Текст книги "Холодный гранит (Пабы, церкви, дождь)"

Автор книги: Стюарт Макбрайд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

Старик закашлялся и сплюнул мокроту в больничное судно.

– Мне сообщили, что Джорди остановился у своего братца-пидора, в Роузмаунте. Они братья по отцу. Ну, я и начал собираться. Нанести им небольшой визит. Джорди всегда круто начинает, знаешь ли. Он – мужик. А я так, старый пердун. Иди домой, дедуля, а то я тебе ковырялку оторву…

Беззубая улыбка перешла в смех, который опять закончился приступом удушливого кашля. Даг откинулся на гору скрипучих больничных подушек, тяжело задышал.

– Ну я и выбил из него все говно. Прямо там, в прихожей. А потом его расфуфыренный братец-ублюдок выскочил из спальни, орет, мать его. В розовом домашнем халате. Ну а мне-то что? Может, он там ванну с пузырьками принимать собрался или еще каким дерьмом заняться. И тут мне послышалось, будто ребенок плачет. – Старик даже головой затряс от воспоминаний. – Придурок этот стоит передо мной, кричит: «Вы не можете сюда войти! Вы не можете этого сделать!» А мне насрать на него. И я слышу, что плачет кто-то. Я и пошел посмотреть, что там такое. А этот пидор припудренный не отходит, кричит: «Вы права не имеете…» – Даг ударил кулаком в ладонь. – Бац. А в спальне маленькая девочка. И на ней нет ничего, только дурацкая шапка Микки Мауса. Знаешь, с ушами такая? – Он взглянул на Логана, как бы желая получить подтверждение, но тот был слишком шокирован, чтобы что-нибудь произнести. – Ну, смотрю я на эту голую писюху, и на этого ублюдка, тоже почти без одежды. – Он скривился. – Вышел в прихожую и из него тоже все говно вышиб. Больной ублюдок.

Логан наконец пришел в себя и смог выдавить:

– А что с девочкой стало?

Отчаянный Даг Макдаф посмотрел на свои руки. Они лежали на коленях, как высохшие когтистые лапы. Артрит только начинал превращать суставы в распухшие, болезненные узлы.

– А, да. Девочка… – Он откашлялся. – Она… она вошла, когда я давал ублюдку прощальный пинок. Она не наша была. Иностранка. Знаешь, вроде немки, а может быть, норвежка какая-нибудь. Что-то вроде этого. Смотрит на меня громадными карими глазами, плачет и произносит охеренно грязные вещи, вроде: «Я буду сосать твой член» и «Трахни меня в попку…» И все повторяет и повторяет. – Старик прерывисто вздохнул и затрясся в приступе кашля. Когда кашель наконец закончился, Даг был белым как молоко. – Она… Она обхватила меня за ногу, совсем голая, плачет, соплями всего испачкала, и все повторяет, что хочет, чтобы я ее в попку трахнул. Я… я ее оттолкнул… – Голос дрогнул. – Она ударилась о камин. Бац. Прямо головой о кирпич.

Даг погрузился в свои мысли, Логан и Ватсон молча пытались переварить то, что только что услышали. Первым нарушил тишину Даг.

– Я поставил Джорди на ноги, привез в тихое местечко и замочил, – сказал он. – Слышал бы ты, как он орал, когда я рубил ему колени. Грязный ублюдок.

Логан прокашлялся и спросил:

– А как получилось, что ты оставил в живых его брата?

Даг посмотрел на него снисходительно:

– Работу надо было сделать. Послание доставить. Я на следующий день хотел вернуться. Показать, что делают с такими больными ублюдками, как он. Знаешь, с ножиком-прыгунком. Когда я вернулся, там уже повсюду ползали эти свиньи. И на другой день, и на следующий день тоже…

Логан кивнул. Первым отрядом полицейских была его команда, они тогда арестовали Нормана Челмерса. Другие полицейские проводили поквартирный опрос, искали свидетелей. А все это время Отчаянный Даг Макдаф, не особенно скрываясь, наблюдал за ними.

– Стоял как гребаный идиот под снегом и дождем, нажил себе пневмонию вдобавок к раку. – Даг опять погрузился в молчание, уставившись в пустоту, и его молочно-белый глаз мерцал в свете телевизионного экрана.

Логан встал:

– Прежде чем уйти, хочу кое о чем спросить. Что это было за послание?

– Послание? – Отчаянный Даг расплылся в широкой беззубой улыбке. – Не кради у того, на кого работаешь.

32

В комнате для допросов было очень душно. Радиатор в дальнем углу нещадно нагревал воздух, а тусклое, наглухо закрытое окно окончательно отказалось пропускать в помещение свежий воздух. Запах несвежих носков и потных подмышек наполнял комнату. За столом сидел Кэмерон Андерсон и врал.

Логан и Инш сидели напротив; с непроницаемым видом они в очередной раз выслушали историю о том, что во всем виноват Отчаянный Даг Макдаф. И еще о том, что никакого отношения он, Кэмерон Андерсон, к мертвой девочке не имеет.

– Хорошо, – сказал Инш, скрещивая громадные руки на бочкообразной груди. – Вы заявляете, что старик привел ребенка с собой.

Андерсон попытался изобразить чарующую улыбку:

– Именно так.

– Отчаянный Даг Макдаф, убивший десятки людей, идет к вам, чтобы похитить вашего брата и отрубить ему коленные чашечки. При этом он берет с собой четырехлетнюю девочку. Это что, акция такая социальная – покажи внучке свою работу?

Кэмерон облизал потрескавшиеся губы и сказал, что может еще раз рассказать им, как все было, – наверное, уже в двадцатый раз. У него очень хорошо получалось. Как будто его не раз допрашивали в полиции прежде. Однако ни одной записи о том, что его арестовывали, не было.

– Забавно, – сказал Инш, вытаскивая из кармана пакет мармеладных человечков. Предложил конфету Логану, сам взял одну и сунул пакет обратно в карман. – А Даг сказал, что, когда он пришел к вам, вы уже находились с девочкой в спальне. Он сказал, что под вашим домашним халатом на вас ничего не было надето. Он также сказал, что вы над ней надругались.

– Даглас Макдаф лжет, – спокойно сказал Кэмерон.

– О'кей, он лжет. Но почему вдруг девочка оказалась мертвой?

– Он ее толкнул, и она ударилась головой о камин.

Наверное, только эта часть рассказа совпадала с тем, что Отчаянный Даг рассказал Логану.

– А каким образом она оказалась в мусорном мешке вашего соседа?

– Старик обвязал ее упаковочной лентой и сунул тело в мешок.

– Он сказал, что это вы сделали.

– Он лжет.

– Да, на самом деле… – Инш замолчал, откинулся на спинку стула и прищелкнул языком, отчего тишина стала еще более зловещей. Он уже второй раз пользовался своим фирменным приемом, но Кэмерон оказался не таким тупым, каким выглядел на первый взгляд. Он крепко держал рот на замке.

Инш облокотился на стол и, внимательно посмотрев на Кэмерона Андерсона, сказал:

– Вы думаете, мы поверим, что тело девочки выбросил Отчаянный Даг? Этот человек с наслаждением отрубил колени вашему брату, мачете отрубил, – и он будет избавляться от трупа маленькой мертвой девочки?

Кэмерон вздрогнул, но ни слова не произнес.

– Знаете, нам известно, что вы пытались разрубить труп, но не смогли, не так ли? Вас стошнило. Но кое-что осталось в ране. – Инш улыбнулся акульей улыбкой. – Вы что, не понимаете? Мы сделаем анализ ДНК вашей рвоты, мистер Андерсон? Ее уже исследовали. Нам осталось только сравнить ее с вашими образцами, и все, вы в заднице.

Внезапно самообладание Кэмерона дало трещину.

– Я… я… – Глаза его забегали по комнате, он лихорадочно искал выход или ожидал, когда вновь нахлынет вдохновение. И спокойствие внезапно вернулось. – Я… Я не был вполне честен с вами в прошлый раз, – сказал он, вновь обретая контроль над собой.

– Ну, мы просто потрясены.

Кэмерон предпочел проигнорировать сарказм.

– Я пытался сберечь репутацию брата, – прибавил он.

Инш улыбнулся:

– Его репутацию? Это какую – самого мерзкого и жестокого ублюдка?

И Кэмерон опять понес:

– Джорди объявился пару недель назад. Сказал, что он в городе по делу и ему нужно где-нибудь остановиться. С ним была маленькая девочка, он сказал, что это дочка его подружки. Что он присматривает за ней, пока подружка на Ибице развлекается на выходных. Я не знаю, как и что там было, но в ту ночь, когда убили Джорди, я вернулся домой и увидел, что они лежат вместе в кровати, голые. Мы подрались, я сказал, чтобы он убирался из моего дома. Сказал ему, что позвоню в полицию. – Кэмерон взглянул на свои руки, как будто весь рассказ был написан на них. – Это случилось как раз в тот момент, когда перед дверью появился старик. Он сказал, что у него послание для Джорди. Я его впустил и пошел проверить, все ли в порядке с девочкой. Что Джорди не обидел ее… Потом из прихожей послышался шум, я побежал туда, смотрю, Джорди на полу лежит. А старик его пинает, бьет кулаками, а Джорди плачет… Я хотел остановить этого старика, но он был как животное! Потом… потом из спальни девчонка появляется, хватается за старика. Он… – Голос Кэмерона застрял где-то в горле. – Он ее оттолкнул, и она ударилась о камин. Я подбежал, хотел помочь, поднял ее, но она уже была мертвая. Тут старик налетел на меня. – Его передернуло. – У него… У него нож был. Он сказал, чтобы я разрезал девчонку. На куски. Сказал, что, если я этого не сделаю, на куски меня разрежет. Я не смог этого сделать. Я попытался, но не смог. – Кэмерон повесил голову и рассказал еще раз, как Даги еще раз избил его. Как заставил обмотать тело мертвой девочки упаковочной лентой и приказал засунуть его в мусорный мешок. Но в квартире ничего не было, мусор должны были вывозить только завтра. А на верхней площадке, рядом с дверью соседа, стоял почти пустой мусорный мешок. Как раз рядом с дверью Нормана Челмерса. Андерсон его взял, засунул труп внутрь и отнес на помойку, как раз напротив входа в дом. Была уже поздняя ночь, темно, никто ничего не заметил. Он забросил мешок с девочкой в мусорный бак, прикрыл другими мешками. Потом старик сказал ему, что теперь он соучастник и если кому-нибудь проболтается, то полиция его живо закроет.

– Очень впечатляет, – сухо сказал Инш.

– Он потом грозился убить меня, если я расскажу кому-нибудь, что произошло. И сказал, чтоб я запомнил: мы с ним вообще не знакомы, и брата он моего не знает, и про девчонку ничего не слышал.

Кэмерон закончил свое выступление, они опять сидели в молчании, нарушаемом только тихим шуршанием пленки в магнитофоне.

– Как получилось, что вы с Джорди братья, а фамилии у вас разные? – спросил Логан.

Нервно поерзав на стуле, Кэмерон ответил:

– От разных матерей. Джорди был ребенком от первого брака моего отца. Они развелись, и Джорди вырос с фамилией Стефенсон, девичьей фамилией его матери. Отец снова женился, и через шесть лет родился я.

Снова наступила тишина. Ее нарушил Логан.

– А что, если я вам скажу, – проговорил он, – что во рту у девочки была обнаружена семенная жидкость?

Лицо Кэмерона покраснело.

– Сколько вы поставите против того, что она не совпадет с образцами ДНК, которые мы возьмем у вас? Или вы опять попытаетесь повесить все на Отчаянного Дага?

Кэмерон был поражен. Так же, как и Инш, который открывал и закрывал рот, как вытащенная на берег рыба. Опять наступила тишина.

– Сержант, – сказал наконец Инш, – давайте-ка выйдем на пару минут.

Они вышли в коридор, оставив Кэмерона под присмотром молчаливого полицейского.

Лицо инспектора превратилось в маску гнева.

– Почему мне никто не сказал, что во рту у девочки обнаружена сперма? – спросил он ледяным тоном.

– Потому что там ничего подобного не было. – Логан улыбнулся. – Но он об этом не знает.

– Вы грязный лживый ублюдок, детектив-сержант Макрай, – сказал Инш, и на его лице появилась гордая отеческая улыбка. – Видели, что с ним стало, когда вы это сказали? Как будто в штаны наложил.

Логан был готов еще позлословить на эту тему, но к ним подбежала озабоченная женщина-констебль и сообщила о смерти Труповоза. Доктор из больницы сделал экстренный вызов. Сообщил, что Труповозу кто-то облегчил страдания.

Инш выругался и провел громадной рукой по лицу:

– Он должен был находиться под защитой полиции. Но каким-то образом оказался избитым до полусмерти, попал в больницу, а теперь его убили…

Инспектор прислонился к стене.

– Дайте нам пять минут, – сказал он констеблю и вернулся в комнату для допросов.

Они сели в забрызганный грязью «рэнджровер» инспектора Инша. На стеклах машины были грязные потеки и засохшая собачья слюна, в тех местах, где спаниель тыкался носом в стекло. Инш повел машину по заснеженным улицам Роузмаунта.

Глядя в окно, Логан наблюдал, как мимо проплывают гранитные террасы домов; одновременно обдумывал ситуацию с Труповозом и вспоминал разговор с констеблем Джеки Ватсон, который состоялся, когда они вдвоем тоже ехали по этой дороге.

Инш повернул к больнице, и Логан вдруг вспомнил. Он посмотрел на дома, стоявшие вдоль дороги. В памяти почему-то всплыл пластиковый олень, весь обвешанный электрическими лампочками, с мигающим красным неоновым носом. Именно здесь они встретили отца Питера Ламли. Он все еще бродил по улицам в поисках своего пропавшего сына. Хотя знал, что тот мертв…

– У тебя лицо как свиная задница, – сказал Инш, поворачивая на Вестбурн-роуд. – Что случилось?

Логан пожал плечами:

– Пока не знаю… может быть, ничего. – У него перед глазами стояла согнутая мужская фигура, ковылявшая по засыпанной снегом дороге: голова опущена, штанины комбинезона вымазаны в грязи и промокли от снега.

Внутри больницы было слишком жарко, отопление работало на полную мощность, и в здании стояла субтропическая антисептическая духота. Комната, в которой находился Бернард Данкан Филипс, он же Труповоз, никак не изменилась, но людей в ней стало значительно больше: криминалисты, фотограф, Логан, инспектор Инш – все в одинаковых белых одноразовых комбинезонах, прямо как участники ансамбля концептуального танца.

Еще одна кровать, находившаяся в палате, пустовала. Медсестра, слезливая женщина старше сорока лет, сообщила Логану, что сосед Труповоза умер сегодня днем от печеночной недостаточности.

В промежутках между кликами, щелчками и повизгиваниями фотокамеры Логан смог насладиться зрелищем искореженного тела Труповоза. Он лежал поперек кровати, одна загипсованная рука упала на покрытый линолеумом пол, стекавшая по ней кровь остывала и сворачивалась на побледневших пальцах. Повязки на голове были ярко-красного цвета в тех местах, где находились глаза, повязки на груди настолько пропитались кровью, что казались черными.

– Что случилось с полицейским, который его охранял? – осведомился Инш, пребывавший в самом отвратительном настроении.

Трясущийся как овечий хвост констебль отдал честь и доложил, что в отделении реанимации возникла проблема, два алкоголика повздорили с охранником. Началась драка. Медсестры позвали его, чтобы он помог утихомирить драчунов.

Инш поморщился и сосчитал до десяти.

– Полагаю, факт смерти установлен? – спросил он, закончив считать.

Ему ответили, что еще нет. Инспектор взорвался:

– Это больница! Здесь этих гребаных врачей как грязи! Тащите сюда кого-нибудь из этих ленивых ублюдков, пусть работают!

Пока ждали доктора, Инш и Логан осмотрели, как могли, тело, стараясь к нему не прикасаться.

– Закололи, – сказал Инш, внимательно рассматривая аккуратные маленькие прямоугольные отверстия в бинтах. – Полагаете, это нож?

– Что-то с заостренным концом. Вроде отвертки. Стилет? Может быть, ножницы?

Инш согнулся и пошарил рукой под кроватью в поисках брошенного ножа. Но обнаружил только кровь.

Пока инспектор искал орудие убийства, Логан внимательно осматривал тело. Раны были совершенно одинаковые. Они шли цепочкой, начинаясь с левой стороны тела. По-видимому, убийца вошел в раж – в середину туловища он нанес больше ударов, и раны были более глубокими. Логан закрыл глаза и представил: Труповоз лежит без сознания, убийца стоит рядом с кроватью, слева, эта сторона дальше от двери. И быстро наносит удары, один за другим.

Логан открыл глаза и отошел от кровати, его слегка затошнило. Кровь была повсюду. Не только на теле и на кровати, но и на стенах. Он вскинул голову и увидел маленькие красные брызги на потолке. Кто бы Труповоза ни убил, к тому моменту, когда он закончил свое кровавое дело, он должен был выглядеть как герой фильма ужасов. Такого даже при большой спешке не забудешь.

Это не была жестокость, вызванная внезапным порывом. Это не была жестокость толпы в ее стихийном гневе. Это была месть.

– Что все это значит? – услышал Логан взволнованный и дрожащий женский голос. – Зачем меня сюда притащили?

Он обернулся: женщина-врач с хорошими формами, в белом халате, со стетоскопом на шее.

Логан успокоительно поднял руки:

– Нам нужно, чтобы вы установили факт смерти, прежде чем мы сможем его перевернуть.

Доктор нахмурилась:

– Зачем его переворачивать?! Вы что, не видите, что он мертв? Это видите? – Она указала на значок со своим именем. – Читайте, что здесь написано. Доктор. Это значит, что я знаю, когда вижу труп!

Инспектор Инш поднялся с пола с другой стороны кровати и вынул из кармана свое удостоверение.

– Это видите? – спросил он, показывая доктору раскрытое удостоверение. – Здесь написано: детектив-инспектор. Это значит, я полагаю, что вы будете вести себя как взрослый человек и не станете перекладывать ваши проблемы на плечи моих сотрудников. Понятно?

Она хмуро взглянула на него, но ничего не сказала. Постепенно лицо ее смягчилось.

– Простите, – сказала наконец доктор, – день выдался слишком длинный и отвратительный.

Инш кивнул:

– Если вас это хоть как-то поддержит, могу сказать, что очень хорошо представляю, как вы себя чувствуете. – Он отступил назад и указал пальцем на издырявленное тело Труповоза: – Сможете хотя бы предположить, когда его убили?

– Легко. Между девятью сорока пятью и десятью пятнадцатью.

Потрясенный инспектор покачал головой:

– У нас редко устанавливают время смерти с точностью до получаса.

Доктор улыбнулась:

– В это время смена заканчивается. Пациенты проверяются регулярно. Без четверти десять этот еще не был мертв. А в десять пятнадцать уже был.

Инспектор Инш поблагодарил доктора, она хотела сказать что-то еще, но пейджер в кармане ее халата яростно запикал. Она достала его, прочитала сообщение, выругалась, извинилась и быстро вышла комнаты.

Логан смотрел на окровавленные останки Бернарда Данкана Филипса и пытался сообразить, что его еще во всем этом беспокоит. И наконец понял.

– Ламли, – сказал он.

– Что? – Инш взглянул на него так, как будто у него выросла еще одна голова.

– Отчим Питера Ламли. Помните его? Он все время бродил по этому району. Последний раз я встретил Джима Ламли, когда возвращался из больницы. Он обвинял Труповоза в смерти сына.

– И что?

Логан взглянул на залитое кровью тело, лежавшее на кровати:

– Похоже, здесь он Труповоза наконец и достал.

33

Когда на Хейзлхед опустилась ночь, район стал темным и холодным. Снег здесь был глубже, чем в центре города, а деревья выглядели как чернильные кляксы в тесте Роршаха. Уличные фонари рисовали на снегу желтые световые лужи, и мерцающий голубой маячок патрульной машины заставлял черные тени дергаться и плясать. Большинство жилых домов были погружены во тьму, но кое-где из-за приподнятой шторы просачивался свет и высовывался нос любопытного обывателя, желающего выяснить, что здесь понадобилось полиции.

Полиции был нужен Джим Ламли. Квартира Ламли совсем не изменилась с тех пор, как Логан был здесь. Она походила на обычный свинарник. На ковре кучами были сложены коробки из-под салатов вперемешку с пивными банками и бутылками. Все фотографии из комнат были перевешены на стену в прихожей, это было что-то вроде фотомонтажа из жизни Питера Ламли.

Когда Инш позвонил в дверь и, подобно броненосцу, вплыл в квартиру, ведя за собой на буксире Логана и пару констеблей в форме, Джим Ламли не предпринял никаких попыток к сопротивлению. Он спокойно встретил их, одетый в свой грязный комбинезон, небритый и взъерошенный: волосы его топорщились, как иголки у посаженного на электрический стул дикобраза.

– Если вы ищете Шейлу, то ее здесь нет, – сказал он и плюхнулся на диван. Выдернул из упаковки банку пива и открыл ее.

– Мы пришли не за тем, чтобы навестить Шейлу, мистер Ламли, – сообщил Инш. – Мы пришли за вами.

Джим Ламли кивнул и отпил из банки.

– Труповоз, – сказал Логан.

Ламли даже не побеспокоился вытереть пиво, пролившееся из банки на щетинистый подбородок.

– Да, Труповоз. – Логан присел на другой конец дивана. – Он мертв.

Джим Ламли медленно кивнул и глубокомысленно уставился на банку с пивом.

– Хотите что-нибудь рассказать нам об этом, мистер Ламли?

Ламли запрокинул голову и влил в себя банку пива. Пена вылилась из углов рта и потекла по подбородку на засаленный комбинезон.

– Да особо нечего рассказывать… – проговорил он, пожав плечами. – Я ходил по району, как всегда, искал Питера, а тут он появился. Прямо как с фотографии в газете. Вон той. – Он вытащил из упаковки еще одну банку пива, но Инш успел отобрать ее до того, как Ламли ее открыл.

Затем инспектор велел констеблям произвести обыск в квартире – искать орудие убийства. Ламли взял с дивана подушку и приложил к груди, как грелку.

– Ну я и пошел за ним, – прибавил он. – В лес.

– В лес? – переспросил Логан. Это было совсем не то, чего он ожидал, но, встретив строгий взгляд инспектора, промолчал.

– Он шел, как будто прогуливался, как будто ничего не случилось. Как будто Питера не убили! – Лицо Джима Ламли начало краснеть, краска поднималась вверх по шее из-под засаленного воротника комбинезона. – Я его схватил… Я… я… только хотел поговорить с ним. Сказать, что о нем думаю… – Он закусил губу и посмотрел на шов, тянущийся по краю подушки. – Он начал вопить, и я его ударил. Чтобы он заткнулся. Чтобы не орал. Но я не смог… Остановиться не смог. Я его бил, бил, бил…

О господи, подумал Логан, а мы-то думали, что на него напала толпа. А Ламли один был!

– А потом… Потом опять пошел снег. Стало холодно. Я снегом умылся, стер кровь с рук и пошел домой. – Он пожал плечами. – Сказал Шейле, что произошло. Она собрала чемодан и уехала. – По щеке Джима Ламли покатилась слеза, оставляя тонкую чистую полоску на грязной щеке. Он шмыгнул носом и попытался сделать еще один глоток из пустой банки с пивом. – Да, я чудовище… такое же, как и он… – Он заглянул в пустую пивную банку – из нее на него взглянула пустота. – Он что, мертв? – Ламли смял банку в кулаке.

Инш и Логан обменялись хмурыми взглядами.

– Конечно, он мертв, мать его, – сказал Инш. – Кто-то превратил его в сито.

Горькая улыбка искривила залитое слезами лицо Ламли.

– Ну, туда ему и дорога…

Снаружи изящные белые пушинки медленно опускались на землю с серого неба, поблескивая в свете уличных фонарей. Логан и Инш, сев в машину, посмотрели, как констебли засунули Джима Ламли на заднее сиденье патрульной машины и уехали.

– Итак, человек не тот, но повод хороший, – сказал инспектор, выдыхая вместе с каждым словом облачко пара. – Пятьдесят на пятьдесят. – Он протянул Логану пакет с леденцами: – Нет? Как хотите. – Высыпал в ладонь с десяток леденцов и начал кидать один за другим в рот; иногда он промахивался, и леденец падал на забрызганный грязью пол «рэнджровера».

– Полагаете, они с ним справятся? – спросил Логан, в то время как Инш заводил машину и включал обогрев на полную мощность.

– Да. Вполне возможно. Жаль только, что это не он Труповоза искромсал. Так бы все хорошо срослось.

– Поедем обратно в больницу? – спросил Логан.

– В больницу? – Инш взглянул на часы. – Уже почти час ночи! Она меня повесит. – Поздние возвращения инспектора домой жена его принимала в штыки. – Я оставил полицейских, чтобы опросили свидетелей. Утром прочитаем. Все равно половина пациентов уже спит.

Инш высадил Логана рядом с домом. Логан понаблюдал, как «рэнджровер» медленно катится по обледеневшей дороге и исчезает из виду. Потом пошел домой. На автоответчике мерцала красная лампочка. Может, звонила Джеки Ватсон, подумал Логан и нажал на кнопку. Из динамика донесся голос Миллера. Репортер уже знал, что Труповоза закололи, и хотел эксклюзива.

Выругавшись, Логан нажал на кнопку и стер сообщение. И пошел спать.

Среда началась так, как и должна была начаться. Телефон зазвонил, когда Логан принимал душ; он выскочил из ванной, но не успел ответить, и в дело вступил автоответчик. Еще один звонок от Миллера, призывавшего его поговорить по душам. Логан не стал поднимать трубку. Послушал лепетанье репортера и отправился в кухню, желая выпить чашку чая и съесть тост.

Уже выходя из квартиры, он задержался, чтобы стереть сообщение Миллера. Оно оказалось необычно длинным. Слушать его он не стал. Было понятно, что на сегодня это не последний звонок от журналиста.

Утреннее совещание прошло спокойно, Инш позволил себе несколько раз зевнуть, информируя сотрудников о событиях прошлой ночи, как в больнице, так и в комнате для допросов номер три. Заданием на день стал поквартирный обход. Еще раз.

Логан успел к концу совещания, улыбнулся констеблю Ватсон и получил от нее улыбку в ответ. Она готовилась к опросу врачей, медицинских сестер и пациентов. Да и вообще он был должен ей пинту.

Инш устроился на своем обычном месте, а именно на краю стола, и, опираясь на него громадным окороком, шарил по карманам в поисках чего-нибудь сладкого.

– У меня точно были где-то фруктовые пастилки… – пробормотал он, когда к нему подошел Логан и спросил о планах на текущий день.

Потерпев неудачу в поисках сладостей, он сказал Логану, чтобы тот оставил Кэмерона Андерсона в комнате для допросов одного и помариновал подольше.

– Вы эту штуку знаете, – сказал он. – Громадный полицейский стоит в углу комнаты и пялится на парня. У того начинает холодеть под ложечкой.

К девяти часам утра Кэмерон Андерсон сидел комнате для допросов целый час. В ней было жарко, как в духовке. Напротив стоял громадный полицейский и сверлил его ненавидящим взглядом. Как Инш и предсказывал, пациента уже начало ломать.

– Мистер Андерсон, – сказал Инш ледяным голосом, когда они вновь приступили к допросу. – Как приятно, что вы нашли немного времени в вашем плотном графике, чтобы ответить на наши вопросы.

Кэмерон с ужасом взглянул на него: он выглядел изможденным, как будто прорыдал всю ночь.

– Полагаю, – продолжил Инш, кладя в рот фруктовую мармеладку, – вы уже сварили волшебное снадобье, которое поможет вам чудесным образом объяснить нам события вчерашнего вечера. Скорее всего, это сделали инопланетяне, не так ли?

Руки Кэмерона, лежавшие на столе, дрогнули. Голос был тихий и еле слышный. И дрожал так же, как его руки.

– В первый раз, – начал он тихим голосом, который дрожал так же, как его руки, – мы с Джорди встретились, когда мне исполнилось десять лет. Его мама умерла от рака груди, и он переехал жить к нам. Он был старше меня… И больше… – Голос Кэмерона превратился в едва различимое шептание, и Логан попросил его повторить еще раз, для записи. – Он занимался разными делами. Он… – По щеке покатилась слеза. Кэмерон закусил губу и выложил все про своего брата.

Джорди приехал из Эдинбурга три недели назад. Чем-то занимался по заданию своего босса. Что-то вроде получения разрешений на землеотведение. И деньгами сорил так, как сейчас не делают. Азартные игры в основном. Но только почему-то не выигрывал. Потом дело с землеотведением не выгорело. А все деньги, которые ему дали на взятки, он к тому времени потратил. Тогда он начал угрожать. И после этого ему пришлось быстро сматываться из города…

– Он толкнул под автобус чиновника из департамента земельных отношений, – сказал Инш. – Тот сейчас в Королевском госпитале Абердина, с тяжелым сотрясением мозга и переломанными костями таза. Вот-вот умрет.

Кэмерон, никак не отреагировав на слова инспектора, продолжил рассказывать:

– Но через неделю Джорди вернулся. Сказал, что тот, кто его нанял, хочет знать, куда делись его деньги. Понятно, у Джорди их не было, а тут еще ребята от букмекеров ко мне в квартиру приперлись. Они Джорди и забрали потом. А когда он вернулся на следующее утро, он был совсем никакой, кровью мочился. – Он вздрогнул, глаза заблестели. – Но Джорди придумал план. Сказал, что кое-кто очень хочет поразвлечься. Чем-то особенным. А он это особенное может достать.

Логан заерзал на стуле. Это было именно то, что сказал Миллер. Что кто-то ищет «живой товар».

– Дня два я его не видел. Он таскал с собой громадный чемодан, а в нем была эта девочка. Он чем-то ее накачал. Он… он сказал, что она – решение всех его проблем. Хотел продать ее тому человеку, и денег должно было хватить, чтобы расплатиться с долгами и вернуть боссу сумму, которую тот на взятки давал. Он очень не хотел потерять эту девочку.

– Как ее звали? – спросил Логан, и его ледяной тон слегка охладил воздух в комнате.

Кэмерон пожал плечами, в глазах у него опять появились слезы, и маленькая блестящая капля повисла на кончике носа.

– Я… Я не знаю. Она была иностранка. Откуда-то из Росси, наверное. Ее мать была шлюхой в Эдинбурге, ее туда по заказу привезли. Она от передозировки померла. Ну и ребенок, вы сами понимаете, вроде как ничей… – Он шмыгнул носом. – Ну, Джорди на нее лапу и наложил, чтобы больше никто претензий не предъявлял.

– Значит, вы с братом хотели продать четырехлетнюю девочку какому-то ублюдку? – Инш не сумел скрыть угрозу в своем голосе. Его лицо покраснело, глаза вспыхнули.

– Я не имел к этому никакого отношения! Это все Джорди! Всегда был он…

Инш нахмурился, но больше ничего не сказал.

– Она по-английски совсем не говорила… Он и научил ее произносить кое-какие слова. Ну, вы сами понимаете. – Он закрыл голову трясущимися руками. – Грязные слова. Она даже не понимала, что это значит.

– И потом вы над ней надругались. Выучили говорить «трахни меня в попку», а потом так и сделали.

– Нет! – вскричал Кэмерон. – Нет! Мы не могли этого сделать… – Его лицо залилось краской. – Джорди сказал, что она должна остаться девственницей.

Логана передернуло от отвращения.

– Поэтому вы заставили ее сосать вам член? – с ожесточением произнес он.

– Это была идея Джорди! Он заставил меня! – По щекам Кэмерона покатились слезы. – Всего один раз. Я сделал это всего один раз. Как раз тогда, когда пришел старик. Он начал бить Джорди, и я пытался его остановить. А потом пришла девчонка и начала говорить те слова, которым Джорди ее научил. Она ухватилась за старика, и он ее оттолкнул, а она упала и ударилась головой. И все, насмерть. – Он заискивающе посмотрел Иншу в глаза. – Он сказал мне, что убьет Джорди, а потом и за мной придет! – Кэмерон провел рукавом рубашки по глазам, вытирая слезы. Но они текли и текли. – Я должен был избавиться от нее! А она лежала у камина, голая и мертвая. Я попытался ее разрезать, но не смог. Это было… Я просто… – Он вздрогнул и снова вытер глаза. – Тогда я замотал ее упаковочной лентой. И залил в рот… залил в рот отбеливатель… чтобы… вы понимаете… чтобы прочистить.

– Потом вам нужно было найти мусорный мешок, чтобы спрятать тело.

Кэмерон кивнул, и прозрачная капля упала с его носа на трясущиеся руки.

– И потом вы выбросили его в мусорный бак на улице.