Текст книги "Священный скарабей (ЛП)"

Автор книги: Стивен Ван Дайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

ГЛАВА 3
Священный скарабей

– Это может не иметь значения, – продолжал Вэнс. – Но тот факт, что орудием убийства была именно эта статуя, заставляет меня задуматься – нет ли в этом деле чего-то дьявольского, зловещего и суеверного.

– Ну, ну, Вэнс, – сказал Маркхэм. – Мы в Нью-Йорке, а не в древнем Египте.

– Да. Но суеверие еще управляет человеческой природой. В этой комнате было немало подходящих орудий. Зачем было брать неудобную, тяжелую статую Сахмет, во всяком случай взмахнуть ею с такой силой мог только человек крепкого сложения, – он обратился к Скарлетту. – Где стояла эта статуя?

– Дайте, соображу. Да. Вот. Наверху этой конторки, – он показал на большую полку, стоявшую перед телом Кайля. – Хани поставил ее сюда. Мы всегда ставили новые вещи на эту полку, пока они не занесены надлежащими образом в каталог.

Действительно, полки и конторки в глубине музея были заставлены всевозможными предметами: фляжками для духов, алебастровыми лампами, луками и стрелами, кинжалами, бронзовыми и медными зеркалами, сандалиями из пальмовых листьев, деревянными гребнями, каменными ножами для жертвоприношений, терракотовыми масками, статуэтками и т. д. Полки закрывались занавесками из шелковой материи; все они были отдернуты, за исключением той, на которой прежде стояла статуя Сахмет.

– А этот Анубис, Скарлетт, – спросил Вэнс, – его тоже недавно купили?

– Да, его привезли только вчера.

Вэнс кивнул и прошел к занавешенной полке.

– Интересные вещи, – сказал он. – У вас редкостный бородатый сфинкс эпохи после нашествия гиксов. А этот голубой стеклянный сосуд очень красив, хотя эта синяя голова пантеры еще лучше. А тут настоящие кинжалы и сабли.

В эту минуту большая металлическая дверь музея заскрипела, и наверху лестницы появились сержант Хис и три детектива.

Сержант немедленно спустился в комнату. Он поздоровался с Маркхэмом.

– Здравствуйте, сэр. Привел с собой трех мальчиков из своего бюро. Я вызвал капитана Дюбуа и доктора Доремуса.

– Как будто это новый неприятный скандал, сержант, – заметил Маркхэм. – Это Бенджамен Кайль.

– Скверное дело, – пробормотал сквозь зубы Хис. – Чем это его, черт побери, прикокошили?

– Сержант! – отозвался Вэнс, – это Сахмет. Древняя египетская богиня. Но она не имеет отношения к делу. А вот этот господин, – он указал на Анубиса, – он действительно из преисподней.

– Так я и знал, что вы будете здесь мистер Вэнс, – сказал Хис, приветливо улыбаясь. – Рад вас видеть. Надеюсь, что вы пустите в ход ваши психологические приемы и живо разъясните эту тайну.

– Боюсь, что для этого недостаточно психологии, сержант. Понадобится также знание египтологии.

– Это я предоставляю вам, мистер Вэнс. Мне нужны, прежде всего, отпечатки пальцев на этой… – он нагнулся над статуей Сахмет. – Скульптор, который сделал это, был не совсем того! У статуи львиная голова с большим шаром на затылке!

– Этот шар – символ солнечного диска, – объяснил Вэнс. – А змея, которая обвилась вокруг лба, – это кобра, знак королевской власти.

– Как угодно! – сказал сержант. – Мне нужны отпечатки пальцев. Эй, Сниткин, проведите сюда Дюбуа, как только он придет. – И он обернулся к Маркхэму. – Кто мне расскажет всю историю, сэр?

Маркхэм представил ему Скарлетта.

– Этот господин, – сказал он, – нашел мистера Кайля.

Скарлетт и Хис разговаривали минут пять, причем сержант рассматривал своего собеседника с явным подозрением.

Вэнс, между тем, разглядывал внимательно тело Кайля. Вдруг глаза его сощурились, и он опустился на одно колено и вставил в глаз монокль. Через несколько мгновений он поднялся.

– Скарлетт, есть ли здесь увеличительное стекло?

– Что это был бы за музей, если бы его не нашлось! – отозвался тот.

– Можете вы мне одолжить ваш фонарь, сержант?

– Ну, разумеется.

Вэнс снова опустился на колени и при помощи карманного фонаря и лупы стал рассматривать маленький продолговатый предмет, лежавший на расстоянии фута от Кайля.

– Нисут Бити… Интеф-о… Си Ре… Нуб-Хиперу-Ре. – Голос его звучал торжественно.

– На каком это языке? – спросил Хис.

– Это я читаю старые египетские иероглифы с этого скарабея.

– Что! Скарабея? – спросил Хис.

– Да, сержант. Это называется скарабеем, что попросту означает жук. Этот маленький овальный кусочек голубого камня – священный символ древних египтян. Это особенно интересный экземпляр – государственная печать Интефа V, фараона XVII династии, жившего около 1650 г. до Р. X. Его другое имя было Нефер Хеперу. Он был один из туземных египетских правителей в Фивах, когда в Дельфе управляли гиксы. И заметьте, сержант, что этот скарабей вделан в современную булавку для галстука.

Хис заржал от удовольствия.

– А, жук! И булавка для галстука! Ну, мистер Вэнс, хотел бы я наложить руку на ту птицу, которая носила эту голубую безделушку в своем галстуке!

– Могу просветить вас на этот счет, сержант, – сказал Вэнс, взглядывая на маленькую металлическую дверь на верху винтовой лестницы. Эта булавка принадлежит доктору Блиссу.

ГЛАВА 4
Кровавые следы

Скарлетт с ужасом поглядел на Вэнса.

– Боюсь, что вы правы, Вэнс, – сказал он. – Доктор Блисс нашел этого скарабея в преддверии гробницы Интефа два года назад. Он взял его с собой в Америку и дал вставить его в булавку для галстука. Но его присутствие здесь не может иметь значения.

– Эй, Эмери, – крикнул Хис. – Разыщите-ка мне этого субъекта Блисса и приведите его сюда.

– Послушайте, сержант, – сказал Вэнс, кладя ему руку на плечо. – Зачем так торопиться? Надо сохранять спокойствие. Сейчас неподходящий момент для того, чтобы привлекать Блисса. Когда он нам потребуется, нам достаточно постучать в эту маленькую дверь. Он несомненно в своем кабинете и убежать не сможет. А нам следует произвести еще предварительные расследования.

Хис сделал гримасу.

– Погодите, Эмери, – сказал он. – Идите на задний двор и следите, чтобы никто не сбежал тем ходом. А вы, Хеннесси, станьте в передней. Если кто-нибудь попытается выйти из дома, хватайте его и тащите сюда.

Оба детектива вышли крадущейся походкой.

– Дело это как будто очень простое, – заметил сержант, глядя на Вэнса. – Кайля укокошили ударом по голове, и рядом с ним лежит булавка, принадлежащая доктору Блиссу. Просто, не правда ли?

– Слишком просто, сержант, – ответил Вэнс. – В этом все затруднение.

Вдруг он нагнулся к статуе Анубиса и подобрал сложенный лист бумаги, который был почти спрятан под одной из протянутых рук Кайля. Это был обыкновенный лист бумаги, весь покрытый цифрами.

– Этот документ, – заметил он, – должен был находиться в руках Кайля, когда он отправился на тот свет. Знаете ли вы что-нибудь на этот счет, Скарлетт?

– Боже мой! – воскликнул тот, дрожащими руками держа бумагу. – Это отчет о расходах, который мы составили вчера вечером. Доктор Блисс работал над ним.

– Ого! – Хис усмехнулся. – Так. Значит, наш мертвый друг должен был сегодня утром видеть доктора Блисса. Иначе, как же бы он получил эту бумагу.

– Как будто так, – согласился Скарлетт, нахмурясь. – Доклад был не совсем закончен, когда мы разошлись вчера вечером. Доктор Блисс сказал, что он закончит его утром до прихода мистера Кайля. Но тут что-то не ладно. Вы знаете, Вэнс, этого не может быть!

– Не волнуйтесь, Скарлетт, – прервал его Вэнс. – Если бы доктор Блисс нанес этот удар статуей Сахмет, зачем бы он оставил здесь этот доклад как улику против самого себя? Тут что-то неладно.

– Неладно! – воскликнул Хис. Сначала этот жук, а теперь этот доклад. Что вам больше надо, мистер Вэнс?

– Еще очень многое. Человек редко совершает убийство, а затем оставляет повсюду явные улики против себя. Это же ребячество.

– Паника, вот что это! – возразил Хис. – Он испугался и сбежал.

Глаза Вэнса устремились на маленькую металлическую дверь кабинета доктора Блисса.

– Кстати, Скарлетт, – спросил он. – Когда вы в последний раз видели этого скарабея?

– Прошлой ночью. В кабинете было очень жарко, и доктор Блисс снял воротничок и галстук и положил их на стол. Булавка со скарабеем была в галстуке.

– А! Булавка лежала на столе во время совещания. И на нем присутствовали, как вы говорили, Хани, миссис Блисс, Сальветер и вы. И любой из вас мог заметить ее и взять?

– Да, полагаю, это так.

– Да, так вот: этот доклад! Как странно! Хотел бы я знать, как он попал в руки Кайля. Он не был закончен, когда ваше совещание было прервано?

– Нет. Мы сообщили все наши цифры, и доктор Блисс сказал, что он подсчитает их и представит Кайлю. Потом он протелефонировал Кайлю в нашем присутствии и назначил с ним свидание на одиннадцать утра.

– И это было все, что он говорил Кайлю по телефону?

– Кажется. Хотя нет. Он упомянул еще о новой партии древностей, которая была получена накануне. Он сказал Кайлю, что ящики распакованы, и добавил, что хотел бы показать ему их содержимое. Видите, были сомнения в том, будет ли финансировать Кайль новую экспедицию. Египетское правительство оказалось непокладистым и задержало лучшие вещи из раскопок для Каирского музея. Кайлю это не понравилось, и так как он уже вложил уйму денег в это предприятие, он был склонен отойти от него. Отношение Кайля было главной причиной нашего совещания. Доктор Блисс хотел показать ему действительную стоимость раскопок и убедить его продолжать финансирование работ.

– И старик отказал в этом, – вмешался Хис. – И тогда доктор взволновался и кокнул его но голове этой черной статуей.

– Вы стараетесь доказать, что жизнь уж очень проста, сержант!

– Я не хотел бы думать, что она так сложна, как вы ее изображаете, мистер Вэнс!

В эту минуту главная дверь отворилась, и показался темнолицый человек средних лет в египетской одежде. Он вопросительно поглядел на нас и медленно и с большим достоинством спустился в музей.

– Доброе утро, мистер Скарлетт, – сказал он тихим монотонным голосом. Он поглядел на убитого. – Вижу, что бедствие посетило этот дом.

– Да, Хани, – ответил Скарлетт. – Убит мистер Кайль. Эти господа расследуют преступление.

Хани кивнул в ответ. Он был среднего роста, скорее худощавый, и производил впечатление презрительной отчужденности от окружающих. В его узко расставленных глазах явственно светилась расовая враждебность. У него были темно-карие глаза, густые брови, короткая борода с проседью и полные чувственные губы. На голове его была темная шапочка с кисточкой из голубого шелка, на плечах – длинный кафтан из полосатой красной с белым материи. На ногах желтые кожаные бабуши.

Он около минуты стоял, глядя на тело Кайля, потом поднял олову и стал рассматривать статую Анубиса. Странное молитвенное выражение появилось на его лице; потом губы его искривились с насмешливой улыбкой. Он сделал широкий жест левой рукой и, медленно повернувшись, поглядел в нашу сторону.

– Нет нужды в расследовании, господа, – сказал он. – Это – суд Сахмет. В течение многих поколений священные гробницы наших предков осквернялись хищными европейцами. Но боги древнего Египта – могущественные боги. Они были терпеливы. Но грабители зашли слишком далеко. Настало время их мести. Они нанесли удар. Гробница Интеф-о была спасена от этого вандала. Сахмет произнесла свой приговор так же, как она умертвила мятежников в Хенен-Энсу, чтобы защитить своего отца Ре от их измены. Но Анубис никогда не поведет гяура-святотатца в чертоги Озириса, как бы он об этом ни молил.

Вся манера Хани и его слова произвели впечатление. Пока он говорил, я вспомнил недавнюю трагедию известного исследователя и странные рассказы в связи с раскрытием гробницы Тутанхамона.

– Совершенно ненаучно, знаете, – раздался медленный голос Вэнса. – Я решительно оспариваю, чтобы этот кусок черного камня мог совершить убийство без содействия обыкновенных человеческих рук. Если вы должны говорить такой вздор, Хани, лучше делайте это у себя в спальне. Это крайне скучно!

Египтянин злобно посмотрел на него.

– Западу следует многому поучиться у Востока в делах, касающихся души, – сказал он.

– Не сомневаюсь, – с улыбкой отвечал Вэнс. – Но дело сейчас идет не о душе. Презираемый вами Запад интересуется более практическими вещами. Оставим вопрос о переселении душ, и будьте добры ответить на некоторые вопросы окружного следователя.

Маркхэм, вынув сигару изо рта, сурово посмотрел на Хани.

– Где вы были сегодня утром? – спросил он.

– В своей комнате, наверху. Мне нездоровилось.

– И вы не слышали никаких звуков в музее?

– Я не мог бы слышать никаких звуков отсюда в своей комнате.

– И вы не видели никого, кто бы выходил из дому?

– Нет, моя комната в задней части здания, и я из нее только что вышел.

– Зачем вы вышли из нее? – спросил Вэнс.

– У меня была работа здесь в музее.

– Но я слышал, что доктор Блисс при вас уславливался в одиннадцать часов с мистером Кайлем. Собирались вы прервать их разговор?

– Я забыл об этом, – ответил Хани после некоторого молчания. – Если бы я застал здесь доктора Блисса и мистера Кайля, я вернулся бы к себе в комнату.

– О, конечно, – в голосе Вэнса звучала ирония. – Кстати, Хани, как ваше полное имя?

– Анупу Хани! – ответил египтянин после некоторого колебания.

– Анупу, – повторил Вэнс. – Замечательно! Ведь это, кажется, египетская форма имели Анубиса? Вы носите имя этого непривлекательного господина с шакальей головой, который стоит там в углу?

Хани сжал губы и ничего не ответил.

– Кстати, – продолжал Вэнс, – не вы ли поставили статуэтку Сахмет на ту полку?

– Да. Ее распаковали вчера.

– И вы задернули занавеску перед этой полкой?

– Да, по просьбе мистера Блисса. Вещи там стояли в большом беспорядке.

– Что именно говорил доктор Блисс мистеру Кайлю вчера по телефону? – спросил Вэнс у Скарлетта.

– Я, кажется, вам все сказал, старина. Он просто назначил свидание на одиннадцать часов, говоря, что к этому времени будет готов финансовый отчет.

– А что он сказал о новой партии экспонатов?

– Ничего. Только, что он хотел бы их показать мистеру Кайлю.

– А он не говорил, где они стоят?

– Да. Он упомянул, что они стоят на полке в глубине комнаты.

– Это объясняет, почему Кайль пришел так рано для осмотра вещей, – он повернулся к Хани. – Ведь это верно, что вы слышали этот телефонный разговор?

– Да, мы все его слышали.

– И я полагаю, всякий, кто знал Кайля, мог догадаться, что он придет пораньше, чтобы посмотреть вещи, поставленные на полках, не так ли, Скарлетт?

– Да. Пожалуй, действительно так. Собственно говоря, Вэнс, доктор Блисс сам предложил, чтобы Кайль пришел пораньше и взглянул на сокровища.

– Простите, мистер Вэнс, – сердито вмешался Хис. – Разве вы являетесь адвокатом этого доктора Блисса. Если вы не стараетесь его выгородить, пусть я буду царицей Савской!

– Вы, во всяком случае, не Соломон, сержант, – ответил Вэнс. – Разве не следует взвесить все возможности?

– Что там взвешивать! Я хотел бы поговорить по сердцу с этим типом, который носил булавку с жуком и составил этот доклад.

В эту минуту Сниткин отворил дверь, и на лестнице показался судебный врач – доктор Доремус. Это был худой, нервный человек с морщинистым и преждевременно состарившимся лицом.

– Доброе утро, господа, – воскликнул он. – Так, так! Где случается убийство, там я всегда нахожу вас, сэр, – заметил он Вэнсу. – Сейчас бы пора завтракать. Место это не имеет особо здорового вида. Где тело, сержант?

Хис показал на распростертое тело Кайля.

– Вот оно, доктор.

Доремус подошел и равнодушно поглядел на тело.

– Что же, он умер! – объявил он, поглядывая на Хиса.

– Честное слово? – с добродушной иронией отозвался сержант.

– Такое у меня впечатление. – Доктор встал на колени и тронул одну из рук Кайля. Потом он подвинул его ногу. – И умер он часа два назад, не больше, а может быть, и меньше.

Хис вынул большой платок и осторожно приподнял черную статую Сахмет.

– Я приберегаю это для отпечатков пальцев. Есть какие-нибудь следы борьбы?

– Не вижу таковых, – отозвался Доремус. – Его ударили сзади. Он упал вперед, протянув руки, и не пошевелился после того, как упал.

– А возможно ли, доктор, что он уже был мертв, когда его удалили статуей?

– Нет, для этого слишком много крови.

– Простой случай нападения?

– Как будто. Но я не прорицатель. Все это должно показать вскрытие. Я его произведу, как только сержант доставит тело в мертвецкую.

– Это будет как раз к тому времени, когда вы кончите завтракать, – сказал Хис. – Я уже заказал фургон.

– В таком случае я убегаю. – Доремус пожал руки Маркхэму и Хису, кивнул Вэнсу и быстро удалился.

Я заметил, что с того момента, как Хис отложил статую Сахмет в сторону, он стоял, с любопытством глядя на маленькую лужу крови. Как только Доремус удалился, он встал на колени, вынул свой карманный фонарь и осветил им то место кровавого пятна, где края были слегка смазаны наружу. Потом он слегка подвинулся и осветил небольшое пятно на желтом деревянном полу. Он еще раз переменил положение, но на этот раз в сторону маленькой винтовой лестницы, которую осветил своим фонарем. На третьей ступеньке он заметил что-то, и на его широких чертах медленно расплылась усмешка.

– У меня дело в шляпе, сэр, – объявил он.

– Я полагаю, – ответил Вэнс, – что вы нашли след убийцы?

– Еще бы! Как раз то, что я вам говорил.

– Не будьте так уверены, сержант, – простое объяснение часто бывает неверным.

– Вот как? – Хис повернулся к Скарлетту. – Слушайте, мистер Скарлетт, ответьте мне прямо. Какого рода обувь обыкновенно носит доктор Блисс в доме?

Скарлетт нервно откашлялся.

– Теннисные туфли с резиновой подошвой, – ответил он, – у него эта привычка появилась с его первой поездки в Египет.

– Так. Подите-ка сюда на минутку, мистер Вэнс. Я вам что-то покажу.

Вэнс двинулся вперед, я последовал за ним.

– Взгляните на этот след, – продолжал сержант. – Это можно заметить только, если вглядеться. Но обратите внимание – тут отчетливые следы резиновой подошвы с квадратиками на передней части и с кружками на каблуке.

Вэнс нагнулся и посмотрел след.

– Вы правы, сержант, – сказал он серьезно.

– А теперь поглядите сюда, – и Хис показал на два других следа.

– Да, – согласился Вэнс. – Эти следы, вероятно, оставлены убийцей.

– А вот и еще, сэр. – Хис показал на отпечаток на третьей ступеньке.

Вэнс вставил монокль в глаз и внимательно посмотрел. Потом он поднялся и стоял неподвижно, опершись подбородком о свои руки.

– Что же, мистер Вэнс, – спросил сержант. – Достаточно улик для вас?

– К чему упрямиться, старый друг? – спросил Маркхэм. – Как будто это становится весьма ясным делом.

Вэнс поднял глаза.

– Ясным делом? Да? Я все-таки не понимаю, стал ли бы человек такого ума, как Блисс, убивать человека, с которым у него была назначена встреча, и оставлять на месте преступления свою булавку от галстука и финансовый отчет, который мог быть только у него? И как будто бы этих улик было еще недостаточно – он оставляет кровавые следы своих туфель на пути от тела к его кабинету. Разве это осмысленно?

– Может быть, это не осмысленно, – согласился Маркхэм. – Но, во всяком случае, таковы факты. Нам остается только предъявить их доктору Блиссу.

– Думаю, что вы правы, – согласился Вэнс. – Да, настало время притянуть к делу Блисса. Мне это не нравится, Маркхэм. Тут что-то неладное. Дайте, я его вызову. Я знаю его уже несколько лет. Вэнс повернулся и пошел вверх по лестнице, избегая тех мест, где сержант обнаружил уличающие кровавые следы.

ГЛАВА 5
Мерит-Амен

Вэнс постучал в узкую дверь. Мы снизу наблюдали в молчаливом ожидании за металлической дверью. По непонятным причинам меня охватило чувство ужаса – все обнаруженные нами улики бесспорно указывали на известного египтолога, находившегося там в маленькой комнате.

Вэнс постучал еще раз, ответа по-прежнему не было.

– Странно! – пробормотал он и, подняв руку, начал колотить ею по металлической двери так, что гул пошел по всему музею. Наконец, после нескольких мгновений напряженного молчания, раздался звук поворачивающейся дверной ручки, и тяжелая дверь дрогнула, раскрываясь внутрь.

В дверях стоял высокий стройный человек лет сорока пяти. На нем был ярко-синий шелковый халат, спускавшейся до щиколоток; его редкие желтые волосы были взъерошены, как будто он только поднялся с постели. Он имел вид человека, внезапно разбуженного от глубокого сна. Глаза его были заспанными, веки еле подымались; он держался за дверную ручку и, пошатываясь, тупо смотрел на Вэнса. При этом, он был человеком интересной внешности. Лицо его было длинное, узкое, сильно загорелое. Лоб был высокий и узкий – лоб ученого. И нос его, загибавшийся как орлиный клюв, был наиболее характерной чертой лица. Рот был прямой; подбородок почти квадратный. Несколько мгновений он смотрел на Вэнса, как бы ничего не понимая. Потом, как будто придя в себя, он несколько раз мигнул и глубоко вздохнул.

– А! – сказал он слегка хриплым голосом. – Мистер Вэнс. Давно я вас не видел. – Он поглядел на небольшую группу внизу. – Я не совсем понимаю. Голова у меня такая тяжелая. Простите, я наверное спал. Кто эти господа внизу? Узнаю Скарлетта и Хани. Адски жарко в моем кабинете.

– Случилась серьезная беда, доктор Блисс, – сообщил ему Вэнс. – Будьте добры спуститься в музей. Нам нужна ваша помощь.

– Беда? – глаза Блисса широко раскрылись. – Крупная беда? Что случилось? Надеюсь, не грабители?

– Нет, доктор, – грабителей не было. – И Вэнс помог ему спуститься с лестницы.

Когда Блисс спустился в музей, глаза всех, прежде всего, устремились на его ноги. Но тех, кто ожидал увидеть на Блиссе теннисные туфли с резиновыми подошвами, постигло разочарование. На нем были мягкие комнатные туфли также ярко-голубого цвета, как и его халат, украшенные оранжевыми помпонами.

Я заметил, что из-под халата выглядывала серая шелковая пижама и на шее был повязан широкий лиловый шарф.

– Вы говорите, что грабителей не было, – повторил Блисс. – Так, что же случилось, мистер Вэнс?

– Более серьезное событие, чем грабеж, доктор, – ответил Вэнс. – Умер мистер Кайль.

– Кайль умер? – Рот Блисса открылся, и в глазах его появилось выражение крайнего изумления. – Но я говорил с ним вчера вечером. Он должен был прийти сегодня утром насчет новой экспедиции. Умер! Это конец дела моей жизни! – он тяжело опустился на складной стул. – Это ужасная новость!

– Мне очень жаль, доктор, – сказал Вэнс. – Вполне понимаю ваше огорчение.

Блисс поднялся на ноги.

– Умер? – спросил он угрожающим тоном. – Как же он умер?

– Его убили. – Вэнс показал на распростертое тело Кайля.

Блисс подошел к телу и около минуты разглядывая его. Потом взор его обратился на статуэтку Сахмет и на голову Анубиса.

Вдруг он повернулся и обратился к Хани. Египтянин сделал шаг назад, как будто опасаясь нападения.

– Что вы на этот счет знаете? Шакал вы этакий! – прошипел Блисс со страстной ненавистью в голосе. – Вы шпионили за мной много лет. Вы брали от меня деньги и прикарманивали взятки от вашего тупого, жадного правительства. Вы восстановили против меня мою жену. Вы всегда мне становились поперек дороги. Вы пытались убить того старого туземца, который показал мне расположение двух обелисков у входа в пирамиду Интефа. Я вас оставлял у себя потому, что жена моя верила вам и любила вас. А теперь, когда я открыл расположение гробницы Интефа и готов был показать всему миру плоды моих изысканий, – единственный человек, который мог обеспечить успех дела моей жизни, оказывается убитым. – Глаза Блисса горели как угли. – Что вы знаете, Анупу? Говорите, презренный пес!

Хани отступил на несколько шагов. Но в ответе его звучал не страх, а гнев.

– Я ничего не знаю об этом убийстве! Это месть Сахмет. Она убила того, кто собирался дать деньги на осквернение гробницы Интефа.

– Сахмет? Это кусок камня! Вы имеете дело не с безграмотными знахарями, а с цивилизованными людьми, желающими добиться истины. Кто убил Кайля?

– Если это не Сахмет, то я не знаю кто, ваша светлость. Я был все утро в своей комнате. Вы, сударь, были гораздо ближе к вашему богатому патрону, когда он отправился из этого мира в царство Теней.

Красные пятна гнева появились на смуглых щеках Блисса. Глаза его загорелись, руки судорожно сжались. Я боялся, что он схватит египтянина за горло. Вэнсу также это пришло на мысль. Он осторожно тронул доктора за руку.

– Вполне понимаю ваши чувства, сэр, – сказал он успокаивающим тоном. – Но гнев не поможет нам добраться до истины.

Блисс опустился на стул, не говоря ни слова. Скарлетт быстро подошел к Вэнсу.

– Что-то тут неладно, – сказал он. – Доктор сам не свой.

– Я это вижу. Скажите, доктор, в котором часу вы заснули сегодня утром в вашем кабинете?

– В котором часу? – сонно повторил Блисс. – Дайте, подумаю. Браш принес мне завтрак около девяти часов, через несколько минут я налил себе кофе и выпил его. Вот все, что я помню, до того – до того, как раздался стук в дверь. Когда это было, мистер Вэнс?

– Уже после полудня. Вы, очевидно, заснули сейчас же после кофе. Вполне понятно, знаете. Скарлетт говорил мне, что вы работали до поздней ночи.

– Да до трех часов утра. Я хотел составить доклад к приходу Кайля. А теперь, теперь я нахожу его мертвым, убитым. Я не могу этого понять.

– И мы пока не можем, – ответил Вэнс. – Но мистер Маркхэм, окружной следователь, и сержант Хис из бюро уголовного розыска находятся здесь для установления фактов. Можете быть уверены, что правосудие получит удовлетворение. Вы могли бы нам помочь ответить на некоторые вопросы. В силах вы это сделать?

– Конечно, в силах, – ответил доктор Блисс. – Но только мне страшно хочется пить. Если бы глоток воды…

– А, я так и думал, что вам захочется пить. Устройте что-нибудь, сержант.

Хис уже направлялся к парадному выходу. Мы услышали как он отдает приказы; через минуту или две он вернулся со стаканом воды. Доктор Блисс выпил воду, как человек, изнемогающей от жажды.

– Когда вы закончили ваш финансовый отчет для мистера Кайля? – спросил Вэнс.

– Сегодня утром. Перед тем, как Браш принес мне завтрак, – голос Блисса несколько оживился, – я почти закончил его перед тем, как лечь, но оставалось еще кое-что дополнить. Поэтому я пришел в кабинет в восемь часов утра.

– А где же сейчас отчет?

– На столе в моем кабинете. Я хотел проверить цифры после завтрака, и я сейчас его достану.

Вэнс остановил его.

– Это не понадобится, – сказал он. – Он тут! Его нашли в руках мистера Кайля.

– В руках Кайля? – с трудом выговорил Блисс, – но, но…

– Не тревожьтесь, – заметил Вэнс. – Его присутствие объяснится, когда мы выясним положение. Отчет несомненно был взят из вашего кабинета, пока вы спали.

– Может быть, сам Кайль?..

– Это возможно, но едва ли правдоподобно. Кстати, имеете вы обыкновение оставлять вашу дверь из кабинета в музей незапертой?

– Да, я никогда ее не запираю. По правде сказать, я не мог бы даже сказать вам, где ключ.

– В таком случае, – сказал Вэнс, – кто угодно мог из музея войти в ваш кабинет и взять отчет после девяти часов утра, когда вы заснули?

– Но кто же, ради Бога, мистер Вэнс…

– Мы еще не знаем. Мы только строим догадки. Разрешите задать вам несколько вопросов. Знаете вы, где сегодня утром был мистер Сальветер?

– Конечно, знаю, – ответил Блисс с решительным видом. (У меня было впечатление, что он хочет защитить племянника Кайля от каких-либо подозрений). Я послал его в Городской музей.

– Вы его послали? Зачем?

– Я просил его еще вечером справиться там относительно копий со снимков недавно открытой гробницы царицы Хотпехэрис, матери Хеуфа из IV династии.

– Хотпехэрис? Хеуф? Имеете ли вы в виду Хетепхэрис и Хуфу?

– Ну конечно. Я применяю транскрипцию Вейгалля.

– Да, да, простите доктор. Я вспоминаю, что Вейгалль изменил транскрипции многих известных имен в Египте. Насколько я помню, экспедиция, открывшая гробницы Хетепхэрис или Хотпехэрис, была устроена Харвардским университетом?

– Верно. Но я знал, что мой старый друг, д-р Литго, заведующий египетским отделом городского музея, может сообщить мне все необходимые сведения.

– Так. А вы говорили сегодня утром с мистером Сальветером?

– Нет, – с возмущением сказал Блисс. – Я был в своем кабинете с восьми часов утра, и юноша не стал меня беспокоить. Он, наверное, вышел с половины десятого. Городской музей открывается в десять.

– Да, Браш нам это сообщил. Но почему он еще не вернулся?

– Может быть он ждет заведующего. Во всяком случае, он добросовестный человек. Он не вернется, не выполнив своего поручения.

Вэнс взял складной стул и лениво опустился на него. При этом он поглядел на Маркхэма.

– Знаете, доктор, – сказал он, зевая. – Ведь я присутствовал, помните, при том, как вы присвоили себе этого замечательного скарабея из преддверия гробницы Интефа.

Рука Блисса поднялась к его воротнику и потом он бросил беглый взгляд в сторону Хани. Вэнс продолжал:

– Очень интересный скарабей. Скарлетт говорил мне, что вы сделали из него булавку для галстука. Он с вами? Хотел бы я на него взглянуть.

– Наверное, он наверху, мистер Вэнс. Если вы позовете Браша…

– Булавка эта лежала прошлой ночью на столе в вашем кабинете, доктор, – вставил Скарлетт.

– Да, верно, – спокойно сказал Блисс. – Вы найдете ее на моем столе в том галстуке, который я носил вчера.

Вэнс холодно посмотрел на Скарлетта.

– Когда мне понадобится ваше содействие, я обращусь к вам сам, – заметил он. – По правде сказать, доктор, я хотел установить, помните ли вы, где последний раз видели эту булавку со скарабеем. Она, видите ли, не у вас в кабинете. Она лежала рядом с телом мистера Кайля, когда мы пришли.

– Моя булавка со скарабеем? Быть не может!

Вэнс подошел к телу Кайля и подобрал скарабея.

– Крайне загадочно, сэр, – сказал он. – Наверное, ее взяли из вашего кабинета в то же самое время, как отчет.

– Непостижимо! – хриплым шепотом заметил Блисс.

– Может быть, она выпала у вас из галстука? – враждебным тоном вставил Хис.

– Что вы хотите сказать? – испуганно воскликнул доктор.

– Сержант, – сурово заметил Вэнс. – Следует держать себя спокойно и скромно.

– Мистер Вэнс, – отозвался полицейский. Я все-таки обязан выяснить, кто прикончил Кайля. Доктор Блисс имел полную возможность это сделать. Мы нашли около тела его финансовый отчет и его булавку, а тут еще эти следы…

– Все это верно, сержант. Но грубое обращение с доктором не даст нам ничего выяснить.

– О, Боже мой! – простонал Блисс. – Я понимаю, к чему вы клоните! Вы думаете, что я его убил? Говорю вам, что я заснул в девять часов. Я не знал, что Кайль здесь. Это ужасно, ужасно. Право, мистер Вэнс, не можете же вы поверить…

В эту минуту у главного входа раздался хор гневных голосов. Наверху лестницы появился Хеннесси, с расставленными руками, громко протестуя. На пороге стояла молодая женщина.

– Это мой дом, – сказала она резким голосом. – Как вы смеете меня не впускать?