Текст книги "«Б» - значит беглец (ЛП)"

Автор книги: Сью Графтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

23

Парковка у минеральных источников была пустой, за исключением двух рабочих грузовичков, один из компании, обслуживающей бассейны, в другом, пикапе с высокими бортами, лежали садовые инструменты.

Я подошла к зданию с задней стороны, так же, как во время своего первого визита. В вестибюле стояла тишина, и никого не было за стойкой. Может быть, все ушли на похороны Тэпа. Я взглянула на расписание. На вторую половину дня пятницы ничего не намечалось.

Я была не против разнюхать что-нибудь, но опасалась нарваться на Элву Дюнн.

Я заглянула в коридор, надеясь увидеть лестницу, которая привела бы меня в холл этажом выше. Вокруг никого не было. Ну, ребята, и что же мне было делать? Я небрежно скользнула за стойку. К стойке справа была прикреплена карта всех горячих ванн на холме. Извилистыми линиями обозначались тропинки между ними. Я проследила «Мир», «Безмятежность», «Успокоение» и «Спокойствие». Ну и местечко. «Святилище» было маленькой, двухместной ванной, расположенной в дальнем углу. Согласно расписанию, никто не был записан в «Святилище» ни на среду днем, ни позже. Я пролистала на неделю раньше. Ничего. Я предположила, что рандеву Шаны было назначено не на два часа дня, а на два часа ночи, и нигде официально не зафиксировано. Я быстро проверила ящики, но не нашла ничего особенного. Картонная коробка с надписью «Стол находок» содержала серебряный браслет, пластмассовую расческу, связку ключей от машины и авторучку.

Я проверила отделения для бумаг слева и решила осмотреть все еще раз. К связке потерянных ключей была прикреплена большая металлическая буква Т. Шанины.

Я услышала быстрые шаги позади стойки. Открыла дверь и повернулась, будто только что вошла. Появились Элва и Джо Дюнны. Лицо Элвы при виде меня вытянулось. Я вытащила из сумки открытку. Кажется, доктор Дюнн сразу узнал, что это такое. Он похлопал жену по руке и пробормотал что-то, наверное, заверяя, что уладит все дела со мной. Она прошла в маленький боковой офис. Он взял меня за локоть и вывел за дверь. На самом деле, я не хотела идти в этом направлении.

– Это плохая идея, – бормотал он мне в левое ухо. Он до сих пор держал мою руку, ведя меня в сторону парковки.

– Я думала, вы сегодня работаете в клинике в Лос-Анджелесе.

– Мне стоило большого труда отговорить миссис Дюнн подавать на вас заявление, – сказал он ни с того, ни с сего. Или это должно было быть угрозой?

– Пусть она это сделает. Причем, до того, как заживут мои костяшки. А потом дадим копам взглянуть на это. – Я закатала рукав, чтобы стал виден узор из синяков, оставленных ракеткой миссис Дюнн. Убрала руку и показала доктору открытку.

– Хотите поговорить об этом?

– Что это?

– О, да ладно. Это открытка, которую вы послали Шане Тимберлейк.

Он помотал головой. – Никогда в жизни этого не видел.

– Простите, доктор, но вы гоните пургу. Вы написали ей на прошлой неделе, когда были в Лос-Анджелесе. Вы должны были слышать об аресте Бэйли и решили, что вам двоим нужно поговорить. Что за проблема? Не могли вы просто взять телефон и позвонить своей возлюбленной?

– Пожалуйста, говорите тише.

Когда мы дошли до парковки, он оглянулся на здание. Я проследила его взгляд и увидела в окне его жену, глядящую на нас. Она увидела, что мы ее заметили, и отошла.

Доктор Дюнн открыл дверцу моей машины, как будто приглашая меня сесть. Его манеры были беспокойными, а взгляд возвращался к зданию позади нас. Я представила себе миссис Дюнн, ползущую на животе между кустов, с ножом в зубах.

– Моя жена – пароноидальный шизофреник. Она буйная.

– Я бы сказала! Ну и что?

– Она ведет всю документацию. Если бы она обнаружила, что я звонил Шане, она бы… я даже не знаю, что бы она сделала.

– Могу догадаться. Может, она ревновала вас к Джин и затянула ремень вокруг ее шеи.

Его румяное лицо порозовело, как будто изнутри зажглась лампочка. На лбу выступила испарина.

– Она бы никогда такого не сделала. – Он достал из кармана носовой платок и вытер лицо.

– А что бы она сделала?

– Она не имеет к этому никакого отношения.

– Тогда, в чем же дело? Где Шана?

– Мы должны были встретиться здесь, ночью в среду. Я опоздал. Она не пришла, или уже уехала. Я с ней не говорил, так что не знаю, где она.

– Вы встречались с ней прямо здесь? – Мой голос даже пискнул от недоверия.

– Элва принимает снотворное каждую ночь. Она никогда не просыпается.

– Насколько вам известно, – сказала я ядовито. – Я так понимаю, что ваш роман продолжается?

Он заколебался. – Я бы не назвал это романом. Мы не были сексуально близки много лет. Шана – прекрасная женщина. Я ценю ее общество. Мы с ней друзья.

– Да, конечно. Я осуществляю всю свою дружбу глубокой ночью.

– Пожалуйста. Я умоляю вас. Садитесь в машину и уезжайте. Элва захочет знать каждое слово, которое мы говорили.

– Скажите ей, что мы говорили о смерти Ори Фаулер.

Он уставился на меня. – Ори умерла?

– О, да. Сегодня утором она получила то, что, возможно, было уколом пенициллина. Она отправилась на небеса сразу после этого.

Некоторое время он не говорил ни слова. Его лицо выражало скорее убежденность, чем отрицание.

– При каких обстоятельствах это произошло?

Я быстро обрисовала утренние события. – У Элвы есть доступ к пенициллину?

Он резко повернулся и зашагал к зданию.

Я не собиралась так просто отпускать его.

– Вы были отцом Джин Тимберлейк, не так ли?

– Это кончено. Она мертва. В любом случае, вы этого не докажате, так что, какая разница?

– Она знала, кто вы, когда просила об аборте?

Он покачал головой, продолжая идти. Я поспешила за ним.

– Вы не сказали ей правду? Вы даже не предложили помочь?

– Я не хочу об этом говорить, – сказал он, глотая слова.

– Но могу поспорить, вы знаете, с кем она встречалась.

– Зачем разрушать многообещающую карьеру?

– Чья-то карьера значит больше, чем ее жизнь?

Он дошел до двери и вошел в здание. Я раздумывала, не пойти ли за ним, но не нашла достаточной причины. Повернулась и направилась к машине. Оглянувшись через плечо, я опять увидела у окна миссис Дюнн, с непонятным выражением лица. Не знаю, достигли ли ее ушей мои слова, и мне не было до этого дела. Пусть сами разбираются. Насчет доктора я не волновалась, он сумеет о себе позаботиться. Беспокоила меня Шана. Если она не приходила в среду ночью, откуда взялись ее ключи? А если пришла на встречу, как планировалось, куда же она подевалась?

Я поехала в мотель. Берт стоял за стойкой. Миссис Эмма и миссис Мод взяли на себя ответственность за гостиную Фаулеров. Они стояли плечом к плечу, полные пожилые дамы, одна в фиолетовом джерси, другая – в сиреневом. Энн отдыхает, сказали они. Они решились перенести кровать Ори в комнату Ройса. Гостиная вернулась к старому расположению мебели и безделушек. Она казалась огромной, при отсутствии госпитальной кровати, с ее рычагами и перилами. Столик с лекарствами забрала полиция. Ничего бы не могло искоренить Ори более эффективно.

Прибыла Максин. Она казалась слегка озадаченной тем, что находится здесь и ей не надо убирать. – Я приготовлю чай, – пробормотала она, когда я вошла.

Мы все разговаривали, как в библиотеке. Я обнаружила, что подражаю тону, который они все использовали – приторному, заботливому, назойливо-материнскому. Вообще-то, я поняла, что в подобных ситуациях это было полезно. Миссис Мод собиралась принести мне небольшой ланч, но я возразила.

– Мне нужно кое-что сделать. Возможно, меня какое-то время не будет.

– Ничего, все в порядке, – сказала миссис Эмма, похлопав меня по руке. – Мы здесь обо всем позаботимся, так что не волнуйтесь. И если захотите поесть позже, мы можем приготовить.

– Спасибо. – Мы все обменялись печальными улыбками. Их были более искренними, чем моя, но должна сказать, что смерть Ори вызывала раздражающее чувство у меня в животе. Почему ее убили? Что она могла знать? Я не могла понять, как ее смерть связана со смертью Джин Тимберлейк.

На пороге появился Берт и посмотрел на меня.

– Вас к телефону. Это тот парень, адвокат.

– Клемсон? Отлично. Я возьму трубку на кухне. Можно это сделать?

– Как вам удобно.

Я прошла на кухню и сняла трубку.

– Здравствуйте, это я. Подождите. – Я выждала некоторое время и сказала – Спасибо, Берт. Все в порядке. – Послышался слабый щелчок. – Продолжим.

– Что это было? – спросил Клемсон.

– Это не заслуживает обсуждения. Как дела у вас?

– Интересное развитие событий. Мне сейчас позвонила Джун Хоуз из церкви. Я вам ничего не говорил, но очевидно, что она прятала Бэйли все это время.

– Он с ней?

– В этом проблема. Он был. Отдел шерифа начинает обыскивать все дома. Я думаю, что полицейский подошел к их двери и следующее, что она знает – Бэйли удрал. Она не знает, куда он отправился. Вы ничего от него не слышали?

– Ни слова.

– Ладно, если он с вами свяжется, вы должны уговорить его сдаться. После смерти его матери город сходит с ума. Я беспокоюсь за его безопасность.

– Я тоже, но что я должна делать?

– Просто будте у телефона. Это важно.

– Джек, я не могу. Шана Тимберлейк пропала. Я видела ее ключи на горячих источниках и собираюсь, когда стемнеет, посмотреть там.

– Черт с ней, с Шаной. Это важнее.

– Тогда почему вам не прийти сюда самому? Если Бэйли позвонит, вы сможете с ним поговорить.

– Бэйли мне не доверяет!

– Почему же, Джек?

– Черт меня возьми, если я знаю. Если он услышит меня по телефону, он тут же опять сбежит, решив что линия прослушивается. Джун сказала, что, кроме нее, он доверяет только вам.

– Послушайте, это не займет у меня много времени. Я вернусь, как только смогу, и свяжусь с вами. Если Бэйли позвонит, я уговорю его. Клянусь.

– Он должен сдаться.

– Джек, я знаю это!

Я чувствовала некоторое раздражение, когда повесила трубку. Почему он вмешивается в мои дела? Я прекрасно знала, какой опасности подвергается Бэйли Фаулер.

Я повернулась, чтобы выйти из кухни. Берт стоял в холле. Он зашел в кухню, как будто не прерывал движения.

– Мисс Энн просила воды, – пробормотал он.

Враки. Любопытной Варваре нос оторвали.

Я поднялась в свою комнату и переобулась в беговые туфли. Положила в карман джинсов фонарик, отмычки и ключ от комнаты. Я не была уверена, что понадобятся отмычки, но решила, что нужно быть готовой ко всему. Поразмыслила насчет своего малыша 32 калибра.

Когда я его купила, я обзавелась специальным ремнем через плечо, с помощью которого кобура с пистолетом удобно располагалась с левой стороны, прямо под грудью. Я сняла рубашку и поместила свою сбрую на место. Потом натянула черную водолазку и изучила эффект в зеркале в ванной. Сойдет.

Сначала я заглянула к Шане, просто, чтобы убедиться, что она за прошедшее время не вернулась. По-прежнему, ее не было дома и никаких признаков, что она туда заходила.

Я направилась по одной из боковых улиц, которая поднималась в гору, пересекая Флорал Бич Роуд в дальнем конце городка. Похоронный кортеж для Тэпа Грэнджера, возможно, двигался по тому же маршруту, и мне хотелось убраться с дороги, пока они не вернулись. Я бежала медленной рысцой на север, по направлению к 101 шоссе. Узкая дорога пахла эвкалиптами, горячим солнцем и шалфеем. Коричневый кузнечик сопровождал меня некоторое время, прыгая с травинки на травинку. Справа была узкая каменистая канава, низкая проволочная ограда, а за ней – травянистый склон холма, усеянный валунами. Группы дубов давали кое-где кусочки тени. Тишина нарушалась только пронзительным чириканьем птиц.

Я услышала звук машины, приближающейся из-за поворота впереди. Форд пикап притормозил, когда водитель заметил меня. Это был Перл, со своим сыном Риком позади него, на пассажирском сиденье. Я перешла на шаг и остановилась. Большая мясистая рука старика была выставлена в открытое окно. На нем была синяя рубашка и галстук, который он распустил, чтобы расстегнуть воротник.

– Здравствуйте, Перл. Как дела? – сказала я, кивнув Рику.

– Вы пропустили похороны, – сказал Перл.

– Я не знала Тэпа настолько хорошо и решила, что на похоронах должны присутствовать его близкие. Вы только сейчас возвращаетесь?

– Все остальные, наверное, еще на кладбище. Мы с Риком уехали пораньше, чтобы подготовить биллиардную для поминок. Джолин сказала, что он бы этого хотел.

А вы куда? На пробежку?

– Точно.

Я подпрыгнула, представив себе эти поминки – жареная картошка и бочка пива. Вот это класс! Рик пробормотал что-то своему отцу.

– Ой, да. Рик хочет узнать, не видели ли вы Шери.

– Шери? Не думаю.

Я предполагала, что она была в автобусе по пути в Лос-Анджелес, но не сказала об этом.

– Она должна была быть с нами, но пошла в магазин и не вернулась ко времени, когда мы уехали. Если увидите ее, передайте, что мы в биллиардной.

Он взглянул в зеркало.

– Я лучше уберусь с дороги, пока никто в меня не врезался. Заходите выпить пива, когда вернетесь.

– Спасибо, зайду.

Перл уехал, а я затрусила дальше. Как только пикап исчез из вида, я пересекла канаву, перепрыгнула через ограду и начала подниматься по склону холма. Через две минуты я достигла его вершины и смотрела вниз, на минеральные источники, наполовину скрытые эвкалиптовой рощей.

Теннисные корты были пусты. С этого места мне не был виден бассейн, но я знала, что рабочие там: три человека и машина для измельчения дерева, справа от меня.

Я нашла натуральное убежище в тени валунов и устроилась там. В отсутствие людей много значит чтение и звонящие телефоны. Усталость одолела меня, и я провалилась в сон.

Солнце начало опускаться около четырех. Технически, была зима, что в Калифорнии означает – идеальные дни сокращены с четырнадцати часов до десяти. В последние годы февраль приносил дожди, но все меняется. Сейчас на холме было тихо, рабочая команда, очевидно, ушла. Я выбралась из укрытия, убедилась в своем одиночестве и пописала в кустах, стараясь не намочить свои беговые туфли. Единственный минус быть женщиной – невозможность писать стоя.

Я выбрала позицию, откуда можно было наблюдать за отелем. На парковку въехала полицейская машина. Китана с партнером опять что-то разнюхивают. Или Элва подала жалобу. Этого еще не хватало. Минут через пятнадцать они вышли, сели в машину и уехали.

Когда темнота сгустилась, зажглось несколько огней. Наконец, в семь, я двинулась поперек холма, направляясь к пожарной дорожке, которая проходила по верхней части владения. Оттуда я могла подобраться к отелю с задней стороны. Я использовала фонарик, осторожно пробираясь среди густых кустов, ветки хлестали по ногам. Я надеялась, что рабочие расчистили для меня тропинку, но они, очевидно, работали ниже по склону.

Я выбралась на пожарную дорожку, с утрамбованной землей, достаточно широкую, чтобы могла проехать машина. Направилась влево, стараясь вычислить, где находится отель по отношению ко мне. Вся задняя часть здания была темна, и было сложно определить мое местоположение. Я рискнула включить фонарик. Рассеянный луч осветил предмет, обозначившийся на моем пути. Я замерла. Передо мной, почти заслоненный кустами, стоял плимут Шаны.

24

Я обошла кругом машину, которая выглядела на дорожке неуловимо зловещей, как скелет какого-то невиданного чудовища. Все четыре шины были спущены. Кто-то не хотел, чтобы Шана ехала куда-либо. Я почти готова была поспорить, что она мертва, что она приехала на рандеву с Дюнном и, каким-то образом, никогда не уехала. Я подняла голову. В роще было прохладно, пахло прелыми листьями, влажным мхом и серой. Темнота была густой, ночные звуки смолкли, как будто мое присутствие было предупреждением цикадам и древесным лягушкам, чьи песни оборвались.

Я не хотела найти ее. Я не хотела смотреть. Каждая косточка во мне болела от уверенности, что ее тело где-то здесь. Мой желудок взбунтовался, когда я посветила на переднее сиденье машины. Ничего. Я проверила заднее. Пусто. Я уставилась на багажник. Не думаю, что мои отмычки помогут, если он заперт. Мне нужно будет спуститься к офису, проникнуть в него, забрать из коробки ключи Шаны и вернуться назад. Я нажала кнопку и багажник открылся.

Пусто. Я перевела дыхание, которое непроизвольно задерживала. Оставила крышку багажника открытой, не желая производить шум, захлопывая ее. «Святилище» должно было быть где-то поблизости.

Я постаралась вспомнить карту ванн в этой части. Посветила фонариком в поиске тропинки.

Листва, которая была ярко-зеленой днем, сейчас имела матовый, размытый вид, как бумага для чертежей. Ступени из утрамбованной земли, укрепленные шпалами, вели вниз через просвет в кустах. Я спустилась. Грубая деревянная стрела сообщала, что «Орлиное гнездо» находится слева от меня. Я прошла мимо «Рая» и «Тип Топа». «Святилище» было четвертой ванной от вершины. Я вспомнила, что она находилась в конце длинной извилистой тропинки, с отходящими от нее двумя маленькими тропками. Листья под ногами были мокрыми и едва ли производили шум, но я заметила, что оставляю болотистые следы.

Подойдя к «Святилищу», я посветила на землю. Среди листьев лежали три сигаретных окурка. Я наклонилась ниже. «Кэмэл» без фильтра. Шанина марка.

Тишина была прервана прерывистым высоким воем сирены со стороны шоссе. Странный бриз, влажный и ледяной, прошумел ветками деревьев. Из-за сильного запаха минеральных источников было трудно отследить какой-то другой запах. Мне доводилось находить трупы по запаху, но не в этом случае. Ванна была закрыта чехлом. Я немного поколебалась и подняла его. Сильный запах серы ударил мне в нос. Вода в ванне была густо-черной и гладкой, как стекло. Над ее поверхностью поднимался туман. Я почувствовала, как мои губы поджались. Я не собираюсь опускать туда руку, ребята. Я не собираюсь запускать туда руку по локоть и шарить в глубине в поисках тела Шаны. Я почти физически ощутила под пальцами мягкие волнистые волосы. Потом до меня дошло, что если бы Шану убили и бросили сюда, она бы сейчас всплыла, поддерживаемая накопившимися газами… вроде игрушки для бассейна. Меня перекосило. Иногда мне делается дурно от собственных мыслей.

На уровне колен была деревянная дверца, которая, очевидно, вела к отопительным приборам и помпе, убранными с глаз долой. Я потянула дверцу. Тело было втиснуто туда, сложенное пополам, окровавленная голова покоилась у моих ног, незрячие глаза уставились на меня.

Звук поднялся в моем горле, как желчь.

– Не двигаться!

Я подпрыгнула, оглядываясь, рука прижата к колотящемуся сердцу.

Элва Дюнн стояла там, с фонариком в левой руке.

– Господи, Элва. Вы напугали меня до смерти.

Она быстро взглянула на тело Шаны, испугавшись гораздо меньше, чем я. Я заметила у нее в руке маленький полуавтоматический пистолет, направленный мне в живот.

Спецы по оружию с презрением относятся к 22-ому калибру, очевидно, убежденные, что оружие не заслуживает внимания, если не пробивает дырку с кулак величиной. К сожалению, Элва об этом не слышала и выглядела так, как будто готова просверлить мне второй пупок, прямо над первым. Дайте пуле из маленького пистолета 22 калибра вспороть вам живот, и посмотрим, как хорошо вы будете себя чувствовать.

– Мне позвонил мужчина и сказал, что Бэйли Фаулер где-то здесь. Стойте на месте и не двигайтесь, или я буду стрелять.

Я подняла руки, как это делают в кино, думая ее успокоить.

– Эй, тут нет никакого Бэйли. Только я, и я не делаю ничего плохого. – Я показала на тело Шаны. – Надеюсь, вы не думаете, что я это сделала.

– Чушь. Конечно, это вы. Почему же еще вы здесь?

Я услышала звук сирены, приближающийся по дороге внизу. Кто-то, наверное, позвонил и в полицию. Упомяните имя Бэйли, и вас обслужат очень быстро.

– Слушайте, опустите пистолет. Как перед богом, я увидела ключи Шаны в коробке для потерянных вещей сегодня днем. Я подумала, что она должна быть здесь, и решила проверить.

– Где оружие? Что вы с ней сделали, ударили бейсбольной битой?

– Элва, она мертва уже несколько дней. Она, наверное, была убита в среду ночью. Если бы я сделала это только что, кровь была бы ярко-красной и била струей. – Ненавижу, когда люди не понимают элементарных вещей.

Элва огляделась и нервно пошевелилась. Доктор Дюнн говорил, что она параноидальная шизофреничка, но что это значит? Я думала, что в наше время все эти люди ходят под действием торазина, безмятежные, как скала. Эта женщина была крупной, один из этих северных типов. Я уже представляла, на что она способна. Если она ударила меня ракеткой, что она сделает с пистолетом в руке? Два полицейских с фонариками поднимались по тропинке. Ситуация не выглядела хорошо.

Я перевела взгляд на брюки Элвы и подняла брови.

– О, вау. Я бы не стала волноваться, но у вас по ноге ползет паук, размером с теннисный мяч.

Она должна была взглянуть. Как бы она удержалась?

Я выбила ногой пистолет из ее руки. Он взлетел, перевернулся и исчез в темноте. Я кинулась на нее, сбивая с ног. Элва вскрикнула, упала навзничь и покатилась вниз.

Первый полицейский добрался до середины холма. Я засунула фонарик в карман и бросилась бежать. Я не была уверена, куда направляюсь, но надеялась добраться туда быстро. Я повернула под деревьями, направляясь к пожарной дорожке, решив, что какое-то время могу бежать беспрепятственно. Плимут Шаны перегораживал дорогу, так что даже если машина шерифа поднимется сюда, у них будут проблемы проехать. Я производила слишком много шума, чтобы услышать, гонится ли кто-нибудь за мной, но казалось умнее считать, что копы следуют за мной по пятам. Я ускорила бег, перелетев через ствол дерева на своем пути.

Пожарная дорожка круто пошла вверх, заканчиваясь у ворот проволочной ограды, которая тянулась в обе стороны. Я разбежалась и прыгнула, ухватившись за столб ворот. Шлепнулась по другую сторону, перевернулась и встала, сдерживая стон. Падение впечатало пистолет прямо в ребра. Очень больно.

Я продолжила путь, направляясь вверх. Холм понижался к неровному лугу с пятнами дубов и манзаниты. Луна не была полной, но ее было достаточно, чтобы осветить кочковатое поле, через которое я бежала. Я должна была быть почти в полукилометре от дороги, в месте, недоступном для машин, и отчаянно нуждалась в отдыхе. Я взглянула через плечо. Не было никаких признаков погони. Перешла на трусцу и высмотрела яму в траве. Опустилась туда, задыхаясь, промокая вспотевшую бровь рукавом водолазки. Какая-то крылатая тварь спикировала рядом со мной и затем улетела, видимо по ошибке приняв меня за что-то съедобное.

Ненавижу природу. Правда. Природа состоит из палок, грязи, обваливающихся мест, кусающихся и жалящих тварей и дикостей, слишком многочисленных, чтобы перечислять.

И я не единственная, кто так чувствует. Человек строил города с начала времен, только чтобы избавиться от всего этого. Сейчас мы на пути к Луне и другим бесплодным местам, где ничего не растет, и где вы можете поднять камень без того, что что-то выпрыгнет на вас.

Чем быстрее мы там окажемся, тем лучше, так я считаю.

Время двигаться. Я, пошатываясь, поднялась на ноги и потрусила дальше, мечтая иметь какой-нибудь план. Я не могу вернуться в мотель – полиция будет там через десять минут.

Но что мне делать без денег и ключей от машины? До меня дошло, что, возможно, было бы лучше остаться на месте с Элвой до подхода полиции и попытать счастья с законом. Теперь я была беглянкой, и мне это не очень нравилось.

Я вспомнила лицо Шаны. Ее забили до смерти и засунули в узкое пространство под ванной, до тех пор, пока от нее можно было избавиться. Может быть, это и собиралась сделать в темноте Элва. Я не могла решить, верить ли ее заявлению насчет телефонного звонка. Убила ли она Шану Тимберлейк? Убила ее дочь семнадцать лет назад? Чего она ждала столько времени? И при чем тут Ори Фаулер? Если считать Элву убийцей, я никак не могла придумать сценарий, при котором смерть Ори имела бы какой-нибудь смысл.

Был телефонный звонок сделан, чтобы устроить мне ловушку? Насколько мне известно, только два человека знали, где я буду – Джек Клемсон и Берт.

Я опять остановилась. Склон начал понижаться и я, прищурившись, разглядела в темноте обрыв. Внизу серая лента дороги огибала подножие холма. Я понятия не имела, куда она ведет, но, если копы что-то соображают, они вызвали машины, которые курсируют по дорогам, в надежде перехватить меня.

Я начала спускаться по каменистому склону обрыва, так быстро, как могла, наполовину сползая, наполовину съезжая на задней части. На последних метрах я услышала приближающийся звук сирены. Я задыхалась от усталости, но не решилась остановиться.

Я пересекла дорогу и достигла противоположной стороны как раз тогда, когда первая полицейская машина показалась из-за поворота, может быть, в ста метрах от меня.

Я нырнула в кусты, обняла землю и поползла на животе по траве. Оказавшись под прикрытием деревьев, я остановилась и перевернулась на спину, чтобы сориентироваться.

В тумане было виден отраженный свет фонарей на Оушен стрит. Флорал Бич был недалеко.

К сожалению, то, что лежало между мной и городом, было частной собственностью, принадлежащей нефтеперерабатывающему заводу. Я изучила сетчатую ограду, высотой в два с половиной метра. По верху шла колючая проволока. Не перелезешь. В дальнем конце стояли нефтяные цистерны, выкрашенные в пастельные тона, как шеренга тортов.

Я была еще достаточно близко от дороги и слышала, как полицейские машины выстраиваются вдоль ее края. Свет фар направлен в сторону холма.

Я надеялась, что они не привезли собак. Этого мне еще не хватало. Я подползла к основанию ограды, упорно цепляясь за него. В темноте это служило не только ориентиром, но и поддержкой. Еще предупреждающие знаки. Здесь надо находится в каске… а я без каски.

Я задыхалась и потела, руки болели, из носа текло. Запах океана становился сильнее и это меня подбадривало. Внезапно ограда повернула влево. Передо мной открылась грязная тропинка, засыпанная мусором. Я не решилась воспользоваться фонариком. Это были холмы над Флорал Бич, но я была ближе к городу. Я находилась в конце переулка, который вливался в тупик. О, боже, теперь я знала, где я. Это был утес над старой квартирой Тимберлейков. Я могу спуститься по деревянной лестнице до задней двери в квартиру и спрятаться. Справа я увидела стеклянно-каркасный дом, куда стучалась сегодня. Внутри горел свет.

Я начала обходить дом вдоль границы участка, обозначенной низкими кустами. Проходя мимо кухонного окна, я увидела за ним человека, смотревшего прямо на меня. Я бросилась на землю, с опозданием понимая, что мужчина, должно быть, стоит у кухонной раковины и видит в стекле только собственное отражение. Я осторожно поднялась и присмотрелась. Дуайт Шейлс.

Я поморгала, размышляя. Могу я доверять ему? Буду я в большей безопасности с ним, или в заброшенном доме внизу? К черту, сейчас не время стесняться. Мне нужна помощь.

Я вернулась к главному крыльцу и позвонила, продолжая наблюдать за улицей, беспокоясь, что по ней может проехать патрульная машина. Когда-нибудь они поймут, что я просочилась сквозь сеть. Учитывая недоступность владения нефтяной компании, это будет логичное место для поисков. Зажегся свет на крыльце. Открылась входная дверь. Я повернулась и посмотрела на него.

– Боже мой, Кинси! Что с вами случилось?

– Привет, Дуайт. Можно войти?

Он придержал дверь, отступив назад.

– У вас неприятности?

– Можно сказать и так.

Мои объяснения состояли меньше, чем из двадцати пяти слов и были представлены, пока мы шли через фойе – необработанное дерево и современное искусство. Мы зашли в гостиную – два этажа стекла, с видом на океан. Крыша дома Джин не была видна, но были видны огни Флорал Бич, растянувшиеся до отеля на холме.

– Давайте я принесу вам выпить.

– Спасибо. Можно мне привести себя в порядок?

Он кивнул влево.

– Прямо по коридору.

Я нашла ванную и включила воду, отскребая руки и лицо. Промокнула лицо и посмотрелась в зеркало. На щеке была большая царапина. Волосы покрыты пылью. Я нашла расческу и пригладила, как могла, свою швабру. Сходила в туалет, почистилась, снова вымыла руки и лицо и вернулась в гостиную, где Дуайт протянул мне бокал бренди, размером с мяч для софтбола.

Я осушила его и он налил еще.

– Спасибо.

Я чувствовала, как бренди обволакивает мои внутренности. Какое-то время мне пришлось дышать приоткрытым ртом.

– Уф! Прекрасно.

– Садитесь. У вас усталый вид.

– Это правда. – Я с тревогой посмотрела на входную дверь. – Нас видно с улицы?

Узкие панели с обеих сторон входной двери были из непрозрачного стекла. Меня беспокоила открытая гостиная. Ощущение, как на сцене. Я пересекла комнату и задвинула шторы.

Комната сразу стала намного уютнее, и я немного расслабилась.

Он уселся на стул против меня. – Расскажите еще раз.

Я вернулась к своему рассказу, углубляясь в детали.

– Мне, наверное, нужно было просто подождать копов.

– Хотите позвонить им и сдаться? Телефон здесь.

– Пока нет. Я говорила то же самое Бэйли, но теперь я понимаю, что он чувствовал. Они бы всю ночь мучали меня вопросами, на которые я не знаю ответов.

– Что вы собираетесь делать?

– Не знаю. Соберусь с мыслями и попробую решить. Знаете, я была здесь раньше и стучалась в дверь, но вас не было дома. Я хотела спросить, не видел ли кто-нибудь здесь, наверху, чтобы Джин пользовалась лестницей.

– Лестницей?

– От квартиры Тимберлейков. Она заканчивалась прямо здесь. – Я указала пальцем в пол.

– О, точно. Я и забыл об этом. Маленький городок, все мы недалеко друг от друга.

– Это точно.

В моей голове смутно зашевелилось беспокойство. Что-то было не так с его ответом. Может, дело было в его манерах, которые вдруг стали старательно небрежными. Притворяться «нормальным» гораздо труднее, чем можно подумать. Значило ли это что-нибудь, что он жил так близко?

– Вы забыли, что Джин Тимберлейк жила в десяти метрах?

– Ничего особенного. Кажется, они здесь прожили всего несколько месяцев, до ее смерти. -

Он поставил свой бокал на кофейный столик.

– Вы голодны? Я с удовольствием принесу вам что-нибудь.

Я покачала головой, возвращая его к интересующему меня предмету.

– Сегодня днем я поняла, что задняя дверь квартиры Тимберлейков открывалась прямо на лестницу. Я подумала, что она могла легко использовать улицу наверху, как место рандеву с парнями, с которыми она крутила. Вы никогда не видели ее здесь?

Он обдумал возможность, роясь в памяти.

– Нет, не думаю. Это так важно?

– Ну, это может быть. Если кто-нибудь видел Джин, он мог также видеть и парня, с которым она встречалась.

– Если подумать, я иногда видел здесь машины ночью. Мне никогда не приходило в голову, что это может быть кто-то, ждавший Джин.

Мне нравятся плохие вруны. Они так стараются, и усилия так очевидны. Я сама хорошо умею врать, но это дается только годами практики. Даже после этого, у меня иногда не получается.