Текст книги "Развод: Новая жизнь в 50! (СИ)"
Автор книги: Сур Шамс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
Глава 18
Телефон всё не переставал вибрировать. Он не просто вибрировал, а требовал внимания. Сначала пыталась игнорировать, но было понятно – не получится. Не могу. Взяла трубку. И вот он, знакомый голос, который всегда был источником какой-то стабильности, вдруг звучал совсем не так, как обычно. В нём было что-то, чего раньше не было. Я сразу поняла – что-то не так.
– Мам, привет. Как ты там?
Его голос – напряжённый, осторожный, как будто каждое слово могло разбудить что-то хрупкое, что-то скрытое, что я, возможно, сама не хотела бы трогать. Это был тот самый момент, когда хотелось сказать «всё нормально» и заставить его поверить в это. Легко и просто. Но как только я открыла рот, понимала, что эти слова останутся пустыми. И так, без всяких предупреждений, они вырвались.– Всё нормально, правда. Не переживай.
Он молчал. Тишина, как будто он переваривал мои слова, пытаясь понять, насколько они правдивы. А потом, всё же, с таким страхом, будто чувствовал, что из моей спокойной внешности вот-вот всё всплывёт наружу, он сказал:
– Я слышал о папе… и о том, что произошло. Ты уверена, что справишься?
Словно меня чем-то толкнули в холодную воду. Спокойствие улетучилось, и стало ясно: этот вопрос не так прост. Справлюсь ли я? Кто-то должен ответить на это. И я понимала, что самой себе ещё не готова ответить. В жизни всё изменилось. И уже невозможно сделать вид, что всё как прежде. Но с той поры, когда я встретила Михаила, внутри что-то появилось. Что-то слабое, но живое. И вот это было странно: как будто после долгого времени тумана я вдруг заметила маленькую искорку, почти неуловимую, но существующую. Не знаю, откуда она, но это было… что-то новое. Что-то, чего не было раньше. И, может, это было даже не надеждой, а просто каким-то внутренним движением, тихим, незаметным. Но оно было.
– Не беспокойся, сынок. У меня всё под контролем.
В ответ тишина. А потом, с каким-то тяжёлым вздохом:
– Ты всегда так говоришь, мам. Но я знаю, как тебе тяжело. Если что, я рядом. Знаешь, ты можешь на меня рассчитывать.
Может, он всегда говорил это, но сейчас, в этот момент, его слова звучали иначе. Не как простое утешение, а как реальная поддержка, что-то гораздо более весомое.
Он сказал это так тепло, так искренне, что мне на какое-то мгновение даже показалось, будто я не совсем на месте. Слова будто проникли прямо в душу, заставив сердце на секунду застыть. Сразу стало легче, как будто с плеч упал тяжелый груз. Но одновременно с этим появилась какая-то странная грусть, тонкая, едва уловимая, но все же проникшая в воздух. Когда-то дети не могли и шагу сделать без нас. Нам приходилось быть рядом, постоянно заботиться, помогать, направлять их. А сейчас? Теперь все изменилось. Они выросли, стали самостоятельными, у них своя жизнь. И забота осталась, но она уже не требует от них такого участия, как раньше. Это чувство пустоты, как ненавистный старый свитер, заполняет каждую минуту. Иногда его тяжесть невыносима, и я теряю себя в этих размышлениях.
– Спасибо тебе, дорогой, – не сразу нашла я нужные слова. – Ты даже не представляешь, как это много для меня значит. Это... Это действительно важно.
Звонок закончился так быстро, что я не успела даже толком понять, что только что произошло. Положив трубку, ощутила странное чувство, будто внутри что-то щелкнуло, и я вдруг поняла – я больше не привязана. Нет больше ни обязательств, ни оправданий. Взрослые дети, муж ушел, и теперь, словно пустое место, открылось передо мной что-то новое. Неожиданное, свое. И это осознание, что теперь можно думать только о себе, о своих потребностях и желаниях... Оно одновременно и пугает, и дает чувство освобождения. Как если бы я стояла на краю обрыва – ощущение, будто вот-вот пойду, но в то же время не хочется прыгать. Стоишь, ждешь чего-то, что так и не решишь.
Михаил все это время оставался в комнате. Он явно чувствовал себя неловко, не знал, как себя вести. Глядя на него, я видела, как его взгляд метался между окном и дверью, как будто он искал что-то, что могло бы оправдать его уход. Легкая неуверенность витала в воздухе, и эта тишина висела между нами, как натянутая струна.
– Прости, что помешал. Наверное, мне стоит зайти в другой раз, – его голос звучал слегка глухо, как будто он сам не верил в то, что только что сказал.
– Нет, всё нормально, – отвечала я, но сама едва верила в свои слова. – Это был всего лишь звонок, не переживай. Всё в порядке.Он кивнул, но что-то в его глазах выдавало, что слова не смогли снять этот комок напряжения, который висел между нами. Улыбка, которая только что горела на его лице, как бы слегка потускнела, и он стал немного... потерянным, что ли. Как будто в этот момент что-то сломалось в его мире, и теперь он стоял, не зная, что делать с этим изменившимся ощущением. Я видела, как его плечи чуть опустились, а взгляд потерял свою уверенность. Это было настолько видно – он, казалось, потерял путь, и не знал, как его найти снова.
– Ладно, тогда до встречи, – сказал он, произнося эти слова как-то неохотно, потянувшись к двери.
Дверь закрылась за ним, и в комнате стало как-то странно тихо. Не просто тихо, а пусто – как будто кто-то выдернул из воздуха всю жизнь и оставил только пространство. Оно стало каким-то сухим, безжизненным, как забытое место в старом доме, которое давно не видело солнечного света. Только что здесь был человек, разговаривали, смеялись, а теперь – тишина. И эта тишина была настолько тяжёлой, что казалась почти осязаемой, как старое одеяло, покрывающее всё вокруг.
Подошла к столу, не сразу решив, что вообще хочу делать. На столе лежала картина, которую начала рисовать вчера. Мазки были ещё сырыми, неуклюжими, как у ребёнка, который только пробует свои силы. Это не была настоящая картина, скорее попытка чего-то начать. Но даже в этих мазках, как ни странно, чувствовалась какая-то сила, как будто я стремилась сказать нечто важное, даже если сама ещё не понимала, как это сделать. Как будто пыталась выразить свою душу, но пока что не могла точно подобрать нужные слова, не могла провести чёткую линию.
В голове сразу заиграла неясная буря мыслей. Что если это начало чего-то нового? Что если всё, что было до этого, – это лишь подготовка, этап, который должен был привести меня к этому моменту? Может быть, всё, что я пережила, было нужно только для того, чтобы я могла сделать этот шаг? Но в то же время я не могла не спросить себя – готова ли я? Смогу ли я? Или это просто... очередной страх, который нужно преодолеть? Что, если всё, что меня ждёт впереди – это какой-то темный океан, огромный и бескрайний, в котором я как маленькая лодка, плутающая без карты, без компаса? Что если я никогда не найду свой путь?
Затем сидела за столом, перебирала пожелтевшие страницы старого фотоальбома. Пальцы ласково скользили по глянцевым снимкам, словно могли оживить прошлое. На одной из фотографий – мама и папа, молодые, счастливые, на фоне величественного Колизея. Улыбались, держались за руки. От этого кадра на сердце становилось тепло. Они так мечтали вернуться в Италию, снова пройтись по узким улочкам Рима, вдохнуть его особенный запах – смеси старинного камня, кофе и влажного воздуха после дождя.
Но не сложилось. Всегда находились причины: работа, дом, заботы, потом возраст… А теперь их мечта осталась только в этих снимках.
Где-то в глубине души шепталось: "А что если… ты? Почему бы тебе не поехать?"
Раньше такая мысль казалась чем-то несбыточным, дикой фантазией, чем-то из разряда "когда-нибудь, потом, если получится". Но сейчас… Сейчас не было больше "потом", не было чужих планов, чужих ожиданий, чужих "надо".
Рука потянулась к ноутбуку. Экран вспыхнул холодным светом. Несколько быстрых кликов – и вот уже открыта карта Европы. Маршруты, города, варианты.
– Италия… Конечно, Италия первой. Как же иначе?
Здесь столько всего: Рим с его древней величественностью, каналы Венеции, от которых перехватывает дыхание, тосканские холмы, утопающие в солнечном свете.
Следом – Франция. Париж с его таинственной атмосферой. Лувр, залитый мягким светом ламп. Узкие мостовые, по которым когда-то ходили великие художники. Запах свежей выпечки по утрам.
А завершит путешествие Испания. Страстная, громкая, живая. Барселона с её фантастическими зданиями Гауди, жгучие ритмы фламенко, апельсиновые деревья на улицах.
Каждый город – новая глава, ещё не написанная история. И эта история принадлежит только мне.
Купила билеты, даже не дав себе времени на раздумья – просто ткнула пальцем в экран, как будто боялась, что если хоть на секунду задумаюсь, то всё отменю. Сердце колотилось так, что, казалось, даже телефон в руках подпрыгивал в такт. Когда палец коснулся кнопки оплаты, внутри всё перевернулось – страх, восторг, какое-то щекотное предвкушение, от которого даже дышать стало по-другому.
Первый шаг. Первый по-настоящему самостоятельный шаг за долгие-долгие годы.
Но оставался ещё один важный момент – объясниться с близкими. Детям. Не хотелось устраивать драму, не хотелось долгих разговоров, вопросов, которые снова могут заставить засомневаться. Поэтому выбрала самый простой и искренний путь – написала сообщения.
– Дорогие мои, я всегда мечтала увидеть мир, но жизнь, обстоятельства, заботы... Всё откладывала. Теперь время пришло. Не волнуйтесь за меня, я справлюсь.
Отправила и задержала дыхание.
Три точки рядом с именем старшего сына замерцали почти сразу – значит, читает. Сердце опять бухнуло в рёбра. Ну давай, только без лекций, пожалуйста…
Подругам отправлены длинные, развернутые письма, пропитанные эмоциями и переживаниями. Каждое слово – как маленький кусочек души, аккуратно вложенный между строк. Хотелось, чтобы они почувствовали всё: надежду, волнение, предвкушение… и страх.
– Девочки, бывает же так, что стоишь перед пропастью и понимаешь – либо сейчас, либо никогда. Может, именно там, за гранью привычного, ждёт что-то настоящее?
Ответы пришли почти сразу. Тёплые, ободряющие. Кто-то писал, что гордится смелостью, кто-то уверял, что всё сложится, а одна из подруг просто прислала смайлик с сердечком. Глупо, но именно этот крошечный значок тронул до слёз.
****
День отъезда настиг, как будто в спешке, оставляя после себя ощущение недосказанности и бесконечной спешки. Чемодан, стоящий у двери, был сложен до мелочей, каждая вещица расположена с особой тщательностью, словно никто и никогда не сомневался в том, что каждая деталь на своём месте. Документы проверены уже не один десяток раз, но дрожь в руках не хотела отпускать, словно сама судьба играла с эмоциями.
Последний взгляд на комнату, наполненную воспоминаниями и тихими моментами, вызвал ощущение, что каждый уголок шепчет свои истории. Глубокий вдох, который казался одновременно решающим и наполненным прощальными нотками, и шаг вперёд, полный сомнений и надежд… И вот – телефон неожиданно завибрировал. Резкий, пронзительный звук разорвал тишину, словно кто-то пытался прорваться сквозь хаос мыслей и чувств.
На экране появился контакт – Михаил. Взгляд остановился на имени, а внутри всё закрутилось от волнения. Появилось короткое, но наполненное смыслом сообщение:
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Буду ждать твоего возвращения.
Пальцы сжали телефон крепче, словно пытались удержать момент, который уже ускользал. В груди всё сжалось от непередаваемого чувства: желание ответить, признаться в вихре эмоций, рассказать о той буре, что бушует внутри, но какие слова смогут передать всю глубину и сложность этого мгновения?
Глава 19
Рим поразил своей живостью, шумом и бесконечной суетой, которая буквально наполняла воздух и каждый уголок этого удивительного города. Повсюду слышался гул голосов, как будто город сам пел свою песню, объявления на мелодичном итальянском звучали так, что невольно хочется остановиться и послушать, а звон чемоданов, катящихся по холодной плитке, создавал ритм, подобный пульсу огромного организма.
Самолёт, как и обещали расписания, благополучно приземлился точно вовремя, но выйти из аэропорта оказалось куда сложнее, чем можно было подумать. Люди, словно потоки ярких красок, спешили в разные стороны, оживлённо переговариваясь на своём певучем, почти музыкальном языке, который одновременно завораживал своей красотой и оставлял ощущение загадки, потому что смысл каждого слова ускользал, как тень.
Указатели в коридорах терминала обещали помощь, но их указания путали, как лабиринт без выхода. Одни направляли налево, другие – направо, а третьи заставляли задуматься о том, что, возможно, в этом хаосе и кроется какой-то глубокий смысл жизни. В такие моменты хотелось остановиться посреди терминала, бросить все заботы и просто ждать, пока кто-нибудь с улыбкой не подойдёт и не объяснит, куда же нужно идти.
Так случилось, что таксист оказался настоящей находкой, если не считать его чрезмерную разговорчивость. Его слова лились без остановки, он размахивал руками, словно пытаясь передать древнюю итальянскую легенду, живую и волшебную, даже если понять каждое его слово было практически невозможно. Невероятная энергия его речи просто захватывала, даря ощущение тепла и неповторимой атмосферы этого города.
– Bellissima città! – с искренним восторгом воскликнул он, поворачивая на узкую улочку, где каждый камень будто рассказывал свою историю, полную тайн и страстей.– Ага, ага, – можно было лишь тихо кивать в ответ, надеясь, что в его бурном потоке слов не скрывается какой-то неожиданный вопрос, требующий ответа.
За окнами мелькали старинные здания, величественные колонны и мостовые, словно кадры из старого фильма, где прошлое и настоящее сплетаются в единое целое. Всё это создавало ощущение волшебства, даже если усталый разум от долгой дороги и непривычного звучания слов едва успевал осмыслить увиденное. Главное – найти дорогу до квартиры, где можно было бы наконец снять обувь, упасть на мягкую кровать и, забыв обо всём, раствориться в покое после этого невероятного приключения.
Квартира оказалась крохотной, но какой-то по-домашнему тёплой. Узкие стены, старенькая мебель, скрипучие половицы – всё это словно обнимало, успокаивало. Третий этаж, без лифта, зато с винтовой лестницей, по которой приходилось карабкаться с чемоданом, задевая локтями облупленные стены. Но стоило добраться до окна, как дыхание перехватывало.
Там, внизу, узкая улочка жила своей жизнью. Пёстрая, шумная, настоящая. Крошечные балкончики утопали в развешанном белье – белые простыни, цветастые рубашки, детские пижамки, которые лениво покачивались на ветру, едва не касаясь голов прохожих. Где-то громко щёлкнула зажигалка, кто-то засмеялся, послышалась оживлённая перепалка на незнакомом языке.
А запахи… Боже, эти запахи! Свежий хлеб, тягучий аромат кофе, пряные нотки ванили и корицы. Хотелось вдохнуть полной грудью, запомнить этот момент, утонуть в нём.
– Ну что, как тебе? – спросила сама себя.
Хотелось ответить, что всё прекрасно, что сердце уже наполовину покорено этим местом. Но внутри сидел другой голос. Тихий, но настойчивый.
"Что, если потеряешься? А если что-то пойдёт не так? Ты ведь совсем одна…"
Пальцы сжались в кулак.
– Хорошо тут, – наконец выдохнулось. – Только непривычно.
Балкон так и манил – выйти, облокотиться на перила, слиться с шумом улицы. Но шагнуть вперёд было страшно. Словно невидимая преграда держала на месте, шепча: "Постой, подожди, вдруг это ошибка…"
****
Первые прогулки по этому городу оказались настоящим испытанием. Дома громоздились, давили своей величественной, но холодной архитектурой. Улицы – бесконечные, словно специально запутанные лабиринты, в которых любой поворот мог привести не туда. Люди сновали туда-сюда, уверенные, быстрые, будто знали этот город как свои пять пальцев. Казалось, что они даже не смотрят под ноги, но при этом ни разу не спотыкаются, ни в кого не врезаются.
Попытки заговорить с кем-то выглядели жалко. Перебирала в голове заученные фразы, но стоило открыть рот, как язык превращался в тугую, непослушную ленту. Слова путались, произношение вызывало у местных лишь легкий прищур и вежливое, но непонимающее покачивание головой. Жесты? О, это было ещё хуже! Один раз попыталась объяснить продавцу, что ищу воду, и он, видимо, решил, что прошу у него милостыню.
Однако усталость взяла верх, и пришлось спасаться в первом попавшемся кафе. Маленькое, уютное, с запотевшими окнами и запахом кофе, перемешанным с чем-то сладким. Пока стояла у кассы, пыталась сообразить, как заказать что-то без позора. В голове роились слова, но ни одно не казалось правильным.
– Капучино... – выдавила, с надеждой глядя на кассира. Он молча кивнул. Отлично! Полдела сделано.
Теперь еда. Хотелось чего-то сытного, но простого. Вон там, за стеклом, лежат аппетитные кусочки пиццы. Как сказать «пицца»? Может, оно звучит так же?
– Эээ... пицца? – снова попытка.
Кассир снова кивнул. О, кажется, выходит! Лёгкое чувство победы согрело внутри. Правда, пока копалась в сумке, чтобы достать деньги, сзади уже образовалась очередь. В воздухе повисло напряжение: люди спешили, а я – этот медленный, нерешительный иностранный элемент, сбивала их идеальный ритм.
Наконец, оплата прошла, и удалось спрятаться за маленьким столиком у окна. Сделала первый глоток кофе. Горячий, с лёгкой горчинкой, но в этот момент он показался самым вкусным напитком на свете. Спасительный.
Снаружи жизнь не останавливалась ни на секунду. Город жил по своим законам, и пока что в них чувствовала себя чужой. Но ведь даже самые сложные лабиринты однажды становятся знакомыми, правда?
Сидя за маленьким круглым столиком в уютном уличном кафе, украдкой смотрела по сторонам, лениво помешивая ложечкой кофе. В воздухе витал аромат свежей выпечки, а лёгкий ветерок играл прядями волос. Взгляд сам собой зацепился за группу туристов, оживлённо болтающих за соседним столиком. Они выглядели взволнованными, будто вот-вот узнают нечто потрясающее. В центре этой небольшой толпы стояла их гид – молодая женщина с короткими тёмными волосами и заразительной энергией в голосе.
Она что-то увлечённо рассказывала, размахивая руками, словно рисуя перед слушателями картины прошлого. Сначала её речь сливалась с привычным городским шумом – отдалёнными гудками машин, звоном бокалов, смехом прохожих. Но вдруг одно предложение вспыхнуло в сознании, будто кто-то щёлкнул тумблером.
– А знаете, почему Колизей стал символом вечности? – голос гида стал чуть громче, уверенный, наполненный каким-то особым смыслом. – Потому что он пережил не только века, но и людей, которые пытались его разрушить.
Сердце дрогнуло. Слова пробрались под кожу, заставили воображение ожить. Представились древние римляне, бесконечные битвы, грохот камней, пыль, осыпающаяся с арок Колизея… Гигантская громада, стоящая вопреки всему.
Захотелось подойти ближе, слиться с толпой, услышать каждое слово. Но тело застыло на месте, будто вросло в землю. Мысли заметались, наперебой шепча: "А если они заметят? Будет ли это странно? Решат, что я шпионю?"
Голос гида звучал мягко, но в её интонациях чувствовалась особая сила, какая-то тёплая уверенность, будто она не просто рассказывала старую легенду, а передавала частичку надежды. Слова её лились плавно, как река, и в них было что-то завораживающее, почти магическое.
Она рассказывала о женщине, которая в свои пятьдесят лет встретила человека, с которым прожила ещё тридцать счастливых лет. Тридцать лет! Целая жизнь. По легенде, эта женщина однажды заблудилась в Риме – незначительная ошибка, случайный поворот не туда, который привёл её к самому главному повороту в судьбе. Именно там, на узкой мощёной улочке, окружённой старинными домами, её ждала встреча, перевернувшая всё.
– Иногда жизнь даёт нам второй шанс, – сказала гид, и в её голосе звучало что-то обнадёживающее. – Главное – быть готовым его принять.
Эти слова застряли где-то глубоко внутри, словно упали в душу и никак не могли найти себе место. А если и правда? Если и ей судьба готовит что-то подобное? Или всё это просто красивые сказки, которыми люди утешают себя, боясь признаться, что прошлое уже не вернёшь?
Мысли путались, сталкивались, кружились, как осенние листья в холодном порыве ветра. Возможно ли такое? Возможно ли снова обрести счастье, когда кажется, что всё самое лучшее давно позади?Туристы постепенно расходились, переговариваясь вполголоса, бросая последние взгляды на окрестности, кто-то проверял телефон, кто-то искал в сумке бутылку с водой. Вечернее солнце заливало всё вокруг тёплым золотистым светом, и от этого казалось, что мир стал чуть мягче, чуть добрее.
Одна из женщин задержалась. Она не спешила догонять остальных, наоборот – сделала несколько шагов вперёд, будто бы что-то в этом месте её притягивало. Глаза светились мягким любопытством, в улыбке читалось дружелюбие.
– Вы тоже путешествуете одна? – спросила я.
В ответ прозвучал короткий, чуть лукавый смех. Тихий, но тёплый, как треск поленьев в камине.
– Да тут почти все такие! Кто-то потерял любимого человека, кто-то устал от рутины, а кто-то просто захотел встряхнуть свою жизнь.
Разговор завязался сам собой, легко и непринуждённо, как будто мы были не чужими, а старыми знакомыми, встретившимися после долгой разлуки. Оказалось, что в группе много женщин примерно одного возраста. Одна недавно потеряла мужа – боль утраты ещё тенью лежала в её глазах. Другая только пережила тяжёлый развод, и голос её иногда дрожал, но в нём уже слышалась надежда. Третья просто решила однажды утром, что больше не хочет жить на автопилоте, собрала чемодан и уехала, чтобы наконец разобраться в себе.
Их истории звучали по-разному, но в каждой было что-то до боли знакомое. Страхи, потери, сомнения – но рядом с ними всегда оставалось место для надежды.
Вечер выдался тёплым, с лёгким бризом, доносящим запахи моря, свежей зелени и чего-то ещё – может, лаванды или жареного чеснока из ближайшей кухни. По набережной Тибра лениво прогуливались парочки, фонари отбрасывали мягкий свет на воду, и весь город словно дышал неспешной, расслабленной жизнью.
За столиком на открытой террасе ресторана было оживлённо. Бокалы звенели, в тарелках исчезали свежие морепродукты, и все говорили сразу, смеясь и перебивая друг друга. У кого-то из них день был особенно насыщенным, у кого-то – полным неожиданных открытий, но всех объединяло ощущение лёгкости и предвкушения новых приключений.
– А помните тот магазинчик с антиквариатом? – восторженно воскликнула Лена, размахивая вилкой. – Там же стоял этот... как его... старинный граммофон! И продавец – просто живое сокровище!
– Да, да! Он ещё рассказывал про какие-то мистические истории, – подхватила Ольга, отпивая из бокала. – Я до сих пор не поняла, он шутил или правда верил в призраков?
Все снова засмеялись. В воздухе витала та особая магия вечеров в незнакомом городе, когда всё кажется чуть ярче, чем на самом деле, а время будто замедляется.
И тут, словно по сценарию, к столику подошёл мужчина. Высокий, подтянутый, в безупречно сидящем льняном костюме. Свет от фонарей ловил в его волосах серебристые нити седины, а в глазах отражалась какая-то внимательная, спокойная уверенность. Он слегка улыбнулся и скользнул взглядом по лицам присутствующих, но задержался на мне.
– Простите, что прерываю, – его голос был низким, глубоким, с лёгким иностранным акцентом. – Но я не мог не заметить вашу компанию. Разрешите присоединиться?
На секунду за столом повисла тишина. Кто-то бросил быстрый взгляд на меня, кто-то сделал вид, что увлечённо крутит вилку в руках. В воздухе повисла лёгкая интрига.
