Текст книги "Страждущий веры (СИ)"

Автор книги: Светлана Гольшанская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 37 страниц)

Сероватая дымка словно порождала тварей с головами летучих мышей. Они окружали ищеек плотным кольцом и сжимали его, заставляя сбиться в кучу, спина к спине.

– С мелкими сошками разберётесь сами, а палача оставьте мне! – скомандовал Странник и направился в сторону уже поднявшегося слуги.

Выглядел тот помято, с виска по щеке стекала струйка крови. Ух, и хорошо его приложило!

– Что, думал, так легко заманить меня в ловушку, отвлекая на более слабых противников? – усмехнулся Странник. – Я не такой простак, как те, с которыми ты сражался раньше. Скольких ты убил? Три дюжины или даже полсотни? Ты же смердишь нашей кровью. Ничего, я отомщу за всех!

Слуга обтёр щёку рукавом. Спина распрямилась. Рука крепко сжала эфес. Маска безразличия спала с лица, явив презрительно-ледяную ярость.

– Хашк эм леите, укюс-тене, – прошипел он на непонятном наречии.

Странник оскалился и, забыв про разговоры, кинулся на слугу.

Дальше Вейас мало что видел. Скопом налетели остальные твари, отделили друг от друга. Вейас отбивал сыплющиеся со всех сторон атаки. Серебряное оружие единственное наносило демонам раны, обжигая шкуры и обдавая запахом палёной плоти. Но у других товарищей такого преимущества не было. Вейас пытался достать до них телепатией, но в суматохе сконцентрироваться не получалось. Да и твари наседали так, что ни мгновения не было на передышку.

Пот застилал глаза. Воодушевление схваткой отступало, оставляя ломоту в мышцах, реакция замедлялась. Вейас достал парочку противников, если не убил, то хотя бы вывел из боя: одному отрубил лапу по локоть, второму проткнул грудь насквозь. Но места павших тут же занимали новые бойцы. Нужно было отступать, но направление определить не получалось из-за густеющего тумана.

«Правее! Увёртывайся! Бей снизу! – раздался в голове уже знакомый голос с командными нотками. После нескольких дельных советов Вейас полностью положился на него и сосредоточился лишь на ритме боя. – Уходи левее! Шустрее, и двигайся ко мне! Тут двое-трое только остались».

Несколько точных выпадов, и дорога расчистилась. Вейас бросился к темнеющему рядом силуэту.

– Идём, здесь чисто, – слуга схватил его за руку и потянул за собой.

Куда они бегут? Только багровый потёк на щеке слуги и получалось рассмотреть в тумане. Худой тулупчик порвался на плече. Торчащий из дыры мех темнел и набухал. Сырой воздух напитывался ржавым запахом крови.

– Попробуем зайти сбоку. Отражать умеешь? – слуга замер и обернулся к нему.

Вейас выпучил глаза. Отражение – высшая тайная техника высокородных телепатов. Даже Сумеречники с другими способностями ничего о ней не знали.

– Ясно, придётся самому, – по взгляду понял слуга. – Придумать бы, что сказать, чтобы она послушала.

– Я уже все доводы исчерпал, – Вейас сокрушённо вглядывался в белую мглу, силясь хоть что-то различить. – Почему ты помогаешь мне, а не спасаешь своего хозяина?

– Он был слишком далеко и вряд ли послушал бы меня без внушения. А ты мне жизнь спас: без твоего меча я бы от твари не отбился. Насколько же ловок этот фантом, раз смог обернуть мой план против меня?

Надо же, ударившись головой, он научился благодарить и даже составлять фразы длиннее трёх слов.

Впереди вырисовалась массивная чёрная стена, сложенная из огромных брёвен. Хоть что-то в этом мире осталось, кроме тумана. Слуга остановился и приложил к ней ладонь.

– Если опять нападут, не геройствуй, просто пихни меня, иначе оба тут ляжем, – распорядился он, прежде чем закрыть глаза и впасть в транс.

Вейас выставил меч, не зная, с какой стороны ждать атаки. Когда дыхание немного восстановилось, он снова почувствовал демонов. Они сгрудились вокруг трёх ищеек. Один из них, судя по слабой, пульсирующей ауре, был ранен.

Парочка тварей отделилась и направилась сюда. Дотянуться до слуги Вейас не успел. Из непроглядной пелены тумана возник фантом, схватил его за горло и поднял над землёй.

– Расстраивать мою невесту вздумали? Передушу всех! – оскалился он.

Вейас захрипел, пытаясь не утонуть в плясавших перед глазами радужных бликах. Пальцы демона вдруг разжились и перехватили серебряное лезвие у самой груди.

– Я же говорил, не геройствовать. – Слуга выдернул меч обратно для нового удара.

Странник молниеносно подставил собственное оружие. Клинки скрестились и звякнули. Завязался поединок.

Вейас хотел помочь, но на него самого налетело сразу три твари.

«Надо уходить, здесь мы ничего не сделаем», – мысленный призыв пробился между взмахами меча.

Вейас попятился, откинув Странников на шаг назад. Глаза смотрели на демонов, чутьё тянулось к разросшейся грозовой тучей ауре слуги.

– О, кажется, одним стало меньше! – злорадно воскликнул Странник.

Обманным выпадом слуга выбил клинок из его рук и намеревался проткнуть, но тварь растворилась в сером облаке.

«Забираем остальных и уходим», – расталкивая подоспевших демонов, слуга побежал обратно.

Вейас следом, прикрывая его спину.

Слуга уверенно вёл к светлым огонькам человеческих аур. Они сгрудились вместе и вяло посверкивали вспышками родового дара. В тумане едва заметно обрисовались силуэты. Слуга побежал быстрее и вдруг замер. Вейас выглянул у него из-за плеча. Йорден сидел у тела своего рыжего товарища. Его помутневшие глаза смотрели в невидимое из-за туч небо. Из шеи был выдран огромный кусок плоти. Кровь вымарала с лица и задорные веснушки, и некрасивые оспины. Третий из ищеек единственный отбивался от Странников, но было заметно, что он едва держится от усталости.

– Ему не помочь. Уходим! – слуга потянул Йордена за рукав, но тот вырвался и снова припал к мёртвому телу.

– Дражен! Дражен! Вставай! Покажи, что ты ещё жив!

Вейас отвернулся и выхватил меч, чтобы подсобить сражающемуся товарищу.

– Я знал его с детства, он был моим лучшим другом, он столько раз меня выручал! – причитал Йорден. – Я обязан похоронить его достойно!

– Забудь о мёртвых. Фантом скоро вернётся. Самим бы ноги унести, – пытался увещевать его слуга. – Это же Кодекс ордена. Почему я единственный об этом помню?!

Слуга оглушил хозяина ударом по затылку, взвалил на плечи и потащил прочь. Вейас кивнул третьему, и они вместе отступили.

Когда миновали последний дом, туман поредел. Сквозь белёсые клубы проникли золотистые лучи закатного солнца. Прошёл целый день? В отсветах стало заметно, как бледнеет идущий рядом товарищ, зажимая рваную рану на боку. Вейас подставил ему плечо и подтащил поближе к слуге.

– Надо к целителю, срочно!

Тот, придерживающий бессознательного Йордена, кивнул.

Они снова завернули в город, в жилую его часть. Погони не было. Видно, попадаться людям на глаза Странники пока не желали. Определив направление по отпечатку ауры, слуга вывел их к неприметному домишке на отшибе с развешенными на крыльце пучками травы. Прежде чем они успели постучать, на порог вышла молодая, но очень сухая женщина. Белоснежный передник был повязан поверх бедного платья из тёмно-коричневого сукна. Строгий взгляд обвёл мужчин с плохо скрываемой тревожностью.

– Сумеречники, – безрадостно выдохнула женщина и пропустила внутрь.

В единственной комнате на дощатом полу возились двое мальчишек. Старший строил пирамидку из камешков и веточек, а младший на коленках ползал рядом. Увидев незнакомцев, старший оробел и сжался. Младший, улучив момент, выдернул снизу камушек. Хлипкое строение рухнуло, и старший громко разрыдался. Младший настолько был увлечён своей находкой, что не обращал внимания ни на гостей, ни на плачущего брата.

– Норборг, хватит ныть! – прикрикнула целительница. – Бери Эглаборга и идите в свой закуток – у меня работа.

Потирая распухшие от слёз глаза, старший потянул брата в отделённый занавеской угол. Там они затихли.

Вейас неуютно передёрнул плечами. Женским способностям доверия мало. Какое тут врачевание, когда за сопливой мелкотой смотреть нужно? Но других целителей в округе не наблюдалось.

Женщина уложила раненого на кособокую лежанку, укрытую свежей простынёй. Руки запорхали над раной, полился речитатив целительного заговора. Когда кровь остановилась, женщина сняла с раненого рубашку и раздвинула стоящую рядом ширму.

Йорден пришёл в себя и первое время сидел на полу, бестолково глядя в потолок, а потом подскочил и накинулся на слугу:

– Ты же сказал, что мы справимся!

– Я сказал, что мы справимся, если будем вести себя разумно, – слуга развёл руками и тут же схлопотал знатную оплеуху.

Он не шелохнулся, только взгляд стал пустой, а глаза почти прозрачные, будто через воду горного ручья смотришь.

– Ты должен был следить, чтобы никто не погиб. Мы на тебя надеялись. Ты виноват, ты! – орал Йорден так, что закладывало уши.

Но ведь он же даже не Сумеречник, битвы с демонами – не его забота! Да и в Кодексе, который наставники вдалбливали всем высокородным так, что его и ночью можно было процитировать, сказано: помогай во время битвы другим, но полагайся только на себя. Впрочем, слуга вполне мог защитить и Дражена, и его раненого товарища, только предпочёл поговорить с Лайсве. Зачем из кожи вон лез ради чужой невесты?

– Не кричите, он уснул, – таким же строгим тоном, как выговорила сыну, целительница укорила Йордена, выглянув из-за ширмы. – Потерял много крови, но если удастся избежать заражения – жить будет. Кто следующий, вы? – она покосилась на пропитавшуюся кровью одежду слуги.

Как он на ногах держится с такими ранами?

– Я не буду за него платить! – презрительно бросил Йорден. – Пускай подыхает под забором, как собака. Он только этого и заслуживает.

Женщина упёрла руки в бока.

– Я не могу оставить раненных без помощи. Если я нарушу священную клятву целителей, боги отнимут дар и у меня, и у моих детей. Я готова лечить вас бесплатно.

– Не стоит беспокоиться, добрая госпожа, на мне и заживает, как на собаке, – будто извиняясь за глупость Йордена, улыбнулся слуга.

Вейас не смог больше выносить это унижение:

– Подлатайте его, я заплачу.

Женщина увела слугу за ширму. Йорден буравил затылок Вейаса негодующим взглядом. Вскоре слуга появился с перевязанными белой материей плечом и головой. Целительница вручила ему туесок с мазью и какие-то травы. Второму, сказала, придётся задержаться тут на пару недель, прежде чем он сможет встать на ноги.

Разумно. Да и судя по тому, насколько лучше выглядел слуга, со своими обязанностями женщина справилась достойно. Вейас отсчитал установленную орденом пошлину за лечение одного раненого, накинул ещё пару медек и со словами благодарности вложил в раскрытую ладонь целительницы.

– А я платить не буду. Раз долг-клятва, пускай всё за так делает, – Йорден сложил руки на груди.

Губы женщины сжались в тонкую полоску. Не было в целительнице подобострастия простолюдинов, она знала орден изнутри, не боялась и не восхищалась. Смотрела разочарованно и бессильно. Теперь Вейас понимал значение её безрадостного вздоха во время приветствия.

– Ну чего? – выкрикнул Йорден, затравленный тяжёлыми взглядами. – Да плевать, что у неё дети малые голодными останутся. Нечего было голытьбу рожать!

Вспомнилось, как Вейас вот так же обирал и обманывал селян. Сестра, должно быть, видела его таким же мерзким, жадным и отвратительным, каким он сейчас видит Йордена. Вейас полез в кошель дрожащими руками. За двоих обычно дешевле обходится, но... плевать! Он обсчитался, кажется, не в свою пользу. И мало, очень мало осталось, но нет... если такими крохами можно откупиться за то, что он творил раньше, то пускай хоть всё заберут. Он не будет таким, как Йорден. Никогда!

Целительница не взяла ни одной лишней монеты и, осенив их знамением божественной воли, проводила на улицу.

– Добрые духи вам в помощь, – бросила она с порога и ушла заниматься домашними делами.

По дороге на постоялый двор Йорден пытался стребовать возмещение ущерба от потери Дражена. Надо же, оценил жизнь «лучшего друга» в несколько золотых. Если бы у Вейаса были эти деньги, то он швырнул бы их Йордену в лицо.

На постоялый двор пришли глубокой ночью. Хозяин, заспанный, в пожелтевшей от старости рубахе и несуразном красном колпаке, понося их забористой бранью, отпер лишь через десять минут. Не обращая на него внимания, они поднялись в комнату ищеек.

– Что стал, кулёма? Быстрее вещи собирай. Не хочу больше ни часа задерживаться в этой дыре! – с порога понукал слугу Йорден.

– А как же твой раненый товарищ и моя сестра? Как же твой друг Дражен, неужели ты не хочешь за него отомстить? – удивлённо моргнул Вейас. – А весь этот город? Если мы не остановим Странников сейчас, к приезду другого отряда Сумеречников здесь камня на камне не останется.

Йорден презрительно скривился:

– Что Дражену дела живых, когда он уже на том берегу? А я хочу остаться на этом. Город и без того вымрет рано или поздно – ничего в таком гиблом месте не приживётся. А уж до сумасшедшей потаскушки, соблазнившейся на вшивого демона, мне и вовсе дела нет.

Вейас сжал руку в кулак, чтобы расквасить его самодовольную рожу. Но слуга опередил. От удара по лицу Йорден полетел на пол, взмахнув руками.

– Ты чего?! Ты не должен! Я всё расскажу отцу. Можешь распрощаться с местом в ордене навсегда! – проскулил Йорден, сплёвывая кровь с разбитых губ.

– Как будто оно мне когда-то светило, – безразлично отмахнулся слуга. – Я хочу защищать людей и убивать демонов, а не прислуживать трусам и подлецам. Ваша невеста не виновата в том, что к ней привязался Странник – на её месте могла быть любая. А в смерти Дражена, если уж на то пошло, виноваты те, кто не научил его сражаться и помнить, что сегодня ты охотник, а завтра жертва. Это сказано в вашем красивеньком и благородненьком Кодексе, который, как оказалось, всего лишь слова на бумаге.

Он замолчал, переводя дыхание, и повернулся к Вейасу:

– Идём к твоим друзьям-туатам. У меня есть запасной план. Либо убьём гада, либо сами сдохнем.

Вейас кивнул, злорадно поглядывая на растерявшего всю спесь Йордена. Очень хотелось пнуть его сапогом напоследок, но лежачих не бьют.

– Ну и валите! – крикнул шакалёнок, с трудом поднимаясь на ноги. – Пускай демоны и вас сожрут, Мидгард только лучше станет! А ты, цыплёночек, не надейся, что эта сволочь будет служить тебе верой и правдой. Он всех предаёт!

Вейас не выдержал и всё-таки сжал его голову телепатическими клещами. Не сильно, просто чтобы заткнулся.

Глава 18. Украденный поцелуй

1527 г. от заселения Мидгарда, Подхолмовое царство туатов, Лапия

Вейас сомневался, что туаты пустят его во дворец с чужаком, который «смердит пролитой кровью демонов». Но привратники без лишних вопросов провели их в гостевой покой. Вскоре явилась Эйтайни и проверила их раны: осмотрела повязки, поводила над ними руками, шепча заклинания, но работой целительницы осталась довольна.

Когда она собралась уходить, Вейас последовал за ней в коридор:

– Ты ошиблась. Суженый Лайсве сбежал отсюда, стоило Страннику обнажить клыки.

– Я никогда не ошибаюсь, – снисходительно покачала головой принцесса, бросив короткий взгляд на дверь, и скрылась за поворотом.

На следующий день их проводили в тронный зал. Вместо Ниама на мраморном троне восседала Эйтайни, чьи плечи укрывал отороченный соболиным мехом плащ. Зелёными кристаллами посверкивал на голове серебряный венец в виде переплетённых цветков вереска.

Ярусы ступеней у стен полностью занимали туаты, большинство из них были вооружены короткими мечами или луками. Вейас оробел под их враждебными взглядами, а вот слуга держался гордо, уверенно, даже виду не подавал, что был серьёзно ранен накануне.

Эйтайни пригласила их к деревянной трибуне. Вейас пропустил слугу, чтобы тот сам поведал свой план.

Он предлагал сразиться с фантомом внутри иллюзорного мира, который тот создал для Лайсве. Во время новолуния он попытается окончательно её обратить – тогда он будет наиболее уязвим, а Лайсве сможет увидеть его истинную суть и сама лишит силы. Это последний и единственный шанс её спасти.

– Разумный план, – взяла слово Эйтайни, обхватив ладонями подлокотники трона в виде бараньих голов. – Именно это пытался сделать мой отец, но у него ничего не вышло. Почему ты думаешь, что у тебя получится?

– Ваш отец не ненавидел их так, как я, – не смущаясь ни перед толпой, ни перед монаршей особой, ответил слуга. Словно и сам был королевских кровей.

После долгих объяснений и споров туаты всё же согласились. Новолуние наступало через четыре дня. Достаточно времени, чтобы зализать раны и подготовиться к битве, но слишком мало, чтобы расслабиться и потерять бдительность. А пока Вейас уговорил слугу на несколько тренировочных поединков. Хоть и совсем чуть-чуть, но успел понаблюдать за его мастерством. Ни в какое сравнение с тем, как дрались подкупленные отцом поединщики или даже рыцари на турнирах: ловко, с воображением и нечеловеческой выносливостью. Так хотел научиться и Вейас, не напоказ, а по-настоящему, чтобы в следующий раз ни перед кем не унижаться и защищать сестру самому.

Им выделили просторный зал, сырой из-за бьющего из стены водопада и слабо освещённый тонкими прожилками зелёного кристалла. Не почитаешь, конечно, но для тренировки сойдёт.

– У тебя слишком напряжённая стойка. Противоположную от руки с мечом ногу выставь вперёд, а вторую согни в колене. Так ты сможешь двигаться намного быстрее, – наставлял слуга. – А теперь вращай лезвие перед собой. Пока ты так делаешь, никто сквозь твою защиту достать не сможет, только со спины.

– Я знаю азы. Может, уже начнём бой? – проворчал Вейас, становясь в нужную позицию.

Слуга безразлично кивнул.

Впервые в жизни Вейас настолько выкладывался. Очень хотелось победить, хотя бы не опозориться, но слуга словно предугадывал все удары и отражал их играючи. Он ни разу не сделал атакующего выпада, почти как отцовские поединщики. Разозлившись, Вейас стал неаккуратен и принялся безрассудно рисковать. Замахнулся слишком резко, а когда противник вместо того, чтобы отбить, ушёл в сторону, Вейас потерял равновесие и припал на колено.

– Спокойно! – усмехнулся, протягивая руку, слуга. – Ярость, конечно, прибавляет сил, но когда она затмевает разум, твоё собственное оружие оборачивается против тебя.

Вейас не принял помощи и поднялся сам.

– Может, обойдёмся без доморощенной мудрости?

Слуга снова безразлично повёл плечами:

– Если тебе так отчаянно нужно победить – скажи, и мы покончим с этим намного быстрее.

– Просто научи меня... – сражаясь с собой, попросил Вейас. Ради сестры...

Слуга показывал детские приёмы: исправлял стойку, до десятого пота заставлял повторять замахи, пока они не стали достаточно отточенными. Лишь после этого они перешли к одновременным движениям рук и ног, позициям, в которых лучше удавалось удерживать равновесие и двигаться быстрее.

Когда мышцы заломило от усталости, а ноги уже не держали, от падения спасли служанки-туаты. Принесли обед. Вейас со слугой уселись на полу, скрестив лодыжки, и обмакнули куски печёного мяса в медовый соус.

– Чесночку бы... или хрена, – покривился от приторной сладости слуга. – Всё у этих демонов не как у людей.

Вейас припал к кружке холодного молока и опорожнил её, не замечая вкуса. Бешено колотившееся сердце никак не хотело униматься, а дыхание – восстанавливаться. Чувствовалось, как лицо пышет жаром.

– Силёнок у тебя маловато и выносливость ни к демонам. Гибкость и реакция хороши, но на них одних долго не протянешь, – снисходительно покачал головой слуга, отправляя в рот очередную порцию мяса и облизывая пальцы. – Скажи, тебя ведь, как и всех, учили наносить удары только в равномерном ритме?

– Это помогает дольше сохранять силы, – усталость смыла спесь, хотя вопрос показался глупым.

– Да, но делает выпады предсказуемыми. Рваный ритм вымотает противника намного быстрее.

Вейас поинтересовался с вызовом:

– Почему ты показываешь только очевидные вещи, а победоносные приёмы скрываешь? Боишься, что кто-то сможет тебя обскакать?

Слуга чуть не покатился со смеху.

– Никаких секретных приёмов нет. Всё, что я умею – азы и «доморощенная мудрость» вашего Кодекса, а дальше только интуиция и воображение. Мастерство не даётся легко. Это результат изнурительных тренировок, дисциплины, наблюдений и опыта, пота и крови.

Вейас уставился в пол. Если это правда, значит, мастерства ему не обрести. Усидчивость и трудолюбие никогда не были среди его сильных сторон. Если бы только нашёлся лёгкий путь.

«Лёгкие пути ведут в никуда. Успеха добиваются лишь упорством», – послышался шёпот слуги уже внутри головы.

– Чужие мысли читать запрещено, кроме крайней нужды, – огрызнулся Вейас и достал из опустевшей больше чем наполовину миски кусок мяса.

– Сумеречникам запрещено, но я-то клятвы не давал, – хохотнул слуга.

Он отставил миски, взял меч и принялся упражняться сам. Вейас наблюдал с завистью, как легко слуга двигался. Клинок со свистом рассекал воздух, нанося сокрушительные удары по незримому врагу. Ноги перетекали из одной позиции в другую, словно в танце. Меч жил в руке её продолжением. Нет, такой мастерской техники Вейасу никогда не добиться, но можно попытаться стать чуть лучше ради сестры.

***

Четыре дня пролетели в одно мгновение. Выдвинуться решили с началом сумерек. Большой отряд туатов должен был отвлекать мелких сошек, пока Вейас со слугой попытались бы проникнуть внутрь чёрного дома. Если всё пойдёт по плану, уже к утру сестра будет в безопасности, а Странники отправятся по Сумеречной реке в ледяную Преисподнюю.

Ночь на севере наступала быстро, поэтому действовать приходилось стремительно. Когда багровое солнце только-только покатилось за море на западе, отряд уже переступил границу мёртвой окраины. Из-за домов накинулись твари с головами летучих мышей. Туаты сомкнули строй и ощетинились копьями с серебряными наконечниками, тараном пробивая путь к чёрному дому. Странники на рожон бросаться не желали, а просто шли следом. До места добрались, когда на тёмном небосводе уже можно было разглядеть яркую россыпь звёзд и тонкорогий серп новорождённого месяца.

«Пора», – шепнул слуга. Вейас положил ладонь на эфес.

Туаты пропустили их из середины строя вперёд, продолжая отгонять Странников. Мелкими сошками, скорее всего, руководил фантом, а он-то знал, от кого исходила наибольшая опасность. Стоило выдвинуться из строя, как твари напали, пытаясь смять туатов и сквозь них добраться до людей. Парочке демонов удалось проскользнуть, но прижавшиеся спина к спине Вейас и слуга смогли оттеснить их обратно. Взбежали на высокое крыльцо. Мелькнула ещё одна тень, Вейас ударил клинком наотмашь.

– Живее! Мелочь оставь туатам! – прикрикнул слуга.

Он с трудом приоткрыл дверь на небольшую щель и протиснулся в дом. Запахло кровью. Должно быть, у слуги от натуги открылась рана. Вейас шмыгнул внутрь, и дверь затворилась.

– Зажигай свечу, – скомандовал слуга, а сам привалился к косяку. – Эта тварь опять на шаг впереди нас – защитные заклинания повсюду. Дальше снимать их будешь ты, иначе у меня не хватит сил вытащить твою сестру.

– Ты бы мог позаимствовать мои, – предложил Вейас.

– Ты умеешь их передавать? – с удивлением хмыкнул слуга. Захотелось сказать, что не такой уж он и слабак, но Вейас на самом деле только слышал об этом.

– Я бы попробовал, – упрямо ответил он.

Не задерживаясь, они двинулись вверх по лестнице. Вейас впереди, освещая путь и готовясь принимать удары, обычные и магические, на себя. Дом глушил звуки битвы снаружи. Стоял чёрной неподвижной безмятежностью, как утёс посреди извечного океана. Ни шороха, ни затхлого запаха спёртого воздуха, ни пылинки, ни паутинки, движения – и те только пламени свечи, да шаги, не отдающиеся звуком в мертвецкой тишине. Сердце тревожно ёкало в груди. Вот-вот из-за угла накинется что-нибудь жуткое.

Слуга потянулся за мечом, Вейас сделал то же. Надвигалась демоническая аура. Клинок наполовину освободился из ножен.

«Одна из жён фантома. Они не опасны», – успокоил его слуга и убрал руку с оружия.

Беззвучно промелькнула полупрозрачная горбатая тень.

«Ещё две. Только не вспугни, иначе поднимут тревогу, – слуга преградил дорогу рукой. Огонёк свечи задрожал, и ещё две тени проскользнули мимо. – Путь свободен!»

Лестница закончилась. В тёмном коридоре на втором этаже накатила жуть. Вейас припал спиной к стене и тяжело задышал, как будто горло сжала невидимая рука. Сознание заволакивало зыбким туманом, заставлявшим забыть, кто он и зачем сюда пришёл. Хотелось упасть недвижной кучей и уснуть. Навечно.

«Слушай мой голос и борись, – отзвуки чужих мыслей зудели, не давали провалиться в дрёму. – Это ритуал фантома. Он тянет твою сестру в мир грёз, а через него в мир вечной ночи, мир неживых. Идём, ты нужен мне в здравом уме, иначе твоя сестра станет такой же тенью, как и те, кого мы тут видели».

Лайсве! Вейас вытянул из памяти её образ, хрупкий и нежный, как цветок на снегу. Выкарабкался из забытья и последовал за истончающимся огоньком свечи.

«Давай, – слуга замер у знакомой двери. Аура Лайсве истаяла. Вейас не чувствовал её даже так близко. Неужели они опоздали? – Не медли. Она просто в трансе».

Вейас со всей силы толкнул дверь, готовясь к худшему, что его отбросит от невидимого барьера или нападут мелкие Странники, но ничего не произошло. Дверь легко отворилась, и Вейас ступил внутрь. Кровать со смятыми простынями и отброшенным одеялом пустовала. Он ошалело оглядывался по сторонам. Где Лайсве? Может, слуга ошибся? Это конец!

«Это только начало!»

Мертвецкую тишину пронзил истошный вопль. Не стихал, грозил разорвать голову. Оглушённый, Вейас чуть не рухнул. Мимо проскочил слуга, схватил простынь и дёрнул его за плечо, чтобы вывести из ступора.

– Скорее, нужно стянуть её оттуда, – уже в голос позвал слуга, указывая вверх.

Вейас проследил за его взглядом и ахнул. Лайсве висела под потолком в углу над кроватью. Держалась там непонятно как, выгибалась всем телом, словно в припадке, и кричала непереносимо жутко. Голос медленно затухал. Слуга присел. Вейас вскарабкался к нему на плечи, и тот с кряхтением поднялся. Плавно, чтобы Вейас не потерял равновесие и не рухнул. Он с трудом достал до сестры и, накинув ей на лодыжку связанную из простыни петлю, потянул. Лайсве снова закричала и дёрнулась. Вейас не удержался.

– Почему я не телекинетик? – досадовал слуга, перехватив его за талию. Теперь тащили вместе. Лайсве цеплялась ногтями за стену, оставляя на ней глубокие борозды. – Не жалей! Лучше потрёпанная, но живая!

После долгих мытарств, она оказалась внизу, но продолжала отбиваться. Вейас никогда не думал, что в её тщедушном теле сокрыта такая сила. Слуга скрутил её простыней:

– Неси ещё что-нибудь. Нужно, чтобы она лежала смирно!

Они спеленали её по рукам и ногам. Только тогда Лайсве перестала вопить. Оба бессильно опустились на пол. Как будто с полчищем Странников сражались, не меньше.

– Если можешь передать мне силу, делай это сейчас, – слуга пришёл в себя всего за два вздоха, а вот Вейасу понадобилось гораздо больше времени. Он взял слугу за руку и постарался сосредоточиться.

– Я знаю: не геройствовать и будить сразу, если станет худо, – сказал напоследок.

Слуга помотал головой:

– Нет, на этот раз всё или ничего.

В глубине сознания Вейас нащупал источник непоколебимого спокойствия и силы, что даровала его роду стихия ветра. Представил, как тоненькой струйкой голубое сияние переливается в ладонь, а оттуда в слугу. Ради Лайсве. Только ради неё.

– Помоги нам, брат Ветер!

***

После ухода Найта я не поднималась с кровати. Думала о нём, считала часы до нашей встречи. Шли дни под неусыпной опекой молчаливых тётушек. Я изводила себя ожиданием, отказывалась от еды и даже ото сна. Бредила Найтом.

Он явился только на четвёртый день точно с заходом солнца. Печально улыбался и гладил по волосам. Молчал. Я заговорила сама:

– Я согласна. Лучше смерть, чем жизнь в клетке.

Его улыбка стала шире, тёплой и радостной. Я радовалась вместе с ним робким поцелуям и томительному ожиданию счастья.

Найт на руках вынес меня из дома и доставил к заброшенному кладбищу манушей, тому самому, что напугало меня жизнь назад, когда мы ехали в город вместе с братом. Теперь оно не казалось мне ни страшным, ни мрачным. Была в нём таинственная грация безмолвных каменных плит с лёгким ароматом чертополоха и тлена.

Мы остановились у одного из обветшалых склепов, выделявшихся на фоне белого снега помпезным каменным кружевом.

– Проход в мой мир спрятан внутри. Ты должна войти по своей воле, – Найт поставил меня на ноги и одним прикосновением отпер увесистый замок.

Там действительно что-то было. Я ощущала это даже несмотря на истощение и усталость. Оно манило загадками, предвкушением того, чего ни с кем ещё не было и не будет никогда. Я шагнула за порог, в мир вечной ночи. Здесь было затхло. Пол испещряли желобки с глубокими лунками в центре гексаграммы. На стенах заклинания на доманушском языке. Найт надрезал своё запястье и, приложив его к выступу на стене, попросил меня сделать то же. Я повиновалась. Когда кровь попала на камни, на месте гексаграммы образовался колодец. Найт снова поднял меня на руки и прыгнул вниз. Над головой сомкнулась кромешная тьма.

Я очнулась посреди огромного зала, освещённого множеством свечей. Вокруг – обитая пурпурным бархатом мебель. Стол ломился от изысканных яств. В камине полыхал огонь. На огромной двуспальной кровати приветливо отогнут балдахин. Дома я никогда не ценила богатую обстановку и удобства, а проведя столько времени вдали от них, соскучилась. Забыв о слабости, я подошла к столу, отщипнула ягоду от грозди винограда и положила в рот. Невероятное наслаждение. Никогда ещё не чувствовала так остро.

Найт смотрел на меня со всей любовью и страстью, на которую только способен мужчина. Его ласковый голос, мягкие поцелуи, нежные прикосновения околдовывали меня, лишая осторожности и стыда. Я отдавалась ему самозабвенно, хотя чувствовала, что руки становились холоднее, а поцелуи жёстче. По коже щекоткой прошлись клыки, впились в шею, посылая по телу шоковую волну.

– Брат мой, Ветер, помоги! – услышала я свой звонкий голос.

Мощный порыв ветра разбил окно. В зал хлынуло голубое сияние. Никогда не видела его настолько ярким. Внутри обозначился силуэт громадной кошки. Мой зверь! Как я могла тебя забыть?!

Но тьма уже выжрала меня без остатка, превратив в жалкое, безвольное существо. В крови бродил яд, я не могла даже пошевелиться. Голова налилась тяжестью, разум затуманился, и уже не хотелось ничего. Только уснуть вечным сном и видеть сладострастные грёзы о любви, которой не было и быть не могло.

«Отринь тьму, которой тебя отравили, – заговорил зверь внутри моей головы. Впервые! – Нетореный путь тернист и полон ловушек. Не сдавайся на волю лиходеев. Услышь мой глас, следуй за ним, как за путеводной звездой на север. Вспомни, кто ты есть и зачем сломала свою судьбу. Неужели ради этого?»