Текст книги "На вершине отчаяния (СИ)"

Автор книги: Светлана Велесова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

Люсьен обнял ее за талию и повел в зимний сад.

– Он к Эрлу пошел, а нам велел держаться всем вместе.

К его удивлению Ниррана молча кивнула, как будто была свидетелем их ссоры и одобряла решение Зарима, расхлебывать все в одиночку. Некоторое время они шли молча, пока она не заговорила вновь.

– Зарима искал Барон Ньеви. Поскольку он не может с ним встретиться, я от твоего имени пообещала, что ты уделишь ему минуту своего внимания.

Люсьен с трудом понял, что она сказала. Он до сих пор не привык, что женщины в обществе двуликих не могут сами принимать никаких решений и уж тем более решать что-либо за мужчину. Это было правило, но оно нарушалось так часто, что неизвестно зачем его придумывали. Разве что с единственной целью запутать иноземцам мозги так, что пока те будут разбираться в том что, кому, сколько и по какому статусу положено делать и чего еще больше не положено, свихнутся и забудут, зачем явились к двуликим.

– Барон? Ньеви? – Люсьен порылся в памяти и не припомнил среди сотен представленных ему людей никакого барона Ньеви. – Что ему от меня нужно?

– Неправильно. – Ниррана перестала улыбаться и в ее глазах заблестели слезы. – Что от него нужно тебе. По поручению Зарима он искал настоящих убийц Валлиса. Думаю, у него есть полезная информация.

Ах вот как. Люсьен был готов опять взорваться от злости на деда. Сидит бедный весь больной с поломанной ногой дома. Никуда не ходит. Ну прямо пай мальчик да и только. Неудивительно, что шпионы Каннингема день и ночь, следящие за особняком Нирраны не донесли своему владыке ничего крамольного. На виду все было чинно мирно и вполне прилично. Подумаешь, молодой посол завел интрижку с красивой вдовой. Так всему миру известно, что у двуликих нет морали. А сам значит, вел активные поиски убийц мужа Нирраны. Может статься, что и перелом был не случаен. Дед ничего не говорит и не делает просто так. Уж это он теперь знал наверняка. От сознания, что его использовали как ширму для прикрытия, своей тайной деятельности, Люсьен был готов… да мало ли на что он был готов. Восхищение старым интриганом затмило все прочие чувства. Вот ведь. Никто не знал об этом. Отец точно не в курсе. Разве что Миррон, тот тоже старый «лис» хотя и перекидывается вороном. С него станется быть связным между Заримом и внешним миром. И еще Ниррана. Уж она не могла не знать о том, что делает Зарим. Потому и перехватила его до того, как он встретится с семьей.

– Ты знала, об этом?

Ниррана не сбилась с шага, выражение лица не изменилось, лишь хрустальная слеза скатилась по щеке, но она ее тут же вытерла.

– Он обещал, что виновные будут наказаны.

Люсьен не нашелся, что сказать в ответ. Да и не собирался он углубляться в ее отношения с Заримом. Как и не мучил его вопрос, по своей воле она легла в его постель или по указу все того же Зарима. Дед как всегда оказался прав. Он в большей степени двуликий, чем Зураб. Он совершенно естественно принял их культуру, уклад жизни и зверя внутри себя. И звериный инстинкт ему твердил, пока Ниррана крепко держит его за руку. Пока доверяет свои слезы ему, а не Зариму. Повода для ревности у него не будет.

– Где назначена встреча?

– Я покажу. Ты не знаешь это место.

Хочет пойти с ним. Люсьен не улыбнулся. И не улыбнулся тогда, когда лисица вцепилась в его руку так, будто опасалась, что ее сейчас от него оторвут и прикажут возвращаться домой.

Пятнадцать минут кружения по дворцовым залам и служебным закоулкам, и Ниррана завела его в совершенно ничем непримечательный коридор, на конце которого располагалась единственная дверь. Без стука она вошла внутрь. Люсьен вошел следом и остановился, часто моргая глазами, чтобы те привыкли к плотному полумраку. Ниррана за его спиной закрыла дверь на засов и бесшумно скользнула вглубь комнаты.

– Михаэль… – Тихо позвала она.

Тени зашевелились, и из глубины мрака показался плотный, невысокий мужчина. Будучи уже в возрасте, он тем не менее держался гордо и величественно, что вызывало невольное уважение.

– Барон Ньеви? – Люсьен слегка кивнул мужчине, понимая, что расшаркивания совершенно неуместны.

– Тер Беррани? – Ответный кивок и жест приглашающий садиться.

Люсьен сел. Ниррана тут же забралась к нему на колени, чем ужасно его смутила. Хотя краснел он напрасно. Видимо Михаэль Тер Ньеви больше времени общался с двуликими, чем он, так как поступок лисицы не вызвал в нем ни возмущения, ни удивления. Он вообще никак на нее не прореагировал, сверля взглядом его лицо, как будто ожидал увидеть в нем Зарима-2 и не находил.

– Где Зарим?

И почему всех так волнует один и тот же вопрос? Такое ощущение, что без деда тут никакое дело не освятится. Даже рождение наследника северного королевства. Шутка. Хотя с изрядной долей правды. Умеют же двуликие веселиться. Чтобы всем потом икалось еще долгих двадцать лет. Ниррана, почувствовав перемену в его настроении, облегченно вздохнула, и прижавшись к его груди закрыла глаза, как будто вознамерилась поспать. Но он-то знал, что спать она не будет. Вон как ушки вздрагивают, ловя каждый звук в комнате и за ее пределами.

– Я за него.

Молчание и еще один оценивающий взгляд. Думает можно ли ему доверять. Хм… нелестное мнение. Но что поделать. Его здесь никто не знает, а Зарим нарабатывал репутацию не один год и даже не одно столетие. Придется хорошенько постараться, чтобы люди могли в будущем относиться к нему также как к деду. Видимо присутствие Нирраны перевесило чашу сомнения в его сторону. Так как барон расслабился и откинулся на спинку кресла.

– У меня неутешительные новости, молодой человек. След ведет на самый верх, и боюсь достать убийц Валлиса законным путем, у вас не будет.

– Мы подозревали, – Люсьен специально использовал множественно число, чтобы придать весомость своей догадке. – что Каннингем может отдать приказ об устранении действующего посла с тем, чтобы выманить сюда Алишера или Зарима. Ему нужен был кто-то обладающий реальной властью, чтобы подписать договор о военном союзе двуликих и людей. У Валлиса такой власти не было, поэтому он мертв. Могу я узнать. Казнили настоящих исполнителей, или убийца на свободе?

– Откуда ты узнал? – От его слов Ниррана резко выпрямилась и посмотрела в глаза.

– Зарим не говорил, что вы все знаете. – Барон тоже был удивлен, и не пытался этого скрыть.

– Зарим не единственный, кто умеет сопоставлять факты и делать выводы, барон Ньеви. У меня были хорошие учителя. Так вы знаете ответ на мой вопрос? Или расследование еще длится?

– Расследования вообще не было. Установить кто отдал приказ, было не трудно. Как вы выразились, достаточно было сопоставить факты. Как не трудно было проследить всю цепочку исполнителей, вплоть до того, чья рука насыпала яд в бокал супруга благородной Тери. Труднее с тем, как на это правильно отреагировать. Я не настолько знаком с вашей культурой, и ее традициями, но мне кажется объявлять кровную месть первым лицам королевства не совсем разумно, тем более, когда у нас на носу война с магами. Именно поэтому я настаивал на встрече с Заримом, хотя понимал как это для него опасно. Что скажете Тер Беррани? Мстить или нет решать вам.

Люсьен задумался. Ниррана не сводила с него выжидательного взгляда. Ньеви следил за его реакцией, ожидая что он скажет. А что он мог сказать? Он нифига не смыслил в таких материях. Лично он бы поставил сто к одному, что надо по-тихому прирезать гадов, и молча упиваться свершившейся местью. Но это в нем говорил зверь. Зверь готовый ради благосклонности подруги забыть о разуме и рвать врага зубами на части. Не даром, ох не даром Зарим предупреждал, что стезя оборотня в тысячу раз сложнее, чем у человека. Никогда не знаешь заранее, в какой ситуации надо безжалостно задавить в себе зверя, а когда закрыть глаза и выпустить его на свободу.

– Тот, кто лично сыпал яд, мертв? – Люсьен глянул на барона поверх головы Нирраны.

– Да. После проведенного расследования дознавателями Каннингема, по его личному указу, преступник был казнен.

– Отлично. Значит…

– Люсьен! – Вскричала Лисица. – Ты не можешь просто взять и уйти…

– Замолчи Ниррана. – Люсьен притулили ее голову обратно к своей груди, чтобы не мельтешила перед глазами, и увидел быструю улыбку барона. – Я не собираюсь оставлять все как есть. Мы не можем убить всех. Но Каннингему надо дать понять, что его игра раскрыта, и что если он еще раз решится на такое, то пощады не будет. А для этого мне нужно всего одно имя. Барон Ньеви, вы в состоянии его произнести? Или мне дознаваться самому?

– Чье имя вы хотите узнать Тер Беррани?

– Того, кто получил приказ об убийстве Валлиса лично из уст Каннингема. Он получит его голову в подарок по случаю подписания договора.

Ниррана прекратила слабые попытки сопротивления и рассмеялась тихим, злым смехом. У барона глаза вылезли из орбит от подобного заявления.

– Молодой человек, вы не понимаете, о чем просите?

– Имя, барон. Я все равно его узнаю. Рано или поздно. Так пусть это случится рано, чтобы впредь неповадно было. Ваш Эрл должен знать, что мы не позволяем безнаказанно убивать своих сородичей.

– Вы сумасшедший.

– Как и все двуликие. – Люсьен встал и помог Нирране встать на ноги. – Всего хорошего Тер Ньеви. Приятно было познакомиться.

Они были уже у двери, и открывали засов, когда услышали тихий шепот барона, произносящего имя первого министра королевства. Люсьен не оборачиваясь кивнул и они вместе с Нирраной пошли искать его отца, мать и сестру.

Полумрак комнаты, обитой зеленым бархатом. Приглушенные голоса, шуршание бумаги и два непримиримых врага напротив друг друга.

– Почему не предупредил?

Каннингем не спрашивал. Он требовал ответа, пребывая в праведном гневе, что двуликие опять его обманули. Но его злость не шла ни в какое сравнение с бешенством Зарима. Он был готов порвать на куски всех и каждого… Эния у магов. У Темных магов что всяко хуже, чем окажись она у Лиссы или Сайфера… одного этого было достаточно, чтобы он потерял над собой контроль. И тем не менее ему каким-то чудом удавалось держать себя в руках, и цедить сквозь зубы вместо того чтобы орать поминая благим матом, Аликая и непроходимую людскую тупость.

– Мы предупреждали! Не моя вина, что ты не понимаешь намеков. Я что должен был орать на весь дворец, что книга фальшивая?

– Фальшивая? Книга? При чем тут это? Я говорю о Энии Веларис!

– А я о ком, по-твоему, толкую. Тебе ясно сказали, что мы нашли девушку и держим у себя. Что всем давно известно, что заложница, которую ты выдавал за настоящую Энию Веларис фальшивка, как та книга, которую тебе подарили. Что тут сложного? Что? Я тебя спрашиваю? А теперь ты смеешь на меня орать за то, что сам осрамился перед всем белым светом. Каннингем у нас за такой провал кончают жизнь самоубийством. Твое счастье, что ты Эрл и от тебя никто не потребует подобного.

Все присутствующие в комнате попеременно то бледнели, то зеленели и не знали что лучше, сбежать куда подальше или упасть в обморок, чтобы не быть свидетелями, как двуликий в наглую оскорбляет их властелина, начисто забывая, что сам всего лишь третий наследник престола и не имеет на это никакого права.

Единственные, кого в данную минуту совершенно не интересовал международный скандал, были телохранители Зарима. Им было сугубо параллельно, что творится на политической арене. Их волновало только одно, безопасность Зарима Тер Беррани. И то с каким недовольством на их подопечного взирала стража и всякие там министры, вызывало их наиживейший интерес, заставляя время от времени частично трансформироваться с тем, чтобы видом когтей и оскаленных клыков успокаивать самых нервных, порывающихся хвататься за то немногое оружие, что было доступно для ношения во дворце.

А Каннингем тем временем продолжал повышать голос, начисто забыв, что Эрлам орать на подданных по статусу непозволительно. Особенно если этот подданный не твой собственный, а врага твоего.

– Если Ализир такой умный. Так какого демона он упустил девушку? Как она оказалась в руках магов? Что на это ты мне ответишь? Опять соврешь?

– Я тебе никогда не врал, и не буду делать этого впредь. – Зарим немного остыл, хотя сердце болело так, как никогда в жизни, не давая вздохнуть полной грудью. Стальными тисками сжало грудь, в голове стоял звон, как от хорошего удара по колоколу. – И причины происшедшего будут расследоваться с особым пристрастием, уж это я тебе гарантирую. Ализир так просто этого не оставит, даю слово чести.

– Что мне до твоего слова? Мне нужен военный союз, а не какое-то твое слово. – Взорвался Каннингем.

Один из его министров наклонился к его уху и быстро зашептал подсказку. Зарим сдержал ухмылку, не до того ему сейчас было. Видимо у Каннингема, не полагавшегося на собственные знания о двуликих, был специальный советник, который пояснял ему те или иные действия оборотней, не понятные самому правителю. Закончив говорить, министр с поклоном отступил назад, а Каннингем глянул на Зарима уже по-другому. Его пальцы выбивали по столу, за которым он сидел барабанную дробь.

– Слово чести, говоришь? Хорошо, поверю твоему слову. Что с договором?

– Еще утром я был готов его подписать. Сейчас у меня нет такого права. Я не Ализир. В изменившихся условиях, мне нужно его слово, подтверждающее ранее оговоренные условия соглашения.

– Как быстро ты сможешь получить приказы от Ализира?

– Минимум через десять дней. – Не моргнув глазом, соврал Зарим, моля при этом всех Богов, чтобы этого времени хватило Аликаю, Алишеру, Ализиру, да кому угодно вызволить Энию на свободу. – Мы, как и вы, лишившись поддержки магов, а главное возможности путешествовать по миру с помощью порталов, вынуждены довольствоваться обычными способами передвижения.

– У вас же есть действующие древние порталы. Воспользуйся ими для передачи сообщения.

– Именно так я и собираюсь поступить, только ближайший из них находится как раз в пяти днях пути отсюда.

Еще один советник склонился к уху Эрла. Тот выслушал еще более внимательно, чем первого, согласно кивнул и жестом отправил его прочь.

– С посланием к Ализиру отправишь своего внука. Сам же побудешь пока моим гостем. Соответствующие апартаменты во дворце тебе предоставят. И книгу верните. Подлинную. Я знаю, что она у вас, так что не отбрешетесь. Все, иди.

Зарим не стал спорить, хотя мог бы. Зачем? Все что ему было нужно, всегда было при нем, и нет никакой разницы, будет он сходить с ума от страха за Энию у себя дома или пребывая в «гостях» у Каннингема. И там и там неизвестность его доконает. Телохранители как верные псы окружили его, не давая страже Каннингема и близко приближаться к своему подопечному. Так в окружении плотных колец сопровождающих, его отвели в удобные трехкомнатные апартаменты, расположенные этажом ниже королевских покоев, а потому смело можно считать эти комнаты самыми безопасными из всех гостевых во всем дворце, а значит, выбраться из них будет практически невозможно. Был бы он один, мог еще попытаться. Но с пантерами, словно гири, висящими на шее, даже рыпаться не будет. К тому же, кто кроме него подпишет этот треклятый договор? Не Ализир же собственной персоной? И уж тем более не Алишер. Представить брата, ругающегося матом с Эрлом Каннингемом, за каждый пункт договора, Зарим не мог даже при самой буйной фантазии. А с фантазией у него был полный порядок. Такого мог навыдумывать… а вот этого как раз не надо. Об Энии и ее судьбе он не будет думать вовсе, иначе ему не пережить эти десять дней. Лучше начать немедленно думать о чем-то другом. Например о том, как дать знать Люсьену, чтобы забрал в Алирану всех, и вернулся один.

– Тер Беррани. – Обратился к нему один из стражей. – Вы пока устраивайтесь. Все что вам понадобится для комфортного проживания… только скажите. Все будет.

– С чего бы такая щедрость?

– Таково пожелание Эрла. Он отдал ясный приказ, чтобы вы ни в чем не нуждались и чувствовали себя как дома.

– Но не забывал, что я в гостях. Спасибо, я понял. Но единственное что мне нужно сейчас и притом немедленно, это видеть своего внука Люсьена Тер Беррани. Если вы разыщете мне его, и приведете в ближайшую четверть часа, буду премного благодарен.

– Не смейте сомневаться. Найдем и доставим.

Стражи топая подкованными каблуками по полированному полу удалились звеня кольчугами и бряцая оружием. Зарим хмыкнул, когда за ними закрылась дверь. Удачи ребятки. Если вам удастся в обход приказа Каннингема, притащить сюда Люсьена уж он этой услуги век не забудет. Но вряд ли у них что получится. Каннингем хоть и не слишком умный правитель, но и не совсем дурак. Понимает, что нельзя их сводить вместе, иначе потом не сможет запугать пацана до смерти и заставить выполнять свою волю. Одна надежда, что Люсьен парень пуганный и не поддастся на провокацию. Демон, как не во время они поссорились. Как бы не взбрела какая дурь в его голову. Да и возможность провести первое обращение Люсьена в зверя он тоже упустил. Ализир ни почем не упустит такой возможности привязать этим парня к себе напрямую, тем самым, отодвинув его самого на третий план.

– Тер Беррани.

Двое охранников ненавязчиво подтолкнули его к креслу и чуть ли ни силком всучили в руки кубок с вином.

– Выпейте пожалуйста. Вино не отравлено, мы проверили. Вам нужно. Вы совсем белый. Так нельзя. Все образуется.

– Что вы меня утешаете, как дитя малого? Сам знаю, что образуется. Только от этого почему-то не легче.

– Выпейте, вам будет легче.

Ему уже и локоть подтолкнули, и Зарим не став упрямиться, выпил все до дна. Действительно полегчало. Боль в груди немного ослабла. Дышать стало чуть легче. Он рванул на себе ворот рубашки. Пальцы зацепились за шейную пластину кольчуги. Вот блин. Теперь и не снять ее. Придется мучиться. Но лучше так, чем серебряный нож под лопатку.

Пока он витал в своих мыслях, пантеры еще раз наполнили ему бокал. Второй раз просить его не пришлось. Сам выпил. Вздохнул уже свободнее и скинул сапоги. Все равно ближайшие десять дней никуда ходить не придется. Потянулся за бутылкой и налил себе уже сам.

Пантеры, видя, что сердечный приступ миновал, успокоились, и разбрелись по комнате, осматривая мебель и прочие «достопримечательности».

– Тер Беррани.

Опять окликнули его. Зарим вытянул шею, глядя на них через спинку кресла.

– Ну, что еще?

– Та же проблема, что и раньше.

Старший сделал шаг назад при этом он не дошел до противоположной стены комнаты метра два и Зарим почувствовал, как на его шее дернулся ошейник. Повод натянулся до предела.

– Понятно. – С мечтой по-тихому набраться и поспать прямо в кресле пришлось расстаться.

Они как раз заканчивали с перестановкой в гостиной и собирались проверить и обустроить под себя спальню, как двери неожиданно распахнулись, и на пороге появился Люсьен под руку с Нирраной.

– Чем это вы тут занимаетесь? Если не секрет?

Широкая улыбка на лице парня, заставила сердце Зарима наполниться искренней радостью и гордостью за такого славного внука. Чем он заслужил подобную милость Богов, он не знал, но был им искренне за это благодарен. Губы сами собой растянулись в ответной улыбке.

– Чем? Чем? Не видно что ли? Мебель двигаем.

Глава 2

Ночь была черная и непроглядная, как та тьма, что поселилась в его душе. Аликай был рад, что луны давно ушли за горизонт, оставив холодные колючие звезды мерцать на небосводе. Теперь спутники виделись как черные силуэты, медленно бредущие по узкой тропе высоко в горах. Он до сих пор не мог прямо смотреть им в глаза. И не важно, что все они пытались доказать ему, что Эния сама виновата во всех своих бедах. Умом он понимал их правоту, только это ничуть не умаляло его вины. Знал ведь о проклятии. Знал и ничего не сделал.

– Айк, осторожно!

Его схватили за шиворот, удержав от падения в пропасть. Нога скользнула по сыпучим камням, срываясь вниз. Сзади с силой дернули, и он отпрыгнул от обрыва, который не увидел в темноте.

– Спасибо. – Он кивнул Баруху, только что спасшему ему жизнь.

– Будешь должен.

– Жизнь за жизнь. – Айк прижался спиной к скале, переживая запоздалую реакцию на испуг. Сердце бешено заколотилось, ладони вспотели, а во рту наоборот пересохло и захотелось пить.

Остальные тоже остановились. Барух присел на корточки, что-то прошептал и провел рукой по краю обрыва. И тут же по его краю заклубился легкий туман, обозначая границы, куда ступать нельзя, иначе свалишься.

– Все равно скоро рассвет, туман поднимется из ущелья и скроет следы колдовства. – Оправдался он за нарушение соглашения не применять магию.

С ним спорить не стали. Никто не хотел встретить утро на дне пропасти. Передохнув немного. Осторожно пошли дальше, уже не отвлекаясь на ненужные мысли. Айк тоже сосредоточился. Самобичеванием он Энию не вернет. Он и так голову сломал, думая над тем, как вызволить ее из цитадели темных магов. И до сих пор ни до чего путного не додумался. Ведь доступ в Дарк-Кросс заказан всем, кроме Жиля. Парень эфир. Витает глоток магии Смерти и входи, можно прямо через главные ворота… Только отправить его туда одного, равносильно своими руками толкнуть в пропасть и смотреть, как он летит навстречу скалам.

Спуск с вершины занял гораздо меньше времени, чем подъем на нее. К тому же небо над горами начало светлеть, облака окрасились розовым, предвещая ясный солнечный день. Как и предсказывал Барух, над рекой, протекавшей на дне ущелья, белыми клубами поднялся туман, обхватив своими сырыми объятиями всю округу.

– Все, привал. Дальше идти опасно.

Барух первым сложил сумки. Чтобы не сидеть на сырой земле, он опять поколдовал немного, высушив круг среди деревьев, и усталые путники попадали кто куда. Не важно, лишь бы дать отдых ногам и уставшим все время вглядываться во тьму глазам. Ясенка тут же скинула сапожки, встала у воды и превратилась в дерево, развернув свои ветви к свету. Гери, со стоном растерла мышцы ног и взялась доставать провизию. Все равно, пока туман не рассеется, никуда они не пойдут. Так почему не перекусить.

Они жевали вяленное мясо с хлебом, запивали чистой водой из речки и дружно молчали. О чем говорить, когда все давно сказано и пересказано. После того как они вызволили Ясенку и Гери из рук темных магов и те поведали им об Энии, Айку ничего не оставалось как рассказать всем, кто она такая на самом деле. Кто такой он сам и что они намерены делать. Жиль воспринял новости с полным равнодушием. Он был так далек от всяких магических неурядиц, что его мало волновало – принцесса Эния, или простая девчонка. Единственно он чем он беспокоился на самом деле, это чтобы темные, заполучив Энию не получили вместе с ней древнюю магию эльфов, которой девушка успела овладеть довольно сносно. Айк успевший забыть о такой малости, окончательно потерял сон. Как ничтожны его переживания по поводу утраты чести, совести и достоинства, все это легко решаемо с помощью ножа и собственной крови. А вот если знания эльфов станут доступны Темным, как и вся магия мира вместе с ними… Его не спасет даже смерть. Ализир достанет его с того света, чтобы с пристрастием спросить, куда смотрели его глаза, когда он должен был денно и нощно следить за Энией.

Ясенка и так знала кто они такие на самом деле. Даром что ли дочь Дубовика. Гери отреагировала примерно также как и Жиль. Если не проще. Она искренне переживала за подругу, а до остального ей не было никакого дела. И как ни странно сочувствовала Аликаю, что совершенно не укладывалось в его голове.

Барух, узнав, что за малым не переспал с дочерью Владыки Жизни Ройка и Владычицы Эфира Элеоноры, вознес хвалу всем богам стихий, за то что сия великая беда его минула. И тут же расхотел жениться на Сиу, в одночасье превратившейся из обычной вздорной девчонки в наследную принцессу Нардагаса. Ведь ее дядя Ассель, был еще не женат и за неимением законных детей провозгласил Энию своей наследницей. Айк думал, он бросит все и свалит от них подальше, но вопреки этому Барух вызвался помочь. И его помощь иногда оказывалась совсем не лишней. Особенно этой ночью, когда он не дал кое-кому особо умному свалиться со скалы и сломать себе шею.

Айк вздохнул. Уж лучше бы дал упасть. Ведь едва наступит утро, и туман рассеется, его ждет новый день позора. Нет. Он не будет думать о смерти, пока не вызволит Энию из лап Темных магов. Он освободит ее, и вложит свою судьбу в ее руки. И руки Гэриса. Пусть они решают жить ему дальше или умереть.

– Аликай. – Гери едва коснулась его плеча, привлекая внимание.

– Я слышу. – Он поднял взгляд на девушку. – Скорее всего, местные охотники. Их собаки почуяли нас. Мы сидим по ветру. И вода далеко разнесла весть о том, что мы здесь.

– Раз есть охотники. Значит, есть и селение, откуда они пришли. Аликай, кончай хандрить, это же отличные новости. Ночью будем спать на сене. – Барух, единственный не унывающий среди них, довольно потер руки и боднул затылком ствол Ясенки, на который так удобно опирался. – Ясенка, давай обратно. Скоро здесь будут люди.

Ясенка приняла человеческий вид, и села подле мага.

– Вы уверены, что они нас почуяли?

Она кивнула на клетку с таинственным зверем, которого они не посмели бросить в Дартане и неизвестно зачем тащили с собой. После того как тварь ее покусала Ясенка и близко к ней не подходила. Гери тоже боялась зверюгу и все заботы о ней взвалили на Жиля. Ему одному она нравилась, и похоже эта симпатия была взаимной. Стоило Жилю приблизиться к клетке, как животина видоизменялась до неузнаваемости. Шипы, когти и даже острые как иглы зубы исчезали, являя миру пушистое, милое создание, но стоило кому-то ее разозлить…

Жиль поняв намек, бросился к своей зверушке, сунул ей мяса, чтобы не отощала бедная и накрыл клетку плотной тканью, бывшей некогда его тулупом. Послышалось приглушенное утробное урчание, когда зверь взялся за еду. Столь умилительные звуки, повествующие о здоровом аппетите и полном согласии со своей совестью, заставили всех переглянуться и дружно заулыбаться. Даже Аликай улыбнулся и впервые за много дней почуял настоящий голод. Вцепившись зубами в бутерброд, он быстро съел три штуки, встал, вытер руки о штаны и отправился к воде умыться. Негоже встречать охотников с заросшим, помятым лицом. Не подобает это принцу крови. Да и устал он от душевных переживаний. Настала пора действовать.

Вернувшись к друзьям он заметил, что Барух переоделся в чистую рубаху. Ясенка и Гери надели платья, как это подобало женщинам. Даже Жиль причесался, и затянул пояс потуже. Теперь они не напоминали кучку оборванцев, а походили на приличных путешественников. Хорошо Хэлли, из-за недостатка энергии спала. Найдя приют в одной из сабель Аликая. Иначе было бы сложно объяснить простым селянам, что в их компании делает призрак эльфа. Хотя если быть честным до конца. Айк и сам не понимал, почему Хэлли увязалась за ними следом. Ведь могла остаться с Энией, но почему-то не стала этого делать.

Вскоре уже не только Аликай и Гери услышали лай собак, крики людей, и топот конских копыт. О селянах придется забыть. Такой шум могла издавать только охота устроенная кем-то из благородных.

– Барух, ты или я? – Айк глянул на мага, доставая из-за пояса кинжал.

Барух отрицательно качнул головой и отошел в сторонку, потянув с собой девушек. Жилю не надо было объяснять их действия. Проведя в обществе Энии и Аликая, достаточно времени он сразу понял, что Айк будет охотиться. Ведь псы и загонщики гнали зверя прямо на них. Айк кивнул, перехватил кинжал покрепче и приготовился к броску. Его ноздри затрепетали, почуяв хищника. Глаза вспыхнули диким огнем. Это была охота не для пропитания. Это была охота ради убийства. Ибо хищник, которого он почуял был не кем иным, как повелителем этих земель.

Воздух, и туман вместе с ним, пришли в движение, исказив очертания пространства. Где-то совсем близко затрещали кусты и ветки, это более мелкие звери и птицы спасались бегством от преследования. Айк втянул голову в плечи, согнул колени, и расставил руки.

Ясенка ахнула и тут же закрыла рот рукой. Айк был безоружен. Когда успел убрать кинжал? Зачем так рискует.

– Барух… – Она не успела договорить.

Как и не успел Барух, тоже заметивший это, сплести защитное заклинание для парня. Из тумана, выбежал огромный медведь. Увидев Аликая, преградившего ему путь, он прыгнул вперед с явным намерением сломать слабого человека как тростинку. Медведю не повезло, он не почуял, что вместо человека, встретил точно такого же зверя. Сильного, и не менее опасного, чем он сам. Айк с рычанием прыгнул навстречу. Барух хотел бросить в зверя заклятьем, но опять не успел. Два тела сплелись в единый комок когтей и зубов. Они рвали друг друга на части, оглашая лес диким ревом и глухим рычанием. Медведь боролся за свою жизнь, а потому был беспощаден. Аликай же не собирался его убивать, потому и убрал оружие. Ему просто нужно было выбросить в схватке все то дикое напряжение и отчаяние, которые медленно, но верно сводили его с ума.

Гери от страха спрятала лицо на груди Жиля. Парень, одной рукой поглаживая девушку по голове, другой держал готовое для активизации заклинание. Но помощь Аликаю была не нужна. Оседлав медведя, он обхватил его ногами за живот, руками за шею и медленно душил. Медведь катался вместе с ним по земле, бил лапами по воздуху и ревел от злости, что не может его достать. Тем временем силы его слабели и наконец, зверь потерял сознание от нехватки кислорода. Айк встал, встряхнулся словно зверь, хотя почему словно. Он и был зверем. Ему для этого даже перекидываться волкодавом не пришлось.

– Добей его, пока не очнулся! – Крикнул Барух.

Айк резко обернулся. Его глаза еще пылали безумием битвы. Рот был в крови. Медведь успел зацепить его лапами, и последняя рубашка клочьями висела на окровавленном теле.

– Зачем? Я не хочу есть.

С этими словами он вынул пояс из штанов, скрутил им лапы зверя. Остатки такни от рубашки, использовал для того, чтобы замотать ему пасть и как будто и не дрался до этого в смертельной схватке сел подле поверженного врага, выудил из травы, завалявшийся бутерброд и принялся жевать.

Барух снял с себя свитер и хотел накинуть его на голые плечи Аликая, как услышал из его уст угрожающее рычание и остановился не решительности, не дойдя до него несколько шагов.

– Не подходи ближе. – Гери потянула его обратно. – Он еще не человек. Вдруг решит, что ты хочешь отобрать у него его добычу?

– Нужен он мне, как собаке палка! – Барух не стал кричать вблизи зверя, еще пьяного от запаха крови, но злобное шипение у него получилось что надо. – Мне и твари Жиля с головой хватает. Гери, а нельзя его поторопить? В смысле чтобы он соображал быстрее. Скоро здесь будут собаки, а за ними люди. Убьют ведь.