Текст книги "Её звали Карма (СИ)"

Автор книги: Светлана Поли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Спасателям сверху кинули веревочные лестницы. Те зацепили шлюпку канатами, а сами полезли на борт по веревкам, оставив в шлюпке окровавленного Набиуа и потерявшую сознание Карму.

Вытащив на палубу женщину и раненного, капитан распорядился отнести Карму в его каюту, а для Набиуа притащить полную кружку тростниковой водки.

– Ты – настоящий морской волк, – Арджун склонился к Набиуа и похлопал его по плечу. – После такого испытания, ты заслуживаешь восхищения.

Захмелевший от водки Набиуа расслабился, лежа на палубе с окровавленным обрубком ноги и тихо постанывал.

– Арджун, – обратился он к капитану, когда тот поднялся с колена, намереваясь отойти от него.

– Да, я слушаю.

– Отдай мне Карму.

– Отдать тебе Карму? – переспросил он. – Что ты будешь с ней делать, Набиуа, ты же евнух?

– Ну и что. Не продавай ее, – прошептал эфиоп.

– Предоставь это мне, – холодно произнес Арджун. – Отнесите его в кубрик, пусть отдыхает.

– А что делать с Авинашем? – поинтересовался Тамир.

– Ты хотел сказать: с тем, что осталось от Авинаша... А как ты думаешь? – строго спросил капитан.

– За борт его, – догадался Тамир. – Пусть акула продолжит трапезу.

Арджун промолчал, поведя бровью, и развернувшись, направился к себе.

***

Карма все еще без сознания лежала на постели капитана. Расплетенная коса волнистыми влажными прядками разметалась по пестрому покрывалу. Мокрая одежда облепила тело девушки, и сквозь тонкую материю блузы с юбкой, виднелись ее груди и бедра. Одна рука безвольно лежала на постели, другая покоилась на обнаженном загорелом животе.

Арджун долго любовался ею. Казалось, она безмятежно спит. Он присел на край постели и, склонившись над девушкой, стал разглядывать ее.

Что ей дает силы так сопротивляться? Откуда в ней столько энергии и упорства? Она жаждала жить, хотя и не осознавала этого. Но все ее поступки, все слова говорили об этом. Даже прыжок в океан был не отчаянием, а дерзкой попыткой освободиться любым путем. Как она хороша. Капитан вглядывался в черты Кармы. Выбившийся локон колечком прилип к ее лбу. Небольшой рот был приоткрыт, и розовые пухлые губы влекли к себе. Арджун слегка коснулся их указательным пальцем, провел по их контуру, погладил девушку по щеке, шее, заправил выбившийся локон ей за ухо, тыльной стороной ладони провел по руке, что лежала на животе, и, наклонившись еще ниже, коснулся ее губ своими. Сейчас Карма казалась такой безобидной и кроткой. Он еще раз поцеловал ее в бледную щеку и стал спокойно ждать, когда она придет в себя.

– Как мне сказать тебе, что ты похитила мое сердце? – тихо проговорил Арджун, глядя на беспомощное создание, распластавшееся у него на кровати. – Зачем ты вторглась в мою душу? Она вновь ожила, и теперь ей хочется человеческого тепла. Я влюбился, как юнец, а ведь мне уже тридцать шесть. Я стар, как этот мир. Вся команда чувствует, что ты изменила меня. Я уже не тот хладнокровный и жестокий Арджун, который без сожаления отправлял на тот свет десятки людей, грабил корабли, крал чужих женщин, чтобы, надругавшись над ними, потом без жалости продавать в рабство, – он перестал вглядываться в Карму и устремился взглядом через открытое окно в морскую даль, продолжая сидеть на краю постели. – Мне страшно сказать тебе о своих чувствах. Я нарочно обижаю тебя, бью и мучаю, потому что сам испытываю адские муки. Видя тебя, я не могу позволить себе прикоснуться к тебе, поцеловать тебя, вдохнуть аромат твоих волос, твоего тела...

Карма открыла глаза, но продолжала неподвижно лежать, слушая его откровение.

– ... Если бы я только захотел, то взял бы тебя силой в первую же ночь на корабле. Но если бы я себе это позволил, мне бы пришлось делить тебя со всей командой. А я не хочу тебя ни с кем делить. Не хочу, чтобы еще кто-то прикасался к моей девочке. Я не знаю, как мне быть дальше. Я чувствую, что схожу с ума... Эта акула...я так испугался, что она разорвет тебя. Что же мне делать? Что? Если бы ты стала моей, я отдал бы тебе все, чем владею. Все богатства! У тебя были бы служанки, наряды, украшения. Такие, каких нет у Махараджей. Ты купалась бы в роскоши. Но я не могу набраться смелости предложить тебе это, – он развернулся и глянул на нее.

Карма быстро закрыла глаза и зашевелилась, будто начала приходить в сознание. Она глубоко вздохнула и снова открыла глаза. Огляделась.

– Я жива?

– Да, – сухо ответил Арджун, будто и не было страстного признания.

– Где я?

– В моей каюте.

Девушка взглянула на капитана и села на кровати, прижав колени к груди.

– Что ты теперь со мной сделаешь? – печально спросила она.

Арджун молча посмотрел ей в глаза и тяжело вздохнул.

– Неужели твоя душевная рана на столько глубока, что ее не исцелить никаким эликсиром? – спросил он, продолжая сидеть на кровати.

– Нельзя нарастить то, что однажды уже отсекли, – пояснила Карма.

– Но может стоит попробовать оживить?

– Не стоит.

– Карма, прошу...

– Не надо, Арджун, – оборвала она его порыв.

Капитан поднялся с постели и отвернулся, пытаясь погасить нараставшую внутреннюю борьбу. Что-то мучило его. Он сделал пару шагов к окну, потом резко развернулся и рванулся к Карме, навалившись на нее сверху.

– Что ты делаешь со мной! – взволнованно прошептал он хриплым голосом, заглядывая ей в глаза.

Та продолжала молчать.

И тут в порыве страсти Арджун одним молниеносным движением сильных рук разорвал на ней блузку, и, любуясь девичьей грудью, несмело коснулся ее соска языком. Его сердце колотилось с такой силой, что, казалось, этот стук раздавался на всю каюту... Но, увидев в глазах Кармы застывший ужас, глядящий мимо него куда-то в потолок, он закусил губу и вдруг откинулся на постели рядом, также уставившись в потолок.

– Уходи, – наконец выдохнул Арджун. – ... Пока я не передумал.

Еще минуту Карма лежала неподвижно, пытаясь разобраться в путавшихся мыслях, в услышанном признании и в том, что произошло сею минуту.

– Благодарю... – тихо проговорила она и, прикрывшись обрывком какой-то материи, служившей капитану чем-то вроде полотенца, не спеша, вышла.

Арджун со злостью ударил рукой по кровати, зажмурился и, стиснув зубы, накрыл лицо рукой.

– Капитан! Слева по борту корабль! – донеслось до него через открытое окно.

Арджун соскочил с кровати и, распахнув двери, выскочил на палубу. Несколькими прыжками он поднялся на капитанский мостик, взял подзорную трубу.

Это был такой же большой бриг, как и "Черный лебедь".

– К бою! – крикнул Арджун.

И на судне снова началась суета. Вскоре корабли поравнялись, обстреливая друг друга из пушек. И тут стало ясно, что "Черный лебедь" зря пошел на сближение.

Попытка захвата этого корабля закончилась неудачей. С большими повреждениями "лебедю" пришлось покинуть поле боя. У неприятеля было численное превосходство. Тем более, что в этой заварухе капитан был тяжело ранен в бок.

Его отнесли в каюту, напоили тростниковой водкой, наложили повязки с мазями и спешно принялись удирать.

– Его рана ужасна? – спросила Карма у Гасана, старого пирата и корабельного лекаря.

– Жить будет, – успокоил он.

– Как он сейчас?

– Спит.

Карма тихонько отворила дверь и вошла внутрь. На столе горела свеча, рядом стояла железная миска с пресной водой, тут же были чистые нарванные куски материи. Арджун лежал на постели; сквозь перевязку проступала кровь.

Карма подошла к нему ближе и, приставив к кровати пустой бочонок, служивший стулом, присела не него.

Какая ирония! Теперь сидела возле него она и всматривалась в спящего. Кто бы подумал, что в этом суровом капитане, предводителе разбойников трепешется столь чувствительное сердце...

За окном сгущались сумерки. И свет от свечи пульсировал золотистым ореолом, отбрасывая корявые тени на стены, сундуки и кровать.

На лбу капитана выступила испарина, и вскоре его охватил жар. Карма взяла миску с водой, намочила в ней салфетку и, хорошо отжав, начала стирать испарину с лица и груди Арджуна.

– Карма, – прошептал он в бреду.

Девушка намочила тряпку снова и, отжав, положила ему на лоб.

– Карма... Карма! – закричал он, зовя ее.

– Я здесь, капитан, – проговорила она, взяв его за руку.

– Акула... Нет! Нет! Карма! Не покидай меня. Я люблю тебя. Я люблю... – закричал он, и, распахнув глаза, обнаружил ее сидящей рядом и держащей его за руку. – Ты? – удивился Арджун.

– Я.

– Зачем ты здесь? Почему сидишь возле меня?

– Ты ранен.

– Разве некому больше позаботиться обо мне? – резко спросил он.

Карма молча поднялась и направилась к выходу.

– Нет... Не уходи, – попросил он, смягчив тон.

Она обернулась.

– Лучше бы меня убили, – посетовал капитан.

– На все божья воля, – ответила девушка.

– Зачем ты вошла в мою жизнь?

– Ты сам позвал меня с собой, – ответила она, присаживаясь на прежнее место.

Арджун задумался.

– Верно. Сам, – он вздохнул. – Да, Карма, ты, наверное, и вправду судьба, ниспосланная мне свыше. Вот только для чего?

– Возможно, Бог хочет, чтобы Арджун вернулся домой к нормальной жизни.

– Хочет Бог? Домой? – усмехнулся он. – У меня нет дома. Весь мой дом – этот корабль под парусами! Но может у меня и мог бы быть свой дом, если бы ты стала его частью...

– У меня своя судьба.

– Ты разрываешь мне сердце, жестокосердная.

– Мне жаль, что Карма стала причиной твоих страданий. Мне действительно очень жаль, ведь Арджун пытается помочь мне, – девушка опустила глаза, теребя в руках край рубахи, в которую переоделась после купания в океане.

– ...Поцелуй меня, – вдруг прошептал он.

– Арджун, не искушай меня.

Он усмехнулся.

– Ты боишься?

Карма замолчала и снова опустила глаза.

– Ладно, не искушаю, – сдался капитан, глядя в потолок. – Вот ведь как случилось: встретились двое неприкаянных, потерявших веру в людей, – он горько усмехнулся и задумчиво продолжил. – Эти двое поддерживают друг друга, ободряют, пытаются помочь вновь обрести эту веру, но соединиться и дать счастье другому, став счастливым самому, не хотят.

– Довольно! – Карма резко оборвала его философствование и, поднявшись с бочки, отошла к окну.

Арджун замолчал и, отвернувшись в противоположную сторону, шумно вздохнул.

14

И вот, спустя три месяца с тех пор, как Карма поднялась по трапу этого корабля, вдалеке показалась узкая полоска суши.

Уговоры Арджуна – сойдя на берег, стать его женой – не убедили Карму, и под давлением большинства пиратов капитан решил сдержать данное команде слово – продать искусительницу в первом же порту.

Шлюпка с Арджуном, Кармой, одетой в мужское платье, и тремя моряками отделилась от корабля и направилась к берегу. Вскоре показалась желтая полоска песка и пышная, сочная зелень прибрежной растительности. Подходы к берегу были неровными, так что матросам приходилось время от времени высаживаться на отмели и протягивать лодку до следующего атолла.

Вытащив шлюпку на берег и спрятав ее в густых кустах, пираты стали пробираться через пальмовый лес на дорогу, протоптанную людьми и слонами.

Ночь им пришлось заночевать у костра в джунглях.

На другой день они прибыли в город и остановились в одном из гостиных дворов купеческого ряда.

В чайне Арджун ближе подсел к Карме и последний раз попытался что-то сдвинуть в их отношениях.

– Карма, тебе стоит только дать свое согласие, и я брошу все, останусь с тобой. Тогда я никому тебя не отдам. Уйдем сейчас! Затеряемся, растворимся в джунглях, поселимся в какой-нибудь деревне или даже останемся в этом городе. Прошу тебя, не молчи.

Карма подняла на него свои печальные глаза.

– Признаюсь, ты победила. Отныне я твой раб. Только скажи, только дай мне надежду...

– Арджун уже не раз обещал Карме защиту, покровительство, но его слова оставались только словами. Разве он сам верит в то, в чем клянется? Нет, капитан, я не хочу остаток жизни провести в побоях, унижении и пьяном угаре, – спокойно ответила девушка.

– Ну что ж. Будь по-твоему. Завтра утром ты будешь плясать на городской площади, местные зеваки станут разглядывать тебя и тот, кто мне больше всех заплатит, и будет твой хозяин. – Арджун досадливо стукнул кулаком по низкому столику и, поднявшись с ковра, удалился. Ему вслед посмотрели удивленные посетители, живо отреагировав на столь шумное поведение.

Карма совсем опустила голову на грудь, пряча от любопытных свои слезы. Как она устала бороться со своей судьбой, и как хочется ей тепла и покоя. Вот она в Индии. Но чуда не произошло. Никто не встретил ее с распростертыми объятиями и счастливым блеском в глазах. Что принесет ей завтрашний день? Каким он будет? Кого она встретит? Как тягостно было на душе. Тягостно и пусто. В том месте, где у людей трепещется сердце, она почувствовала холодный, резкий и колючий страх. Вдруг завтра ее ждет то же, что и в Османии? Отличаются ли нравы людей Индии от османских порядков и обычаев? Почему она чувствует тоску и безысходность? Почему вкрались ей в душу безразличие и отрешенность? Она достигла цели, к которой так рвалась, преодолевая все трудности и препятствия. Она дошла. И что теперь? Что?

***

Утром ее заставили переодеться в богатую и изысканную одежду индийской принцессы, накинули на голову прозрачное покрывало и повели на городскую площадь, на которой свободные факиры и танцовщики развлекали публику, успевавшую между торгом, поглазеть на фокусы.

Остановившись у фонтана, Арджун сдернул с головы Кармы покрывало и поднял ее на парапет.

– А теперь пляши и пой. Давай музыку, Мурад. Карма, пой так, чтобы ты попала в богатый дом и хорошие руки. Пой.

Глядя в печальные глаза Арджуна, Карма сглотнула подступивший к горлу комок. Тамир, Мурад и Гасан коснулись музыкальных инструментов, и полилась мелодия.

– Пляши, раз это твоя судьба. Пляши, Карма.

И Карма начала танцевать.

Постепенно их стали обступать люди.

– А петь она умеет? – спросил кто-то из толпы.

– Умеет. Карма, пой, – приказал Арджун. – Пой!

Между рядами прохаживался Равинанда, переодетый простым купцом.

– Она продается что ли? – послышалось из толпы.

– Да, – твердо сказал Арджун. – Пой, говорю тебе!

По щекам девушки поползли слезы, и она запела:

Я знаю, что нас ожидает,

И тороплюсь с тобой побыть.

Тогда пусть нечто наступает.

Там будет видно, как нам жить.

Пускай сольются воедино

Земля и небо, тьма и свет,

Я ни за что не променяю

Единство наших душ. О, нет!

Пусть даже посулят мне вечность.

В ней без тебя тоска и мрак.

Мне не нужна звезда иная,

Я счастлива с тобой и так.

– Сколько ты хочешь за нее? – спросил подошедший купец.

– Две тысячи, – ответил капитан.

– Две тысячи?! – переспросил Тамир и подошел к Арджуну. – Да ее никто не возьмет за эти деньги!

– Три тысячи! – крикнул Арджун.

– Ты сошел с ума! – недоумевал Тамир.

– Четыре тысячи! – снова крикнул Арджун.

Пробираясь сквозь толпу, к ним направился Равинада.

IV часть

Освобождение

Я не смерти боюсь. Ради Бога!

Уж поверьте: мне смерть не трудна.

Я боюсь совершенно иного:

Я исчезнуть боюсь без следа.

1

– Вот так я попала в Индию, – вздохнула Карма и замолчала.

– А дальше? – спросил Нури.

– Дальше? Дальше раджа уже все знает от Махараджи.

– А что произошло с принцем, сыном Равинанды?

– Я искренне скорблю о трагической кончине этого доброго и чистого юноши. Мы были с ним как брат с сестрой. Он один понимал меня. Был очень любознательным и чутким. Мне очень, очень жаль его. Но моей вины в его гибели нет. Он оступился и сорвался со скалы у меня на глазах. Мы планировали посидеть, помедитировать на вершине...

– Я верю тебе. А о чем вы говорили, перед тем, как глаза принца навсегда закрылись?

– Я никогда не подозревала, что в его сердце живет любовь ко мне. Он никогда не давал и повода думать о его чувствах. Поэтому с ним было легко. Я не боялась его. Но перед смертью он сказал, что давно и безответно любит меня. Чтобы не потерять нашу дружбу, принц таил свое чувство глубоко в сердце, боясь причинить мне боль. Он сказал... – Карма стерла с глаз слезы, – что свою любовь унесет с собой на небо, и оттуда будет охранять меня. Он пожелал мне найти в жизни счастье. Сказал, что люди не виноваты в том, что теряют голову. Просто их привлекает все прекрасное, таинственное и необычное, и за это их нужно простить... После я убежала в джунгли. Не помню, сколько там находилась, но смерти я не страшилась. Вот только душа не находила места. Я устала терять близких мне людей. Вот и все... – Карма закончила свой грустный рассказ и взглянула на ночного гостя. Он был печален и молчалив.

– О, раджа, я повергла достойного господина в уныние своим рассказом.

– Нет, Карма, просто я потрясен.

– Уже светает... – задумчиво проговорила она, глядя в окно.

– Я пойду. За такую долгую ночь Карма устала, да и Махараджа станет беспокоиться обо мне.

Нури поднялся с ковра и направился к выходу.

– Раджа еще посетит Карму?

– Если она позволит.

Девушка в ответ улыбнулась.

– Благодарю тебя, раджа, что ты выслушал Карму. Душа несчастной почувствовала облегчение.

– На долю бедняжки выпало слишком много. Может ли раджа что-нибудь сделать для Кармы, чтобы она ожила и стала такой, как прежде?

Девушка задумалась на мгновенье и взглянула на молодого мужчину, внимательно смотревшего на нее. В глазах Кармы блеснули искорки надежды.

– Забери меня с собой, господин, – она поднялась с ложа и направилась к Нури.

– Я сомневаюсь, что Равиананда так просто отдаст тебя.

Карма опустилась перед ним на колени.

– Тогда купи, – взмолилась она.

– Попробую, – он поднял ее за плечи и покровительственно приобнял. Девушка положила голову на его плечо и затихла.

– Радже пора покинуть Карму, – Нури погладил ее по голове и вздохнул.

– Да, господин, – она распахнула двери, и ночной гость ушел.

Что же сейчас произошло? Что случилось с ней? Куда девалась гордость и отстраненность от всего на свете? Это заслуга Нури или она сама так изменилась, устав от одиночества в бурлящем людском океане? Неужели она взрослеет и начинает смотреть на мир прозаично, принимая все окружающее таким, какое оно есть на самом деле? Неужели Карма больше не ждет чуда? Неужели она растаяла от того, что кто-то просто выслушал ее? Карма интересна радже?

В голове вертелись вопросы, сомнения, надежды; вновь ожили мечты. Ее сердце снова учащенно забилось. Значит жизнь еще не закончилась в стенах великолепного дворца Махараджи, и в ней еще остались какие-то желания и стремления? Может этот Нури и есть ее судьба, к которому она стремилась, преодолевая все злоключения на свете? Или это обман, рожденный ее тоской и одиночеством?

Карма закрыла за раджой дверь и направилась к окну, через которое, раздувая легкий тюль, в покои проникал прохладный ветерок. Показались первые робкие лучи солнца. Забрезжил рассвет. Яркий, красивый. Что принесет ей новый день? Может в ее судьбе начинается новая веха? Может быть.

Карма продолжала стоять у окна.

***

Рано утром Равинанда сам разбудил слугу и приказал немедля разыскать раджу, убедиться, что с тем все в порядке, и узнать, чем занята танцовщица. Слуга, потирая глаза, чтобы отойти от глубокого сна, живо подскочил с кушетки, стоявшей в неглубокой нише за ковром, и бегом направился исполнять поручение. Махараджа в глубокой задумчивости побрел из одной залы в другую, а оттуда вышел на балкон.

Солнце уже отделилось от кромки океана и теперь медленно забиралось на свое обычное место на небосклоне. Океан будто спал. Вода была тихая и прозрачная. Где-то в садах попискивали птицы. Все покрывала туманная дымка. Во дворце снизу поднимался цветочный аромат, исходящий от клумб и террас. На лепестках роз поблескивали росинки.

Равинанда спустился по широкой каменной лестнице и не спеша направился в сад. На душе было тревожно, сердце неприятно колотилось в груди, и он ни о чем кроме Нури не мог думать. Этот упрямый мальчишка не послушал его, не поверил старому другу и все равно отправился к Карме. А теперь у старика щемит сердце от мысли, что он потерял последнего родного человека. Как все ж таки самоуверенна молодежь. Не берет на веру слова старших и умудренных жизнью, укорачивая тем самым их земные дни.

Старый Махараджа сорвал с большого раскидистого куста крупный алый цветок и, поднеся его к носу, чтобы лучше ощутить аромат, побрел к берегу через еще спящий сад.

Почему он не отговорил Нури? Почему? А лучшим выходом было бы – запереть куда-нибудь Карму, покуда раджа не отбудет назад с караваном. Как он сплоховал, как необдуманно легковерен оказался. А теперь вот из-за своей же нерасторопности надрывает себе сердце печальными думами об участи романтика Нури.

Возле самого берега Махараджа заметил раджу, сидящего на мраморной скамье и смотрящего на море. На сердце у старика сразу полегчало. Он глубоко вздохнул и, улыбнувшись, поспешил приблизиться, чтобы узнать, что раджа делал в покоях Кармы так долго, и был ли он действительно у нее, а не где-то еще?

– Я рад видеть раджу снова. Полагаю, он в здравии? – Равинанда дотронулся до его плеча. – Это согревает душу старику.

Тот оглянулся, и на его лице появилась улыбка.

– Рано же поднялся этот старик, – заметил молодой человек.

– Всю ночь я не сомкнул глаз, ведь раджа все же был у Кармы, – с укоризной сказал Махараджа и присел на скамью рядом.

– Мы беседовали, – поспешил успокоить его Нури.

– Всю ночь?

– Да.

– И о чем же, позволь спросить?

– О ее жизни, о путешествиях.

– Раджа поведает об этом?

– Конечно, но прежде мне хочется переложить эту историю в стихах.

– Она настолько потрясла моего гостя?

– Да, достойнейший, потрясла, – он вздохнул. – Карма несчастна...

– Но здесь у нее есть все! – поразился Равинанда. – Она – одна из немногих – имеет возможность свободно передвигаться по дворцу. В ее распоряжении есть украшения, ткани, музыкальные инструменты и редкие книги. При ней даже служанка имеется...

Нури неопределенно пожал плечами и снова глянул вдаль.

– Это Карма сказала радже, что несчастна?

– Нет. Раджа сам это понял.

– Не думает ли мой дорогой гость, что этой простой плясунье мы уделяем слишком много наших мыслей и слов, а? – заглянул Равинанда в задумчивые глаза Нури.

– Возможно, – согласился тот.

Может и вправду уж слишком много он думает об этой чужестранке? Но ее глаза так загадочно сверкают синевой. Какой прекрасной кажется Карма. А ее поистине поразительная верность погибшему другу обыкновенно заслуживает почтения. Ведь никто не принуждал ее к этому, и в обычаи той страны, как выяснилось, не входит подобное поведение. Однако, ее любовь, возможно, настолько была сильна, что вместе с любимым погибло и это чувство. Тогда почему Карма так оживилась, как только у нее забрезжила надежда на то, что раджа заберет ее с собой? Похоже, что чужестранка не против того, чтобы остаться с Нури, раз она сама заговорила об этом...

– О чем думает мой молодой друг? – прервал его размышления Равинанда, поняв, что их молчание затянулось.

– Скоро раджа отправится в обратный путь. Надо бы встретиться со своими вельможами и уж начать готовить караван, – быстро нашелся Нури, что ответить.

– Неугомонный путешественник и пылкий поэт, позволь подарить тебе арабского скакуна. Сам я уже не в состоянии наслаждаться его резвостью и стремительностью.

– Щедрый дар. Благодарю. Тогда позволь и мне ответно сделать Махарадже подарок.

– Нури, – посмеиваясь, тот погрозил ему пальцем, – учти, что Равинанда уже стар.

– Что ж, быть посему. Тогда что бы предпочел убеленный сединами великодушный Равинанда: дамаский клинок или увесистую книгу стихов заморского поэта Хайяма?

Махараджа задумался. Увидев это, Нури от души рассмеялся.

– Не так уж и стар Равинанда, раз хорошее оружие еще привлекает его, заставляя становиться перед дилеммой. Раз так, дарю Махарадже и то и другое. Пусть его пытливый ум остается таким же острым, блестящим и, как всегда... мудрым.

– Такие слова и вправду заставляют человека становиться лучше, дорогой Нури, – совсем повеселел Равинанда. От его ночной бессонницы и тревоги не осталось и следа.

А в это время Карма, примостившись на собственном ложе, сладко спала, улыбаясь чему-то во сне. В ее покои тихо вошла Маланга и, подойдя к спящей, осторожно присела на край постели. Негритянка заглянула в лицо девушки и, поймав ее очередную блаженную улыбку, поняла, что с подопечной произошло то, о чем вчера она ей пророчила. Женщина заботливо погладила Карму по русой голове и также тихо удалилась, случайно заметив на столике у самого выхода две пустые чаши. Догадавшись, она загадочно улыбнулась и прикрыла за собой двери.

***

– О чем все же говорил раджа с Кармой? – допытывался Махараджа за обедом.

– Мы снова займем наши мысли этой плясуньей? Может почтенному и мудрому Равинанде продать чужестранку, чтобы предоставить собственным мыслям свободно парить к многочисленным мирам Брахмы? – предложил Нури со своим тайным умыслом.

– Продать?! – изумился старый Махараджа.

Так вот чего добивается Нури. Раджа задумал прибрать к рукам эту жемчужину.

– Нет, Карма больше никогда не будет продана, – заявил он.

– Так стало быть Равинанда снова женится? – попытался догадаться Нури.

На что Махараджа осуждающе глянул на него.

– Нет? Тогда к чему такая категоричность и горячность слетает с уст почтенного правителя?

– Не все продается, дорогой друг, – подчеркнуто вежливо заметил Равинанда. – Не все. Тем более эта пташка досталась мне очень дорого, – печально добавил он. – И никакие сокровища мира не возместят мне потерю единственного сына...Но Махарадже приятно, что раджа проникся трепетным чувством к бедной девочке и оказался достойным и благочестивым человеком. Это делает ему честь. Махараджа оценил подобное отношение. И Карма, похоже, такого же мнения, раз Нури жив. Но пусть раджа предоставит старику самому заботиться о чужестранке, как ему этого хочется. – Равинанда учтиво дотронулся до руки гостя.

– Махараджа прав. Извини, достопочтенный, если мои слова невольно задели твои чувства. И вправду от ее красоты можно потерять не только разум...

Добродушное лицо Махараджи озарилось улыбкой, тем самым давая понять, что деловой разговор окончен, и теперь можно расслабиться.

– Я не сержусь на Нури. Ведь раджа мне как сын. И Равинанда помнит его еще младенцем, которого не раз держал на руках. Так может уважаемый и дорогой гость захочет снова отправиться на охоту? – пытался Равинанда смягчить свои резкие слова. – А пойманные звери разнообразят зверинец молодого раджи, в знак нашей многолетней дружбы?

Нури улыбнулся одними губами, так как глаза были не в состоянии воспринимать что-то еще, кроме воспоминания о ночной рассказчице.

Вечером после охоты, как обычно, в садах звучала музыка, и Карма плясала свои призывные танцы. На сей раз Нури взирал на нее печальными глазами, стараясь ничем не выдать перед хозяином дворца своего разочарования. Однако Карма заметила эту печаль, сразу заподозрив неладное.

– Позволь, достопочтенный Махараджа, покинуть сейчас великолепное празднество: охота нынче утомила меня.

– Раджа удалится, не досмотрев танец Кармы?

– Я надеюсь, что Равинанда великодушно позволит своему гостю отлучиться, а сам насладится мастерством такой красавицы до конца.

– О, да, молодой друг, старик забыл, что раджа готовится в путь. Желаю достойно отдохнуть, Нури.

– Благодарю. Спокойной ночи.

– Спокойно ночи, – отозвался Равинанда.

Карма недоуменно посмотрела вслед удаляющемуся Нури, и ее сердце сжалось от тревоги.

***

На утро она отослала верную Малангу к Нури с просьбой увидеться с ним в саду.

– Почему раджа так печален? – дотронулась Карма до его плеча.

Нури обернулся. Девушка обошла скамью и присела на мраморную ступеньку рядом.

– Скоро в обратный путь, – задумчиво проговорил Нури.

– А как же Карма? – застыла она в ожидании.

– Карме придется остаться здесь, – глянул он на девушку сверху.

– Махараджа отказался отдать меня радже?

– Да.

Карма сразу притихла и, отвернувшись, поникла головой.

– Я больше не могу оставаться здесь, господин, – проговорила она. – Во мне только-только забрезжил огонек надежды.

– Но увезти Карму тайком раджа не посмеет.

– Тогда я убегу, – резко повернувшись к Нури, выпалила девушка.

– Убеги, – твердо сказал он, глядя на нее немигающими глазами.

– Но... но ведь так и будет, – предупредила она.

– Я знаю.

– О, Нури! – Карма в порыве прижалась щекой к его коленям. – Я столько прошла, что путешествие к тебе покажется Карме короткой прогулкой.

Нури положил ладонь ей на голову, пытаясь заглянуть ей через глаза в самую ее сущность.

– Разлука будет недолгой, – обещала она.

– Я буду ждать Карму. Вот, возьми это кольцо, – он протянул ей снятое с руки украшение. – По нему я узнаю тебя.

Карма подняла на него свои голубые топазы:

Как долго я тебя искала.

Как громко я тебя звала.

И вот, когда мечтать устала,

Ты вдруг возник средь бела дня.

Узнала. Я тебя узнала!

Глазами говорю, шепчу.

Мне кажется, что сон я вижу,

И просыпаться не хочу.

Неужто встретились случайно?

А завтра расставанье? Нет!

Я не хочу назад, в реальность,

Тебя в которой рядом нет.

– Красивые слова, – заметил Нури. – Но я не смогу сделать Карму своей супругой.

– Я знаю.

Нури спустился со скамейки и, присев рядом с девушкой, прижал ее к себе. Она мечтательно прикрыла глаза и, кажется, даже перестала дышать.

Как мало нужно человеку для счастья! Вот так прижаться в понимающему, чуткому существу, готовому помочь при первом твоем зове, и весь мир превращается в рай. Когда ты не одинок, тогда все лишения и трудности переносятся легче. Даже грядущая разлука не так страшит.

Еще недавно кроме кинжала у Кармы больше не было покровителей. Теперь же она чувствовала себя в большей безопасности, хотя все еще находилась во власти Равинанды.

– О чем думает раджа, глядя на море? – вдруг спросила Карма.

Нури улыбнулся.

– Может в следующей жизни мне посчастливится родиться дельфином, и Нури сможет рассекать бескрайний океан, наслаждаясь свободой и глубиной прозрачного и таинственного мира, – задумчиво проговорил он.

– А разве сейчас раджа не свободен? – удивилась Карма.

– Я исколесил бескрайние пустыни, обошел много прекрасных и древних городов, повстречался с мудрыми людьми, но все это – суша, а меня влечет океан. Я даже начинаю завидовать морскому разбойнику Арджуну, который может хоть всю жизнь плавать на своем "Черном лебеде" и любоваться синевой океана и небесными светилами.

– Но раджа тоже может построить корабль и путешествовать не на верблюде, а под парусом.

– Да, – печально согласился Нури, – но для этого нужно бросить все и отдаться морю, которого нет в моем княжестве, – закончил он и глянул на Карму.

Из-за ветвей пышного кустарника за ними наблюдал Равинанда. Увидев их из окна своего дворца, он решил подойти ближе, намереваясь что-нибудь услышать из их беседы.

– А где бывал раджа? – спросила Карма.

– В Багдаде, Дамаске, в тех краях, которые прежде назывались Вавилоном. Доходил до реки Ганги, поднимался к буддистским монахам в их горные обители. Путешествовал по Индии, видел множество удивительных ашрамов. А вот теперь... – он вдруг погрустнел.