Текст книги "Точка соприкосновения (СИ)"
Автор книги: Светлана Ключникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)
– Хорошо, я подумаю. – Меня мучили сомнения, страх перед Чарли и общественным мнением, возможная зависть подруг. Больше всего: если я позволю нашим отношениям развиваться, то привяжусь слишком крепко, и потом, когда Эдвард бросит меня – а это непременно произойдет! – не смогу собрать себя обратно. Чем я глубже увязала в допущенной когда-то ошибке, тем труднее получалось выныривать на поверхность. Я не могла позволить себе окончательно утонуть. – Подумаю, Эдвард. Но не сегодня и не завтра…
Точка соприкосновения. Глава 12
Я немного побаивалась идти к Элис, потому что знала, что она замучает меня вопросами. Это не Розали, которая и так уже догадалась о моем увлечении Эдвардом, но она – могила. Тактичная Роуз никогда не выпытывала у меня подробности, предоставляя мне свободу в выборе, кому, что и сколько говорить. Элис же – и я это точно знала – сядет мне на шею и не слезет, пока не выудит все-все-все от начала и до конца, сопровождая каждую каплю информации уточнениями «и что ты в тот момент чувствовала?». Но мне было необходимо к ней попасть, потому что так оказалось, что лишь у нее была записана нужная мне лекция.
Элис жила в центре Сан-Франциско, в огромной, шикарно обставленной квартире – ее родители были очень богаты и ни в чем не отказывали любимой дочери. Войдя в распахнутую дверь, я сразу получила от подруги многозначительный взгляд а-ля «ты всё мне расскажешь немедленно, или не получишь никакого конспекта»! Нужно будет при случае чем-то тяжелым огреть Эдварда, потому что в чрезмерной заинтересованности Элис был виноват он!
Несколько недель мы с Калленом поддерживали странные, но… приятные отношения, тайно встречаясь то у него в комнате, то у меня. В университете вели себя как обычно: за исключением того, что перестали играть в молчанку или дерзить. Надеюсь, со стороны мы казались обыкновенными друзьями.
Элис пару дней назад заявила, что не сможет позаниматься с Эдвардом, так как у Джаспера важное выступление. Подобные заявления всегда были нам с Эдвардом сигналом, что комната всю ночь будет пустовать.
– Белла, может, тогда завтра ты придешь ко мне? – невзначай предложил Эдвард: он был спокоен, как удав, ничем не выдавая своего внутреннего огня, и я была крайне благодарна ему за это.
– Или вы можете позаниматься сегодня в комнате Беллы: я уезжаю к Эммету на всю ночь, – невозмутимо подбросила угля Розали.
Две ночи свободных комнат и горячего секса? Я лишь надеялась, что скрываю эмоции так же хорошо, как и Каллен.
– Белла? – спросил непроницаемый Эдвард.
– Ладно, – вроде бы нехотя согласилась я.
Элис так внимательно в тот момент на меня посмотрела…
Я была благодарна и Джасперу: за то, что он молчал, никому не рассказав о той нашей судьбоносной встрече в комнате Эдварда. Все трое – Эдвард, Джаспер и Розали – существенно облегчили мои муки, тщательно храня мой нервирующий секрет.
Мы провели с Эдвардом прекрасную ночь без ссор и обвинений, успев, кроме секса, действительно позаниматься нужными предметами. Поразительно, но пока наши отношения были тайными, и я не загонялась на тему «Эдвард Каллен мне не подходит», нам было вместе удивительно хорошо… и это касалось не только постели, – мы, в принципе, ладили и в бытовых мелочах. Даже смешно: оказалось, мы любим одинаковый сорт чая и оба терпеть не можем брокколи. И даже колпачки шариковых ручек у нас были изгрызены так, что не отличить, где моя, а где его.
На следующий день я припозднилась на ланч. Ребята болтали, рука расслабленного, заразительно смеющегося Эдварда лежала на спинке моего стула, и когда я села туда, переступив через его вытянутые ноги, выглядело это так, словно бы он обнял меня за плечи…
Бровь Розали медленно поползла вверх и застыла там. Она словно бы вопрошала: ну что, вы теперь вместе официально? Множество раз я не возвращалась ночью домой, и конечно, Роуз понимала, что я ночевала у Эдварда, но открыто мы никогда это не обсуждали.
Когда до меня дошло, что что-то не так, Элис уже смотрела на нас, распахнув глаза с явно многообещающим интересом. Я повернулась к улыбающемуся как чеширский кот Эдварду, и только когда его палец скользнул вдоль моего противоположного плеча, вызывая на моей коже стайки невероятных мурашек, поняла, что видят наши друзья.
Я требовательно нахмурилась и сдвинула брови. Но до Эдварда сегодня медленно доходило. Он слишком расслабился, и потому – невольно – раскрылся. Это было то, чего я всегда боялась: что окружающие люди могут узнать. По этой причине я отказывалась встречаться даже по секрету: шила в мешке не утаишь, рано или поздно правда выйдет наружу, хотим мы этого или не хотим. Неосторожное движение, откровенный взгляд – и вот уже пошли сплетни, пристальное наблюдение, обсуждение. Студентов хлебом не корми – дай сунуть нос в чужую личную жизнь.
Вот тогда Элис мне и сказала:
– А знаешь, Белла, профессор Морти дал мне воспользоваться своим компьютером, чтобы я сохранила себе нужные для годовой работы ссылки, а я скачала у него рабочие файлы. Там есть его научная статья про генетические аномалии, не хочешь взглянуть?
Это была тема моей курсовой, и любопытство вспыхнуло во мне с непреодолимой силой. Я знала, что Элис намеренно кинула мне затравку, чтобы заманить к себе домой. Также я знала, что могу написать свою работу и без дополнительной информации. Но до чего ж было интересно своими глазами прочитать мнение профессора!
И вот теперь я сижу у нее в доме, ерзая на стуле, будто он раскален, в ожидании, когда подруга насядет на меня с вопросами, отвечать на которые я вовсе не хотела.
Мой телефон зазвонил, когда Элис отвернулась налить чаю, порхая по своей нереально огромной светлой кухне в современном стиле. На экране высветилось имя Эдварда.
– Я сейчас не могу говорить, Розали, – елейно улыбнулась я Элис, бросившей на меня самый подозрительный из возможных взгляд.
– Так мы встретимся сегодня или нет? – в голосе парня звучала неотложность: до соблазнительного предложения Элис я собиралась прийти к нему домой, так как Элис и Джаспер на всю ночь уезжали в какой-то крутой диджейский клуб.
– Я вернусь домой к вечеру, пока не знаю, во сколько.
Я получила еще один подозрительный взгляд от Элис, разливающей по чашкам ароматную клубничную заварку.
– Давай, я заеду за тобой, когда вы закончите?
Этот парень бил рекорды нетерпения. Притом, что его самообладание вообще-то было весьма впечатляющим. Но если он расслаблялся… это был настоящий зверь.
Я вытаращила глаза:
– Не надо!
– Брось, Белла, сколько ты будешь добираться на автобусе? Я не стану подъезжать к дому Элис – остановлюсь на соседней улице и подожду тебя. Мне все равно нечего делать! Может, – добавил он низким горячим полушепотом, – я трахну тебя прямо в машине…
Я опустила голову, ощутив приливший к щекам дикий жар. Умеет Эдвард смутить и завести одним-единственным предложением.
– Э-э…
– Я буду ждать на Бук-Авеню возле дома четырнадцать, просто приходи туда, когда освободишься, – бросил Эдвард и отключился, пока я не нашла аргументов для возражения.
– Это была Розали? – Элис сузила на меня глаза, помешивая свой чай.
– Да, она что-то забыла и хотела, чтобы я проверила, не лежит ли это в комнате, – на ходу придумала я, поражаясь, какой бессовестной и испорченной стала благодаря общению с Эдвардом. Не то что бы он намеренно учил меня плохому, просто обстоятельства складывались таким образом, что заставляли лгать…
– Ну, рассказывай, что это было сегодня, Белла? – Элис поскорее присела на своего любимого конька.
– А у тебя точно есть этот файл? – торговалась я, чтобы не напрасно сливать подруге карты.
Она повернула ко мне ноутбук, давая оценить название папки и файлов, а потом закрыла. Ее живой взгляд откровенно требовал: «Ну?»
Пришлось рассказать ей о своих тайных желаниях – опуская, конечно, подробности наших настоящих отношений. Я словно вернулась в школьные времена, когда год за годом исподтишка наблюдала за Калленом, восхищаясь его сексуальностью и красотой, но никогда не показывала свои чувства и не надеялась на большее.
Элис удивилась: по ее мнению, Эдвард не был бы против «зажечь» со мной. К этому времени все уже знали, что Эдвард и я вместе учились в Форксе, так что даже нашли в этом объяснение нашей вражды – мало ли что тогда произошло. Они решили, что по какой-то причине мы раньше были врагами.
Пришлось объяснить ей, почему меня «зажечь» не устраивает – правильная, воспитанная законопослушным шерифом полиции Белла Свон просто не могла вступать в отношения, заранее обреченные на провал, и позорить свое честное имя.
– Господи, Белла, я не знала, что ты такая ханжа! – округлила подруга глаза, покачивая головой. – Нет ничего плохого в том, чтобы встречаться с парнем ради секса – это полезно для здоровья. А любовь – ну даже если не получится, найдешь другого.
Пришлось объяснять ей и это: я не из тех, кто может легко менять сердечную привязанность. Если я позволю себе увлечься, то расставание вряд ли переживу безболезненно – вероятнее всего, предательство оставит в моей душе настолько глубокий след, что я вообще больше никому и никогда не смогу верить, а значит, останусь одинокой до конца своих дней. Я себя знаю!
– Тогда выходит, – Элис озадаченно подняла брови, – ты просто боишься своих чувств?
– Нет, – возмутилась я: мне не понравилось сравнение. – Не «боюсь», а не хочу! Сознательно отказываюсь от того, что, я уверена, причинит боль в итоге.
– Ты боишься, – упрямо твердила подруга, нахмурившись.
– Нет, я оберегаю свой сердечный покой, – поджала губы я, желая прекратить раздражающий спор.
– Но Белла, любовь – это и есть риск. Без риска никогда не станешь счастливой. Думаешь, мне не было страшно сближаться с Джаспером? В жизни случается множество неприятных вещей, но если все время сидеть в закрытой раковине, можно пропустить самое важное. Оглянуться не успеешь – и ты уже старая дева, злая на весь мир за то, что жизнь прошла мимо тебя, хотя виновата в этом сама.
Это было слишком похоже на ужасный сценарий, который я сама постоянно рисовала в голове, поэтому обсуждать это с Элис я физически не могла: мое сердце начинало хаотично сбиваться с ритма, и становилось трудно дышать.
– Дело не только во мне, – желая убедить Элис в собственной правоте, я вывалила подруге правду о прошлом Каллена: безалаберности и безответственности, постоянных приводах в полицейский участок, десятках девушек. Я убеждала ее, что с таким, как Каллен, нельзя строить отношения, и что если я решу открыть свое сердце, то моим выбором станет солидный и зрелый мужчина, которому я смогу доверять.
– О, так он тебя не достоин, – саркастически ухмыльнулась подруга, снова покачивая головой. Звучало это до тошноты неприятно, и даже ужаснее, чем все предыдущее. – Ты что же, считаешь себя какой-то особенной?
– Нет! – возмутилась я подобному предположению до глубины души. – Но это же очевидно: во мне есть ум и воспитание, на меня можно во всем положиться – я не подведу. Я ответственнее, преданней и серьезнее него. Может, я недостаточно красива, но мои человеческие качества явно его превосходят!
Во время моей самооправдательной тирады одна бровь Элис поднималась все выше и выше.
– Что-то я не поняла: так это он «слишком красив, чтобы обратить внимание на тебя» или ты для него «слишком хороша»? Белла, ты противоречишь самой себе…
Я смутилась, заглянув вглубь себя: неужели Элис права? Судя по выражению ее лица, именно так она и считала.
– Но я и правда лучше, – мой голос перестал быть таким уверенным, но все еще звучал убежденно.
– Белла, – медленно проговорила подруга, – гордыня – это грех.
– Так, ладно. Хватит, – вспылила я, ставя точку в нашем бесполезном разговоре. – Я не стану встречаться с Калленом, даже если в Сан-Франциско летом пойдет снег! И ты меня не переубедишь, так что давай закроем эту тему. Надеюсь, все, что мы обсуждали, останется между нами, Элис? – с нажимом проговорила я, не желая становиться мишенью для насмешек или двусмысленных взглядов, а тем более чтобы подруга разболтала Каллену мой секрет.
– Слово бойскаута, – подняла руку Элис.
Я нетерпеливо показала пальцем на вожделенный ноутбук.
– Давай сюда файлы, я тебе все рассказала!
Спустя несколько часов, удовлетворив свое любопытство полностью, я собиралась домой, в то время как Элис примеряла перед зеркалом двадцать пятый наряд, один откровеннее предыдущего. Джаспер должен был заехать за ней с минуты на минуту, и я спешила уйти, чтобы не пересекаться с ним лишний раз. Да и Эдвард наверное уже заждался в машине.
– Ты уверена, что тебя не нужно подвезти? – предлагала рассеянная Элис, добавляя выбранному наряду то кулон, то брошь, то сумочку, не в силах выбрать подходящую гамму.
– Да, хоть подышу воздухом по пути к остановке. В крайнем случае поймаю такси.
На улице было темно: оказывается, я засиделась у Элис допоздна. На телефоне высвечивалась половина десятого, и я представляла, что Эдвард задрых в машине без задних ног, не дождавшись меня. Надеюсь, я смогу отличить его джип от остальных, если погашены фары.
Улицы были темными и полупустыми. Уверенная, что Бук-Авеню располагается на севере от дома Элис, я даже не думала, куда иду, пока вдруг не обнаружила вокруг совершенно незнакомые дома: похоже, ноги увели меня в противоположную сторону от автобусной остановки и от Эдварда. Придется вернуться.
Пока я искала наименование улицы и пыталась найти прохожего, чтобы уточнить направление, то встретила компанию из четверых парней, стоявших на другой стороне и замолчавших при моем приближении. Доверия они не внушали: я слышала их явно пьяный смех. Один из них показал пальцем прямо на меня.
Сердце ушло в пятки, когда они начали переходить дорогу мне наперерез, намереваясь перехватить меня (если, конечно, мне это от страха не померещилось). Я развернулась на сто восемьдесят градусов и быстро пошлепала обратно, поражаясь, что невезение завело меня именно сюда: вокруг ни души, кроме четверых отморозков, даже окна в домах были погашены. Выходит, я зашла в нежилой или неблагополучный квартал.
– Эй, детка, не спеши, – сомнений не оставалось, что они меня преследуют, а я вообще не знала, куда спрятаться: улица была длинной, мне не хватит сил, чтобы убежать, они меня догонят.
Дрожащей рукой я набрала единственного доступного абонента, которому не придется битый час объяснять, где я и почему. Таким же дрожащим голосом сбивчиво заговорила:
– Эдвард, я заблудилась! Вызови полицию: за мной увязались какие-то пьянчуги. Я где-то между Крик-Уивер и Ланд-Стрит.
На том конце провода яростно взревел мотор – в глубокой вечерней тишине я услышала отголосок эха откуда-то справа, Эдвард был рядом.
– Я слышу твой мотор! Ты недалеко!
– Куда именно ты повернула, выйдя от Элис? – потребовал решительный голос.
– Не вздумай ехать сюда, их четверо, – испугалась я, пытаясь бежать на звук. – Вызови полицию!
– Кричи громче, Белла, – приказал он, не прерывая контакт.
Удар выбил телефон из моей руки как раз тогда, когда я увидела табличку с названием улицы и номером дома на почтовом ящике.
– Шестнадцатая Авеню! – заорала я, надеясь, что телефон разбился не вдребезги, и Эдвард услышит.
– А ну, посмотрим, кто это тут у нас, – пьяные подонки схватили меня за запястья, разворачивая к себе. У них были рожи типичных преступников – небритые, неприятные и страшные.
– Не трогай меня, – пыталась я уклониться от тянущихся к блузке рук, извиваясь и колотя ногами куда попало. На соседней улице раздался визг тормозов, и я почувствовала прилив сил для борьбы, приходя в ужас оттого, что пострадает еще и Эдвард.
– Да ладно тебе ломаться, – они с удивлением повернули головы к ворвавшемуся внезапно с перекрестка свету, и я каким-то чудом освободилась, воспользовавшись их замешательством.
Шустро обогнув неловких из-за алкоголя насильников, со всех ног припустила на звук мотора, выбегая на дорогу и взмахивая отчаянно руками.
Джип затормозил полубоком, чуть не сбив меня – пытаясь избежать столкновения, я бросилась в сторону и упала. Хлопнула дверца, и спустя пару секунд мужские руки уже поднимали меня с асфальта.
– Белла? – Эдвард был напуган. – Ты как?
– Уходим, – вскочила я, слыша приближающиеся хмельные голоса, всерьез опасаясь за наши жизни.
– Давай в машину, – приказал Каллен, толкая меня за свою спину и поворачиваясь к преступникам лицом. Он медленно отходил, давая мне время спрятаться на пассажирском сидении.
Действие от появления джипа до развязки заняло, казалось, всего несколько секунд: все происходило стремительно. Я еще не успела хлопнуть дверцей, когда вдали раздалась полицейская сирена. Угрожающе окружившие Эдварда мужчины, не давшие ему вовремя занять место водителя, вроде как слегка толкнули парня, и у меня сердце ушло в пятки: сейчас начнется драка – избиение Эдварда, если уж быть точной. Случившееся по моей вине. И вдруг они отступили, изменившись в лице, словно он сказал или сделал что-то такое, что их напугало.
Я приоткрыла дверцу, собираясь кричать, умолять парня не связываться с ними, уходить, в крайнем случае я намеревалась броситься защищать его. Полицейская сирена раздалась гораздо ближе, и отморозки, сразу сдав позиции, бросились врассыпную. Эдвард стоял, глядя им вслед. Он не двигался.
– Эдвард? – озадаченно окликнула я. Нет ответа.
Недоумевая, я выбралась из салона и подошла к нему. Было темно.
– Что ты им сказал? – схватилась я за его напряженный локоть, чувствуя, что происходит что-то необычное, но не понимая, что именно. Полиция вот-вот должна была прибыть, необязательно стоять здесь столбом.
– Черт, – тихо ругнулся он, покачнувшись.
Я посмотрела в его бледное шокированное лицо, а потом опустила взгляд вниз, слыша неприятный звук – в сгустившейся тишине даже капля влаги выбивалась из общего фона. Сначала казалось, что все как обычно: Эдвард прижал руку к поясу, словно собирался достать что-то из внутреннего кармана куртки или из-за ремня. Он чуть отнял пальцы, со слабым шипением опустив туда взгляд: они дрожали. И я увидела, как между ними что-то течет, капая на асфальт и зловеще поблескивая в ночной угрожающей мгле.
– Черт возьми, – выдохнул он удивленно, словно выразил досаду, что придется погибнуть таким молодым. Я стояла как истукан, немигающим взглядом смотря на струйки, просачивающиеся между дрожащими пальцами. Все вокруг перестало существовать: моя вселенная рассыпалась. Время остановилась. Я не могла сделать ни единого вдоха.
Эдвард стал заваливаться на меня, и только тогда я очнулась от ступора. Полицейская сирена проехала мимо, по параллельной улице – не имея точного адреса преступления, они прочесывали район.
– Нет, нет, – взмолилась я, подхватывая Эдварда подмышки, как ребенка, но не рассчитала силы, и мы оба опустились на асфальт. Я смогла удержать его в сидячем положении: его лицо стало мглисто-серым, он собирался потерять сознание.
– Нет, Эдвард, это какая-то фигня, ты не можешь умереть, – разродилась я целой тирадой, начиная осознавать, что случилось непоправимое. И ужас бетонной стеной врезался в грудь, раскалывая на миллион крошечных частей, которые никогда уже будет не собрать. – Кого же я тогда буду любить?..
В конце далекой улицы блеснули фары – я надеялась, что это копы. Эдвард задышал тяжело, пытаясь смотреть на меня: его голова слишком сильно качалась, а взгляд становился слепым, словно он пытается меня разглядеть, но не может. Приоткрытые губы тронула кривая ухмылка:
– Стоило умереть ради того, чтобы ты признала, что я нравлюсь тебе, – слабо пробормотал он.
– Замолчи, – велела я, разозлившись на то, что он тратит на какую-то ненужную ерунду оставшиеся силы. – Ты не умрешь! Это всего лишь глупая царапина!
Он промолчал, испустив долгий вздох. Его рука, ослабев, почти упала.
– Нет, держи! – прижала я своими пальцами его ладонь обратно к ране, чувствуя, какая густая и горячая у него кровь, холодея от мысли, как быстро она убегает. – Не смей умирать! Не смей бросать меня, слышишь, Каллен?!
Полицейская сирена взорвала ночную тишину в непосредственной близи, завизжали шины, захлопали дверцы. Раздались крики, свет ударил в лицо.
– Сюда! Сюда! – надрывно заплакала я, прижимая Эдварда к себе. – Человек ранен!
Дальше все было как в тумане: меня не смогли оторвать от тела, пока спустя несколько минут не прибыла карета скорой помощи. Полицейские напрасно пытались взять у меня показания: я была не в себе, только повторяла, что их было четверо, и они убежали. И что это мой парень. И что никакая сила не отнимет его у меня, даже смерть. Я приказывала ему бороться, хотя он отключился и не слышал меня. Я чувствовала бешеный стук его сердца, и только это позволяло надеяться на благополучный исход. Пока он дышал, я тоже могла выжить. Пожалуйста, Эдвард… Пожалуйста, только не уходи…
Казалось, я могу вытерпеть любую боль, даже разлуку, даже гнев Чарли, и даже то, что Эдвард когда-нибудь бросит меня. Только не его смерть. Только не мир, в котором больше нет его улыбки и заразительного сексуального смеха. В таком мире я не хотела существовать…
В карете скорой помощи я держала его за руку липкими окровавленными пальцами, отказываясь слушаться врачей и сидеть в стороне. Пульс – это единственное, что мне было необходимо слышать в те минуты.
Должно быть, я пережила серьезный шок, потому что практически не помнила, что происходило дальше: Эдварда увезли в операционную, но где была и что делала я? Ходя из угла в угол в какой-то комнате, наполненной стульями и ожидающими бледными людьми, я словно застыла в том миге, когда руку Эдварда отняли у меня: с той самой секунды я не сознавала себя, не существовала. Вроде бы со мной опять говорили полицейские и я им все в подробностях рассказала. Потом меня осматривал врач, добрая медсестра отмывала ладони и заставила выпить таблетку, после которой я впала в заторможенное состояние и задремала на одном из стульчиков до самого утра.
***
День спустя
Я не могла дождаться, когда меня пустят в палату. Элис, Джаспер и Розали уже побывали здесь ранним утром, поддержали меня морально, а вскоре после того, как врач рассказал нам о состоянии Эдварда, уехали на занятия.
Карлайл срочно прилетел из Форкса и сейчас разговаривал с оперировавшим Эдварда хирургом: я видела его возле стойки регистрации, бледного и серьезного. Он кивал, соглашаясь и благодаря. Потом подошел ко мне, заламывающей руки в нетерпении.
– Все будет хорошо, Белла, – подбодрил он, обняв меня за плечи и усадив на стул, с которого я постоянно вскакивала. Лицо Карлайла с признаками пережитого беспокойства теперь выражало облегчение. – Его уже перевели в палату. Когда отойдет наркоз, ты сможешь навестить его. Что там произошло, расскажешь мне?
Я слово в слово повторила Карлайлу все, что говорила полицейским, расплакавшись, когда объясняла, что Эдвард защищал меня. Если бы не я, он бы не пострадал. Я была виновата, потому что пошла не туда и заблудилась. Я такая дура!
– Тише, тише, – прервал Карлайл мое самобичевание, крепко обнимая и давая проплакаться. – Не казни себя, это могло произойти где угодно и с кем угодно.
– Да, но произошло именно со мной, – возражала я, размазывая непрекращающиеся слезы. – Я говорила ему не ехать, но он не послушался!
– Мой сын не бросил бы девушку в беде, – возражал отец Эдварда с легкой обидой в голосе. – Он у меня в этом плане настоящий мужчина.
– Но теперь он лежит там… – судорожно всхлипывала я, ловя воздух ртом. – А я здесь… невредимая.
– Ну, а представь, что было бы, если бы он не приехал за тобой? Успела бы полиция? – напомнил Карлайл, и когда я напряженно замолчала, понимающе кивнул. – То-то и оно. Так что не бери в голову: он жив, и слава Богу! И ты тоже жива. Думаю, ты не хочешь, чтобы я рассказал об этом инциденте Чарли?
– Пожалуйста, не говорите ему, – вновь зарыдала я, представляя, как папа разозлится, если узнает, в какой переплет я попала, еще и вовлекла сына Карлайла. Начнутся расспросы, подозрения, нравоучения… – Со мной все в порядке, так что… не надо.
– Хорошо, – похлопал доктор Каллен меня по плечу и показал в сторону врача, жестом приглашающего следовать за ним. – Иди первая, – улыбнулся Карлайл, заметив мое нетерпение. – Я зайду попозже, а пока выпью кофе. Очень устал.
***
Эдвард лежал, укрытый одеялом по грудь: дыхание ровное, глаза закрыты. Руки расположились вдоль тела. Лицо спокойное, невероятно красивое. Только немного бледнее обычного.
На цыпочках подойдя, я заняла стул и робко потрогала парня за ладонь: теплую и расслабленную.
– Сколько мне осталось? – хриплым замогильным голосом пробормотал он, заставив меня вздрогнуть, а потом с удивленной печальной ухмылкой покачать головой.
– Ну у тебя и шутки, – шлепнула я его легонько, укоризненно по руке. – Знаешь же, что через пару дней тебя уже отпустят на все четыре стороны.
Эдварду повезло: его пырнули открывашкой для пива длиной не больше трех сантиметров. Преступники оказались совсем новичками, похоже и сами испугались того, что сделали, поэтому Эдвард не пострадал сильнее. Жизненно важных органов не задели, но зацепили крупный сосуд, поэтому было так обманчиво много крови. Понадобилось всего одно переливание. Он потерял сознание даже не от кровопотери, а скорее от шока. Только когда я узнала все это, смогла перевести дух. Я ведь была уверена, что он умрет на моих руках!
– Я так за тебя испугалась… – пробормотала я, пытаясь не плакать вновь.
– Зато ты сказала, что любишь меня, – Эдвард смотрел на меня чуть осоловелыми от обезболивающего глазами, с легкой кривоватой улыбкой. Что забавного он находит в своем ужасном положении, если даже появляются силы шутить?
– Чего только не сболтнешь в приступе паники, – взволнованно пыталась я взять неосторожные слова назад.
Эдвард сжал мою руку.
– И поэтому у тебя такие красные глаза, словно ты всю ночь провела в рыданиях, собираясь меня хоронить?
Я засмеялась сквозь судорожный нервный всхлип, перебирая теплые мужские пальцы с чересчур откровенной нежностью. Я не могла поднять глаз, чувствуя неподъемную вину за случившееся.
– Ну же, где твой оптимизм, Свон? – подбодрил он, погладив аккуратно овал моего лица и пытаясь ненавязчиво приподнять его за подбородок. Мои глаза оставались опущенными, из них текли слезы. – Ты же не думаешь, будто я жалею, что спас тебя?
Я покачала головой и, чтобы спрятать переживания, быстро обняла Эдварда, положив голову к нему на грудь, упиваясь ровным и сильным стуком его замечательного сердца. Он сделал то, что я хотела: опустил теплые ладони на мой затылок. Восхищенная и подавленная этим единством, я в поражении закрыла глаза, испытывая, наконец-то, облегчение после ужасной ночи.
– Может, хоть теперь я заслужил право официально встречаться с тобой? – если бы не явная насмешка в словах Каллена, мне было бы от этого куда труднее оказаться – не после того как он бросился ради меня под нож. Противный голосок пытался подать знак из глубины души: «Он шутит, потому что защищается от твоего вероятного отказа», но я заглушила его своим неистребимым упрямством.
– Это шантаж, Каллен, и мы оба знаем, что так это не сработает, – проворчала я, украдкой вытирая мокрое лицо.
– Какая же ты ослица, – хохотнул он с необычайной радостью в голосе – это звучало немного пугающе, словно бы он теперь был абсолютно уверен, что мое согласие – дело времени. – Ну хотя бы один откровенный поцелуй я заслужил?
Я подняла голову, столкнувшись с самодовольной ухмылкой и насмешливым взглядом. Не думая шутить, я положила ладони на идеальные мужественные скулы, серьезно смотря в зеленые глаза. Ухмылка застыла, смешавшись с растерянностью. Чуть потянувшись, я припала к полураскрытым мягким губам, даря самый нежный, самый горячий поцелуй, который только могла создать, вкладывая всю свою душу.
Хватило парня ненадолго: секунды через две Эдвард застонал, прижав меня за затылок к себе и глубже вбирая мой рот, перехватывая контроль над действием. Пальцы сжали волосы, и я почувствовала чертов жар между ног и мурашки по всему телу. Взяв мою ладонь, парень переложил ее на свой пах, и я чуть не позабыла, что мы в больнице, удивленно нащупав эрекцию.
За этим занятием нас чуть не застал Карлайл: я едва успела отшатнуться, заслышав шаги и скрип двери. Глядя на Эдварда широко раскрытыми глазами, пыталась сдержать частое дыхание.
Эдвард самодовольно улыбнулся, со смаком облизывая губы и давая понять, что дело не закончено. Я хмуро покачала головой, безмолвно отвечая, что и не подумаю удовлетворять его, пока он лежит в палате.
– Я вас оставлю, – надеясь, что доктор Каллен за заметил моего странного, испуганно-возбужденного состояния, я буквально убежала.
Мне нужно было немного пространства, чтобы подумать. Что изменилось за эту ночь? Не слишком ли поздно я спохватилась? Я вспоминала утреннюю встречу с друзьями, гадая, думал ли о том же самом Карлайл, хотя он и не задал подобный вопрос?
– А почему Эдвард оказался там? – поинтересовалась до тошноты любопытная Элис.
– Он знал, что я буду возвращаться поздно одна, и предложил подвезти, – в моих словах не было ни капли лжи, ну разве что я о нашей другой договоренности умолчала – совместной ночи.
Розали не требовала от меня ответов: хоть она и не получила от меня ни одного подтверждения, спим мы с Эдвардом или не спим, теперь, я думаю, ей все было окончательно ясно.
Джаспер же и вовсе давно это знал.
Я очень сомневалась, что от друзей теперь возможно скрыть нашу тайную связь. Так был ли смысл притворяться? Выход оставался только один: расстаться с Калленом по-настоящему. Вот только после того, что он сделал, я совершенно не имела на это сил. Скольких проблем можно было бы избежать, если бы я решилась на публичные отношения? Не приходилось бы лгать друзьям, изворачиваться на неудобных вопросах. Подгадывать, когда комната свободна, и мы можем провести в ней ночь. Злиться, если Эдвард случайно касался меня при всех, бояться жестом или взглядом выдать свои чувства. И, конечно, если бы Эдварду не пришлось ждать меня на соседней улице, я бы не заблудилась, а он бы не пострадал!
И все же… мне было так страшно сказать ему «да». Я была абсолютно уверена, что спустя неделю после того, как он меня получит, я ему надоем. Я была невинной, но не наивной: самый красивый мальчик школы, а теперь и университета, способный охмурить любую девчонку, не станет тратить время на зануду Свон, единственным достоинством которой оставался ум. Серая, непривлекательная, худенькая и неприметная, я не могла рассчитывать всерьез на то, что наша, случайным образом возникшая, симпатия продлится долго.
