Текст книги "Выбор есть всегда (СИ)"

Автор книги: Светлана Ключникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Он взял меня за руку и повел в комнату, по-хозяйски оглядывая всю квартиру. Усадил, бережно прислонив к подушкам, как будто еще пока не был уверен в моем полном излечении. Выключил телевизор, и комната погрузилась в уютную тишину. Сел на противоположном конце диванчика, разглядывая меня с улыбкой.

– Ты ко мне надолго? – не смогла устоять перед волнующим вопросом. Трудно было выдержать расстояние даже в один метр, который между нами образовался.

– К тебе, или за тобой, это как получится, – пожал плечами он, его глаза ярко сияли. – Но я готов ответить на вопрос, который ты задала перед тем, как улетела.

– Какой вопрос? – Я судорожно пыталась припомнить все, что тогда наговорила в порыве безумия.

– Хочу ли я, чтобы ты ко мне переехала.

– И? – я широко улыбнулась, отчего-то уверенная, что знаю ответ. Если бы Эдвард не хотел быть со мной, не было бы никакого смысла в его появлении.

Наклонилась вперед, разглядывая прекрасное лицо с бесконечным обожанием, взяла за руки. Любимые глаза вспыхнули страстью, когда я, не удержавшись, провела кончиками пальцев по сильным предплечьям. Толкнула Эдварда к спинке дивана и тут же оседлала. Позабыв, что под тонким халатиком ничего и нет, кроме белья, тут же ощутила нежные пальцы, ласкающие талию и ягодицы. Наши лица оказались очень близко, прерывистые дыхания смешались, глаза закрылись.

– И?.. – настойчиво повторила я сквозь возбуждающие поцелуи; нелегко было сосредоточиться на чем-то насущном, когда мы оба так сильно увлечены.

– И… м-м… – пробормотал он невнятно, потому что его рот был занят моими губами. – Надеюсь, у тебя собран чемодан?..

Он застонал, когда я поерзала на его джинсах, и крепко обхватил мои запястья, удерживая. Его пылающие глаза распахнулись, остановившись на моем лице.

– Белла…

Мое имя, произнесенное его устами, заставило кровь вскипеть. По коже заструился электрический ток – особенно там, где прикасались мужские руки, двигаясь наверх к плечам, а затем на шею и в волосы. Снова набросившись с голодным поцелуем, я ощутила, как Эдвард моментально подхватил мой настрой, позабыв о серьезном разговоре, который планировал. Это позже.

Вытащив футболку из-за пояса джинсов, я стянула ее Эдварду через голову и с восхищением провела кончиками пальцев по соблазнительным мышцам груди, от которых я слишком долго было отлучена.

– Нравится? – поддел меня смущенный моим неприкрытым восторгом Эдвард.

– Очень, – честно признала я и наклонилась, чтобы оставить несколько жадных поцелуев на его ключице, бицепсе и впадинке между грудными мышцами.

– Уверена, что мне не стоит для начала сходить в душ? – задохнулся он, когда я прикусила зубами его кожу напротив ребер.

– На острове тебя это, кажется, совсем не волновало, – мурлыкнула я, и парень рассмеялся.

Времени он не терял, освобождая мое изнывающее тело от домашней одежды. Приподнялся, когда я беззастенчиво расстегнула ремень, и помог мне стащить его джинсы на пол, являя моему взору свое сногсшибательное юношеское великолепие.

Я ахнула от неожиданности, когда он с улыбкой подхватил меня на руки. Сочетание эмоций в его глазах было трудночитаемой смесью нетерпения и сомнения.

– Где спальня? – поинтересовался он, выбирая верное направление к тонкой раздвижной двери.

– Именно там, – подтвердила я и вскоре оказалась на мягкой широкой кровати, а Эдвард прилег рядом со мной, неторопливо целуя, в то время как я с жадностью набрасывалась на него. Мне было недостаточно страсти, хотелось большего, я ужасно скучала все четыре месяца. Счастье, которое испытывала, имея возможность снова видеть, обнимать его, не описать было словами. Я не могла насытиться.

– Уверена, что это не опасно? – поспешил задать вопрос Эдвард, когда я ясно дала понять, чего хочу, обхватывая ногами его стройное подтянутое тело. Он удерживался на руках, боясь придавить меня весом. Его озабоченный взгляд устремился к моему животу, а в голосе прорезалась неожиданная нерешительность.

– Я беременна, а не больна, – позволила я себе маленький смешок, вызвав этим улыбку Эдварда и его готовность продолжить эксперименты.

***

Солнечные лучи, проникающие через окно спальни, ласкали нас, отдыхающих после страстного воссоединения. Я, приподнявшись на локте, позволяла себе наслаждаться прекрасной картиной лежащего передо мной парня. Ласково перебирая растрепанные пряди волос, смотрела, как они вспыхивают на солнце яркой бронзой. Не могла удержаться и постоянно оставляла то на плече, то на щеке поцелуй. Переплела наши пальцы, любуясь тем, как замечательно они смотрятся вместе.

Вместе… покатала это слово на языке и улыбнулась теплу, которое оно вызывает в сердце.

– Что смешного? – тихо спросил Эдвард; тембр его голоса вызвал новую волну возбуждения, прокатившуюся напрямую в живот. Его задумчивый взгляд не отрывался от моего лица ни на мгновение – парень следил за всеми моими манипуляциями.

Я покачала головой, поднося наши переплетенные пальцы к губам, не в силах была остановиться, хотя, возможно, мой бешеный энтузиазм мог напугать Эдварда. Известно, что мужчины не любят напористых женщин, сами желая верховодить в отношениях.

– Просто не могу поверить в то, что ты здесь. – Я посмотрела в его глаза – внимательные и спокойные. Несомненно, я его любила. Но две недели – слишком маленький срок, чтобы утверждать, что хорошо его узнала. Нам еще многое придется о себе рассказать. И неизвестно, все ли привычки окажутся по нраву.

– Разве не я сам сказал тебе, когда появлюсь?

Я покачала головой, понимая, что с тех пор, как Эдвард изменил наше прошлое, будущее стало неопределенным. Я приняла решение не выходить замуж за Джейкоба, но это не гарантировало, что Эдвард обязательно через четыре месяца явится меня навестить. Он мог сделать иной выбор.

– Расскажи, как это было, – попросил Эдвард, цепко разглядывая меня. – На сколько я был старше? Как ты поняла, что это не я – не тот, а из другого времени?

– Не уверена, что должна делиться подробностями, – засомневалась я. – Разве это не повлияет на настоящее, если ты будешь что-то знать?

– Я все равно узнаю это, когда изобрету машину, – напомнил Эдвард с коварной улыбкой, и я сдалась.

– Было темно, и я плохо тебя разглядела, но ты говорил о пятнадцати годах.

Любопытство, вспыхнувшее в малахитовых глазах Эдварда, вызвало улыбку.

– Ты сказал, что я должна выбрать тебя, а не его…

Парень перевел взгляд на наши пальцы и нахмурился. Я будто читала его мысли: он думал о Джейке, вспоминал кольцо и мой гнусный обман, что оно бабушкино, а не обручальное.

– Мы расстались, как только я вернулась с Гавайев, – заверила я, чтобы призрак Джейкоба не вставал между нами даже на мгновение. – Думаю, я никогда никого не любила до тебя. – Сказав это, покраснела под пристальным взглядом Эдварда, но все же нашла в себе продолжить: – С Джейком все было иначе, словно привычка. Я чувствовала, что между нами что-то не так, но не понимала, что именно. Теперь знаю: я просто его не любила.

Мой смущенный монолог прервал горячий поцелуй – губы Эдварды прижались к моим, а пальцы легли на затылок, привлекая ближе. На несколько минут я позволила себе забыться и расслабиться, особенно когда Эдвард тихонько прошептал «я тоже люблю тебя». Эти важные слова сделали нас еще ближе, чем до этого. Я чувствовала, как сразу становится легко на душе, будто признание – это именно то, чего не хватало для завершения прекрасной картины.

– Расскажи, как пришел к пониманию, что должен приехать, – попросила я, с улыбкой заглядывая в сверкающие глаза дорогого мужчины – в них горел свет, за который я их и полюбила, и я была счастлива, что мне удалось вновь его зажечь. Когда покидала Эдварда, его глаза потеряли блеск и были опустошены горьким расставанием.

Разомкнув наши пальцы, Эдвард положил руки под голову, и его лицо посерьезнело. Шутки в сторону – пришло время судьбоносных обсуждений.

Я завернулась в простыню, чтобы мой обнаженный вид не отвлекал нас, и набросила край ткани на Эдварда.

– Сначала я решил, что ты чокнутая, – со смешком признался он, и я смущенно закрыла лицо руками. – Но из головы не шли слова про уравнение – я ведь знал, о каком уравнении шла речь, сам рассказывал тебе о своем увлечении. Твое поведение казалось странным, но не лишенным логики, да и не сходят с ума за одну ночь, уж я бы заметил раньше, будь ты ненормальной. Я думал, думал… И про пятнадцать лет, и про синяки, и про ребенка, о котором нельзя узнать заранее. Про уравнение, которое, по твоим словам, решил. Все это было так загадочно. И разжигало любопытство. Сложил дважды два я быстро, но сначала не поверил. Честно говоря, я был шокирован. Чуть не рванул к тебе сразу – мама меня отговорила. Просила подумать, да и в университете необходимо было мое присутствие. Я обещал ей, что навещу тебя не раньше новогодних каникул, но сказать легче, чем осуществить. Если бы ты оставила свой номер телефона, все было бы гораздо проще, – пожурил он, и я с виноватой улыбкой вздохнула. – Ждать каникул становилось все невыносимей. И вот я здесь, сгораю от нетерпения узнать подробности. И забрать тебя с собой, если ты не против – это я давно решил, но нужно было дать маме время привыкнуть к этой мысли. Если бы не она, я был бы здесь уже в начале осени.

Я вздохнула, не желая становиться причиной раздора матери с сыном. Вот они – ожидаемые проблемы, к которым невозможно быть готовой.

– И из-за чего ты расстроилась? – мгновенно отреагировал Эдвард.

– Твоя мама никогда не одобрит наш союз, – не поднимая глаз, пробормотала я, сцепляя напряженно пальцы. – И будет права – ты студент, тебе надо учиться. Рано заводить семью и детей…

– Пятнадцать минут назад разница в возрасте и положении тебя не очень беспокоила, – заметил Эдвард, намекая на нашу постельную страсть и тем самым вызвав у меня улыбку, которая быстро пропала под гнетом давящих обстоятельств.

– Не волнуйся об этом, – попросил он, приподнимаясь на локте и ловя мой взгляд, для чего нежно рукой повернул к себе мой упрямо опущенный подбородок. Обезоруживающе улыбнулся: – Думаю, Нобелевская премия вскоре сгладит наше небольшое неравенство?

Шутка возымела должный эффект, я рассмеялась, и глаза Эдварда снова заблестели.

– Отец тебе сказал? – уточнила я.

Эдвард постучал по краешку уха.

– Ты так кричала, что вся пристань оказалась в курсе, – усмехнулся он, и я покраснела в тысячный, наверное, раз.

И тут же погрустнела окончательно.

– Боюсь, если я составлю тебе пару, ты вообще не окончишь университет и не решишь свое уравнение…

– Ничто так не вдохновляет, как обещанный успех, – возразил Эдвард, и по его голосу стало ясно, что о вещах, которые я озвучиваю, он совершенно не переживает. – Не каждому предоставляется возможность узнать об удаче заранее. Это существенно сокращает путь решения задачи. Теперь, когда я узнал, чего могу добиться, начал учиться даже с бОльшим энтузиазмом, чем прежде, а уравнение… думаю, я его ужерешил.

– Правда? – вскинула я на него пораженный взгляд.

Эдвард смутился.

– Ну, в уме… практически проверить не скоро появится шанс. Но ты не ответила на мой вопрос… – робко напомнил он.

Я поднялась, чтобы одеться.

– Пойдем на кухню, – предложила я. – Накормлю тебя, ты же наверняка голоден после долгой дороги. Там и поговорим.

Вскоре я собрала на столе обед, разлила по чашкам ароматный кофе. Обмениваясь взглядами с Эдвардом, улыбалась тайком, замечая к себе интерес, проявляющийся в улыбках и частях касаниях. К моему неудовольствию, он снова надел футболку, лишив меня прекрасного зрелища мужественного тела.

– По контракту я должна работать почти до родов, тогда мне заплатят дополнительное денежное пособие, – начала я, когда мы приступили к поеданию яблочных пончиков. – Это займет от трех до четырех месяцев, потом смогу спокойно уволиться. Если уволюсь сейчас, не получу ни цента.

Эдвард помолчал, жуя и обдумывая мои слова. Затем нахмурился.

– Ты меня извини, я сейчас покажусь тебе, вероятно, легкомысленным подростком, но нельзя ли сделать это побыстрее? Я едва выдержал четыре месяца и все равно нарушил обещание, данное маме, а ты хочешь, чтобы я ждал еще столько же. Может, ты и способна жить вдали от меня еще несколько месяцев, но только не я. Ты же знала, что я приеду, у тебя было целых четыре месяца на подготовку. Так почему бы не отправиться со мной прямо сейчас? Я не хочу больше ждать! Я приехал за тобой и без тебя никуда уже не уеду.

Это была самая длинная эмоциональная тирада, которую я когда-либо от него слышала. И означала, что выбор мой очевиден – согласиться. Ведь если откажусь, Эдвард точно забросит университет, по крайней мере на несколько месяцев. Лишь бы быть рядом. А этого допустить я никак не могла.

Я не знала, чему улыбаюсь – такому очевидному подтверждению сильных чувств или тому, что не придется снова расставаться. Должна была бы осудить Эдварда и поступить благоразумно, но вместо этого сказала совершенно иное:

– У меня есть кое-какие сбережения, на первое время их хватит, – пробормотала, пытаясь осознать, во что вляпалась, но не находя правильного ответа. Наверное, во мне тоже оставалось немного подросткового легкомыслия, раз я созрела бросить все и кинуться с головой в омут, только бы вновь не переживать разлуку. – Но на что мы будем жить, когда эти деньги закончатся?

– Не волнуйся об этом, – потемневший взгляд Эдварда встретился с моими глазами, и неожиданно я увидела вместо юноши-студента Мужчину. Молодого и неопытного, но точно не незрелого.

– Я не хочу становиться проблемой, – гнула свое я, ужасно боясь быть обузой. – Не хочу, чтобы ты работал в ущерб учебе.

– Не хочешь – не буду, – неожиданно легко согласился Эдвард.

Я вскинула на него глаза, и мне внезапно полегчало. Что угодно смогу пережить, но только не если его карьера рухнет из-за меня. Будущее не должно пострадать из-за ошибки прошлого.

– Думаю, что смогу подыскать работу на дому, – решила я – это помогло сделать выбор в пользу переезда. Если буду твердо уверена, что ничем не обременю Эдварда, то готова попробовать. – В конце концов, найму няню…

Эдвард улыбался. Протянув руку через стол, накрыл мою ладонь.

– Белла, тебе, правда, не стоит об этом волноваться, – мягко повторил он.

Купаясь в теплоте его взгляда, я не могла отказаться от забрезжившей впереди взаимной любви, не хотела ни на минуту откладывать наше хрупкое будущее. Пусть сулящее кучу нерешенных проблем, подводных камней, о которых мы еще не подозреваем, неожиданных осложнений и ожидаемых трудностей, но зато мы будем, наконец, вместе…

– Хорошо, – прошептала я растрогано и разревелась от обрушившегося необъятного счастья, – я поеду с тобой… – и, перевернув ладонь, сжала его руку.

– А теперь почему ты плачешь?.. – растерянный Эдвард, обойдя стол, обнял меня, поглаживая по волосам.

– Все беременные плачут, – рассмеялась я, не в силах остановить глупые влажные потоки. – Придется тебе привыкать…

***

С понедельника на строительной фирме начался ад. Джейкоб воспринял мое заявление об уходе как личное оскорбление, из обиженного бывшего парня превратившись в настоящего монстра – назло загрузил дополнительной работой, требовал выполнять ее быстрее, чем я была способна, непрерывно кричал, обвиняя в профнепригодности, и придирался по мелочам. Грозился, что напишет мне самые худшие рекомендательные письма, и я смирилась с тем, что работать менеджером больше нигде никогда не смогу. Нужно было только вытерпеть положенные по контракту три недели, и тогда я смогу уехать подальше от проблемы.

Эдвард стал замечать, что я возвращаюсь домой издерганная и уставшая, но я оберегала его от ненужной информации. Просила оставить меня на эти три недели, ведь он не должен был пропускать учебу. Но получила твердый отказ. Даже звонки матери не возымели действия, он лишь повторял упрямо, что вернется к середине декабря и не один. Оставалось надеяться, что за три недели в университете он пропустит не так много, чтобы невозможно стало наверстать.

Вечерами я возила его по Атланте и показывала самые примечательные места. Это были романтические прогулки, во время которых мы, позабыв о сложностях, наслаждались друг другом. Олимпийский парк и знаменитый автотрек, музей истории и театр, Пидмонд-парк и океанариум. Мы любовались ночным звездным небом и целовались под цветущими орхидеями в ботаническом саду. Держась за руки, ходили по магазинам, где Эдвард настойчиво покупал мне вместительные сумки, в которые потом я бережно укладывала вещи.

Я брала с собой не так много – практически только гардероб. И памятные вещицы, связанные с детством. Оно у меня было не слишком ярким. Мама постоянно разъезжала по стране, оставляя меня на попечение то няне, то друзьям, то родственникам. Она была амбициозной, но не добившейся особого успеха актрисой, я ее почти не видела. Когда мне исполнилось пятнадцать, я узнала, что она вышла замуж за молодого бейсболиста. К тому времени мы настолько потеряли связь, что я даже не нашла номера телефона, по которому могла бы ее поздравить. Она, похоже, и вовсе позабыла о моем существовании, лишь появляющиеся на моем счету деньги служили напоминанием, что мать у меня все же где-то есть, но и те прекратились с наступлением моего совершеннолетия.

В шестнадцать я переехала к отцу в надежде узнать его получше, но и там не сложилось. Он был угрюм и молчалив и вовсе не жаждал общения с дочерью, родившейся от короткой, ни к чему не обязывающей интрижки. Всегда занят работой, дома почти не бывал, хотя принял меня и даже помог устроиться в местную школу. Я еле дождалась поступления в колледж Атланты, чтобы оставить хмурый дождливый Форкс и больше никогда об отце не вспоминать.

Поэтому я и выросла такой независимой, ведь с юношеских лет приходилось приспосабливаться к меняющейся жизненной среде. Возможно, трудное детство и стало причиной моего нежелания перемен и отчаянного страха потерять стабильность. Но теперь я была рада, что рискнула. Эдвард стал для меня светом в конце длинного и темного пути, настоящим подарком судьбы.

Я думала, нужно будет подыскивать квартиру в Лос-Анджелесе, но Эдвард сказал, что там у его матери дом. Ради экономии я была готова ютиться где угодно, лишь бы никому не мешать. Свою квартиру в Атланте я оставила Элис – она была счастлива свалить из дома родителей и пожить отдельно. Позже, как только жизнь с Эдвадом наладится, собиралась продать квартиру.

Когда Джейкоб Блэк подписал, наконец, мою увольнительную, и стал ясен последний рабочий день, мы с Эдвардом купили билеты на самолет до Лос-Анджелеса. Не отходя от кассы, Эдвард взял мое лицо в ладони и страстно поцеловал. Во всем его облике, движениях, улыбке появилось облегчение. Знать о том, что я так сильно ему нужна, оказалось невероятно вдохновляюще. Улыбка не сходила с моего лица почти ни на минуту, и даже свинское поведение Джейкоба не могло испортить мое приподнятое настроение.

– Ключи я положу под коврик, – сообщила я Элис в последний рабочий день.

– Ты должна знать, что я всегда буду готова освободить квартиру, как только ты вернешься, – пробубнила Элис, все еще обиженная на мое решение и не верящая в то, что я уезжаю навсегда. Она считала мой выбор большой ошибкой, о которой я непременно пожалею некоторое время спустя.

– Надеюсь, что ты не права, – проворчала я, не оставляя попыток помириться с подругой. – Эдвард – хороший парень, Элис. И у нас скоро будет дочь.

– Ты знаешь мое мнение, – упрямо возразила подруга. Да, она считала, что студент – неподходящая пара для двадцатичетырехлетней женщины. Но она не знала Эдварда так, как его успела узнать я.

– Приедешь посмотреть на новорожденную малышку? – бросила я приманку, делая вид, что не наблюдаю украдкой за реакцией Элис.

– Приеду, – чуть более теплым голосом буркнула она, и я поняла, что, несмотря на временное недопонимание, наша дружба осталась крепкой.

Рабочий день уже подходил к завершению, когда Анжела притащила в офис свежую сплетню:

– Там внизу какой-то симпатичный молодой человек дожидается нашу Беллу.

У меня душа ушла в пятки – только бы этот упрямый, глупый молодой человек не повстречался ненароком с Джейкобом. Эдвард уже не первый раз порывался забрать меня с работы, но мне удавалось его отговорить. Я не уточняла причину. Но, видимо, он все же не удержался от искушения посмотреть, что я от него скрываю. Ох уж эти мужчины, все одинаковы…

Я резко сложила рабочие бумаги в стол и решительно поднялась.

– Ну ладно, девочки, похоже, мне пора сматывать удочки. Пожелайте удачи.

– Удачи, – улыбнулась Анжела искреннее, зная, что мне предстоит для начала посетить кабинет директора Блэка, чтобы закрыть контракт.

– Удачи, – буркнула Элис недовольно, но все же поднялась, чтобы обнять меня на прощание. – Будь осторожна и знай, что здесь у тебя осталась я. Всегда готова помочь, если решишь вернуться, подруга.

– Спасибо, Элис.

Путь к кабинету Джейка был похож на прогулку по минному полю. Я выдохнула волнение усилием воли, прежде чем решилась открыть дверь и войти.

Он сидел за огромным столом в окружении дорогих вещей – всегда гладко выбритый, в костюме с иголочки, распространяющий аромат дорогущего одеколона. Я знала его бешеный распорядок дня, милые и вредные привычки, где он любит хранить документы, а где любимые мужские побрякушки, лучшие и худшие стороны его характера, родимые пятнышки в интимных местах – всё… но никогда прежде не воспринимала его настолько чужим, каким он стал за последние месяцы. Жестоким и равнодушным незнакомцем.

Эдвард за две недели на острове стал мне роднее, понятнее и ближе, чем Джейкоб за несколько вместе прожитых лет.

Жаль, что ревность не позволила Джейку сохранить со мной хотя бы подобие дружбы…

– Я завезу тебе закрытый контракт на днях, – холодно отчеканил Джейк, не поднимая глаз от бумаг, которыми якобы занимался. Как будто я не знаю, что в это время он закрывает все дела, наливает стаканчик виски и рубится в онлайн-игру, отдыхая от длинного трудового дня.

Я вздохнула.

– Прости, но я не могу ждать, у меня билет куплен на сегодня.

– Ты улетаешь?! – в голосе Джейка прорезался шок, а резко поднятые глаза на одно крошечное мгновение отразили глубину переживаемой боли. Мне стало ужасно стыдно за то, что причина этой боли – я. Никак не могла избавиться от угрызений совести, и это позволяло мне прощать Джейкоба за все некрасивые выпады в мою сторону. Обида заставляла его поступать со мной жестоко, а вовсе не какая-то личная черта характера. Джейк всегда был хорошим.

– Прости… – пробормотала я, опуская глаза под гнетом вины. Больше и сказать было нечего.

– Вот как… значит, ты окончательно вычеркнула нас… – голос стал отчужденным, но я-то знала, что в действительности Джейкоб очень страдает.

– Мы расстались не вчера, а четыре месяца назад, может пора уже привыкнуть и простить меня? – робко предложила я, боясь встречаться с его темными, полными ненависти глазами.

– Простить? – усмехнулся Джейкоб, принимая у меня из рук документы и резким движением подписывая их, словно вычеркивает меня из своей жизни вместе с бумагами. – За то, что выставила лохом перед отцом, друзьями и всем предприятием? Развела как мальчишку? Унизила и бросила, попользовавшись вдоволь моим положением и деньгами?

Я задохнулась от ложного обвинения, но удержала себя в руках.

– Я никогда не пользовалась твоими деньгами и положением, Джейкоб, – возразила я.

Он поднялся, отдавая мне документы, и зачем-то пошел за мной, когда я поспешила к дверям.

– А как же наше путешествие в Новую Зеландию в прошлом году? – напомнил он мне жестко, когда мы вошли в лифт. – Я оплачивал все твои развлечения и шмотки. Или регулярные отпуска и выходные не в срок, которых никогда не позволили бы тебе, работай ты на другом предприятии, где у тебя не было бы бойфренда-босса? Все подарки, что я тебе дарил за эти годы? Квартира, которую без моей помощи ты никогда бы не купила?

Не ожидала, что Джейк окажется таким мелочным, чтобы припоминать события многолетней давности и винить меня в тратах, которых почти и не было – я никогда не клянчила у него денег. Конечно, я не могла отрицать, что не отказывалась, если он оплачивал какие-то мои покупки, но никак не предполагала, что спустя пару лет он станет меня этим попрекать, ведь думала, что он делает это от чистого сердца.

– Можешь составить список – я верну тебе долг, – обиженно произнесла я, жалея о том, что столько лет в упор не видела истинного характера парня, едва не ставшего мне мужем.

Джейкоб захохотал, выходя за мной в главный холл, и я напряглась, увидев Эдварда, ждущего возле проходной. Его цепкий взгляд тут же устремился к Джейкобу, и я судорожно вздохнула, ища способ избежать неизбежного столкновения двух мужчин. Увы, их будто магнитом влекло друг к другу, и мои жалкие попытки предотвратить конфликт лишь разжигали любопытство сторон и желание развязать войну.

– Да тебе жизни не хватит, чтобы вернуть мне все накопившиеся долги, – грубо и нарочито громко сказал Джейкоб, как всегда делал в последнее время, когда мы оказывались вблизи от других работников компании. – Да и не нужно мне ничего от шлюхи.

– Не надо, Джейк, достаточно! – взмолилась я. Мы и так находились в опасной близи, и Эдвард слышал каждое слово, а я ужасно не хотела втягивать его в разборку на почве ревности. Я сделала вид, что не заметила его, тем самым надеясь отвлечь внимание Джейка и уберечь ни в чем не повинного парня.

– И кто же меня остановит? – разнузданно скривил губы мой бывший. – Ты даже работать нормально не способна, я и держал-то тебя здесь только потому, что ты казалась мне симпатичной. Менеджера из тебя не вышло, но зато ты отлично умеешь гулять за спиной жениха, в этом умении тебе не откажешь. Может ты вообще полкомпании имела, а я не знаю? М-м, кто еще, Пол? Стив? – указал он попеременно на двух охранников.

Я остановилась, надеясь попрощаться с Джейком до проходной.

– Спасибо за все и прощай, Джейк, дальше я сама, – пыталась предотвратить трагедию я.

– Хочешь от меня избавиться? – догадался чересчур проницательный Джейкоб, проходя мимо меня и мимо Эдварда, на которого пока еще не обратил внимания. – Брось, я хочу проводить главную шлюху предприятия, чтобы лично убедиться, что она навсегда покинула эти стены.

– Хватит, – рявкнул на него Эдвард, и одновременно случилось несколько вещей: Джейкоб резко обернулся, и желваки на его скулах заходили ходуном, когда он окатил ледяным взглядом сердитого Эдварда; все головы повернулись к парням – охранников, сотрудников, даже уборщиц; и я, быстро прошмыгнув через проходную, встала между мужчинами, защищая Эдварда.

– А-а, и вот это – тот самый молокосос, на которого ты меня променяла? Смазливая мордашка – все, что он имеет, или найдутся крепкие кулаки? – Он грубо хохотнул, но никто из сотрудников не поддержал его. Напротив, к моему облегчению, все напряженно молчали, а охранники даже сделали несколько шагов вперед, собираясь погасить драку в зародыше, если та начнется.

Руки Эдварда коснулись моих плеч, настойчиво сдвигая в сторону, но я заупрямилась.

– А ну не трогай ее! – зашипел Джейкоб как кобра, впавшая я бешенство. – Или ты считаешь, что одного раза достаточно, чтобы получить права? Да она с тобой только потому, что надо кому-то пристроить ребенка! Бросит вас обоих, как только родит – так же, как ее вертихвостка-мать!

Эдвард снова попытался отодвинуть меня, но я вцепилась в его руки мертвой хваткой, удерживая любимого от безрассудства. Развернулась и, не обращая внимания на Джейка, продолжающего сыпать оскорблениями, заглянула в темные, под стать мрачному освещению холла, глаза:

– Пожалуйста, Эдвард, давай просто уйдем.

– Да, беги, как трусливый шакал, способный только на то, чтобы трахать чужую невесту, – надрывался Джейкоб.

Эдвард дернулся в его сторону, но я, заметив, как охранники схватили босса за пиджак, удерживая его на месте, отчаянно замотала головой:

– Не надо, Эдвард, не стоит. Пожалуйста, просто уедем отсюда, прошу…

– Изменила мне – изменит и тебе, – не мог уняться Джейк, рыча на охрану, но те его не пускали, прилагая огромные усилия втроем – ведь Джейк был выше каждого из них на голову. Он всегда был очень крепким мужчиной.

– Ты хочешь, чтобы я оставил это как есть? – возмущался Эдвард, пытаясь отодрать мои руки от себя.

– Мне нельзя волноваться, это вредно для ребенка! – взмолилась я, используя безотказное женское оружие, чтобы добиться своего. – Умоляю, уйдем, я не хочу смотреть, как вы друг друга избиваете. Все закончилось, я уезжаю с тобой. Оставь его, пусть бесится.

Увлекаемый мной, Эдвард неохотно последовал к выходу, не отрывая ненавидящего взгляда от Джейкоба, продолжающего угрожать. К счастью, охрана его удержала, и мы благополучно выбрались на улицу, где нас ждало такси.

– Ты не говорила мне, что он такой моральный урод, – досадовал Эдвард, было видно, как нелегко ему оказалось уйти, послушавшись меня. Он гневно дергал челку и нервно потирал лоб, пытаясь взять себя в руки и следовать за мной, а не ринуться обратно.

– Я просила тебя не приезжать, – напомнила я. – Просила держаться подальше от этого места.

– И ты собиралась работать вместе с ним еще несколько месяцев?!

– Ты оставил ключ под ковриком? – свернула я разговор в другое русло, не желая обсуждать прошлое, которое оставила теперь позади.

– Да, – огрызнулся недовольный Эдвард, залезая вслед за мной в такси и с чрезмерной силой захлопывая дверь.

– Все хорошо, он просто ревнует, – сжала я его руку, и Эдвард стрельнул в меня дикими глазами.

– Он поступает с тобой низко, – отрезал он, и был, конечно, прав.

– Обида движет им, попробуй понять.

– Ох, Белла, – смягчившись, Эдвард привлек меня к себе ближе. – Ты слишком добра.

Я охотно обняла его обеими руками и счастливо вдохнула приятный естественный аромат мужской футболки, закрывая глаза.

– Поэтому ты меня и любишь? – улыбнулась я.

– Не только поэтому, – окончательно сдался Эдвард, тем более махать кулаками стало уже поздно – такси везло нас в аэропорт.

– И я люблю тебя, – призналась я, мысленно выдыхая проблемы и оставляя их в Атланте – в Лос-Анджелесе меня ждут новые, неизведанные трудности, но это ерунда, пока Эдвард со мной.

– Я тоже люблю, – пробормотал любимый мужчина в мою макушку. – И теперь ты моя…

Глава 6

Десять лет спустя

Детский плач выдергивал из сна гораздо лучше будильника, моментально поднимая с постели. Я уже и забыла, каково это – вставать по нескольку раз за ночь. После рождения нашей дочери Саманты прошло девять лет, она давно умела крепко спать, а вот младшенькому Льюису было всего четыре месяца, и он просыпался постоянно, требуя моего внимания.