Текст книги "Холодный гранит (Пабы, церкви, дождь)"

Автор книги: Стюарт Макбрайд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

14

За рулем очередной разъездной машины сидел констебль, которого он выдернул из раздевалки: бедняга не успел смыться домой. С явным превышением скорости они мчались на юг. Логан сидел в пассажирском кресле и смотрел в окно на проносившиеся мимо темные поля. Еще пара констеблей, мужчина и женщина, сидели сзади. День клонился к вечеру, машин на дороге почти не было, и вскоре они уже медленно проезжали мимо дома, адрес которого Логану сообщил сотрудник регистрационного отдела и в котором должен был проживать Даррен Колдвелл.

Это было новое бунгало на южной окраине Портлетена, одно из многих таких же новых бунгало, составлявших коттеджный поселок со свободной планировкой. Сад перед домом представлял собой небольшую, площадью несколько квадратных футов, заросшую травой площадку, обрамленную поникшими розовыми кустами. На стеблях кое-где еще жалко трепетали одинокие розовые лепестки, большую часть давно сбил дождь. Они промокшими кучками лежали под кустами, в свете уличных фонарей приобретая болезненный коричневатый оттенок.

На небольшой стоянке рядом с домом стоял темно-красный «рено-клио».

Логан приказал водителю припарковаться за углом и, отстегивая ремень безопасности, сказал:

– О'кей, ребята, все делаем быстро и красиво. Вы, парни, заходите сзади. Сообщите мне, когда будете на месте, тогда и начнем. Если будет удирать, хватайте. – Он повернулся к женщине-констеблю на заднем сиденье, и от резкого движения рубцы на животе откликнулись болью. – Когда мы войдем в дом, отойдите в сторону, чтобы он форму не заметил. Если Колдвелл увидит полицейских на пороге, сразу начнет делать глупости. Я не хочу, чтобы все превратилось в штурм крепости… Всем все понятно?

Констебли дружно кивнули.

Логан выкарабкался из машины. На улице было жутко холодно. Характер дождя опять изменился: тяжелые капли превратились в мелкую ледяную морось, которая смыла все тепло с рук и лица, пока Логан с помощниками добрались до входной двери. Два полисмена исчезли за углом.

В доме светилась пара окон, было слышно, что в гостиной работает телевизор. Послышался звук спускаемой воды в туалете, и Логан нажал на кнопку дверного звонка.

В кармане засигналил мобильник. Логан тихо выругался и, нажав клавишу соединения, сказал:

– Слушаю.

– Что происходит? – спросил Инш.

– Я могу вам перезвонить, сэр? – прошептал Логан.

– Нет, ни хрена вы не можете мне перезвонить. Мне только что позвонили из штаб-квартиры. Сказали, что вы взяли троих полицейских и отправились кого-то арестовывать. Что там у вас, черт возьми, происходит?..

Логан услышал приглушенный шум, потом звуки оркестра.

– Твою мать, – сказал Инш. – Я на связи. Или вы, сержант, мне все подробно объясните, когда у меня закончится репетиция, или я…

Из телефона донесся настойчивый резкий женский голос: кто-то обращался к Иншу, правда издалека, и Логан не мог разобрать слова, потом услышал:

– Хорошо, хорошо. Я иду.

Связь прервалась.

Женщина-констебль стояла на пороге и смотрела на него, удивленно подняв брови.

– Ну, он прямо сейчас на сцену выходит, – объяснил Логан, пряча мобильник в карман. И прибавил: – Так, давайте начнем и закончим. Если нам повезет, мы встретимся с ним в баре после представления и сообщим, для разнообразия, какие-нибудь приятные новости.

После чего снова нажал на кнопку звонка.

Из окна ванной донеслась легкая мужская ругань. По крайней мере, стало ясно, что в доме кто-то был. Логан снова нажал на кнопку звонка.

– Слышу! Слышу! Уже иду!

Минуты через полторы на застекленную входную дверь легла тень, и в дверном замке провернулся ключ. Дверь приоткрылась, из-за нее показалась голова.

– Привет! – сказала она.

– Даррен? – спросил Логан.

Лицо нахмурилось, на глаза наползли две густые брови, при этом глаза явно не смотрели в одну точку. Даррен Колдвелл был лет на пять с небольшим старше, чем на школьной фотографии, и не очень заметно изменился. Скулы стали шире, появилась стильная стрижка, явно сделанная не мамиными ножницами, как в школьную пору, но совершенно очевидно, что это был тот же самый человек.

– Да? – сказал Даррен, и Логан резко толкнул дверь.

Молодой человек отшатнулся назад, зацепился за небольшую тумбочку и упал на пол. Логан и женщина-констебль вошли внутрь и закрыли за собой дверь.

– Ай-ай-ай! – Логан покачал головой. – Нужно было установить дверную цепочку, мистер Колдвелл. Тогда к вам труднее будет зайти без приглашения. Ведь никогда не знаешь, кто может пожаловать.

Парень поднялся на ноги и, сжав кулаки, спросил:

– Вы кто?

– У вас хороший дом, мистер Колдвелл, – сказал Логан, позволяя констеблю занять место между собой и потенциальным источником агрессии. – Вы не будете возражать, если мы здесь все осмотрим?

– Вы не имеете права!

– О нет, имею. – Логан достал из внутреннего кармана ордер на обыск и помахал им перед носом у парня. – Итак, откуда начнем?

Изнутри дом был значительно меньше, чем казался снаружи. Две спальные комнаты: в одной двуспальная кровать, накрытая желто-серым покрывалом ручной вязки, и небольшой умывальник, весь заставленный флаконами с увлажняющими кремами; в другой – одноместная кровать и у стены стол с компьютером. Полураздетая красотка смотрела, надув губки, с плаката над кроватью. Очень пикантно. Вся обстановка ванной комнаты была цвета авокадо – Логан давно такого не встречал; на кухне они едва ли могли поместиться втроем, да и то только стоя и не производя лишних движений. В гостиной стояли телевизор с большим экраном и громадный диван ядовито-зеленого цвета.

И ни одного следа пропавшего пятилетнего мальчика.

– Где он? – спросил Логан, роясь в шкафах и вытаскивая на свет божий овощные и рыбные консервы.

Даррен оглянулся вокруг:

– Кто он?

Логан вздохнул и захлопнул дверцы шкафа:

– Вы очень хорошо знаете кто, Даррен. Где Ричард Эрскин. Ваш сын? Что вы с ним сделали?

– Ничего я с ним не делал. Я его несколько месяцев не видел. – Даррен повесил голову. – Она мне не разрешает.

– Вас видели, Даррен. Люди сообщили, что видели вашу машину. – Логан попытался посмотреть наружу сквозь окно на кухне, но увидел только свое отражение, на него же и глазевшее.

– Я… – Даррен шмыгнул носом. – Я часто там ездил на машине. Думал, может быть, случайно его встречу, знаете, может, он где-то играет… или еще что… А она его из дома не выпускала! Не позволяла ему быть как все дети.

Логан щелкнул небольшим выключателем, и кухня погрузилась в темноту. Без яркого света, превращавшего окно в зеркало, можно было увидеть темный сад. Там стояли, дрожа под ледяным дождем, два полисмена. В углу сада виднелся сарай.

Улыбнувшись, Логан щелкнул выключателем. Все зажмурились.

– Пошли, – сказал он, крепко схватив Даррена за воротник, – в сарае посмотрим.

Но Ричарда Эрскина не нашлось и там. В сарае хранились газонокосилка, две совковые лопаты, мешок с удобрениями и секатор.

– Вот дерьмо! – произнес с досадой Логан.

Они стояли в гостиной, пили слабый чай цвета мочи. В комнате было людно: два промокших насквозь полисмена, женщина-констебль, Даррен Колдвелл и Логан. Хозяин дома сидел на диване и с каждой минутой выглядел все более и более несчастным.

– Где он? – еще раз спросил Логан. – Рано или поздно ты нам скажешь. Хочешь, говори прямо сейчас.

Даррен хмуро посмотрел на полицейских.

– Я его не видел, – ответил он. – Я вообще не понимаю, о чем вы говорите.

– Ну хорошо, – сказал Логан, усаживаясь на подлокотник ядовито-зеленого дивана, – где вы были вчера утром в десять часов?

Даррен театрально вздохнул:

– Я был на работе!

– И вы это можете доказать, не так ли?

На лице Даррена появилась злорадная улыбка.

– Да без проблем могу. Вот.

Он взял с кофейного столика телефон и протянул его Логану, потом из-под стопки журналов «Hello!» вытащил справочник «Желтые страницы».

– Гараж Броудстейна, – сказал он, открыл толстый желтый том и начал сердито его листать. – Позвоните им. Давайте спросите Эвана. Это мой босс. И спросите его, где я был. Давайте.

Логан взял в руки телефон и «Желтые страницы», и тут в голову его закралась неприятная мысль: а что, если Даррен говорит правду?

Гараж Броудстейна разместил солидное рекламное объявление: нечто расплывчатое, с улыбающимся гаечным ключом и счастливым болтом с гайкой. Надпись гласила: «Открыты круглые сутки», поэтому Логан решил набрать номер. Послышался гудок, снова, и снова, и снова. Логан уже собрался положить трубку, когда грубый голос проорал ему в ухо:

– Гараж Броудстейна!

– Алло? – сказал Логан, когда слух восстановился. – Это Эван?

– Кто это?

– Это детектив-сержант Логан Макрай, полиция Грэмпиана. У вас работает Даррен Колдвелл?

– Допустим. – Тон Эвана моментально стал очень подозрительным. – А что он натворил?

– Вы не можете сказать мне, где мистер Колдвелл был вчера утром между девятью и одиннадцатью часами?

Даррен откинулся на спинку дивана, натянуто улыбаясь, и Логан опять почувствовал, как в животе неприятно начало подсасывать.

– Помогал мне менять электропроводку в «вольво». А что?

– Вы уверены?

Небольшая пауза, потом:

– Конечно, я абсолютно уверен. Я сам там был. Если бы Даррен был в каком-нибудь другом месте, я точно это заметил бы. А в чем, собственно, дело?

Чтобы от него отвязаться, Логану потребовалось еще пять минут.

Он положил трубку и, стараясь не выдать разочарования, произнес:

– Мне кажется, мы должны перед вами извиниться, мистер Колдвелл.

– Еще как должны! – Даррен встал и указал пальцем на дверь: – А теперь почему бы вам не поднять свои ленивые задницы и не пойти искать моего сына?

Он с треском захлопнул за ними дверь.

Они цепочкой потянулись под дождем к ржавому «воксолу», за который Логан лично расписался. Опять все впустую. И никаких хороших новостей для инспектора Инша. Оставалось лишь надеяться, что сегодняшнее выступление у него пройдет хорошо. И что он будет в хорошем настроении и не станет вырывать куски из его, Логана, задницы.

Констебль, который был за рулем, включил зажигание, и стекла машины начали медленно запотевать. Он включил печку, вентиляторы, но это не помогло. Тогда констебль отцепил свой галстук и начать протирать им самые запотевшие места на стеклах. Увы, он просто гонял по стеклу мутную влагу.

Вздохнув, они расселись и стали ждать, когда машина прогреется и на окнах появятся сухие просветы.

– Думаете, его алиби подтвердится? – обратилась к Логану женщина-констебль с заднего сиденья.

Логан пожал плечами:

– Гараж работает круглые сутки, проверим на обратном пути.

Он уже знал, что алиби подтвердится. Не мог Даррен Колдвелл украсть своего пятилетнего сына, когда тот ходил в лавку за молоком и шоколадным печеньем.

А он был так уверен!

Машина наконец-то прогрелась, стекла высохли, и через них можно было смотреть. Констебль включил фары и вырулил на дорогу. Они развернулись и выехали на шоссе. Логан смотрел, как дом, в котором жил Даррен, медленно исчезает за окном машины. А он был так уверен.

Когда они проезжали через Портлетен, а потом съехали на второстепенную параллельную дорогу, также ведущую в Абердин, Логан увидел вдали мерцающую вывеску торгового комплекса «Ди-Ай-Уай», пассажа с большим супермаркетом. В супермаркете должен быть алкоголь. Логан подумал, что вернуться домой с бутылкой вина будет очень даже неплохо. И попросил констебля отклониться от маршрута.

Пока помощники ждали в машине, Логан прошелся между рядов, положил в корзину маринованные огурчики и чипсы. Они с констеблями выезжали в Портлетен с надеждой, что вот-вот найдут пропавшего мальчугана живым и здоровым и вернутся в управление героями. А возвращаются с пустыми руками, и при этом Логан выглядит полным идиотом.

Он бросил бутылку красного вина на пачку с чипсами и сразу же выругался – понял, что половину раздавил. Оглядываясь по сторонам, вернулся в отдел, выложил пакет с давлеными чипсами и взял новый.

По ходу дела Логан размышлял: вот живет в своем домишке некий Даррен Колдвелл, ему не разрешают видеться с сыном, и он мотается по Торри на машине, желая хоть краем глаза его увидеть. Раздолбай несчастный. Вот у него, Логана Макрая, к примеру, детей нет. Бывали, конечно, неприятные моменты с подружками, когда у них случались задержки на две недели, но все как-то само собой рассасывалось. Но как можно, имея сына, быть напрочь выключенным из его жизни? Этого Логан представить не мог.

Работали всего две кассы: за одной сидела девица, у которой на лице живого места не было из-за прыщей, за другой – старик с трясущимися руками. Работать нормально они не могли, разве что медленно ползать.

Женщина, стоявшая перед Логаном в очереди, наполнила тележку всем, что можно было найти в отделе замороженных продуктов: карри с картофельными чипсами, пицца с чипсами, китайское рагу из курицы с лапшой и с картофельными чипсами, бургеры с чипсами, лазанья с чипсами… Фрукты или овощи в тележке отсутствовали, зато были шесть двухлитровых бутылей диетической колы и шоколадный торт. Здесь все было в порядке.

Пока старик возился со сканером и замороженными полуфабрикатами, Логан нашел новые объекты для изучения. Небольшие магазинчики – ремонт обуви, фотолаборатория, химчистка и еще один, в котором продавали смешных стеклянных клоунов и фарфоровые фигурки – были закрыты, свет выключен и жалюзи опущены. И если вдруг кто-то, под влиянием внезапного порыва души, решил бы, что ему очень нужно, ну прямо дело жизни и смерти, купить фарфоровую статуэтку шотландского терьера, играющего на волынке, этому человеку пришлось бы прийти завтра.

Женщина, стоявшая перед ним, начала рассовывать по пакетам сокровища микроволновой кухни, и он продвинулся на шаг вперед.

Откуда-то со стороны выхода донеслась мелодия из детской телевизионной передачи. Логан поднял глаза и увидел старуху, наклонившуюся над синим пластмассовым паровозиком, возившим малышей по детской железной дороге. Она, как крыльями, размахивала руками, а паровозик двигался кругами и пыхтел. Старуха улыбалась и пританцовывала под мелодию ТТД – Томаса Танкового Двигателя, пока музыка не кончилась, а Томас не остановился. Старуха открыла свою сумочку, вынула кошелек и начала в нем копаться. К сожалению, денег для продолжения движения не нашлось. Откуда-то из внутренностей Томаса появилась грустная маленькая девочка. Она взяла старуху за руку и медленно побрела к выходу, все время оборачиваясь на ухмыляющуюся рожицу паровозика.

– …и упаковать?

– А?.. – Логан снова сконцентрировался на старике за кассой.

– Я спрашиваю – вам это упаковать? – Он протянул Логану пакет с чипсами. – Вы же покупатель. Хотите, чтобы вам это упаковали?

– А… нет, нет. Спасибо. Не нужно.

Логан засунул вино, чипсы и огурчики в пластиковый пакет и пошел к машине. Надо было бы купить несколько бутылок пива замерзшим, промокшим и разочарованным констеблям, которых он потащил с собой, но возвращаться было уже поздно.

Послышался смех, Логан обернулся и увидел девочку из супермаркета. Она стояла посреди большой лужи и весело прыгала, а бабуля хлопала в ладоши и смеялась.

Он стоял, наблюдал за сценой из жизни и постепенно хмурился.

Если отцу Ричарда Эрскина не позволяли видеться с сыном, то, скорее всего, бабушка с дедушкой тоже внука не видели. У всех потери…

Большая спальная комната выглядела как-то не так, не похоже, что в ней спал двадцатидвухлетний молодой мужчина. Это вязаное крючком покрывало, все эти баночки с увлажняющим кремом… Полуголая девка на постере и компьютер – это другое дело.

Логан сел в машину, поставил между ног пакет с покупками.

– А что вы скажете насчет того, чтобы навестить мистера Колдвелла еще разок? – спросил он, улыбаясь.

Темно-красный хетчбэк стоял на своем месте, но на этот раз перед домом был припаркован еще и светло-голубой «вольво-истейт», заехавший двумя колесами на тротуар. Заметив это, Логан улыбнулся еще шире.

– Припаркуйтесь на том же месте, где в прошлый раз, – сказал он водителю. – Потом с напарником заходите сзади, мы войдем в дверь.

Логан дал им минуту, чтобы заняли позицию, прошел по дорожке к дому и нажал указательным пальцем на кнопку дверного звонка.

Дверь открыл Даррен Колдвелл. В течение нескольких секунд раздражение на его лице сменилось паникой, а потом злостью.

– Привет, Даррен, – сказал Логан, подпирая дверь ногой, чтобы парень не смог ее захлопнуть. – Ты не против, если мы зайдем еще раз?

– Какого хрена вам опять здесь надо?

– Даррен? – донесся изнутри женский голос, высокий и слегка дрожащий. – Даррен, на заднем дворе полицейские!

Даррен быстро взглянул на кухонную дверь, потом опять перевел взгляд на Логана.

– Даррен! – снова раздался женский голос. – Что мы будем делать?

У парня поникли плечи.

– Все хорошо, мам, – сказал он. – Вскипяти воду для чая. – Он отступил и позволил Логану и женщине-констеблю войти.

В центре холла лежала куча дорожных сумок. Логан открыл одну, увидел совершенно новую детскую одежду.

Из кухни в комнату вошла женщина лет пятидесяти. Она прижимала к груди чайное полотенце, теребила пальцами его край.

– Даррен? – сказала она.

– Все в порядке, мама. Слишком поздно. – Он сел на кошмарный зеленый диван. – Вы заберете его, да?

Логан кивком дал понять женщине-констеблю, чтобы та перекрыла входную дверь, и спросил:

– Где он?

– Это не честно! – Мать Даррена кинула полотенце в лицо Логану. На полотенце была вышита маленькая танцующая овечка. – Почему я не могу видеть своего внука? Почему он не может оставаться у своего отца?

– Миссис Колдвелл… – начал Логан, но мать Даррела еще не закончила:

– Эта вонючая маленькая корова забрала его и не позволяет с ним видеться! Он мой внук, а я не могу его видеть! И что она за мать? Какая мать запрещает отцу видеться с собственным сыном? Она не заслужила права быть матерью!

– Где он? – повторил Логан.

– Ничего ему не говори, Даррен!

Даррен показал пальцем на дверь маленькой спальни за спиной констебля.

– Он только что заснул, – сказал он так тихо, что Логан едва его расслышал.

Женщина-констебль шагнула в направлении спальни, Логан кивнул. Она вошла и вернулась, ведя за руку заспанного маленького мальчика в желто-синей пижаме из шотландки. Он зевал и сонными глазами смотрел на людей в гостиной.

– Пойдем, Ричард, – сказал Логан. – Пора домой.

15

Напротив входной двери в дом Даррена Колдвелла стояла патрульная машина с выключенными фарами и заглушённым мотором. Внутри дома один из прикрепленных к Логану полисменов зачитывал молодому человеку его права, в то время как его мать, в слезах и в полубессознательном состоянии, лежала на светло-зеленом диване. А маленький Ричард Эрскин крепко спал.

Вздохнув, Логан вышел на порог. Внутри было душно, и он начинал жалеть Даррена. Парень сам был еще ребенком. И он всего лишь хотел видеть своего сына. Может быть, общаться с ним какое-то время. Наблюдать, как он растет. А в результате получит судимость и, вдобавок ко всему, судебный запрет с ним видеться.

Воздух изо рта выходил в виде молочно-белых завитков. Холодало. Логан еще не решил, как поступить с владельцем гаража Броудстейна. Поддерживать ложное алиби – значит создавать препятствие исполнению правосудия. И не важно, что мальчика они нашли. Алиби или нет, Даррена взяли с поличным.

Но все-таки препятствие исполнению правосудия – правонарушение серьезное…

Он засунул руки глубже в карманы и прошел на улицу, под холодный моросящий дождь. В домах ни звука, шторы опущены, никого особенно не интересует, что полицейские делают в доме Колдвеллов.

Предупреждение или все-таки обвинение предъявить?

Он зябко поежился и пошел обратно к дому, посматривая по дороге на маленький сад с окантовкой из умирающих розовых кустов, потом на бледно-голубую «вольво». Достал мобильник и набрал по памяти номер гаража Броудстейна.

Через пять минут Логан уже стоял перед Дарреном Колдвеллом в маленькой кухне; полицейские остались в гостиной, с чашками чая в руках и выражением крайнего удивления на лице. Даррен стоял, прислонившись к раковине, и сквозь свое отражение в кухонном окне смотрел на темный сад.

– Меня посадят? – прошептал он.

– Даррен, ты уверен, что не хочешь изменить свои показания?

Его отражение в темном оконном стекле закусило губу и покачало головой.

– Нет, – ответил он. – Нет, это я сделал. – Вытер глаза рукавом и шмыгнул носом. – Это я его украл.

Логан прислонился к кухонному столу:

– Нет, не ты.

– Я!

– Ты был на работе. А «вольво», в котором ты чинил проводку, это машина твоей матери. Я позвонил в гараж и проверил регистрационный номер. Ты ей свою машину отдал. И это она украла Ричарда Эрскина, а не ты.

– Я это был, я! Говорю вам, это я был!

Логан промолчал: пусть тишина подольше продлится. В гостиной включили телевизор, оттуда доносились приглушенные голоса и смех.

– Ты уверен, что хочешь это сделать, Даррен?

Даррен был уверен.

В молчании они вернулись в штаб-квартиру. Всю дорогу Даррен Колдвелл смотрел в окно на проносившиеся мимо залитые светом улицы. Логан передал его с рук на руки дежурному сержанту, посмотрел, как содержимое карманов Даррена перекочевало на небольшой синий поднос, было пересчитано и описано. Вместе с брючным ремнем и шнурками от ботинок. На лице Даррена выступил пот, глаза покраснели, в них блеснули слезы. Логан очень старался не чувствовать себя виноватым.

В здании никого не было, и он пошел на проходную. Дежурил Большой Гари. Он сидел за столом, с прижатой к уху телефонной трубкой и умильным выражением на лице.

– Нет, сэр, нет… да. Конечно, я понимаю, это ужасное потрясение… И все по вашим брюкам, спереди… Да, да, конечно… Я все немедленно зарегистрирую…

Он, естественно, ничего не регистрировал, зато на странице блокнота, лежавшего перед ним, была нарисована целая картина. Улыбающийся полицейский в патрульной машине размазывал по асфальту человека в хорошем костюме. Патрульный офицер здорово напоминал Большого Гари, а тот, которого размазывали по асфальту, очень был похож на всеми любимого популярного адвоката.

Логан улыбнулся, присел на край стола и начал вслушиваться в завершение телефонных переговоров Большого Гари.

– О, да. Я с вами согласен, – говорил тот. – Ужасно, просто ужасно… Нет, я так не думаю, сэр. – Гари вывел над картиной изящную надпись: «Грязный помпезный пидор» – и стрелками соединил ее с фигуркой в костюме, раздавленной полицейским автомобилем. – Да, сэр, я лично прослежу, чтобы все патрульные машины в вашем районе подключились к поиску злоумышленника. Это наша первоочередная задача. – Он бросил трубку и закончил: – Пусть только к нам сюда сначала зайдет мэр нашего замечательного города и всем по очереди отсосет. Бесплатно.

Логан взял со стола блокнот и, внимательно посмотрев на рисунок, сказал:

– Не знал, Гари, что у тебя такой талант к рисованию.

Гари ухмыльнулся:

– Это Скользкий Сэнди: кто-то вылил на него ведро крови. Обозвал «защитником насильников» и свалил.

– У меня сердце сжимается.

– Между прочим, тебе звонили. Некий мистер Ламли. Раз шесть звонил за последние два часа. Хотел знать, нашли мы его сына или нет. Уж очень он был расстроен.

Логан вздохнул. Все поисковые команды разошлись по домам: до утра они уже ничего не смогут сделать.

– Ты нашел инспектора Инша?

Гари так затряс головой, что даже челюсти задвигались.

– Без вариантов. – Он взглянул на часы. – Представление закончится минут через… минут через пять. Ты знаешь, он принадлежит к тому типу людей, о которых говорят: «Он все отдал театру!» Я тебе рассказывал, как он однажды…

Внезапно входная дверь распахнулась, с силой ударилась о стену и снова начала закрываться. В открытую дверь дежурной комнаты, весь в золоте и пурпуре, влетел детектив-инспектор Инш. Длинные загнутые носы его ботинок шлепали по плиточному полу, издавая забавные чмокающие звуки.

– Макрай! – вскричал Инш, лицо которого было красным от ярости, что было заметно даже под толстым слоем грима. К подбородку инспектора была приклеена эспаньолка, а под носом красовались громадные усы в форме велосипедного руля. Инш в ярости сорвал их, и на коже вокруг рта проступили яркие красные пятна. Полоса на лбу отмечала место, на котором должен был находиться тюрбан, лысина сияла под ярким светом ламп.

Логан вскочил. Он хотел было спросить, как прошло представление, но инспектор Инш его опередил.

– Это что за гребаные игры, в которые вы играете, сержант? – Он сорвал с ушей клипсы в форме громадных колец и бросил их на стол. – Вы не…

– Ричард Эрскин. Мы его нашли.

Даже под слоем грима было видно, как краска ярости исчезает с лица инспектора.

– Что?

– Он живой. Мы нашли его.

– Вы шутите!

– Нет. Через двадцать минут начнется пресс-конференция. Его мать уже везут сюда. – Логан сделал пару шагов назад и заинтересованно оглядел сдувающегося на глазах инспектора в шутовском наряде злодея из театральной пантомимы. – Отлично будете смотреться по телевизору, – добавил он.

Утро среды началось слишком рано. Было только без четверти шесть, а телефон трезвонил так, что слетала трубка. В полусне Логан выбрался из-под пухового одеяла и, не открывая глаз, шлепнул рукой по будильнику, чтобы выключить сигнал. Звон продолжался. Логан поднес будильник к глазам, посмотрел, который час, выругался и опять полез под одеяло, растирая лицо рукой в слабой попытке взбодриться.

Телефон продолжал звонить.

Логан доплелся до гостиной и снял трубку. Рявкнул:

– Что надо?

– Между нами, твоя манера общаться по телефону просто очаровательна, – произнес знакомый голос с акцентом жителя Глазго. – Ты откроешь входную дверь или нет? Я промерз до самого нутра!

– Что?

Звякнул дверной звонок, и Логан снова выругался.

– Подождите, – сказал он в трубку, положил ее на кофейный столик, вышел из квартиры на лестницу, спустился вниз и открыл дверь на улицу. Снаружи было темно, но дождь прекратился – наверное, по ночам его иногда выключали. Все вокруг было покрыто тонкой корочкой льда, и в ней отражался желтый свет уличных фонарей. У входа стоял Колин Миллер. В одной руке он держал мобильный телефон, в другой – белый пластиковый пакет. Журналист был одет в безукоризненный темно-серый костюм и черное пальто.

– Господи, какой чертовский холод! – Слова вырвались из его рта вместе с облаком пара. – Ты меня впустишь или нет? – Он поднял вверх пластиковый пакет. – Я завтрак принес.

Логан отступил от двери со словами:

– Ты представляешь, который теперь час?

– Вполне. Пойдем, а то все это дерьмо остынет.

Когда они пришли в кухню, медленно приходивший в себя Логан уселся за кухонный стол, а Миллер принялся шарить по полкам в шкафчике; чайник тем временем тренькал и пыхтел, собираясь закипеть.

– У тебя есть молотый кофе? – спросил репортер, переходя к следующему шкафчику.

Логан покачал головой:

– Нет. Только растворимый.

– У тебя не кухня, а какая-то страна третьего мира. Ничего. Я умею переносить лишения…

Репортер достал пару больших кружек, бросил в них по чайной ложке кофейных гранул и сахар. Достал из холодильника пакет обезжиренного молока, с подозрением понюхал его, потом еще раз, остался доволен и поставил на стол вместе с коробкой бутербродного масла.

– Я не был вполне уверен, какой завтрак ты предпочитаешь, поэтому захватил всего понемногу. У нас есть круассаны, сосиски в тесте, мясные пироги и абердинские булочки. Угощайся.

Логан достал из пакета пару булочек, одну густо намазал маслом, откусил громадный кусок и счастливо вздохнул.

– Не понимаю, как можно есть это говно, – сказал Миллер и протянул Логану кофе. – Ты хоть знаешь, из чего они сделаны?

Логан кивнул:

– Из жира, муки и соли.

– Нет, не из жира, а из лярда, из свиного сала. Только тупые абердинцы могут есть булочки, которые выглядят как коровьи лепешки. Здесь полтонны насыщенных животных жиров и полтонны соли! Неудивительно, что вы все умираете от сердечного приступа.

Он выложил содержимое пакета на стол, выбрал себе круассан, оторвал кусочек, намазал его маслом и джемом и обмакнул в кофе.

– И ты мне что-то будешь говорить! – Логан увидел, как по поверхности кофе в репортерской кружке расплылось блестящее жирное пятно. – Это вы, ребята, изобрели замороженную пиццу!

– Ладно, один-один!

Логан посмотрел, как репортер отрывает еще один кусок круассана, намазывает маслом и макает в кружку с кофе, подождал, пока репортерский рот наполнится промокшим тестом, и только потом спросил, за каким чертом он пришел к нему в этот не самый подходящий для общения утренний час.

– А разве один друг не может заскочить к другому, чтобы вместе позавтракать? – Рот Миллера был занят, и слова звучали глухо. – Так здорово пообщаться…

– И что еще?

Миллер пожал плечами:

– Ты хорошо сработал вчера ночью. – Он сунул руку в пакет, достал еще один круассан и утренний номер «Пресс энд Джорнал». На самом видном месте на первой странице была размещена фотография с пресс-конференции, надпись большими жирными буквами гласила: «Герой-полицейский нашел пропавшего мальчика». – Вот так вот взял да и нашел мальчугана. Как ты это делаешь?

Логан выловил из пакета мясной пирог, удивился, что тот был еще теплый, как будто только-только из печи. Он жевал пирог с хрустящей корочкой, посыпая газету крошками, и читал статью. Логан не мог не признать, что статья хорошая. Конечно, с фактами в ней было не очень, но Миллер умудрился состряпать из того, что знал, историю более интересную, чем все было на самом деле. Становилось понятно, почему этот репортер был в газете «золотым мальчиком». Статья даже содержала краткую историю того, как Логан схватил Мейстрикского Монстра, чтобы все понимали, что детектив-сержант Логан Макрай достоин высокого звания «Герой полицейский».

– Я восхищен, – сказал Логан, и Миллер улыбнулся. – И все слова без ошибок.

– Неблагодарный ублюдок!

– Ну ладно. И все-таки зачем ты пришел?

Миллер устроился поудобнее, поднял кружку с кофе, но так, чтобы не закапать чудесный новый костюм.

– Ты прекрасно знаешь зачем, – ответил он. – Я хочу написать репортаж, основанный на фактах, которые я получу от тебя, изнутри. Я хочу сенсацию. Вот это все, – он кивнул на фотографию на первой странице, – долго не продержится. Сегодня, завтра, и все. Ребенок вернулся в семью живым и здоровым, и во всем виноват его отец. Домашняя история. А где кровь рекой и дымящиеся внутренности, чтобы идиоты читали и ужасались? Если ребенок мертв, это будут вспоминать неделями. А если как сегодня, никто через пару дней не вспомнит.

– Немного цинично, – заметил Логан.

Миллер пожал плечами:

– Можно сказать, что это моя точка зрения.

– И из-за этого твои коллеги тебя не любят?

– Ну да… – Миллер даже не дрогнул, просто сунул в рот кусок намокшего в кофе круассана. – Никто не любит хитрожопых умников, особенно когда сам на их фоне бледно выглядит. – Он сделал паузу и произнес с притворным абердинским акцентом: – В нашей команде так не играют! У нас так дела не делаются! Будете так делать – пойдете вон! – Фыркнул. – Да, я им не нравлюсь, но они печатают все, что я написал, не так ли? С тех пор как я сюда приехал, мои репортажи были на первой полосе чаще, чем материалы этих старых козлов за всю их гребаную жизнь!