Текст книги "Легенды полуночных драконов (СИ)"

Автор книги: Светлана Шёпот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Дракон поглядел на меня. И хоть он старался смотреть вроде бы с превосходством, но я замечала, что в его взгляде время от времени проскальзывает скрытое восхищение и какая-то щемящая тоска, словно он видит перед собой кого-то, кто сильно напоминает ему дорогого и потерянного им человека. Или не совсем человека.

–До того как уснуть, я прожил около тысячи лет. И пусть источники давно покинули нас, а проход в подлунный мир закрылся навеки, но драконы и сами способны были собирать магию из мира и пользоваться ею. Это сократило время нашей жизни, но мы не сдавались. А потом все ощутили, что магия уходит, ускользает из мира, словно кто-то вытягивает ее. Мы искали, желая узнать, что происходит. И нашли Хаос. Магия рождена им, но от этого Хаос не стал для нас безопасным. Наоборот, он поглощает, изменяет и разрушает все, стараясь переделать то, что было уже создано, то, что познало порядок. Это его обычное состояние и стремление. Когда я пришел в этот город, то был так слаб, что понимал – осталось недолго. Если бы я по-прежнему находился в сознании, то моя смерть была бы делом самого ближайшего времени. Тогда я решил погрузить себя в состояние окаменения. Это позволяло мне хоть немного сдерживать мелкие прорывы и в то же время не умереть слишком быстро. Говорите, я почти умер? Значит, не прошло еще тысячи лет, как я пришел сюда.

– Вы ведь не собираетесь снова умирать или каменеть в ближайшее время? – спросила, уже новыми глазами осматривая Лонгвара. Надо же, какой, оказывается, старый дракон. Хотя кто знает, сколько они на самом деле живут. Я перевела взгляд на Иллиадара. Хм, а его предки, значит, решили пойти иным путем. Чтобы не погибнуть, они отринули вторую форму, передавая ее из поколения в поколение своим потомкам. Что и говорить, неожиданный ход. Мало кто способен пойти на такое. Ведь тот дракон, что первым усыпил свою вторую ипостась, по сути, обменял многие годы жизни на призрачный шанс, что кто-то из его далеких потомков сможет пробудить свое наследие, свою настоящую сущность.

– Я? Нет, – Лонгвар улыбнулся, отчего стал выглядеть значительно моложе. – Во мне теперь столько магии, что я и без поддержки смогу просуществовать лет пятьсот. – А вы… в этот мир вернулись источники? Альвары… они снова открыли проход в подлунный мир? – спросил он, затаив дыхание.

– Мы не встречали больше источников, – вместо меня ответил страж, хмуро смотря на Лонгвара – тот ему явно не сильно нравился. – Селена единственная. А я ее страж.

Последние слова были произнесены Иллиадаром с таким нажимом, что у меня по спине побежали мурашки от силы, вложенной в сказанное.

Лонгвар тут же вскинул руки, будто хотел показать, что он ни на что не претендует. Даже немного голову вниз наклонил, хотя взгляд от стража не оторвал.

– Я все понимаю, – тихо произнес он. – По-другому и быть не может. Ты же должен знать, что ни один дракон никогда не посягнет на чужой источник?

– Откуда бы мне знать, – сказал Иллиадар, немного расслабляясь. – Все, что мы смогли найти, – всего лишь легенды и всякие предания. До того как стать стражем, я даже о драконах ничего не знал, не говоря уже об источниках.

Лицо Лонгвара надо было видеть. Оно у него вытянулось, а глаза стали такими круглыми и забавными, что я не удержалась и улыбнулась.

– Но как же? Как можно было забыть об этом? – спросил он потрясенно. – Как же вы встретились? Хотя… связь? Правильно?

– Верно, – ответила уже я, подумав, что нужно узнать обо всем этом как можно больше. Как хорошо, что Лонгвар всё-таки не успел умереть. – Нам пришлось проникнуть в Пояс Хаоса и пройти через него, чтобы встретиться. Мы были по разные стороны. Хаос меняет. Я осталась прежней, а вот Иллиадар неожиданно для себя стал драконом. Оказалось, что его предки давным-давно отказались от второй формы и со временем об этом в роду забыли. Возможно, что сделано это было специально, чтобы кровь дракона сохранилась и в нужный момент пробудилась. Возможно, предок Иллиадара хотел, чтобы его потомки жили даже в таком, лишенном магии мире. А может, он знал, что однажды придет время. А что за подлунный мир? – спросила резко, без перехода и без подготовки.

– О, это призрачный мир, где каждое десятилетие встречались драконы и альвары для того, чтобы отыскать свою пару. Альвары – дети магии. Они притягивали ее в наш мир, удерживали, позволяя всему сущему питаться ею. А мой народ создан магией для альваров. Мы те, кто обязан был всю жизнь защищать своих партнеров и поглощать лишнюю ману. Мы никогда не знали, где именно живут альвары. Кто-то говорил, что подлунный мир – их обиталище. Кто-то придерживался мнения, что альвары, как и мы, всего лишь гости в той белоснежной пустыне, освещенной громадной, вечно полной луной. В определенное время сама магия переносила наши сознания в подлунный мир. Если кто-то находил себе партнера, то на следующий же день отправлялся в путешествие. Его вела связь. Кто-то возвращался, кто-то навеки исчезал. Бывало, в долину приходили молодые драконы, рожденные антантами.

– И что случилось с этим подлунным миром? – спросила, сглатывая вязкую слюну. Кажется, я была там. Во сне. Я помню эту белоснежную долину и величественную полную луну.

– Это все люди, – зло пробормотал дракон. – Альвары слишком красивые существа, поэтому за ними началась охота. А потом мы узнали, что народ альваров исчез. Прошло одно десятилетие, за ним второе, но драконы так и не смогли попасть в подлунный мир. Они оставили нас. Вы, – он поднял на меня какие-то больные, уставшие глаза, – оставили нас. Мы не смогли защитить вас от людей. Драконы оказались слишком слабы, поэтому вы отправились дальше, оставив и нас, и этот мир позади. Все правильно, – вздохнул он грустно, снова повесив голову. – Мы недостойны.

– Подождите, – остановила я Лонгвара, решив вывести его издепрессивного состояния. – Но разве альвары способны справляться с тем объемом магии в одиночку?

Дракон тут же вскинулся, будто услышав нечто, что его воодушевило, но потом снова скис, весь как-то сдуваясь.

– Альвары – дети магии. Я уверен, что она помогла им избежать смерти. Научила, как преодолеть это. Но ведь вы тут, – Лонгвар снова приободрился. Кажется, его настроение из-за долгого сна пока что не пришло в норму. – А значит, альвары вернулись.

Я вздохнула.

– На самом деле, я ничего не знаю ни о себе, ни о своем народе, – сказала, задумчиво распрямляя складки на тонком покрывале, которым меня укрыли. – Меня маленькой принесли какие-то наемники в одно селение, что стоит в глубине Хаоса. Он отчего-то не трогает то место, позволяя деревне существовать. Я долгое время была… можно сказать, не в себе. А потом словно очнулась и почти сразу ощутила связь со стражем. Говорят, что у альваров волосы белоснежные, а у меня вовсе не такие. Я подумала, что, может, я полукровка. Нежелательный ребенок, от которого просто избавились.

– Что?! – вскрикнул Лонгвар, подпрыгивая на месте. Он тут же принялся расхаживать по комнате, порыкивая себе под нос. – Этого быть не может. Альвары ценят детей, как нечто драгоценное. У них чаще рождались драконы, поэтому каждый ребенок альвар для этого народа словно праздник. А волосы… – Лонгвар нахмурился, будто вспоминая что-то. – Я точно помню, что когда-то что-то слышал об альварах с пепельными волосами. Но что? Нет, не помню. Кажется, там еще что-то было про ключ. Но даже если так! Раз вы тут, значит, и они тоже в этом мире. Может, в это десятилетие откроется проход в подлунный мир?

Лонгвар так посмотрел на меня, словно это я должна была открыть этот самый проход. Мне даже неловко как-то стало.

– Не знаю. Я ведь вам уже сказала.

– Да, да, – словно опомнившись, закивал Лонгвар. – Надо предупредить наших. Я уверен, что многие пошли по моему пути. Надо подсчитать, сколько еще времени остается до новой ночи Единения. Вдруг это уже скоро? Вдруг альвары будут снова ждать нас там, а мы не сможем прийти, так как попросту спим, превратившись в камень? – дракон снова поглядел на меня такими глазами, будто я знала все ответы на его вопросы.

– А если этот день уже прошел и следующий будет только через десятилетие? – спросила я, подумав, вдруг тот сон вовсе и не сон, а именно это самая ночь Единения и была. Кажется, там была только я и еще один дракон, парящий высоко в небе. Иллиадар?

Лонгвар посмотрел на меня с таким ужасом, словно я только что рассказала ему, как самолично прикончила всю его семью, начиная от милой бабушки-старушки и заканчивая годовалым сыном-карапузом.

– Вы правда так думаете? Вы знаете, – обреченно прошептал он, садясь на стул и уставившись бессмысленным взглядом в потолок. – Конечно, вы знаете. Вы ведь были там, в подлунном мире. Когда я рассказал вам о нем, вы выглядели так, будто знаете, о чем идет речь. И как там?

– Красиво, – вздохнула я. – Я не знаю, правда я была там, или же мне просто снился сон, но там белоснежная пустыня, которая искрится в свете громадной, величественной луны, а небо усеяно звездами. И небо то высокое и бесконечное. Кажется, что чернота его затягивает. И лишь яркие звезды не дают полностью раствориться в нем. А от луны идет такой умиротворяющий свет, что хочется остаться там навечно.

– А другие альвары там были? – с потаенной надеждой спросил Лонгвар.

– Нет, – я покачала головой. – Там была только я и… мой страж. Он парил высоко в небе, словно купаясь в лунном свете.

Я перевела взгляд на Иллиадара и посмотрела в его глаза. Страж не выглядел удивленным, и я сразу поняла, что ему тоже снилось что-то подобное, но он, как и я до этого, считал, что это был просто сон.

****

– Что теперь будет? – спросил Лонгвар, и выглядел он при этом снова расстроенным и удрученным. – Если альвары не вернулись, то будить драконов, если, конечно, кто-то из нас еще жив, бесполезно. В этом мире слишком мало магии, чтобы драконы смогли выжить без источников.

– Ну, мы тут кое-что придумали, – заговорил страж, глянув на меня. Я кивнула, давая понять, что он вполне может поделиться нашими мыслями с драконами. В этот момент в комнату быстрым шагом вошел Тоберон. Он оглядел нашу композицию, вышел и вернулся с пеньком. Поставив его возле моей кровати, граф всем своим видом дал понять, что тоже внимательно слушает. Я осмотрела Тоберона, замечая у него на щеке царапину. В остальном граф выглядел вполне нормально, правда, чуть уставшим. – Мы решили, что нужны сердца. Мы нашли одно в Хаосе, установили его во дворце короля, даже канал от магии к нему подтянули. Теперь сердце насыщает магией дворец и окружающую его окрестность.

– Сердца? – спросил Лонгвар, когда страж замолчал, давая понять, что пока что он сказал всё, что хотел.

– Яйца драконов, – пояснил Тоберон. – Так нам сказал хранитель. Король.

– О, – Лонгвар удивленно вскинул брови. – А разве яйца могут такое? Нет, я знаю, что наши отдавали пустые яйца колдунам. Но я никогда не думал, что они могут выступать чем-то вроде источников.

– Постойте, я не поняла. Как драконы вообще размножаются? – спросила я, чуть смутившись. – Просто вы говорили об альварах…

– Все верно, – Лонгвар кивнул. – Не каждый дракон мог найти пару среди альваров. А если кто-то находил, то у таких пар рождались в большинстве случаев драконы, очень редко альвары. Но те, кто так и не смог найти или дождаться своего идеального партнера, сходились с другими драконами. Конечно, драконы бывают и мужского пола, и женского. В таких парах женская особь рождала яйцо. Очень редко из них рождались маленькие дракончики.

– Почему вы говорите об этом с такой грустью? – спросила, заметив, что на последних словах Лонгвар явно опечалился.

– Просто таким драконам очень сложно было становиться людьми. Они рождались в большей степени драконами. Эта ипостась в них была столь сильна, что перекидываться в человеческую форму им было очень тяжело. Часто такие драконы улетали из долины и пропадали. Они были… другими.

Мы все переглянулись. Понятно, что страсть к альварам имела и более приземленные мотивы, о которых драконы попросту пытались забыть. Видимо, самой магией в их крови прописано, что здоровое, нормальное потомство они могут иметь только в паре с белоснежными любителями холодных равнин. Для чего это сделано, не могу сказать. Не думаю, что вот сразу пойму природу, а теперь и магию. Скорее всего, все существа постоянно эволюционируют, будто тот, кто всех нас создает, ищет идеальный вариант. Но, судя по всему, до идеала еще далеко.

– Так, – Тоберон хлопнул в ладоши, отчего мы все вздрогнули, так как, погрузившись каждый в свои мысли, совершенно забыли о том, что происходит вокруг. А нет, судя по всему, Иллиадар коротко, шепотом пересказал отцу ту часть нашего разговора, на которой тот не присутствовал. – Это все замечательно. Сегодня мы узнали больше, а это значит, что вопросов стало немного меньше. Итак, давайте подведем итоги. У нас есть источник, есть страж. Магии в мире осталось катастрофически мало. Полагаю, когда ее не останется вовсе, то мир полностью погрузится в Хаос. Судя по тому, что происходит с людьми в Хаосе, могу сказать, что все мы переродимся. Плохо это или хорошо, трудно предугадать, но точно уверен, что я лично этого совершенно не хочу. Кто знает, кем я стану. Мне вполне комфортно сейчас. Именно поэтому я постараюсь сделать всё возможное, чтобы избежать этого. Что нам для этого нужно? Конечно, в идеале хорошо бы вернуть как можно больше магии. Я так понял, что и альвары, и в какой-то мере сами драконы являются детьми магии, то есть магическими существами. Именно вы приносите в наш мир магию. Неважно, каким именно способом.

– Подождите, – перебил его Лонгвар. – Но драконы только потребляют магию.

– Разве? – Тоберон улыбнулся. – Мне показалось, что вы, Лонгвар, какое-то время, окаменев, испускали в мир магию, не давая тем самым Хаосу слишком сильно разойтись. К тому же, насколько я понял, мой сын, являясь стражем, также постоянно выбрасывает вовне магию, даже тогда, когда не колдует. Это ведь так?

 – Верно, – Иллиадар кивнул, соглашаясь. – Я давно ощутил, что магия из меня как бы утекает.

– Вот про это я и говорю, – Тоберон говорил коротко, по-военному четко, словно давал своим людям указания. – Пусть у драконов и стража магии ограниченное количество, но она всё-таки есть. И большая ее часть, за исключением той, что идет на поддержание организма, растворяется в мире. Этого слишком мало. Поэтому нами было принято решение найти как можно больше сердец и «оживить» замки. Это могло бы увеличить приток магии в мир. Скажите, Лонгвар, вы ощущаете, как магия покидает ваше тело сейчас?

Дракон тут же послушно прислушался к себе, нахмуриваясь. Он сидел минут десять, но никто его не торопил. Все молчали, ожидая.

– Да, – заговорил он наконец. – Магия уходит. Только очень медленно, – кажется, последнее его весьма удивило.

Тоберон кивнул, будто в сказанном для него не было никакого секрета и он и до этого догадывался о таком положении вещей.

– Это хорошо. И пусть магия из вас не слишком сильно насыщает мир, но это значит, что сами вы проживете чуть подольше. Согласитесь, нам, кто прожил всего ничего, полезно иногда послушать советы от существа, прожившего тысячу лет?

Лонгвар слегка смутился, хотя тут же постарался принять более невозмутимый вид.

– Простите, просто драконы взрослеют дольше людей. Моя тысяча лет не должна вас натолкнуть на ложные мысли. Я не так уж умен и мудр.

– Все равно, – отмахнулся от таких слов Тоберон. – За тысячу лет можно узнать и увидеть довольно много. К тому же вы уже принесли нам, а значит, этому миру несомненную пользу, рассказав о подлунном мире, обычаях драконов и прочих весьма интересных вещах. Никогда не знаешь, какие знания могут оказаться полезными, так что спасибо вам.

Лонгвар в этот раз кивнул, принимая похвалу, хотя я и видела, что он толком не понял, за что именно его поблагодарили.

– Итак, теперь нам нужно решить, что мы будем делать дальше, – по-прежнему четко сказал Тоберон, оглядев каждого из нас.

– Я думаю, сначала надо дождаться, пока все наши люди поправятся, а потом уже двигаться дальше, – первым высказался Иллиадар.

– Как в городе? – спросила я, взглянув на Тоберона.

Граф нахмурился.

– Сложная ситуация. Местные обитатели привыкли жить для себя, и мы, люди короля, им как кость в горле. Думаю, тут давно никого не было, поэтому они расслабились. Конечно, они сейчас напуганы, всё-таки не каждый день видишь, как дракон из камня оживает и ярится, но их испуг не продлится долго. Пара дней – и нам надо будет уходить. Мне бы не хотелось воевать с этими людьми. Пользы от такого сражения нет никакого, а убивать просто так не хочется совершенно.

– Если дело за мной, то я вполне неплохо себя чувствую. Кстати, мы ведь собирались посетить ваш замок, чтобы проверить – осталось ли там сердце или нет, – напомнила я, уводя разговор с опасной темы. Понятно, что в ближайшие дни мне даже вставать не разрешат, не то чтобы куда-то ехать.

– Все верно, – Тоберон кивнул, почесав кожу около царапины. – После этого города дня через три или четыре пути будет дорога, вклинивающаяся в старую. Если свернуть на нее, то мы выедем прямо к нашему замку. Проверим, а потом продолжим путь до долины. Там дальше будем действовать по ситуации.

– А культисты? С ними проблем не будет, если мы снова вернемся на основной тракт? – поинтересовалась я, вспомнив причину, по которой мы вообще свернули на старую дорогу.

– Там дальше будет всего один храм. Не думаю, что мы не справимся, если на нас всё-таки нападут. Тем более у нас теперь два дракона, – голос Тоберона звучал как-то странно, словно он кого-то хотел подразнить. – Смогут же они защитить один-единственный источник. Разве нет?

Иллиадар промолчал, но взгляд его был таким странным, что я даже не смогла понять, что у него на уме. Лонгвар лишь возмущенно фыркнул, словно его обидело само предположение, что он может не защитить источник, пусть и чужой.

– Это все хорошо, – подавив улыбку, сказала я. – Но мы так и не спросили Лонгвара, хочет ли он поехать с нами. Может, у вас какие-нибудь другие дела?

– Шутите? – дракон улыбнулся. – Если мне выпадает шанс быть рядом с теми, кто, вероятно, может изменить этот мир, то я буду последним дураком, отказавшись следовать за вами. К тому же, – Лонгвар снова смутился, глядя куда угодно, но не на нас, – рядом с вами я ощущаю магию. Думаю, именно поэтому моя сила утекает из меня столь медленно.

– Вот и отлично, – Тоберон снова хлопнул в ладоши, а потом энергично поднялся на ноги. – Через три дня выступаем. А сейчас всем выздоравливать в ускоренном темпе. Кто не успеет, поедет в карете.

Усмехнувшись, граф глянул на меня, а потом стремительно вышел из комнаты, оставляя нас одних. Лонгвар тут же подскочил и последовал за ним, явно что-то желая спросить.

Иллиадар же пересел ко мне на кровать, а потом и вовсе принялся целовать меня, руками исследуя тело, будто желал проверить – все ли у меня на месте. Я уже поплыла под ласками, когда дверь в комнату открылась и внутрь вошла смущенная Агата.

– Простите, госпожа, вам пора принимать отвар, – пролепетала служанка, пряча взгляд.

– Выздоравливай, – страж последний раз поцеловал меня в губы и поднялся, а потом и вовсе вышел из комнаты.

Я же приняла из рук Агаты кубок с каким-то отваром, выпила его, а после, когда дверь за служанкой закрылась, ощутила, как меня клонит в сон. Не став сопротивляться этому чувству, я уснула, оставив тревоги и мысли на следующий день.

Глава 9

Тропинка, которая соединяла две дороги, почти заросла. Мы едва не проехали мимо, но граф быстро нас притормозил и заставил всех искать ее. Оказалось, что проход совершенно зарос кустами, а вот внутри леса тропинка еще виднелась.

Предусмотрительный Тоберон оставил карету еще в городе. Всё верно, она была слишком широкой и громоздкой.

– Я знаете что вспомнила, – заговорила я, когда мы углубились в лес. – Когда мы только встретились с Монту, то он рассказывал, что стражем источника становился человек. Но сейчас выясняется, что стражами становятся вовсе не люди, а драконы. Как так? – спросила, посмотрев на Лонгвара.

– Монту?

Дракон явно не был в восторге от лошади, но молча терпел и ехал, немного опасливо поглядывая на смирное животное. Либо он раньше передвигался совершенно иным способом, либо за время каменного сна забыл, как это делать.

– Мой проводник, – ответила я на его вопрос. – Он в последние дни постоянно где-тобродит.

– О, а ведь и точно, у источников же есть проводники. Моркоты – рожденные Хаосом создания, по какому-то капризу служащие источникам.

– И что вы про них знаете? – мне было весьма интересно: всё-таки Монту в последние дни мало что мне рассказывал, так что у меня, можно сказать, информационный голод.

– Порождения Хаоса. Существа, имеющие два… не облика, а, скорее, формы. Физическую и духовную.

– О чем вы? – я весьма удивилась сказанному, так как раньше не замечала за Монту ничего подобного.

– У вас, наверное, молодой совсем проводник, – сделал предположение Лонгвар, посмотрев на меня внимательно. – Тем более что с эпохи источников и стражей прошло много времени. Я вообще удивлен, что моркоты сохранили память в своей крови. Правда, я уверен, из-за того, что антантов не было так долго, память в вашем проводнике просыпается очень медленно. А формы… Физическая – это та, что вы видите постоянно, то есть небольшой зверек, преимущественно черного окраса, с яркими глазами. Впрочем, в духовном облике они выглядят почти так же, только их тело теряет физические свойства и приобретает призрачные крылья.

– Монту умеет летать? – спросил Иллиадар, внимательно слушавший наш разговор.

Страж вообще в последнее время старался не отходить от меня. А все из-за Лонгвара. Нет, дракон вовсе не претендовал ни на что, так как понимал, что толку от этого не будет. Вот только Иллиадар хоть и делал вид, что все нормально, но иногда поглядывал на Лонгвара с неудовольствием. А еще ему казалось, что я слишком много времени уделяю этому дракону. А как иначе, если Лонгвар знал много интересного? Всё-таки он жил долго и давно, и многое из того, что он знал, сейчас уже даже в книгах не найти. А если что и есть, то только в виде более чем наполовину ложных легенд.

– Нет, – Лонгвар качнул головой. – Хотя я не знаю, как они там перемещаются. Вполне возможно, что и летают. В общем, крылья им нужны для того, чтобы передвигаться по духовному плану. Вы, наверное, замечали, что ваш проводник может преодолевать большие расстояния за очень короткий срок?

– Да, – я кивнула. – Мы все хотели узнать, как это у него выходит, но времени не было поговорить на эту тему.

– Вот благодаря своей духовной форме он и может передвигаться так быстро. К тому же опытные проводники могут даже людей протаскивать с собой.

– Надо же, как интересно, – задумчиво пробормотала я. – А какой из себя этот духовный план?

Лонгвар пожал плечами.

 – Я там не был. Несколько раз слышал, как его описывают, но каждый раз рассказы были разными.

– А что по поводу людей и драконов? Ну, что стражами становятся только люди? – вспомнила я первоначальный вопрос.

– Все просто. Как я и говорил, у проводников постепенно просыпаются знания крови. Но происходит это обычно медленно. У вашего так вообще удивительно, что проснулись. Видимо, изначально он увидел в стражах людей, что и сказал вам. Вполне может быть, что у него до сих пор не проснулись воспоминания о том, что стражами становятся драконы. Память проводников – уникальная способность. Она передается из поколения в поколение. Правда, если нет источника, то эта память спит. Подозреваю, что чем дольше спит, тем труднее она потом просыпается. Моркоты вообще поразительные существа.

– Что вы имеете в виду? Ну, кроме памяти и способности почти что телепортироваться, – мне и правда эта способность Монту казалась чем-то вроде телепортации.

– Что?

– Ну, это почти мгновенное перемещение на большие расстояния, – пояснила я, прикусив себе язык. Вот же разболталась.

– Не знаю такого слова, но пусть будет так, – Лонгвар кивнул и словно тут же потерял интерес. – А по поводу их поразительности, так ведь они, по сути, паразиты. Конечно, сами моркоты представляют свое появление рядом с источниками как некую связь, но на самом деле им необходима только магия. Вот еще странность: порождения Хаоса, питающиеся магией. Разве не странно? И проводниками их назвали именно из-за их способности со временем переносить человека через духовный план. То есть провожать, сопровождать, называйте, как хотите.

Я задумалась. Слова Лонгвара не были лишены логики. Нет, я не собиралась накидываться на Монту с обвинениями во лжи. Думаю, что он и сам изначально не знал, кто он и для чего он. Но я могу с точностью сказать, что без него я бы в Поясе не выжила. Так что своему проводнику я весьма благодарна, а то, что он рядом из-за необходимой ему магии… ну, ничего страшного, от меня не убудет.

– Думаю, – заговорила я через минуту, – что они скорее симбиоты. То есть живут по принципу «ты мне – я тебе». Если бы они были просто паразитами, то никакой пользы от них не было бы. Но благодаря своему проводнику я смогла первое время выжить в Поясе Хаоса. Монту защищал меня. Да, я понимаю теперь, что у него были свои причины делать это, но не стоит умалять его поступков. К тому же если так посмотреть, то и стражи с источниками взаимодействуют на такой же основе. То есть стражам, по сути, тоже нужна магия. Но ведь они не паразиты? Стражи «платят» за магию защитой. Мы, источники, «платим» за защиту магией. То есть у нас что-то вроде взаимовыгодного сотрудничества. Так же и с проводниками.

– Хм, – Лонгвар почесал бороду, а потом кивнул. – Вы правы. Если так подумать и посмотреть под таким углом, то все выглядит вполне нормально и естественно. Наверное, во мне просто говорит старый инстинкт. Драконы не очень любят проводников.

– Почему? – спросила, удивившись. Как можно не любить кого-то с внешностью Монту? Он же безумно милый, даже когда сердится и оскорбляет меня.

– Они забирают часть магии, – Лонгвар сказал это так, будто это было само собой разумеющейся истиной.

– То есть это обычная жадность, – перевела я сказанное.

Лонгвар ехал минут пять с каменным лицом, на котором не проскользнуло ни единой эмоции, а потом резко выдохнул, будто все это время вовсе и не дышал.

– Ладно, вы правы, – произнес он, глянув на меня мельком. – Это драконья жадность. Мы ничего не можем с этим поделать.

Я улыбнулась.

– А ты, Иллиадар, тоже так относишься к Монту? – спросила у стража.

– Нет, – виконт покачал головой. – Я ничего подобного не ощущаю. Конечно, особой любви у меня к твоему проводнику нет, но и ничего против него я не имею. Я не скажу, что полностью безразличен. Наверное, я даже расстроюсь, если он однажды не вернется, – Иллиадар говорил неуверенно, словно никогда до этого не задумывался обо всем этом и сейчас пытался разобраться в своих ощущениях и чувствах.

– Скорее всего, это от того, что твоя кровь долго спала. Вы с ним даже чем-то похожи, – Лонгвар ухмыльнулся, бросив на моего мужа взгляд, в котором мелькнуло нечто похожее на превосходство. Впрочем, заметив, как страж подобрался, Лонгвар быстро стер с лица неуместное выражение.

Положение спас граф, крикнув, что пора останавливаться на привал.

Оглянувшись, я поняла, что уже начало смеркаться. Лес, кстати, был густой, темный, но тихий и какой-то сказочный, что ли. Редко можно было услышать певчих птиц, а уж животных мы по пути не встретили ни одного. Деревья высокие, отчего внизу почти не росло кустов и травы. Встречались поляны, вот на них можно было наблюдать буйство разнотравья. А в самом лесу везде валялись сломанные ветви, прелая листва, рос мох и бледная, почти белесая трава. Я не видела, чтобы она вырастала выше, чем на десяток сантиметров. Она даже на траву не была похожа, просто то там, то здесь из земли торчали белые пики. Никто на них не обращал внимания, так что я подумала, что такая трава тут обычна.

Люди графа были уже привычные, так что лагерь образовался почти мгновенно. Конечно, тут не было никаких палаток, но всё-таки что-то похожее они сооружали постоянно. Костер запылал минут через пять. Пока повар кашеварил, остальные распрягали лошадей, ухаживали за ними. Я тоже занималась своей лошадью, не давая делать это другим. И если поначалу между нами так и сквозила настороженность, то сейчас я могла спокойно ее кормить и не бояться, что меня укусят или же специально слишком сильно боднут.

Стоило темноте опуститься, как вокруг нас засверкал золотистый барьер.

Я удивленно посмотрела на стража. В последнее время ничего не происходило, так что несколько ночей подряд мы обходились без дополнительной защиты.

– Мне так спокойнее, – заметив мой взгляд, сказал Иллиадар.

– Как знаешь, – я улыбнулась. Отвернувшись, покачала головой. Уверена, это демонстрация своей силы. Видимо, стражу слишком сильно не понравился взгляд дракона. Что ж, его можно понять.

После того как мы вышли из леса, нам пришлось еще целый день ехать по основной дороге, чтобы доехать, наконец, до замка графа.

– Полагаю, чтобы добраться до долины, нам понадобится больше времени, чем мы рассчитывали, – со вздохом сказал граф. – Надо написать обо всем королю.

Я тут же поинтересовалась способом доставки письма. Оказалось, в этом мире существуют свои собственные голуби, которые и доставляют почту. Я потом посмотрела на этих птичек. Они оказались крупнее наших голубей, а еще они были хищниками.

Замок графа выглядел внушительно. С высокой стеной, донжоном, четырьмя смотровыми башнями, решеткой на воротах. Он стоял на возвышении. Как потом оказалось, это был вовсе не холм, а непонятно откуда взявшаяся посередине поля скала. Предки графа быстро присвоили ее, облагородили и выстроили на ней замок. Дорога к замку вилась серпантином, чтобы удобнее было подниматься. Конечно, чтобы соорудить ее, пришлось делать насыпь. Из-за того, что замок стоял на скале, рва вокруг не было. У подножия ютилась деревенька. Не сказать чтобы люди в ней выглядели слишком счастливыми или богатыми, но хотя бы не шатались от голода.

Внутри замок выглядел именно так, как я и ожидала. То есть простая мебель, минимум украшений, рукотворные гобелены и много-много камня. Во всем этом была своеобразная красота, но чувствовалось, что здесь нет хозяйки. Было в замке что-то холодное, чисто мужское, не хватало уюта и тепла.

После дороги мы решили для началаотдохнуть. Помыться, выспаться, а потом уже отправляться на поиски сердца. Хотя хозяева и не представляли, где оно может быть. Вроде как все места в замке они и так знали.