Текст книги "Холодный гранит (Пабы, церкви, дождь)"

Автор книги: Стюарт Макбрайд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

9

Логан стоял под бетонным козырьком перед входом в штаб-квартиру, смотрел на унылые дома. Дождь приготовился лить еще сутки, район был практически пуст и наслаждался вечерним затишьем. Посетители магазинов давно ушли домой, пьяницы засели в пабах, где и останутся до закрытия. Толпы недовольных людей, окружавшие здание суда, разошлись, чтобы снова собраться завтра.

В штаб-квартире тоже было тихо. Дневная смена давно ушла: одни пожелали пропустить пинту темного, другие поспешили обнять своих любимых. Или, как инспектор Стил, чьих-то любимых. Вечерняя смена была сонная, отяжелевшая после плотного ланча, убивающая последние три часа до полуночи, чтобы потом отправиться по домам. У ночной смены имелся еще один свободный час.

Воздух был холодный, с легким оттенком выхлопных газов – но даже это, черт возьми, приятней, чем запах жженой кости! Никогда в жизни ему больше не захочется смотреть на вскрытый детский череп. Поморщившись, он открыл бутылочку с болеутоляющими таблетками, вытряхнул одну в рот и проглотил. Его живот все еще болел от вчерашнего прямого по корпусу.

Логан вдохнул свежего воздуха напоследок, зябко поежился и прошел к маленькому окошку дежурного.

Человек, сидевший за стеклом, хмуро посмотрел на него, потом узнал и приветливо улыбнулся.

– Это ты! – воскликнул он. – Логан Макрай! Мы слышали, что ты возвращаешься.

Логан напряг память, но не вспомнил мужчину средних лет с редеющими волосами и большими усами.

Тот повернул голову и через плечо крикнул:

– Гари, Гари, иди посмотри, кто пришел!

Толстый полисмен в плохо сидящей униформе вышел из-за зеркальной перегородки.

– Что? – В одной руке он держал чайник, в другой – пачку вафель с карамелью.

– Смотри! – Усатый показал на Логана. – Собственной персоной.

Логан неуверенно улыбнулся. Кто они были, черт бы их побрал? Наконец в голове щелкнуло…

– Эрик! Я тебя не узнал. – Логан посмотрел на лысину на голове дежурного сержанта. – А что у нас с волосами? Я сегодня Билли встретил, он лысый как колено.

Эрик пригладил рукой редеющие волосы, пожал плечами:

– Это я возмужал окончательно. Дай-ка на тебя взглянуть.

Большой Гари, форменная куртка которого на груди была усеяна, словно перхотью, вафельными крошками, ухмыльнулся Логану:

– Детектив-сержант Логан Макрай, восставший из мертвых, собственной персоной!

Эрик кивнул:

– Точно, восставший из мертвых.

Большой Гари, хлебнув чая, сказал:

– Ты как тот чувак, который воскрес. Как там его звали, ну который в Библии?

– Который, – сказал Эрик, – Иисус?

Большой Гари слегка толкнул его локтем в плечо:

– Нет, никакой не Иисус. Если бы его звали Иисус, я, черт возьми, вспомнил бы его. Другой, там проказа или что-то вроде того. Ну, восстал из мертвых. Да ты знаешь.

– Лазарь? – сказал Логан, собираясь отчалить.

– Лазарь, точно! – расцвел Большой Гари. К его зубам приклеились шоколадные крошки. – Лазарь Макрай, вот как мы тебя будем называть.

Инспектора Инша не было ни в кабинете, ни в комнате для совещаний, поэтому Логан сделал последний логический ход: комната для допросов номер три. Инспектор все еще находился в тесном помещении, вместе с Ватсон, Скользким Сэнди и Норманом Челмерсом. На лице Инша было выражение крайнего отвращения. Явно дела шли не так, как надо.

Логан вежливо спросил, не может ли инспектор выйти на пару слов, и подождал снаружи, пока тот объявлял перерыв. Инш вышел из комнаты. Его рубашка была мокрой от пота.

– О господи, там внутри просто парилка, – сказал он, вытирая лицо руками. – Что со вскрытием?

– Вот. – Логан протянул тонкую коричневую папку, которую ему дала Исобел. – Предварительные результаты. Окончательные результаты анализов получим только в конце недели.

Инш взял папку и начал быстро просматривать документы.

– Результаты вполне определенные, – сказал Логан. – Дэвида Рида убил кто-то другой. Способы убийства не совпадают. Способы устранения трупа – тоже, да и жертва больше женского пола, чем мужского.

– Твою мать, – произнес Инш, и это больше походило на хрип, чем на слова. Он дошел до части отчета, озаглавленной «Возможные причины смерти».

– И пока они не могут сказать, было ли падение или нет, – прибавил Логан.

Инш помянул мать еще раз и зашагал по коридору к кофейной машине около лифта. Он потыкал пальцем в кнопки и протянул Логану пластиковый стаканчик с коричневой жидкостью, украшенной тощей белой пенкой.

– О'кей, – сказал он, – значит, Челмерс в дело парнишки Рида не вписывается.

Логан кивнул:

– Убийца все еще на свободе, охотится на маленьких мальчиков.

Инш ударил рукой по кофейной машине. Аппарат угрожающе покачнулся. Инспектор еще раз провел рукой по лицу:

– А что насчет отбеливателя?

– Его влили после смерти, – ответил Логан, – следов в желудке и легких не обнаружено. Возможно, пытался избавиться от следов ДНК.

– И как?

Логан пожал плечами:

– Исобел следов семенной жидкости не нашла.

Плечи инспектора опустились. Он покачал головой:

– Как он может делать такое? Крошечная девочка…

Логан ничего не сказал. Он знал, что инспектор думает о своей дочери и пытается не сопоставлять два образа.

Наконец Инш выпрямился, расправил плечи, на круглом лице блеснули черные глаза.

– Мы прибьем этого ублюдка к стене за его поганые яйца, – проговорил он.

– А рана на голове? – сказал Логан. – Если девочка упала, значит, это несчастный случай…

– Мы все равно возьмем его – за сокрытие факта смерти, нелегальное избавление от тела, за препятствие отправлению правосудия, может быть, и за убийство. Если сможем убедить присяжных, что он ее толкнул.

– Полагаете, они с этим согласятся?

С осторожностью отпивая бледный кофе с двойным сахаром, Инш пожал плечами:

– Нет. Но попытаться стоит. Улики, улики – вот чего у нас нет. До сих пор нет ни одного следа, что девочка была на квартире у Челмерса. Квартиру не убирали, и спальня у него была, как в народе говорят, настоящий свинарник. Челмерс говорит, что вообще не знает, что это за девочка. В глаза ее не видел.

– Это сильный удар. А что говорит Сэнди – Гад Ползучий?

Инш бросил сердитый взгляд в сторону комнаты для допросов.

– Все то же, что обычно говорит этот поганец, – пробурчал он, вытирая пот с головы. – Что у нас нет доказательств.

– А кассовый чек?

– В самом лучшем случае – случайность. Сказал, что ребенка могли засунуть в мешок уже после того, как мусор вывезли от дома Челмерса. – Инш вздохнул. – И он прав. Если мы не сможем найти какой-нибудь серьезной улики, связывающей Челмерса с мертвой девочкой, мы в дерьме. Шипящий Сид разорвет нас на куски. И это к тому же при условии, что прокурор захочет рискнуть представить дело суду. Что совсем не очевидно, если только мы не найдем чего-нибудь серьезного… Полагаю, отпечатков пальцев Челмерса на упаковочной ленте нет? – прибавил он.

– Мне очень жаль, сэр, все чисто вытерто.

Все было не так. Зачем стирать отпечатки своих пальцев с упаковочной ленты, а потом просто сунуть тело в мешок со своим же мусором?

– Ладно, – сказал Инш, распрямляя спину и направляясь к комнате допросов номер три. – Думаю, мы должны прекратить обращать внимание на полное отсутствие серьезных улик и продолжить трахать мистера Челмерса. Должен признаться, какое-то у меня плохое чувство насчет всего этого. Не думаю, что у нас получится… – Он остановился и пожал плечами. – С другой стороны, есть здесь и положительные моменты: у Гадюки Сэнди весь день пойдет насмарку. Не придется ему перед присяжными вытанцовывать.

– Может быть, еще одна угроза жизни заставит его забыть свои разочарования?

Инш улыбнулся:

– Я посмотрю, что тут можно сделать.

Норман Челмерс был арестован и отправлен в камеру, чтобы предстать перед судом на следующий день; Сэнди Моир-Факерсон вернулся в свой офис; инспектор пошел на репетицию с костюмами; Логан и констебль Ватсон пошли выпить.

Заведение «У Арчибальда Симпсона» в начале своей жизни было банком, потом громадное банковское пространство было превращено в бар. Разукрашенный розами потолок и высокие карнизы едва проглядывали сквозь сигаретный дым, но публику больше интересовала дешевая выпивка, чем архитектурные детали.

Поскольку бар находился всего в паре минут ходьбы от штаб-квартиры, он был весьма популярным местом отдыха у полицейских в неслужебное время. Почти все поисковые команды уже были здесь. Они провели на улице под проливным дождем целый день: одни искали улики на покрытых грязью берегах реки Дон, другие – Ричарда Эрскина. Сегодня они искали пропавшего ребенка. Завтра они будут искать труп. Все хорошо знали статистику: если похищенный ребенок не найден в течение шести часов, значит, он уже, скорее всего, мертв. Как трехлетний Дэвид Рид или лежащая на каменной плите в морге неизвестная девочка с большим У-образным шрамом на теле; ее внутренности были вынуты, исследованы, взвешены, рассованы по стеклянным банкам, упакованы в надписанные мешки и отправлены в комнату для хранения улик.

Первую треть вечера Логан и Ватсон провели за серьезным разговором о мертвых и пропавших детях. Вторую треть вечера они сплетничали о расследовании, которое вел Отдел профессиональных стандартов – о том, что кто-то сливает информацию для прессы. Раньше в названии отдела фигурировали слова «жалобы» и «дисциплина». Изменение в названии не сделало его более популярным.

В последнюю треть вечера они здорово набрались.

Какой-то констебль – Логан не мог вспомнить его имени, – пошатываясь, вернулся к столу с очередной партией пива. Констебль перешел в ту стадию опьянения, когда все кажется очень смешным, и весело захихикал, пролив полпинты лагера на стол и на ноги бородатому спецу из Отдела криминальных расследований.

Логан не намеревался быть самым взрослым в компании и отвечать за юнцов, не умевших пить, поэтому взял свою кружку и пошел, возможно слегка нетвердой походкой, к «одноруким бандитам».

У настольного футбола собралась небольшая компания сдавших дежурство детективов, подбадривавших игроков дружными возгласами, но Логан к ним не присоединился.

Констебль Ватсон в гордом одиночестве одной рукой наносила резкие удары по корпусу «бандита». Мерцающие огоньки спиралями кружились по экрану автомата, с блеском, пиканьем и звоном колокольчиков. В другой руке Ватсон держала недопитую бутылку «Будвайзера». Констебль лупила по мигающим кнопкам, раз за разом заставляя вертушки вращаться.

– По-моему, вам везет, – сказал Логан, и на экране появились два лимона и замок.

Она даже не оглянулась.

– Недостаточно улик, твою мать! – Ватсон грохнула кулаком по кнопке, и, в дополнение ко всем несчастьям, на экране появился якорь.

– Искать надо, – сказал Логан, делая большой глоток пива и наслаждаясь мягким ощущением тепла, распространявшегося из середины головы по всему телу. – Следаки в квартире ничего не нашли…

– Они дерьмо в канализации найти не смогут. А что насчет этого чертового кассового чека? – Она сунула в щель автомата еще пару фунтов и ударила кулаком по кнопке «Пуск».

Логан пожал плечами, а Ватсон хмыкнула, когда появились значки: якорь, лимон, золотой слиток.

– Мы все знаем, что он виновен! – сказала она, снова запуская вертушки.

– И сейчас нам надо это доказать. Если бы не вы, мы бы не смогли его даже подвергнуть тюремному заключению. – Слова «подвергнуть тюремному заключению» прозвучали не очень внятно, но констебль Ватсон этого даже не заметила. Логан наклонился и слегка толкнул ее кулаком в плечо: – Этот кассовый чек был очень нужной находкой.

Он мог поклясться, что она слегка улыбнулась, засовывая еще один фунт в щель игрального автомата.

– Я не заметила эти очки по клубной карте. Это вы сделали.

– А как бы я догадался, если бы вы сначала не нашли. – Он широко улыбнулся и еще отхлебнул пива.

Ватсон отвела глаза от мерцающих огоньков игрального автомата, посмотрела на Логана; его слегка покачивало, почти в такт музыке.

– А как насчет по одной четыре раза в день, не употреблять с алкоголем? – спросила она.

Логан подмигнул:

– Если вы никому не скажете, то и я никому не скажу.

Она улыбнулась:

– По-моему, если я буду вашей нянькой, это займет все мое рабочее время.

Логан чокнулся с ее пивной бутылкой:

– Я пью за это!

10

В шесть часов утра настойчивый сигнал будильника вырвал Логана из сна и швырнул в объятия разъяренного похмелья. Он скорчился на краю кровати, сжимая руками голову и чувствуя, как мозг набухает и пульсирует. В желудке булькало и урчало. Тошнило. Со стоном Логан встал, нетвердыми шагами подошел к двери в спальню, вышел в холл и направился к туалету.

И зачем он так много выпил вчера? На бутылочке с таблетками было ясно написано: не принимать с алкоголем…

Когда все кончилось, он прислонился к краю раковины и уперся лбом в холодную поверхность кафельных плиток, ощущая во рту кислый привкус рвоты.

Приоткрыл один глаз, достаточно широко, чтобы обнаружить стеклянный стакан, стоявший на сливном бачке. В шкафчике нашлась бутылочка с обезболивающими таблетками, которые ему дали в первый раз, когда он вышел из больницы с еще свежими шрамами. Логан достал таблетки трясущимися руками, борясь с хитрой крышкой, защищавшей упаковку от детского любопытства. Налил в стакан воды, запил пару капсул размером с морскую гальку и сгорбился под душем.

После душа лучше Логану не стало, но, по крайней мере, ему больше не казалось, что от него несет смесью запахов пивоварни и полной окурков пепельницы. Вытирая голову полотенцем, он почти пересек гостиную, когда вдруг услышал деликатное покашливание.

Логан резко обернулся, сердце его встрепенулось, руки сжались в кулаки.

В дверях кухни стояла констебль Ватсон, одетая в его старую футболку, и помахивала кухонным ножом с широким лезвием. Ее волосы, освободившиеся от тугого уставного пучка, спадали на плечи каштановыми локонами. Футболка не закрывала ее обнаженных ног, и эти ноги были очень даже стройные.

– Холодно, наверное? – сказала, улыбнувшись, Ватсон, и Логан внезапно осознал, что стоит перед ней в чем мать родила.

Он быстро обмотал бедра полотенцем, заливаясь краской от ушей до пяток.

Улыбка констебля Ватсон погасла, она нахмурилась, между аккуратных каштановых бровей появилась морщинка. Ватсон смотрела на его живот, туда, где на коже выделялись шрамы.

– Больно было?

Логан прокашлялся и кивнул:

– Я не рекомендовал бы. Э-э… Я…

– Хотите сэндвич с беконом? Яиц я не нашла. Да и вообще больше ничего не было.

Он стоял, прикрыв свое смущение полотенцем, и ощущал несвоевременное приближение эрекции.

– Ну как, сэндвич с беконом? – спросила Ватсон еще раз.

– Э-э… Да. Спасибо. Очень здорово.

Она вернулась в кухню, а Логан помчался в спальню и захлопнул за собой дверь. Сколько же они вчера выпили? Не принимать с алкоголем!Он не помнил ничего. Он не знал даже ее имени. Как ты можешь спать с кем-то, если даже имени человека не знаешь?

Наскоро обтерся полотенцем, бросил его в угол, с трудом натянул на влажные ноги черные носки.

Как, черт возьми, он мог это позволить? Он сержант, она констебль. Работаем вместе. Она в подчинении у него! У инспектора Инша будет инфаркт, если в его команде появится женщина.

Прыгая на одной ноге, натянул брюки. Потом понял, что не надел трусы. Пришлось все повторить снова.

– Что ты сделал, идиот? – задал он вопрос паникующему отражению в зеркале. – Она поднимется тебе! – Отражение в зеркале взглянуло на него, испуг медленно сменился понимающей улыбкой. – А она ничего, да?

Логан вынужден был признать, что отражение было право. Констебль Ватсон умна, привлекательна… И выбьет дерьмо из любого, кто захочет разок с ней побаловаться. Просто так ее не назвали бы Яйцеломом – это еще инспектор Инш сказал!

– О господи…

Из гардероба появилась свежая белая рубашка, и он почти задушил себя галстуком с цветным орнаментом, прежде чем вернуться в гостиную. Перед тем как войти в кухню, Логан остановился. Что он будет делать, черт возьми? Придет весь такой чистенький и признается, что совсем ничего не помнит? Его передернуло. Неплохо будет: «Эй, привет! Извини, я что-то никак не вспомню, мы с тобой трахались или нет? Тебе понравилось? Да, и еще, так, между прочим: как тебя зовут?»

И все, больше ничего не надо, поэтому он должен молчать, пусть она первая начнет. Логан глубоко вздохнул и вошел в кухню.

Там пахло жареным беконом и перегаром. Констебль Ватсон, с ее чудесными ногами, стояла у плиты, где на сковороде шипел и потрескивал бекон. Логан уже собрался сказать что-нибудь приветственное, чтобы растопить лед, как вдруг услышал за спиной:

– Ар-р-р-р-г-х-х-х-х-х… Отодвинься, а то я больше не могу стоять.

Едва не выпрыгнув из штанов от неожиданности, он обернулся и увидел помятого, небритого молодого человека с мутными глазами, небрежно одетого, чешущего свою задницу в ожидании, когда Логан позволит ему пройти в кухню.

– Извините, – пробормотал Логан, отступая в сторону.

Молодой человек прошел мимо него, шаркая ногами, и в изнеможении рухнул на стул.

– Гн-н-н-н-н-н-н-н, моя голова, – сказал новенький, обхватив проблемную вещь руками и укладывая ее на стол.

Ватсон взглянула через плечо, увидела стоящего Логана, уже вполне упакованного в рабочий костюм.

– Присаживайтесь, – сказала она, взяла пару кусков белого хлеба, положила на один несколько полосок жареного бекона и накрыла вторым куском. Шлепнула сэндвич на стол, положила новую порцию бекона на сковородку.

– Э-э… спасибо, – сказал Логан.

Страдающий от похмелья парень, сидящий напротив, был смутно знаком. Может быть, это кто-то из поисковой команды? Или тот, который пролил лагер на стол, а потом на брюки бородатому типу из Отдела расследований? Ватсон шлепнула еще один сэндвич с беконом на стол, на этот раз перед стонущим констеблем.

– Вы совсем не обязаны готовить завтрак, – сказал Логан, улыбнувшись Ватсон, наблюдая, как она выкладывает на сковороду последние полоски копченого бекона. Над сковородой с шипением поднялось облако пара, она разогнала его разделочной доской, и маленькие капельки жира упали на плиту.

– Что, вы хотите, чтобы он этим занялся? – Ватсон указала на молодого констебля. Казалось, тот не сможет даже добежать до туалета, если после сэндвича с беконом у него возникнут проблемы. – Не знаю, как вам, но мне хочется спокойно позавтракать.

Еще один смутно знакомый человек появился на пороге кухни.

– Господи, Стив, – произнес он, – на кого ты похож?! Если в таком виде попадешься на глаза Иншу, того удар хватит… – Он запнулся, заметив сидящего на стуле Логана в прекрасном чистом костюме. – Доброе утро, сэр. Хорошо вчера погуляли. Спасибо, что нас приютили.

– Э-э… Не за что. – Хорошо погуляли?

Новое лицо расцвело широкой улыбкой:

– О-о-о-о-о-о-о-х! Отличные ножки, Джеки! Господи, сэндвичи с беконом! А можно…

– Вашу мать! – Ватсон взяла еще пару кусков хлеба, сунула между ними остатки бекона. – У Макнила было только четыре пакета, и уже все кончилось. И вообще, мне тоже нужно готовиться. – Она взяла со стола кетчуп и выдавила на свой сэндвич неприлично большое количество густой красной пасты. – Раньше надо было из своей ямы выползать.

Новый человек с нескрываемой завистью наблюдал за тем, как констебль Ватсон откусывает громадный кусок от своего сэндвича. И с наслаждением жует, улыбаясь широкой томатной улыбкой.

Не собираясь так легко сдаваться, человек, которого Логан все еще не мог опознать, уселся на оставшийся свободный стул и облокотился на стол.

– Господи, Стив, – сказал он с притворной заботой в голосе, – ты взаправду хреново выглядишь. Ты уверен, что будешь это есть? – Он показал на лежащий на столе сэндвич. – Он очень, очень жирный.

Рот у Ватсон был занят, но она смогла пробормотать:

– Не слушай его, Стив. Ешь, и будет тебе счастье.

– Ага, – кивнул безымянный констебль, – забрось это в себя, Стив. Чудесные куски мертвой свиньи. Поджаренные на собственном сале. Истекающие жиром. Как раз то, что нужно твоему бурлящему, вздутому желудку.

Стив начал сереть.

– И ничего больше, кроме куска свиного сала, чтобы успокоить…

Новенький мог больше не продолжать. Стив выскочил из-за стола и, закрывая ладонью рот, ринулся в туалет. Когда характерные рвотные звуки, усиленные эхом, донеслись из ванной комнаты, острослов ухмыльнулся, схватил оставленный Стивом сэндвич и сунул себе в рот.

– Что хорошо, то хорошо! – сказал он, вытирая стекавший по подбородку жир.

– Ты абсолютный конченый ублюдок, Саймон Ренни! – заметила констебль Ватсон.

Ублюдок Саймон Ренни подмигнул ей:

– Выживают самые приспособленные.

Логан сидел за столом, откинувшись на спинку стула, и пытался вспомнить, что случилось вчера вечером. Никакую вечеринку он не помнил. После паба он вообще ничего не помнил. Да и кое-что до паба тоже вспоминалось смутно. Ясно было только одно: он был вчера на вечеринке и кое-кто из ребят перебрал и остался у него. Это было логично. Его квартира находилась на Маришаль-стрит, в паре минут от Квин-стрит и штаб-квартиры полиции Грэмпиана. И все равно он никак не мог вспомнить, что было после того, как их выставили из паба. Стив, констебль, блевавший в настоящий момент в его туалете, поставил на музыкальном аппарате «Вот такое волшебство», песню «Квин», и быстро снял с себя всю одежду. Это нельзя было назвать стриптизом. Он не столько дразнил, сколько шатался по залу, как пьяный идиот.

Работники бара настоятельно попросили их удалиться.

Это объясняло, почему половина абердинских констеблей была у него дома – либо в кухне, поедая сэндвичи с беконом, либо в ванной, обнимая унитаз. Но это ничего не говорило насчет констебля Джеки Ватсон и ее прекрасных ножек.

– Итак, – сказал он, наблюдая, как Ватсон откусывает еще один громадный кусок сэндвича, – как вы дошли до такой жизни, что приходится дежурить на кухне? – Тема была нейтральная. Никто не смог бы разгадать подтекст: мы спали с тобой прошлой ночью?

Она вытерла рот тыльной стороной ладони и пожала плечами:

– Моя очередь. Если в первый раз ночуешь в гостях, утром готовишь сэндвичи. Но если ты дома, то готовит тот, кто по очереди за тобой.

Логан кивнул, как будто именно так все и должно быть. Проснулся он слишком рано и на повышенную скорость мысли еще не переключился. Он просто улыбнулся, словно бы говоря: надеюсь, не сказал ничего плохого о том, что случилось прошлой ночью.

– Ну что… – Он встал, стряхнул крошки в мусорную корзину. – Мне пора идти. Совещание ровно в шесть тридцать, нужно подготовиться… – Вежливо и по-деловому. Никто ничего не сказал, даже не взглянул на него. – О'кей, надеюсь, вы все проверите и запрете дверь. Встретимся позже… – Он умолк, ожидая какого-нибудь сигнала от констебля Ватсон. Джеки! Не констебль Ватсон – Джеки. Да, такой у него не было. Она была очень занята едой.

– Да, хорошо, – кивнула она. – Увидимся.

На улице было темно. Утром в это время солнца нельзя будет увидеть еще месяцев пять по меньшей мере. Пока он взбирался по Маришаль-стрит к Каслгейт, город постепенно пробуждался. Еще светили уличные фонари и горели рождественские гирлянды. В эти двенадцать дней Рождества, самую любимую пору жителей Абердина, они были как натянутая струна, отсюда и до самого конца Юнион-стрит.

Логан остановился, глубоко вдохнул холодный утренний воздух. Проливной дождь сменился легкой туманной моросью. Рождественские огни качались и расплывались в ней. Желтоватый свет рисовал на фоне темно-серого неба фигуры всадника на коне и лебедей на пруду. Улицы постепенно заполнялись машинами. Витрины магазинов на Юнион-стрит ломились от дешевых сувениров. И надо всем возвышался серый гранит, на три этажа и выше, и окна были темны, потому что конторы еще не открылись, а люди не проснулись. И повсюду вокруг горели янтарно-молочно-белые праздничные огни. Почти прекрасно. Иногда город напоминал ему, почему он все еще здесь живет.

Прихватив по дороге пинту апельсинового сока и пару бутербродов, он наконец-то вошел в центральный офис полиции. Когда Логан, отряхиваясь, подходил к лифту, дежурный сержант поднял глаза.

– Доброе утро, Лазарь, – сказал он с улыбкой.

Логан притворился, что ничего не услышал.

В комнате совещаний пахло крепким кофе, пивным перегаром и похмельем. Явились все без исключения, чему Логан очень удивился. В последнем ряду сидел даже горе-стриптизер констебль Стив, правда, выглядел он плачевно.

Логан, сжимая в руке пачку ксерокопированных плакатов с фотографией мертвой девочки, нашел свободное место в первом ряду и сел, дожидаясь, когда инспектор Инш начнет совещание. На сегодняшнее утро инспектор назначил его основным докладчиком. Главной задачей было довести до сведения сотрудников, как мало они знают о четырехлетнем ребенке, обнаруженном вчера на свалке в Нигге.

Логан поднял глаза от пачки ксерокопий и увидел констебля Ватсон – Джеки. Она ему улыбалась. Он в ответ тоже улыбнулся. Сейчас, когда паника улеглась, идея начинала ему нравиться. Прошло уже четыре месяца с тех пор, как он и Исобел пошли каждый своей дорогой. И будет неплохо начать встречаться с кем-нибудь. Как только закончится совещание, он попросит детектива-инспектора Инша назначить ему другого телохранителя. И никто тогда не сможет нажаловаться, что они с Джеки встречаются. Они ведь не будут вместе работать.

Он еще раз улыбнулся констеблю Джеки Ватсон, очаровательные ноги которой скрывали форменные брюки. Она тоже улыбнулась. Жизнь налаживалась.

Внезапно Логан осознал, что все, сидящие в комнате, тоже ему улыбаются, а не только констебль Джеки Ватсон.

– В свободное время, сержант, – услышал он, повернул голову и встретился взглядом с детективом-инспектором Иншем.

– Да, сэр. Спасибо, сэр. – Он поднялся и прошел к столу, на котором сидел Инш, очень надеясь, что его замешательства никто не заметит.

– Вчера, – начал доклад Логан, – в четыре часа дня некая Андреа Мюррей, с факультета социологии академии «Кинкорт», сообщила, что на свалке в Нигге из мешка с мусором выглядывает человеческая нога. В мешке была обнаружена девочка четырех лет, раса европеоидная, волосы белокурые, длинные, глаза голубые. Девочка не опознана. – Он протянул пачку ксерокопий сотруднику, сидящему в первом ряду, и попросил передать по рядам. На всех плакатах была одна и та же фотография из морга: лицо крупным планом, с закрытыми глазами, на щеках полосы – там, где проходила упаковочная лента. – Убийца попытался расчленить тело, чтобы потом от него избавиться, но духу у него на это не хватило.

В комнате для совещаний поднялся гул негодования.

– Это значит… – Логану пришлось повысить голос. – Это значит, что, возможно, преступник убил впервые. Если бы он убивал раньше, такой проблемы у него не возникло бы.

Наступила тишина, Инш одобрительно кивнул.

Логан взял вторую пачку ксерокопий:

– Это показания Нормана Челмерса. Мы арестовали его вчера ночью по подозрению в убийстве, после того как констебль Ватсон обнаружила улику, связывающую его с мусорным мешком, в котором было найдено тело.

Кто-то хлопнул ее по плечу, констебль Ватсон улыбнулась.

– Однако, – продолжил Логан, – у нас есть проблема. Эксперты не обнаружили никаких следов пребывания девочки в доме Челмерса. Если он не приводил ее туда, то куда он мог ее привести?..

– Необходимо, – после паузы заговорил Логан, – чтобы одна группа тщательнейшим образом проверила все контакты Нормана Челмерса. Арендует ли он гараж? Не подрабатывает ли он сиделкой у кого-нибудь? Нет ли у него родственников, недавно взятых под опеку и доверивших ему присматривать за их домом? Может быть, он работает в таком месте, где можно легко и не вызывая подозрений избавиться от тела?

Все в комнате закивали.

– Вторая группа должна пройти от двери к двери по всей Роузмаунт. Кто найденная мертвой девочка? Как Челмерс до нее добрался?

Кто-то поднял руку. Логан указал на него:

– Да?

– Почему до сих пор не сообщили о пропаже ребенка?

Логан кивнул:

– Хороший вопрос. Четырехлетняя девочка отсутствует по меньшей мере двадцать четыре часа, и никто не озаботился позвонить в полицию? Тут что-то не так. – Он передал по рядам последнюю пачку ксерокопий. – Здесь список всех семей, зарегистрированных в Абердине и имеющих ребенка, по возрасту или полу совпадающего с нашей жертвой. Третья группа: это ваша работа. Каждая семья из этого списка должна быть опрошена. Убедиться, что ребенок на месте. И никаких отговорок не принимать. О'кей?

Молчание.

– О'кей. Теперь группы.

Логан сформировал три группы по четыре человека, и они отправились выполнять задание. Оставшиеся в комнате начали вертеться в креслах и обсуждать ушедших «добровольцев».

– Прошу внимания, – сказал Инш. Ему не нужно было повышать голос: как только он открывал рот, все сразу замолкали. – У нас есть сообщение, что ребенка, похожего по описанию на Ричарда Эрскина, видели садящимся в темно-красный хетчбэк. Другие свидетели сообщают, что похожая машина моталась по району в течение последних нескольких месяцев. Очень возможно, что наш извращенец присматривался к местности. – Он обвел глазами комнату, стараясь встретиться глазами с каждым. – Прошло уже двадцать четыре часа, как пропал Ричард Эрскин. И даже если какой-нибудь урод не сцапал его, вчера весь день шел дождь и было чертовски холодно. Шансы мальчика невелики. Это значит, что мы должны работать усерднее и быстрее. И если нужно, мы поставим этот чертов город с ног на голову, но парнишку найдем.

В комнате запахло решимостью, и этот запах даже перебил запах похмельных паров, выдыхаемых констеблями, участвовавшими во вчерашней вечеринке.

Инш зачитал списки поисковых команд и уселся на стол, пока они покидали комнату. Логан задержался, чтобы получить свои инструкции, и увидел, как инспектор подозвал к себе Голого Пьяницу Стива. Инш дождался, пока все выйдут из комнаты, и заговорил таким тихим голосом, что Логан не мог услышать ни слова, но очень хорошо догадывался, о чем идет речь. Лицо констебля сначала вспыхнуло, потом красноту резко сменил испуганно-серый цвет.

– Хорошо, – сказал наконец Инш громко. – Идите, подождете меня у выхода.

Стриптизер Стив, опустив голову, зашагал к двери. Он выглядел так, будто его только что отшлепали.

Когда дверь закрылась, Инш кивком подозвал Логана.

– Сегодня на утро у меня есть для вас одна тупая работенка, – сказал он, доставая из кармана объемистый пакет изюма в шоколаде.

Сделал несколько попыток открыть его руками, в конце концов пустил в дело зубы.

– Эти чертовы пакеты так заклеивают… – Инш выплюнул уголок и сунул в дыру палец. – Нас попросили оказать содействие конторе по охране окружающей среды при муниципальном совете.

– Вы меня разыгрываете? – сказал Логан, едва сдерживая стон.

– Нет. Они должны выдать официальное предписание, а парень, который это должен сделать, нервный засранец. Он убежден, что его непременно убьют, если мы не будем там держать его за руку. Шеф полиции хочет, чтобы мы пошли навстречу. Это значит, что все должны видеть, как мы оказываем муниципальному совету всю необходимую помощь. – Он протянул открытый пакет с изюмом Логану.