Текст книги "На вершине отчаяния (СИ)"

Автор книги: Светлана Велесова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

Эния глянула на улыбающуюся Гери, на Ясенку, счастливую от того, что она вновь с ними. На Жиля, ухмыляющегося во все тридцать два и при этом умудряющегося что-то жевать. На Хэлли, роняющую счастливые слезы от того, что узнала хоть что-то о своем любимом. И поняла, что жизнь не просто хороша. Она прекрасна и пьянящее чувство счастья затопило ее душу, от чего захотелось расправить призрачные крылья, обнять ими весь мир и поведать ему о своем счастье.

– А что это вы празднуете? Да еще без меня? – Полу смеясь, полу ворча поинтересовалась она и когда друзья расхохотались, рассмеялась вместе с ними.

Глава 6

Эния выждала, пока девушки уснут, выбралась из постели, тихонечко оделась и придержав дверь чтобы не хлопнула, вышла в гостиничный коридор. Найдя комнату парней, она остановилась перед запертой дверью, не зная как поступить. Стучать бесполезно, разбудит Аликая, а Жилю до задницы, тому в ухо орать надо, чтобы проснулся. Попытаться открыть замок, результат будет тот же. Воспользоваться магией, так Барух проснется, и тогда объясняй ему, зачем ей в их комнату попасть надобно. Вдруг не так поймет, хлопот потом не оберешься.

Вот блин, надо было сказать, что Гери темноты боится и оставить Жиля у себя… Хотя тоже дохлый номер. Айк озабоченный тем, чтобы девушки (и она в том числе…а если быть точнее, то в первую очередь) блюли приличия в жизни бы не позволил Жилю спать с ними. Те времена, когда их было трое и они спали ни улице для согрева, тесно прижавшись друг к другу, давно канули в лету. Чем больше компания, тем сложнее отношения.

Размышляя на тему, как незаметно выманить Жиля из комнаты она чуть не прозевала появление Баруха. Оказывается, он не спал, а возвращался из купальни. Так как единственный номер с отдельной ванной единогласно был отдан девушкам. Им значит.

– Так, так, так! – На лице мага появилось ехидное выражение. – И что я вижу? Маленькая Сиу, пытается тайком пробраться в спальню мужчин.

Он подошел почти вплотную, так, что ей пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в лицо.

– Почему ты не в своем номере и не спишь в постели?

– Мне с братом поговорить надо. И ничего я не тайком. Я как раз стучать собралась.

И в подтверждение своих слов, Эния принялась бить пяткой в двери, жалея, что на ее новеньких сапожках нет каблука. Барух выгнул бровь. За дверью послышался шум, грохот, проклятья Аликая и дверь с треском отворилась, явив во всей красе, злого как демон оборотня.

– Сиу, ты какого демона не спишь?

– Вот и я о том же. – Барух втолкнул ее в комнату, посторонив Аликая. – Иду, смотрю, стоит. Мнется у двери. Сиу, тебе разве не говорили, что так себя вести просто неприлично для молоденькой девушки из благородного семейства.

– Как так? Я что не имею права видеть Жиля?

Жиль, разбуженный непредвиденными разборками, сел на постели, смешно моргая глазами, не в силах до конца проснуться.

– Хм… я думал, тебе Вилт нужен. – Барух прошел в комнату, сбросил с шеи полотенце и надел рубашку.

– Вот еще. Жиль! – Эния повернулась к парню. – Пошли, выйдем, разговор есть.

– Ну, уж нет. Говорите тут. Мне тоже интересно послушать, что это за дела у тебя с Жилем, о которых другим знать не положено. – Айк запер дверь на замок и угрожающе скрестил руки на груди.

– Вилт, я ни причем! – Жиль решил сразу внести ясность в разговор, чем заслужил одинаково возмущенные взгляды Энии и Аликая.

Эния же искренне и главное о…о…чень незаметно порадовалась за Аликая. После драки в трактире он два дня ходил сам не свой. А тут надо же, вспомнил кто тут главный и как надо себя вести по отношению к ней, а то она уже совсем испугалась, что довела парня до нервного срыва и он теперь все время будет противно вежлив и до тошноты предупредителен.

– Это не для всех. А только для меня с ним. Так что нечего тут уши греть. Не хотите меня выпускать убирайтесь сами.

Айк с Барухом переглянулись и не сговариваясь шагнули, Барух к двери, загородив ее собой словно шкаф, Айк к окну, отрезав пути к отступлению. Жиль вжался в подушки, натянув одеяло на самый нос.

– Сиу, не надо! – Жалобно простонал он.

– Надо, милый, надо. Раз они такие вредные, пусть смотрят.

Прикинув расстояние, возможное время на плетение Барухом заклинания и бросок Аликая, Эния прямо в сапогах забралась на постель, схватила Жиля за грудки и крепко поцеловала. Жиль дернулся как от удара, Барух онемел… один Аликай сообразил к чему все клонится и бросился ей наперерез. Но было поздно.

Поглотив остатки магических сил Жиля, Эния бросила бесчувственное тело парня, открыла портал и была такова.

– Демоница! – Заорал Аликай.

Его вопль и смех Баруха еще летели ей вслед, пока воронка не закрылась, оставив ее стоять в кромешной тьме. Тут же включились все чувства зверя. Спертый, сырой воздух, наполненный запахами плесени, минералов, растворенных в подземном источнике и едва слышный запах газа, какой бывает только в глубоких шахтах по добыче руд. И еще один запах, которого тут быть просто не могло. Это конечно если она попала точно по адресу, а не промахнулась и не угодила в каменоломни возле Дартана.

Люди. Их запах было ни с чем не спутать. И были они здесь не так давно. Месяц назад, от силы два. Когда они с Заримом здесь были в последний раз? Дай бог памяти… пол года назад? Вот ведь забыла. А может это Алишер, оставшись в Мирре, решил возобновить раскопки? Так не должен был. Шахты принадлежат ей, а он как истинный двуликий умел чтить право чужой собственности. Неужели отец прислал рабочих? Или ей как всегда не хватило силы, и она не добралась туда куда хотела? Ведь в трактире, когда угомонила Баруха и Аликая она почти полностью растратила свои силы и без дополнительной подпитки от Жиля, ей было не по силам открыть портал.

Наконец глаза привыкли к мраку и явили ей полную картину. Все она рассчитала правильно и стояла точно в центе развилки тоннелей. Вон и клетка, где Зарим держал старого мага. Жаль нельзя подняться наверх и посмотреть как он там. Не за тем она сюда явилась, а за золотом. Осточертело постоянно зависеть от чужой милости. Опеку и финансирование со стороны Аликая она принимала как должное, потому как он ей родич и все такое, но принимать подачки от Баруха! Да никогда в жизни! И пусть он не поскупился, и купил одежды ей Ясенке и Гери. Все равно чувство, что ты чем-то ему обязана было отвратительным, заставляя кожу зудеть, тем самым порождая желание все с себя содрать и бросить ему в лицо.

Как ни странно ни Гери, ни Ясенка подобных чувств не испытывали и с удовольствием носили обновки. Тем более, что вещи действительно были дорогими, красивыми и вполне достойными их высокого собрания. Похоже, проблемы были только у нее. И она знала, откуда они берут свои корни. Не проснись она в его постели, тоже радовалась бы подаркам как дитя. И хотя Барух не делал никаких поползновений в этом направлении, все равно она постоянно чувствовала его взгляды, когда он думал, что на этого не замечает. Зверя не обманешь. Аликая тоже. Он не купился на заверения мага, что его интерес к Сиу чисто платонический, и она заинтересовала его как диковинка. И что до встречи с ней он ни разу в жизни не встречал мага-оборотня, да к тому же эфирного. Так что куда бы она не направлялась, если на ее пути вставал Барух, тут же как по волшебству рядом с ней оказывался Жиль, Ясенка, Гери или сам Аликай, если не был чем-то занят.

И хотя прямого разговора на эту тему с Аликаем у нее пока не было, то, что он не прыгнул за ней в портал, говорило о многом. Видимо она знал ее лучше, чем она сама и предвидел такой ход событий. От сознания того, что хоть кто-то ее понимает и одобряет, Эния повеселела и отправилась на поиски берлоги Зарима в надежде поживиться там чем-нибудь интересным. Не мог же он выпотрошить все подчистую. Ведь он надеялся сюда вернуться и грабить уже не Аликая, а ее.

От подобной мысли она улыбнулась, и не удержавшись тихо рассмеялась…

…м…м…да… Тихо не получилось. Гулкое эхо полетело по коридорам, рождая сотни отражений и создавая настоящий грохот от которого сверху посыпался песок и мелкий щебень. Испугавшись, что свод сейчас рухнет, и ее завалит, Эния бросилась бежать, на ходу поглощая силу подземного источника. И пусть она однородна. Сила земли, тоже удивительная по своим свойствам. Особенно если знаешь, как ею пользоваться. Да и сила воды добавилась, с прошлого ее посещения, а это могло означать только одно. Где-то произошел обвал. Причем такой сильный, что даже магические источники поменяли русло и слились воедино, давая новую силу и новое соотношение.

Видимо на завале и работали люди, которых она почуяла. Если так, то дело дрянь. Вполне могла обвалиться та часть, что до сих пор скрывала золотую жилу и золото давно достали и она зря сюда приперлась. Чтобы не споткнуться и не упасть, Эния зажгла энергетический шар над головой. И он плавно поплыл за нею следом. Но чем ближе она подходила к месту разработок, тем запах людей становился все сильнее. Мусора тоже становилось больше. У стен стояли тележки для вывоза руды, новые крепи еще не успели покрыться слизью и почернеть, и наконец перед ее взором предстала картина которую она так боялась увидеть.

Золото изъяли.

Не все. Кое-что осталось. И хотя по сравнению с тем, что было, это была капля в море, но для нее и оставшиеся двадцать, может тридцать килограмм были настоящим сокровищем. Понимая, что от волнения и что уж там, будем честными… от разочарования, Эния поняла, что не сможет вот так сразу взяться за добычу остатков роскоши. Надо сесть, успокоиться, напитаться силой наконец, иначе быстро свалится и хорошенько подумать.

Золото это хорошо. Но не тащить же с собой самородки. Из них надо еще деньги сделать. Тем более, что жила была высшей пробы, а Эрлы его как-то разбавляют медью, чтобы экономия была и казне дополнительная прибыль.

Незаметно для себя она дошла до убежища Зарима. По старой памяти, она хотела отодвинуть тяжелую драпировку и удивилась, когда ладонь уперлась в стальную монолитную дверь, запертую не только с помощью магии, но и на хитроумный замок, со сложным механизмом.

– Ха! Удивили козу капустой!

Эния в два щелчка сняла магическую защиту. С механическим замком пришлось повозиться, но не долго. Памятуя, что Зарим любит играть в шахматы, строить и выводить всяческие логические построения, догадаться о том, кто ставил дверь, было нетрудно, а значит открыть ее, тоже не составило труда. Спустя пол часа она, не эстетично раскрыв от удивления рот стояла в пещере полной золотых монет. Они пирамидами лежали на полу, прямо на коврах. Высыпались из раскрытых сундуков, так что и шагу ступить было невозможно. Над всем этим сокровищем медленно парил старый энергетический шар, от нехватки энергии, заливающий всю пещеру темным, оранжевым светом, от чего золото блестело и переливалось тысячами огней.

Теперь Эния знала, какая сила толкает пиратов и авантюристов всего мира на поиски древних сокровищ. Сила золота.

Даже она, выросшая во дворце, среди богатства и роскоши не удержалась от того, чтобы поддаться его магии. С радостным визгом она бросилась хватать пригоршнями монеты и подбрасывать их в воздух, млея от музыки их звона. И только получив, как следует монетами по голове, немного успокоилась. Но не настолько чтобы перестать дурашливо улыбаться и при этом пересыпать монеты сквозь пальцы.

И тут ее взгляд притянуло к полу засыпанному золотом, листку бумаги.

Вытянув листок, Эния сделала свет поярче, и едва не выронила послание, когда узнала почерк Зарима.

«…маленькая, не ругай меня. Просто я устал молча смотреть, как ты пытаешься объять необъятное, вот и решил упростить тебе жизнь хоть таким образом, а чтобы ты не пугалась и не думала что я стал другим или еще каким, честно каюсь, половину взял себе. Так сказать на личные нужды.

P.S. Больше половины. Но я все верну. Честное слово».

Эния аккуратно отложила послание в сторону. Неужели так легко предугадать ее поступки? Неужели он все предвидел наперед? Ведь все то о чем он писал в первом письме, о чем просил и предупреждал, пока что сбывалось с поразительной точностью. Если так пойдет и дальше…

Ее губы сами собой раскрылись в улыбке. Нет, ну просто невозможно на него злиться. Как точно он просчитал момент, когда все и всё достанут ее до ручки, и она пошлет весь мир куда подальше. Обхватив себя руками за плечи, она еще раз обвела комнату удивленным взором. Все это богатство ее. И она вольна взять сколько угодно и потратить на что угодно.

А на что собственно она собралась тратить деньги? Купить одежду? Чтобы одеться как принцесса достаточно сотни золотых, а тут тысячи тысяч, а может и того больше. Впервые в жизни она столкнулась с проблемой, что не знает, на что потратить столько золота. Никогда прежде вопрос, что купить, ее не волновал. Ее больше волновал вопрос кем стать? Быть в этом мире более значительной, чем просто дочь знаменитых родителей. Самой стать великой. Увы золото в этом деле не помощник. Чтобы стать великой, надо совершить великий поступок, а она не знает какой. До сих пор она и Аликай с Заримом вместе с ней шарахались из стороны в сторону, пытаясь сбежать от судьбы. А что если повернуться к ней лицом и переть навстречу. Вдруг она испугается и уберет прочь от нее свои загребущие лапы. Вдруг надо пойти от противного и тем самым получить долгожданную свободу?

Все может быть. Но для начала надо вернуться к Аликаю. Он и так проявил неслыханное терпение, до сих пор не натравив на нее Баруха. Ведь тот маг классический. Ему не надо копить, занимать или перезанимать силу. Она всегда при нем. Он сам себе магический источник невероятной мощи. И укажи Айк ему правильные ориентиры, он будет здесь в ту же секунду, а ей бы этого ой как не хотелось.

Достав из-за пазухи кошель, она не выдержала и расхохоталась, насколько он был мал, по сравнению с тем, что здесь было. И тем не менее ей удалось набить в него пять сотен монет. Богатство неслыханное. И что самое приятное. Если она умудрится все это растратить, можно вернуться и взять еще. О…о…чень приятное чувство.

Засунуть тяжеленный кошель за пазуху не получилось. Он тут же оттянул блузку, едва не порвав тонкий шелк. Пришлось его переполовинить и растолкать золото по карманам брюк, и кое-что засунуть за голенища сапог.

Звеня при ходьбе, как походная кузница. Эния заперла дверь на замок, наложила на нее магическую защиту так, как ее научил Жиль, и уверенная, что кроме нее сюда больше никто не проникнет, потопала к развилке, откуда было легче всего телепортироваться.

Добравшись до места, она задумалась куда лучше всего податься? Конечно надо вернуться к Аликаю. Но не с золотом же. Вытряхнет все, и приберет к рукам. И будет выдавать по серебрушке в неделю. Так сказать на булавки и прочие мелочи вроде конфет. А ее это ну ни как не устраивало. К себе в комнату? Тоже не вариант. Там тоже от него не спрячешься. Что же делать? Куда пойти? Не к нему же домой в самом деле? Алишера удар хватит, объявись она в доме, после того как сбежала от его отца, попутно втянув в неприятности брата и единственного сына.

А почему бы и нет? Нет! Так не пойдет. Сбежала из дома. Вот и беги дальше, пока не поймали и на цепь не посадили. Не у одних Зарима и Аликая возникала подобная мысль. Алишер тоже мог обидеться и поддаться общей паранойе, держать ее на короткой привязи.

Решив, что с Аликаем она как-нибудь договорится. Эния открыла портал и вернулась к нему в номер.

* * *

– Сиу! Предупреждать надо!

Айк разжал руки, выпуская ее шею из захвата, и убирая кинжал куда подальше. Руки тут же затряслись от страха, что мог, поддавшись инстинктам, перерезать ей горло. Что за ненормальная. Думать же надо, что у людей нервы…

– Ну, что опять за крик?

Вспыхнул свет, и сонный Барух сел на кушетке, свесив на пол голые ноги.

– Ты меня чуть не прирезал словно барашка! – Эния со звоном отскочила от Аликая в дальний угол.

– И прирежу, если будешь выпрыгивать из портала как демон из табакерки. – Огрызнулся Аликай.

– Я что должна цветочки вперед себя сыпать, чтобы тебе понятнее было?

– Да хоть лягушек сыпь, лишь бы я знал, что это ты, а не кто-либо другой…

– Слушайте! У вас совесть есть? Уже утро скоро, а вы все никак не угомонитесь.

– Нет у нее совести. – Проснулся Жиль, и судя по голосу, настроение у него было преотвратное, иначе откуда этот злобный взгляд из под бровей да еще в ее сторону.

Эния, глянув на три недовольных лица, пожала плечами и пошла к выходу из комнаты. Жиль рухнул обратно на постель и зарылся с головой под подушку. Барух тоже улегся на кушетку и повернулся ко всем спиной, один Аликай смотрел ей в спину и не утерпев окликнул.

– Сиу, ты куда?

– Спать. Куда же еще?

– Постой, не ходи. – Он остановил ее у двери и мягко развернул к себе лицом. – Девчат разбудишь. Оставайся здесь, если хочешь. Я уступлю тебе свою постель.

– Нет, уж спасибо. Сыта гостеприимством по самое горло. – Она высвободилась из его рук и открыла двери. – К тому же я умею ходить тихо. Спокойной ночи, Вилт.

– Наверное, лучше сказать доброе утро. Но я все равно рад, что ты вернулась.

Эния замерла и медленно обернулась.

– Почему ты так сказал?

Она видела, что и Жиль и Барух, прекратив притворяться спящими уставились на них, в ожидании ответа на вопрос.

– Потому, что не был уверен в обратном. – Просто ответил Аликай, и протянув к ней руку провел пальцами по ее лицу. – Потому, что узнаю этот взгляд. Знаю, что ты чувствуешь. И говорю спасибо, за то, что все еще доверяешь мне. Несмотря ни на что.

Ком встал в горле, мешая дышать и мыслить. Поэтому она просто кивнула и не сказав ни слова пошла к себе и только запершись в спальне смогла вздохнуть свободно. Всего несколько слов, сказанных от души положили конец противостоянию и начавшей зарождаться ненависти, способной погубить не только любовь, но и дружбу. Забыв обо всем на свете, Эния забралась с ногами на подоконник и задвинув занавеску, замерла, глядя в окно невидящим взором. Перед глазами у нее стоял Аликай, его улыбка. Она коснулась пальцами лица в том месте, где он ее касался. Тут не кстати вспомнился его поцелуй, дикий и страстный. Озноб пробежал по спине, заставив видение дрогнуть, размыться, а на его месте возникло другое. Зарим целует ее на каменном озере, где их прокляли сами боги. Теперь уже его взгляд, полный любви и нежности жег душу. Со скрипом, водя пальцем по запотевшему стеклу, она нарисовала его силуэт и коснулась губами его губ.

– Я скучаю по тебе. – Прошептала она, и первые лучи восходящего солнца выглянули из-за домов, скользнули по крышам, и заглянули в окно, явив ей его улыбку.

– Я тоже скучаю по тебе маленькая.

Глава 7

– Дед, ты что? – Люсьен тронул Зарима за плечо.

Тот тряхнул головой, прогоняя наважденье, и удивленно воззрился на внука, как будто видел его впервые.

– Не знаю. Голова закружилась. – Соврал он и схватив Люсьена за локоть, оттащил с пути придворных, чтобы не привлекать лишнего внимания. – Постоим тут минутку.

– Я говорил, что тебе рано выходить из дома. – Люсьен попытался коснуться его лба, чтобы проверить нет ли жара, но Зарим отмахнулся от него как от надоедливой мухи.

– Оставь. Я в порядке. Это другое.

– Господи. Какую еще заразу ты подхватил?

– Я той заразе уши оторву, взгрею шкуру, и хвост баранкой закручу. Вот ведь скотина. Просил его не делать этого. Просил же.

Тут Люсьен испугался не на шутку, решив, что у деда не только жар, но и глюки. Но памятуя о том, что лучше выглядеть умным, чем быть круглым дураком промолчал, чем заслужил одобрительный кивок Зарима.

– Пошли, а то прозеваем наш выход.

Люсьен тут же подобрался, сделал два шага и опять остановился.

– Ты уверен, что готов показаться на людях?

Миррон, до этого молча следовавший за ними, хмыкнул и толкнул Люсьена в спину.

– Толку прятаться. Все равно уже весь двор об этом знает. Ты что не заметил, как на нас все смотрят?

– Заметил.

– Тогда чего стоим? Пошли уже. – И Зарим захромал к огромным двустворчатым дверям, ведущим в тронный зал.

Люсьен и Миррон переглянулись с улыбками и двинулись за ним следом, чтобы в случае падения подпереть с двух сторон и не дать Зариму опозориться, растянувшись на полу у трона.

Упрямец наотрез отказался опираться на костыль, заставив лекаря зафиксировать поломанную ногу в неподвижном состоянии. И теперь еле передвигался, отчаянно хромая. Но поломанная нога, это так тьфу. Можно скрыть лубки под кафтаном и делать вид, что ничего особенного не происходит. С лицом все было намного хуже. Оно было разбитым, опухшим и с фингалами на оба глаза. Все-таки рано было являться во дворец Каннингема. Надо было дождаться, хотя бы пока отеки спадут и синяки пожелтеют. Но когда Зарим слушался разумных доводов? Да еще от кого? От собственного внука.

От воспоминаний о бале маскараде в свою честь, Люсьен содрогнулся всем телом. Никогда он не забудет, как Зарима выносили из бальной залы, на носилках. Он тогда искренне считал, что им теперь не жить, и всю ночь трясся в ожидании, что в дом вот-вот ворвется королевская стража и их упекут в тюрьму. Так как через другую дверь вынесли бесчувственное тело Эрла.

Но никто за ними не явился, а утром пришло сообщение из дворца, что Каннингем очнулся и теперь быстро пойдет на поправку. Следом за этим сообщением весточку прислала Диана, и по секрету сообщила, что можно не переживать. Муж ни на кого не держит зла, а наоборот, ужасно доволен всем случившимся. И все вздохнули свободно, до тех пор, пока не очнулся Зарим, и опять не поставил на уши весь дом. Так как ему срочно приспичило явиться во дворец и решить одно совершенно неотложное дело, собственно из-за которого он и явился в столицу северного королевства. Ни уговоры, ни угрозы не могли заставить его остаться в постели, и Люсьен решился на последнее средство. Послал к нему Ниррану.

Она пробыла у него в спальне шесть часов, а когда вышла, сказала, что у них в запасе сутки, по истечении которых придется уступить.

И вот сутки прошли и они во дворце, где на них пялится весь двор, и вся дворцовая челядь, а Зариму хоть бы хны. А ты красней тут за себя, него и всех двуликих в их лице. С такой дипломатией никакой войны не нужно. Хотя, судя по довольному лицу Эрла он был рад видеть Зарима и всех кто с ним прибыл.

Это был малый тронный зал, предназначенный для частных аудиенций. Сюда допускались дворяне занятые на государственной службе, и другие лица, занимающие ведущие посты при дворе Каннингема. Все они, выстроившись в две шеренги, стояли вдоль стен, образуя широкий проход от дверей к тронному возвышению. Поскольку присутствие на таких собраниях королевы не предусматривалось, то трон был всего один. За правым плечом Эрла стоял глава дворцовой стражи. За левым лекарь, готовый при первых признаках утомления дать знак страже разогнать посетителей и препроводить Его Величество в постель. Сам Каннингем несмотря на излишнюю бледность и перебинтованные руки, выглядел наилучшим образом. Ему бы еще похудеть немного, и тогда сразу станет видно какое у него мужественное лицо и величественная осанка. А так Эрл выглядел как добродушный в меру упитанный дядька, обрадовавшийся приезду долгожданных гостей. Только цепкий, колючий взгляд быстро пробежавший по их лицам, заставил Люсьена неуютно поежиться и собрать все мысли в одну кучу. Несмотря на простоватый вид, Каннингем правил жесткою рукой на протяжении двадцати пяти лет и пока что не собирался уступать свою власть ни наследнику, ни придворным министрам. Так что надо держать с ним ухо в остро. И не забывать кто тут кот, а кто мышка, а то не долго угодить прямо в мышеловку, позарившись на радушный прием как на кусочек бесплатного сыра.

– Ба! Что за лица. А я все гадал, когда у тебя лопнет терпение, и ты явишься во дворец.

– Прошу простить мою нерасторопность, Ваше Величество. – Зарим не способный поклониться, как того требовали обычаи, лишь неопределенно махнул рукой и склонил голову в уважительном приветствии. – Меня не отпускали неотложные дела.

Люсьен и Миррон тем временем расшаркались по полной программе, и встали по обе стороны от Зарима, подперев его с двух сторон. И хотя он не подал вида, по тому, как он тяжело навалился на их плечи, стало понятно, что бодрый вид и сияющая улыбка, лишь бравада, чтобы не пасть лицом в грязь и скрыть истинную боль.

– И какое имя у твоего дела?

Каннингем мог позволить себе шутить и улыбаться. Так как его честь была восстановлена, а лицо в отличие от тела не пострадало. Зарим памятуя, что дерется с Эрлом, а не обычным дворянином, ни разу не ударил по лицу, или еще какому месту, способному покалечить северного правителя. Так вывихнул пару суставов и поломал пальцы на руках, да пару тройку ребер. А в остальном дал отыграться Эрлу на себе, за что сейчас расплачивался страшной болью.

– Тери Ниррана проявила обо мне столь искреннюю заботу, что я не смог отказать ей в просьбе полечиться чуть дольше, чем это было необходимо на самом деле.

Каннингем откинул голову и его смех прокатился по залу. Придворные тоже рассмеялись. А Миррон с силой наступил Люсьену на ногу.

– Не скрипи зубами. – Прошипел он, не размыкая зубов.

– Зачем он так? Ведь теперь все будут думать… – Люсьен едва удержал на лице улыбку, так ему хотелось врезать по роже Эрла, а потом добить Зарима.

– Плевать, что они думают. Пока весь двор уверен, что у Зарима есть любовница из наших, никто не помянет старые сплетни и не свяжет его имя с именем королевы. А это именно то, что нам нужно. Похоронить все скандалы и во имя будущего забыть о прошлом.

Миррон хотел сказать что-то еще, но замолчал, так как Каннингем прекратил смеяться, и началась официальная часть приема. И хотя Люсьен и Каннингем уже были представлены друг другу, их представили по новой. Так как именно сейчас он вручил правителю верительные грамоты Эрла Ализира. Как и все те дары, что прислал прадед, и те, что он преподнес от своего имени. По задумке Зарима каждый из даров нес слуга, одетый в лучших традициях двуликих. И не важно, что роль слуг исполняли матросы с кораблей. Для северян это было не так важно как сам спектакль. Если это был сундук или огромный поднос, на котором горой переливались дивные жемчуга, и другие сокровища, то их несли по двое и складывали все это к ногам Эрла у его трона. Люсьен называл названия даров их ценность и историю происхождения. И если бы не репетиция этого шоу в доме Нирраны, то стоять ему самому с открытым ртом при виде всего этого великолепия, как делали придворные Каннингема. Все по тому же плану, они начали с простых даров, постепенно повышая их ценность. Пока в зал не вошел шестилетний малыш, обернувшийся старший сын Нирраны и не внес на алом бархате древнюю книгу, от вида которой Каннингем, наплевав на всю солидность, и официальную значимость скатился с трона и выхватил ее из рук мальчика. Тот тут же с поклоном отошел в сторону, спрятавшись за спиной Люсьена.

– Откуда она у вас? – Взгляд Эрла метался от лица Люсьена на Зарима, Миррона и обратно, наконец остановившись на Зариме, правильно рассудив, что если кто из присутствующих и осведомлен об истинной ценности фолианта, то только он.

– Мой Эрл… – Зарим еще раз поклонился, – справедливо рассудил, что сей труд, написанный одним из основателей Вашей династии, по праву принадлежит Вам ваше Величество. И мне выпала огромная честь вернуть его домой, где ему самое место.

В зале повисла тишина. Официальный ответ, на неофициальный вопрос, предполагал нестандартную реакцию. И она последовала незамедлительно. Коротко кивнув остальным придворным, Каннингем тем самым закрыл аудиенцию и когда в зале остались только они, плюс охрана Зарима, стражи Эрла и два его министра, Каннингем повторил свой вопрос, только уже не так дружелюбно как в первый раз.

– Откуда она у вас?

– До Ализира дошли слухи, что вы не первый год ведете поиски этой книги, и пока они не принесли никакого результата. Поскольку мы вполне осведомлены о ее истинной ценности, мой Эрл отдал приказ, разыскать ее для Вас, что и осуществил с тем лишь намерением, чтобы вернуть Вам, в знак многолетней дружбы наших народов и искренним желанием, чтобы эта дружба ширилась и крепла.

Каннингем молчал всего минуту, потом улыбнулся и понимающе кивнул.

– Передайте своему владыке, что я принимаю его дар. Вопрос же дружеских намерений обсудим позже.

Зарим склонился перед Эрлом, принимая его решение. Люсьен по тычку Миррона поклонился вместе с ним, и они покинули зал, не забыв прихватить с собой мальчика.

– Тер Беррани. – Мальчишка дернул Люсьена за полу кафтана.

Люсьен, еще не до конца привыкший, что поменял не только подданство, но и фамилию не сразу понял, что это обращаются к нему. И только когда мальчик потянул сильнее, обратил на него внимание.

– Да, Ким?

– Мне нельзя долго оставаться человеком, я могу перекинуться прямо здесь?

Люсьен бросил взгляд на старших и получив их утвердительный кивок, кивнул мальчику.

– Конечно.

Ниррана строго предупредила всех троих, чтобы не портили ей сына, и мужчины дружно отгородили мальчика своими спинами, и длинными полами кафтанов от любопытных глаз, пока он перекидывался. По мере того, как Люсьен знакомился с культурой и традициями двуликих, он все больше проникался уважением и восхищением к тому, как была устроена их жизнь. Все, начиная от дома, одежды, отношений в обществе, семье, клане было направлено не только на выживание, но и на развитие и процветание их вида. Так что у него больше не было повода смеяться или смущаться, когда вставала необходимость надевать кафтан. Когда обращение было закончено, Люсьен подобрал с пола любопытного лисенка и сунул его за пазуху, чтобы не сбежал.

– И что теперь?

– Теперь домой, спать и выздоравливать. – Опередив Зарима, распорядился Миррон.

Покинув дворец, они сразу же отправились домой. Зарим правда предложил, пойти выпить за успех дела, но Миррон так глянул на него, что он тут же угомонился. Поскольку Люсьен так и не понял, как именно они решили это самое дело, и было ли оно вообще, так как совершенно не видел смысла во всем, что происходило на приеме у Эрла, а потому от комментариев воздержался. Правда единственный раз поддакнул Миррону, когда тот рыкнул на Зарима. И всю дорогу до дома смотрел в окно, рассеянно поглаживая лисенка. Мальчишка никак не желал сидеть за пазухой и едва они оказались в карете, выбрался оттуда на колени и свернувшись калачиком дремал, давая чесать себе спинку.

Ниррана ждала их чуть ли не у ворот, и едва карета остановилась, бросилась к ребенку и вырвав сына из рук Люсьена прижала к груди.

– Как долго он был человеком?