Текст книги "Точка соприкосновения (СИ)"
Автор книги: Светлана Ключникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)
– Это невозможно, – бормотала я, злясь на саму себя, таявшую от настойчивых прикосновений. – Мы не од…
– Так же невозможно, как наша свадьба? – горячие губы сомкнулись на моем твердом соске, выглянувшем из расстегнутой кофточки, и я задохнулась. – Видишь, нет никаких сложностей с этим… тебе стоит только захотеть… забыть, что рядом есть кто-то еще… наплевать, что о тебе подумают… Это твоя жизнь, Белла, и прожить ее нужно для себя, а не для кого-то другого.
Не успевшая надеть ничего приличного, когда Эдвард вытащил меня из дома, я ощутила, как парень легко сдвинул мои эластичные леггинсы вниз вместе с трусиками, задевая пальцами нервные окончания между ног. Уткнувшись лицом в мягкое плечо, я силилась дышать ровнее.
Мои руки автоматически нащупали край мужской футболки, и я дернула ее вверх, стаскивая через голову и восхищаясь великолепным накаченным торсом, который обожала разглядывать столько лет! Губы сами тянулись оставить поцелуй на гладкой коже, тело извивалось под точечными движениями ловких пальцев.
Забыв о хозяевах дома, я опустила вниз руку и пробралась внутрь штанов, вытаскивая твердую плоть и с азартом массируя ее. Тяжело дышащий Эдвард закрыл глаза, его красивый рот приоткрылся в растущем удовольствии. Голос зазвучал умоляюще:
– Я хочу тебя, Белла… Но на этот раз мы подождем свадьбы.
Моя голова кружилась от нехватки воздуха и сладких предоргазменных волн, я до кончиков ног горела. Что он сказал? Подождем?!
– Не хочу ждать, – пробормотала я, уменьшившись до одной, сладкой и чувствительной, точки между ног. Эдвард прерывисто рассмеялся, прижав к постели так крепко, что я почти обезумела от желания, и божественно наполнил меня волшебными пальцами. Я вскрикнула, и парень взял мой рот в плен глубоким, чувственным поцелуем, чтобы я замолчала.
Мы стали единым целым, двигаясь в быстром ритме, но помня об осторожности. Огонь стал побеждать меня, разливаясь по телу горячими адреналиновыми волнами. Эдвард готовился перейти свой рубеж: его дыхание стало рваным, а действия не такими уверенными, плоть в моей руке буквально окаменела. Мои ноги начали мелко дрожать, я почти не контролировала себя.
– Тс-с, – потребовал парень, совершив особенно глубокий толчок, задевающий какую-то внутреннюю точку, от которой меня насквозь пронзила сладчайшая судорога. Бог секса командовал мной, и что бы он ни делал – трахал медленно или быстро, членом, языком или пальцами, или даже просто целовал, – я возносилась на Небеса.
Изогнувшись вперед, с поджатыми пальцами на ногах, я с трудом сдержала крик блаженства, перешагнув сладострастный рубеж и корчась в приятной муке освобождения. Будто в мою кровь впрыснули чистый исцеляющий кислород, позволяя дышать. Слушая приятные звуки облегчения последовавшего за мной партнера, я вдруг, на краткий миг, смогла представить это: я и Эдвард любим друг друга, открыто и без оглядки на чье-то мнение, на осуждение завистниц и гнев моего отца… и каждый наш день похож на эдемский рай, и мы счастливы, счастливы, счастливы… Обхватив любимого за шею, я горько заплакала над несбыточностью моей заветной мечты.
– Как думаешь, это не слишком странно? Все парни обычно боятся свадьбы, ну а меня дико заводит мысль, что ты скоро станешь моей женой, – устало заворчал Эдвард, расслабленно упавший возле меня. – Когда это произойдет, я буду трахать тебя днем и ночью, Свон, без каких-либо ограничений. Дома и в универе – везде и всегда. Ты больше не сможешь от меня бегать.
Я распахнула глаза: мое дыхание остановилось из-за очень крепких объятий настоящего собственника.
– Но мы будем предохраняться нормально, Каллен! – тут же предостерегла я, представляя толстую обрюзгшую Свон и десять грязных, нещадно орущих детей, в то время как мерзавец-красавчик работает в своем баре в окружении стройных и свободных прелестниц. – И второго ребенка мы заведем не раньше, чем закончим университет!
Сказала и онемела, осознав, что только что произнесла… Мое лицо неотвратимо загоралось жгучим огнем смущения.
Эдвард удивленно захихикал: до него тоже дошло.
– Похоже на новый план, Свон, – удовлетворенно пробормотал он.
Поздно было выкручиваться: только что я выдала свои тайные мысли с потрохами. Свадьбе быть.
Но если бы все было так просто… Мало ли чего я хочу?
– Я могу сказать «да», но ведь это ничего не изменит!.. – Горькая правда перечеркнула все мои взлелеянные надежды. – Секс – это еще далеко не все, Эдвард. Как бы мы ни старались, нельзя построить отношения на единственной точке соприкосновения.
– Я сегодня насчитал еще как минимум две, – Эдвард убрал спутанные волосы с моего несчастного лица, его довольные и сытые глаза с нежностью глядели на меня. – Первая – это наша любовь, я не лгал, когда говорил об этом, – его щеки чуть-чуть порозовели – как и мне, ему было пока еще тяжело произносить это вслух, он не привык.
– А вторая?
Он кратко приподнял уголки губ. Потянулся, чтобы нащупать мой живот под одеялом.
– Вторая растет в тебе…
Я открыла рот, не зная, что ответить. Все, что смогла выдавить из себя, это:
– Я так боюсь, Эдвард. Все, что ты говоришь, похоже на сон… Но сны, как известно, кончаются горьким пробуждением.
Я слишком долго боялась. Страх и невозможность быть с Эдвардом Калленом впитались в меня, отравив надежду еще тогда, когда та только-только зарождалась.
– Ты даже не представляешь, как боюсь я, – шепнул он, его глаза внезапно посерьезнели и заблестели, и я снова увидела за маской самоуверенности прячущуюся в глубине души огромную панику. Указательный палец лениво чертил узор вдоль моей кожи, а брови тревожно сошлись к переносице, образовав на лбу напряженную морщинку. – Словно я оказался на краю пропасти и должен шагнуть в нее. Без парашюта, – голос упал. – Я растерян и подавлен. Мне в жизни ни разу не было так страшно, как сейчас. И все же я чувствую, что все, сказанное и сделанное мной сегодня – правильно. Неожиданный случай подталкивает нас обоих к более решительным действиям. Этот шок поможет мне повзрослеть – наверное, – он виновато ухмыльнулся. – А тебе – преодолеть страх перед чужим мнением. Разве не судьба?
– Моя жизнь была распланирована на годы вперед… – в моем тоне сквозило досадное разочарование.
– Еще несколько лет горячего секса между периодами ссор и непонимания? – усмехнулся Эдвард, такой убежденный, что мы были бы вместе. Но мы и были – невзирая на все мои пресловутые планы, страхи и запреты, были вместе уже несколько месяцев. И ничто не мешало этому, кроме моих моральных обязательств перед самой собой. – Неизвестно, к чему бы это в конце концов привело.
К расставанию. Раньше или позже. Я точно это знала.
– А сейчас наше будущее безоблачно и очевидно, – произнесла я с нескрываемым ядовитым сарказмом.
– Нет, – согласился он, – оно пугающе. Но мы, хотя бы, сказали главные слова. Я люблю тебя и знаю, что ты любишь меня. Этого достаточно.
– Этого недостаточно, чтобы получилась настоящая семья, – прошептала я, жар охватил мои щеки от вновь повторенного признания. Вряд ли я смогу когда-то к нему привыкнуть…
– Но мы начнем движение в этом направлении – это огромный шаг. До сих пор, Белла, мы просто топтались на месте…
Я посмотрела на Эдварда долгим пытливым взглядом, не веря, что все это говорит он. Убеждает, будто между нами возможны нормальные, обыкновенные отношения, как у других людей. Он искренне верил в это – я прочитала это в его глазах, в теплой ответной нежности, которая меня поглощала. Он верил.
– Почему ты заговорил об этом только сейчас? – шепнула я, желая понять правду. Я знала, почему помалкивала я: боялась насмешки, вероятного унижения, к тому же Каллен и без моих признаний страдал чрезмерной самоуверенностью. Я не хотела потерять чувство собственного достоинства и не желала давать ему козыри в руки. Но почему молчал он? – Что тебе мешало признаться мне раньше и ухаживать, как положено?
Эдвард недоверчиво ухмыльнулся одной стороной рта.
– Ты же шарахалась от любого моего предложения, кроме быстрого и тайного секса. Я думал, тебя все устраивает… Заявись я к тебе с цветами и представься твоему отцу как бойфренд, разве тогда ты не убежала бы от меня еще быстрее?
Я немного подумала, но не смогла прийти к однозначному выводу, да или нет. Может, и да… Скорее всего, особенно поначалу. Но это заставило бы меня задуматься и остановиться, и при достаточном усердии и настойчивости Каллена я, возможно, смогла бы однажды ему поверить.
Выходит, все испортила я сама… Будучи слепой, не дала Эдварду шанса проявить свои лучшие качества.
– Ты же сама говорила, что я неподходящий кандидат. Что бы изменили мои чувства к тебе? Да и я, – парень мучительно скривился, сознаваясь в чем-то постыдном, – не умею этого, Белла. Увы, я далеко не романтик. Никогда не пробовал раньше ухаживать за девушками официально, не доводилось, и я понятия не имею, как делать это правильно. Я впервые понял свои чувства только вчера, когда Карлайл буквально ткнул в них носом – и то понадобилось некоторое время, чтобы осознать: моя потребность в тебе действительно обусловлена любовью, а не чем-то более примитивным. Ты думаешь, мне легко было признаться в этом даже себе?! – его голос повысился от удивления, а брови сошлись к переносице. – А произнести это вслух, смотря тебе в глаза сегодня… – он покачал головой в потрясении. – Это стало самым сложным поступком за всю мою жизнь. Я и не представлял прежде, что признаваться в любви – настолько страшное и тяжелое испытание для мужчины.
– Зато теперь, – коварно ухмыльнулся он, наклонившись ко мне и сладко чмокнув в губы, – никаких проблем нет. Я люблю тебя, Свон, и не намерен больше отпускать тебя. – Он сгреб меня в охапку, нагло прикусив кожу возле уха. – Я буду преследовать тебя законными и незаконными способами – любыми, пока ты не станешь моей!
– Хорошо, – смирилась я, сдаваясь на милость победителю. Будь что будет, гори оно все огнем.
Эдвард хотел меня, он совершил серьезный, зрелый и мужественный поступок, взяв ответственность за случившееся и предложив самый естественный вариант решения – брак. Все пересуды посторонних людей, неодобрение моих родителей и удивление друзей меркли перед этим, придавая мне сил надеяться и верить, вопреки разуму и логике, что шанс у нас все-таки есть. Нужно было только перетерпеть повышенное внимание к нашей скоропалительной свадьбе и – может быть – когда все уляжется и успокоится, я смогу оценить, что заполучила в свои руки невозможное: мечту, которую считала недостижимой. Просто закрой глаза и прыгни в пропасть без парашюта, Свон. Если ты выживешь, то, возможно, в конце этого нелегкого и страшного полета тебя ждет не наказание, а награда.
– Я выйду за тебя. Но, – остановила я его восторженный порыв, положив ладонь на вздымающуюся грудную клетку, – лишь при одном условии. Тебе придется сначала убедить моего отца.
– Белла, – хохотнул он, вновь теряя серьезный настрой и выглядя раздражающе легкомысленно. – Тебе восемнадцать, и ты не обязана плясать под дудку Чарли. Тебе не нужно его одобрение, чтобы выйти за кого-либо замуж.
– Это не имеет значения, – строго покачала я головой – и это был печальный факт моей биографии. – Если он откажет, и если я сделаю это против его воли, то никогда не смогу быть по-настоящему счастливой и свободно любить тебя. Всегда буду с сожалением вспоминать, что он ненавидит тебя, и что я его разочаровала. Нравится тебе это или нет, правильно это или неправильно, а его мнение для меня очень важно.
И в тот момент я знала, что, несмотря на то, что Эдварду удалось взломать все мои внутренние замки, преграду в виду Чарли Свона мы не преодолеем. Худшее испытание ждало впереди. И мы не пройдем его.
Точка соприкосновения. Глава 17
Карлайл позвонил Чарли в тот же день, когда Эдвард надел мне на палец кольцо своей матери. Я нервничала так сильно, что доктор Каллен настоял на приеме легкого успокоительного, иначе ситуация могла закончиться плачевно для моего здоровья, не ограничившись одним обмороком.
В ожидании шерифа притихшая Эсми собирала ужин на стол, а я, с трудом вырвавшись из жаждущих объятий Эдварда, присоединилась, чтобы помочь ей на кухне. Неловкость, царившую между нами, можно было резать ножом. Как только за Карлайлом захлопнулась дверь (он вышел загнать свою машину в гараж и встретить Чарли), Эсми повернулась ко мне, бросив на стол скомканное полотенце.
– Итак, сколько тебе заплатить, чтобы ты оставила моего сына в покое? – прямолинейно наехала она.
Я уставилась на нее раздраженно, чувствуя нарастающий в груди протест, который всегда заканчивался плохо: каким-нибудь особенно едким замечанием с моей стороны. Но Эсми – теперь моя возможная будущая свекровь, не стоило усугублять возникшую между нами неприязнь, и я постаралась сдержаться.
Ответить я не успела: в дверях появился Эдвард. Он точно слышал каждое слово мачехи, потому что выглядел как лев перед прыжком. Вполне вероятно, что он держался поблизости и даже подслушивал, предполагая именно что-то подобное.
– Ты что делаешь, мама! – на месте Эсми я бы испугалась, тон Эдварда не предвещал ничего хорошего.
Его рука по-хозяйски обвилась вокруг моей талии – это был первый раз, когда парень обнял меня в открытую, и первый, когда я это позволила. И, как ни странно, вопреки ожиданиям я вдруг почувствовала себя необъяснимо защищенной. Может быть потому, что Эдвард действовал как настоящий мужчина, решительно ограждая меня от нападок приемной матери. Это был день удивительных открытий, когда я узнавала нового, неизвестного мне ранее Эдварда Каллена.
– Эдди, ну зачем тебе этот скоропалительный брак? – набросилась мачеха на сына с обвинениями. Пальцы Эдварда на моем боку превратились в тяжелые крючья, словно он думал, что Эсми силой начнет выдирать меня из его рук. Или что я передумаю, послушавшись женщину. – Ты еще слишком молод, чтобы брать на себя такую ответственность! Тем более – воспитывать ребенка. Маленький малыш, нуждающийся во внимательном опекуне, а не в бестолковом подростке-отце! Ты о себе-то не можешь пока еще позаботиться.
– Мне двадцать один. Может, я и закончил школу с опозданием, но я уже давно не подросток – смирись с этим, – парировал Эдвард, хотя, на мой взгляд, Эсми была абсолютно права.
Тогда в глазах женщины заблестели слезы:
– Ты представляешь, как больно будет Лорен узнать, по какой причине ты женился? Ты знаешь, что это ударит её по самому больному…
– Мне жаль, что у Лорен сложилась такая печальная судьба, но я не обязан быть ее костылем вечно, – ответил Эдвард, на этот раз мягким голосом, сдержав гнев.
Глаза Эсми полыхнули болью. По-видимому, Лорен была для нее как родная дочь.
– Вот, значит, как? Ты используешь эту девочку, чтобы избавиться от Лорен?
Неожиданное предположение неприятно задело меня: хоть я и не верила, что это единственная причина, все же помнила слова Эдварда о том, что он «готов был уехать куда угодно, лишь бы подальше от Лорен». В грубых словах мачехи содержалась доля правды.
– Я знаю, чего ты добиваешься, – понизил голос Эдвард, предостерегающе шикнув на меня, когда я попыталась встрять и ответить. – Ничего не получится: Белла слишком умна, чтобы реагировать на твои примитивные способы отвадить ее.
Я вовсе не была с ним согласна: Эсми удалось возродить в моей душе никогда не дремавшие сомнения.
– Ты не понимаешь, что теряешь, – не унималась Эсми, раздраженно качая головой и смотря только на Эдварда, словно меня тут нет. – Лорен – воспитанная девушка благородных кровей, достаточно богатая, чтобы не покушаться на твои сбережения. А кто такая эта Белла? Ее отец – беднота, обыкновенный шериф, а ее мать вообще никогда не работала! Дочь идет по ее стопам, ища себе богатенького мужа, чтобы устроиться за его счет. Этот ребенок – лишь способ привязать тебя к себе, неужели ты не видишь этого, сынок? Она ведь знала? Наверняка знала, что Лорен не может иметь детей!
Я слышала, как зубы Эдварда отчетливо скрипнули.
– Это ты не понимаешь, мама. Белла никогда не хотела привязать меня, это я искал способ привязать её.
Эсми оцепенела, услышав неожиданное признание. Я тоже.
Хотя я уже знала, что Эдвард был влюблен в меня давно, мне все еще было невозможно поверить в это, и каждое подтверждение потрясало, заставляя лицо гореть огнем, а сердце трепетать от нового, не ограниченного клетками чувства. И таять…
– Лучше замолчи, – сдержанно попросил Эдвард приемную мать – на мой взгляд, он был даже излишне терпелив к ней. Хотя это, несомненно, было достоинство его натуры, а не недостаток. – Мне стоило огромных трудов убедить Беллу попробовать, и твоя агрессивная настойчивость ни капли не помогает.
– У вас обоих еще есть время, – не отступала Эсми. – Закончите Стэнфорд и уж потом поженитесь и заведете детей, если к тому моменту не разочаруетесь друг в друге. К чему спешка? Вам же не по сорок лет! Зачем эта обуза прямо сейчас? Лорен хотя бы не требовала от тебя никаких обязательств.
– Ну, хватит уже, – осадил сын приемную мать, разворачивая меня прочь из кухни. – Я не люблю Лорен и никогда не любил. Я женюсь на Белле, точка.
Мы все собрались в столовой, когда явился Чарли, стряхивая брызги дождя с намокшей головы. Он кратко поздоровался с Карлайлом, кивнул на его приветствие, вешая полицейскую куртку в прихожей. Папа выглядел озадаченным, входя в столовую, и шокированным, когда увидел среди Калленов меня, сидящую рядом с Эдвардом за большим обеденным столом. До этого мгновения он даже не предполагал, что причиной срочного сбора стала его прилежная дочь. Растерянно остановившись на половине пути, он посмотрел на доктора Каллена в ожидании объяснений.
– Что здесь происходит, Карлайл?
Я сжалась, вперив глаза в скатерть, и Эдвард, сидящий рядом, обнял меня, сразу расставляя точки над «i».
– Проходи, Чарли, – дружелюбно пригласил доктор Каллен моего отца к накрытому столу. – Ты с работы, наверняка голодный.
– Нет уж, сначала я хочу узнать, что здесь творится, – уперся Чарли, не сдвинувшись с места. Я была уверена, что взглядом он протирает во мне дыру.
Вкратце, начав очень издалека, доктор Каллен обрисовал ситуацию: мы собрались здесь, чтобы обсудить грядущую свадьбу молодых людей.
– Свадьба?! – вскричал мой отец, заставив меня вздрогнуть всем телом и выразительно посмотреть на Эдварда. Я хотела убедиться, что теперь он понимает, насколько плохой была идея ставить в известность Чарли, но вместо этого, похоже, выглядела жалко и отчаянно, ища поддержки, а еще лучше – любого ближайшего укрытия. – Какая еще свадьба, ей всего восемнадцать лет! Белле нужно учиться, а не… – от возмущения не договорив, Чарли пренебрежительно взмахнул рукой в сторону Эдварда и уставился на меня в упор.
Мое лицо горело от стыда так, что на нем можно было жарить яичницу.
– О, черт, – догадался не в меру проницательный Чарли, внезапно побледнев. – Белла, ты беременна!
И затем случилось именно то, чего я ожидала: Чарли набросился с обвинениями на Эдварда, клеймя всеми самыми ужасными эпитетами развратного подростка, соблазнившего его воспитанную умницу-дочь. Он так орал, что никакие объяснения Карлайла до него попросту не доходили.
Несколько раз я порывалась сбежать – и сделала бы это, если бы не рука Эдварда, лежавшая на моем плече пятитонным грузом.
– Отпусти меня, – прошипела я раздраженно, когда мое и без того хрупкое терпение лопнуло, и нахождение в одной комнате с разъяренным Чарли стало абсолютно невыносимым. Мне необходимо было уйти, иначе мой мозг мог лопнуть от перенапряжения. Успокоительное доктора Каллена не помогло.
– И не подумаю, – шепнул невероятно спокойный Эдвард, словно Чарли не ходил перед нами вперед-назад и не орал как бешеный, тыча пальцем прямо Эдварду в лицо и обсыпая его проклятиями.
– Ты же видишь – все бесполезно, – попыталась я зайти с другой стороны, но и эта мольба не возымела воздействия на самоуверенность парня.
– Просто дай ему немного времени, – сказал он с непоколебимым хладнокровием, которому я могла только позавидовать
Только когда Чарли от души спустил пар, то стал способен услышать, что ему говорят.
– Чарли, вы тоже когда-то были в похожем положении, и тоже были молоды, когда забеременела Рене, – взывал Карлайл к благоразумию слетевшего с катушек шерифа. К чести моего отца – он ограничивался только криками, хотя я не могла поручиться, что в его состоянии он не перейдет к рукоприкладству или не выхватит пистолет, опасно поблескивающий в кобуре.
– К тому моменту я уже официально работал и мог предложить Рене нормальный, обеспеченный брак!
– У Эдварда есть свой собственный счет, – воспользовавшись мгновением, когда Чарли перестал, наконец, перебивать и возмущаться, вставил слово Карлайл. – Три года назад я посоветовал ему, куда вложить сбережения из небольшого фонда, который я для него создал, когда он только родился. По достижения двадцати одного года этот счет стал Эдварду доступен и он может использовать деньги на свое усмотрение – в том числе и обеспечить молодую семью до тех пор, пока они оба учатся. Речь идет о сумме более чем в триста тысяч долларов.
Чарли опешил и крякнул от удивления. Я тоже посмотрела на доктора Каллена, раскрыв рот.
– Так в чем тогда дело? – сбавив обороты, спросил мой отец. Он полоснул Эдварда острым, как кинжал, взглядом. – Твой сын не хочет брать на себя обязательства за то, что натворил, и жениться?! Поэтому мы здесь собрались?!
Карлайл похлопал Чарли по плечу с терпеливой улыбкой.
– Это было первое, что Эдвард предложил как выход из создавшейся ситуации. Он сожалеет, что это случилось так скоро – конечно, мы все понимаем, что ребенок, когда оба только-только втянулись в учебу, появится немного не вовремя. Но раз уж так вышло, придется с этим смириться, Чарли. Ты же не потребуешь от Беллы сделать аборт?
– Аборт? – Чарли испуганно взглянул на меня, растерявшись, что разговор принял такой неожиданный оборот. – Это должна решать Белла, не так ли?
– Вот мы и подобрались к самому главному вопросу, – улыбнулся Карлайл, настойчиво подводя Чарли к столу и усаживая на стул. Молчаливая хмурая Эсми тут же налила ему виски из графина, а потом воды, когда шериф не притронулся к алкоголю. – Видите ли, это не мой сын избегает женитьбы, а ваша дочь. Белла… была готова избавиться от ребенка, лишь бы вы не узнали. Мы еле отговорили ее от этого необдуманного и безрассудного поступка.
– Белла? – Чарли посмотрел на меня с ужасом, от которого у меня волосы зашевелились на голове, а лицо стало еще пунцовее. – Почему?
Так как я молчала, не в силах вымолвить хоть слова, и жалась к Эдварду, Карлайл объяснил все за меня:
– Вы разве не видите: Белла очень боится вашего неодобрения. Именно того, что вы будете кричать, как кричали пять минут назад, запретите молодым людям встречаться и во всем станете винить Эдварда. Белла всегда была образцовой дочерью и ей не хотелось разочаровывать вас…
Не глядя, шокированный Чарли опрокинув в себя стакан воды. Он долго молчал, переваривая сказанное. За это время Эсми успела наполнить все тарелки – хотя никто из нас не притрагивался к еде.
– Я ничего не понял, – наконец, резюмировал мой отец. – Значит, Эдвард готов ответить за случившееся и взять на себя ответственность: он вовсе не против жениться? Это Белла не хочет?
– Именно так, – согласился тактичный и доброжелательный Карлайл, усаживаясь на свое место с довольным видом, как будто был уверен, что самое страшное позади и осталось уладить сущие мелочи.
– Это ты ему насоветовал? – прищурился Чарли. – Признайся: ты заставил его отвечать за содеянное.
– Напротив, это идея целиком принадлежит Эдварду, – возразил Карлайл, раскладывая салфетку на коленях и изображая обычную суету самого обыкновенного дня, не испорченного тяжелой атмосферой взаимных обвинений и ужасающих признаний. – Более того, я был убежден – зная Беллу – что это напрасная трата времени и у него ничего не получится: Белла не согласится. Но ему как-то удалось ее уговорить.
– Да, это не похоже на мою дочь… – хмыкнул шериф удивленно.
– Она любит его, – тихо закончил Карлайл, беря в руку вилку. – И все, что ей мешало признать это – только страх перед вашим возможным гневом. Они любят друг друга, и лучшее, что мы, отцы, можем сделать для наших детей – это позволить им быть счастливыми. Эдвард хочет жениться, и я во всем его поддержу – теперь решение за вами и Беллой…
Чарли поднял на Эдварда пылающий взор, но я не могла не отметить, что его ярость теперь лишь немного тлела, а не сжигала все вокруг как в адовом котле.
– Немного несвоевременная забота, не находишь? – обратился Чарли напрямую к Эдварду, его голос звучал чуточку поспокойнее.
– Простите, – поразил меня парень, согласившись. Если и можно было чем-то пронять моего отца, законопослушного полицейского, чтящего честность, то это признанием вины. Чарли моментально сдал позиции, выглядя намного терпимее.
– Но, если твой отец не солгал, то поступок достойный, – удивительно, но Чарли взял в руки вилку, собираясь поесть, словно конфликт исчерпан и можно перейти к обыденным обсуждениям. Такого быстрого принятия ситуации я от него не ожидала. Нет, я вообще не ожидала от него согласия!
– Я люблю вашу дочь, – слова Эдварда воздействовали на меня как кипяток, поджигая и так пылающую кожу лица. Я сжала пальцы парня, наверное, чуть не сломав их. – И буду рад стать ее мужем.
– Ну… тогда я совсем ничего не понимаю, – растерялся Чарли. Я чувствовала, что он смотрит на меня, но боялась поднять глаза. – Белла, скажи, в чем дело? Ты его не любишь, или что?
Я глубоко вздохнула, собирая крупицы смелости, попрятавшейся по самым дальним и недоступным углам. Горло словно сжала удавка, и когда я пыталась заговорить, стягивалась сильнее, грозя полностью перекрыть дыхание.
– Люблю, – тихо пискнула я. Это было самое трудное признание в моей жизни, и с ужасом я ждала осуждения отца. Никогда он не одобрит мой выбор: Эдвард, в его понимании, не мог быть хорошей партией.
– Тогда, полагаю, вопрос решен? – поразил меня Чарли. Я подняла на него шокированные глаза, но он уже смотрел на Карлайла, нанизывая на вилку спагетти с соусом и кусочком птицы и неся конструкцию ко рту. – Когда и где планируем организовать?
– Наш дом большой, он подойдет, – кивнул доктор Каллен, с улыбкой усаживаясь рядом с моим отцом. – Думаю, мы с Эсми сможем все подготовить в течение месяца, чтобы свадьба состоялась до начала нового учебного года.
– Так быстро! – ахнул Чарли, покачивая головой.
– Нам нужно все сделать до того, как у Беллы станет виден живот, – многозначительно намекнул Карлайл. – Она бы не хотела, чтобы в городе судачили об этом, вы не хуже дочери понимаете, что могут напридумывать злые языки…
– А-а-ах, да, – согласился Чарли, активно жуя.
Разговор перешел к деталям будущей свадьбы, а я потрясенно взглянула на Эдварда, не веря, что все закончилось и вышло более чем хорошо. И что Эдвард Каллен – самый красивый мальчик из известных мне, настоящий бог секса, с которым, я считала, никогда не буду вместе, лучший мужчина на Земле, которого я так плохо знала всего день назад, и представление о котором перевернулось за сегодняшние несколько часов – без пяти минут мой. Целиком и полностью, невзирая на наши различия. Мне больше не нужно переживать о том, что подумает отец и что скажут люди. Необязательно прикидываться неприступной заучкой и вечно «держать высокую планку». Можно просто любить его… без страха и ограничений.
– Мне срочно нужно поговорить с тобой наедине, – сказала я, чувствуя, как подступающее безумие охватывает меня с головы до ног.
Глаза напротив отражали слишком огромный спектр эмоций, чтобы понять, о чем думает Эдвард. Но он встал, подал мне руку и незаметно, спокойно увел в свою комнату, оставив отцов договариваться о будущем событии. Когда закрылась дверь, я прислонилась к стене, растерянная и странно легкомысленная, будто мой мозг отказывался поверить, что самое сложное позади, но уже предчувствовал наступление мощного облегчения. Чарли не стал возражать, отговаривать меня выходить замуж за Каллена? Он принял новость… почти нормально!
Лоб Эдварда прижался к моему, ладони обхватили мое лицо, а губы – горячие, мягкие и жаждущие – обрушились на мой рот. Это было именно то, чего я хотела – целовать Каллена. Желательно всю оставшуюся жизнь. Обняв его за талию, я притянула его стройное тело к себе и впервые отдалась ему всем сердцем, душой и телом… без остатка…
***
– Что-то ты не похожа на счастливую невесту, – заметила Анжела, помогая мне облачиться в длинное белое платье: сегодня была последняя примерка перед бракосочетанием, которое должно было состояться через четыре дня. Подруга, прекрасно управляющаяся с иглой, нитками и швейной машинкой, любезно предложила свою помощь по подгонке наряда. – Предсвадебная лихорадка? Или тебя что-то посерьезнее беспокоит, Белла?
Вздохнув, я посмотрела на свое отражение в зеркало: обтягивающий белый силуэт в форме перевернутого цветка каллы подчеркивал тонкую – пока еще – талию, по линии декольте вилось изящное кружево, переходящее в шлейф. Платье выглядело великолепно, несмотря на то, что было не дизайнерским, сделанным на заказ, а купленным в обычном порт-анджелеском бутике.
О чем же я переживала? Чарли удивительно спокойно принял мое замужество с Калленом. В тот же вечер он, когда мы вернулись домой, конечно, вывел меня на еще один серьезный разговор, но, вопреки моим страхам, его вопросы касались не выбора жениха, а моей странной реакции на вероятное отношение отца.
***
– Объясни еще раз, Белла: почему ты возражала против предложении Эдварда? Дело точно не в парне, а во мне? Ты его действительно любишь или сказала это под давлением? Давай уж начистоту: ты же знаешь, я тебе друг, а не враг. Если ты не хочешь за него замуж, нужно решать этот вопрос сейчас, а не когда вы уже произнесете клятвы.
Проницательный и напряженный взгляд отца заставил меня смутиться. Как же объяснить-то свои противоречивые эмоции?
– Я всегда считала, что такой, как Каллен, мне не подходит… – Глаза в пол. Подтвердит или опровергнет отец мои слова? Что я буду делать, если он полностью с ними согласится? Я ведь именно этого и боялась: неодобрения Чарли. Согласиться с замужеством дочери – это одно, а одобрить кандидатуру мужа – совершено другое. И мне хотелось именно последнего, но это желание было из разряда невозможных. – Ты же и сам это утверждал.
– Всегда – это давно? Сколько вы с ним уже встречаетесь?
Я тяжело вздохнула, борясь с собой: было непривычно говорить на эту тему так откровенно, тем более с отцом. Но уже стало поздно отмалчиваться, когда все и всё знают и назначена дата свадьбы.
