Текст книги "Понять. Поверить. Простить (СИ)"

Автор книги: Светлана Леонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 37 страниц)

Эле вдруг вспомнился разговор, который она когда-то невольно услышала возле кабинета отца. Точно, вот кто этот Зарипов. Это он когда-то заваливал все проекты отцу, отчего его фирма терпела крупные убытки. Отец тогда был в ужасном гневе.

– В общем, наши отношения накалились до предела, – продолжал мужчина. – К слову сказать, мы с твоим отцом и раньше были знакомы не с лучшей стороны: оба по молодости были связаны с криминальными кругами и часто приходилось сталкиваться, что называется, по разные стороны баррикад. То есть, ты понимаешь, что ни о каких примирительных беседах речи и быть не могло.

– Господи, средние века какие-то, – Эля устало закрыла глаза. – Монтекки и Капулетти, прямо.

– Понимаешь, был один момент: у твоего отца в конторе работал один человечек – он-то и добывал мне нужную информацию.

– Но ведь это нечестно, – возмутилась Эля.

– Я знаю, но законы крупного бизнеса очень суровы, девочка, и твой отец прекрасно об этом знает. Но тогда Виктор думал, что это мой Стас специально начал с тобой встречаться, чтобы добывать нужную информацию.

– А Стас…? – Эля побоялась закончить свой вопрос, не желая услышать подтверждение мыслей своего отца относительно Стаса.

– Поверь мне, он сам долгое время не знал, кто твои родители. Просто один раз мы с ним где-то по телевизору увидели интервью Виктора и Стас мне рассказал, что познакомился с его дочерью. Поверь мне, Стас никогда ничего подобного не совершал, в чем его обвинил твой отец – он был с тобой именно потому, что ты ему нравилась. А Виктор был в бешенстве, когда узнал, что вы встречаетесь, он даже приезжал ко мне в офис с требованием, чтобы Стас оставил тебя в покое.

Эля задумалась, перестав слушать Игоря Михайловича. Так вот почему отец вывез всю семью за город – он просто хотел оградить ее от общения со Стасом, обставив это все таким образом, будто у него проблемы на работе.

– Вы знаете, отец увез всю семью за город, сказав, что нам угрожают из-за проблем на работе, – печально сказала Эля.

– Ничего вам тогда не угрожало, – вздохнул Зарипов и закурил новую сигарету, – просто таким образом он хотел оградить тебя от Стаса. Когда вы уехали, Стас долго тебя искал – ты ведь ему ничего не сообщила, просто исчезла и все. Он даже стал к вам домой приезжать. А потом разъяренный Виктор потребовал, чтобы Стас оставил тебя в покое, или потом он будет действовать иначе.

На несколько секунд воцарилось молчание, и потом Зарипов нервно затянулся сигаретой и продолжил:

– Стас получал много угроз, потом ему сожгли машину – от него требовали, чтобы он прекратил тебя искать. А потом на меня и на него было совершено несколько покушений. Стасу тогда досталось больше: сначала его просто избили, а во второй раз уже избили сильнее и сильно порезали. Я решил, что безопаснее всего для него будет вернуться в Германию к дяде, потому как угрозы все не прекращались.

Эля закрыла лицо руками и, качая головой, все повторяла: «Нет… Не может этого быть… Нет… Только не это…» Она почувствовала, как по щекам потекли слезы.

Боже, папа, что же ты наделал? Как ты мог так с нами поступить?

– Я ничего не знала… – прошептала Эля, поднимая полные от слез глаза на Зарипова. – Ничего не знала… Я думала, что он просто бросил меня и уехал в Германию. А потом… Потом я узнала, что беременна… Хотела все рассказать ему, но так и не смогла найти.

Эля не смогла продолжить из-за судорожных всхлипываний, рвавшихся из горла. Ей стало трудно дышать. Господи, что же ЕМУ пришлось пережить из-за нее. Неудивительно, что он предпочел оборвать все контакты – лишь бы больше не вспоминать о том кошмаре, через который пришлось пройти.

Игорь Михайлович протянул ей носовой платок и Эля с благодарностью его взяла.

– Почему ты ушла из семьи? – поинтересовался Зарипов. – Я пытался тебя найти, чтобы переговорить, все выяснить, но ты исчезла.

– Моя мать хотела насильно заставить меня сделать аборт, – все еще продолжая всхлипывать, ответила Эля. – Она даже пыталась один раз насильно с охранниками меня в клинику увезти, но мне удалось сбежать из дома. И чтобы такого больше не повторилось, мне пришлось сменить фамилию, уйти из семьи.

– Ты вышла замуж для смены фамилии?

– Нет, мне помогла соседка бабушки – у той родственница в ЗАГСе работала.

– Теперь все ясно.

Они оба замолчали, избегая смотреть друг на друга. Эля сделала глоток уже остывшего чая, а Зарипов снова потянулся за сигаретой.

– А когда Настя узнала, что вы со Стасом… Ну, что он отец твоей дочери?

– Пару месяцев назад: я впервые приехала к ней домой и увидела фотографию, где они изображены вместе – тогда она мне и сказала, что Стас ее брат. А через пару дней я заболела сильным гриппом и Настя приехала меня навестить. Ну и увидела Аню. Она сама все поняла.

– Вот ведь засранка, ничего даже не рассказала… – шутливо выругался мужчина.

– Это я ее просила.

– Хорошо, а по поводу ребенка – ты Стасу вообще планировала когда-нибудь о дочери рассказать?

– А каким образом? – Эля вытирала платком слезы со щек. – Я не могла его никак найти.

– Ну а теперь, когда ты знаешь, что Настя его сестра… Теперь ведь есть возможность с ним встретиться. – Зарипов улавливал каждое проявление эмоций на лице Эли, внимательно вглядываясь в ее лицо и глаза.

– Я конечно же все ему расскажу, он обязательно должен знать, что у него есть дочь… – И потом неуверенно добавила. – А уж как он потом решит: признавать ее или нет – это его дело, я неволить никого не буду… Но и Аню я ему не дам отобрать у меня.

Зарипов сидел и смотрел на эту девочку: несмотря на вою хрупкость, она была очень сильной внутри. Он смотрел и удивлялся – как у такого жесткого, порой беспринципного человека, как Виктор Колчин, могла родиться такая вот мягкая, ранимая девочка. От Насти он много слышал о том, каково пришлось ее подруге, чтобы закончить обучение в институте, при этом воспитывать одной дочь и еще умудряться зарабатывать им обоим хоть какие-то деньги для проживания. И при этом не обращаясь за помощью к своим богатым родителям. Все-таки от Виктора ей достался тот сильный характер, что позволяет бороться. И Зарипов, откровенно говоря, восхищался этой девочкой.

– Извините, – Эля указала на время, – мне пора уже ехать. Нужно еще Анюту из детского садика забрать.

Игорь Михайлович посмотрел на Элю и неуверенно произнес:

– А можно мне ее увидеть?

Эля подняла глаза на мужчину и долго молчала, принимая решение.

– Да, конечно, – наконец ответила она, и услышала, как тот выдохнул.

– Тогда давай я тебя отвезу – я все равно на машине.

Эля успела сходить в дамскую комнату, чтобы привести в порядок макияж, и потом вместе с Зариповым вышла из ресторана.

Игорь Михайлович открыл перед ней дверь своего черного Мерседеса, а затем, усадив девушку в машину, занял водительское место и, уточнив адрес, тронулся с места.

Анюта выбежала навстречу с громким возгласом:

– Мамуль, а можно я еще немного поиграюсь, ну пожалуйста, – но тут же осеклась, заметив рядом с мамой незнакомого высокого мужчину. Он стоял и с жадностью рассматривал девочку. Аня нисколечко не испугалась и сама с любопытством стала разглядывать незнакомца. И потом, наконец, спросила. – Мама, а кто этот дядя?

– Этот дядя – твой дедушка, – Эля постаралась ответить уверенным голосом и обернулась, чтобы посмотреть на реакцию Игоря Михайловича. Он все еще молчал и даже не шелохнулся, но вот глаза его стали подозрительно блестеть.

– Дедушка? – Аня переключила свой интерес на нового родственника. – А почему я тебя раньше не знала?

Игорь Михайлович присел на корточки перед девочкой и улыбнулся ей:

– Наверно потому, что я жил далеко отсюда, и не мог приехать к тебе, Анечка, – голос его дрожал, а в его глазах все так же стоял блеск от выступивших слез, которые тот мужественно старался удержать в себе.

– А ты теперь будешь ко мне приезжать? – по-детски деловито спросила Аня.

– Если ты захочешь.

– Хочу.

– Тогда буду.

С громким возгласом «Ура» Аня бросилась к дедушке в объятия, и он поймал ее, крепко к себе прижал и осторожно посмотрел на Элю – она стояла в стороне и глаза ее тоже подозрительно блестели, но на губах была легкая неуверенная улыбка.

Зарипов отметил про себя, что маленькая Аня просто поразительно похожа на Стаса. У нее даже в глазах плясали такие же чертики, как и у его сына в детстве. Какое же это счастье, что Эля сохранила это чудо, даровав жизнь несмотря ни на что.

Глава 24

Глава 24.

На следующий день Настя с порога накинулась на Элю с вопросами.

– Мне вчера вечером мама позвонила и рассказала, что отец разговаривал с тобой и что он тоже теперь знает обо всем. Это так?

– Да, – Эля и не думала ничего скрывать. – Он вернулся через некоторое время после вашего ухода.

– Ума не приложу, как он догадался… Я ничего не говорила, честно.

– Насть, успокойся, я верю тебе. Просто он знает моего отца.

– Ты познакомила его с Аней, да?

Эля улыбнулась.

– Да. Она даже сразу к нему прониклась, представляешь.

– А мне мама вчера все уши прожужжала, как отец радовался, что с Анютой познакомился. Она теперь для него главная тема для разговора.

– Я представляю.

Настя пытливо посмотрела на подругу и задала главный вопрос:

– Долго еще будешь откладывать? Когда Стасу думаешь все рассказать?

– Я больше не хочу ничего откладывать. Чем раньше я все расскажу, тем лучше будет. Знаешь, я больше сама себя накручиваю – пора уже остановиться. А там будь что будет…

– Вот и правильно.

Девушки приступили к работе, но Настя все еще продолжала обдумывать сложившуюся ситуацию.

– Эль, а ты уже подумала, как ты ему расскажешь? – Задала она мучивший ее вопрос.

– Ну, по крайней мере, я думаю, что это должно быть при личной встрече, а не по телефону или в письме. Так будет честнее что ли.

После обеда позвонил Игорь Михайлович и предложил Эле вместе с Анютой приехать к ним на дачу на выходные и познакомиться получше. Эля, немного поколебавшись, согласилась.

– Эль, ты не бойся, я буду с тобой, – успокаивала ее Настя. – Если папа тебя приглашает к себе – значит ничего страшного не будет. Да и мама теперь очень хочет познакомиться с внучкой.

– С внучкой? – удивилась Эля. – Ты же рассказывала, что у Стаса другая мать была.

– Да, но ведь моя мама его с детства растила и воспитывала. Он для нее как родной сын, понимаешь: мама никогда между нами не делала различий – мы со Стасом всегда были одинаково любимыми детьми, и за пакости, кстати, нам тоже всегда доставалось одинаково, без всяких скидок на то, кто чей ребенок, кто из нас старший или кто мальчик, а кто девочка. Мама у нас очень справедливая. Да и Стас тоже всегда называет ее мамой и относится как к своей родной матери.

Эля почему-то сейчас вспомнила, как когда-то Стас рассказывал ей о том, как оказался в Германии. Он всегда говорил «родители» и ни разу не обмолвился о том, что его настоящая мать умерла, когда он сам был еще совсем маленьким. Наверно Настина мама действительно хорошая женщина, раз сумела вот так воспитать детей, не делая различий между ними.

***

Эля с большим волнением ждала вечера пятницы – Игорь Михайлович заехал за девушками после работы, потом все вместе они забрали Анюту из садика, заехали домой забрать вещи и сразу же отправились за город – на дачу к Зариповым.

Дача Зариповых представляла собой красивый двухэтажный дом с уютной верандой и большими окнами. Сейчас он был ярко освещен снаружи и изнутри – было видно, что здесь кого-то ждут.

Выйдя из машины, Игорь Михайлович достал из багажника все сумки и повел всех в дом.

– Вот это, собственно, и есть наша дача, – рассказывал по дороге Зарипов. – Сюда мы приезжаем на выходные и праздники. Раньше, конечно, получалось собраться всей семьей, но сейчас, к сожалению, уже нет.

Эля осторожно разглядывала дом, а затем, когда они уже оказались внутри, и убранство дома. Весь декор был сделан в неброском классическом стиле, что говорило о прекрасном вкусе хозяев дома.

В большой холл вышла Настина мама.

– Уже приехали, – тут же улыбнулась она. – Давайте, раздевайтесь и проходите ужинать: у меня все готово.

Игорь Михайлович поставил сумки на пол и подошел поцеловать жену. Эля смущенно смотрела на эту семейную идиллию – она никогда не помнила, чтобы ее собственная мать вот так встречала семью. А Настина мама, поздоровавшись с мужем, подошла к дочери, обняла и поцеловала ее. А затем перевела свое внимание на нее саму:

– Здравствуй, меня зовут Мария Алексеевна, я мама Насти и Стаса, – и женщина протянула руку для приветствия.

– Здравствуйте. Я – Эля, – и она ответил на рукопожатие женщины, – хотя Вы, наверно уже и так знаете. А вот и Аня, – Эля вывела вперед за руку девочку, представляя ее женщине.

– Ой, какая красавица, – ласково произнесла Мария Алексеевна, наклоняясь к Анюте. – И сколько же тебе лет?

– Четыре, – с гордостью произнесла та.

– Анют, а знаешь кто это? – вмешалась в разговор Настя, присаживаясь на корточки рядом с малышкой и показывая на Марию Алексеевну.

– Кто?

– Это твоя бабушка.

Аня внимательно посмотрела на бабушку, затем на дедушку, а потом обернулась к маме:

– А бабушка тоже раньше жила далеко?

– Да, милая, – коротко ответила Эля, расстегивая дочке курточку и снимая шапку.

– А у меня уже есть две бабушки, – весело начала рассказывать Анюта, – бабушка Соня и бабушка Маша. Только они уже старенькие, а ты нет.

Все рассмеялись.

– Бабушка Соня – это моя родная бабушка, – пояснила Эля, – а бабушка Маша – это наша соседка.

– Ну что мы тут все стоим, – вмешался, наконец, Игорь Михайлович, – ужинать сегодня будем или нет? Настен, проводи Элю с Аней в их комнату, а потом спускайтесь на ужин.

Настя повела гостей в их комнату наверху. Эля мельком осматривала красивый дом, однако все ее мысли сейчас были далеки от этого. Ей вспомнилась ее семья: отец, мать, Ромка. Как бы ей хотелось, чтобы и у них всегда была такая сплоченность. Сколько себя Эля помнила, мать никогда не встречала никого с таким вот добродушием, а уж тем более приготовленным ужином. Самое большее, на что ее хватало – выйти к гостям, улыбнуться и поздороваться.

У Эли появились два противоречивых чувства: с одной стороны, ей очень понравились родители Стаса и Насти, которые, несмотря на то, что по вине Элиной семьи пострадал их сын, все же очень тепло приняли ее и Анюту. Но с другой стороны, сейчас Эля чувствовала себя предательницей по отношению к собственным родителям – все-таки конфликт между главами этих семейств был очень давний, и теперь выходит, что Эля не желает общаться со своей собственной семьей, но с радостью идет на контакт с семьей Зариповых – тех, кто постоянно жестко, а порой даже беззаконно конкурирует и пытается разгромить фирму ее отца. И теперь Эля с трудом представляла себе, как ей вести себя с Настиными родителями.

– Эль, о чем задумалась? – вклинился в ее мысли голос Насти.

– Обо всем, – честно призналась Эля. – Знаешь, это как-то странно, что твои родители вот так запросто приняли нас с Аней, пригласили к себе…

– А что тут странного? – удивилась Настя. – Они хотят общаться с вами, все ж таки Аня их внучка, а ты – Анина мама.

Похоже, что Настя была не в курсе того, что произошло тогда, пять лет назад. Но в этот раз Эля совершенно не хотела рассказывать все подруге. Может быть подсознательно она боялась, что та отвернется от нее? А может быть не хотелось, чтобы вообще все это вновь вылезло наружу, не хотелось вновь бередить эти раны?

– Ты знаешь, мама с папой очень хотели, чтобы вы приехали сюда. Мама так переживала и готовилась к встрече. Никогда не видела ее такой взволнованной – даже тогда, когда папа приглашал кого-то из своих партнеров к нам.

Эля заметила про себя, что ее отец никогда не знакомил своих партнеров со своей семьей. Отчего-то ей сейчас стало казаться, что дело тут вовсе не в том, что таким образом он не хотел смешивать бизнес и личный круг общения, а в том, что просто по сути этой семьи-то и не было: когда в доме маленькие дети, вся семья держится на взаимных доверительных отношениях обоих супругов, на их любви друг к другу и к своим детям. А в семье Колчиных этой любви никогда не было.

– Я, откровенно говоря, сама очень переживаю, – призналась Эля. – Все это так неожиданно.

– Не переживай – я рядом, – и с этими словами Настя обняла подругу.

За ужином супруги Зариповы благоразумно старались не затрагивать темы, касающиеся Стаса, чему Эля была очень благодарна. Все пока еще знакомились друг с другом, приглядывались, делая свои выводы. Маленькая Анюта успела подружиться как с дедушкой, так и с бабушкой, и теперь поочередно пересаживалась с одних коленок на другие, таская за собой мишку Игоря, подаренного ей дедушкой.

После ужина Игорь Михайлович позвал Элю в свой кабинет.

– Оставь Аню на наших дам, – он махнул в их сторону, показывая, что маленькая девочка совершенно привыкла к новым родственникам и про маму даже не вспоминает. – Пойдем, мне нужно с тобой поговорить.

Эля прошла следом за ним в кабинет, и Зарипов плотно прикрыл за ними дверь.

– Присаживайся, – он указал на большое удобное кресло возле окна, а сам устроился на кресле за столом. – Я вот о чем хотел с тобой переговорить. Ты уже что-то решила?

В присутствии этого мужчины Эля чувствовала себя маленькой девочкой. Впрочем, так же она чувствовала себя и перед собственным отцом. Чем больше она знакомилась с Игорем Михайловичем, тем больше понимала, насколько он близок по характеру ее отцу – такая же несгибаемая воля, целеустремленность, прямолинейность и даже жесткость. Вот только отношение к семье у него совершенно иное – более мягкое.

– Да, – кивнула Эля, – я думаю, что мне нужно все рассказать Стасу. И чем быстрее, тем лучше – не хочу ничего скрывать от него.

– Переживаешь? – мужчина внимательно смотрел на Элю.

– Конечно же да. Столько лет не видеться.

– Я для чего тебя позвал сюда… – видно было, что Зарипов и сам нервничает. – В общем, я со Стасом свяжусь и попрошу его приехать в Москву. А там сами, думаю, разберетесь.

– Хорошо, – тихим неуверенным голосом ответила Эля. – Спасибо.

– Да не за что еще пока.

Вечером, уложив Анюту спать рядом с собой на огромной кровати, Эля еще долго не мгла уснуть. Ей казалось, что она не сможет решиться на эту встречу, особенно теперь, зная, что Стас так пострадал по ее вине. Конечно же он буде хранить на нее обиду и боль. Так хотелось отказаться от всей этой затеи, скрыться куда-нибудь подальше продолжать жить дальше в своем коконе, чтобы снова никто не бередил старые раны. Но с другой стороны, нельзя же всю жизнь прятаться от трудностей – нужно иметь мужество посмотреть правде в глаза, сказать в конце-концов «Прости» и продолжать жить дальше.

Зарипов поздно вернулся в свою спальню и сразу же подошел к жене, которая уже легла в постель и, ожидая мужа, читала книгу.

– Игорь, ну что там? – спросила она, отложив книгу на прикроватную тумбочку. – Позвонил?

– Позвонил, – подтвердил он, расстегивая рубашку. – Стас вообще недоступен. Пришлось Коле звонить *, и он сказал, что Стас уехал в командировку куда-то там в Америку.

(* Коля (Николай Михайлович Зарипов) – брат Игоря Николаевича Зарипова, живет в Германии (прим. автора).

– Ну хорошо, а когда он должен вернуться?

– Не известно. И уехал-то только три дня назад. – Мужчина освободился от рубашки и в сердцах бросил ее в угол. – Три дня… Знать бы, что уедет, то позвонил бы раньше.

Мария Алексеевна встала со своего места и подошла к мужу, обнимая его сзади.

– Вот видишь, а я тебе ведь говорила – позвони сразу же, пусть приедет. Ну да ладно, подождем немного, ничего уж не поделаешь.

Она прижалась к мужской спине, игриво проводя ладонями по его груди.

– Машуль, мне еще в душ надо сходить… – попробовал освободиться из объятий супруги Зарипов.

– Мы потом вместе сходим… – томно прошептала она ему на ухо.

– Ах ты, кошка хитрая… – с этими словами Зарипов развернул к себе жену и прижался к ней в поцелуе.

***

Эля расстроилась, когда узнала, что Стас уехал в командировку. Она уже стала настраиваться на скорую встречу, но тут снова вмешалась судьба, которая словно игралась с их чувствами: то сведет вместе, то снова разведет, то доведет до отчаяния невозможностью найти друг друга, то вдруг дарует шанс на встречу.

– Пошли прогуляемся, – предложила Настя, – у нас здесь очень красиво: речку посмотришь, лес. И Аня на свежем воздухе погуляет.

– Насть, так может твоей маме нужно помочь на кухне…

– Она выпроводила меня утром с кухни со словами: "Иди гостей развлекать", – рассмеялась в ответ Настя. – Так что давайте собирайтесь.

Эля одела потеплее Анюту, сама оделась и вместе с Настей отправилась изучать пейзажи.

– Слушай, ну это прям злой рок какой-то: теперь Стас уехал, – сокрушалась Настя. – Мне даже за тебя обидно как-то стало.

– Да не переживай. Подумаешь, на пару дней позже увидимся. Что за это время случится-то?

Настя обернулась к подруге:

– Это ты сейчас кого утешаешь: себя или меня?

– Да, наверно себя тоже.

Девушки шли по расчищенной дороге к речке, расположенной недалеко от коттеджного поселка, а рядом с ними весело прыгала Анюта, играя с соседской собакой.

– Насть, ну а у тебя-то как дела? – переменила тему Эля.

– Ты сейчас о чем?

– О тебе и Олеге.

Настя грустно улыбнулась.

– Никак. Он старается избегать меня, я стараюсь избегать его. В общем, делаем вид, что ничего не произошло.

– Насть, но ведь это же самообман. Он что, даже никак не пошутил с тобой на эту тему? Это же в его манере…

– Он теперь со мной не шутит – все строго в предельно вежливом деловом общении. Забирает часть моих клиентов, чтобы я не задерживалась после работы и не маячила перед глазами.

– Ага, это я тоже заметила. Только еще вот обратила внимание, что забирает-то преимущественно клиентов мужского пола.

– Это простое совпадение. У нас и так практически все клиенты – мужчины.

– Ага, молодые, красивые и состоятельные, – сыронизировала Эля. – Подруга, я тебя прям не узнаю. Что случилось с той целеустремленной Настей, которая еще меня учила никогда не опускать руки и бороться, смотреть трудностям в лицо?

– Не знаю. Утратила веру в себя.

– Из-за одной неудачи? Если мужчина не воспользовался твоим пьяным состоянием, это скорее говорит о его порядочности. А может и о каких-то чувствах, но никак не о том, что ты его не возбуждаешь как женщина. Думаешь, тебе было бы легче, если бы он тогда поддался? Да ты бы сейчас саму себя бы ненавидела, называла бы подстилкой.

Настя вздохнула и обняла одной рукой подругу за плечи.

– Вот знаешь, Эль, за что я тебя люблю? За то, что ты всегда мне правду скажешь. Вроде бы прямолинейно, хлестко, но мне от этого становится легче.

Эля тоже приобняла подругу и рассмеялась ей в ответ.

– Ну тогда наши чувства взаимны. – А потом, спустя некоторое время добавила. – А если ты действительно так влюбилась в Олега, то нужно его как-то завоевывать. Сама же меня всегда ругаешь за пассивность? И какой ты мне теперь пример подаешь?

– Ладно-ладно, не ругайся. Я попробую.

– Попробует она, – встряхнула Эля за плечи подругу. – Пора бы этого закоренелого холостяка уже приручить, ты так не думаешь?

Выходные прошли быстро. Эля впервые почувствовала себя настолько уютно, по-семейному. Она смотрела на семейную идиллию Зариповых и откровенно говоря даже завидовала. Ей самой никогда не доводилось испытывать на себе такую заботу от собственной матери, какую дарила Мария Алексеевна Насте и даже ей – Эле. Даже Игорь Михайлович относился к ней с какой-то искренней теплотой, граничащей с жалостью. Впервые за долгое время Эле захотелось почувствовать себя слабой и беззащитной, чтобы кто-то побеспокоился о ней самой.

Эля старалась пока держать некую дистанцию между собой и Зариповыми, но глядя на то, как они тянулись к Анюте, как успели полюбить ее, сохранять такую отчужденность становилось все труднее.

В воскресенье вечером Игорь Михайлович отвез девушек домой и перед тем, как Эля с Аней пошли домой, он осторожно поинтересовался у нее:

– Ты не будешь возражать, если и следующие выходные мы пригласим вас к себе?

– Нет, если планы не поменяются.

– Хорошо, – согласно кивнул мужчина, – тогда я еще позвоню в пятницу. Анют, – громко позвал он внучку, – я уезжаю.

Маленькая девочка сорвалась с места и побежала в раскрытые объятья деда и звонко поцеловала его.

– Пока, дедушка.

– Пока-пока. – Он с удовольствием держал на руках Анюту. – В следующие выходные с мамой приедете?

– Да, – громко крикнула Анюта.

– Ну тогда мы с бабушкой будем ждать.

Этим вечером Эля никак не могла уложить вовремя Аню спать – девочка никак не могла успокоиться от эмоций от встречи с бабушкой и дедушкой. Она взахлеб рассказывала, как весело играла с дедушкой, как бабушка давала ей вкусные булочки, которые сама испекла, и как ей там все понравилось. И все время спрашивала: "Мам, а мы туда еще приедем?".

– Приедем, Анют, приедем. А пока ложись спать. Завтра рано в садик вставать.

Дождавшись, когда девочка уснет, Эля взяла ноутбук и ушла на кухню. Она вдруг подумала о том, что очень бы хотела, чтобы и ее родители могли бы вот так радоваться своей внучке. Но, помня, как хотела поступить ее мать с еще неродившейся внучкой, да и как она вела себя с ней и Ромкой, когда они были маленькими, Эля усомнилась, что мать когда-либо полюбила бы малышку. А отец, к сожалению, был слишком зациклен на своей работе, он всегда уходил рано утром – когда все еще спали, а возвращался поздно вечером – когда все уже спали, поэтому родные дети не получали от него той должной родительской любви, которую обычно чувствуют на себе все дети. Поэтому Эля сомневалась, что и Анюта вызвала бы у него какие-то чувства.

Эля зашла на свою страничку в соц сети, где зарегистрировалась под вымышленным именем, и написала небольшое сообщение Ромке. Впервые написать брату она решилась года два назад – очень уж по нему скучала, да и переживала ужасно – как же он там один остался. Из дальнейших разговоров с ним Эля узнала, что Рома перебрался жить на съемную квартиру. Сейчас он учится в престижном финансово-экономическом университете и даже устроился на работу. Иногда Эля пыталась осторожно выведать у брата, как живут родители, но тот ограничивался лишь короткими фразами, из которых она поняла лишь одно: отец частенько стал не приходить домой, отчего мать стала постоянно скандалить. Хотя, зная чудовищный характер своей матери, Эля могла поспорить, что причинно-следственная связь была совершенно иной: это отец устал от скандалов и не желал идти в дом, который стал местом сражений.

"Привет, Ромик, что нового?"

Через несколько минут пришел ответ:

"Сижу дома со сломанной рукой – неудачно отбил пас. А ты как?"

"Я отлично! От нас с малой тебе привет. Сегодня с подругой ездили за город отдохнуть."

"Молодцы. Вчера был у бабушки. У нее сейчас отец поселился, говорит, поживет пока у нее – до тех пор, пока не закончится ремонт в его квартире. Мне кажется, он с матерью разругался окончательно."

"Вот это новости у вас. Вообще не понимаю, как же это их угораздило вообще вместе сойтись – сколько себя помню, они никогда не ладили. Хорошо, что сказал, а то я с Аней хотела к бабуле в гости заехать. Теперь придется подождать."

Придя на работу, Эля улыбнулась: Настя решила последовать ее совету и добиваться Олега. Эле хватило только одного беглого взгляда на подругу, чтобы заметить перемену в ее настроении: сегодня Настя сменила свои традиционные классические строгие костюмы на идеально сидящую на ее бедрах юбку-карандаш, а сверху надела прозрачную черную шифоновую блузу, под которой было видно красивое кружевное черное белье.

– Ты, смотрю, решила действовать не откладывая, – заметила Эля, проходя на свое место.

– Ну можно и так сказать, – улыбнулась Настя. – Как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанское.

Несколько недель Эля наблюдала, как Настя пытается привлечь внимание начальника. В ход шли любые методы: шикарный гардероб, приковывавший взгляды всех без исключения мужчин, задержки на работе допоздна, постоянные консультации по тому или иному вопросу (даже самому незначительному) в его кабинете с глазу на глаз. Настя даже кофе стала ему приносить, когда видела, что Олег приезжал в офис после долгого или тяжелого процесса и оставался еще поработать после рабочего времени.

Но Русецкий был словно кремень – ни малейшего проявления хоть какой-то мужской заинтересованности с его стороны Настя так и не заметила. Хотя мужчины из других отделов стали проявлять к ней недюжий интерес именно как к женщине, а не коллеге.

Настя присела в свое рабочее кресло и потянулась к чашечке заваренного горячего кофе. Она с наслаждением сделала глоток бодрящего напитка и вытянула под столом ноги, предварительно сняв так надоевшие за целый день сапоги с высокими каблуками. Весь день ей пришлось побегать с клиентом от одной организации к другой, чтобы получить необходимые справки для суда. Эли в кабинете не было: должно быть она тоже уехала куда-то по работе.

Внезапно зазвонил телефон внутренней связи. Настя взяла трубку и тут же услышала недовольный голос начальника:

– Зайди ко мне.

Настя с тяжким вздохом снова обулась и нехотя пошла в кабинет Русецкого.

Олег, как обычно, сидел за своим рабочим местом и работал с документами. Услышав, что девушка зашла в кабинет, Олег не поднимая головы сразу перешел к делу:

– Бракоразводный процесс Агапова я забираю себе.

– Не поняла, – возмутилась Настя, – что значит забираешь? Мы уже составили предварительное соглашение, я уже с адвокатами противоположной стороны контакты наладила…

– Я сказал, что это дело буду вести я сам, – отчеканил жестко Олег и, наконец, оторвался от бумаг.

– Ну уж нет, – окончательно разозлилась девушка, – мне это все надоело. Как только я налаживаю контакт с клиентами, ты их сразу же у меня забираешь. Олег, так дела не делаются. Какого черта ты так поступаешь?

– А каким образом ты с ними налаживаешь контакты, хотел бы я знать? Взять того же Агапова – он никогда в жизни дела с женщинами не вел, а тут вдруг от тебя никак не отойдет. Как ни приду к вам в кабинет, одно и то же лицо вижу – Агапов. Настя, еще раз предупреждаю: никаких отношений с клиентами. И еще к тебе одна просьба: ты не могла бы одеваться менее вызывающе – ты все-таки лицо нашей фирмы…

– Я сама как-нибудь разберусь, как мне одеваться, – зло выпалила Настя. – А по поводу клиентов – я бы хотела заметить, что правила этики фирмы я не нарушаю, поэтому хочу попросить тебя больше не вмешиваться в мою работу. В этот раз можешь забирать Агапова, но больше я не позволю вмешиваться в мои дела. Это все?

– Анастасия, – Олег прищурил свои глаза и проговорил тихим, но довольно жестким голосом, – ты стала себе много позволять. Не забывай, что я твой начальник. Или после той поездки ты решила, что можешь диктовать мне свои условия?