Текст книги "Её звали Карма (СИ)"

Автор книги: Светлана Поли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Светлана Поли

ЕЁ ЗВАЛИ КАРМА

(роман)

ПРОЛОГ

Седой старик в золотистой парчовой чалме сидел в темноте царских покоев за резным столом возле свечи и аккуратно выводил гусиным пером в свитке слово за словом.

"Эта история, случившаяся со мной в молодости, перевернула всё представление о мире души и заставила меня впоследствии посмотреть на внутренний мир человека иными глазами.

Сколь чуден этот невидимый для нас мир. Сколь непонятен и таинственен. Он как бездонный и безбрежный океан. И ты не знаешь, что можешь в нём отыскать. Там кроются и прекрасные создания нашей души, и самые тёмные и неприглядные, даже порой страшные тайны наших деяний. Там прячутся наши страхи и обиды, там мы лелеем наши мечты и фантазии. Там обитают и те неведомые сущности, которым, возможно, и никогда не суждено выплыть на свет и быть узнанными и понятыми.

А наше сердце...?

Я порой удивляюсь тому, сколько может вынести наше сердце?! В юности мы испытываем страсти такие, что, казалось бы, наше сердце не способно выдерживать колоссальные эмоциональные нагрузки. Но нет. А вот в старости даже от умиления у нас уже текут слёзы. Сердце изношено и не справляется с чувствами и эмоциями. Всё преходяще. Всё. Кроме неё. Она и теперь тайна для меня.

Эта тайна так и не поддалась мне, не открылась, не сдалась.

Женщина!

Как и прежде меня волнует неразрешимая загадка тайны женской души, её силы, неистовости и целеустремлённости, её жертвенности и жестокости одновременно. Как такое возможно, чтобы в одном человеке уживались столь противоречивые мысли и дела, чувства и порывы?

Я никогда не перестану удивляться этому удивительному созданию, женщине.

ОНА...

Она не просто вошла в мою жизнь, она ворвалась, влетела будто ястреб. Перевернула мою душу и так же стремительно улетела прочь, породив во мне иного человека.

Она явилась из неоткуда. И также исчезла в никуда. Она стала легендой, сказкой, грёзой, она стала моей бессмертной музой, моей болезненной мечтой. Она стала для меня богиней, такой же прекрасной и грозной, независимой и неуловимой, непреклонной и страстной.

Карма... Какое необычное и какое звучное говорящее имя".

Старик оторвался от письма, выпрямился, положил перо на резной стол и с романтической улыбкой загадочно посмотрел через открытое окно вдаль, на ночное звёздное небо и необозримый, подсвеченный Луной, простор равнин и холмов, рек и лесов, гор и морей. Туда вдаль, в прошлое...

I часть

Чаровница

Когда замирает сердце,

И душа истекает кровью, -

Исцелить недуг под силу

Лишь прикосновенью.

1

По барханам шёл караван. Изнуряющее нещадно палило солнце. Вскоре песок сменили камни и выжженная земля. Пустыне не было видно ни конца, ни края.

Молодой раджа Нури, сидя на белом верблюде, мученически обливался потом и устало посматривал по сторонам в надежде отыскать вожделенный оазис.

Наконец, проводник бурно замахал руками и, что-то прокричав, указал пальцем вперёд. Вдалеке показалось долгожданное озеро, затерянное среди песков и скудной растительности.

Караван остановился на водопой. Погонщики слезли с верблюдов, сняли тюки, и животные, свободные от поклажи, подошли к воде.

Нури спрыгнул с верблюда и направился к проводнику.

– Далеко ещё? – поинтересовался он.

– Пять дней пути, всемилостивый господин, – ответил проводник. – Я обычно двенадцать дней трачу на весь переход.

– Скажи, впереди будет ещё вода?

– Нет, раджа, – поклонился тот.

– Что ж... Значит, нужно запастись ею здесь, – проговорил Нури, и отошёл к слугам, чтобы отдать приказания.

Отдохнув и сделав водные запасы, караван двинулся в путь, дальше на юг, к морю...

Солнце уже клонилось к закату, окрашивая мироздание в тёплые оттенки индийских сумерек.

Всматриваясь вдаль, Нури увидел там, в розовом свечении заходящего солнца, утопающий в зелени чудесный город с башенками и куполами. Сумерки спускались постепенно, густые, как везде на востоке.

Караван вошёл через главные ворота города под звуки серебряной трубы глашатая, известившего правителя Равинанду о прибытии чужеземных купцов.

Махараджа в это время занимался государственными делами. Выслушав просьбу рыбаков о защите их от разбоя пиратов, он дал согласие им помочь с условием, что за рыбу, пойманную свыше разрешенной царской нормы, они будут платить налог в казну города. Согласившись, рыбаки поклонились Махарадже и ушли. Как только те удалились, он нетерпеливо спросил у визиря:

– Уже известно, кто прибыл в наш город и зачем?

– О да, всемилостивый Махараджа, – ответил тот, поклонившись.

Белые резные двери, инкрустированные золотом, распахнулись и, поклонившись правителю, темнокожий слуга громко объявил:

– С нижайшим поклоном и почтением, с чистыми помыслами и щедрыми дарами Великого Махараджу приветствует благородный раджа Нурилал!

Махараджа добродушно улыбнулся и, поднявшись со своего кресла, изумительно вырезанного из сандалового дерева, направился встречать молодого друга, княжество которого находилось гораздо севернее его собственных владений.

Равинанде было чуть больше пятидесяти, тогда как Нури ещё не исполнилось и тридцати. Ещё с юности Равинанда был дружен с отцом Нури Махараджей Багалалом. Делить им было нечего, потому как общих границ не было, и две семьи уже в нескольких поколениях предпочитали поддерживать родственные отношения, обмениваясь детьми при заключении браков. Поэтому Нурилал рос, можно сказать, на глазах у друга семьи. Уже в детстве он показал себя смышлёным и самостоятельным, любителем искусств и путешествий, прослыл поборником справедливости. Нурилал много читал, писал песни и баллады, пристрастился к путешествиям и с караванами часто бывал в других приграничных княжествах, доходил до реки Инд, на северо-западе, и до Ганга, на востоке. Бывал в Средней Азии, добирался до Арабии. Вот и сейчас он возвращался из путешествия. Побывав в Багдаде и Дамаске, вез редкостные свитки и книги знаменитых поэтов и мудрецов.

Нури с двумя слугами вошел в просторную и хорошо освещенную залу и широко улыбнулся.

– О, Нури! Друг! – воскликнул Равинанда и протянул к нему руки, желая поскорее заключить в свои объятия. – Как я люблю, когда ты посещаешь меня! – он обнял Нури. – Я скорблю о кончине твоего отца. Мне будет не доставать его мудрости и степенности... Но я очень рад видеть тебя в полном здравии и в хорошем расположении духа. Ну вот, ты снова здесь...

– Как и обещал... – раджа развёл руками и улыбнулся, пожав слегка плечами.

– Бесконечно рад тебе. Проходи, – Махараджа жестом пригласил гостя пройти в другую, не столь официальную залу, с высокими топчанами и пуфами.

– Я тоже безмерно рад встрече с другом. И прибыл не с пустыми руками. Кроме книг, которые ты просил, привёз и другой товар. Подумал, совмещу приятное с полезным.

– Благодарю тебя! Но ты устал. Путь был долгим и трудным. Сейчас мы не станем подчинять ночь длинным разговорам, а завтра у нас будет достаточно времени похвастаться и почитать стихи. Расскажешь о своём долгом путешествии... Тебе всё приготовлено, благороднейший раджа, и сейчас проводят в покои. Надеюсь, ты хорошо отдохнёшь...

– Благодарю тебя, щедрейший и достойнейший Махараджа.

– Спокойной ночи, раджа.

– Спокойной ночи, – в ответ произнёс Нури, и направился за служанкой. Вслед за ними пошла и рабыня с подносом фруктов и вина.

Служанка отворила резную дверь и, поклонившись, первым впустила гостя. Комната была довольно просторной и уютной. Раджа не раз отдыхал в ней. Всё здесь было ему знакомо: и ковры, и широкое ложе с балдахином из зелёного бархата, и малахитовый пол. Из небольших решётчатых окон открывался живописный вид на сад и дальше на море.

Рабыня поставила поднос на устланный ковром низенький стол, убрала с ложа тяжёлое парчовое покрывало и, поклонившись, женщины молча удалились.

Одинокая луна заглядывала в окна.

Нури подошёл к одному из них и, прикрыв уставшие глаза, облегченно вздохнул. С моря в комнату проникал прохладный ночной ветер, шаловливо раздувая легкий тюль. Луна отражалась на гладкой поверхности океана и, образовавшаяся лунная дорожка, удивительным образом соединяла дворец со светящимся диском небесного тела. Городской шум и гам остался в прошлом. Казалось, что жизнь замерла. Наступила тишина, принёсшая долгожданный покой.

– Всемилостивый раджа, купание готово, – сказал слуга, вышедший из другой комнаты.

Второй слуга подошёл к Нури и помог ему снять верхнюю одежду и сапоги.

2

На следующий день Равинанда устроил в честь друга пышное празднество, пригласив с Нури и его знатнейших купцов. При дневном свете дворец предстал во всем своем белоснежном великолепии. Арки арабески..(...)

Звучала чарующая музыка, били многочисленные фонтаны, по саду важно расхаживали павлины, и то тут, то там выскакивали время от времени прирученные антилопы. Танцовщицы своим искусством подогревали пыл гостей. Равинанда и Нури сидели на ковре под балдахином и беседовали о поэзии, новых книгах и странствиях.

– Махараджа обещал похвастаться чем – то. Я сгораю от нетерпения узнать – чем же? – интригующе улыбнулся раджа.

– А-а-а, – засмеялся Махараджа. – Да, появилась у меня одна диковина. Ею – то и хотел похвастаться. Давно же раджа не был здесь! Смотри туда, – и он указал на стайку танцующих девушек.

Ожидающий взгляд Нури устремился на наложниц, извивавшихся в танце, словно это были цветы на стройных тонких ножках, дрожащие на ветру. Чаровницы расступились, и в центре вдруг появился новый "цветок", таинственный и манящий. Танцовщица скинула с лица блестящее покрывало и, раскинув в стороны гибкие руки, замерла, представ перед взором гостей. Те зашуршали, стали переговариваться меж собой, удивленно указывая пальцами на появившуюся девушку. Она качнула головой, и длинные золотистые пряди рассыпались по плечам, открыла большие глаза, и в них заиграла синева неба. Красавица закружилась под музыку и, глядя в большие черные глаза Нури, запела:

Твое прикосновение – блаженство.

Твой взгляд внимательный – ожег,

А поцелуй – нектар, пьянящий разум,

Что даришь ты мне как цветок.

Твое дыхание – ночной бенгальский ветер.

Твоя улыбка – утренний рассвет,

А смех, что звон Ганги в истоке,

Способен уничтожить ненависть и бред.

– Как она изумительно сложена! – шепнул один купец другому.

– Да-а-а!

– А какой чудный голос! – отозвался третий.

– Это просто чудо! – подхватил четвертый.

– Богиня, а не женщина! – воскликнул пятый.

Только Нури ничего не сказал, продолжая, как завороженный, наблюдать за телодвижениями удивительной танцовщицы. Он уже давно не слышал, что ему рассказывал Равинанда. Все вокруг кружилось и пело, блестело и порхало... Раджа поймал себя на мысли, что дышит через раз.

– Нури! Нури, ты слышишь меня? – вдруг донесся до него голос Махараджи.

– Что? – рассеянно переспросил тот, не глядя на друга.

– Ну, как сюрприз? – с довольным видом спросил Равинанда.

– Сюрприз? – он, наконец, глянул на Махараджу удивленными глазами. – Прости, я не расслышал твоего вопроса. Кто это? Как она попала к тебе? Откуда?

– Правда, красавица!

– Я даже стал забывать, где нахожусь: на земле или на небе, – усмехнулся Нури, приходя в себя.

Равинанда вдруг стал серьезным и, опустив голову, замолчал.

– Что случилось, достойнейший? – забеспокоился Нури, увидев резкую перемену настроения у друга.

– Эта женщина...

– Она? Что же в ней такого?

– Эта красотка достойна длинной истории, – вздохнул тот.

– А история тебе знакома?

– К сожалению, да.

– К сожалению? О, расскажи, молю тебя. Ты заинтриговал меня, и я весь превратился в слух.

Равинанда грустно посмотрел на танцующую девушку и, качнув головой, согласился.

– Так и быть, тебе я ее поведаю.

И вот рассказчик перенесся в недалекое прошлое и начал повествование.

– Однажды, обычным зимним утром я решил прогуляться по базару: послушать, что обо мне говорят, какие думы думает народ. Переодевшись в платье попроще, пошел с двумя слугами на толкучку. Ничего особенного я в этот раз не услышал и пошел по рядам заморских купцов. Слышу, музыка где– то звучит. Сам знаешь, это не диковина. Но будто подтолкнул меня кто подойти полюбопытствовать. Вижу: сумрачный бородач заставляет петь и танцевать светловолосую девушку. Увидев ее, я обомлел. Очнулся, когда услышал, что рядом стоящие выкрикивали цену. Ее продавали. Без всяких колебаний я решил выкупить эту драгоценность за любые деньги. По ее щекам текли слезы. Очевидно, она и представить себе не могла столь унизительное положение. И сдается мне, что эта северянка из высокого сословия.

– Значит, она пленница? – пытался догадаться Нури.

– Скорее всего. Морские разбойники без разбору нападают на все плывущие по морю корабли... – Равинанда задумался. Через мгновение он продолжил свой рассказ. – Но прежде чем торговец взял деньги, он рассказал мне свою историю.

– Свою историю? – удивленно переспросил раджа. – Это становится интересно.

– Эта женщина – тайна.

– Рассказывай же... – нетерпеливо проговорил Нури.

– Пойдем к морю, расскажу по дороге.

Поднявшись с ковра и оставив бурлящий дворец, они пошли через великолепные и ухоженные сады на берег залива, где под пальмами белели мраморные скамьи.

– Этот торговец, – продолжил Равинанда, усаживаясь на теплый камень, – был ни кем иным, как предводителем морских разбойников...

Раджа удивленно покачал головой.

– ...До того, как этот благоуханный и зловещий цветок попал ко мне, он какое – то время рос у пиратов!

– Зловещий? – насторожился Нури, прищурив глаза. – По ней и не скажешь...

– М-м-м, – удрученно промычал Махараджа. – Если бы знать, что скрывается под очаровательной улыбкой и сиянием этих коварных синих глаз. По сути, она – моя, но в действительности мне не принадлежит. Этакое украшение моих владений!– он всплеснул руками. – Она невинна! Черт бы ее побрал. Но это даже будоражит воображение.

– Надо же! – Нури удивленно покачал головой. – В это трудно поверить, если учесть, откуда она здесь появилась...

– Да, друг. Но, наверное, она принадлежит самому Всевышнему, потому что Он хранит ее... Но слушай дальше. Как Карма попала к пиратам, главарь, правда, тайны мне не открыл, но он рассказал вот что: "Раз ею обладаешь теперь ты, то я остерегу тебя, так как видел сейчас, как ты на нее смотрел, а уж особенно после того, как согласился отдать за нее огромные деньги. Карма никого не допускает до себя. Защищая свою честь, она хладнокровно убивает мужчин. Не мало хороших парней по ее милости лишилось жизни... У нас девчонка только танцевала. Однако, уже после того, как она убила собственными руками двух моих верных друзей, которые из – за нее впервые пошли против меня, эта красотка превратилась в ядовитый цветок. Желать ее – было равносильно – самому искать встречи со смертью... Команда словно с ума сошла. И чтобы не быть убитыми они стали пить. Много пить. Кто же был посильнее духом, требовали отправить ее на корм акулам... Но я не мог этого сделать. На свою беду я полюбил эту стерву. Есть в ней что – то эдакое, что, не смотря на грозящую тебе смерть, манит к ней неведомой силой. Я просто чудом не отправился на небеса! И ты держись от нее подальше, если дорога жизнь... Конечно, я очень страдаю, что приходится расстаться с нею, но другого выхода нет. На корабле назревал бунт, и я пообещал команде высадить ее при первом же удобном случае, а за погибших товарищей отомстить – продав ее первому встречному... Так что, если тебе судьба – умереть от кинжала женщины, ты умрешь, а если Бог хранит тебя, то ты вспомнишь мою историю... Ее сети незаметны, но очень прочны. Помни это".

– Почему ты это рассказал мне? – спросил я у него.

– Просто тебя, купец, я не знаю, и ты ничего не сделал мне дурного. Даже сказать – выручил! Ладно, прощай. Мне пора возвращаться.

– Вот так она попала ко мне. Я отвел этой диковине отдельные покои во дворце, и теперь Карма живет здесь как жрица неведомого бога... и ждет своей новой жертвы, – Равинанда вздохнул.

– Новой жертвы?! – изумился Нури.

– Прослышав про светловолосую красавицу, ко мне стали частенько наезжать гости, чтобы самим увидеть таинственную северянку. Теперь мое княжество знаменито и благодаря ей, – горько усмехнулся Махараджа. – Первой жертвой стал мой сосед. Увидев ее, он, как и раджа, не мог отвести от Кармы глаз. Заметив это, я рассказал ему эту же историю и предупредил об опасности, хотя, по правде говоря, не верил во все это. Но тот словно ума лишился и – о горе! – не поверил мне. Он умолял послать к нему с вином именно ее, предлагал несметные сокровища из своей казны. Я упирался сколько мог. Назревала ссора, и я уступил. Мои вразумительные и предостерегающие речи не помогли: на утро вынесли его окровавленное тело... Сама Карма исчезла, боясь возмездия. Я послал разыскать ее, пообещав, что не трону. Долгое время я держал ее взаперти, подальше от посторонних, любопытных глаз. Но печальная новость быстро разнеслась по городу. Их стало тянуть сюда, словно арканом. Второй жертвой стал гость из Бухары. Он был уверен, что покорит ее, но продержался недолго ... – Равинанда тяжело вздохнул. – Но горе не обошло и меня...

– Неужели сын Махараджи? Я слышал, что это был несчастный случай.

– Это для всех посторонних – несчастный случай... А на самом деле мой мальчик, такой послушный и добрый, сам решил уйти из жизни, не дожидаясь известной участи. Он полюбил ее, как и многие, но до последнего держал себя в руках... Карма кажется такой беззащитной и кроткой со своим ангельским личиком... – Равинанда заплакал. – Я поручил своим людям следить за ней и охранять моего мальчика. Но однажды случилось непоправимое. Мы не уследили, как Карма – эта безжалостная тигрица! – наливала ему вина. Наверное, ее дьявольская улыбка стала последней каплей в кувшин души принца. Разум его помутился, и он бросился в море. Это видел слуга. Он сразу же кинулся спасать молодого господина и вытащил его на берег. Мой мальчик был еще жив. Но я подоспел поздно.

– Отец, позовите Карму, – попросил он меня.

– Она умрет, дитя мое. Я обещаю тебе. Она несет людям только смерть, – сразу пообещал я ему.

– Нет, отец. Это ее хотят уничтожить, раздавить, а она борется из последних сил. Это не ее вина... Она не виновата, отец, поверьте. Позовите Карму, отец, прошу вас.

– Будь по-твоему.

– Поклянитесь, что вы не причините ей зла! Отец... Поклянитесь.

– Клянусь, сынок, она останется жить... Жить во дворце, – пообещал я и велел позвать Карму. Та вбежала в покои принца и, склонившись над ним, взяла его руку. По ее щекам потекли слезы. Поцеловав руку принца, она говорила ему что – то. Я не слышал, что именно: они говорили тихо. Карма сидела возле него до тех пор, пока мой бедный мальчик не отошел в мир предков. Они держались за руки до последнего. На его лице застыла улыбка. Тогда Карма соскочила и убежала прочь. Ее не было во дворце много дней. Что творилось в ее душе – неизвестно. Но я обещал сыну не тронуть Карму, и не тронул. Вот и все... – Махараджа замолчал, грустно глядя на море.

Нури продолжал задумчиво пересыпать песок из одной руки в другую.

– Да-а-а, – наконец вздохнул он и, отряхнув руки, посмотрел на Равинанду.– Что же это такое?

– Я боюсь ее. Стыдно сказать: старик уже, а боюсь...

– Ненависть к мужчине? Месть? Клятва? Что же это может быть?

– Не знаю, раджа. Все может быть. Те народы неведомы нам...

– Ее имя Карма – значит судьба, то есть то, что предначертано свыше, – задумчиво проговорил Нури. – Может она умалишенная?

– Нет, Нури. Нет...

– Но, что толкает ее на убийство? Кто она? Жрица? Почему так яростно защищает свою честь даже будучи рабыней? – удивлялся раджа. – Как бы это узнать? – он сощурил глаза, размышляя над загадкой этой чаровницы.

– Нури, – насторожился Равинанда, – я не зря рассказал тебе все это. Сам не почувствуешь, как окажешься в ее власти. Мой молодой друг, заклинаю всеми богами!..

– Не беспокойся, мудрейший. Я очень хорошо подумаю, прежде чем кинуться в омут с головой. Я обещаю тебе, – хитро улыбнулся Раджа.

– Это радует мое сердце, благородный раджа. И прежде, чем Нури вступит в схватку с судьбой, может мы поохотимся для начала на тигров? – улыбнулся Равинанда.

– О-очень своевременное предложение, – заметил Нури, обрадовавшись.

3

Утром другого дня свита Махараджи и его гости отправились на охоту. К Равинанде и Нури присоединилась местная знать. У каждого из них был свой боевой слон.

Охота обещала быть интересной и богатой: заранее в лесу вырыли несколько глубоких ям, замаскировав их пальмовыми листьями, заготовили поленья, обмотанные дратвой и пропитанные смолой, наточили копья и рогатины. Старые и опытные охотники шли впереди, осторожно пробираясь сквозь заросли, принюхиваясь и прислушиваясь к малейшему шороху. Нужно было найти логово тигра и, выкурив его из ущелья или бурелома, удачно загнать в ловушку.

Охотники разделились и стали окружать предполагаемое местонахождение тигриного семейства. А обнаруженные звериные следы только подтвердили их догадку. Образовавшаяся цепь из людей и слонов начала смыкаться. Смельчаки запалили факелы и стали ими размахивать. Те, кто помоложе, рубили короткими мечами кусты и высокую траву, мешавшую общему продвижению.

Вскоре послышался знакомый рык, и неожиданно быстро из зарослей выскочил тигр. Он кинулся на ближайших охотников с рогатинами. Но другие, с факелами, заставили его попятиться, поджав хвост. Отойдя назад метров на пять, хищник вновь бросился на людей, но уже не нападая, а желая прошмыгнуть между ними и исчезнуть в джунглях, зовя их за собой и отводя от логова с детенышами.

– Заходи справа, справа! – кричали одни.

– Гоните на нас! – кричали другие, держа факелы.

– Быстрее, быстрее! Держи его! – подгоняли на слонах.

Тигр заметался, потеряв ориентир. Еще немного усилий – и зверя загнали в ловушку. Теперь предстояло добраться до остальных полосатых. Это оказалось совсем не просто: тигрица с малышами забралась глубоко в пещеру. Понадобилось много времени, прежде чем смельчаки выкурили их оттуда.

Махараджа был доволен охотой. Все звери были доставлены в дворцовый питомник. Равинанда ходил возле клеток, и с гордостью показывал Нури коллекцию зверей. Здесь были и львы, и крокодилы и даже носороги, не говоря уже о местной фауне.

В следующий раз охота была с трофеем, и Нури решил подарить шкуру тигра Карме. Отослав подарок со слугой, он велел тому передать красавице на словах, что раджа искренне удивлен умением белой женщины так изящно и пластично двигаться в чужеземных танцах и просит принять от него скромный подарок – шкуру убитого на охоте тигра.

За обедом Нури снова заговорил о Карме:

– Она очень хорошо танцует и поет, – обратился он к Равинанде.

– Возможно, этому ее научили в рабстве.

Нури задумался.

– Почему она плакала?..

– Что?

– А может Карма полюбила принца?

– А-а-а, ты об этом... Не знаю, раджа. Я только не хочу твоей смерти, ведь сын Багалала стал Махарадже как родной.

– Я вовсе не собираюсь так глупо умирать. Не тревожься, мудрейший... Махараджа все еще держит Карму взаперти?

– Нет. Она может свободно гулять в садах и по женской половине дворца.

Вернувшись в свои покои, Нури поинтересовался у слуги:

– Как приняла подарок женщина?

– Благодарила за щедрое подношение, всемилостивый господин, – поклонив-шись, ответил тот.

– Больше ничего не сказала?

– Нет.

– Узнай, куда выходят окна ее комнат.

– Слушаюсь, мой господин, – поклонился слуга и удалился.

Нури присел на ковер и стал размышлять. "Без сомнения, она поняла от кого подарок и теперь будет наблюдать за мной. Пойдем от обратного. Если все тянутся к ней, она – от них, а если я – от нее, тогда она будет заинтригована. На том и остановимся..." Раджа хитро улыбнулся и, поднявшись с ковра, отправился к Махарадже.

***

Звучала чарующая мелодия ситара. На берегу расположился небольшой пикник. Равинанда потчевал ученых гостей. Тут же перед ними придворные танцоры оживляли образы эпических поэм в костюмированных сценках.

Нури время от времени поглядывал на окна Кармы. Та, лежа на ковре, читала увесистую книгу в тяжелом золоченном переплете, изредка погружаясь в раздумье.

Наконец, поэты решили посоревноваться в своем мастерстве.

Дернув за струну музыкального инструмента, седовласый творец песен прикрыл глаза от избытка нахлынувших чувств и заголосил протяжно:

Я так долго тебя искал

Среди чужих сердец и лиц,

И вот в толпе тебя узнал:

Явилась ты в лице судьбы

Под звон божественных колец...

Услышав пение, девушка оторвалась от чтения и прислушалась.

Любовь сумеет выжить там,

– пел уже другой, -

Где не под силу жить и мхам.

А может рухнуть в райском саде,

В душе оставив горький шрам.

Отложив книгу, она подошла к окну и, спрятавшись за портьеру, осторожно выглянула.

– Друзья мои, – обратился к собравшимся сухонький старичок. – Позвольте мне высказать мысли, только что посетившие мою почтенную старость.

– Конечно, уважаемый, – отозвались певцы.

– Уже писалось, и не раз

О цвете губ, о блеске глаз.

Но каждый чувствует в свой час

И вкус тех губ, и блеск тех глаз.

Карма улыбнулась незамысловатым строчкам. А белобородые поэты уже восхваляли красоту женского тела и лица, восторгались любовью и юностью красавиц, сравнивая их с цветами, небесными светилами и природными явлениями.

Настала очередь Нури петь свою песню. Раджа дотронулся до струн ситара и начал повествование. Он рассказывал слушателям не только о физической красоте женщины. В его словах она стала мудрой и верной помощницей мужа, ласковой и заботливой, чуткой и таинственной, умной и знающей, сильной и мужественной. Вся песня была пронизана уважением к хрупкому и изящному существу.

Карма присела у окна и, продолжая слушать песню раджи, задумалась, иронично улыбаясь и поглядывая через резную решетку на поющего гостя. Нури не видел Кармы, но колыхание портьеры сказало, что он не остался незамеченным.

Вечером, гуляя по саду, он присел на скамейку под пальмой и стал записывать стихи, лившиеся сплошным потоком из недр его души...

Что нами более ценимо:

Любимым быть или любить?

Какая связь людей прочнее:

Владеть тобой иль рядом быть?

Быть просто рядом, без претензий.

Быть кем угодно, но с тобой;

Быть хоть землею под ногами

Или зонтом над головой.

Быть чем -то теплым в день промозглый,

В жару – спасительным ручьем.

Но только бы не стать занозой

Да слишком сладким калачом.

Готовым быть прийти на помощь;

Беречь, лелеять, охранять...

Но если помощь не потребна,

Стоять в тени и не мешать.

Как трудно трезвым оставаться,

Всей силой сдерживать себя,

Спокойным и чужим казаться,

Быть рядом, но вдали тебя...

Так что моей душе милее:

Любимым быть или любить?

Приятно быть любимым кем-то,

Но все ж отраднее любить.

Из-за дерева выглянула Карма и стала наблюдать за ним. "Подойти, поговорить с ним? Или лучше не показываться? Так хочется пообщаться с новым человеком: он вроде бы не такой как все остальные... Такой милый... Жаль, если и он потеряет голову. Будет очень жаль разочаровываться..." Набравшись смелости, она все же рискнула приблизиться к радже. Чем-то он напоминал ей Берджу.

– Почтенный гость о чем-то задумался? – подойдя ближе ,спросила Карма и присела на мраморную ступеньку.

Услышав голос, Нури "вернулся на землю" и обернулся.

– Я не помешаю? – улыбнулась девушка.

– Тебя послали что-нибудь сообщить мне? – спокойно спросил раджа.

– Нет. Я часто гуляю здесь. Раджа грустит?

– Вовсе нет, я размышляю, – поправил Нури.

– Я прервала твои мысли, почтенный гость. Прошу извинить меня, – она поднялась, намереваясь уйти.

– Тебя зовут Карма? – спросил Нури, не поворачивая головы.

– Да, – девушка остановилась.

– Сколько же тебе лет?

– Девятнадцать.

– А во сколько ты попала в рабство?

– Я не рабыня.

– Кем же тогда ты приходишься Махарадже?

– Гостьей.

– Почему же тогда гостья не спустилась послушать песни поэтов?

– Они и в покоях дворца были отчетливо мне слышны... Откуда раджа так хорошо знает женщину?

Нури улыбнулся, но промолчал.

– Раджа еще долго будет гостить?

– Неужели я уже так надоел?

– Нет, вовсе нет. Я из любопытства спросила... Гость желает холодного вина?

– Нет, благодарю, – сдержанно ответил он, стараясь не смотреть на нее, хотя соблазн – разглядеть ее получше – был весьма велик.

– Карма не нравится радже? – провокационно поинтересовалась она.

– Отчего же? – Нури прищурил глаза, ожидая продолжения откровенного разговора. – Напротив.

– Тогда почему господин не пожирает меня своим пламенным взором, а отводит его в сторону? – цинично спросила Карма.

– Хм! – усмехнулся раджа. – Я и так вижу, что ты красива. А от того, буду ли я смотреть на тебя спокойно или возбуждено, ты красивее не станешь.

Чаровница усмехнулась, поведя бровью.

– Раджа боится? Махараджа поведал о Карме две -три жутких истории, и в трепетное сердце закрался страх? Поэтому раджа решил послать с подарком слугу, а не явился сам?

Нури в упор посмотрел в ее глаза, насмешливые и вызывающе прищуренные.

– А Карма хочет, чтобы я доказал обратное? Придется слишком долго ждать, – съехидничал раджа.

– Да-а, у мудрого гостя трезвый ум. Я бы не хотела, чтобы он когда-нибудь его покинул, – томно пропела Карма и, не спеша, стала удаляться вверх по мраморной лестнице.

Задумавшись, Нури долго смотрел ей вслед, пытаясь понять: угрожает она ему или предостерегает. Сзади она была ничуть не хуже, чем спереди. И раджа все же сумел немного поскользить взглядом по изумительно пропорционально сложенной фигурке загадочной танцовщицы. Полупрозрачный голубой шелк шаровар и укороченной блузы тому не препятствовал.

4

– Наши ковры лучше, – убеждал Мукеш Ананда другого купца, сидя у чайханщика на топчане. – И не стоит везти чужие к нам.

– Эти не хуже, – сопротивлялся Мухтар. – Ярче и красивее...

– Здесь большая влажность, и нити скорее гниют, чем сохнут. Отсюда нужно везти только то, чего нет у нас, и что могут купить по дороге.

– Товара много. Но что именно? – разводил руками грузный купец, обливаясь потом. – Да и мы не хозяева товара.

– Здешний шелк очень хорош, уже не говоря о пряностях...

– О чем толкуем? – вдруг раздалось позади них.

Купцы обернулись. К ним приближался Нури. Те повскакивали и, отвесив поклоны, начали на перебой перечислять товары, которые их заинтересовали.

– Дней десять нам хватит, чтобы снарядить караван в обратный путь? -спросил раджа, усаживаясь.

– О, да, всемогущий господин, конечно! Да процветает земля твоих предков! – возликовали бородачи.

– Что подсмотрели на рынках? Чего нет у нас, а чего нет у них? Что люди больше берут и по какой цене? Как часты здесь караваны, и откуда?

Чайханщик поднес гостю чашку зеленого чая и поднос с виноградом.

– Еще что -нибудь желают почтеннейшие господа? – поинтересовался хозяин чайни.