Текст книги "Представитель темной расы (СИ)"

Автор книги: Светлана Шёпот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

Глава 11

Правда, называть его теперь ядром как-то не совсем правильно, учитывая, как я теперь выгляжу с магической точки зрения. Если говорить прямо, то я сам ядро, наполненное густой, фиолетово-черной энергией. Если я и раньше отличался от человека или иного создания, которое имеет ядро и магические каналы для оперирования магией, то сейчас и подавно.

И кто я теперь? Самым близким определением будет – магическое существо. Хорошо это или плохо, я пока что не понял, но решил ничему не удивляться.

Когда мое состояние стабилизировалось – то есть я не помирал и не желал немедленно оббежать полмира – я решил, что пора попробовать воспользоваться магией внутри меня. Не может же быть такого, чтобы она меня наполняла, и только. Раз она есть, значит, я могу как-то ею управлять, создавать заклинания, применять ее мне во благо и все такое.

Не сказать, что нервничал перед первой попыткой, но что-то подобное все-таки было.

Поставив на крупный валун камень поменьше, отошел на всякий случай подальше, вытянул вперед правую руку и выкрикнул заклинание, подкрепляя его горячим желанием уничтожить камень. От руки мгновенно отделился плотный сгусток энергии, невидимый глазу, но вполне ощутимый для меня.

Рвануло так, что меня отбросила на несколько метров. В воздухе запахло озоном, с неба посыпалась каменная крошка. Я подскочил, отбегая подальше, при этом с опаской поглядывая наверх. Мало ли, что там сверху прилетит кроме мелких камней.

Рука горела, словно я сунул ее в огонь. Кости жутко ломило. Рефлекторно тряхнул ею, и тут же чуть не взвыл от еще более сильной боли.

Замерев, приподнял руку, внимательно осматривая. Кисть вся почернела, а вены, в буквальном смысле слова, светились голубоватым светом. Между пальцев время от времени проскакивали маленькие молнии.

Боль медленно отступала, а рука светлела. Вены тоже приходили в норму.

Выдохнул. Плюс несомненно во всем этом есть – магия у меня есть. Осталось только заново научиться управлять. Понятно, что прошлый подход в данном случае не применим.

Странно, что молния. Я думал, что моей стихией является именно огонь, но, видимо, после перерождения что-то изменилось. Что могло так повлиять на мою магию? Конечно же, энергия Ивуалу.

Подойдя к камню, хмуро оглядел дело рук своих. Мелкий камень, несомненно, был уничтожен. Но только этим не обошлось. Большой валун весь развалился мелкой крошкой. К тому же на земле четко выделялся рисунок, словно в это место ударила молния. Трава вся выгорела, причем моментально, не оставив даже запаха гари и дыма. Речной песок, которого в земле было достаточно много, запекся.

Прислушавшись к себе, не ощутил внутри никаких изменений. Магия была спокойна, и никакого оттока даже близко не ощущалось. Рука тоже вскоре полностью восстановилась и боль прошла.

Поразмыслив немного, собрал хворост, сложил его для костра и отошел чуть подальше. Сомневаясь, я снова вытянул руку и указал на костер пальцем, молча пожелав подпалить хворост. В этот раз я ощутил, как от меня в сторону костра понеслась капля энергии. Была она такой плотности, что сложно не заметить.

Палец прошило болью, в костер ударил белый свет, послышался треск, комья земли полетели во все стороны. Я отшатнулся, хватаясь за пострадавший палец.

В этот раз разрушения были минимальными, а почерневший палец пришел в норму за пять минут. Да-а-а, с такой магией и врагов не надо, сам себя покалечишь.

Я уверен, что выход есть, вот только, где он? Над этим вопросом я промаялся до самого утра, даже не пытаясь ложиться спать.

В чем была разница между первым разом и вторым? Я не произносил заклинание – это раз. Сила желание была в разы меньше – это два. В первом случае сгусток энергии был больше и плотнее, вот втором заметно меньше. И в первом и во втором случае я пытался направить магию, указывая в нужное место рукой. Все это работает, но в случае драки я могу и руки лишиться, если буду действовать подобным образом. Так что это совершенно не подходит.

Под утро, когда над рекой заклубился полупрозрачный и сырой туман, я зевнул, глядя бессмысленным взглядом на кучку камней, сложенный ночью. Хотел еще раз попробовать, но передумал.

Может, не надо так сильно желать? Представил, будто эта куча исчезает и появляется чуть в стороне, при этом вообразил себе действие, словно уже видел его в прошлом.

Внутри меня при этом словно колыхнулось что-то громадное. Такое чувство, будто все потроха встряхнули. Я даже испугаться не успел, как куча перед моими глазами испарилась и с грохотом появилась почти там, где я хотел. Вот только камни все были расколоты, а некоторые и вовсе куда-то испарились. И я был уверен, что от меня отделилось нечто вроде плотной искры. Я не видел ее, но отчетливо ощутил.

С минуту я сидел неподвижно, размышляя над тем, что произошло. А еще прислушивался к себе. Никакой боли я не ощущал. Что изменилось? Я представил, и результат появился, не совсем тот, на который я рассчитывал, но он оказался довольно близок к необходимому мне. Озоном не пахло, молнии не трещали, а действие пусть и коряво, но все-таки совершилось. Без заклинаний, без сильного душевного желания, без спецэффектов. Небольшой внутренний дискомфорт перед магическим действием – небольшая плата. Возможно, со временем и вовсе сойдет на нет.

Когда увлеченный человек чем-то заинтересовывается, то остановить его весьма сложно. Магия всегда была для меня интересна и завлекательна. Я и раньше мог днями сидеть в библиотеке, выискивая новые факты и забытые подробности. А сейчас, когда мне не надо было заучивать длинные и сложные заклинания, магия превратилась для меня во что-то невероятное. Я понимал, что поджечь костер, нагреть воду, переместить предмет с места на место, изменить внешний вид предмета – это далеко не вся магия. Познавать ее грани можно годами и столетиями. Некоторые действия не получались, как бы я ни старался, какие-то выполнялись, но не совсем так, как мне бы хотелось. Я начал понимать, что для контроля такой большой мощью нужно уметь держать себя в руках и иметь своеобразный склад ума. Воображение, сила воли, четкое представление желаемого, вплоть до всевозможных мелочей, удержание результата неизменным на протяжении всего времени, пока магия выполняет заданное. Стоит чему-то измениться в мыслях, как все срывается. И хорошо, если результат будет немного не таким, а то ведь все и взорваться может. Причем, создавать что-то большое, легче, чем мелочь. Самым легким было уничтожение чего-нибудь.

Представить результат. Казалось, что может быть проще? А на самом деле приходилось раз за разом прокручивать в голове нужное действие, пока оно не становилось похоже на правду. Иногда складывалось такое чувство, что я вовсе не представил, как загорелся костер, а заглянул на пару секунд в будущее и увидел этот момент своими глазами. Было сложно, с заклинаниями намного проще. В прошлой жизни я мог спокойно получить доступ к любым заклинаниям, мне оставалось лишь выучить их и немного потренировать, здесь же такой роскоши у меня не было.

Торопиться мне было некуда, поэтому я исследовал свои новые возможности столько, сколько хотел.

Проснувшись однажды утром, я открыл глаза, а потом медленно сел, оглядываясь. Мое зрение не изменилось, но что-то по ощущениям все-таки поменялось. Это было неожиданным, но не сильно испугало меня.

Я не видел магию, но очень четко ее ощущал. Не могу точно объяснить на то это похоже, все на грани мировосприятия. Например, около реки я ощущал едва заметное сопротивление, причем влажное, словно попал в какой-то невидимый, но очень плотный туман. Около земли чувствовалась непривычная тяжесть, тело наливалось, шевелиться становилось сложно. В лесу чувствовалась свежесть, легкость, воздух чуть горчил, будто кто-то растер свежие пахучие травы. Казалось, что я ощущаю на кончике языка этот горьковатый запах.

Это настолько меня увлекло, что я провел много времени, исследуя мир новой способностью. Это было похоже на то, словно у меня вдруг появился дополнительный орган чувств, сравнимый с тем же слухом или обонянием.

Что самое интересное, я не ощущал никакого давления. Учитывая, что раньше мы считали Ивуалу чем-то вроде темного мира, можно сделать вывод, что я темное существо, которому подходит именно такая магия и среда обитания. Да и если вспомнить какого цвета энергия внутри меня, то напрашивается вполне логичный вывод. Не сказать, что я сильно расстроился, скорее, это вызвало у меня еще больший интерес.

Как я буду себя ощущать в мире с преимущественно светлой энергией? Смогу ли я там пользоваться магий? Будут ли обычные маги меня как-то ощущать?

Эти и еще множество вопросов крутились у меня в голове, пока я не решил, что пора двигаться дальше. Тренировать свой разум и учиться колдовать можно и в пути. Думаю, пора отыскать местное население. И это я сейчас совсем не о гармах. С ними я уже знаком, как-то больше не хочется.

Решено, последний день около реки ночую, а завтра выбираю новый путь. Осталось только выбрать, в какую сторону идти.

Глава 12

Это дерево попалось мне пути очень удачно. Я давно уже подумывал о том, чтобы забраться повыше и осмотреться, но исполины были примерно на одном уровне, а вот это выросло на пригорке, отчего возвышалось над остальными очень даже заметно.

В плаще лезть на дерево не очень удобно, но и оставлять его внизу не хотелось. Все это время я продолжал изучать мир, поражаясь, насколько глубоким и насыщенным он стал. Конечно, я не смог пройти мимо того, чтобы не исследовать свой плащ. Благодаря новой способности, я узнал, что кожа буквально пропитана магией. Она так плотно вплетена в кожу, что убрать ее вряд ли получится. Неудивительно, что кожа такая прочная.

Не желая оставлять полезную вещь без присмотра (и неважно, что я за эти месяцы ни одного разумного не встретил), я свернул плащ и привязал его к поясу, а сам примерился к самой низкой ветке.

Я не скалолаз, но на верхушку дерева всё-таки забрался. Кругом сплошное море зеленого леса. И только на юге виднеются горы. Стоит ли мне туда идти? А куда еще? В этом лесу, судя по всему, давно уже никто не живет. Даже странно, обычно разумные любят селиться именно недалеко от рек, но почему-то именно эта осталась невостребованной.

Получается, я все время шел к горам. И река, скорее всего, берет свое начало где-то в них же, а на севере впадает либо в море, либо становится подземной. Впрочем, там может быть и океан и другая река, вариантов много.

Раз такое дело, то можно идти дальше вдоль реки, никуда не сворачивая. Дойду до гор, а там видно будет.

К тому же, есть в тех горах какая-то необычность. В магическом плане они в одном месте как-то по-другому ощущаются. И эту странность обязательно нужно проверить. Даже если там никого не будет, все равно надо глянуть. Надеюсь, горы там не заселены гармами.

Я никуда не торопился, хотя и не старался замедлить свой путь специально. Осматривал лес, тренировался в магии и целенаправленно шел дальше. Я все больше склонялся к тому, что в этой полосе сезоны не сменяются. А может тут просто такие длинные периоды.

Оказалось, что с магией не все так сложно, как мне казалось в самом начале. Например, разжигание костра. Достаточно пару раз выполнить действие идеально, как потом даже толком представлять ничего не нужно. Подумал – костер загорелся. Словно вырабатывался рефлекс.

Поняв это, я доводил до подобного автоматизма все, что только мог. Я мог целый день посвящать какому-нибудь одному действию. Муторно, но что поделать. Иной раз весьма надоедало, но я понимал, что это все однажды очень пригодится. Гораздо сложнее было удерживать детализированный образ того, что я хотел достаточно времени, чтобы магия успела сработать правильно.

Горы были уже близко. Река с каждым днем становилась все беспокойнее. Местность стала каменистой, лес менялся. Пропали исполины, зато обычные лиственные деревья разрослись только так.

А однажды я сам того не ожидая, наткнулся на кабана. Сначала я его услышал. Не поверил своим ушам. Стоит сказать, что поначалу я даже не понял, что это за звук такой, настолько непривычно он звучал. Конечно, меня заинтересовало, поэтому я медленно стал пробираться к источнику звука. Мое удивление было безмерным, когда я увидел обычного такого лесного кабана. Он мирно рыл землю под деревом, видимо, выискивая какие-нибудь съедобные коренья, и издавал свойственные ему звуки.

Рот сам собой наполнился слюной. Мясо. Как давно я не ел нормального, поджаренного до хрустящей корочки мяса. Жаль, соли нет, но есть кое-какие травки, благодаря которым можно добиться вполне себе хорошего вкуса. Даже безвкусная рыба с ними становится вполне съедобной.

Нет, отпустить это мясо на ножках я никак не мог. Достав медленно нож, я с сомнение поглядел на него, а потом на кабана. Не уверен, что этим его можно будет убить. Все надежда на мою новую силу. А если магией? Можно, например, запустить молнию в него.

Все решил сам кабан. Резко вскинув клыкастую морду, он уставился прямо на меня, а потом, как-то нехорошо рыкнув, бросился в мою сторону. От неожиданности я даже толком не сообразил, что делать. Вместо того чтобы прирезать или замагичить, я вмазал ему ногой. Прямо пяткой в лоб. Говорю же – не ожидал. Немного даже растерялся от такой прыти.

После этого отскочил. С моим телом – это означало, отлетел на несколько метров. Если бы не дерево сзади, то отскочил бы еще дальше.

Кабан остановился, жалобно хрюкнул и повалился набок. Несколько минут я стоял и ждал, что он сейчас придет в себя и вскочит, но все было спокойно. Медленно подойдя ближе, присмотрелся. Надо же, убил. Прислушался к своей ноге, ничего, даже легкой боли нет.

Разделка не заняла много времени. Я понимал, что всего кабана съесть я не смогу, все-таки животное было довольно крупным. Можно было засушить мяса, но так долго оставаться на одном месте не хотелось.

Именно поэтому я отрезал все, где было больше всего мяса, и вернулся к реке. Что-то съел, что-то зажарил и взял с собой, за один день хорошо прожаренное мясо не должно испортиться.

С того дня мне стали попадаться разные представители животного мира. Лес как-то ожил, хотя мне и раньше казалось, что он неплохо себя чувствует даже без зверей. Хотя, стоит сказать, что звери тут были весьма агрессивные. Даже чертовы белки, вместо того, чтобы удрать, верещали и кидались, стараясь причинить как можно больше вреда.

Магия вокруг не сказать, что изменилась, но будто бы стала более подвижной, что ли. Еще я стал замечать некоторые странности, совершенно непонятные мне. Например, в лесу я сталкивался с деревьями, которые явно были наполнены магией под завязку и ощущались живыми существами. Иногда такое же чувство исходило от простых булыжников. Я старался обходить стороной такие места, не доверяя им. Мало ли, что это такое.

Я нутром чуял, что все вокруг меняется, а однажды увидел первого разумного в этом мире. Гармов за разумных существ я не считал. Их даже животными сложно назвать.

Заметив человека, я резко остановился. Вода довольно громко шумела, поэтому я и не услышал его заранее. Наверное, не стоит называть местных пока что людьми. Судя по моей внешности, живут или жили тут не совсем люди. Хотя, вот, например, этот не больно-то от человека и отличался. Даже кожа у него не была ни темной, ни серой, просто слегка золотистой, загорелой. А волосы вполне обычные, хотя и длинные, седые.

Дед это был, обычный старый дед.

Не зная, как обратиться, я подошел ближе, с интересом рассматривая человека. Он занимался тем, что доставал рыбу из корзины, скидывая ее в деревянное ведро. Одет дед был в слегка потрепанные темно-коричневые штаны, рубашку грязно-серого цвета, доходящую до середины бедра и подпоясанную широким поясом. На ногах какие-то потрепанные сапоги явно ручной работы.

Повернувшись в мою сторону, дед вздрогнул и впился в меня взглядом, в котором на мгновение проскользнул испуг. Меня явно не ожидали тут увидеть. Белоснежные усы, не слишком длинная борода, морщины по всему лицу. Если бы это был простой человек, не маг, то я дал ему лет сто, по меркам Этты, конечно же. Если мерить земными мерками, то лет семьдесят, может, восемьдесят. Дед оказался весьма высоким, лишь немного ниже меня.

Медленно опустив корзину, он выпрямился и обтер руки о штанины, не отрывая от меня беспокойного взгляда.

Я бы заговорил, вот только на каком языке? Я знаю много разных, включая язык гармов, но что-то подсказывает мне, что говорить на нем не стоит. Всё-таки людям они враги.

Дед что сказал. Ну вот. А я и не подумал об этом. Это же Ивуалу, совсем иной народ, конечно у них будет свой собственный язык.

Я покачал головой.

– Не понимаю, – ответил я на языке сильдарийцев. Он звучал более мягко, напевно, приятно слуху. В нем почти не было рычащих нот, так что, мне показалось, такой язык должен успокаивать и не нервировать человека.

Дед нахмурился, внимательно оглядел меня и сделал шаг. Я даже не думал бегать или пугаться, просто стоял и ждал, что будет дальше. Медленно подойдя ко мне, он опять что-то сказал. Я качнул головой, вопросительно глядя на него.

Дед указал рукой куда-то мне за спину. Я аккуратно оглянулся, но так и не понял, что ему надо. Через секунду дед зачем-то схватился за свои волосы и потряс ими. Не понял, ему волосы, что ли показать. Они, кстати, за это время опустились до самой поясницы. Отрезать я их по-прежнему не мог, но и сильно не страдал. Они никогда не путались и крайне легко заплетались. Раз собрав, я мог пару недель их не трогать, потом приходилось мыть.

Поначалу они меня дико раздражали, все-таки не привычен я к подобному, но потом смирился, что они одно целое с телом. Я боялся, что рост их не остановится, но в последнее время заметил, что расти они перестали, замерев на одной длине. Надо будет потом как-то обезопасить их, что ли.

Чуть качнув головой, поймал рукой толстую косу и показал деду, вопросительно вскидывая брови.

Дедок, увидев ее, замер, разглядывая с таким выражением лица, словно то, что он видел его изумило до глубины души. Когда он потянул руку, я нахмурился и отступил на шаг, отпуская волосы. Еще чего придумал.

Человек встрепенулся, его взгляд прояснился, а потом он весь как-то засиял, словно ему только что сообщили, что все гармы вымерли.

Каркнув что-то, он развернулся и едва не бегом помчался к ведру. Оставив корзину на берегу (забыл, кажись), он махнул мне рукой, явно приглашая следовать за ним, а сам, кряхтя и отдуваясь, поспешил в лес.

Я сомнением поглядел на ведро. Неужели так тяжело? Большое, литров на пятнадцать. Пожалев деда, я догнал его и аккуратно забрал у него ведро. Не так уж и тяжело, впрочем, с моей силой и стокилограммовый валун – не тяжело.

Странно, но дед отдал ведро безропотно, только глянул, как я несу, а потом снова засиял. Странный человек. Я надеюсь, он сможет поучить меня языку.

Глава 13

Шли мы не так долго. Я думал, дед приведет меня в какую-нибудь деревню или еще куда, но оказалось, что живет он один посреди леса. На небольшой поляне стоял дом, сложенный из камней. Они явно подбирались одного размера и не были даже отесаны. Как их склеили друг с другом, пока что не знаю. Окон в доме я не увидел, дверь обычная, деревянная.

Недалеко от дома, был разбит небольшой огород, окруженный плетнем.

Все вокруг говорило о том, что строилось своими руками, причем явно без инструментов. Камни не отесаны, доски не струганы, крыша вообще не понятно чем покрыта. То ли глиняными черепками, то ли какими-то плоскими красноватыми камнями.

Внутри дома было так же бедно и просто. Стол, стул, кровать, печь, куча полок, всякие травки, горшочки. Пол выложен камнями, а сверху накидана какая-то трава. Я ничему не удивлялся и даже не думал кривиться. В моем прошлом мире так жили деревенские люди. Конечно, большинство вещей было сделано более аккуратно, но общий вид почти такой же.

Показав, куда поставить ведро с рыбой, дед завис. Он как-то неловко покрутился, а потом показал мне рукой на стул. Я сел, не понимая толком, что ему от меня надо. Дед, между тем, запричитал что-то, засуетился. Вытащив небольшой сундук из-под кровати, он достал оттуда тарелку, ложку и кубок. Кажется, все это было серебряным. И откуда у него такое богатство? Быстро сполоснув все это, он стащил с печи котелок, накидал быстро мне в тарелку густого варева, и поставил передо мной.

Не понял. Я что, таким голодным выгляжу или что?

Дед даже не смотрел на меня. Он порылся снова в сундуке, достал нечто, замотанное в тряпки. Это оказался глиняный сосуд, похожий на бутылку. Суетливо открыв его, он наполнил кубок и пододвинул его ко мне. А потом уставился на меня, словно ожидая чего-то.

Чудак какой-то.

Что ж, раз угощают, то грех отказываться, надо уважить хозяина.

Взяв ложку, зачерпнул нечто среднее между кашей и супом, понюхал, и съел. Мне показалось, что дед даже выдохнул облегченно. Я глянул на него, но тот только провожал каждую ложку мне в рот, словно боялся, будто я есть не стану. Варево, кстати, было отличным, а главное, соленым! Как давно я ничего соленого не ел. Верно, с прошлой жизни.

Пододвинув к себе кубок, понюхал. По запаху вроде самое настоящее красное вино. Пригубил чуть, замечая, что дед снова засиял. Не отравил ли он меня? Хотя, с моим желудком, можно и ртуть пить, как воду, ничего не будет.

– Спасибо, – поблагодарил я снова на сильдарийском, когда закончил есть. Я бы еще поел, но просить не стал, мало ли. Судя по тому, какой шустрый дед, если по каким-то их правилам надо будет, то он сам предложит.

Все это время дед прижимал к себе бутылку, и когда я доел, он выдохнул и заулыбался, сверкая темно-карими глазами.

Я остался. Спешить мне было некуда, причем без знания местного языка так и вовсе выходить в люди не стоило.

У меня был уже опыт по изучениям языка, но в этот раз дело пошло быстрее. Даже не знаю, в чем причина, но слова запоминались быстро и навсегда.

Нахлебником в доме старика я не был. Спал в лесу, напрочь отказавшись ночевать в тесном доме. Постоянно охотился, так как мясо с солью – пища богов.

Деда звали Ухалтар. С возрастом я сильно не угадал, так как было ему почти семьсот лет. О своей семье он много рассказывал, но там было столько имен, что я даже не пытался все запомнить. Оказалось, он уже давно живет в лесу и больше не контактирует со своими близкими людьми. Причина? Его долгожительство. Он живет так давно, что все его дети и внуки давно умерли. За праправнуками и их детьми он присматривает издалека, не стремясь возвращаться в город. А живет он так долго, потому что полукровка. Кого с кем? Начну издалека.

Когда-то давно, в этом мире жил только один народ. Они были уверены, что до них был какой-то другой, но куда они все делись, Ухалтар не знал. От того народа остались только разрушенные города. Люди старались обходить их стороной, так как от городов веяло чем-то страшным и темным. Как обычно, в общем. Это, впрочем, не помешало людям полностью обчистить все, что они смогли найти.

Но однажды в мир пришли две иные расы. Они очень отличались от людей. Ростом, цветом кожи, глазами, статью, красотой. Расы непохожие и в то же время похожие друг на друга какое-то время держались вместе.

Одни из них имели длинные светлые волосы. Длина волос говорила о здоровье существа, его магической силе и знатности. Кожа молочно-белая. Глаза их имели все оттенки карего, начиная от желтых, заканчивая темно-карими, почти черными. Они умели искусно варить зелья и создавать артефакты. Понимали природу, уважали ее и выглядели мирными и дружелюбными. Они называли себя иллайри.

Другие полные их противоположности. Тоже высокие, стройные, с темно-серой кожей, хищными лицами и светлыми глазами. Волосы их были частью тел. В общем, они были именно такими, какие у меня. Эти существа имели вспыльчивый характер, все поголовно были воинами и сильными магами, способными взмахом руки уничтожить любую преграду. Звались они иллиатарами.

Что держало две разные расы вместе, неизвестно. Лишь в летописях сказано, что имели они некую слабость друг к другу, но в то же время совместных детей у них быть не могло. В тех же летописях рассказывается, что иллайри всегда лечили, создавали, а иллиатары воевали, охраняли своих светлых соседей от разных внешних бед мира.

Так было, пока они не покинули свой мир, которого сотрясали какие-то катастрофы и не пришли на Ивуалу. По какой-то причине иллайри смогли сохранить свой небольшой, но всё-таки дар. А вот с иллиатарами приключилась беда. Сначала иллайри пытались помочь, но потом стало понятно, что их темные товарищи никогда не смогут больше использовать магию. Было среди них лишь два иллиатара, которым энергия мира Ивуалу не причинила никакого вреда – Имай Валуату и Имай Малеаду. Два брата близнеца, они изначально обладали огромной силой, и здесь смогли перебороть странную напасть, сохранив свой дар. Они стали надеждой для всех иллиатар. Именно поэтому им даровался титул Имай, что означает примерно следующее – «сохранивший благословенный дар богов».

Но взгляды на жизнь у близнецов различались. Если Валуату ратовал за то, чтобы оставить иллайри и начать искать выход из ситуации, который позволит их народу вернуть себе дар, то Малеаду был категорически против того, чтобы оставлять иллайри.

Остальные иллиатары тоже не хотели оставлять светлых без своей защиты, но все-таки им не хотелось, чтобы светлые товарищи видели их немощность. Они попросили позаботиться об иллайри одного из Имай, и ушли за Валуату. Малеаду даром своим построил для светлой расы город на скале, укрыл его барьером, и через многие столетия, так и не дождавшись брата, умер, окруженный теми, кого не смог оставить наедине с незнакомым и вероятно враждебным миром.

Проходило время и иллайри с ужасом узнали, что сотворил со своим народом Валуату. Измененные не подпускали их к себе. Валуату и слышать ничего не хотел, но словно в память, все-таки не трогал тех, кого его народ испокон веков защищал и охранял.

Чуть позже иллайри наткнулись на местных людей. Оказалось, что между ними вполне может быть потомство. Иллайри, чтобы очистить кровь, иногда выбирали себе самых красивых людских девушек и роднились с ними. Иногда рождались слишком похожие на людей дети. Тогда им с их матерью предлагался выбор: остаться в городе или уйти к людям. Кто-то выбирал одно, кто-то другое. Мать Ухалтара ушла обратно к людям, забрав сына с собой.

Выросший среди людей Ухалтар всегда с восхищением относился к своим словно бы сказочным родственникам, но сам в городе на скале никогда не был. Истории эти он знал со слов своей матери.

Ухалтар говорил, что не мог поверить своим глазам, когда увидел чистого иллиатара, благословенного Идани. Он даже не понял, поначалу кто я такой, но потом вспомнил рассказы матери, и все встало на свои места. Я сразу же спросил, что означает это Идани, оказалось, что-то вроде мага. Раньше все иллиатары были Идани. А указывало на это необычные волосы. После того, как иллиатары потеряли свою магию, волосы их иссохли, а в измененном виде и вовсе стали напоминать нечто страшное и непонятное.

– Раньше, – рассказывал мне Ухалтар, – почти все ходили с такими косами. Редко какой иллиатар рождался без дара. Это были калеки, родственники о них старались не говорить. Такой великий народ погубил проклятый Валуату. Мать рассказывала, что иллайри до сих пор помнят своих темных защитников, надеясь, что они всё-таки сбросят гнет гнилой силы Валуату и вернутся к ним, – дед расстроенно махнул рукой.

Узнал я и то, что есть города по эту сторону гор и по ту. А город на скале находится именно с этой. Ухалтар знал это, поэтому в надежде встретить кого-нибудь из легендарного народа, поселился в этом лесу. Мать ему говорила, что город тот где-то поблизости, но, сколько бы его не искал Ухалтар – так и не нашел.

– И пусть я не видел иллайри, зато мне довелось увидеть иллиатара, – хмыкал Ухалтар, с какой-то гордостью смотря на меня, будто он не просто увидел меня, провел некоторое время и обучил языку, а словно приходится моим кровным дедом.

Конечно, не все так радужно. Если к иллайри гармы, а именно они были измененными иллиатарами, не лезли, то вот на людей их благосклонность не распространялась.

Раньше люди не строили высокие каменные стены, но после того, как гармы стали нападать на города, то людям пришлось спасать себя от свирепых существ за высокими оградами и глубокими рвами. Помогало слабо, но сделать они ничего не могли.

Маги среди людей рождались, но слабые. Полукровки очень ценились, так как они несли в себе силу иллайри и могли усилить природный дар. Ребенок от человека и полукровки мог быть заметно сильнее, чем его родители, но и это была капля в море. Да, люди научились варить отличные зелья, мастерить артефакты, но от измененных все это помогало плохо.

– Что уж говорить, прислужники Валуату не иллиатары больше, отступники они, проклятые твари. И облик у них под стать, – говорил Ухалтар, расстроено качая головой, но потом, вскидывая подбородок, смотрел долго, пристально, и в темных глазах его начинало искриться веселье. Казалось, один вид мой воодушевлял его и развеивал тяжкие мысли.

Даже удивительно, насколько полукровка близко к сердцу принимал невзгоды народа, которого никогда не видел.