Текст книги "Священный скарабей (ЛП)"

Автор книги: Стивен Ван Дайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

ГЛАВА 12
Жестянка с опием

Через несколько минут Браш подал нам чай.

– А что же миссис Блисс и мистер Сальветер? – спросил Вэнс. – Они тоже не завтракали?

– Я отнес им недавно чай. Они не хотели ничего другого.

– А доктор Блисс?

– Он не звонил, сэр. Но он часто обходится без завтрака.

Через десять минут Вэнс вызвал Браша из кухни и сказал ему привести Хани.

– Мне нужно еще выяснить два-три пункта, – объяснил Вэнс Маркхэму, когда лакей вышел. – Хани может нам в этом отношении помочь. Убийство Кайля еще наименее дьявольская часть этого плана. Я очень рассчитываю на то, что мы многое узнаем от Сальветера и миссис Блисс. Поэтому, я хочу заранее собрать как можно больше боевых припасов.

– Как-никак, – вставил Хис, – молодца уложили, и, если мне удастся поймать типа, который это сделал, я не буду проводить бессонные ночи, разбираясь о всяких планах!

– У вас слишком упрощенное мышление, сержант, – найти убийцу просто. Но нам от этого будет мало проку. Вам пришлось бы извиняться перед ним через сорок восемь часов. Если бы вы сейчас арестовали убийцу, вы бы попали в газеты и в весьма неблагоприятном освещении. Я же вас оберегаю от последствий вашей стремительности!

Маркхэм взглянул на Вэнса.

– Я, кажется, начинаю с вами соглашаться, – сказал он. – Элементы этого дела чрезвычайно запутаны.

В это время в дверях появился Хани. На его неподвижном лице не проявилось никакого изумления, когда он увидел, что мы расположились в малой столовой.

– Идите сюда, садитесь, Хани.

Египтянин сделал шаг по направлению к нам, но не сел.

– Я предпочитаю стоять, – сказал он.

– Что же, в трудные минуты иногда стоять приятнее, – заметил Вэнс.

Хани в ответ только слегка наклонил голову.

– Мистер Скарлетт рассказал нам, – начал Вэнс, – что мистер Кайль оставил по завещанию большую сумму миссис Блисс. Он при этом ссылался на вас…

– Что же необычного в том, – отозвался Хани, – что мистер Кайль заботился о своей крестнице?

– Он сам вам говорил об этом?

– Да, он доверял мне, так как знал, что я люблю Мерит-Амен как отец.

– Кто, кроме вас, Хани, знал об этом завещании?

– Я думаю, что все знали. Он говорил мне об этом в присутствии доктора Блисса и, конечно, я рассказал об этом Мерит-Амен.

– А мистер Сальветер об этом знал?

– Я сам ему об этом сказал, – в голосе Хани прозвучала какая-то странная нота.

– И вы же рассказали мистеру Скарлетту. Я бы не сказал, что вы идеальное хранилище для секретов.

– Я не считал этого дела секретным, – возразил Хани.

– Ясно. – Вэнс встал и прошел к кофейнику.

– Не знаете ли вы, известно ли было мистеру Сальветеру, что ему также достается большая сумма по завещанию его дяди?

– Я не могу сказать этого с уверенностью.

– Вы любите мистера Сальветера, не так ли, Хани?

– Я имею основания полагать, что он превосходный молодой человек.

– О, конечно, – Вэнс слабо улыбнулся и закрыл кофейник. – И он по возрасту гораздо больше подходит миссис Блисс, чем ее муж.

Ресницы Хани дрогнули. Потом он медленно скрестил руки и стоял спокойный и молчаливый, как сфинкс.

– Миссис Блисс и мистер Сальветер будут оба богаты теперь, когда мистер Кайль умер. А что же станет с раскопками доктора Блисса?

– Они, наверное, кончены, – в голосе Хани звучало торжество. – Зачем должны опустошаться священные усыпальницы наших фараонов?

– Не могу вам этого объяснить, – благодушно ответил Вэнс. – Результаты раскопок не особенно ценны. Единственное искусство древности – китайское; все современные понятия о красоте отрешаются от Греции. Но сейчас едва ли время обсуждать вопросы искусства. А скажите, не считаете ли возможным, что миссис Блисс будет продолжать финансировать работы своего супруга.

Мрачное выражение появилось на лице Хани.

– Это возможно. Мерит-Амен – верная жена, и никто не может сказать заранее, как поступит женщина.

– Это часто говорят плохие знатоки женской психологии. Ну, а если миссис Блисс не захочет продолжать работы, разве не могут убедить мистера Сальветера, с его страстным энтузиазмом к египтологии, чтобы он финансировал работы доктора?

– Нет, если это оскорбляет чувства Мерит-Амен… – начал Хани и вдруг остановился.

Вэнс сделал вид, что не обращает на это внимания.

– Вы, я думаю, – сказал он, – стали бы влиять на миссис Блисс против ее участия в финансировании раскопок ее мужа?

– О, нет, сэр, – Хани покачал головой. – Я не осмелюсь ей советовать. Она сама знает, что ей следует делать, и ее верность доктору Блиссу вероятно определит ее решение.

– Так, а скажите мне, Хани, кто, по-вашему, больше всего выиграл от смерти мистера Кайля? – «Ка» Интефа [1]1
  По египетским верованиям «Ка» – дух умершего, который остается в его могиле и лишается пристанища в случае осквернения.


[Закрыть].

Вэнс закатил глаза и раздраженно улыбнулся.

– Да, конечно, но большой нам от этого прок! – пробормотал он.

– Для этой цели, – продолжал Хани, – дух Сахмет вернулся в музей сегодня утром и сразил осквернителя.

– А также, – вставил Вэнс, – вложил финансовый отчет в руку осквернителя, оставил скарабей мистера Блисса около тела и сделал кровавые следы на полу? Не очень это благовидно со стороны вашей мстительной дамы! Зачем ей наводить подозрение на другого, – он поглядел на египтянина, прищурив глаза, потом вдруг заговорил громко и сурово: – Вы кого-то стараетесь укрывать! Хани, кто это?

– Я сказал вам, все, что знаю, господин, – он говорил едва слышным голосом, – и я думаю, что Сахмет…

– Вздор, – прервал его Вэнс и, пожимая плечами, добавил по-арабски известную пословицу: «Единственный ответ дураку молчание». Хани слегка усмехнулся.

Вэнс прошел к столу и постучал по кофейнику.

– Мифологию по боку, – сказал он. – Я слышал, что миссис Блисс послала вам Браша с чашкой кофе. Кстати, чем вы, собственно, были больны?

– С тех пор, как я сюда приехал, – ответил Хани, – я страдаю несварением желудка. Когда я проснулся сегодня утром…

– Очень печально, – сочувственно пробормотал Вэнс. – И вы решили, что вам одной чашки кофе будет достаточно?

– Да, господин, я не был голоден.

– Вот как! А у меня было впечатление, что вы спустились вниз и налили себе еще вторую чашку из этого кофейника.

Снова Хани насторожился и ответил не сразу.

– Вторую чашку? – сказал он. – Здесь, в этой комнате? Ничего не знаю об этом.

– Это не имеет особого значения, – ответил Вэнс. – Кто-то сегодня утром оставался наедине с кофейником. И кто бы это ни был, этот человек причастен к умыслу против мистера Кайля.

– Кто же это мог быть, господин? – Хани казался серьезно встревоженным.

Вэнс не стал сразу отвечать. Он наклонился над столом.

– Дингль говорила, что ей показалось, будто кто-то здесь возился после того, как миссис Блисс и мистер Сальветер пошли наверх после кофе. Я и решил, что это могли быть вы. Но, конечно, возможно что за второй чашкой кофе вернулась миссис Блисс или мистер Сальветер.

– Это я был тут! – сказал Хани медленно, подчеркивая слова. Я спустился вниз почти сейчас же после того, как Мерит-Амен вернулась в свою комнату. Я налил себе еще чашку и сейчас же пошел наверх. Это меня слышала Дингль. Я лгал вам минуту тому назад, потому что сказал вам раньше, в музее, будто я все утро оставался в моей комнате. Я совсем забыл о моем выходе в малую столовую, так как не придавал ему никакого значения.

– Ну, ну, это объясняет все, – сказал Вэнс, улыбаясь. – Теперь, не сообщите ли вы нам, у кого в этом доме имеется опий в порошке?

Я наблюдал за Хани и ожидал, что он проявит признаки страха. Но на его спокойных чертах появилось только выражение глубокого недоумения. Прошло целых полминуты, пока он ответил:

– Наконец, я понимаю, зачем вы меня спрашивали насчет кофе. Но вас обманывают ловким образом.

– Скажите, пожалуйста!

– Мистера Блисса не усыпили сегодня утром, – продолжал египтянин; в голосе его прорывалась ненависть.

– Вот как? А кто же вам сказал что его усыпили, Хани?

– Ваш интерес к кофе, ваш вопрос насчет опия…

– Ну и что же?

– Мне больше нечего сказать.

– Опий был найден на дне чашки, из которой доктор пил кофе, – сообщил ему Вэнс.

– Вы уверены, господин? Я этого не могу понять.

– А почему вы должны были бы это понимать? – Вэнс сделал шаг вперед. – Хани, – спросил он, – что вы знаете об этом преступлении? Вы, по крайней мере, знаете, у кого есть опий в порошке.

– Да, это я знаю. Опий в порошке имелся в походной аптечке, которую мы брали в Египет. Она в заведовании доктора Блисса. В передней наверху есть большой шкаф. Там все лекарства.

– А дверь его заперта?

– Нет, я не думаю.

– Будьте добры, пройдите наверх и посмотрите, там ли опий.

Хани поклонился и вышел, не говоря ни слова.

– Слушайте, Вэнс, – сказал Маркхэм, вставая. – Какой нам прок от того, остался ли еще опий в шкафу? Кроме того, я не доверяю Хани.

– Хани открыл нам много полезного, – заметил Вэнс. – Дайте мне еще с ним побеседовать по-моему. У него есть весьма интересные мысли. Что касается опия, то я чувствую, что жестянка с этим порошком наверное исчезла из шкафа с лекарством.

– Но почему же, – перебил Маркхэм, – тот человек, который достал опий, стал бы вынимать из шкафа всю жестянку? Не стал же бы он оставлять ее потом на своем столике, чтобы след привел прямо к нему.

– Нет, – серьезно ответил Вэнс. – Но он мог стараться набросить подозрения на другого. Во всяком случае, я буду весьма разочарован, если Хани найдет жестянку в шкафу.

– Кажется мне, сэр, – сердито вставил Хис, – что кто-нибудь из нас должен был бы пойти за опием.

– У меня была особая мысль, когда я посылал Хани наверх, – ответил Вэнс.

В передней раздались шаги, в комнату вошел Хани с видом мученика, решившегося на жертву. В руке он держал жестянку с белым ярлычком Он торжественно поставил ее на стол перед Вэнсом.

– Я нашел опий, господин.

– Где?

– Он был не в шкафу, – сказал Хани. – Место на полке, где он обычно стоит, было пусто. Но я вспомнил…

– Как подходяще. Вы вспомнили, что взяли опий некоторое время тому назад, не так ли? Не могли спать и так далее?

– Господин понимает многое, – бесцветным голосом ответил Хани. – Несколько недель назад и долго не мог заснуть, пошел к шкафу, взял опий к себе в комнату. Я положил коробочку в ящик своего комода.

– И позабыли вернуть ее? – заключил Вэнс. – Надеюсь, что вы излечились от бессонницы. Вы поразительный лжец, Хани! Но я вас не особенно порицаю.

– Я сказал правду.

– Если это не правда, – сказал Вэнс, во всяком случае это очень хорошо выдумано.

– Благодарю вас, господин.

Вэнс вздохнул.

– Вы недолго искали опий, – сказал он. – Вы наверное нашли его в первом месте, куда вы заглянули. У вас была определенная мысль о том, где вы его найдете.

– Я уже сказал вам…

– Бросьте! Не упрямьтесь! Это, наконец, надоело. – Вэнс угрожающе встал и двинулся к египтянину. Глаза его горели холодным блеском. – Где вы нашли эту жестянку с опием?

Хани отступил назад.

– Где вы нашли этот опий? – повторил Вэнс.

– Я уже объяснил, господин.

– Да, вы объяснили, но вы же сказали неправду. Опий был не в вашей комнате. Хотя у вас была причина, чтобы заставить меня это подумать. Причина? Какая? Я угадаю вашу причину! Вы солгали потому, что нашли опий…

– Господин, не продолжайте, вы заблуждаетесь!

– Вы, во всяком случае, меня не введете в заблуждение, Хани. Невероятный вы осел! Разве вы не понимаете, что я знал, где вы найдете этот опий? Думаете вы, что я послал бы вас искать его, если бы не был в этом уверен? И вы уже сказали мне это – своими египетскими окольными путями вы мне это объяснили весьма ясно. – Вэнс тут улыбнулся. По-настоящему, я послал вас искать снотворный порошок, чтобы узнать, насколько вы причастны к этому заговору.

– И что же вы увидели, господин? – в вопросе египтянина звучали и страх, и готовность принять удар.

– Да, да, – сказал Вэнс. – Вы совсем не тонки, Хани. Вы напоминаете мне страуса, про которого ошибочно рассказывают, что он зарывает голову в песок в минуту опасности. Вы спрятали свою голову в банку с опием.

– Господин Вэнс слишком ученый для моего скромного понимания.

– Вы мне надоели, Хани. Уходите, пожалуйста. Совсем уходите!

В эту минуту в передней раздался шум. В конце коридора звучали гневные голоса. В дверях показался Сниткин, крепко держа за руку доктора Блисса. Доктор, в пальто и шляпе, бурно протестовал. Он был бледен, и в глазах его было затравленное и испуганное выражение.

– Что это значит? – говорил он. – Я хочу выйти подышать свежим воздухом, и этот грубиян тащит меня наверх.

– Сержант Хис мне сказал из дому никого не выпускать. А этот тип хотел улизнуть. Что с ним делать? – спросил Сниткин.

– Я не вижу, почему бы доктору не пойти подышать свежим воздухом, – обратился Вэнс к Маркхэму. – Мы будем говорить с ним попозже.

– Согласен, – сказал Хис. – В этом доме сейчас слишком много народа.

Маркхэм обратился к доктору:

– Пожалуйста, сэр, возвращайтесь примерно через полчаса. Мы хотим вас кое о чем спросить.

– Я вернусь раньше, я хочу только немного пройти в парк. Мне душно, у меня тяжелая голова, у меня звенит в ушах.

– Я также думаю, – вставил Вэнс, – что вам необыкновенно хотелось пить.

– Да. Я выпил, по крайней мере, целый графин воды с тех пор как пришел к себе в комнату. – Надеюсь, что это не малярия опять.

– Я тоже надеюсь, сэр.

– Есть что-нибудь новое? – спросил Блисс с порога.

– О, много, – сказал Вэнс. – Но мы поговорим об этом позже.

Блисс нахмурился и хотел задать еще вопрос, но передумал и, поклонившись, удалился. Сниткин с недовольные видом последовал за ним.

ГЛАВА 13
Попытка побега

После ухода Блисса первым нарушил молчание Хани.

– Вы хотите, чтобы я ушел, господин? – спросил он Вэнса.

– Да, да, – ответил рассеянно Вэнс. – Идите Хани, примите успокоительный порошок и поразмышляйте. Займитесь, так сказать, душевной гимнастикой – «священными упражнениями», как говорит Шекспир, кажется, в Ричарде III.

– Да, господин. Он это говорит в действии третьем.

– Удивительно! – воскликнул Вэнс, внимательно глядя на египтянина. – Я и не подозревал, что феллахи знают английских классиков.

– Я много читал вслух Мерит-Амен, когда она была девочкой.

– А вот как? Ну, так мы пошлем за вами, когда вы нам понадобитесь. А пока подождите в своей комнате.

Хани кивнул и направился к двери.

– Не увлекайтесь внешними обстоятельствами, господин, – сказал он, останавливаясь у двери. Я не вполне понимаю то, что случилось в этом доме, но не забывайте…

– Очень вам благодарен. Я, во всяком случае, не забуду, что ваше имя Анупу, – отозвался Вэнс.

Хани вышел с сердитым видом. Маркхэм все больше приходил в нетерпение.

– Все дело запутывается, – говорил он. – Любой человек в доме мог положить опий в кофе. Кстати, где же, думаете вы, Хани нашел жестянку с опием?

– Где? Ну, конечно, в комнате Сальветера. Это, мне кажется, очевидно!

– Будь я проклят, если знаю, почему это очевидно! Почему же Сальветер ее там оставил?

– Но он ее там не оставил, старина! Боже мой, разве вы не видите, что у кого-то в этом доме есть изобретательность? Он все время ужасно запутывает положение. Заговор составлен слишком хитро, и какой-то добрый гений старается упростить для нас дело.

– Ну, знаете, он превращает его в чертовскую кашу, – проворчал Хис.

– Да, да, именно в чертовскую кашу, сержант, – согласился Вэнс.

– А что же, Вэнс, вы думаете, что Хани был в этой комнате после того, как миссис Блисс и Сальветер пошли наверх?

– Это возможно. Более правдоподобно, чтобы это был Хани, чем миссис Блисс или Сальветер.

– Если наружная дверь была открыта, – предположил Маркхэм, – это мог сделать кто угодно с улицы.

– Все ваш воображаемый грабитель! – сухо сказал Вэнс. – Он зашел сюда, чтобы немножко выпить кофе перед тем, как совершить убийство в музее? – с этими словами он направился к двери.

– Теперь давайте проберем обитателей гостиной. Нам нужны еще данные, о, много данных.

Он пошел впереди. Подходя к двери гостиной по передней, покрытой толстым ковром, мы услышали громкий гневный голос. Говорила миссис Блисс. Я уловил последние слова ее фразы.

– …должны были подождать!

Потом Сальветер отвечал ей хриплым, напряженным голосом:

– Мерит, вы сошли с ума!

Вэнс откашлялся, и настало молчание. Перед тем, как мы вошли в комнату, Хеннесси сделал Хису таинственный знак с другого конца передней. Сержант прошел к нему мимо двери в гостиную, и все остальные, ожидая сенсации, последовали за ним.

– Вы помните этого типа Скарлетта, которого вы мне велели выпустить? – шепотом сообщил Хеннесси. – Ну, так вот. Когда он собрался выйти, он вдруг повернул и побежал наверх. Я хотел догнать его, но раз вы его отпустили, я решил, что это не мое дело. Через несколько минут он спустился вниз и вышел, не говоря ни слова. Тогда я подумал, что, пожалуй, лучше было пойти за ним наверх…

– Вы поступили вполне корректно, Хеннесси, – сказал Вэнс. – Почему ему было не пойти наверх? Наверное, он хотел переговорить с доктором Блиссом.

Хеннесси поглядел на Хиса, но тот только презрительно проворчал что-то.

– Кстати, Хеннесси, – продолжал Вэнс, – когда египтянин в первый раз поднялся наверх, пошел ли он прямо до верхнего этажа или он задержался в гостиной?

– Он зашел туда и поговорил с миссис Блисс.

– Слышали ли вы, что он говорил?

– Они что-то лопотали на иностранном языке.

– Вот зачем я послал Хани наверх, – сказал Вэнс вполголоса Маркхэму. – Я думал, что он воспользуется этим случаем для общения с миссис Блисс. А как долго он был в гостиной? – обратился он снова к Хеннесси.

– Минуту или две, не больше. Не следовало его туда пускать?

– Нет, почему же! А что произошло потом?

– Тип вышел из комнаты, вид у него был смущенный. Он пошел наверх. Скоро он спустился вниз, держа жестянку в руке. – «Что это вы там достали, Абдаллах?» – спросил я его. – «Мистер Вэнс меня за этим послал. У вас есть возражения?» – ответил он. – «Нет, пока вы смирно держитесь. Но вид ваш мне не нравится», – ответил я. Он мне гордо поклонился и пошел вниз.

– Отлично, Хеннесси, – кивнул ему Вэнс и, взяв Маркхэма под руку, направился к гостиной. – Теперь мы допросим миссис Блисс.

Когда мы вошли в гостиную, египтянка встала, чтобы нас встретить. Она перед тем сидела у окна, а Сальветер стоял, прислонившись к двери в столовую. Они, очевидно, заняли эти места, когда услышали наши голоса, так как перед тем они говорили вблизи.

– Мы сожалеем, что должны вас беспокоить, миссис Блисс, – начал Вэнс. – Но теперь нам необходимо вас расспросить.

Она ждала расспросов, не меняя выражения, но я определенно почувствовал, что она недовольна нашим появлением.

– А вы, мистер Сальветер, – продолжал Вэнс, – пожалуйста, пройдите в вашу комнату. С вами мы будем говорить позже.

– Не могу ли я присутствовать… – начал протестующе Сальветер.

– Нет, не можете, – отрезал Вэнс с необычной строгостью. – Хеннесси, проведите этого господина в его комнату и смотрите, чтобы он ни с кем не общался, пока мы не пошлем за ним.

Сальветер, бросив прощальный взгляд на миссис Блисс, вышел из комнаты в сопровождении детектива.

– Садитесь, сударыня, – сказал Вэнс, и, когда она села, он взял стул и сел против нее. – Мы должны задать вам несколько интимных вопросов, и, если действительно хотите, чтобы убийца мистера Кайля попал в руки правосудия, вы не должны обижаться на эти вопросы, а ответить на них откровенно.

– Убийца м-ра Кайля был презренным недостойным существом, – ответила она жестким голосом. – И я с радостью сделаю все возможное, чтобы вам помочь.

Вэнс слегка приподнял брови?

– Так вы считаете, что мы поступили правильно, освободив вашего супруга?

Смысл слов Вэнса был мне неясен, а ответ миссис Блисс еще более меня озадачил. Она медленно подняла голову и оглядела нас всех. Наконец, она сказала:

– Доктор Блисс очень терпеливый человек. Многие причиняли ему вред. Я даже не уверена, что Хани был вполне лоялен к нему. Но муж мой не глуп. Он иногда даже слишком умен. Я не считаю его неспособным на убийство – я никого не считаю неспособным на это, так как убийство может быть высшим проявлением мужества. Но если бы мой муж убил м-ра Кайля, он не поступил бы так нелепо, не оставил бы столько улик против себя. И если бы он замышлял убийство, то вряд ли его жертвой стал бы м-р Кайль. Были другие, которых он имел больше оснований устранить со своего пути.

– Например, Хани?

– Может быть.

– Или мистер Сальветер?

– Кто угодно, кроме мистера Кайля.

Вэнс продолжал:

– Убийство могло быть вызвано гневом, если мистер Кайль отказался финансировать раскопки…

– Вы не знаете моего мужа. Он самый уравновешенный человек, которого я видела. Страсть ему совершенно чужда. Он не делает ничего без зрелого обдумывания.

– Ум ученого, – пробормотал Вэнс. – У меня такое же было впечатление. Разрешите курить?

– Позвольте и мне.

Вэнс вскочил на ноги и протянул свой портсигар.

– А! Режи! Вам повезло, мистер Вэнс. Когда я заказала их в Турции, мне ответили, что их больше не осталось.

– Мне вдвойне повезло, что я могу вам предложить их. – Вэнс зажег ей папиросу и снова сел. – Так как же вы думаете, миссис Блисс, кто извлек наибольшую выгоду из смерти мистера Кайля?

– Не могла бы этого сказать.

– Однако несомненно, – продолжал Вэнс, – что кому-то была выгода от смерти, иначе он не был бы убит.

– Выяснить это – дело полиции. Я не могу быть вам полезной в этом отношении.

– Может быть, полиция это уже выяснила, и я ищу у вас только подтверждения. Например, полиция могла бы указать, что внезапная кончина мистера Кайля снимет гору с плеч Хани, положив конец так называемому осквернение гробниц его предков. Полиция также тогда могла бы указать, что смерть мистера Кайля обогащает и вас, и мистера Сальветера.

Мерит-Амен только взглянула на него с холодной улыбкой и сказала спокойным тоном:

– Да. Кажется, по его завещанию мистер Сальветер и я – главные наследники.

– Мистер Скарлетт сообщил мне это, – ответил Вэнс. – Кстати, воспользовались ли бы вы вашим наследством, чтобы продолжать работу доктора Блисса в Египте?

– Разумеется, – ответила она. – Если бы он просил меня помочь ему, деньги были бы в его распоряжении, особенно теперь.

Лицо Вэнса стало холодным и суровым. Он опустил глаза. В это время заговорил Маркхэм.

– Миссис Блисс, кто бы имел основание постараться взвалить это преступление на вашего мужа?

– Право, не знаю, – ответила египтянка. – Разве кто-нибудь старался это сделать?

– Вы сами предположили, сударыня, что кто-то нарочно подбросил скарабея около тела мистера Кайля.

– Так что же? Мне прежде всего захотелось защитить своего мужа.

– От кого?

– От вас и полиции. – Миссис Блисс бросила беглый взгляд на дверь.

– Там, в передней только детективы. Мистер Сальветер в своей комнате. Он не может вас слышать, – заметил Вэнс.

Она вдруг закрыла лицо руками, и дрожь пробежала по ее телу.

– Вы терзаете меня, – простонала она.

– А вы наблюдаете за мною сквозь пальцы, – ответил Вэнс с кроткой усмешкой.

Она вскочила с места и свирепо поглядела на него.

– Пожалуйста, не говорите: «как вы смеете», – шутливо заговорил Вэнс. – Фраза эта такая избитая, и лучше садитесь. Хани сообщил вам, что доктору Блиссу, по-видимому, сегодня утром подсыпали опий в кофе. Что он вам еще сказал?

– Это было все.

– Знали вы что опий лежит в шкафу наверху?

– Я этого не знала, но это меня не удивляет.

– Знал ли об этом мистер Сальветер?

– О, разумеется, если он действительно там был. Мистер Сальветер и мистер Скарлетт заведовали лекарствами.

– Хотя Хани этого не хотел признать, – сказал Вэнс, – я уверен, что жестянка с опием была найдена в комнате мистера Сальветера. С другой стороны, могло случиться, что Хани нашел ее в вашей комнате.

– Не может быть! Она не могла быть в моей комнате! – воскликнула она, но, встретив упорный взгляд Вэнса, притихла. – Я хочу сказать – не знаю, как бы она могла туда попасть.

– Я, вероятно, ошибаюсь, – пробормотал Вэнс. – Но скажите мне, миссис Блисс, не спускались ли вы сегодня утром в столовую, чтобы выпить еще чашку кофе, поле того, как вы и мистер Сальветер пошли наверх?

– Я, я? – она глубоко втянула в себя воздух. – Да, Разве это преступление?

– Встретили вы там Хани?

– Нет, он был в своей комнате. Я послала ему туда кофе.

– Много мы выяснили! – недовольно проворчал Хис.

– Вы правы, сержант, – с улыбкой сказал Вэнс. – Изумительно много! Миссис Блисс оказывает нам величайшее содействие. Вы, конечно, знаете, кто убил мистера Кайля? – спросил он вдруг в упор египтянку.

– Да, я знаю, – слова эти были сказаны с порывом ненависти.

– И вы знаете, зачем его убили?

– Я знаю и это.

На лице ее произошла внезапная перемена. Оно выражало странное соединение страха и злобы. Хис испустил нечленораздельный звук.

– Вы скажете нам, кто это, – буркнул он, потрясая сигарой ей прямо в лицо. – Или я арестую вас, как сообщницу.

– Тише, тише, сержант. – Вэнс встал и положил ему руку на плечо. – Зачем так торопиться. Для вас не будет никакой пользы, если вы засадите миссис Блисс, и, кроме того, она может совершенно заблуждаться в своем понимании этого дела.

– Есть у вас определенные причины для вашего мнения, миссис Блисс? – спросил Маркхэм. – Есть ли у вас определенные улики против убийцы?

– Не улики для суда, – ответила она спокойно. Но, но… – голос ее сорвался, и голова опустилась.

– Вы вышли из дому около девяти утра, мне кажется?

– Да. Скоро после кофе.

– Пошли за покупками?

– Я взяла такси до Четвертой Авеню, к Альтману. Не найдя там то, что мне надо, я прошла в метро, проехала к Уанрамэкеру и потом вернулась к Лорду и Тэйлору. Потом, в конце концов, я зашла в маленький магазин на Мадисон Авеню и заказала там шляпу.

– Замечательно, – сказал Вэнс, кивая Маркхэму. – Так вы ничего не купили? Тогда это будет все, миссис Блисс. Можете идти к себе в комнату и оставаться там.

Египтянка прижала к глазам маленький платок и вышла из комнаты, не говоря ни слова. Вэнс прошел к окну и стал смотреть на улицу. Он был, видимо, сильно взволнован происшедшим разговором. Несколько минут он молчал, потом повернулся к нам и сказал, как бы рассуждая сам с собой:

– Слишком много перекрещивается течений в этом доме. Слишком много мотивов, слишком много целей, слишком много личных переживаний. Почти против всякого можно обосновать правдоподобные обвинения.

– Но кому же могла быть польза от того, чтобы в это преступление запутать Блисса? – спросил Маркхэм.

– О, Боже, почти для всякого. Хани не любит своего хозяина и терзается по поводу всякой лопаты песка, извлекаемой из гробницы Интефа. Сальветер влюблен в миссис Блисс и ее муж составляет для него естественное препятствие. Что касается самой дамы – я не хочу ее обидеть, но склонен полагать, что она отвечает взаимностью молодому человеку. Если так, устранение Блисса едва бы ее довело до самоубийства.

– У меня также было впечатление, что Скарлетт не вполне равнодушен к ее чарам, – заметил Маркхэм.

– Конечно, это же бросается в глаза! Миссис Блисс несомненно чарующая особа. Если бы я только мог найти разгадку, которую я ищу. Знаете, Маркхэм, мне кажется, что должно случиться еще что-то. План пока запутался. Убийца завел нас в лабиринт, но ключ еще не в наших руках. Когда мы найдем его, я буду знать, какую дверь он отворит, и это будет не та дверь, для которой его предназначает убийца. Затруднение в том, что у нас слишком много улик, и ни одна из них не подлинная. Вот почему мы не можем произвести ареста. Мы должны ждать, чтобы план развернулся.

– Он разворачивается даже слишком быстро для меня, – ответил Хис. – В конце концов, разве на статуе были не отпечатки Блисса, разве не его булавку нашли около тела, и разве он не имел полной возможности прикончить Кайля?

– Сержант, – возразил Вэнс. – Разве человек, обладающей умом и научной подготовкой, мог бы совершить убийство и не только забыть об отпечатках пальцев, но даже уронить свою булавку от галстука на месте преступления и оставить кровавые следы, ведущие к его комнате?

– Не забудьте про опий, – сержант, – сказал Маркхэм. – Довольно-таки ясно, что доктора опоили.

В эту минуту Хиса вызвали к телефону. Через три-четыре минуты он вернулся, широко улыбаясь.

– Ну, – сказал он, засовывая пальцы в жилетные карманы. – Ваш добрый друг Блисс только что пытался сбежать. Мой человек, Гильфойль, следил за ним. И он вовсе не пошел в парк. мистер Вэнс. Он отправился на Четвертое Авеню и зашел в Сельскохозяйственный банк. Это уже было после положенного времени, но он знал управляющего и легко получил деньги.

– Деньги?

– Да. Он взял все, что имел, – бумажками по 20, 50 и 100 долларов и потом сел в такси. Гильфойль погнался за ним на другом такси. Блисс поехал прямо на главный вокзал и поспешил к билетной кассе. «Когда следующий поезд в Монреаль?» – спросил он. «В четыре сорок пять». «Дайте мне прямой билет». Было четыре часа, и доктор прошел к выходу и стоял там. Гильфойль подошел к нему и сказал: «Собрались в Канаду?» Тот принял гордый вид и не захотел отвечать. «Во всяком случае, – сказал Гильфойль, – не думаю, чтобы вы сегодня уехали». Он взял доктора под руку и повел его в телефонную будку. Гильфойль теперь на пути сюда с вашим невинным другом. Что вы на это скажете?

Вэнс мрачно на него посмотрел.

– И это считается новым признаком виновности доктора? – он безнадежно покачал головой. – Возможно ли, что вы такую детскую попытку побега считаете подозрительной? Скажите, сержант, не может ли это скорее подойти под рубрику перепуга непрактичного ученого.

– Конечно, может, – со смехом сказал Хис. – Но все мошенники и убийцы могут струсить и попытаться бежать. Это не доказывает, что они чисты, как лилии.

– Все же, сержант, – убийца, который оставил бы повсюду улики против себя, а потом еще сделал бы такую глупую попытку бежать, не мог бы считаться умным. А я вас уверяю, что доктор не дурак и не сумасшедший.

– Все это слова, мистер Вэнс. – Этот тип наделал кучу ошибок и, видя, что пойман, пробовал улизнуть.

– О, силы небесные, елки зеленые! – сказал Вэнс, со вздохом опускаясь в кресло.