с подругой.

– Ты же говорила, что у тебя здесь нет подруг, – напомнил ей Рэнди.

– Да, но Валери приезжает в субботу навестить семью…

– Почему ты не сказала об этом раньше? Я-то считал, что мы проведем все выходные вместе. – Он прищурился и внимательно посмотрел на нее. – Или хочешь поставить меня на место, чтобы я знал, что не все мои желания ты готова исполнить безропотно?

– Да нет же, – возразила Матильда, – я буду счастлива приехать сюда потом. Или, если хочешь, заезжай ко мне и я накормлю тебя обедом.

Рэнди заметно расслабился.

– Когда ты вернешься?

– Думаю, часов в пять. Если ты прибудешь к шести, обед будет готов. – Матильда встала. – А теперь мне пора.

– Как? – Рэнди уставился на нее, ничего не понимая. – Но я полагал, что сейчас мы…

– Об этом не может быть и речи. Мне завтра рано вставать, – твердо сказала она. Это была часть ее плана: показать ему, что лучше им постоянно жить вместе, чем так, как теперь.

– А почему бы тебе не поехать отсюда или не заехать утром домой, если надо будет переодеться?

– Нет, лучше сейчас.

– То есть ты не хочешь провести эту ночь со мной?

Матильда решительно посмотрела ему в глаза.

– Рэнди, мы провели сегодня в постели полдня, вместо того чтобы разбирать твои вещи.

– Ну и что? – Он тоже поднялся и смотрел на нее не менее пристально. – Ты решила теперь нормировать свою благосклонность?

– Нормировать благосклонность?! – Ей с трудом удалось сдержаться, чтобы не вспылить. – А я-то полагала, что мы занимаемся любовью. Очевидно, я так и не поняла разницу между двумя понятиями, о которых ты упоминал.

– Тогда пойдем в спальню и я дам тебе очередной урок! – заявил Рэнди с такой самодовольной улыбкой победителя, что Матильда немедленно покачала головой.

Будь он менее уверенным в ее согласии, она бы уступила, причем с радостью. Но стоит сейчас пойти ему навстречу, и Рэнди будет считать, что в дальнейшем ему достаточно щелкнуть пальцами и она согласится на что угодно.

– Давай перенесем урок на завтра, – предложила она.

Эта фраза стерла самодовольную усмешку с его лица. И Матильде вдруг пришло на ум, что впервые за время их знакомства Рэндолф Фрейзер готов выйти из себя.

– Тебе незачем возвращаться сегодня в твою лачугу, – заявил он. – Оставайся здесь!

Но приказ привел к прямо противоположному результату. Матильда нашла свою сумочку и сняла со спинки кресла пиджак.

– Только не сегодня, – холодно сказала она и пошла к двери. Конечно же он не даст ей вот так уйти…

Но Рэнди молчал и не предпринимал ничего. Она спиной чувствовала его тяжелый немигающий взгляд. Ей стоит только повернуться, подбежать к нему, подставить лицо для поцелуя – и разверзшаяся пропасть исчезнет. Но тогда он решит, что она капитулировала… Матильда взглянула через плечо на его непроницаемое лицо, открыла дверь… И… и молча закрыла ее за собой.

Ведя машину, она горько плакала, но на подъезде к дому успокоилась и убедила себя, что Рэнди уже звонит ей.

Матильда влетела в холл, твердо уверенная, что услышит трель телефонного звонка. Ее встретила светлая, благодаря стараниям Рэнди, но безмолвная кухня…

Ночь прошла ужасно. Матильда сначала ворочалась на кровати, ожидая, что вот-вот зазвонит аппарат, который она притащила на ночной столик, потом – что раздастся стук в дверь… А потом она размышляла о том, что совершила чудовищную, непоправимую ошибку.

Утром она мешкала до последнего, но телефон упорно молчал. Матильда уселась за руль с гудящей от горя и бессонной ночи головой. Несколько раз, проезжая мимо телефонных будок, она останавливалась, а один раз даже вышла из машины и набрала номер Рэнди. Но бросила трубку, решив, что он еще злится и ответит ей холодно-враждебно.

Проехав в напряжении тридцать пять миль, отделяющие ее от цели, Матильда подъехала к «Белым садам» – ранчо, служившему домом нескольким поколениям Бэллистенов. На душе было тяжело. Она миновала подъездную аллею, припарковала «шевроле» так, чтобы в случае поспешного отъезда не терять время на развороты, и, глубоко вздохнув, направилась к главному дому.

Матильда подняла внезапно отяжелевшую руку и позвонила. Никакого ответа. Подождав минуты две, позвонила снова. С тем же результатом. Тогда она спустилась с крыльца, подошла к окну и попыталась заглянуть внутрь. Дом казался пустым и заброшенным.

Она вернулась к входной двери, достала из сумки ключи, подкинула их несколько раз на ладони и решилась. Открыв замок, вошла внутрь и позвала:

– Чарлз! Берта! Вы дома?

В ответ не раздалось ни звука, но она почувствовала что-то теплое и пушистое у своих ног.

– Матильда! – воскликнула она и подхватила свою тезку на руки, погладила шелковистую шерсть, почесала за ушком, послушала громкое, довольное мурлыканье. – Матильда, кто-нибудь есть дома? – спросила она, чтобы разрядить напряжение, и пошла по коридору, заглядывая в комнаты.

Но вскоре поняла, что это безнадежно. Наверное, Чарлз повез семейство куда-нибудь на пикник, возможно на целый день.

Матильда-большая положила Матильду-маленькую себе на шею и пошла прогуляться по огромному саду, который и дал название ранчо.

– Нет-нет, не рвись, – сказала она, когда кошка заметила птицу и попыталась соскочить вниз. – А то, если ты снова удерешь и будешь пропадать три дня, как в прошлый раз, мне попадет от Чарлза. Он и так зол на меня предостаточно.

Вернувшись с прогулки, Матильда простилась с любимицей и, чуть не плача, села в машину. Дорога до Форт-Норта заняла у нее почти час, потому что глаза часто застилали слезы и ей не хотелось снова попасть в дорожное происшествие. Воспоминание о том случае, что свел их с Рэнди, ухудшило ее и без того плохое настроение.

Вернувшись в свое жалкое подобие дома, Матильда прошла в спальню, улеглась на кровать и уставилась в потолок невидящим взглядом. Она не заметила, как забылась тяжелым сном, из которого его вырвал долгий и настойчивый, почти яростный стук в дверь. Матильда вскочила, ничего не понимая, выглянула в окно… и увидела знакомый «линкольн».

Стук тем временем затих, затем продолжился с удвоенной силой. Матильда встрепенулась и, даже не обувшись, бросилась открывать. Рэнди влетел с кухню с расширившимися от бешенства глазами и побелевшим даже под загаром лицом.

– Какого черта ты не открываешь сразу? – требовательно спросил он.

Но Матильда только молча смотрела на него и моргала. Затем с трудом выдавила:

– Я заснула…

– Я стучу уже черт знает сколько времени. Ты одна?

– Думаешь, я занималась тут любовью с кем-нибудь? – зло бросила она, сразу придя в себя. – И вообще, что ты тут делаешь?

– Ты же пригласила меня на обед! Забыла? – Рэнди пристально посмотрел в ее голубые глаза, увидел в них остатки сна и как-то сразу успокоился.

– Господи, неужели уже шесть? Да я проспала целую вечность! – воскликнула Матильда, ощутив небывалое облегчение от того, что он все-таки здесь.

– Тебе везет. Я лично не спал ни минуты! – прорычал Рэнди.

– Почему?

– Потому что мы поссорились, если помнишь.

– Конечно, помню, – ответила она, и оба замолчали.

Тишина повисла тяжелым облаком и давила на обоих все сильнее, пока Матильде не показалось, что еще секунда – и она завизжит, не в силах выносить напряжения. И в этот момент Рэнди заговорил.

– Ну как, удачный ланч получился? – вежливо поинтересовался он.

– Ланч не состоялся. Никого не было дома. Наверное, я перепутала день. – Матильда робко посмотрела на стоящего перед ней мужчину и предложила: – Если присядешь, я что-нибудь приготовлю…

Она ожидала, что он откажется и уйдет, хлопнув дверью. Однако после минуты, долгой, как вечность, Рэнди кивнул.

– Давай помогу.

Если бы он сейчас обнял меня и поцеловал, это было бы настоящей помощью, подумала Матильда, но, судя по всему, этого-то как раз в ближайшем будущем и не предвидится. Надеясь смягчить его, она предложила ему накрыть на стол и добавила:

– Ты же знаешь, что где лежит. Прости, что не могу предложить тебе свежую газету, я сегодня не купила.

– Я уже прочел ее от корки до корки.

Матильда внезапно ощутила себя крайне неопрятной. Брючный льняной костюм, выбранный для визита в «Белые сады», безнадежно измялся, тушь размазалась по лицу во время сна, на щеке отпечаталась складка подушки, в то время как Рэнди… Рэнди был, как всегда, свеж и подтянут, в безупречно отглаженных летних брюках и полосатой рубашке с коротким рукавом.

Надо бы привести себя в порядок, подумала Матильда, но побоялась, что Рэнди рассердит ожидание и он уедет. И тут же еще больше разозлилась на себя. Подумать только, за прошедшие десять дней она полностью утратила привычные уверенность в себе и независимость и постоянно ожидает самого худшего. Тем не менее прошла в ванную и провела расческой по волосам, тронула губы помадой, стерла ватным тампоном пятна туши и решила, что ему стоит принимать ее такой, какая она есть: мятой или не мятой, в зависимости от обстоятельств.

Когда Матильда вернулась в кухню, стол уже был накрыт купленной ею при переезде скатертью.

– Еще что-нибудь? – спросил Рэнди.

– Будет здорово, если ты достанешь соль и перец, а потом просто посидишь и поговоришь со мной, пока я приготовлю соус и сварю спагетти.

Он так и поступил и сидел за накрытым столом, обсуждая прочитанное в сегодняшних газетах и неотрывно следя за ее движениями. Матильда тем временем достала из холодильника большой желтый перец, лимон, из которого выжала сок, открыла банку греческих маслин, порубила все это, смешала с кипящим в сковороде оливковым маслом, добавила мелко нарезанный острый перец хабанеро, помидоры и поставила на огонь, положив пару щепоток специй.

Матильда поставила на стол чашку с соусом, разложила спагетти по тарелкам, принесла бутылку кьянти, села… И почувствовала, что не может проглотить ни кусочка.

Рэнди некоторое время наблюдал за ней, потом накрыл ее руку своей и сказал:

– Давай, Тильда, поешь. Ты, наверное, умираешь с голоду, как и я.

Столько нежности и заботы было если не в словах, то в его голосе, что аппетит немедленно вернулся к Матильде. Они вдвоем умяли все, что она приготовила, хотя ей казалось, что этого хватит на четверых оголодавших солдат. А когда Рэнди воздал должное ее кулинарным талантам, Матильда была искренне польщена, хотя знала, что готовит прекрасно.

– Просто пальчики оближешь! – заявил он. – Но я хвалю не потому, что не ел сегодня.

– А почему ты не ел с утра? – удивилась она.

– Ты прекрасно знаешь почему!

Матильда развеселилась и утешилась, услышав такое, и стала мыть посуду, позволив Рэнди сварить кофе. А когда снова уселась за стол, чтобы выпить ароматного напитка, заметила хищный блеск в карих глазах своего гостя.

– Я вовсе не нормирую мою благосклонность, как ты изысканно выразился, – сказала она, смущенно покраснев. – Но сейчас я не приглашаю тебя в спальню, потому что пришло время кое-что сказать тебе. Глядя прямо в глаза.

– А если ты пригласишь меня в спальню и я удобно устроюсь на кровати, то не буду внимательным, так?

– Именно так! – Матильда допила кофе и глубоко вдохнула. – Послушай, Рэнди, я обманула тебя. Ну, насчет того, что еду на ланч с Валери. Насколько я знаю, она не собирается пока приезжать в наш город.

Рэнди нахмурился.

– Хочешь сказать, что провела весь день здесь?

– Нет. – Матильда опустила глаза и с отвращением посмотрела на свой мятый костюм. – Я ездила повидаться с Чарлзом.

– Правда? Ты хотела помириться с ним?

– Не совсем. Я хотела просить его об одолжении.

И она рассказала, как ездила в «Белые сады» в надежде напроситься на ланч.

– А это было возможно, учитывая ваши нынешние отношения?

– Может, и нет. Но мне хотелось повидать Чарлза, потому что я указала его в качестве человека, который может дать мне рекомендацию. – Матильда грустно улыбнулась. – У меня не было другого выхода. Я могла бы упомянуть в своем резюме Барбару, но три недели приготовления гамбургеров не лучшая рекомендация для серьезной фирмы. А у Чарлза я работала почти два года, не полный рабочий день, конечно, но два года.

– Ты говорила, что Чарлз разводит племенных лошадей. Что же ты там делала? – заинтересовался Рэнди.

– О, я была его правой рукой. Помогала содержать в порядке документацию, вела переговоры с клиентами, договаривалась о закупках. В общем, делала все, что надо для нормального функционирования такого предприятия. Причем неплохо справлялась, – без хвастовства заметила Матильда.

– Так почему же ушла?

– Потому что мы поссорились.

– И что же было тому причиной? – спросил Рэнди и несколько секунд смотрел, как Матильда молча кусает губы. – Или это разглашение семейной тайны?

– Да, некоторым образом. Извини. – Она посмотрела ему в глаза. – Это помеха? Для нашей дружбы?

– Нет. Но я думал о наших отношениях в несколько иных терминах. Более теплых… более нежных… – Рэнди взял ее за руку. – Вчера, когда ты ушла, я долго размышлял. Моя постель пуста и холодна без тебя, дорогая.

Матильда смотрела на него, и сердце ее тяжело забилось где-то в горле.

– Но ты мог бы позвонить и сказать мне об этом.

– Мог бы. Но когда наконец уснул, то проспал до полудня. К тому же, как и тебе, мне надо было сказать это, глядя тебе в глаза.

– Хотела бы я знать это раньше, – пробормотала Матильда. – Я ехала из «Белых садов» с таким ощущением, будто сейчас умру от отчаяния.

– Нечто подобное пришло и мне в голову, когда ты долго не открывала дверь, – мрачно сообщил Рэнди. – Твоя машина здесь, у дверей, так что ты должна быть дома, но не откликаешься.

– Я могла уехать на велосипеде.

– Знаю. Я говорил себе это. Но не верил. – Он вздохнул. – И это заставило меня кое-что понять.

– Что же?

– Что, если бы ты жила у меня, мне не пришлось бы беспокоиться о тебе. – Не спуская с нее теплых, светящихся искренним чувством глаз, Рэнди спросил: – Что скажешь, Тильда?

Если бы он сказал это вчера, подумала она, то ответ был бы однозначным: да! Но бессонная ночь, проведенная в безжалостном, беспристрастном самоанализе, изменила ее отношение и к жизни, и к самой себе.

– Рэнди, я была бы рада перебраться в твою роскошную квартиру… Но не сейчас. Сначала я должна провести генеральную уборку в запыленных углах своей жизни. И если после этого ты еще захочешь меня, тогда я буду счастлива, головокружительно счастлива жить с тобой вместе.

Рэнди встал, притянул ее к себе и потерся щекой о ее бархатистую щеку.

– Не совсем то, на что я надеялся, но в сто раз лучше, чем решительное «нет», которого я ждал после того, как ты ушла.

– Честно говоря, я надеялась, что ты догонишь меня, схватишь в охапку и отнесешь в спальню, – смущенно призналась Матильда. – Но когда ты и не подумал так сделать, то что еще мне оставалось, как только удалиться.

Глаза Рэнди засветились уже знакомым ей страстным блеском.

– А если я сейчас схвачу тебя в охапку и отнесу в спальню, что произойдет?

– Поскольку я в слезливом настроении и нуждаюсь, чтобы меня приласкали, то буду счастлива, если ты окажешь мне такую любезность, мистер Фрейзер.

– Окажу, мисс Бэллистен, непременно окажу, – с чувством произнес Рэнди.

Когда они оказались в спальне, Матильда задернула занавески, а Рэнди подошел сзади и обнял ее за талию.

– Прошло двадцать пять часов и восемнадцать минут с тех пор, как я последний раз занимался с тобой любовью, – сообщил он ей на ухо, потянул ее вниз, на кровать. – Так что берегись: я намереваюсь насладиться тобой в полной мере. По маленькому шажку за раз.

– И куда же эти… шажки приведут нас? – шепотом спросила она, когда его руки и губы начали творить таинство любви с нежностью и страстью, подвергая ее невероятной сладостной муке, терзая и радуя до безумия.

– На небеса… в рай… – ответил он.

Матильда лежала расслабленная, обессилевшая, пока затихали последние отголоски раскатов страсти. Рэнди немного приподнялся, вынул запутавшуюся в ее губах золотистую прядь и спросил:

– Тильда, ты все еще со мной?

– Да, в конце концов я буду с тобой, – улыбнулась она. – Если я перееду к тебе…

– «Когда», а не «если», – поправил он.

– Когда я перееду к тебе, это не всегда будет так яростно, так неистово, так отчаянно, как сейчас, правда ведь?

– Наверное. – Рэнди театрально вздохнул. – Иногда я буду приходить уставшим или у тебя будет болеть голова.

– Не в моем характере придумывать оправдания, – заметила она. – Если мне не захочется заниматься с тобой любовью, я прямо скажу «нет». И ты должен поступать так же.

– Я как-то не представляю, что захочу или смогу сказать тебе «нет».

– Еще как сможешь.

– После дождичка в четверг. – Он нежно потерся щекой о ее висок. – Думаю, мне надо поехать сегодня домой. Две бессонные ночи подряд в ожидании собеседования – слишком тяжело для тебя. А то, что сегодняшняя ночь будет бессонной, если я останусь, это наверняка.

Матильда села и подтянула простыню к подбородку.

– Мне так жаль, что Чарлза с семьей не оказалось дома. – Уголки ее рта задрожали, предвещая зарождающиеся слезы. – Мне было совсем не просто решиться и поехать сегодня в «Белые сады», поверь мне, Рэнди.

– Я верю.

– Конечно, можно было бы переговорить с Чарлзом в городской конторе вчера днем, а еще лучше – позавчера. Но я решила, что удобнее застать его в семейной обстановке. – Она сморгнула слезы. – К тому же мне хотелось повидать Берту и детей. Я жутко скучаю по ним!

Рэнди снова обнял ее и начал нежно баюкать.

– Чем скорее ты помиришься с Чарлзом, тем лучше, Тильда. Увидишь, тебе сразу станет легче.

Матильда прижалась к нему, отказываясь отпускать. Особенно после того, как он сказал, что уезжает на несколько дней за границу.

– А когда я вернусь, мы поговорим. Серьезно поговорим. Мне надо еще кое-что сказать тебе, – сообщил он на прощание.

– Скажи сейчас!

– Когда вернусь. – И Рэнди поцеловал ее. – Так тебе будет о чем размышлять, пока я в отъезде.

Матильда и правда много размышляла о его словах, пока ожидала собеседования, а когда приехала в «Биомед фармасьютикал» и вошла в светлое современное здание, то пожалела, что Рэнди нет рядом и он не может ободрить ее. Пройдет еще три дня, прежде чем они снова увидятся. Эта мысль подавляла, поэтому она выкинула ее из головы и должным образом представилась охраннику на входе, который сообщил о ее прибытии начальству.

Роналд Парсон оказался мужчиной лет пятидесяти, который несказанно удивил Матильду, придя за ней. Он поднялся с ней на восемнадцатый этаж, провел через зал с огромными окнами, полный столов, людей и постоянно трезвонящих телефонов, и ввел в свой кабинет.