Текст книги "Долгая дорога домой (СИ)"

Автор книги: Светлана Велесова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

– Эния! – Взмолился он. – Пожалей мою бедную голову. И поведай мне несчастному, о чем ты говоришь.

– Как это о чем? О семейном совете, который назначила твоя матушка, пошла за твоим отцом, да и позабыла обо мне, о тебе и о совете, наверное тоже. Айк, у тебя чудесные родители и мне они очень нравятся. – Тут ей в голову пришла отличная идея. – Слушай, у тебя в доме есть кисти и краски?

– Е…есть. – Он посмотрел на нее как на умалишенную. Так резко прыгать от темы к теме. – Зачем они тебе?

– Так, нарисовать кое-что. Где я могу их получить?

– В библиотеке. – Его взгляд стал уж совсем подозрительным. – Ты умеешь рисовать?

– А что тебя удивляет. Должна же я компенсировать чем-то неумение танцевать, петь и музицировать.

Она встала, обогнула стол, наградила Айка сестринским поцелуем в лоб и посмеиваясь над его замешательством пошла за красками. Ей хотелось, пока не стерлось в памяти, нарисовать эльфа из ее видений. Уж больно картинка получалась красивая. Найдя в библиотеке все, что ей было нужно, но вернулась к себе. Постояв в комнате, Эния решила, что в огромном безмолвном доме чувствует себя неуютно. Она вышла в сад и устроившись в тихом уголке прямо на траве, взялась рисовать. Все получалось хорошо, и конь, и выжженная пустыня на месте леса, и черная река… а вот Эльф никак не получался. Эния уже трижды переделывала рисунок, и ничего не могла поделать. Отложив холст и краски, она закрыла глаза и попыталась воссоздать в воображении лицо эльфа. Медленно картинка прояснилась, но едва она потянулась к ней как видение рассыпалось осколками как разбитое зеркало, а когда собралось вновь, это было уже другое видение. Огромная мрачная зала, голые каменные стены, ветхая мебель, тусклый свет от углей в прогоревшем камине. В кресле у очага, укрыв ноги пледом, сидел «ее эльф». Он был все так же молод, но совершенно пустой взгляд, в котором плясали красные отблески, вызывал смертную тоску. Эния почувствовала как холод нестерпимого одиночества сковывает тело, леденя душу. ОН ОДИН. Совершенно один в нашем мире. Больше нет никого из его племени. Они ушли и действительно не вернутся, мелькнула мысль. Прямо как в песне. Слезы опять потекли по ее щекам, растапливая лед. Сострадание волной накрыло ее сознание и она помимо воли мыслью потянулась к воплощенному одиночеству, даря тепло своей души и предлагая дружбу. Эльф в ее видении вздрогнул. Тряхнул головой, прогоняя оцепенение, и удивленно огляделся по сторонам.

«– Кто здесь?»

Удивительно красивый голос заметался эхом в пустом зале и отразился от стенок ее черепа, на миг оглушив. Удивление, смешанное со смятением заставило ее вновь вернуться в залу.

«– Это я!» – Мысленно ответила она, не до конца уверенная, что ее услышат.

Эльф вскочил с кресла. Плед упал на пол, подняв тучи пыли. Его лицо исказилось гримасой боли, а по щекам потекли слезы. Руки взметнулись к потолку.

«– Хэлли, ты услышала меня!»

Эния ужаснулась, безумию прозвучавшему в его голосе.

«– Я не твоя Хэлли. Меня зовут Эния. Я человек».

Силы небесные, она спятила, разговаривая со своими видениями. Испугавшись, что безумие эльфа заразно, она хотела прервать контакт, но теперь уже он вцепился в ее сознание мертвой хваткой, не отпуская прочь.

«Кто ты? Говорящая голосом Хэлли?»

«– Я представилась. – Эния постаралась вложить в свой голос как можно больше спокойной уверенности. – Как твое имя?»

Эльф уронил руки, взгляд его потух а на губах появилась ироничная улыбка.

«Благословенны пути твои Великая Эрра. Ты ответила на мои молитвы, и послала обещанное безумие, после столь долгих лет.»

Он упал на колени и уткнувшись лицом в пол зарыдал.

Ее выбросило из видения, как будто кто дал пинка под зад. Схватив новый холст и краски, она принялась рисовать, спеша перенести на картину то, что увидела и почувствовала. Закончив картину, она вернулась к первому рисунку и уже без труда закончила лицо эльфа, боясь, что если не выплеснет чувства на холст, они сожгут ее изнутри, так велико было горе и отчаяние последнего из изгоев.

Закончив рисовать, она еще долго сидела без движения, чувствуя знакомую пустоту внутри. Ей удалось выплеснуть чувства в красках, но память осталась при ней. И от этого становилось страшно. Почему с ней постоянно происходят такие вещи. Почему она не может жить простой жизнью. Временами Эния проклинала свой волшебный дар, отчаянно завидуя простым людям. Правда это происходило довольно редко и как правило в такие моменты жизни. Но бывали еще моменты, которые она могла пересчитать по пальцам на одной руке, когда ей казалось, что она рождена чтобы совершить нечто очень важное. Что-то такое, от чего действительно зависит судьба всего мира. Это для Аликая Гэрис мог наплести три короба про войну, конец света и всеобщее спасение. Она чувствовала за его словами более глубокий смысл. Что же загадку ты мне загадал, мой таинственный друг? И кто же ты на самом деле? Если знаешь то, что она может только чувствовать, и ни как не выразить словами.

– У тебя настоящий дар! Ты это знаешь?

Эния очнулась от своих мыслей и подняла глаза. Над ней стоял отец Айка и держал в руках ее картины. Его лицо еще хранило следы потрясения увиденным, но он быстро приходил в себя.

– Знаю. – У нее не было сил даже на то, чтобы вежливо улыбнуться.

К ее удивлению Алишер понимающе кивнул и сел рядом, облокотившись спиной о ее дерево.

– Меня всегда поражала способность творческих людей переносить в свои произведения не только содержание, но и суть. У тебя же просто редкостный дар передавать в изображении эмоции. Я потрясен Эния. Честное слово, потрясен. Давно я не испытывал ничего подобного. Откуда ты узнала, как выглядят эльфы?

Эния пожала плечами. Чувствуя себя ужасно неловко от его похвалы. Когда тебя хвалят родные и близкие это одно. Когда же совершенно посторонние люди искренне восхищаются твоими картинками, и при этом ведут себя так, как будто они делают это всерьез, это заставляет задуматься над тем, что ты делаешь.

– Иногда я вижу картинки. На некоторые мне нравится просто смотреть. Некоторые хочется нарисовать.

– И часто ты рисуешь?

– Нет. Почти все мое время отнимает учеба.

– Жаль. – Его карие глаза внимательно смотрели на нее. Он так и не выпустил из рук картины. – А что еще ты рисуешь, кроме видений?

– Почти ничего. Остальные образы не рождают такого желания.

Он перевел взгляд на картины и кивнул каким-то своим мыслям.

– Надеюсь мне когда-нибудь посчастливится увидеть все твои картины.

Эния растерялась.

– Их очень мало. И почти все они висят в кабинете у отца. И еще две у дедушки.

– Ничего, я терпелив. Тем более, желание увидеть твое творчество только укрепило меня во мнении, что мне просто необходимо познакомиться с родителями моей названной дочери.

Эния сжалась как улитка. Ли все-таки сказала ему. Алишер уже собравшийся улыбнуться удивился ее реакции.

– Эния, что с тобой? Ты не рада?

– Тер Беррани, пожалуйста… – она спрятала лицо в ладони, чтобы он не увидел как запылали ее щеки.

С тяжким вздохом мужчина отложил картины в сторону и взяв ее руки в свои осторожно отвел от лица.

– Эния, девочка моя, к чему этот страх? Неужели я такой страшный? Или обидел тебя чем?

– Н…не…т – Еле выговорила она загипнотизированная теплотой его взгляда.

– Тогда чего ты боишься?

– Мне ужасно неловко оттого, что из-за Айка, вы вынуждены поступать так.

– Поступать как? – Серебряная бровь насмешливо изогнулась.

– Так. – Она не могла найти слов.

– Ты не хочешь признавать меня названым отцом?

– Я хочу… – Выпалила она и тут же добавила. – Но я вас совсем не знаю. И неизвестно как к этому отнесется Айк…

Она осеклась под его все понимающим взглядом.

– Я так и знал, что мой непутевый сын все испортит.

– Он ничего не портил. – Воскликнула она, кидаясь на защиту друга. – Он очень, очень хороший и…

– И потому ты не хочешь признавать его своим братом?

Эния вспыхнула и уткнула лицо в колени, желая провалиться сквозь землю. Алишер ласково взъерошил ее волосы.

– Эния, ты еще такой ребенок и совершенно не разбираешься в отношениях мужчины и женщины. Мой сын не будет воспринимать тебя как возлюбленную, до тех пор пока ты не повзрослеешь. И знаешь почему?

Она замотала головой не в силах говорить. Силы небесные стыд-то какой. Влюбилась как последняя дурочка. А ведь отец предупреждал об этом и ее и Айка. Айк внял предупреждению и сделал все, чтобы обезопасить свое сердце, а она расклеилась не минуло и месяца с их знакомства.

Не дождавшись от нее ответа, Алишер решил все же закончить свою мысль.

– Ты знаешь сколько Айку лет?

Еще один кивок, теперь уже утвердительный.

– А тебе знаешь сколько?

Эния сжалась еще сильнее.

– Нужны еще какие-то объяснения?

– Нет. – Еле выдавила она.

– Тогда не плачь и наберись терпения. Если ты действительно этого хочешь.

– А Тиша, со своим терпением много дождалась? Сколько она ждет Айка? Сто лет? Двести?

Она думала ее накажут или отругают за то, что лезет не в свои дела, но к ее удивлению Алишер откинул голову и весело рассмеялся.

– Тиша, о боги. Эния, это совсем другое. Она ждет его всю его жизнь, и не дождется никогда. Знаешь почему?

– Нет. – Эния уже не знала что и думать. Так странно складывался их разговор.

– Потому что Тишаали младшая сестра Ивали и должна была стать моей женой.

– Но, как такое может быть. Ведь если была договоренность…

– Договоренность была и еще какая.

Глаза Алишера весело сверкнули на миг превратив его в озорного мальчишку.

– Знаешь, почему в нашей семье не приветствуется рабство? Я тебе расскажу, только учти это большой секрет. Я влюбился в мать Айка во время помолвки с Тишей. Ли тоже любила меня, но не могла поступиться долгом и честью семьи. Все могло кончиться очень печально, если бы не одно обстоятельство. Я украл ее и сделал своей рабыней. Разразился ужасный скандал, поссоривший наши семьи и расторгнувший помолвку. Ссора длилась почти двести лет, пока Ли не родила мне сына и я не освободил ее женившись наконец на любимой женщине. Правда примирение стоило многих уступок с моей стороны. Так Аликай оказался связанным обязательствами с Тишей, а я лишился многих земель и изрядной доли казны. И как по твоему, Айк должен относиться к Тише? Как долго ей придется ждать его решения?

– Зная Айка, ей придется ждать до скончания времен. – Эния была потрясена. – Как она могла?

– Могла что? – Притворился, что не понял ее вопроса, Алишер.

– Тиша! Где ее гордость? Айк же ее племянник. Да я бы после такого унижения лично вырезала ваше сердце и скормила волкам.

Алишер расхохотался.

– Эния, дочка, ты меня радуешь все более и более. Вот где огонь. Жаль, мой сын пока что слеп, но ты не волнуйся, если твоя любовь не исчезнет с годами, он обязательно прозреет, и поймет, какое сокровище не замечал рядом с собой.

– Точно! – Развеселилась Эния. – А когда прозреет, пожалеет, что не прикончил раньше.

И они дружно расхохотались.

* * *

Эния уже час откисала в бассейне и не могла решить как жить дальше. С одной стороны она была благодарна Алишеру, заставившему ее прямо взглянуть на сложившуюся ситуацию. С другой она не знала, что с этой ситуацией делать. Одно она понимала точно. Запуталась как мотылек в паутине, и расхлебывать ей придется одной. Айку она не признается и под страхом смерти. И ни за что на свете не станет бросать на него томные взгляды и вздыхать, опуская взор при каждой встрече. Что за бред. Алишер сказал, что Айк и не глянет в ее сторону, пока она не повзрослеет. Ему шестьсот сколько то там лет, ей семнадцать. Даже приблизительно выходило, что у нее в запасе лет восемьдесят не меньше. Так потратим их с пользой для себя. А чувства она запрет под самый надежный замок и спрячет так далеко, что никто ни в жизнь не догадается.

Найдя таким образом хрупкое душевное равновесие, она выбралась из воды и замотавшись в полотенце вернулась к себе. Кто-то уже приготовил для нее новый праздничный наряд и украшения к нему. Эния хмыкнула и оставив красоту без внимания одела удобные штаны, рубашку и сапоги. Через двадцать минут у нее была назначена встреча в саду с Заримом. А для работы в шахте больше подходят брюки и сапоги, а не больное платье. Подпоясавшись на местный манер широким шарфом, Эния осмотрела себя в зеркале и осталась вполне довольна. Брюки и рубашка были для нее куда привычнее чем все эти шали и платки.

Тут ее взгляд упал на краски и кисти сваленные на столе. Она так и не вымыла кисточки, совсем заморочившись со всеми этими Беррани. Сначала Алишер выдурил у нее картины, заявив, что как названный отец имеет полное право повесить их в своем кабинете. Потом Зарим со своей запиской и пожеланием встретиться. Как будто она не знала, что ему нужно на самом деле. Быстро наполнив стакан маслом, она побросала в него кисточки, прикрыла краски промасленной бумагой и выбежала из комнаты, чувствуя, что опаздывает.

Зарим ждал ее в тени старых дубов. Этой части сада не касались инструменты и руки садовника, сохранив в поместье кусок первозданной природы. Именно здесь находился выход из дома, который ей показал Айк.

– Прости, я опоздала. – Выпалила она прежде, чем Зарим вздумает отругать ее.

– Что, ты! Для женщины ты собралась на удивление быстро. Надеюсь ты никому не говорила куда собираешься?

– Вот еще! – Фыркнула она. – Я тоже умею чтить договоренность. Не только для тебя сделка священна. Ну что пошли?

Зарим без лишних слов, достал из кармана цветной шарик и раздавил его. В тот же миг, заключенная в нем энергия хлынула наружу, открывая портал в шахту. Не дожидаясь понуканий, Эния шагнула первой и спустя мгновение оказалась в подземелье. За ее спиной тяжело дышал Зарим.

Для оборотня путешествия через порталы давались еще труднее чем людям.

– Показывай где проход к жиле? – Она повернулась к Зариму и поймала на себе его настороженный взгляд. – Удивлен?

– Потрясен! – С чувством сказал он. – Ты стоишь чуть ли не в центре магического источника и при этом остаешься пустой. Я вижу, как магические потоки огибают тебя, не проникая внутрь.

– Ты думал я лгу тебе, говоря о заслонках?

– Признаться честно, да.

– Каждый судит по себе. – Она равнодушно пожала плечами. – Не стоит медлить, если хочешь начать работы уже сегодня.

– Туда. – Зарим указал рукой направление и пошел вперед, показывая дорогу.

Эния пошла следом. Она не лгала о том, что может закрыться от магии. Но не сказала, как это тяжело чувствовать ее ласковое касание и не сметь впустить внутрь, чтобы в полной мере насладиться ее могуществом. Ощущение было подобно тому, как если бы человеку вышедшему из пустыни предложили искупаться в озере чистейшей прохладной воды, но не смевшему испить ее влаги. Это было сродни пытке. Но зачем об этом знать Зариму. Не пожалеет и не поймет, а дополнительных унижений она не заслужила. Хватит и того, что она помогает ему обворовать Айка.

Идти было недолго. Они прошли зал с клеткой мага. То, что несчастный еще жив, она поняла по присутствию силы. Миновали проход, в котором Зарим устроил себе «уютное» пристанище. Дальше света становилось больше, послышался гул голосов и лязг железа. Они вошли в хорошо освещенный тоннель, заканчивавшийся тупиком. Их ждало человек сорок рабочих с инструментами и тележками. Готовые приступить к работе по первому приказу. При виде Зарима они дружно загалдели приветствуя хозяина, а признав в ней девушку, тут же смолкли глядя на нее со смешанными чувствами надежды и страха. Все правильно. Обычные люди до коликов боятся магов, а эфиров и того пуще.

– Тер Зарим, все готово, как вы и просили. – Вперед вышел дюжий мужик и с опаской покосившись на нее глянул на оборотня.

– Отлично Матиас. Эния, будут пожелания?

– Да. – Эния вышла вперед. – Пусть отойдут назад шагов на десять. Вдруг порода обвалится и я не удержу.

Как по команде все рабочие дружно отодвинулись на безопасное расстояние. Эния нахмурилась.

– Зарим, тебя это тоже касается.

– Э, нет, девонька. Вдруг ты фокус какой выкинешь, да и посмотреть охота, как ты работаешь.

– Как хочешь, – Она повернулась к стене. – Я предупредила.

За ее спиной рабочие сделали еще два шага назад. Эния улыбнулась и открыла первую заслонку. Энергия мигом наполнила ее руки, отчего они стразу потяжелели. Кстати, от перелома запястья не осталось и следа. Снадобье ведьмы сотворило настоящее чудо, о котором она и не надеялась в такой глуши.

Положив руки на монолитную плиту, Эния прижалась к камню всем телом и пустила ощущения вперед. Ее сознание как вода потекло по каменным жилам, замечая малейшие трещины, изгибы породы, опасные пустоты наполненные смертоносным газом и ручейки воды, проложившие в камне свои русла. Скала была живой, теплой и родной. Эния чувствовала родство с нею, блаженное единение, дарованное только родственникам. А вот и золото сверкнуло впереди. Породу на семь метров вперед она обвалит легко. А вот дальше, закрывая золотоносный пласт, стоит монолитный валун обойти который не так просто. Ничего, справится. Повозиться придется, но с таким количеством помощников нет ничего невозможного.

Отклеившись от стены, она повернулась к замершим в ожидании горнякам.

– Я не шахтер, потому мне нужен ваш совет как лучше поступить. На семь метров перед, порода идет кусками, обвалить которые я могу за минуту. Но тогда нас завалит по самый потолок.

Матиас глянул на Зарима. Тот кивнул разрешая говорить.

– Все, девонька не надо. Постарайся вынимать породу по частям, чтобы мы успевали вывозить камни и ставить крепи. Если позволишь, я буду рядом и подскажу когда надо остановиться.

– Вы мастер, вам виднее. Если Зарим согласен, то можем приступать.

– Приступайте.

Зарим не пытался скрыть нетерпение. В его лихорадочно блестящих глазах ей почудился блеск золота. Чтобы не подхватить «заразу» Эния опять повернулась к скале и полностью открылась силе. Матиас тут же встал подле нее. Горняки взялись за ручки тачек, приготовившись к работе. Эния глубоко вздохнула и подняла руки.

Скала вздрогнула и подчинилась ее команде. Первый кусок медленно отделился от стены и рассыпался мелким гравием у ее ног. Трое горняков тут же оказались рядом. Один держал тачку, двое быстро орудуя лопатами собрали осколки камня и отошли в сторону. Эния тут же вынула еще один кусок. Дальше работа пошла быстрее. Рабочие быстро приноровились к ее темпу, она же подпитываясь энергией источника работала до тех пор пока рука главного горняка не легла ей на плечо.

– Передохни, дочка. Надо поставить крепи.

Эния моргнула, выходя из транса.

– Хорошо. – Отойдя к дальней стене, чтобы не мешать рабочим, она на глаз оценила пройденное расстояние. Метр вперед, три в высоту и шесть в ширину. Много. То-то у нее руки и ноги дрожат, как будто она не магическими потоками управляла, а киркой махала.

Рядом с ней опустился Зарим и протянул кувшин с водой. Эния жадно припала к горлышку и тут же сплюнула каменную крошку, заскрипевшую на зубах.

– Ты как себя чувствуешь?

Эния дернулась от неожиданности. Это что забота в его голосе или ей почудилось?

– Нормально.

– Устала? Может перекусишь? Я прихватил сладкого, знаю что любишь.

Эния покосилась на него и немного отодвинулась, чем вызвала его смех.

– Чему ты удивляешься? Я всего лишь забочусь о ценном работнике не более. Если судить о том, что ты говорила раньше, до жилы мы доберемся дней за десять. При обычной разработке на это ушел бы месяц. И я не хочу чтобы ты надорвалась раньше времени вот и все. – Он весело подмигнул ей. – Такое корыстное объяснение тебя устроит?

– Вполне. – Она расслабилась.

Матиас, ставший невольным свидетелем их разговора, понимающе хмыкнул. И Эния совсем успокоилась. Корыстный, алчный и бессовестный Зарим был понятен и прост. Он же пытающийся быть заботливым и внимательным, пугал ее до безумия.

Он протянул ей кулек с конфетами, и Эния с удовольствием съела пару штук, сразу почувствовав улучшение настроения. Рабочие, ставящие крепи подняли неимоверный шум, бахая кувалдами и гремя перекатывающимися бревнами. Во всем этом шуме то и дело раздавался крик главного горняка, отдающего короткие, но емкие команды, от которых ее уши пылали. Понятно что никто из мужчин и не думал щадить ее нежные чувства. С руганью и матом работа спорилась быстрее. Зарим усмехался, видя ее смущение. Когда же крепь была установлена и шум стих, Эния поспешила вернуться к работе. Находясь в постоянном контакте с горой, она могла не замечать обращенные на нее взгляды и не слышать скабрезные шуточки горняков.

Пройдя еще метр породы, Эния пошатнулась от разом навалившейся усталости, и если бы Зарим не подхватил ее на руки, упала бы.

– Эния, что с тобой?

Над ней склонилось его озабоченное лицо. Руки продолжали крепко держать ее давая опору обессиленному телу.

– Больше не могу впитывать силу. – Прошептала она.

В поле ее зрения появилось еще одно искренне озабоченное лицо Матиаса.

– Тер Зарим, поберегите девочку, она и так славно потрудилась.

– Да, да конечно. – Затараторил Зарим, хватая ее на руки и неся к месту открытия портала. – Вы тут заканчивайте без нас. Эния, не смей падать в обморок. Пройдем портал, потом лишайся чувств сколько душе угодно, а до тех пор не смей. Ты слышишь меня? Я тебе приказываю!

Эния выдавила улыбку. В этом весь Зарим. Хорохорится и несет всякую чушь, а как припечет сразу в кусты. И она могла его понять. Кому охота объясняться с Алишером или того хуже с Аликаем, явись он домой с ее бесчувственным телом на руках. Мигом окажешься по уши в неприятностях. Кстати ей тоже не избежать объяснений, случись такое. И если с Заримом будут говорить по-родственному, то с нее спросят по всей строгости. Как она успела уяснить Айк очень серьезно относится к своему обещанию охранять ее не щадя себя. И влетит тогда ей по первое число. Бр…р…р! Увольте. Собрав остатки воли в кулак она широко распахнула глаза и послала Зариму слабую улыбку.

– Я не сплю. – Выговорила она.

– Вот и славно. – Он с таким облегчением перевел дух, что она невольно рассмеялась.

– Славная из нас получилась парочка. Вор, вора несет. Только ты воруешь золото, а я силу источника.

– Будешь умничать, еще раз надаю по заднице. – Беззлобно проворчал он, невольно улыбаясь в ответ.

– Да, пожалуйста. Я тогда буду болеть недели две, а то и больше и будешь сам копать свою гору.

– А, ты язва, оказывается.

– И еще какая. Думаешь зря Айк бесится после каждой встречи со мной?

Зарим усмехнулся.

– Зарим? – Позвала она.

– Что?

– Почему ты не носишь усы?

От неожиданности он остановился.

– Почему ты спросила?

– Так, показалось. Ты бы славно усмехался в роскошные усы.

Он опять пошел вперед, они уже минули развилку с магом и двигались теперь медленнее, так как стало темнее.

– Не так давно усы были. Осталась привычка. – Он помолчал, а потом вдруг спросил странным голосом. – Тебе нравятся мужчины с усами?

Эния честно задумалась над его вопросом и пришла к выводу, что нравятся, особенно если этот мужчина оборотень. Тогда бы он больше походил на кота. Странно, отцу Айка усы не пошли бы вовсе, хотя тоже кот.

– Нравятся. Очень! Отрастишь?

Зарим расхохотался и его смех полетел по тоннелям многократно усиленный эхом.

– Считай, что уже начал. – Отсмеявшись пообещал он. – Вот мы и пришли.

Он поставил ее на ноги и достал из кармана еще один шарик с запечатанным заклинанием. Раздавив его он открыл портал домой. На этот раз они вошли в него одновременно.

В первый момент девушке показалось, что переход не состоялся. И только по изменившемуся воздуху сообразила, что домой они все-таки вернулись. Вместо затхлого воздуха шахты наполненного запахами плесени, сырости и гниющей древесины, от старых крепей, ее окутала прохлада осенней ночи. В ноздри, забитые каменной пылью едва пробился запах осенних цветов и прелых листьев. Зарим поддержал ее за локоть, пока она не пришла в себя настолько, что смогла стоять и идти самостоятельно.

– Думаю нам лучше не попадаться на глаза вместе. Вдруг подумают плохое?

Он подмигнул ей и исчез в темноте ночи, оставив стоять одну. Эния усмехнулась. Вот ведь пройдоха. Ему то что? А что подумают о ней, увидь кто ее в таком виде. Нет, нужно пробраться в дом никем незамеченной. Вопрос только в том как это сделать в доме переполненном людьми. Пройдя по саду самой дальней дорогой, Эния вошла с черного входа и стараясь держаться темных коридоров пошла к себе.

Дом гудел от царящего в нем веселья. Пока она работала в шахте, гости и хозяева выспались, поели и принялись праздновать по новой. Если ей повезет, то она быстро умоется, переоденется и затеряется среди толпы гостей. Тогда можно будет смело соврать, что она была здесь с самого начала, просто ее никто не видел…

Все это было бы прекрасно, но не с ее везением. В спальне ее ждал Айк. И вид у него был донельзя раздраженный. Увидев ее, он сдвинул брови, а оценив замызганный вид, поджал губы.

– Ты где была?

Вот те раз. Уже неприятности.

– Гуляла. – Она прошла мимо него, стараясь не задеть, чтобы не испачкать его новенький праздничный наряд.

– Где? Я обыскал весь дом и сад.

– В лесу.

А что еще она могла сказать. Не врать, же что нарочно пряталась от него в саду? В такую чушь даже она не поверит.

– Одна?

Вот мы и добрались до сути его недовольства. Энию это развеселило. Она взяла полотенце и направилась в купальню, надеясь, что он не последует туда за ней. Наивная. Когда это Айка останавливали правила приличия. Он прошел за ней и схватив за плечо развернул лицом к себе.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– И не собираюсь. – Она мягко высвободилась из его рук и сев на ближайшую лавку скинула сапоги.

– Эния, не зли меня.

– Айк, не смеши меня. – В тон ответила она, снимая рубашку.

Айк и не подумал отворачиваться. Что ж это его дело. Сняв грязные штаны, Эния взяла душистое мыло и встав под душ включила воду.

– Мне никто не запрещал прогулки в лесу. И не запретит впредь. – Она намылила волосы.

– Я тебе запрещаю.

– Да ну? – Она смыла мыло с лица и злорадно улыбнулась. Он все-таки отвернулся, но уходить не собирался. – На каком основании?

– На том, что ты моя подопечная и находишься под моей защитой.

– Так в чем проблема? – Она блаженствовала под теплой водой. – Охраняй меня себе на здоровье. Я не против, но не смей взваливать вину на меня, когда сам не в состоянии с похмелья сопровождать на прогулку.

– Не смей пререкаться со мной. Ты не имеешь права выходить из дома одна, без сопровождения. Для свободной женщины это неприемлемо.

– А для рабыни? Я ведь могу позабыть о нежных чувствах твоей матушки и совестливом отце и попросить Зарима вернуть ошейник на место?

– Ты была с ним?

Ого? Это что ревность? Быть того не может. Эния усмехнулась.

– Если и так. Тебе какое дело?

Он развернулся так резко, что она не успела прикрыться полотенцем, за которым потянулась. Айк вырвал полотенце из ее рук и схватил в крепкие объятия.

– Ты спишь с ним?

– М…м…м… Он обещал заново отпустить усы. Правда здорово?

Ее слова были ошибкой, это она поняла, едва они слетели с ее языка. Эния затаила дыхание ожидая вспышку ярости, за которой последует членовредительство. Но того что произошло она не ждала… не смела надеяться. Айк усмехнулся и поцеловал ее. Он целовал ее долго и со вкусом. Руки немного ослабили железную хватку, и в них появилась нежность. Он не обращал внимания, что на них капает вода, портя и без того испорченный вечерний костюм. Ладони шарили по ее спине, прижимая еще крепче. Эния млела, наслаждаясь первым настоящим поцелуем и потому не стразу обратила внимание на пришедшие в движение потоки энергии, и только удар об пол всеми четырьмя лапами отрезвил ее в достаточной мере, чтобы осознать – невольное обращение в волчицу спасло их от непоправимого. Айк зарычал и ткнувшись лбом в мраморную стену включил холодный душ на всю. Эния взвизгнула и бросилась прочь, яростно отряхивая шкуру от воды. Айк продолжал стоять под душем, не спеша поворачиваться к ней лицом. Эния не спешила оборачиваться человеком. Но и сил чтобы уйти у нее не было. Сладко ныло сердце, а душа горела адским пламенем. Если бы не случай, они бы разрушили все. Все ее преграды рухнули в один миг. А Айк… Ну, Алишер? Где твои обещанные восемьдесят лет? Или эта голодная, ничем не прикрытая страсть ничего не значит? Нет, так дело не пойдет. Зная горячий нрав «братца», Эния решила действовать и действовать быстро. Не хватало еще поставить его перед дилеммой чувств и долга, которые сведут его с ума быстрее, чем это сделает она.

Обернувшись человеком, она быстро замоталась в полотенце и уперев руки в бока, придала своему лицу самое строгое выражение.

– Я все еще жду объяснений, Аликай Тер Беррани.

Айк вздрогнул и медленно обернулся. У Энии сжалось сердце от его виноватого вида.

– Эния, прости, я не хотел тебя пугать. Это больше не повторится.

Ее сердце дрогнуло и остановилось. Вот значит как. Он все решил за них двоих. Ну и пускай мучается. Ей и своих переживаний хватит выше крыши.

– Я очень на это надеюсь Аликай. Было бы весьма неловко объясняться с твоими родителями. Особенно после того как они удочерили меня и ты стал моим названным братом.

– Прости. – Его губы молили о прощении, а глаза…

Эния отвернулась и пошла к себе. Ее стойкости и выдержки хватило ровно на столько, чтобы тихонько прикрыть за собой дверь. Минуту она боялась и надеялась, что он последует за ней. Хлюпающие шаги за стеной и грохот выбитой двери, подсказали ей, что Айк воспользовался другим выходом, идущим мимо гостевых спален. Без сил она опустилась на постель.

Она почти не помнила как явилась служанка и помогла ей одеться. Не помнила как оказалась в переполненной гостями зале. Смутными образами сохранились в памяти танцы и ужин, на котором она не смогла проглотить и крошки. Зато хорошо запомнилась долгая-долгая ночь, наполненная слезами, о которых знала только ее подушка. Будь сейчас полнолуние, пошла бы и без сожалений утопилась в колодце и дело с концом.

Долгожданное утро тоже не принесло облегчения. Лишь несколько часов, пока все в доме спали, она смогла провести спокойно. Кто-то умудрился вчера съесть всю ее пастилу. Еще и от этой обиды, Эния закатила на кухне настоящую истерику и не успокоилась пока не получила необходимые продукты. Взявшись за готовку в дурном настроении, она ничуть не удивилась, что все испортила. Главная кухарка неодобрительно поджала губы, отобрала у нее кастрюлю с варевом и взялась спасать остатки пастилы. От окончательного позора ее спасло появление на кухне Зарима. Быстро и решительно наведя порядок, он раздал слугам задания на день, ее заставил плотно поесть и наплевав на ее жалобы утащил в шахты.

Работая как проклятая, к концу дня она смогла справиться с эмоциями и предстать на празднике во вменяемом состоянии. Зарим, глядя на кислую физиономию племянника взял над ней шефство, не забыв напомнить о своем меркантильном интересе и потащил танцевать. Как она имела дар художника, у Зарима был талант танцора. С таким партнером можно было не беспокоиться о собственной неуклюжести. К концу вечера они разошлись так, что для них освободили центр залы и подбадривали веселыми выкриками и хлопками в ладоши.