Текст книги "Представитель темной расы (СИ)"

Автор книги: Светлана Шёпот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

Глава 3

Зрение не появлялось очень долго, но однажды, гарм открыл глаза и я увидел! Да, верно говорят, что человек больше всего информации о мире получает через зрение. Не скажу, что раньше я чувствовал, что мне чего-то не хватает, но стоило зрению появиться, как понял, насколько был слепым.

Картина, представшая передо мной, удручала весьма сильно. Пока что-то, что делало гарма живым, по-прежнему управляло этим телом, а я в нем был бесправным подселенцем. Если ли у гармов душа? Наверное, есть, все-таки живые же существа, пусть и уродливые без меры. И не только внешне.

Зрение у гармов оказалось на удивление отличным. Они просто великолепно видели. Четкость поначалу даже резала глаза. Удивительно, а ведь и не скажешь. Такие крохотные глазки и такое зрение. Несколько мешали надбровные дуги, но это дело привычки, зато нос не мешал. Кажется, у этого тела его вообще не было.

В итоге, я видел, слышал, осязал, обонял и чувствовал вкус. Это хорошо. Плохо то, что тело по-прежнему не подчинялось мне полностью, но я умел ждать и был терпелив.

Кстати о жизни гармов. Они постоянно дрались, причем весьма жестоко и кровожадно. Часто бывало, что после таких драк ужином становился один из зачинщиков. Сожрать еще недавнего товарища, было вполне нормальным и обыденным. Хотя, надсмотрщики пытались следить за этим, наверное, именно поэтому гармы пытались съесть проигравшего полностью, вместе с костями, чтобы не оставлять улик.

Надсмотрщиками были как раз те более крупные особи, которые соображали чуточку лучше, чем все остальные.

Жили гармы в одиноко торчащей посреди каменистой пустоши горе. Вся гора была буквально изъедена тоннелями и небольшими пещерами, в которых и селились гармы. Конечно, ни о какой мебели речи не шло. Тканей у них тоже не было. Гармы ходили голыми, покрытыми лишь непонятными струпьями. В темноте пещер видели отлично.

Вопреки моим ожиданиям кое-какие вещи у них все-таки имелись. Например, кирки, которыми они работали. Да, да, гармы работали. Судя по всему, их заставляли жрецы. Утром, после сигнала, каждый гарм брал кирку и плелся на место работы. Кто вглубь горы, а кто на улицу. Мой носитель работал на улице.

Как я понял, эта гора раньше была вулканом. А может, и осталась, просто пока что спит. Когда-то давно вулкан активно извергался и залил местность толстым слоем лавы. Вот в ней гармы и ковырялись целыми днями. Поначалу я не понял, что они там пытались найти, а затем мой носитель что-то отковырял. Радости было выше крыше.

Оказалось, что ищут они невзрачные зеленоватые камни небольшого размера. Хотя, как я понял, размер мог быть разным. За эти камни гармы получали еду, а так как твари были прожорливыми, то этих крох им было мало, вот они и дрались, пожирая потом своих бывших товарищей.

Камни сдавались надсмотрщику, которого явно боялись. Думаю, что не зря, всё-таки гарм был огромен, головы на две выше остальных. К тому же вместо кирки таскал с собой что-то вроде молота. Он забирал камни, как-то на глаз оценивал и выдавал пайки из протухшего мяса. Иногда появлялись недовольные, но встревать в спор с главным не спешили, видимо, тот давно уже научил, что спросить с ним нельзя.

Жили гармы в своих пещерах целыми толпами. Спали на полу. Часто спаривались с подвернувшимися самками. Они, кстати, не слишком отличались от самцов. Конечно, половые признаки присутствовали, но вот внешний вид… Если бы я не видел их отвисшей до живота груди, то подумал бы, что это самец. В драках самок старались не трогать. Если самка сама лезла, то ее пытались убрать, оттащив в сторону. Неудивительно, ведь их было немного, а спариваться хотелось всем. Даже со скудными мозгами гармы понимали, что самки не для того, чтобы их есть.

За пределами равнины рос густой лес. Гармы туда не ходили. Да и я просто не представляю, какое животное может не учуять запах этих тварей издалека.

Не знаю, что именно всех этих существ держало около горы, но, никто никуда не расходился, покорно возвращаясь вечером в гору.

Однажды я увидел, как рожает самка. Рожала она прямо в пещере. Остальные гармы окружили ее и чего-то ждали. Я прислушался к ощущениям тела и понял, что ждут они младенца, надеясь закусить им. За то время, что я мог видеть, я впервые встретил беременную гарму. Даже странно, учитывая, что с ними постоянно спариваются. Видимо, не все самки могут забеременеть. Или же не все самцы дать потомство.

Когда в пещеру влетел надсмотрщик, расшвыряв нас по сторонам, я даже вздохнул облегченно. Всё-таки как бы я не относился к самим гармам, смотреть, как они поедают новорожденного, было бы отвратительно.

Но было во всех этой истории с родами кое-что поразительное. Нет, меня удивило не то, как тут относятся к новорожденным детям и их матерям, всё-таки я и до этого понимал, что гармы – обычные твари. Их даже со зверями сравнивать не стоит. Пусть в животном мире и есть такие звери, что поедают свое потомство, но встречается это редко. Поразил меня внешний вид младенца.

Он не был похож на гарма! Насколько я успел заметить, новорожденный внешностью походил на обычного человеческого ребенка. Один в один, если не обращать внимания на серую кожу.

Гарм, принявший роды, забрал ребенка вместе с матерью, утащив их куда-то вглубь горы. Остальные немного поворчали, но быстро разошлись и затихли, наверное, все-таки такое тут было вполне привычно.

И да, детей среди местных гармов я не видел, хотя замечал, как появляются новые жильцы горы, будто бы ниоткуда.

Сказать, что меня заинтересовал облик младенца – ничего не сказать. С того дня я усилил напор, желая поскорее взять тело под контроль, вытеснив из него душу гарма, если она у него есть, конечно.

Вскоре у меня стало получаться. Ночами, я вставал, медленно бродил, ощущая себя отходящим от паралича калекой. Постепенно ощущения тела усиливались. Я стал чувствовать его тяжесть. Стал слышать сердцебиение. Гарм иной раз замирал на месте, будто забывал, как ходить. Бывало, что мне срочно приходилось перехватывать управление, чтобы никто не заметил подобного. Особенно страшновато было в драках, в такие моменты я напряженно отслеживал ситуацию, готовый в любой момент взять все на себя.

И вот однажды я проснулся. Поначалу я даже не понял, что произошло и почему гарм не встает, раз открыл глаза. А потом до меня дошло, что отныне я в этом теле один. Куда делась душа или сознание моего носителя, я не знаю. Просто я ясно понял, что больше внутри этого куска мяса с костями нет никого кроме меня.

И то, что я стал полноценным владельцем, ощущал весьма сильно. Я раньше думал, что у гарма отличное зрение. А сейчас я понимал, что был слегка слеповат. Сейчас я видел каждую трещинку и паутинку в пещере, хотя тут и царила полная темнота.

Слух тоже усилился. Я мог спокойно выбирать, кого и что послушать. Я слышал, как где-то вдалеке осыпались камни. Слышал голоса и понимал, что они чуть ли не на улице. Слышал тихий шорох, словно от десятков мохнатых лап, скребущих по камню.

Запахи… Не будем сейчас об этом. Скажу только, что воняло в пещере так, будто тут лежали не гармы, а поеденные червями трупы.

Пошевелившись, я не торопился вставать, пребывая пока что в легком недоумении. Через мгновение вдалеке прозвучал гонг, оповещающий, что пора вставать и работать. Решив, что валяться не дело, я подскочил, да так резво, что едва до потолка не подпрыгнул. Гармы поглядели на меня с недоумением, но быстро потеряли интерес. Я же понял, что это тело, несмотря на общую несуразность и уродство, весьма сильное, гибкое и ненормально прыгучее.

Схватив кирку, я постарался действовать медленнее, чтобы не привлекать к себе слишком много внимания. Одно я знал точно – такое для гармов не нормально. До этого гарм ничего подобного не вытворял. Такое ощущение, что мое вселение сняло какие-то запреты в мозгу. Придется разбираться еще и с этим. Что ж, ничего не поделаешь. Главное – не привлекать пока внимания, узнать, что там с младенцами, а потом можно будет и уйти отсюда. Жить всю жизнь такой вот жизнью мне совершенно не хотелось, но и уйти без ответов я не мог. Так что терпим, узнаем, а потом уходим так быстро, как только можно. План минимум составлен, пора выполнять.

Глава 4

Пошатавшись по равнине, я закинул кирку на плечо и пошел в сторону леса. Нет, я не надеялся поймать там что-нибудь, но и есть тухлое мясо, которое гармам раздают в обмен на зеленые камни, я не очень-то хотел. Я, конечно, попытаюсь отстраниться, так как с голоду умереть не очень хочется, но нужно поискать альтернативный источник питания. Я знаю, что гармы едят всё, что им попадется на пути, предпочитают мясо, но могут сжевать и древесную кору, если дело совсем худо.

Я рассчитывал, что мне хватит пару дней, чтобы разузнать что-нибудь о детях гармов, а потом можно будет с чистой совестью покинуть эту гору, отправившись куда-нибудь подальше. Всё-таки Ивуалу совершенно не изучен. Кирку я, пожалуй, оставлю себе, будет вместо оружия. А еще надо будет в спокойной обстановке посмотреть, что там у меня с магией.

До того, как тело стало моим, я ее вообще не ощущал, а сейчас, невольно прислушиваясь к себе, чувствую что-то такое неясное. Не хотелось бы потерять ее совсем.

Поначалу шел спокойно, потом решил, что нужно проверить возможности тела. Уже хотел побежать, но резко остановился. Кто знает, могут ли жрецы наблюдать за своими рабами или нет. Побегу сейчас, покажу свои способности, а при возвращении окажусь в ловушке. Конечно, вполне возможно, что это всего лишь мои догадки и жрецы как-то по-иному управляют этим стадом гармов, но перестраховка не помешает.

Перед тем, как войти в лес, поглядел на гору, замечая чуть сбоку вдалеке еще одну. И с другой стороны. Значит, эта гора тут не единственная. Запоминать свою гору не было нужды, так как остальные находили всё-таки весьма далековато.

Когда вошел под кроны деревьев, остановился, прислушиваясь к себе. Никакой усталости не было и в помине. Правда, тело чесалось нещадно, даже отстраняясь от этого, я иной раз дергал то рукой, то ногой и скрежетал зубами.

Подняв руки, поглядел на струпья, похожие на нечто среднее между лишаем и толстой омертвевшей кожей. Сдается мне, что чешется у меня как раз вот это.

Зайдя чуть в лес, присел на трухлявый пень, и попытался сковырнуть непонятный нарост на теле. На удивление он поддался, отвалившись. Под ним обнаружилась розоватая молодая кожа с несколькими дырочками, из которых сочилась прозрачная жидкость. Нахмурился. Это мне совершенно не нравилось. Подняв сковырнутый нарост, перевернул его и стиснул зубы, чтобы не выругаться от омерзения. Судя по всему, эти коросты были какими-то паразитами. Те дырки в моей коже, проделали тонкие усики, которые сейчас активно так шевелились. Аккуратно разломив «нарост» я только еще больше уверился, что это живые существа. Отбросив от себя мерзость, попытался выбросить из головы то, что у меня сейчас все тело в этих «наростах». Получалось плохо. Мне казалось, что я ощущаю, как они шевелят своими усиками у меня под кожей, высасывая жидкости. Я раньше считал гармов мерзкими, но сейчас это мнение только укрепилось.

Постаравшись убедить себя, что, если я удалю все «наросты», то это вызовет подозрения и все может закончиться для меня плохо, я встал с пня и принялся оглядываться.

Лес выглядел внушительно. Высокие деревья, с толстыми, вековыми стволами, напоминали сосны. Стояли они друг от друга далеко, поэтому в просветах росли лиственные деревья, высотой заметно уступая исполинам. Встречались места, где росла различная трава. Куча пожухлой листвы вперемешку с иголками, поваленные старые деревья и всякие кусты. В общем, вполне нормальный такой смешанный лес, если не обращать внимания на высоту «сосен».

Побродив немного, учуял воду. Именно учуял. Просто в какой-то момент ощутил прикосновение прохладного воздуха, а потом запахло рекой. У водоемов особенный запах.

Шум в лесу стоял сильный, но мне пока что удавалось приглушить его, иначе только от шороха листвы можно было оглохнуть. Иногда среди однообразного шума выделялся какой-нибудь новый звук, и тогда мое внимание само по себе концентрировалось на нем, словно пыталось опознать. Часто получалось.

Обладать подобным слухом, зрением и чутьем, оказалось весьма полезно. Только ради этого можно было пока что смириться со всем остальным. Потом с этим телом нужно будет что-то делать. Мне как-то не хотелось всю жизнь спариваться с самками гармов, а человеческая женщина посмотрит на меня только в том случае, если она дикая извращенка. И пусть жениться я пока не собирался, но отказываться от секса не хотелось. А с моей нынешней внешностью о подобном можно было забыть.

На этих мыслях я себя одернул. Тут выжить бы для начала, а потом уже размышлять о женщинах. К тому же я сейчас на Ивуалу, а это как бы мир гармов. А выбраться из этого мира можно только с помощью магии. Мысли снова вернулись к тому, что нужно как можно скорее разобраться с этим вопросом, но в этот момент я вышел к реке.

Повертев головой, пришел к выводу, что река самая обычная. Не слишком широкая и глубокая, если будет желание, ее вполне можно перейти. Подойдя ближе, заглянул в воду и подавил желание отшатнуться. Я и раньше знал, что вряд ли буду красавцем, но, кажется, этот гарм был уродом даже среди своих соплеменников.

Правда, было кое-что, что меня зацепило. Глаза. Они немного отличались от привычных глаз-жуков. Если рассматривать глаза гармов вблизи, то можно было понять, что они состоят из сплошной черноты. Можно сказать, глаза гармов – один сплошной зрачок. У меня же они имели вполне себе человеческое строение, и размер их был чуть больше положенного. Было ли так до моего вселения или же это результат вмешательства моей сущности – не ясно. Узнать я все равно ни у кого не смогу, значит, надо понаблюдать – вдруг что-нибудь еще изменится.

Остальное было вполне себе уродливо. Громадные надбровные дуги, отсутствующий полностью нос, куча «наростов», как на голове и лице, так и на теле. Губы, их тоже почти не было, отчего желтые и кривые клыки, ничем не прикрытые, торчали в стороны. Кожа была темно-серой, и это тоже отличало его от остальных, ведь никакой зелени я не заметил. Вместо волос длинные кожистые трубки, заостренные на концах. В общем, тот еще красавец. Впрочем, если смотреть на тело, то можно выделить физическую силу, а еще вполне высокий рост, правда, до надсмотрщика далеко. По человеческим меркам, рост, я думаю, был приблизительно метр девяносто. Вполне неплохо, низкорослый сильдарийец, если забыть о внешности.

Все мое плохое настроение смыло, когда отражение в воде что-то побеспокоило. Зрение тут же перестроилось, а тело бросило вперед неосознанно.

Я стоял по колено в воде и с удивлением наблюдал, как в руке трепыхается рыба. Длинными когтями я почти вспорол ей брюхо, видимо, чтобы удержать было удобней. Рыба длиной в полметра слабо почти сразу не затихла. Тонкое тело, зубастая пасть, чем-то походила на щуку.

Надо же, какие рефлексы. Кажется, я даже толком не понял, что увидел, а тело само уже начало действовать. Я даже забеспокоился: не осталось ли чего от души этого гарма, который и действовал минуту назад вместо меня. Прислушался к себе. Кроме сводящего с ума зуда по всему телу, ничего необычного, но расслабляться не стоит.

Выбравшись на берег, бросил рыбу, размышляя над тем, съесть ли ее сырой или же попытаться как-нибудь добыть огонь. Немного покрутившись, решил, что пока я найду, чем высечь огонь, наступит вечер. Мучиться с деревяшками не хотелось. С непривычки, да с такими не слишком чуткими и подвижными руками можно провозиться долго. Если бы время не поджимало, то я, может быть, и попробовал, но сейчас хотелось осмотреться вместо того, чтобы сидеть часами, накручивая деревяшки.

Тщательно выпотрошив рыбу, ногтем попытался очистить ее, но потом плюнул, и начал выдергивать мясо изнутри. Вкусовые рецепторы у тела были совершенно другими. Рыба казалась безвкусной и пресной. Положение могла бы исправить соль, но где ее тут возьмешь. Оглядевшись, приметив траву по виду напоминающую дакор. Есть на Этте трава очень похожая на земной щавель. Осторожно попробовал. Я, конечно, понимаю, что у гармов желудок может переваривать даже кости, но мало ли, вдруг ядовитые растения убивают их так же, как и людей.

Растение на вкус оказалось горьковато-кислым. Вкус слабый, но уже лучше. Посидев минут пятнадцать и не ощутив никаких изменений с организмом, надергал этого «щавеля» и разнообразил свой обед. С приправой рыба была по-прежнему безвкусной, но уже хотя бы так. А еще ее оказалось мало.

Задумчиво оглядев горсть потрохов и костей, выбросил все это в реку, а сам встал по колено в воду и замер, всматриваясь в прозрачную гладь. Спустя минуту тело опять само по себе дернулось. Уже позже, сидя на берегу и уплетая очередную «щуку», я вспоминал. Кажется, краем глаза я всё-таки успевал заметить движение, после чего подсознание моментально обработало информацию и выдало задачу мозгу, а он уже послал нужные импульсы телу. Мое «Я» толком ничего не успело осознать, зато биологическая структура, под название тело все успело сделать. Это походило на то, как работает тело в стрессовых ситуациях. С людьми такое бывает и после, когда опасность минует, они даже сказать толком не могут, как это у них получилось. Теперь я уже сомневался, что дело в душе бывшего владельца. Скорее всего, мое подселение сняло с мозга все естественные запреты.

Обычно как? Сначала мы видим происходящее, потом мозг перерабатывает то, что мы увидели. На этом этапе все и замедляется, ведь нам нужно осознать увиденное, потом решить, что с этим делать, выбрать наилучший, по нашему мнению, вариант, а уж потом действовать. То есть, мы неосознанно притормаживаем мозг своими размышлениями, не давая ему действовать самому. В стрессовой ситуации мы бессознательно уступаем место мозгу, позволяя ему выбирать наилучший вариант самому.

Казалось бы, позволь ему самому работать и не мешай, но такое невозможно. Что-то мешает работать ему постоянно в полную мощь, будто стоит какая-то закладка, не позволяющая этого делать. Полагаю, что для такой работы мозгу требует большое количество ресурсов, например, сжигается больше каких-нибудь клеток, энергии, так что работать постоянно в таком режиме весьма расточительно.

После четвертой рыбы я пришел к выводу, что наелся. Поглядев на воду, выбросил из головы мысли о купании. Я и так навозился сегодня с водой. Не хотелось бы, чтобы моя вонь совсем пропала. Кто знает, как отреагируют на это другие гармы.

Глава 5

Побродив вдоль реки некоторое время, не нашел больше ничего интересного, так что вернулся в лес. Сколько бы я ни силился, но никакой живности не слышал. Казалось, лес вымер. Хотя, нет, жучки всякие летали, да черви в земле ползали, но ими разве наешься.

В лесу пахло хвоей, палой листвой, растеньями, трухлявым деревом и чуть влажной землей. Великолепный запах. Главное, к себе не принюхиваться, и не вспоминать, что вскоре мне придется окунуться в зловонную гору.

Пару раз натыкался на полянки с грибами, похожими на грузди. А еще встречал кусты с ягодами и несколько раз деревья с какими-то небольшими плодами. Перед тем как вернуться в гору, задумчиво посмотрел на лес. Если попытаться определить сезон, то выходило, что перевалило за середину лета. Это если сезоны тут сменялись.

Раньше мы ничего не знали об Ивуалу. Нам казалось, что это мертвый мир, населенный одними гармами. Эти существа донельзя прожорливы, поэтому мы даже не предполагали, что здесь может быть что-то живое. Нам рисовались мертвые земли, но судя по этому лесу, не весь Ивуалу был мертв. Кто знает, кто может жить в глубине этого леса. Исконные ли жители гармы или же тут что-то нечисто? Судя по их младенцам, я склоняюсь ко второму варианту.

Под вечер я вернулся к горе, внимательно оглядывая гармов. Они в ответ скалились, дергались, словно показывая, что готовы в любой момент напасть. В общем, проявляли всячески агрессию. Я тоже рычал, скалясь, так как понимал, что молчание может быть воспринято, как признак слабости. А слабых, как я уже рассказывал, тут употребляют в пищу.

После того, как мы все вернулись в свои пещеры, счастливчики, которым удалось откопать камни, нестройной толпой отправились к надсмотрщику. Самое интересное, что камни не принято было отбирать. А ведь это довольно странно. Хотя, если присмотреться, те, кому не повезло, смотрели на более удачливых товарищей завистливыми и злыми взглядами. Их явно что-то удерживало от того, чтобы броситься. Я представил, что началось бы, если бы камни можно было отбирать. Массовая драка, в которой могли запросто погибнуть большинство гармов. Такое вряд ли могло понравиться жрецам, видимо, поэтому драки за камни, скорее всего, попросту запретили.

Не выпуская из рук кирку, я устроился в углу, в котором до этого постоянно спало мое нынешнее тело. Разглядывая гармов, я удивлялся странной системе. Драки за камни запрещены, зато простые бои – нет. Разве жрецам выгодно, чтобы поголовье гармов уменьшалось? Хотя, наверное, такое вполне допустимо, чтобы взращивать в гармах еще большую агрессию, силу, даже некую изворотливость. Такой вот естественный отбор. Если так подумать, драки с последующим поеданием сородича хоть и нередкое явление, но происходили не так часто, как мне казалось изначально. Видимо, жрецы как-то могли управлять этими монстрами, удерживая их популяцию на определенном уровне. Всё-таки если бы гармы слишком сильно расплодились, то кормить их стало бы труднее.

Не закрывая глаз, я обратился к своему внутреннему миру. Где-то в глубине явно тихо горело небольшое ядро. Сначала я немного расстроился. Всё-таки магичить с таким ядром – нереально. Оно мало того, что совсем небольшое, так еще в теле нет ни одного канала. Привыкший за тысячу лет к тому, что без каналов человек не является магом, я стал размышлять на тему, что с этим делать. Но в какой-то момент заметил, что ядро нестабильно. Обычно при таком раскладе человек должен ощущать боль, но ничего подобного я не чувствовал. Сделать я ничего всё равно не мог, поэтому оставил едва уловимо бьющееся ядро в покое, дав себе зарок, посмотреть на него в ближайшие дни.

Дождавшись, пока все гармы успокоятся и заснут, я медленно поднялся и тихо вышел из пещеры. Неожиданно легко ступая, я спустился немного ниже и с удивлением понял, что отлично знаю, куда мне можно ходить, а куда нельзя. Это были не мои знания, однозначно, ведь я лично в этой горе не так давно.

Остановившись около темного входа, ведущего куда-то вниз, задумался. По знаниям гарма выходило, что соваться сюда – крайне запрещено. Если поймают, обязательно убьют, даже спрашивать не станут, как я сюда попал. Этот проход был под строжайшим запретом.

А я еще в прошлых жизнях уяснил, что всё самое интересное находится именно там, куда ходить запрещают. Раз запрещают, значит, что-то скрывают. И я уверен, что мне нужно именно туда.

Оглянувшись, не заметил никакой охраны. Видимо, совсем уж дураков среди гармов не было, чтобы соваться сюда. Либо там, в конце, меня ждет что-то такое, что и само за себя постоять может.

Минут через пятнадцать, заметил слабое свечение. Коридор изгибался, поэтому я аккуратно выглянул из-за угла, застывая. На стенах висели странные растения, похожие на подводные кораллы. Вот именно эти наросты и светились слабым светом сильно похожим на лунный.

Но меня удивило совсем не это.

Размеры пещеры поражали. А еще она вся была в паутине. И я точно знаю, что не хотел бы встретиться с пауками, плетущими такую паутину. Боюсь, мне совершенно не понравятся их размеры.

Внимательно осматривая паутину, я заметил множество коконов, разных размеров. Даже не хочу знать, на кого охотятся местные пауки. Судя по размерам коконов там и гармов полно.

Я уже собирался уходить, как в коридоре, по которому я шел, послышались шаги. Быстро сориентировавшись, спрятался в нишу, словно бы прикрытую валяющимся рядом валуном, пытаясь при этом не прикасаться к паутине. Я знаю, что пауки отлично чувствуют ее колебания. Притаившись, осторожно выглянул из своего убежища, тут же замечая, как из коридора вышло несколько гармов, ростом с нашего надсмотрщика. Видимо, их в горе работает много.

Они что-то несли в руках. Я поначалу не разобрал, а потом понял, что это спящие младенцы, причем до сих пор грязные, с пуповинами, словно только что родившиеся.

Подойдя к паутине, один из надсмотрщиков рукой аккуратно понажимал на нее, отойдя на несколько шагов. Они оба застыли истуканами, даже не оглядываясь и не разговаривая.

Когда сверху спустился паук, я только еще больше уверился, что встречаться с подобным чудовищем, не подготовившись, не имею никакого желания.

Черный, мохнатый, размером с карету, паук выглядел весьма внушительно. Спустившись вниз, он остановился, будто чего-то дожидаясь. Гармы словно под гипнозом, одновременно протянули ему младенцев. Я напрягся. Неужели скормят? Но нет. Вместо того чтобы сожрать, паук изловчился и принялся заворачивать ребенка в кокон, а потом ловко подвесил его рядом с остальными. Остановившись, он словно бы «поцеловал» кокон, а потом занялся вторым, повторив процедуру. Полагаю, он впрыснул вовнутрь вещество, которое должно что-то сделать. Первая мысль – вещество растворит ребенка, чтобы пауку потом было удобнее высосать его. Но что-то во всем этом меня настораживало.

Я уже другим взглядом поглядел на коконы. Что бы это все значило?

Будто ответ на мой вопрос, один из самых больших коконов покачнулся. Паук отреагировал мгновенно. Подлетев к нему, он одним взмахом лапы срезал паутину, на котором держался кокон. Тот кулем свалился на пол и лопнул. Из трещины полилась зеленоватая жижа, а в воздухе завоняло протухшим яйцом.

Сначала в трещине появилась рука с когтями, потом вторая. Через пару минут, кокон разорвали изнутри и наружу буквально выполз гарм. Двое других даже не думали подходить, с безразличием наблюдая за происходящим, словно видели подобное тысячу раз.

Гарм из кокона потряс головой, а потом уселся на задницу, оглядываясь. Всё бы ничего, мало ли что он там делал в этом коконе, но вот одно меня весьма заинтересовало – на нем не было никаких «наростов». Да, гарм был уродлив, но его кожа отличалась чистотой, несмотря даже на вонючую слизь, оставшуюся от кокона.

Больше всего это походило… на рождение? И это настораживало. Получается, пауки заворачивали младенцев, похожих на человеческих детей, а потом из них внутри вырастали гармы? Явно что-то в этой паутине и яде, который впрыскивал паук, было такое, что обезображивало тела, к тому же влияло на мозговую деятельность.

И что из этого следует?

Ничего хорошего, как по мне. Если брать на вооружение самую безумную идею, то гармы – это бывшие люди. Безумно, невероятно, но такое вполне может быть. Кто знает, что там, в коконе с ними происходит.

Если предположить, что эта теория рабочая, то из этого следует, что уродство гармов наносное. Гены человека устойчивы и передаются по наследству, а уже после тела внешне меняют, но изнутри это все еще люди, пусть у них при рождении и странная сероватая кожа.

Если бы эти пауки воздействовали на генетику, то результат, рано или поздно, закрепился. И тогда самки рожали бы именно гармов. Но, судя по всему, либо это невозможно, либо что-то этому препятствует, сохраняя гены всё равно «чистыми».

Пока я размышлял, еще несколько коконов свалилось и лопнуло. Из них точно так же вскоре вылезли гармы. Честно, я ощущал себя в каком-то фильме ужасов про монстров. Неужели нельзя было просто рождаться, как все нормальные существа?

Гармы между тем, придя в себя, повставали, качаясь, словно были пьяными. Надсмотрщики быстро разорвали остатки коконов на куски, прихватив их с собой, а гармов чуть ли не пинками погнали к выходу. Те были заторможенными, но постепенно отходили, будто начинали осознавать себя.

Проследив за их уходом, поглядел наверх, но высокий потолок пещеры был полностью затянут паутиной. Кое-где виднелись аккуратные дырки, видимо, для входа и выхода.

Мне хотелось бы отрезать какой-нибудь промежуточный кокон, да поглядеть, как выглядит гарм на этом этапе, но я понимал, что стоит тронуть паутину, как меня тут же сцапают пауки.

Присмотревшись к коконам, в которые еще недавно завернули младенцев, я нахмурился. Могу поклясться, что еще недавно они были меньше. Через минут пять наблюдения я понял, что они действительно ненормально быстро растут. Неужели в яде этих пауков столько питательных веществ, что позволяет телу настолько быстро расти и не истощаться? Однозначно, тут не обошлось без магии. Физически такое попросту невозможно.

Уходить я не торопился, надеясь увидеть еще что-нибудь интересное. Через пару часов надсмотрщики снова притащили младенцев и забрали тройку дозревших гармов. У них тут прямо производство, причем довольно быстрое. Неудивительно, что гармам разрешается жрать друг друга, с такой рождаемостью не жалко.

Подождав, пока они уйдут, а звуки их шагов стихнут, выскользнул из своего укрытия и тихо последовал на выход. Правда перед одним поворотом заколебался и решил поглядеть что там. Я уже сделал шаг, но потом остановился и принюхался. Воняло, конечно, но сквозь вонь можно было учуять знакомый запах самок. Конечно, они имели чуть другой запах, чем самцы – это естественно, даже для таких существ, как гармы.

Постояв немного, решил все-таки посмотреть. Это был длинный коридор, который имел сотни небольших пещерок. В них спали самки. По трое. Все беременные. Все на разных сроках.

Покачав головой, я ушел, вернувшись к своему углу. Я мог бы и вовсе покинуть гору, но подумал, что привлекать к себе внимания лишний раз не стоит. Мало ли ночью окрестности патрулируют, не хотелось бы, чтобы меня заметили.

Утром в нашей пещере гармы передрались, прикончив одного из своих. Я не встревал, наблюдая за происходящим со стороны. Когда они всей толпой начали рвать мертвеца, меня передернуло. Гармы торопливо жевали, поглядывая на выход, явно беспокоились из-за надсмотрщика.

Подхватив кирку, я вышел на улицу, решив, что тут мне больше делать нечего. Работать за еду на жрецов, опасаясь, что однажды эти звери ополчатся на меня и точно так же задерут, чтобы утолить свой голод? Нет, спасибо, я лучше как-нибудь сам.

И пусть раньше они, возможно, были людьми, но что-то их изменило. Спасти? Меня бы кто спас, был бы очень благодарен.

Хотя, можно поджечь паутину. Только что это даст? Я уверен, что таких вот колоний на Ивуалу явно больше, чем одна. Те же горы вдалеке, кто даст гарантии, что там не живут гармы? А может они живут и не только в горах, и что мне тогда делать? Бегать от одной колонии до другой, пытаясь как можно сильнее навредить? И однажды жрецы поймут все и прикончат меня, как пить дать, прикончат. И что-то подсказывает мне, что узнают они очень быстро.