Текст книги "Москва в решете"

Автор книги: Светлана Борминская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Блондин? – хмыкнула Виталина. – А что, парик надел и, пожалуйста, блондин.

– Я просто теряюсь, зачем ему подставлять тебя? – обернулась Ирина.

– А зачем торгуют людьми на твой взгляд? – захлопнув дверь, спросила Виталина. – Возможно, Катя с Диной тоже исчезли по его вине. Они хорошо заработали и исчезли вместе с деньгами, и продажа машины тоже подтверждает его материальную заинтересованность.

– Вита, а доказательства? – Ирина достала ключи, чтобы открыть дверь квартиры Виталины. – Он скажет, что не отвечает за действия пилота, который просто из трусости не поспешил тебя спасать. Вита, если честно, ты часто встречала храбрых мужчин?..

– Нет. Зато я очень часто встречала отчаянных трусов, – Виталина, всхлипнув, начала быстро раздеваться. – Сейчас вымоюсь и поеду в милицию забирать свою машину! Ты со мной или на работу?..

– Что тебе сказали в милиции? – спросила Ирина, когда в третьем часу ночи они с Виталиной всё-таки уговорили Лидию Ивановну пойти спать.

– Мне пришлось написать обо всём, что со мной было, начиная с четырнадцатого апреля, представляешь? Зато теперь есть надежда, что Катьку с Динкой найдут, – Виталина неожиданно рассмеялась. – Господи, как же я лоханулась-то, дура набитая? А ведь я всегда считала себя умницей. Самое-то интересное выходит, что в Турцию я въехала под чужим именем, хотя отдавала пилоту свой загранпаспорт вместе с другими девушками.

– А что за девушки?

– Мы летели на частном самолёте, как группа из двенадцати туристок, – Виталина поёжилась. – Знобит что-то!

– А пилот потом вернул тебе паспорт?

– Да, – кивнула Виталина. – Но мне даже в голову не пришло проверить, есть ли там выездная виза.

– Как же тебя оттуда выпустили? – удивилась Ирина. – А куда остальные девушки делись?

– В Стамбуле их встречал какой-то молодой турок… Выпустили, как видишь!

А утром следующего дня Ирине позвонил Багдасарский.

– А мне вернули деньги за «Киа Кларус», – бодрым голосом сообщил он. – Позвонил Иван, извинился. В общем, я обещал ему забрать заявление из милиции.

– Подождите, Константин Ираклиевич, а он сам их вам передал? – заторопилась Ирина. – Бросил трубку, представляешь, Вита! Что же нам делать с этим Багдасарским, а?..

Виталина, спрятав голову под подушку, проворчала:

– Ничего не хочу знать ни про какого Багдасарского! Пусть милиция во всём разбирается. Ир, а у нас есть что-нибудь выпить?..

– Опять начинается?! – возмутилась Ирина.

– У каждого своя история любви, а также своя история пьянства. Неужели не понятно, правильная ты наша? – с ожесточением произнесла Виталина. – Скажи, ну как мне может навредить полстаканчика виски? Умру я от него? Нет, не умру!..

ОЧНАЯ СТАВКА

– Ну, девки, вы даёте, – выслушав про стамбульские приключения Виталины, шеф-редактор «Московской сплетницы» Пятницкий вскочил и закружился по кабинету. – Но как ты, мать, могла попасться на эту удочку и поехать по записке, найденной в почтовом ящике, а? Да, ещё этот браслет крестницы Байкаловой, найденный в салоне твоей машины… Откуда он там оказался?

Виталина поморщилась.

– Машину я получила вчера, никакого браслета в ней нет. С крестницей Байкаловой я никогда знакома не была, поэтому, как её браслет оказался в моей машине не знаю.

– Между прочим, в милиции не торопятся и личность того, кто продал машину Виталины, так до сих пор и не установлена, – сказала Ирина. – И Багдасарский на наши звонки не отвечает уже второй день. Деньги за машину ему вернули, вот он и самоустранился.

– А разве с него не взяли подписку о невыезде? – хмыкнул Пятницкий. – Ведь он, как не крути, купил краденый автомобиль… Хотя я, кажется, придумал, что можно сделать… Какой он из себя? Маленький и толстый? Ага, значит, угадал, Багдасарского мы сейчас напугаем до полусмерти! Так, Ира, узнай через нашу базу данных его городской телефон и если он дома, то ему сейчас не поздоровится!..

Когда Ирина услышала бодрое «хэллоу» Багдасарского, она поздоровалась и деловито прощебетала:

– Константин Ираклиевич, я должна вас предупредить…

– О чём? – рассерженно перебил Багдасарский.

– Человек, который вернул вам деньги за «Киа Кларус» является серийным убийцей и вы последний, кто его видел! Вы меня хорошо слышите?.. Возможно завтра, когда вы будете идти к вашему подъезду вместе с вашей очаровательной жёнушкой, этот человек вас встретит, но не улыбкой, а совсем другим…

– Чёрт вас дери! – заверещал в трубку Багдасарский. – Я уже сам не рад, что взял эти деньги…

– Константин Ираклиевич, пока вы живы, судя по вашему бодрому фльцету, возьмите себя в руки и отнесите в милицию найденный в машине браслет. Кстати, а как вам вернули деньги за «Киа Кларус»?

– Я оставил расписку в почтовом ящике, как он просил, а он положил деньги туда же, так что я его не видел! – сердито буркнул Багдасарский. – Между прочим, мой адвокат разрешил мне их взять. Это абсолютно законно, с точки зрения Уголовного кодекса.

– И вас, бизнесмена с большой буквы, это не насторожило?.. Кстати, браслет снят им с одной из жертв, и если его найдут в вашем доме, то вам придётся объяснить, как он туда попал, Константин Ираклиевич.

– А если я его выкину в Москва-реку? – упавшим голосом пробормотал Багдасарский. – Нельзя? Понял. Я еду в милицию!

– Я спасла вашу жизнь. Не благодарите, – Ирина положила трубку и с трудом разомкнула пальцы. – По-моему, он всё-таки поедет в милицию. Состоятельные люди не любят серийных убийц.

– А кто их любит?.. Чувствую себя свиньёй, но таких только на испуг и брать, – хихикнул Пятницкий. – Знаешь, Вита, похоже, твой сосед Байрамов уже знает, что ты вернулась из Стамбула. Иначе он не возвратил бы этих денег Багдасарскому. Глупо с его стороны, но похоже он тоже продаёт дрожжи. Странно, что милиция пока им не заинтересовалась. Кстати, не хотите сегодня устроить очную ставку?..

«Очная ставка» случилась довольно быстро – вечером Ира и Виталина зашли в бар «Толедо». Бахтын встретил их задумчивой улыбкой, впрочем, на его монголоидном лице улыбка Будды была прописана намертво.

– Я его видеть не могу, и как мне притворяться? – прошипела Виталина, пока они шагали к барной стойке.

– Ни слова правды, хорошо? – улыбнулась ей одними губами Ирина.

– Вита, солнышко, а Катя приехала? – как ни в чём не бывало спросил Бахтын. – Нет?.. Мне ужасно жаль. Что будете пить, девушки?

– Слушай, а если он ни в чём не виноват? – выходя из бара, споткнулась о порог Ирина. – А если он просто идиот клинический?.. Ты хоть допускаешь, что такое тоже возможно?

– Нет, не допускаю! – Виталина неожиданно всхлипнула. – У меня интуиция против него, как кобра шипит. Ир, я ведь ехала за девчонками, потому что хотела спасти их из этого ада. Мне там чуть зубы не выбили, в этом квартале!..

– Я всё понимаю, но как ты могла поехать, никого не предупредив?.. Осторожнее, – Ирина придержала Виталину за локоть.

– Кого предупредить? Маму? Написать ей письмо в деревню? Или Архидьяконова?.. Но у меня душевная рана размером с могилу, после расставания с ним. И потом, я же оставила записку тебе, разве нет?..

– Я была в Томске, ты забыла? – Ирина придержала дверь, дожидаясь, пока Виталина выйдет. – Ты написала, что поехала на отдых с милым, забыла что ли?.. Лишь потом твоя мама отрыла в квитанциях ту, настоящую записку!

– С каким ещё милым? – Виталина с разбегу остановилась. – Я очень подробно написала, что поехала в Стамбул в квартал Хаджаб за Катей и Диной!.. Где эта записка? В милиции? Кстати, повторяю, Бахтын знал, что я поехала туда! Значит так, мне срочно нужно поменять замки входной двери и проверить исправны ли в «Кларусе» тормоза… Ой, похоже, у меня паранойя? Точно, паранойя! – Виталина вытерла слёзы и быстро взглянула на Ирину. – Только этого мне не хватало, подружка…

– Да нет! Успокойся, Вита, – отмахнулась Ирина, подумав, что про тормоза и замки Виталина, пожалуй, права.

ТОМСК

Испариной покрылся ещё один майский день, и когда наступила ночь, раздался звонок. Звонили из Томска.

– Ирочка, ты только не волнуйся, – срывающимся голосом сказала мама. – Обещай, хорошо?..

– Что случилось? – Ирина с трудом выдохнула, села на кровати, и спросила: – Папа умер?..

– Нет, папа живой, рядом со мной сидит. Ты сядь! – попросила мама. – Яшка пропал, Ирочка.

– Что-о-о?.. Куда пропал, мама?..

– Вчера на улице его кто-то посадил в машину и увёз, а сегодня позвонили и сказали, что вернут за пятьдесят тысяч долларов!.. Мы уже отвезли им те двадцать, которые ты привезла… Ира, прости, я его не уберегла и не спасла!..

– Кому им?.. Мама, зачем? Надо было в милицию! Они же не вернули вам Яшку? – застонала Ирина.

– Нет, Ирочка, они сказали, чтобы ты привезла ещё тридцать, – вздохнула мама.

– Кто они, мама? Снова те, кто приезжал к брату? – догадалась Ирина.

– Наверное, они откуда-то узнали, что ты заработала на квартиру… Но мы никому не говорили, ни папа, ни я. Даже сестре ничего не сказали, как ты просила. Как они узнали, Ира? – всхлипнула мама.

– А милиция? – крикнула Ирина.

– Ищет виноватых, Ирочка! – тихо сказала мама.

– Мам, у меня всего десять тысяч, откуда я им тридцать найду?.. – Ирина рукой нащупала свёрток под подушкой, в который спрятала деньги.

– Папа говорит, будем торговаться…

Вот и весь разговор.

– Хочешь, я поеду с тобой?.. Я их задушу собственными руками! – выкрикнула Виталина у стойки вылета аэропорта Внуково. На них обернулась половина стоящих впереди людей, вторая половина и ухом не повела.

«Я вернулась, как побитая собака, – вдруг подумала Ирина, когда сквозь ночную черноту засияли жёлтые огоньки томского аэропорта. – Если бы я не уехала, то потеряла бы гораздо меньше здоровья, нервных клеток, денег и главное – сына… Всё что произошло со мной, начиная с тридцать первого декабря, лучше бы этого не было! В конце концов, я могла остаться и работать на ТВ редактором, влюбиться, снова выйти замуж и строить жизнь среди знакомых людей. Даже, может быть, помирилась бы с Кочетковым! Ведь люди не только расходятся, они и сходятся».

Ирина вдохнула холодного ночного черёмухового воздуха и села в такси.

«Нет, не могла, – думала она, когда такси свернуло на знакомую улицу. – Я не могла ходить мимо дома, в котором жила… И мимо квартиры, которая теперь принадлежит чужим людям! Я уехала от беды, но беда, оказывается, ехала за мной в Москву, и теперь она же вернула меня в Томск».

Ирина поднялась по ступенькам в свой подъезд, и уже вставив ключ в знакомую дверь, отдёрнув руку, тихо застонала. Она пришла в свой старый дом на проспекте Ленина, в квартиру, которая теперь принадлежит чужим людям. И не только квартира, но и садовый участок и машина «Нива» были проданы ещё в сентябре, чтобы спасти Вадима. В итоге ни Вадима, ни квартиры. Ещё одна бродячая семья.

Ирина удивилась, потому что ключ провернулся дважды, как всегда и дверь открылась. Громко тикали часы, похоже, в квартире сладко спали. Пахло рисовой кашей, сухими пелёнками и семьёй. Ирина, не дыша, закрыла родную дверь, спустилась по ступенькам на первый этаж и пешком пошла к маминой сестре – тёте Вале. И пока шла через Южную площадь, думала только об одном, что с сыном Яшкой, которому исполнилось четыре года полтора месяц назад. Спит он сейчас или плачет? Всхлипнув, Ирина попробовала закурить, но затянувшись, щелчком отбросила сигарету и бегом проделала остаток пути к дому, в котором её сейчас ждали. Улица параллельная той, на которую он шла, называлась – Терентьевские пруды. Если бы Ирина догадалась, что именно там, в середине Терентьевской улицы, в частном доме за забором…

… они пили кофе и обсуждали, что им делать дальше.

На кровати за самодельной ширмой спал ребёнок, за которого они вчера получили двадцать тысяч долларов.

– Так просто? – громко восклицал один из них. Он повторял эту фразу, как попугай со вчерашнего дня, чем приводил в тихое бешенство второго.

– Ты считаешь, она отдаст нам пятьдесят тысяч за мальца? – кресло с плетёной спинкой зашаталось и трухляво скрипнуло, когда он повернулся.

– А куда она денется? Она ж его любит!.. Это же её родной мальчик с пальчик!

– А если она не сможет собрать столько денег? – хмыкнул второй.

– Она за полтора месяца заработала двадцать тыщ гринов! Пусть вернётся и заработает ещё! Мы её выдоим, как бог черепаху…

– Бог черепаху изуродовал, – напомнил второй «старатель».

Они посидели и уснули прямо за столом. И каждому снились деньги, много денег. Целая гора хрустящих долларов, в которой они кувыркались…

Ирина, на цыпочках подошла взглянуть на Пашку. Тот проснулся и захныкал, не узнав её в темноте. Изумрудный заяц в клетчатых трусах спал на подушке рядом с ним.

– Я тебя люблю, Пашка, – прошептала Ирина. Пашка завопил ещё громче на такое предположение, и успокоился, только задремав.

– Если б его не было, мы бы с ума сошли!.. Отец не понял даже, что Яшку увозят, – бормотала мама, выключая кипящий чайник. – Сидел, как всегда, читал газету на лавочке. За какие-то секунды они подъехали, Яшка подбежал взглянуть на красивую машину, его посадили и увезли.

– Номера записали? – спросила Ирина.

– Да, отец записал, но в милиции сказали, что номер фальшивый.

– А вы деньги передавали с милицией, мам? – Ирина присела на диван и закрыла руками лицо.

– Да, оставили в кафе «Центурион» на подставке под цветами. Отец не успел даже выйти, как там кто-то распылил какую-то вонючую гадость. А когда дым рассеялся – денег уже не было.

– А посетители? Их проверяли?

– Разбежались все, как мыши. Думали, бандитская разборка, ноги в руки и бежать!

– А вдруг деньги взяли не они, а кто-нибудь из посетителей, мам?.. – спросила Ирина.

Мама нахмурилась и пожала плечами.

– Даже думать про это не хочу!..

И они одновременно поглядели на старый пластмассовый телефон с диском-кругляшом, стоящий на холодильнике.

ТРИ КОПЕЙКИ ПРАВДЫ

Утром полил такой серый дождь, что день так и не начался. Телефон, на который по очереди смотрели Ира и её мама, молчал, как в рот воды набрал. Молчал час, два… три часа! Когда стрелки остановились на двенадцати, Ирина стала быстро одеваться.

– Я спущусь вниз, – тихо выговорила она. – Если они позвонят, то продиктуйте им номер моего мобильного.

– Не уходи далеко, – попросил отец. – Я тут думал, Ира…

– Потом, пап, я скоро вернусь.

Ирина быстро вышла из подъезда и огляделась. Был воскресный день, но из-за дождя на улице почти не было видно людей. Мимо медленно проехал красный двухэтажный автобус. «Как в Лондоне», – машинально отметила Ирина, вспомнив, что в прошлом году такого в Томске ещё не было.

– Какими судьбами, Ирочка? – Ирина вздрогнула. – Рад тебя видеть!..

На неё из-за дерева, блистая мокрыми очками, смотрел Витольд Горохов. Горохову было чуть больше сорока, он не был женат, по причине которую кратко обозначал – «очень большие долги».

– Где же ты пропадала, Ира? – тонким голосом электризовал он, встряхивая мокрым зонтом. – Дашь взаймы, Ир? Я снова на мели, прозябаю…

Ирина от неожиданности попятилась, но тщетно – Горохов уже держал её за локоть.

– Мне некогда, – Ирина смахнула руку, на что Горохов одним духом изрек:

– Подожди, я располагаю сведениями! – эту магическую фразу Горохов произнёс с нажимом профессионального сплетника, и Ирина вдруг поверила.

– Что ты знаешь, Витольд? – быстро спросила она.

У Горохова блеснули очки, потому что наступал его звёздный час. Он быстро облизал губы и распахнул большой промозглый рот…

Витольду Горохову, который жизнь положил на выдумывание и распространение сплетен, не доверял ни один знакомый ему человек. В двадцать лет он был обычным пустомелей, зато в сорок – сплетник по призванию. Его постоянно просили покинуть очерёдную работу, на которой он занимался исключительно организацией склок и обслуживанием вялотекущих скандалов между сослуживцами. Если Витольд охаивал какого-то человека, значит человек был чудеснейший, если хвалил, то значит с человеком был полный швах. Заранее чувствуя, что всё, что говорит Витольд – ложь, на долю секунды Ирина поверила, что этот длинноволосый бездельник может, хоть что-нибудь знать о пропавшем сыне Яшке. Всего на секунду, которая растянулась в бесконечный час!

Сначала Витольд рассказал, как его обидели на предыдущей работе, потом прошёлся по бывшим начальникам, называя всех от мала до велика «шизофрениками». Потом назойливо стал допытываться, куда Ирина пропала…

Перебивать Витольда было нельзя ни в коем случае! Горохов мог начать вас в чём-нибудь подозревать. Вдобавок, чтобы Витольд врал дальше, пока, наконец, не доврётся до интересующего вас вопроса, необходимо было периодами с чувством повторять:

– Бедный Витольд! Они тебя обидели? Какие злые люди!..

На что Горохов с достоинством кивал и продолжал увлечённо чернить всех жителей Томска.

Ирина в который раз воскликнула:

– Бедный Витольд!.. – но, видимо, вложила маловато чувств.

– Что-что? – недовольно буркнул Горохов.

– Тебя обидели? Какие злые люди!..

… … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … …

– Что ты знаешь? – наконец, на исходе второго получаса, когда Витольд успел поведать уйму леденящих подробностей про их общих знакомых, закричала Ирина. – Что ты знаешь про моего сына? Что?..

Витольд застыл с разинутым ртом и вдруг прищурился.

– Ты что, куда-то торопишься? – желчно поинтересовался он. – Так мне тоже некогда, – и сделал два шага от неё.

«Что ты знаешь о моём сыне, дурак? – чуть не закричала Ирина. – Я слушала битый час твой бред!»

– Витольд, душка, ты обмолвился, что знаешь что-то… Так что ты знаешь? – ласково спросила она, нечеловеческим усилием воли заставив себя улыбнуться.

Горохов настороженно кивнул, продолжая молчать.

– Скажи, пожалуйста, я очень тороплюсь, – Ирина улыбнулась и подмигнула. Сплетник подмигнул в ответ и засмеялся.

– Ладно, мне велели передать, чтобы ты оставила долг в мусорной куче напротив Мышецкой бани! – сказав это, Горохов жадно вгляделся в изменившееся лицо Ирины. Так смотрят из-за кустов на полуголую даму в окне некоторые странные мужчины.

– Кто тебе это сказал? – быстро спросила Ирина.

– А что ты орёшь?.. Ах-ах-ах, сколько у нас нервов! С чего бы?.. Позвонили утром, разбудили, сволочи какие-то, чтоб им пусто было! – и Горохов, повернувшись, медленно пошёл по улице, на ходу изобретая ещё одну сплетню про обезумевшую Стрельцову, которая… Так-так-так!

– Шизофреничка… шизофреничка… – шёпотом повторял Горохов, сворачивая в переулок.

– Витольд, когда я должна быть там? – крикнула ему вслед Ирина.

Горохов не счёл нужным обернуться.

– Шизофреничка! – убеждённо буркнул он и передразнил: – Когда, Витольд? Витольда нашла…

Ирина знала, что Мышецкую баню не достроили ещё при Андропове, а при Горбачёве её забросили на веки вечные. От недостроенной бани остались стены, продуваемые насквозь, и большая мусорная куча через дорогу от них.

«Я должна уехать или остаться здесь? Когда они приедут? Если ночью, то можно было бы спрятаться за одной из стен, но днём это бесполезно».

– Ирина, не ведитесь на их предложение, – посоветовали в милиции.

– Почему? – удивилась Ирина.

– Они не устанавливают с вами контакта, при котором вы сможете с ними поторговаться, и даже если вы сразу заплатите им требуемую сумму, они могут запросить ещё столько же. В общем, они вас будут «доить» до тех пор, пока это возможно и невозможно, а потом убьют мальчика. Ира, вы должны попросить их дать вам поговорить с ребёнком по телефону. Вам нужно обязательно убедиться, что мальчик жив!

Следуя совету, Ирина не поехала к Мышецким баням, ожидая звонка похитителей, но они не позвонили ни в тот день, ни в следующий.

ДОДИК ТОМСКИЙ

– Почему они молчат? – два дня изводилась Ирина.

Витольда Горохова допросили в милиции, но он повторил лишь то, что уже сказал Ирине – ему позвонили рано утром и велели передать то, что он передал.

Вечером отец позвал Ирину на балкон.

– Пойдём, покурим?.. Я тут походил, посоветовался, в общем, нам нужно съездить в Рубцовск. Я договорился вчера с нужными людьми, – Кузьма Иванович уронил зажигалку и не стал её искать, забыв про сигарету в руке.

Человек по кличке Соляра, встретивший их в Рубцовске, долго глядел на Ирину.

– Не помнишь меня? – сняв кепку и повернувшись в профиль, спросил он.

– Нет, – покачала головой Ирина. Перед ней стоял обычный щекастый дядька с толстым затылком без шеи, в дорогом спортивном костюме. Клон преступной группировки, машинально определила она.

– Я осветителем семь лет отпахал, – Соляра открыл калитку в воротах у дома и впустил их внутрь высокого забора.

– Заплаткин? – наудачу спросила Ирина, вспомнив свою поездку в посёлок Нефтяников.

– Ну, – Соляра усмехнулся, сверкнув золотой фиксой. – Ир, а ты ногами до сих пор так же машешь?

Ирина вздохнула и промолчала.

Давид Абрамович Штангенциркуль, если наткнуться на него глазами где-нибудь на улице, выглядел, примерно, как учитель географии в обычной школе, и не имел ни наколок, ни рандолевых зубов, ни прочих уголовных фенечек. Перед ними на крыльце стоял очень худощавый интеллигент в годах, обременённый очками, серым шерстяным костюмом и большой семьёй. В годы, которые сейчас называют застойными, Давид Абрамович работал директором охотхозяйства и был на короткой ноге со всеми областными начальниками, но при Андропове на пару лет был посажен в тюрьму за два смертельных случая на охоте.

Ирин отец суетливо поклонился Штангенциркулю, тот пожал ему руку и поздоровался с Ириной. В приёмной, Ирина поняла это по наличию большого количества стульев, Штангенциркуль сел на первый попавшийся стул в самом центре и кивнул два стула рядом.

– Кузьма Иванович, вы позвонили вчера и спросили моего совета по поводу исчезновения вашего внука, – смотрящий по краю говорил подчёркнуто тихо.

Ирин отец кивнул.

– Из Питера в город никто последнюю неделю не приезжал, так что к долгам вашего покойного сына исчезновение вашего внука, отношения, скорее всего, не имеет. В какой именно день, уточните, он пропал? Так, в пятницу… Машина белая иномарка, предположительно, японская?.. Особых примет на капоте машины не было, я правильно понял?

– Не заметил, – кивнул Кузьма Иванович.

– В кафе «Центурион» вы оставили им двадцать тысяч долларов и они их забрали?

– Да.

– В недостроенную баню вы не поехали? Почему? – Штангенциркуль выслушал Ирину и с минуту помолчал. – Итак, Ирина и Кузьма Иванович, если мальчика будут куда-то перевозить, то мне об этом обязательно сообщат. Люди предупреждены. Так, а теперь вспомните, кто знал про наличие у вас денег?.. Вспоминайте все имена, фамилии, адреса, неважно, в Москве или Томске. Если вы забудете хотя бы одного человека, то вспоминать остальных тоже не имеет смысла. Потому что, обирает вас тот, на кого вы никогда даже не подумаете или подумаете в самую последнюю очередь.

Ирина в течение пяти минут перечислила всех, кому она так или иначе намекнула о своей беде с жильём и попытках на него заработать. Список вышел внушительный. Штангенциркуль сидел и внимательно их слушал. Потолок над ними трясся от беготни.

– Внучки, – Штангенциркуль покосился на раскачивающуюся люстру. – Ирина, извините любопытного старика, но каким образом, за четыре месяца вы заработали тридцать тысяч долларов?

Ирина рассказала про свадьбу и поездку в Лондон, намеренно умолчав про остальное. Отец испуганно слушал её всё время, пока она не закончила рассказывать.

– Такие вот поручения, – Ирина пожала плечами.

– Как интересно, – Штангенциркуль задумчиво поцокал языком. – Знаете, Ира, завязывайте с вашим клондайком, от него несёт за версту.

Когда они уходили, Кузьма Иванович спросил:

– Мы вам будем должны, Давид Абрамович?

– Нет, – покачал головой Штангенциркуль.

– Интересно, он, в самом деле, тут живёт? – Ирина обернулась на большой деревянный дом за трёхметровым забором.

– Хороший дом, – Кузьма Иванович вздохнул. – Нам бы и четверти хватило.

Тот же рейсовый автобус через пару часов привёз их в Томск.

ТЫ ДОЛЖНА БЫТЬ ОДНА

Не прошло и часа, как они вернулись из Рубцовска, как в дверь кто-то поскрёбся. На пороге мельтешил Витольд Горохов в разбитых очках и куртке без пуговиц, с разинутым, как у рыбы, ртом..

– Что, Витольд?! – втащив его внутрь, крикнула Ирина. – Говори толком, не молчи только!

– На, смотри, – Горохов, порывшись в кармане, извлёк оттуда мятый лист и протянул его Ирине.

Ирина дрожащими пальцами развернула и прочла, написанную неровными буквами записку: «На улице Чаянова обменяем мальца на деньги! Приходи одна. Если приведёшь ментов, продадим его цыганам. Будет в метро накачанный димедролом спать на заплёванном полу!»

– Кто они, Витольд?.. – закричала Ирина, вцепившись Горохову в рукав. – Ты их видел? Когда мне бежать на эту улицу Чаянова?..

– Рукав оторвёшь, шизофреничка! – огрызнулся Горохов и выудил из кармана куртки телефон, перетянутый изолентой. – Не видел я их, они кинули записку и мобильник мне под дверь.

– Но почему ты их слушаешься? – не поверила Ирина.

Горохов поморщился и показал на шею.

– Обещали придушить, если не передам.

– Когда они позвонят?..

– Отстаньте от меня все! – Горохов истерично стряхнул с носа очки и вытер их пальцами. – Ну, откуда я знаю, когда они тебе позвонят?.. Слушай, ну дай взаймы, а? Что я просто так сюда пёрся?..

– Возьми, ради бога! – Ирина вытащила из кошелька и протянула Горохову самую крупную купюру. – Но почему они общаются со мной через тебя, Витольд?..

– Страна знает своих героев, – Горохов, не глядя, сунул деньги в карман брюк и ушёл не попрощавшись. Его пористый нос дважды мелькнул внизу лестницы и пропал.

– По-моему, у юноши завышенная самооценка, – задумчиво пробормотала тётя Валя, проработавшая учительницей начальных классов всю жизнь. – А кто он этот Витольд?! Ирочка, ну, куда ты снова собираешься в первом часу ночи? Давайте лучше позвоним в милицию?.. – и в эту секунду хрипло зазвенел, перетянутый синей изолентой, мобильник.

– Одна… С деньгами… Через полчаса, – отрывисто приказал незнакомый мужской голос.

– Пока не поговорю с Яшкой, я никуда не пойду, – собрав всю волю в кулак, ответила Ирина. – Пусть он скажет хоть что-нибудь!

– Малец спит, – проворчал голос. – Ну ладно, разбужу.

Ирина, вжав мобильник в ухо, через полминуты услышала, как сонный детский голосок произнёс всего три слова:

– Мама, это Яша…

– Меняем? – сквозь помехи снова спросил тот же голос. – Ну?..

– Да!.. – закричала Ирина.

– Ладно, не ори! – рявкнул голос. – Подходишь к автобусной остановке на Чаянова, кидаешь деньги в урну, мы подъезжаем, забираем деньги и оставляем мальца. Ты в это время стоишь в ста метрах от остановки…

– Нет, так не пойдёт! – закричала Ирина. – Я должна увидеть, что вы везёте ребёнка! Вы должны проехать мимо меня на машине, чтобы я увидела Яшку. Иначе, я не приду, – еле слышно добавила она.

– Мы тебе ничего не должны, – напомнил голос. – Это ты нам должна тридцать тыщ баксов!..

Ирина покосилась на пухлый пакет, в котором лежали фальшивые доллары, полученные под расписку в милиции и промолчала.

– Ладно, – хмыкнул голос. – Хиляй на Чаянова и жди, мы проедем мимо тебя, потом ты оставишь в урне деньги и отбежишь. Твоего мальца выпустим сразу, как заберём деньги из урны. Если заметим ментов, мальца увезём и больше ты его не увидишь! Поняла?..

– Да! – закричала Ирина. – Не сомневайтесь, я всё сделаю, как надо!

– Лады, – выплюнул голос, и связь оборвалась.

Ирина выбежала из подъезда и поглядела в небо. Натянутые струны дождя перечеркнули его насквозь. Втянув голову в плечи, Ирина свернула на соседнюю улицу и услышала, как чёрное пространство над её головой вздохнуло и раздался взрыв, похожий на хлопок ладоней великана из рекламы кукурузы.

– Рзаццц!.. – это гремел первый майский гром.

Дождь полил, как из ведра и Ирина, подняв капюшон, помчалась напрямик через Южную площадь. Она не заметила, что из машины на обочине за ней наблюдают.

– Давай в обход, и навстречу! – приказал водителю человек с заднего сидения. Справа от него лежал ребёнок, уткнувшись в кожаную куртку говорившего. Он сладко спал.

– Ты что ему налил?.. Чего он спит целыми днями? – спросил у водителя пассажир.

– Бром, – буркнул водитель и хохотнул. – Бром-бром-бром!..

Ирина пробежала всю площадь и дождь неожиданно перестал. Её обогнали два красивых голубых троллейбуса – обтекаемые, мокрые и очень приятные. Фонари насквозь высвечивали огромное блестящее пространство площади, Ирина остановилась, чихнула и огляделась по сторонам. Троллейбусы скрылись за поворотом, на площади была она и ещё какой-то мокрый человек в середине. На весь город – двое людей?.. Ирина с опаской взглянула на приближающуюся фигуру в ветровке и джинсах и, со всех ног, припустила к началу Чаяновской улицы, переложив в правую руку пакет с деньгами.

– Эй! – завопил человек и упал. – Пива хочешь? Ты куда?.. Стоять! – крикнул он, поднимаясь.

В углу неба висела вогнутая слюда луны. Ирина остановилась и перевела дыхание – пустая Чаяновская улица была перед ней. Внезапно боковым зрением она увидела, как к ней быстро приближается машина. Мигнула фара и, прибавив скорость, машина поехала прямо на неё – чёрная, мокрая старая «Волга», скрипящая при езде. Правая задняя дверь распахнулась и оттуда, как кутёнка, ей показали мальчика… Ирина бросилась наперерез.

– Яшка! – закричала она. – Отдайте мне его!.. Вот пакет!.. Отдайте мне его!

Но мальчика снова вдёрнули в салон, дверь закрылась, и машина, набирая скорость, умчалась. Ирина добежала до того места, где только что стояла «Волга» и, выронив пакет, заплакала.

– Ну, теперь ты веришь, что он у нас? – позвонили Ирине на мобильный через три минуты. Номер не определялся – «вызов!» – высветилось на дисплее.

– Верю, я положила деньги в урну у остановки! – крикнула Ирина. – Я их кинула туда только что!.. Везите быстрей!

– Ты отошла от остановки на сто метров?

– Да! – закричала Ирина.

По безлюдному дождливому городу ехала чёрная дизельная «Волга»… В середине Чаяновской улицы во втором часу ночи стояла мокрая женщина и, не мигая, смотрела на автобусную остановку. В мусорной урне неподалёку торчал красный пластиковый пакет с фальшивыми деньгами.

Они появились одновременно – последний автобус из Рубцовска и старая «Волга». Автобус и автомобиль быстро сближались, как в известной задачке для второго класса общеобразовательной школы – про А и Б.

Автобус притормозил и из него вывалилась ватага пьяных людей в красно-белых шарфах, по виду болельщиков. В ту же секунду из «Волги» со стороны водителя выскочил крупный незнакомец в комбинезоне и схватился с одним из болельщиков, который, вытянув пакет из урны, уже запустил в него руку!.. Началась потасовка и Ирина, охнув, бросилась сперва к автобусу, потом к машине. Но, поскользнувшись, с криком растянулась на мокром асфальте.