Текст книги "Невеста с огоньком (СИ)"

Автор книги: Светлана Шавлюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Глава 33

– Кира, – сиплый голос Лазара дотронулся слуха.

Он же привел в чувства ошарашенного короля.

– Что происходит? – сейчас голос венценосного мужчины не звучал властно. Скорее растерянно и даже испуганно.

– Кира, не стоит, – не услышала, а почувствовала, как Лазар шагнул ко мне.

– Стой на месте, – не обернулась, а лишь слегка повернула голову в его сторону и тут же вновь вернула все внимание королеве. – Боюсь, с исчезновением смертников и самого Карониуса, – выплюнула я со всем презрением, которое вызывал у меня тот, чью магию я носила в себе и сейчас демонстрировала всем, – ваша с ним сделка расторгнута, – широко улыбнулась. Изо рта сквозь зубы потянулся черный дымок магии. Я сама себя боялась в такие моменты. – Предлагаю новую, – процедила я, глядя в распахнутые от ужаса и осознания своего положения глаза королевы, – здесь и сейчас вы почтите нас рассказом о своих планах, сообщниках и совершенных преступлениях во всех подробностях. Или же, – взмахнула рукой и черная лента скользнула от меня к королеве черной извивающей змеей.

– Стойте, – она вскинула руки, закрывая лицо и взметнув слой пыли, который тут же дрогнул и осыпался. Королева не контролировала свои эмоции и с трудом владела магией в этот момент. – Я все расскажу, – закричала она, поджав ноги, когда моя лента скользнула в опасной близости.

Отозвала магию. Это заняло меньше минуты. Мне пришлось умирять бешено колотящееся сердце, дрожащие от напряжения и злости руки, бушующие эмоции, чтобы вернуть смертоносную магию под замок, не позволить ей взять надо мной верх. Но после всего произошедшего магия стала какой-то смирной, спокойной, словно только сейчас признала мое превосходство и стала не бушующими ураганом, который мне приходилось постоянно держать под контролем, а всего лишь ласковым дуновением ветерка, который мог бы стать шквальным, если я того пожелаю.

– Что. Здесь. Происходит? – медленно, с расстановкой проговорил отец Лазара.

Резко развернулась, чтобы уткнуться в испачканную сажей рубашку Лазара. От него пахло гарью, но сейчас так хотелось просто дышать, глубоко, медленно, спокойно. Его руки скользнули по моим плечам и прижали к груди. Крепко, до боли, до хруста костей. Но я лишь уткнулась лбом в его грудь и прикрыла глаза. Лазар сейчас был будто каменный. Осторожно обняла его. Он притиснул меня еще сильнее, если это вообще было возможно.

– Кристу Ден’Тория сюда, – тихо проговорил Лазар, но так, что мне захотелось втянуть голову в плечи. Его голос звучал сухо, мертвенно безразлично. – Кто еще? – его сердце билось громко, сильно, удивительно спокойно.

– Ливия Зир’Окант, – едва слышно произнесла королева, – Карт Сен’Виен.

– Щитовик на празднике, – проговорил Лазар, – еще?

– Главный жрец Смерти из храма всех Богов, Тара – моя служанка, Зинкрид и Стард из личной стражи. Это все.

– Всех привести сюда. Отец распорядись, скажи, что приказ королевы, – не выпуская меня из объятий, Лазар обернулся к отцу. Я не противилась, всем своим существом чувствовала, как важно для него сейчас мое присутствие, моя близость. И мне это было необходимо, чтобы не потеряться в ворохе вопросов, в море злости и ярости, в непонимании, которое волнами накатывало на меня. – Ты знал? – спросил Лазар, когда король вернулся.

– О чем? – голос короля, наконец, набрал силу и снова вернул окрас власти. – Что все это значит? Откуда вы здесь появились? Почему в таком виде? Что произошло?

– Дождемся всех и послушаем твою супругу. Она поведает нам все подробности, – даже в разговоре с отцом Лазар оставался неприступно ледяным.

Он отстранился от меня, обхватил мое лицо ладонями и заглянул в глаза. Смотрела на него и будто впитывала всю ту боль, что плескалась в его душе, всю боль, которая которую он сдерживал и которая явно раздирала его изнутри.

‌– Мы будем ждать. Ее, – шепотом сказала единственное, что пришло на ум. Я не могла даже представить, каково ему. Он снова потерял мать. Но теперь уже зная ее любовь. И это все только усложняло.

– Всегда, – он с трудом вытолкнул это слово. Я видела, как дернулся кадык, словно Лазар проглотил застрявший в горле ком. Потом он прикрыл глаза, несколько раз глубоко вдохнул и вновь посмотрел на меня. – Ты устала. Отправляйся к нам.

– Нет, – покачала головой в его ладонях, – побуду с тобой. Просто рядом.

Он коротко кивнул, прижался губами к моему лбу и прикрыл глаза. Я тоже их закрыла, чтобы не видеть весь этот мир, который обрушился на нас своей враждебностью и ответственностью. Хотелось закрыться ото всех. Осмыслить все.

– Мне показалось, что ты ее убьешь, – выдохнул Лазар, когда вновь отстранился.

– Кажется, я бы это сделала, – честно призналась ему, – если бы не ребенок. Он ни в чем не виноват.

– Ты права. Кстати, – он выпрямился и гораздо громче произнес: – отец, твоя супруга ждет ребенка. Ее судьба решится после его рождения. До тех пор она будет находиться под стражей. В приемлемых для беременной женщины условиях. Лишенная магии. Мое решение обсуждению не подлежит, – последняя фраза прокатилась по залу волной силы, которая припечатала бы меня к полу, если бы не крепкие руки Лазара.

– Ты решил?! – выдохнул отец Лазара, а потом его голос и вовсе сел, превратился в жалкий сип, – какого ребенка?

– Твоего ребенка. И да, я решил. После свадьбы ты оставишь трон. Поверь мне, твоему сыну без матери будет необходим отец, – в словах Лазара звучала невысказанная, какая-то совсем детская обида.

– Я не понимаю, – сказал король, и я услышала шорох одежды. Взглянула на него и увидела, что он опустился в кресло. Плечи поникли, в глазах нечитаемая смесь эмоций, между бровями пролегла глубокая борозда, но он вдруг словно обессилил.

В этот момент отворились двери. Мы с Лазаром обернулись и увидели, как величественно вплывает в проход Криста, как она вздрагивает при виде нас, как легкий румянец сменяется мертвенной бледностью, а из глаз испаряется вся надменность и уверенность. Взгляд затравленно метнулся к королеве, а потом в поисках путей отступления. Нечто подобное случилось и с остальными участниками, когда они поняли, для чего их вызвали в этот зал. Только самая юная участница, дочь придворного мага Ливия, при виде нас испугалась настолько, что из ее глаз брызнули слезы, а изо рта полились бессвязные извинения и мольбы о прощении. Это жалкое зрелище продолжалось недолго. Хватило одного короткого приказа Лазара, чтобы девочка затихла. Мне ее даже было жаль. Совсем юная. Наверняка, хотела всего лишь выслужиться перед своей королевой. Глупая.

– Мы вас внимательно слушаем, – сейчас голос моего принца был таким ледяным, что даже король Ариан был бы посрамлен с его вечно замораживающим тоном, – быстро, четко, со всеми деталями. Приступайте, Корра, с самого начала.

И слова потекли рекой. Наша помолвка, договоренность о свадьбе стала для королевы сюрпризом. До моего эпического появления в покоях принца никто, кроме короля и принца, не знал о заключенной сделке между королевствами. И Богами. Но я стала лишь небольшой помехой в плане, который уже зрел у Корры. Она узнала о своей беременности. И не желала, чтобы ее сын стал тенью Лазара. Она решила избавиться от Лазара. Моего принца ненавидели, ему не верили, но его боялись. Королева же желала избавить своих подданных от этого страха.

– Бас-стард, – выплюнула она с презрением, – ты никогда не станешь желанным правителем, не поведешь за собой стаю. Ты, что не имеет волка. Лишь его слабую тень.

Бросила на королеву испепеляющий взгляд. Мой волк невероятен. И мне хотелось рассмеяться, глядя в глаза королеве.

– А мой сын – истинный! Настоящий наследник, который будет достоин трона. В его жилах будет бежать сильная кровь, кровь правящего. И он будет волком, не поджимающим хвост, когда ему бросают вызов. Но твой отец, – она метнула яростный взгляд на короля, – боготворит тебя. Боготворит твою мать.

Последнее слово она произнесла так, словно это было величайшим оскорблением. А я лишь на миг подумала о том, насколько правильными были ее слова. Король действительно боготворит мать Лазара. Но все мысли улетучились в то же мгновение, потому что руки Лазара сжались в кулаки, его напряжение передалось и мне. Но я накрыла ладонью сжатый кулак, пытаясь успокоить. Нам нужно дослушать.

– Он, – она ткнула пальцем в миг постаревшего короля, – изменился. Стал чужим, далеким. И сколько бы я не пыталась вернуть его себе, как бы не пыталась увидеть в его глазах то чувство, которое жило там раньше, больше не видела. Никогда. Он был рядом, но душа его была с другой. И любовь к ней отражалась в его глазах, когда он смотрел на тебя. Ненавижу! Лазар, Лазар, Лазар… Вся жизнь заключилась в тебе. Он так горд тобой, так восхищен. Но чем? Жалкой пародией на волка? Высокомерный ублюдок. Но я любила его, ждала, верила, что все изменится. И забеременела, сколько сил я вложила, чтобы стать матерью. Но поняла, что все бессмысленно. Все, пока рядом с Вивьером стоишь ты. Ты слишком силен, настолько, что он уже несколько лет готов уступить тебе трон. Если бы тебя не стало, – с горечью проговорила она, – наш сын стал бы для него утешением. Он полюбил бы его.

– Моя кровь и плоть, я буду любить сыновей одинаково, – безжизненный голос короля ударил по нервам, – и виновен пред тобой лишь в одном: не смог полюбить также сильно, как любил Ирину.

– Он напоминал тебе о ней, – закричала королева, схватившись за подлокотники кресла. – Не стало бы его, и воспоминания оставили бы тебя.

– Я бы узнал, Корра. И не простил бы. Никогда.

– Ты бы даже не подумал на меня. Я бы не стала марать свои руки в его крови. Но потом появилась эта инкубская шлюха. Эта свадьба. И все начало рушиться. Я так думала. До тех пор пока не появился он, Карониус. Уж не знаю, чем не угодила ему эта парочка, но и он не желал их свадьбы. Он мне помог.

Карониус рассказал Корре, что свадьба неизбежно приведет Лазара к трону, но если она не состоится, то трон достанется ей. Они заключили сделку. И в ее руках оказались одноразовые порталы. И я стала второй мишенью в планах королевы. Убить меня было проще, нежели принца. И главное – масса недоброжелателей рассеивала внимание. Меня мог убить кто угодно, ведь никто не хотел видеть на троне чужачку. Ливия принесла королеве змей. Во владениях королевского мага и не такие диковинки находились. Девочка не знала, для чего они нужны, в подробности ее не посвящали, поэтому на допросе с менталистом она осталась вне подозрений. Добыть вещички своих фрейлин королеве не составило труда. Она сама принесла весь этот скарб со смертоносными обитателями нашего мира в мои покои. Ее и не допрашивали, сделав акцент на фрейлинах. Она же отдала один из порталов жрецу, чтобы после ритуала мы встретились с цедифами. Их перенесли к нам порталом. Но и тут мы справились. Тогда в игру вступила Криста. Девушке пророчили место королевы, и она не собиралась уходить в сторону. Девушка рвалась к власти. А у такой красавицы масса поклонников. Лорд Карт Сен’Виен не был исключением. И ради возлюбленной, ради ее ласкового взгляда, ради надежды согласился изменить угол наклона щита, чтобы нужный заряд попал в нас на празднике. И снова промах. Мы отделались испугом.

– Менталистка. Твоя верная собачка видела Кристу и Карта, эта выскочка рванула за Кристой. И привела ко мне, чтобы сообщить о преступлении, – губа королевы дернулась. – Стражи тут же донесли, что ее ищут твои ищейки. И тогда мы решили убрать ее. Она исчезла. А ты так отчаянно ее искал. Поверил, что она предала тебя. На нее мы тебя и поймали. Вы должны были сгнить в тех камерах. Как? Как вы выбрались? – закричала она.

– Мы талантливые, – доверительно сообщила я, не сдержав издевательских ноток, – или вам снова продемонстрировать мои таланты?

– Всех под стражу, – холодно скомандовал Лазар, – на всех ошейники. Не стоило ввязываться в игры Богов, Корра. Они всегда играют по своим правилам.

Сообщать ей о том, что Карониус даже не думал садить на трон ее сына, Лазар не стал. Карониус хотел освободить своих подопечных. Освободить нашими руками. Моими руками. От королевств остались бы только воспоминания. Но Боги пожертвовали собой, чтобы дать жизнь нам. Я так на них злилась, а сейчас поняла, что могла бы лишиться всего в один миг: родителей, друзей, родных… Лазара, за которого так отчаянно цеплялась сейчас. Этот волк все-таки сумел проникнуть в мое сердце, сумел оплести своими путами. Медленно, осторожно, шаг за шагом привязывал к себе. Заботой, доверием, жаркими спорами и наглыми поцелуями, которые заставляли забыться. Своей силой и слабостью, которой поделился со мной.

Коснулась пальцами его щеки, привлекая внимание, когда всех, кроме Корры увели стражи. Ее попросил оставить король. Ему было, о чем еще поговорить со своей супругой.

Лазар устал. Под глазами пролегли тени, губы сжаты в тонкую линию, лицо испачкано сажей, а руки – кровью. Кровью кота, которого он так ненавидел, и к которому привязался всей душой.

– Идем, – тихо сказала я, – я больше не хочу никого видеть. Я хочу забыться сном. Но не смогу уснуть. Без тебя.

Я уже знала, что брачные ритуалы у оборотней проводились под покровом ночи. Что тут скажешь? Все ни как у людей. Уж не знаю, как готовились и относились их женщины к этому ритуалу, но мне показалось их таинство – пыткой. Мне запретили есть, разрешали только пить. Сказали, что женщина должна быть чистой и душой, и телом в этот день. Мне же казалось это дикостью. Чтобы заглушить чувство голода приходилось постоянно пить и бегать в уборную по нужде. Я даже стала переживать, что в самый ответственный момент сбегу с ритуала, не потому что не хочу замуж, а потому что организм будет требовать. Весь день за мной по пятам ходила свора девушек, которые вычесывали меня, словно я волчица в период линьки, омывали лицо и руки с такой прытью, словно пытались снять верхний слой кожи, порывались проводить в ванную, которую мне пришлось принять за день трижды, этого требовал ритуал, и постоянно что-то шептали над головой. Молились, что ли, чтобы судьба избавила их от моей скромной персоны. Или же просто уморить пытались, но я выжила. Только к моменту самого ритуала уже жаждала крови.

Под конвоем девяти женщин привели в лес, к тому самому дереву, где я впервые увидела волка Лазара. Только теперь это место было другим. Оно сверкало и переливалось от силы, которым было напитано. Воздух дрожал от магии, которая сосредоточилась здесь. И даже слабость от голода и пережитых «пыток» отступила под напором этой энергии. Женщины не сдерживали пораженных вздохов, а я не могла восторгаться, потому что знала, почему это место изменилось. И бабочек, тех воздушно прекрасных существ больше не было.

Женщины остановились на границе поляны и с поклоном отступили в лесную чащу. А я ступала босыми ногами по мягкому покрывалу травы, поджимая замерзшие пальцы. Тело била дрожь. Я продрогла в тончайшем белом платье, которое правильней было бы назвать ночной рубашкой. Мне казалось, что я вовсе обнажена.

У необъятного ствола дерева стоял Лазар в тени пышной кроны. Я чувствовала, как его взгляд скользит по обнаженным плечам, касается рук, опускается до самых ног и вновь поднимается, чтобы взглянуть в глаза.

Шумно выдохнула, как перед прыжком в воду. Тряхнула головой и пошла к нему, не в силах отвести взгляда. Даже не сразу заметила, что рядом с Лазаром стоит главный жрец Богини Ассирии. Но и его присутствие лишь на мгновение приковало мое внимание. Сердце громко ухало в груди, и с каждым шагом, приближающим меня к моему будущему мужу, которому удивительно подходил белый цвет брачного одеяния, становилось тяжелее дышать. Даже думать. Я видела, как горят глаза Лазара, как в них распускается теплая нежность и теснит беспокойство. Неужели, думал, что я сбегу, пройдя такой длинный и сложный путь? Оставлю его лицом к лицу с испытаниями, которые ждут нас впереди? Нет. Уже не смогу. Не смогла бы с того самого момента, как он бросил мне вызов в своих покоях, как заискрилась магия между нами при первом столкновении, чтобы оплести, привязать друг к другу навсегда.

Пара шагов, и мои ледяные дрожащие ладони оказались в его горячих сильных руках. Мгновение и сердце подпрыгнуло к горлу, а дыхание стало тяжелым, ведь в его глазах полыхнула такая жажда, от которой меня бросило в жар. Губы дрогнули в смущенной улыбке, но я не смогла отвести взгляда.

Голос жреца едва касался сознания, я тонула в серых глазах, в чувствах, которые оглушали меня, ведь сил удержать ментальную связь не было. Жрец что-то пел, но я была словно в тумане, не могла даже пошевелиться и с трудом держалась на ногах.

– Сердцем к сердцу, в едином ритме, одной жизнью на двоих, – донеслись слова жреца, и мы едва слышно эхом повторили эти слова, давая свое согласие.

Его окутала дымка, которая преобразилась в очертания волчьей морды, чьи глаза ярко светились серебром. И он бросился на меня, чтобы раствориться в моей душе. Я испугалась так, что забыла как дышать, но лишь на мгновение. Сразу после этого пришло ощущение тепла, спокойствия, безопасности и принадлежности. Удивительно, но я поняла, что отныне принадлежу этому волку не умом – душой. Вед– она рвалась к нему, и больше меня не удерживали невидимые путы. Я пошатнулась и угодила в крепкие объятия…мужа?

– Душой к душе во всех мирах и жизнях. Муж и жена, – голос жреца оборвался так же внезапно, как и зазвучал.

– Муж, – отозвалась я, когда перед нами возник небольшой поднос с двумя широкими золотыми браслетами.

Взяла больший и аккуратно защелкнула его на запястье Лазара. Замочек засиял, не оставив от себя и следа. Браслет плотно обвил руку мужа. Теперь его отнять можно было бы лишь с рукой самого Лазара.

– Жена, – выдохнул Лазар, и на моей руке защелкнулся замочек второго браслета. Почувствовала жар, исходящий от брачного украшения, а потом тепло разлилось по телу, а браслет плотно обхватил и мое запястье.

– Ритуал состоялся, – тихо проговорил жрец.

– Благодарю, – отозвался Лазар. Послышались шаги уходящего жреца. Мой муж притянул меня к себе.

Охнула, когда поняла, что с виду плотная одежда Лазара была такой же невесомой, как и мое платье. Ощущения были такими яркими, словно мы оба были обнажены. А когда его губы накрыли мои, вцепилась пальцами в его рубашку, чтобы не рухнуть. Собственнический поцелуй вскружил голову, отдался зудом в пальцах и жаром во всем теле. Одной рукой он удерживал меня за талию, вторая скользнула по спине. Погладил пальцами шею, отправляя толпу мурашек по всему телу, и зарылся в волосы, оттягивая их назад. Судорожно выдохнула, едва сдерживая стон удовольствия. Я даже не думала, что это может быть так умопомрачительно прекрасно. Так, что все волоски поднимаются дыбом, дрожь прокатывается по телу, опускаясь тяжестью внизу живота. Это была настоящая пытка, которой он истязал меня не первый день после моего полного поражения перед этим невероятным мужчиной. Я признала его после того, как мы покинули короля с королевой, и сдалась на милость победителю.

– Моя, – прорычал он мне в губы, пока я заново училась дышать.

Когда он так обжигал меня взглядом, я чувствовала себя безвольной куклой, готовой согласиться на все.

– Твоя, – одними губами прошептала я. – Голодная, измученная твоими служанками, замерзшая и усталая. Вся твоя. У вас тут жен кормить принято? Или только голодом мучить?

– Неисправимая, – мягко улыбнулся он. – Нас ждут на площади, а после ты утолишь голод. Как и я.

Распахнула глаза. Щеки опалило от высказанного обещания. Ведь его пылающий взгляд ясно говорил, что его голод несколько отличается от моего. И этого голода я боялась. Трусила перед тем, что должно было случиться, несмотря на то, что желание до сих пор пульсировало внизу живота.

– Нас ждут, – хрипло повторил он.

И как хорошо, что нас ждут! Потянем время. Оно мне сейчас очень нужно. Даже в схватке со смертниками мне не было так страшно, как сейчас.

– Трусишка, – усмехнулся Лазар, держа меня на руках и шагая из леса. – Где же моя бесстрашная Кир-р-ра? – словно издеваясь он катал на языке мое имя с такими интонациями, что сердце сбивалось с ритма.

– Животное! Никакой пощады, одни инстинкты.

Он лишь загадочно улыбнулся и продолжил свой путь.

В храм мы вошли через задний двор, я стремительно отвернулась, когда Лазар начал скидывать одежду. И ведь не в первый раз, но сейчас его обнажение отзывалось во мне очень остро. В храме стояла тишина. Но я знала, что за дверью собрался весь город в ожидании нашего выхода. И даже предвкушение пораженных взглядов при виде моего волка отступили под натиском волнения. Вздрогнула и отпрыгнула, когда руки коснулась мягкая шерсть. Шумно выдохнула, когда увидела своего огромного волка. Кажется, даже в звериных глазах я разглядела усмешку.

– Леди, – обратился ко мне жрец, – ваш супруг должен будет лечь перед вами, демонстрируя свое преклонение перед выбранной женщиной, доверие и полное принятие.

– Я знаю, – нервно кивнула и запустила руку в мягкую шерсть, – спасибо.

– Нам пора, – кивнул он и первым пошел к дверям.

Сжала мягкую шерсть от волнения и опомнилась лишь тогда, когда услышала тихое недовольное рычание. Отдернула руку. Что же поделать, если я не могу контролировать себя тогда, когда волнение захлестывает с головой. Шумно выдохнула и пошла бок о бок со своим волком.

Дверной проем в ночи напоминал темный провал, наполненный неизвестностью, шагнула за пределы храма и замерла. Тусклый свет Радии ударял нам в спину, освещая всех собравшихся перед храмом. Затаила дыхание, осматривая бесчисленное количество женщин и… волков. Судорожные женские возгласы волной прокатились от храма вдаль. Никто не ожидал увидеть Лазара в волчьем обличии. Они не верили в его вторую сущность и теперь настал момент истины. Я едва держалась на ногах и с трудом сделала шаг к ступеням. Мой волк стоял рядом, оглядывая собравшихся. От него не исходило ни надменности, ни радостного злорадства – только спокойствие.

Тихий утробный рык, который был подобен грому в ночной тиши, которая накрыла все вокруг, сменился громким воем Лазара. Женщины, словно поломанные куклы, медленно, но дерганно присели в низких реверансах, признавая силу появившегося перед их глазами волка. Мужчины в животных обличиях подхватили песню, наполнив каждый уголок своей песней. Вторили вою Лазара, а после пригнули головы, признавая вожака.

Сердце в груди громко бухало, словно стремилось пробить ребра. Тишина наступила в то же мгновение, как замолк Лазар. Женщины поднялись, устремляя взгляды на меня, волки вскинули головы.

Лазар медленно обошел меня, спустился на ступеньку ниже и вальяжно развалился у моих ног. Так странно и немного страшно. Я знала, что так должно быть, но за всей суматохой не узнала, что должна делать сама. Не придумав ничего лучшего, спустилась следом за Лазаром, села на ступеньку и заглянула в глаза удивленного волка. Обхватила его морду руками и водрузила тяжелую голову на свои колени. Это казалось мне правильным. Он не должен преклоняться предо мной. Мы – единое целое.

– Брачный союз состоялся, – возвестил жрец. – Волк сделал свой выбор. Есть ли среди вас те, кто усомнился в его выборе? – тишина стала ему ответом. – Так преклоните головы перед леди Кирой Рен’Оулен, будущей королевой.

Никто не посмел ослушаться. И пока все присутствующие смотрели себе под ноги, признавая наш союз законным, Лазар поднялся и мотнул головой, призывая меня пройти сквозь эту толпу. Мимо тех, кто когда-то сомневался в нем, кто не верил и теперь боялся поднять взгляд. Они расступались, когда мы шли по живому коридору, бросали на нас взгляды из-под ресниц, но ни не смели произнести и слова. Что было в их мыслях? Наверняка, многие из них вспоминали о своем пренебрежении по отношению к Лазару, о брошенных когда-то дерзких словах, а я думала лишь о том, что стала женой. И если Лазара признали вожаком, то мне еще придется побороться за звание достойной королевы. Достойной своего волка. И только ради него я должна победить в этой борьбе.

Путь оказался долгим. Невыносимо долгим под взглядами, которые впивались в спину. И только когда мы вошли в опустевший королевский дворец, смогла выдохнуть. Мы поднялись в наши покои, где нас ждали наши кошки. Радка бросилась мне под ноги, едва не сшибая, ткнулась влажным носом в ладонь и хлестнула хвостом по коленкам. Следом вышел прихрамывающий Герр. Его вернули за несколько дней до свадьбы. Кот уже никогда не вернет себе былой силы, но он был жив, и этого было достаточно для Лазара. Потрепала Герра между ушами и взглянула на Лазара. Он тряхнул лобастой головой и скрылся в спальне, чтобы через пару минут выйти уже в человеческом облике. Обвела его взглядом и с облегчением вздохнула. Он хотя бы не стал смущать меня своим обнаженным видом, надел легкие штаны.

– Почему ты опустилась рядом со мной? – его глаза сверкали в свете Радии, делая его облик каким-то загадочным, но бесконечно домашним.

– Душа к душе, сердце к сердцу, – пожала я плечами, повторив слова жреца, – мне показалось это правильным. Постой, – вскинула руки, предупреждая его очередной вопрос, – мне так захотелось. Это всего лишь мое желание. А сейчас, – бросила взгляд на накрытый для двоих стол, – если я не поем, то свалюсь в голодный обморок. И остаток ночи ты проведешь за тем, что будешь приводить меня в чувства.

Он прищурился, широко улыбнулся и шагнул ко мне тягуче медленно, словно хищник перед нападением на жертву. Сделала шаг назад, но тут же оказалась в его крепких объятиях.

– Вот уж чего я тебе не позволю этой ночью, так это сбежать от меня, пусть даже в забытье обморока, – подхватил на руки и опустился в кресло, усаживая меня к себе на колени.

– Л-лазар, – заикаясь проговорила я, ведь даже его кожа казалась обжигающе горячей.

– Тш-ш, ешь, – подцепил сочный кусочек мяса на вилку и поднес к моим губам, – я не отпущу. Не сегодня, – предвидя мои сопротивления, проговорил он.

Глядя в его чуть мерцающие глаза, послушно открыла рот и губами обхватила вилку. От неповторимого вкуса и наслаждения прикрыла глаза. А когда вновь их распахнула, чуть было не подавилась под голодным взглядом Лазара.

– Не надо так…

Его губы коснулись моих, не позволив договорить. Невесомо, нежно. А следом перед лицом вновь появился кусочек мяса.

– Ешь, – хриплый шепот прокатился по телу толпой мурашек. Еда – последнее, о чем я думала теперь, но послушно стянула и второй кусочек.

Я ела с его рук, пила терпкое, с вяжущим послевкусием, вино, и не могла отвести глаза от его пожирающего меня взгляда. Наверное, вино на голодный желудок так подействовало, но немного охмелев и осмелев, потянулась к тарелке, и подхватила пальцами следующий кусочек мяса уже для него. Поднесла к губам и вскинула одну бровь. Мягкое касание теплых губ было подобно удару молнии, которое заставило вздрогнуть. Поднесла измазанные в соусе пальцы к своему рту и аккуратно облизала их, все также не отводя взгляда.

– Кир-ра, – хрипло прорычал и со стоном впился в мои губы.

Нежность смело волной страсти, с которой он ворвался в мой рот своим языком. Вино. Однозначно, виной моей смелости стало вино. Иначе, я бы никогда не осмелилась так откровенно прижаться к нему вздымающейся грудью, с жаром отвечая на поцелуй. Никогда не осмелилась бы прикусить его губу. И сама же застонала от удовольствия. Он сжал меня так сильно, что я не могла вдохнуть. Запустила руки в его волосы и с каким-то животным рычанием впилась в его губы. Его руки, казалось, везде. Каждое касание, словно языки пламени обжигали кожу, заставляли прижиматься сильнее, к обнаженному торсу моего оборотня, тянуться за новой лаской и сходить с ума от вкуса его губ. В какой-то миг осознала себя распластанной на холодной простыне, тело горело и от того еще ярче ощущалось прикосновение обнаженной кожи к казавшейся теперь грубоватой ткани. Когда он успел содрать с меня платье? Тоненько пискнула, выныривая из пьянящего омута возбуждения и попыталась отползти от нависающего надо мной Лазара. Тоже, кстати, уже обнаженного.

– Моя Кира, – простонал он и прижал меня к постели тяжестью своего разгоряченного тела, – моя строптивая девочка, – каждый поцелуй расцветал на теле огненным цветком, жар от которого пульсировал внизу живота.

Ни одной связных мыслей, когда его пальцы пробежались по внутренней стороне бедра и коснулись сосредоточия желания. Вздрогнула и двинулась навстречу его пальцам, не в силах противиться той жажде, которая поглотила все мое существо. Я растворилась в этих ощущениях, растворилась в нем, в своем мужчине, со стоном выдыхая его имя. Его голод оказался сильнее моего и гораздо заразительнее. И мы утоляли его, забываясь в объятиях друг друга, чтобы взлететь до самых небес с именами друг друга на устах.

*

– Не волнуйся, – он сжал мою дрожащую ладонь.

Кивнула и закусила губу. Его глаза полыхнули огнем, напоминая о прошедшей ночи. Вспыхнула, как сухая трава под палящими лучами Нереиды. Дурацкая связь! Гадкая, противная и невыносимая! Вчера, забывшись от поцелуев, я не могла и подумать, чем обернется эта сумасшедшая ночь, а теперь… Теперь я дрожала, как листок на ветру, едва касаясь своего мужа, каждый раз, когда смотрела в его глаза. Пусть думает, что дело в волнении, а не в том, желании, которое туманило разум при взгляде на Лазара. Ох, мне оставалось уповать лишь на то, что и эта связь, как и ментальная, магическая, поддается контролю, иначе, хороша же будет королева, которая будет захлебываться слюной всю оставшуююся жизнь. Но сейчас… Я никак не могла отрешиться от сладкой истомы, которая разливалась по телу при воспоминаниях жарких поцелуев.

– Давай уже скорее покончим с этим балом, коронацией и придворными, – жалобно взглянула на него.

– Я тоже жажду скорее остаться с тобой наедине, – прошептал он и притянул меня к себе за талию.

– Не смей, – совсем неубедительно прошептала я и уперлась в его грудь руками. – Иначе, я трусливо сбегу. Клянусь.

Увернулась на свою беду от поцелуя в губы, и он пришелся на ложбинку под ухом. Волоски по всему телу в одно мгновение поднялись дыбом. Мысленно послала Богам свой пламенный привет за то, что обрекли меня на такие мучения.

Благо, Лазар контролировал себя не в пример лучше, и мы все-таки выбрались под перекрестный взгляд придворных, разряженных и готовых к празднованию нашей свадьбы и восхвалению новых правителей.

Поднялись на возвышение, где стояли пустые троны и обвели собравшихся взглядами. Перед нами стоял отец Лазара, который держал в руках бархатную подушку с двумя коронами.

– Мой сын, – сильный голос короля уносился под своды бального зала, – чье право занимать место правителя королевства Крокус неоспоримо, сегодня взойдет на трон. Будет славным, справедливым и достойным правителем. Его жена, в чьей преданности, мудрости и искренности нет никаких сомнений, станет прекрасной и справедливой королевой, матерью наследника и помощницей всем подданным. Я передаю бразды правления вам на правах нынешнего правителя со спокойной душой, открытым сердцем и верой в процветание нашего королевства. Так преклоните колени передо мной в последний раз лишь для того, чтобы принять атрибуты власти.