Текст книги "Представитель темной расы (СИ)"

Автор книги: Светлана Шёпот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Глава 39

Когда иллайри немного угомонились и засопели, я уселся удобнее и вслушался в звуки болота, размышляя. Если поведение уплывшей русалки еще можно было бы принять за случайность, то сегодняшнее происшествие только подтвердило мои подозрения.

Я ведь думал, почему бы Духу не попросить просто пропустить нас спокойно. И вот, пожалуйста, он явно имеет какую-то власть над местными жителями. Скелет сегодня будто бы пошел против его воли, но его так дернули, что ему пришлось отступить.

Не хотелось бы мне ругаться с этим Духом, а то ведь обратно мы тут больше не пройдем в случае нашей ссоры. Не думаю, что ему будет сложно натравить на нас местных существ. А их тут явно немало.

Когда я уже собирался разбудить Илиотура и немного подремать, то заметил на воде рябь, будто около поверхности в нашу сторону кто-то плывет. Понятно, что я насторожился. В предутренние часы туман был гуще, чем обычно, но воду вокруг небольшого островка, на котором мы остановились, было отлично видно. Привязанные лошади покосились в ту сторону, где виднелась рябь, и всхрапнули, слегка попятившись.

Я проследил за этим, но решил не делать резких движений. Минут через пять некто остановился около берега и явно затаился. Я на всякий случай представил перед собой что-то вроде круглого прозрачного щита.

Когда из воды показалась темная макушка, я прищурился, напрягаясь, как струна. Через пару секунд над водой возвышалась голова. Черные волосы мокрыми прядями облепляли мертвенно – бледное лицо пожилого мужчины. Его пустые глазницы смотрели прямо на меня. Схватившись руками за берег, он резво вскочил на него и отряхнулся, словно громадный пес, расшвыривая по сторонам брызги воды и болотную траву. Закончив, он сел на корточки, чуть наклоняя вперед и опираясь кончиками скрюченных пальцев о землю.

Это был лохматый, бородатый, усатый, одетый в лохмотья дед. Болезненно худой старик, судя по пустым глазницам, давно и окончательно был мертв. Возможно, он при жизни был человеком, но сейчас меня однозначно настораживали слишком длинные клыки во рту, не тонкие и острые, а наоборот, желтоватые такие, толстые, крепкие, как у хищного зверя.

Не знаю, что хотел этот то ли леший, то ли местный водяной, но мы поиграли в гляделки минут десять, а потом он совсем не по-стариковски оттолкнулся ногами, выгнулся назад и с тихим всплеском ушел под воду.

Кажется, мы пробуждаем любопытство у местных жителей.

Посидев еще минут пятнадцать, я все-таки разбудил Илиотура и завалился спать.

Так мы и шли. Утром аккуратно двигались по чуть утопшей древней дороге, а ночью ночевали на всяких пригорках. Самое удивительно, что тут было мало насекомых. Поначалу я даже не понял, чего не хватает. Скорее всего, вина этого странного тумана.

А еще меня удивляло, что мы каждый вечер, ближе к ночи обязательно выходили на высокий, сухой пригорок. И все они были так похожи друг на друга, словно это один и тот же бугорок. Я даже как-то раз оставил незаметный крестик, но нет, бугры оказались разными, просто похожими.

– Скоро это болото кончится? – спросил как-то вечером Трамирон. – У меня такое ощущение, что мы ходим по кругу. Эти, – он похлопал по земле, – бугры, похожи, как Илиотур похож на Алианура. Если так дальше пойдет, то нам есть нечего будет. А животных я здесь не видел. Разве только русалку поймаем и пожарим, – он фыркнул и скривился.

– Не думаю, что ее мясо съедобно, скорее уж отравлено. Хотя, я слышал как-то легенду, что мясо русалок не просто продлевает жизнь, но и дарует бессмертие, но это, как обычно, всего лишь сказочка для доверчивых детишек, – проговорил я, заметив, как все трое заинтересованно навострили уши.

– Не дарует? – переспросил Трамирон, словно хотел убедиться еще раз.

– Нет, конечно, – я хмыкнул, глядя на него. – Если бы все было так просто, то на этом болоте уже давно толпились люди, а русалок порастащили на кусочки.

– Откуда тогда пошла эта легенда?

– Полагаю, кому-то сильно мешали эти милейшие создания. Люди поверили, бросились проверять, немного увлеклись, да так, что всех русалок переловили, да пережарили. Удостоверились, разочаровались, забыли, а легенда осталась. Кто знает, для чего подобное было выдумано.

Через пару дней после того разговора мы вышли из болота. Переход был такой же резкий, как и в прошлый раз с лесом. Вроде вот старая дорога, вот туман и камыши всякие, а повернешься в другую сторону, нет ничего этого. И дорогу как обрезает, словно болото это кусок совсем иной реальности, кем-то вырванный и перенесенный сюда.

– Это…

– Холмы Ветров, – ответил я на незаданный вопрос. – По крайней мере, мне так сказали, – дополнил и отошел от болот шагов на десять. Почти сразу ветер швырнул в лицо тысячи разнообразных запахов, а травы, высотой по колено, погнуло до самой земли. Что ж, пока что они свое название оправдывают. Поглядим, что будет дальше.

* * *

Лошадям тут бы настоящий рай. Нервные после болота, они быстро сориентировались в новой обстановке и побежали более резво. На коротких стоянках, их головы постоянно были опущены вниз. Всевозможной травы тут было целое море. До самого горизонта.

Иллайри тоже заинтересованно поглядывали. Бывало, останавливались и срывались всякие травинки. Один раз даже о чем-то там своем поспорили. Немудрено, что их заинтересовало все это разнотравье. Магия иллайри изначально тяготела больше к природе и созиданию. Всё-таки чтобы сварить лечебное зелье нужно не просто знать очень много, но и иметь к этому предрасположенность. Мне пытались это объяснить, но, если какие нужно использовать травы в том или ином зелье я еще мог выучить, то сварить… Мне будет жалко того самоубийцу, что выпьет сваренное мною варево.

Странно, но я совсем не раздражался, когда Трамирон вместе с Илиотуром начинали собирать какие-нибудь цветочки. Я лишь останавливался чуть в отдалении и с легким довольством наблюдал за их работой. Наверное, только теперь я понимаю в полной мере, что тогда говорил мне Ухалтар. Иллиатары по-особенному относились к иллайри. Судя по тому, как меня встретили в Ранкеаледане, эта странная магия двух непохожих рас, словно олицетворяющих день и ночь до сих пор работает.

Иллиатар. Если разбирать это слово, то получится что-то вроде «дитя серебряной луны». Илл – это ребенок или дитя на языке этого народа. Йа – луна. Тар – серебро. По легенде, которую я узнал в Ранкеаледане, считалось, что иллиатары родились из света полной луны. «И свет тот сияющий темным серебром, обернутый в ночную мглу, навеки отразился в глазах великого народа» – строчка о рождении иллиатар из легенды.

Иллайри имеет противоположное значение – «дитя сияющей звезды» или солнца. Илл – как я уже говорил ребенок, или дитя. Ай – местное солнце. Подозреваю, что так свою звезду они называли и в прошлом мире. Ри – сияние или блеск. Надеюсь, не стоит рассказывать, что говорят об этом их легенды?

Иллиатары и иллайри считали, что луна – это обратная сторона солнца. Отсюда и такие названия. Ай – солнце (звезда). Йа – луна. При составлении слова «иллиатары» буква «й» переплавлялась в «и», и значение слова слегка менялось. Иа – это что-то вроде темной луны, или луны имеющей темно – серебристый цвет. Вероятно, были еще нюансы, но я сейчас уже не скажу.

Иллиатары и иллайри как две стороны одной медали, как бы банально не звучало это сравнение.

Вот сейчас, например, наблюдая за иллайри, буквально всей кожей ощущал некое колебание энергии вокруг. Они явно использовали свою магию для поиска самых лучших растений, но то ли не понимали этого, то ли давно уже перестали обращать внимания.

– Это невероятно, – выдохнул Трамирон. Уж кого, кого, но его я бы заподозрил в любви к разной флоре в последнюю очередь. Он всегда казался мне больше воином, чем любителем поковыряться в травках и цветочках. – Здесь столько редких растений, которых мы никак не могли найти. Некоторые из них я знаю только по рисункам из древних книг, которые иллайри принесли с собой во время прихода. Это будто какой-то другой мир.

– Все возможно, – спокойно отозвался я, переворачивая пойманного сегодня днем совершенно случайно зверька, похожего на кролика.

– Что вы имеете в виду? – тут же спросил Трамирон, с сомнением глядя на веточку в руках. Повертев ее немного, он всё же убрал ее в сторону, продолжив перебирать собранные за день травы, и раскладывая их в каком-то только ему понятном порядке.

– Холмы, как и болота, вполне могут оказаться каким-нибудь другим миром. Или же некой отделенной от реальности областью. Какой-нибудь мир духов или что-то в этом роде, – я пожал плечами, поднимая голову вверх и завороженно рассматривая черный бархат ночного неба, усыпанный миллиардами звезд. Я не знал ни одного созвездия, и даже не представлял, как в такой куче их можно определить. Казалось, что еще бы немного и небо ночью в этом мире приобрело бы не черный, а именно вот такой серебристый цвет, настолько много было звезд.

Ветер сейчас вел себя как-то странно, вызывая у меня своим не совсем обычным поведением подозрения. Просто в месте, где мы остановились, спустя минут пять стало безветренно и тихо. Зато стоило отойти от нашей стоянки метров на десять, как ветер тут же бросался, словно только этого и ждал. Если прислушаться, то можно было услышать, как вокруг нас он по-прежнему завывает, сгибая ценные для любого иллайри травы к самой земле.

Днем с нами не происходило ничего особенного. Мы продвигались все дальше на восток, нигде не сворачивая. А вот ночью бывало всякое.

Однажды мы увидели вдали странное сияние, похожее на подсвеченный чем-то зеленоватым дым. Конечно, мы не поехали смотреть, хотя Трамирон и предложил такое. Утром, проезжая примерно мимо того места в траве мы разглядели замшевелые валуны, расставленные, на первый взгляд как попало, но если присмотреться, то становилось понятно, что порядок во всем этом однозначно был. Что тут могло светиться, я не знаю, но при взгляде на камни сразу думается о всякой мистике, призраках, мертвых друидах и прочей ерунде.

Буквально через пару ночей после светящегося тумана, мы наблюдали новое светопреставление. На этот раз это были странные белоснежные олени. Животные явно не были простыми, так как их тела слегка подсвечивались, а вот ветвистые, шикарные рога и копыта буквально сияли голубовато – серебристым светом. Стоило оленю слишком резко дернуть головой, как от его рогов в сторону летели искры, будто никогда не высыхающая жидкая серебрянка слетала из-за неосторожного движения.

Алианур предлагал подстрелить одного, рога спилить и отвести в Ранкеаледан, в подарок Трастиану, но я не разрешил. Не скажу, что мне прямо стало жаль такую красоту, просто я сомневаюсь, что Духу придется по вкусу, если мы начнем отстреливать подобных существ. Не верю я как-то, что это простые олени. А уж когда они, покрутившись около нас, постучали копытами о землю и помчались дальше, только в этот раз уже по воздуху, никаких сомнений в природе этих животных у меня не осталось. По-любому, какие-нибудь священные звери.

Пару ночей все было спокойно, и вот сейчас, стоило только парням угомониться, упаковать все свои травы, как прямо около нас начало происходить нечто подозрительное. Естественно, все мы напряглись и похватались за оружие. Иллайри, может быть, и любят возиться с травками, да камушками, но мечом машут только так, да и как я уже успел убедиться, луком орудуют половчее, чем те же сильдарийцы.

Мы все смотрели в одно место, не забывая время от времени поглядывать по сторонам. Не зря ветер тут утих. Надо было сразу догадаться и уйти, но сейчас уже поздно.

Глава 40

Небольшая красноватая искра разрасталась, пока не превратилась в нечто вроде костра, который полыхал просто так, даже без дров. К тому же огонь явно был не реальный, так как трава в том месте совершенно не страдала. На этом все не закончилось. Сразу после того, как костер перестал расти, вокруг него стали появляться… наверное, стоит их назвать девами.

Полупрозрачные, с длинными, распущенными волосами, они принялись танцевать вокруг костра. Стройные, гибкие, как молодые деревца, они совершенно не обращали на нас внимания и не стеснялись своих одежд. Впрочем, назвать кусок прозрачной чуть искрящейся тряпки полноценной одеждой сложно. Что в этом мире за привычка такая оголяться?

Когда Трамирон сделал шаг к костру, я тут же забеспокоился, одергивая его. Иллайри пару раз моргнул, и я видел, как с его глаз спадает пелена. Илиотура с братом мы ловили уже вдвоем. Было понятно, что неизвестные девицы применяли какие-то чары.

Сразу после того, как в себя пришел Алианур, девушки застыли, оглянулись в нашу сторону, как-то жутковато заулыбались, захихикали и медленно истаяли, вместе с костром.

– Что это было? – спросил Трамирон, быстрым движением облизывая губы, словно его резко начала мучить жажда.

Эти слова стали в последнее время его коронной фразой!

– Местные духи далеко не лапочки, – проворчал я.

– Духи? Но зачем им привораживать нас? – Илиотур с тревогой глянул на брата, который до сих пор оглядывался по сторонам, словно ища что-то потерянное.

– Мало ли для чего, – пожал я плечами, опуская взгляд на костер. Хорошо хоть местного зайца снял, а то сгорел бы. – Я пока что не разобрался, как тут все работает. Одно могу сказать точно, вам стоит опасаться духов Ивуалу. Сдается мне, что не просто так они предстают в самом соблазнительном для живых разумных виде. Что они могут от нас хотеть? Душу? Энергию? Может быть и плоть, кто их знает.

– Звучит зловеще, – Трамирон поежился. – И почему мы раньше не встречали их?

– Мы?

– Я имею в виду мой народ, – пояснил иллайри, принимая от меня небольшой кусок мяса. – Спасибо. Просто я впервые встречаю что-то подобное. И отец с Шаудараном ничего такого не рассказывали.

– Раз не рассказывают, значит, духи раньше не показывались вашему народу. Кто знает, почему. И кстати, у вас бывало такое, что пропадал какой – нибудь иллайри бесследно, и никогда больше не появлялся в Ранкеаледане? – спросил, разделяя остальное мясо на равные три куски.

Иллайри тут же закивали.

– Конечно, такое случалось, – быстро управившись со своей порцией, ответил за всех Трамирон. – Но обычно пропадают не в лесу, а за его пределами. В последние годы из-за этого отец перестал посылать иллайри далеко от города. Мы думали, что они были неосторожны и их убили гармы. Вы думаете, что их пропажа может быть делом рук духов?

– Почему нет? – я пожал плечами.

Подумав немного, я решил рассказать им немного о том, что знаю. Если Трамирон говорит, что в лесу с ними ничего не случалось, значит, местные моша по какой-то причине не вредят иллайри. Но ведь моша не единственные духи, которые существуют.

– То есть, получается, когда тот гарм просил отдать ему воду, он имел в виду духов воды, скрывающихся по какой-то причине в Тоборге? – спросил Илиотур, осмысливая мой рассказ о духах, которых я встречал здесь и о которых хоть что-то знал.

– Гармы охотятся за местными духами. Почему? – Трамирон подбросил в костер еще пару веточек, отчего во все стороны полетели красные искры. Вообще, в этих холмах не так уж много дров, но иной раз встречались небольшие рощи, в которых мы и запасались хворостом. За пустую растрату ценных веток, Трамирон тут же получил два раздраженных взгляда и мой предупреждающий. – Прошу прощения, – вскинув руки вверх, повинился иллиами.

– Понятия не имею, но подозреваю, что началось это совсем недавно. Помнится, тот гарм что-то говорил о смотрящих за миром или что-то в этом роде. Полагаю, это какие-нибудь оракулы или ясновидящие.

На этом разговор почти увял. Каждый погрузился в свои мысли, обдумывая всё, что узнали. Я помнил, что дух воды предупреждал меня о каких-то свирепых норгах. Я что-то сомневаюсь, что она имела в виду оленей или увиденных сегодня девушек, но пока что мы не повстречали их.

Накаркал.

Увидели мы этих самых норгов буквально на следующую ночь. Мы как раз только распрягли лошадей, привязав их так, чтобы они не ушли слишком далеко, в погоне за более лакомой травинкой. Первым их увидел Трамирон. Он как раз возился с костром, очищая место под него от травы.

Я же не увидел их, а почуял и услышал. Резко развернувшись, я замер с седлом в руках, пристально наблюдая за громадным волком, который медленно двигался в нашу сторону, оставив позади стаю из десяти особей. При этом до этого момента я их не слышал. Впрочем, ничего удивительного, учитывая, что тут постоянно завывают ветра, со временем привыкаешь к постороннему шуму и проверяешь окружающую остановку время от времени, надеясь, что настоящую опасность успеешь и заметить, и почуять, и услышать.

Так значит, норги – это степные волки? Поправка – очень большие степные волки. В холке этот зверь достигал мне подбородка. Их вполне можно использовать вместо ездовых лошадей, но что-то подсказывает мне, что эти звери будут против подобного с ними обращения. Уж слишком умными были желтые глаза хищника.

Шкуры зверей были окрашены в разные оттенки коричневого цвета. Но, несмотря на не слишком благородный цвет, шкуры казались мягкими и слегка сияющими. Волки четко выделялись в ночной темноте, будто подсвечивались со всех сторон.

Все остальные тоже уже повернулись и наблюдали за приближением зверя. Алианур дернулся, но его брат тут же положил руку ему на плечо, останавливая от глупостей. При этом он мельком глянул на меня.

Я понятия не имел, как мне разговаривать со зверем. Понятно, что тот вполне разумен, но я не уверен, что он понимает хотя бы на одном из языков, которые знаю я. Дух воды сказал, что они сами решают, кого пропустить, а кого нет, вот только такое меня совершенно не устраивало. Я в любом случае собирался пойти туда, куда мне нужно.

Словно уловив мой настрой, норг посмотрел на меня и перед моим внутренним взором замелькали картинки. Было такое ощущение, словно я резко решил вспомнить кое-какие моменты своей жизни. Вот только, ничего из показанного со мной ранее не происходило. Думаю, несложно сделать вывод, как именно общаются эти звери холмов.

В общем, нам было в категоричной форме сказано, чтобы мы проваливали. Конечно, я был против такого. Значит, сражаться?

Выйдя вперед, я глянул в глаза волку и показал ему, что с ними со всеми будет, если он не оставит нас и не уйдет. Причем, я не ограничился только ими. Я показал, как отлично будут гореть эти холмы, а ветер, дующий тут постоянно, прекрасно справится с задачей распространения огня на большие территории за малое время.

Волк позволил себе усомниться в моих способностях. Он зарычал, вздыбливая шерсть. Его стая тут же вся ощерилась, поворачиваясь в нашу сторону.

Я медленно поднял руку, ладонью вверх и представил себе горящий шар, зависнувший в нескольких сантиметрах от руки. После битвы в Тоборге я такое могу провернуть с закрытыми глазами, толком не концентрируясь даже.

Огонь отразился в желтых глазах зверя. Вожак отпрыгнул в сторону, завороженно наблюдая за огнем в моих руках.

Снова картинки. На этот раз он показывал, что если мы подожжем холмы, то сгорим и сами. Именно поэтому он считал, что мы не пойдем на такое.

На это я заглушил огонь в руке, а потом намагичил платформу впереди себя, а потом встал на нее и немного приподнялся в воздух. При этом я показал вожаку картинку, в которой мы вчетвером взмываем высоко в воздух и растворяемся в вышине, оставляя далеко внизу горящие холмы, по которым стелется всепожирающий огонь и удушливый черный дым.

Норг зарычал громче, но потом резко осекся и тряхнул головой. Развернувшись, он глянул на меня в последний раз, показав, что его стая будет теперь постоянно где-нибудь рядом, умчался к своим волкам. После того, как вожак присоединился к ним, вся стая задрала вверх морды и протяжно завыла, а после сорвалась с места, растворяя в темноте ночи.

Развеяв платформу, я обернулся к иллайри и хмыкнул в ответ на их вопросительные взгляды. Я, сделав вид, что ничего рассказывать не собираюсь, продолжил свою прежнее занятие, при этом изредка успокаивающе поглаживая встревоженную лошадь.

– Вы как-то с ним общались? – спросил Трамирон, не выдержав.

– А было непохоже? – я глянул на него, а потом, убедившись, что последняя лошадь привязана надежно, уселся прямо на землю, дожидаясь пока костер всё-таки разведут. Хотелось поесть чего-нибудь горячего.

Трамирон явно хотел спросить что-то еще, но не стал, замолчав до самого утра.

Волки, как обещали, не оставили нас в покое. После той ночи они постоянно маячили в поле зрения, иногда подбираясь к нам или лошадям слишком близко. Вожаку явно не нравилось, что его заставили отступить, поэтому он пытался всеми силами вымотать нас и застать врасплох.

Когда трава стала ниже, а потом и вовсе пропала, мы даже вздохнули облегченно. Холмы сменились каменистой равниной. И чем дальше мы шли, тем больше земля приобретала красноватый оттенок. Дух воды сказал, что с Красной пропасти водятся духи ветра. Логичнее было бы водись они в Холмах, но, видимо, там им что-то не нравится.

Чем дальше мы шли, тем более пустой была земля. Травы становилось все меньше, местность становилась каменистой.

Что это за пропасть такая, мы вскоре узнали, подъехав к самому краю. Я думал, что будет что-то вроде каньона, ведь они часто бывают такого необычного красноватого цвета, не все, но те, что видел я, в большинстве своем были именно такие. Но здесь…

Даже не знаю, как и назвать то, что предстало перед нами. Такое ощущение, словно земля в этом месте просто треснула и разошлась в стороны, отделяя один кусок от другого. Я видел каньон шириной около десяти километров на вершине, (на Земле, насколько я знаю, были и поболе) здесь же трещина в земле едва ли достигала километра. Нечто подобное было около Ранкеаватура. Там тоже была примерно такая же трещина в земле.

Спрыгнув с лошади, я подошел осторожно к краю ближе, потом, подумав, лег и глянул вниз. Солнце уже клонилось к закату, поэтому дно утопало в темноте – последние лучи солнца никак не могли его осветить. Я видел лишь блеск кое – где, а потом и услышал шум быстро текущей воды.

Я аккуратно отполз назад, вставая. Не хотелось бы мне туда свалиться. Вряд ли разобьюсь, все-таки маг, но пару секунд неприятных ощущений будет обеспечено.

Оглядевшись, я подхватил лошадь под узды и отвел наш небольшой отряд подальше от края. Не нравится мне такие трещины в земле. Да и глубина – воистину пропасти! – слегка напрягает.