Текст книги "Операция 'Минотавр'"

Автор книги: Стивен Кунтс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц)

– Черт возьми, сэр, я-то могу восполнить эту потерю. – Бабун наклонился вперед и схватил его за руку. Джейк всмотрелся в его возбужденное, выразительное лицо. – Перегрузка была действительно сумасшедшая, и я не мог дотянуться до рукоятки катапульты, как и вы, наверное. Слушайте, мы с вами медленно, но верно поджаривались, как вдруг самолет развалился на куски, и нас просто выбросило. Отвалилось левое крыло и, видимо, большая часть вертикального стабилизатора, потому что нас начало бешено вертеть. Я... – Он продолжал рассказывать, непроизвольно изображая жестами положения самолета. Джейк даже не слушая его, а только следил за руками – ловкими, выразительными.

Таркингтон – это было прошлое, воплощенное в этом живом, веселом человеке.

Словно в нем отразились черты всех молодых парней, с которыми Джейк сидел в ожидании приказа на вылет за последние двадцать лет, только теперь они постарели... или ушли из жизни.

Бабун еще говорил, когда Джейк повернулся к куче деревянных деталей на столе. Когда молодой офицер на минуту замолк, Джейк тихо спросил:

– А что ты сейчас делаешь?

При этом он зачищал кривым ножом крохотный сучок, торчавший из детали нервюры.

– Мой срок в эскадрилье кончился, – протянул Бабун. – А с Серебряной звездой на груди можно рассчитывать на кое-какое повышение. И я поговорил с кадровиком. – Он огляделся кругом, потом придвинулся к Джейку. – И сказал, что прошу направить меня туда, где будете вы.

Джейк отложил нож и отодвинулся от стола.

– Я еще в отпуске по болезни.

– Да, сэр, я знаю. Еще я слышал, что вы пойдете в Пентагон начальником отдела или кем-то вроде того. И в понедельник я должен явиться туда. Буду служить у вас.

Джейк снова улыбнулся.

– Припоминаю, ты говорил, что с тебя хватит этого военного дерьма.

– Да. Ну и что? Я решил остаться на очередной срок. Уйти-то я всегда смогу. А ничего другого делать я не умею.

Джейк засопел и потер кончики пальцев. Клей пристал к ним намертво.

– Я тоже. Ладно, теперь немного пошелестим бумажками, а?

– Да, сэр, – произнес Бабун и поднялся. – Может, нам и не слишком повезло, но мы по-прежнему на флоте, а это ведь что-то значит. – Он снова сделал жест ковбоя, выхватывающего пистолет. – Увидимся в конторе, когда вы туда явитесь, – сказал он, пожимая руку Джейку. – Привет миссис Графтон.

Джейк проводил Бабуна до двери и затем на веранду. В машине сидела молодая женщина, с любопытством рассматривавшая его. Он кивнул ей, потом положил руку на плечо Бабуну и посмотрел ему прямо в глаза:

– Позаботься о себе, слышишь?

– Конечно, КАГ. Само собой.

– Спасибо, что заехал.

Джейк помахал рукой вслед машине и вернулся в дом. Он чувствовал себя скверно. Будто Бабун принес с собой сгусток буйной жизненной силы, а уходя, забрал его назад. Но он был из прошлого Джейка. Все теперь в прошлом. Полеты, ожидание перед стартом, солнечные блики на воде, когда смотришь с высоты, все кончилось, ушло, исчезло.

Уже пятый час. Он забыл съесть ленч. Ладно, Кэлли будет здесь не раньше девяти. На мосту Чесапик-Бей в пятницу вечером ранней весной пробок не бывает.

Он еще немного поработает над моделью, потом сделает себе какой-нибудь сэндвич.

А то и сходит купить гамбургер.

Он попробовал соскрести клей с пальцев. Если правильно счищать, клей сходит крупными чешуйками. Самолет должен получиться здорово. Когда он полетит, будет замечательно. Если полеты – это вся твоя жизнь, то без самолета не обойтись.

О черт! Глядя на кучу деталей, он почувствовал себя круглым идиотом.

Паршивая игрушка! Он бросился на диван и уставился в потолок.

***

Бабун молча вел машину, минуя светофор за светофором на главной улице поселка Рехобот-Бич. Сидевшая рядом с ним женщина спросила:

– Ну, и как он?

– Изменился, – ответил Бабун. – В официальном сообщении говорилось, что он две недели был без сознания. Подобравшая его греческая шхуна вошла в порт только через неделю. Чудо, что он выжил на этой шхуне. Он говорит, рыбаки не рассчитывали, что он выживет, и поэтому продолжали лов.

– Я бы хотела познакомиться с ним.

– Я собрался было намекнуть, что надо пригласить тебя, но он был поглощен сборкой модели самолета и... Впрочем, ты еще успеешь его увидеть.

Женщина протянула руку, чтобы включить стереомагнитофон, потом отдернула ее и спросила:

– Это твое новое назначение – ты его просил, потому что любишь его...

– Не то что люблю, – уточнил Бабун. – Я его уважаю. Он не такой, как все. В наше время таких людей раз-два и обчелся. Если бы конгресс не раздул тот инцидент и не наградил его Медалью почета, его скорее всего списали бы с флота.

А то и отдали под суд. – Бабун в сердцах ударил кулаком по рулевой колонке. – Он национальный герой, и ему на это наплевать. Я таких людей никогда не встречал. – Он задумался. – Может, другого такого человека и вовсе нет.

Женщина снова протянула руку и включила магнитофон. Она была знакома с Бабуном Таркингтоном три недели и все пыталась раскусить его. Первый военный, с которым она встречалась, пользуется некоторой известностью после прошлогоднего нападения на авианосец "Юнайтед Стейтс". Подруги находили в нем нечто романтичное. И все же было в летчике что-то загадочное. Да, он неплохо получает, и выбрит, и чист, и на вечеринках блистает. И в постели силен.

Девушке может достаться гораздо худший образец мужского пола.

– Где ты сегодня обедаешь? – спросила она.

***

Уже стемнело и накрапывал дождик, когда Джейк услышал, как подъезжает машина Кэлли. Он полностью склеил вертикальные и горизонтальные стабилизаторы, руль и крылья, поставил их сверху на книжный шкаф, чтобы застывал клей, и наводил порядок на кухонном столе. Смахнув остальные детали в коробку и водрузив ее наверх на кухонный шкаф, Джейк вышел встречать ее. Она открывала багажник машины.

– Привет, красавица. Добро пожаловать. – Он поцеловал ее в щеку и достал сумку из багажника.

– Привет. – Она последовала за ним в дом, поеживаясь от вечернего морозца.

Он запер дверь и начал подниматься в спальню.

– Что это? – спросила Кэлли.

– Я строю самолет, – объявил он, ставя сумку на кровать. Когда он вышел на площадку второго этажа, она рассматривала склеенные крылья, не прикасаясь к ним. – Здесь он хорошо сохнет. Как насчет кофе?

– С удовольствием. – Кэлли медленно прохаживалась по комнатам, не снимая сумочку с плеча. Она открыла дверь на веранду и стояла там, ежась на ветру, когда он вручил ей чашку. – Здесь надо бы подкрасить. – Она закрыла дверь и прислонилась к ней, глотая горячий напиток.

– Как прошла неделя?

– Так себе. – Она преподавала иностранные языки в Джорджтаунском университете. – Меня просили поработать летом.

– И что ты сказала?

– Что подумаю. – Хотя собиралась провести лето здесь, на морском берегу.

Сбросив туфли, она уселась на диване, подобрав под себя ноги. – Посмотрим.

Джейк налил кофе себе и сел у кухонного стола лицом к ней.

– Я сегодня ходила к доктору Арнольду.

– Угу. – Джейк категорически отказался от визита к психиатру.

– Он говорит, что если ты не займешься делом, мне следует расстаться с тобой.

– А что этот потрошитель душ считает делом?

– Не говори так, Джейк. – Она отвернулась. Молча допила кофе и вымыла чашку. Снова надев туфли, пошла наверх.

Шум воды в душе был слышен и в кухне. Джейк разложил на столе схему сборки самолета и вооружился инструкцией. Потом с отвращением отшвырнул ее.

Ему необходимо было выпить. Врачи запретили, но черт с ними. Он пошарил под раковиной и нашел старую бутылку "бурбона", в которой кое-что еще осталось.

Он налил виски в стакан и положил лед.

Дело было в том, что ему не хотелось ничего делать. Не хотелось уходить в отставку и сидеть дома или искать гражданскую работу. Не хотелось идти в Пентагон и погружаться в бюрократические джунгли. Ничего другого, когда его выписали из военно-морского госпиталя в Бетесде, начальство не предлагало.

Политики сделали из него героя и тем самым щелкнули по носу адмиралов, но его начальникам вовсе не понравилось то, каким образом было прекращено официальное следствие по его делу. К счастью, в госпитале он долго был без сознания, а все военные знали, что он не имел ничего общего с политическими интригами. Поэтому он оставался на флоте. Но его авторитет у начальства испарился начисто, словно капля воды с раскаленной сковородки. Не то чтобы Джейку сильно хотелось стать адмиралом, но...

Он лег на диван и отхлебнул виски. Может, все дело в том, что ему самому на все наплевать. Пусть теперь другие попотеют. Пусть они попляшут на канате.

Пусть кто-то другой шагает по трупам. Он поставил стакан на пол и повернулся на правый бок. Может, у него депрессия, как говорит этот врачеватель душ... Да, вполне возможно, депрессия.

Он проснулся в два часа ночи. Свет не горел. Кэлли укрыла его одеялом. Он поднялся наверх, разделся и заполз в кровать рядом с ней.

***

Ветер брызгал редкие капли дождя и с бешеной скоростью гнал мрачные тучи.

Джейк и Кэлли гуляли по пляжу. Это была обычная утренняя прогулка, которую они привыкли совершать в любую погоду – в дождь и ведро, под ярким солнцем и под скучными тучами. Они были в шортах, босиком, в руках они несли пляжные тапочки, которые надели, когда шли от дома по полосе из молотых ракушек. Поверх рубашек на них были старые свитера. Ветер растрепал волосы Кэлли.

Джейк критически осмотрел песчаные подпорки, окружавшие большой дом, который какой-то оптимист выстроил на дюне возле самого берега. После первого же урагана, подозревал Джейк, бедняга будет рвать на себе волосы. Сейчас песок казался прочным. На всех окнах опущены шторы. Дом пуст. Кроме них, на пляже было всего три-четыре человека.

Птицы проносились над пляжем, ныряли в откатывавшиеся волны и, отчаянно пытались выловить себе что-нибудь на завтрак. Чайки седлали воздушные потоки, держа клювы в сторону моря. Он смотрел на чаек и размышлял, осилит ли их "Святая Дева". Над песком явно отмечался восходящий поток воздуха. Может, он удержит модель над дюной. Дюна-то невысокая. Посмотрим.

Кэлли нашла его руку и сжала ее. Он повел жену к воде, которая до боли обожгла холодом их босые ступни.

– Заезжал Бабун Таркингтон.

– Правда?

– Вчера днем, ненадолго. Он тоже идет в Пентагон.

– Вот как?

– Если ты возьмешь летние курсы, мы сможем больше видеться, – сказал он. Каждый вечер мы будем вместе в вашингтонской квартире, а каждые выходные сможем выезжать сюда.

Она сильнее сжала его руку и повернулась к нему лицом.

Он усмехнулся:

– В понедельник утром я снова надеваю мундир. Отпуск кончился...

Она обняла его и впилась губами в его губы, не дав договорить. Он ощущал на своих щеках ее волосы, растрепавшиеся от ветра, а их ноги омывал усилившийся прибой.

Глава 3

Было почти девять утра, когда поезд метро остановился на станции "Пентагон". Джейк Графтон в редкой толпе военных и гражданских направился по платформе к выходу. Час пик для двадцати трех тысяч человек, которые работали в этом немыслимых размеров пятиэтажном здании, уже кончился. Эта немногочисленная группа, в которую попал и Джейк, видимо, состояла из опоздавших и посетителей.

.....Перед Джейком мужчина и женщина в джинсах вели двоих детей. Очутившись на эскалаторе, малыши с радостными воплями забегали вверх-вниз. Родителям пришлось схватить их за руки.

Наклонная лестница освещалась плохо. Несмотря на тусклый свет, Джейк заметил, как местами отваливается штукатурка на потолке.

По обе стороны площадки эскалатора ответвлялись два коридора, и людей прибавилось – влившись в толпу, они всходили по длинной, широкой лестнице к сиявшим вверху огням.

Лестница вела к большому залу, где людской поток разделился – одни направились к главному входу, другие с некоторой опаской двигались к входу для посетителей. Парочка, за которой шел Джейк, потащила своих отпрысков в том направлении, уговаривая их вести себя пристойно. Джейк приблизился к проходной, в которой двое полицейских Министерства обороны проверяли пропуска.

– У меня назначена встреча с вице-адмиралом Генри.

– У вас есть пропуск в здание, сэр?

– Нет.

– Тогда позвоните, – полицейский указал на ряд телефонов, – и кто-нибудь выйдет проводить вас.

– Спасибо. – Джейк позвонил и попал на какого-то писаря. Через пять минут, сказал тот.

Джейк рассматривал людей на проходной. Мужчины и женщины в форме всех четырех видов вооруженных сил входили и выходили, большей частью бодрым шагом, с портфелями, палками, большими сумками и маленькими пакетами – очевидно, для завтраков. Те, кто выходил из здания, шествовали мимо контрольного поста, не обращая никакого внимания на вооруженных полицейских.

– Капитан 1-го ранга Графтон?

Рядом с ним стояла невысокая негритянка в штатском.

– Он самый.

– Я провожу вас. – Она улыбнулась, предъявила свой пропуск охранникам и указала Джейку на детектор металла, который стоял слева от будки охраны. Он прошел через прибор, ничего не зазвенело, и женщина повела его через открытую дверь по громадному коридору со множеством киосков. Прямо напротив входа бью большущий магазин, где торговали шоколадками, журналами и всякой мелочью.

– Я ожидал старшину.

– Зазвонил телефон, и он послал меня. Проходя по коридору, он спросил:

– Долго вы запоминали дорогу здесь?

– До сих пор приходится быть внимательной. Я тут всего пять лет, иногда еще путаюсь.

Они прошли по длинному пандусу, который выводил на кольцо А – главный коридор, огибавший внутренний двор площадью в два гектара. Сквозь окна виднелись трава, высокие деревья и закусочная в центре двора.

– Вы здесь бывали? – спросила женщина.

– Ни разу, – ответил Джейк Графтон. – До сих пор мне удавалось этого избегать.

Пройдя метров сто, они свернули направо и поднялись по лестнице, которая на середине поворачивала под прямым углом, после чего опять двинулись направо.

Они все еще находились на кольце А, но уже на четвертом уровне. Еще метров через пятнадцать они повернули налево, затем направо в другой коридор, опять-таки изгибавшийся под углом.

– Теперь мы опять движемся в сторону фасада здания, – пояснила негритянка. – В Пентагоне пять концентричных колец. Внутреннее кольцо А, потом В и так далее, вплоть до наружного кольца Е. Они соединяются десятью радиальными коридорами, как колесо спицами. Считается, что так эффективно, но новичков это сбивает с толку. – Она усмехнулась.

В этом коридоре ничего интересного не было. Он освещался лампами дневного света, из которых больше половины вышло из строя. Стены были голые. Ни картинок, ни объявлений. У стены свалена пыльная, потертая мебель. Похоже, тут ничего не менялось со времен Эйзенхауэра. Заметив взгляд Джейка, провожатая сказала:

– Это тут уже три месяца. Некоторые отделы получили новую мебель, а старую вынесли сюда.

Тут были свалены диваны, стулья и ободранные, разбитые столы цвета ружейного металла.

– А что это за фанера на потолке? – спросил Джейк.

– Там отвалилась штукатурка, потому что крыша течет, а кое-где вынимают асбест.

В конце коридора висела огромная картина, изображавшая вход "Олимпии", флагманского корабля адмирала Дьюи, на рейд Манилы. Она освещалась маленькими лампочками. Негритянка свернула направо, Джейк последовал за ней. На огромном щите над головой было написано синими буквами: "МОРСКАЯ АВИАЦИЯ". Этот коридор был хорошо освещен, стены, выкрашенные в желтый цвет, украшали многочисленные плакаты, изображавшие старые и современные самолеты морской авиации и авиации морской пехоты. Прямой коридор тянулся чуть ли не на треть длины здания. Почти в конце его женщина свернула налево, к большому кабинету. Над дверью висела табличка: "Помощник начальника штаба военно-морских сил по воздушным операциям", рядом с дверью – табличка поменьше с синими буквами: "ОП-05". Это был кабинет командующего морской авиацией США.

Многочисленные окна просторного кабинета выходили на юг, к автомобильной стоянке, тянувшейся до самого Арлингтона. Полированные столы, стены обшиты деревянными панелями, на окнах – голубые шторы.

Джейка приветствовал капитан 1-го ранга.

– Я немного рано, – извинился Джейк, глядя на часы.

– Посмотрю, свободен ли адмирал. Заходите. – Вместе с адъютантом Джейк прошел через двойную дверь.

Вице-адмирал Тайлер Генри встал с кресла и, обойдя вокруг стола, с теплой улыбкой на лице направился к Джейку.

– Рад снова видеть вас, капитан 1-го ранга. – Они встречались несколько раз, но Джейк не был уверен, помнит ли его Генри. Пожав Джейку руку, адмирал указал на стул. – Садитесь, пожалуйста. Добрались легко?

– Я ехал в метро, сэр, – ответил Джейк, когда адмирал сел в свое кресло у стола. Стол был, видимо, из черного дерева. К нему был приставлен другой; вместе они образовывали букву "Т". За вторым столом и сидел Джейк.

– Правильно сделали. Стоянки здесь только для казенных машин и для адмиралов. – Он нажал кнопку селектора. – Шеф, капитан Гэдд сегодня проверял кабинет?

– Так точно, сэр, – донесся бесстрастный голос.

– Оконные пищалки включены?

– Да, сэр.

– Закройте, пожалуйста, дверь... Оконные пищалки – это такие штучки, которые заставляют стекла вибрировать, – пояснил адмирал. – Вроде бы подавляют параболические микрофоны, но кто может сказать наверняка? Они играют тяжелый рок, а я его не выношу.

Джейк вслушался. Вроде бы можно было различить звуки барабана и трубы.

Когда Джейк закрыл дверь кабинета, адмирал удобно откинулся в кресле.

– Вроде бы звуконепроницаемо, – пробормотал он, потом улыбнулся:

– Вы, кажется, удивлены.

Джейк улыбнулся в ответ, пытаясь скрыть недоумение:

– Столько возни лишь затем, чтобы поговорить с парнем, который будет придумывать новую форму рапорта о боеготовности.

Лицо адмирала расплылось в ухмылке:

– Так и не могу найти, кому бы поручить эту работу. Никто не берется. Нет, для вас я заготовил кое-что другое, и знания там потребуются совсем иные.

У Джейка от удивления брови поползли вверх.

– Мне казалось, – тихо заметил он, – что я здесь вроде как отверженный.

Улыбка исчезла с лица адмирала Генри.

– Не собираюсь вас обманывать, капитан. Прошлой осенью, когда вы не подчинились прямому приказу вице-адмирала, вы чуть не лишили себя всяких шансов на повышение. Теперь, когда все успокоилось, многие считают, что вы поступили правильно. Но военная машина не может нормально действовать, когда находятся люди, посылающие адмиралов сами знаете куда. Даже если адмиралы не правы. А вмешательство конгрессменов и политиканов из аппарата министерства обороны в ход расследования того инцидента не добавило вам друзей.

Он поднял руку, когда Джейк попытался заговорить:

– Знаю, знаю, вы не виноваты в этой шумихе и не могли укоротить политиков, даже если бы попытались. Это никому не под силу. Они всюду пролезут в своих кованых сапожищах. Тем не менее они подняли большой шум, заявляя, что флот не может или не хочет честно разобраться со своим офицером.

– Понимаю. Адмирал кивнул:

– Подозреваю, что да. У вас прекрасный послужной список, поэтому я вас и вызвал. Нам необходим лихой пилот-штурмовик, очень ловкий и с блестящей репутацией, который смог бы протащить некий маленький проект через минное поле.

Это вы.

Джейк сложил руки на коленях и заерзал на стуле.

– Не думаю, что у меня такая уж замечательная репутация. И в Пентагоне я никогда не служил. Генри притворился, что не расслышал.

– Хотите узнать о вашем новом, задании?

– Я несколько удивлен, сэр. Точнее сказать, напуган. Я думал... – Он с шумом выдохнул воздух. – Что это за задание?

– Будете работать на вице-адмирала Роджера Данедина. Он возглавляет КСА. КСА – Командование систем авиации – занималось материально-техническим обеспечением морской авиации. – Ему нужен руководитель программы Усовершенствованного тактического истребителя – УТИ. Если он когда-то получится, то будет называться А-12.

Джейк Графтон не удержался от ухмылки.

Адмирал рассмеялся:

– Само существование этого проекта – большая тайна. УТИ, А-12 – вот и все, о чем можно упоминать, и даже сами эти обозначения рассекречены совсем недавно.

Это черный проект.

Джейк слышал о "черных программах" – настолько секретных, что неизвестно было даже их наличие.

Адмирал стукнул кулаком о стол:

– Пока что это считается одной из наших лучше всех охраняемых военных тайн. – Затем добавил уже менее внятно:

– Конечно, ни в чем нельзя быть уверенным.

Генри смотрел прямо в глаза Джейку.

– А-12 должен заменить А-6. – А-6 "Интрудер" был основным наступательным оружием авианосцев, всепогодным средним штурмовиком.

– Но я полагал, что А-6 останется на вооружении до конца века. Ведь именно этим обосновывался проект А-6G – новые крылья из графитовых композитов и модернизированная электроника, – возразил Джейк.

– А-6 нужны были новые крылья, просто чтобы он мог дальше летать, а вся новая электроника перейдет на А-12. Мы пытались установить на А-6G современные приборы обнаружения противника, но их отсекли. А-6G пал под ножами бюджетных сокращений. – Генри хитро усмехнулся:

– На А-12 будет кое-что получше. "Афина".

Вы знаете греческую мифологию?

– Совсем немного. Афина – это богиня войны, покровительница воинов, не так ли?

– Ну да, и у нее было свойство, которое мы хотим придать новому самолету. – Он замолк, подняв кверху палец и улыбаясь. Он улыбался так, что изгиб его бровей в точности повторял изгиб губ. – Она могла быть невидимой.

Джейк молча слушал.

– Технология "стелс". ВВС построили самолет наземного базирования – это "стелс" первого поколения. Потом появились новые краски и материалы, поглощающие радиолокационное излучение, добавьте к этому аэродинамическую форму "летающее крыло" – вот вам второе поколение. – Он начал заговорщически шептать:

– Мы создаем всепогодный, не знающий преград авианосный штурмовик, по крайней мере не уступающий А-6 по дальности, скорости и бомбовой нагрузке и оснащенный усовершенствованными датчиками, так что по сравнению с ним А-6 будет казаться слепым, как огородное пугало. Эти датчики опережают те, что на А-6, па целое поколение. И на А-12 будет использована технология "стелс" третьего поколения "Афина", так что он будет действительно невидимым для радиолокации. Сверх-"Интрудер" – невидимка, если хотите, – вот что такое А-12. – Брови Генри сновали вверх-вниз.

– А вот это, друг мой, и есть секрет. – Адмирал с размаху шлепнул ладонью по столу. Внимание Джейка привлекли золотые нашивки у него на рукаве.

– Русские об этом не знают. Пока. Если мы сумеем вывести эту штуку в море до того, как русские украдут технологию и найдут способ противодействовать ей, можно быть уверенными, что обычной войны с Советами не будет по крайней мере лет десять. Их корабли будут беззащитными против "Интрудера" – невидимки.

Адмирал Генри вздохнул:

– Как бы там ни было, мы пытаемся создать такую штучку. Вы замените капитана 1-го ранга Гарольда Стронга, который погиб в автомобильной катастрофе месяц назад. Нам пришлось ждать вас, но теперь, хвала Господу, вы наш.

Джейк Графтон застыл на стуле.

– Но как... вооружение-то несется на внешних подвесках и отражает сигналы – как вы с этим справитесь?

Уголки губ Генри растянулись почти до ушей, образуя букву V, брови заплясали.

– Вам должна понравиться эта работа, капитан.

– Задание, конечно, серьезное, – произнес Джейк с явным облегчением. – А я-то думал, что придется сочинять формы рапортов.

– Что ж, – хмыкнул Генри, – этим сможете заняться в свободное время, если захотите. Не уверен, правда, что вы хоть высыпаться по-человечески сможете. Он принял серьезный вид. – Дела начинают крутиться. Уже два прототипа различных фирм готовы к полету, мы должны испытать их и заключить контракт на серийное производство. Хватит болтовни, пора выходить на дорогу. Нам нужны самолеты. Вот почему вы здесь.

Посмотрев на часы. Генри потянулся к селектору. – Начинайте входить в курс деда, – торопливо приказал он. – Приведите в порядок бумаги. Где-то есть приказы для вас, придется их найти. Может быть, в КСА, это напротив, в Кристал-Сити. Потом сходите тут рядом к координатору проекта, капитану 3-го ранга Робу Найту. Он сегодня, кажется, на месте. Увидимся завтра в девять утра. Мне хочется послушать подробности о налете на "Юнайтед Стейтс" и о том, как вы отправили Эль-Хакима в рай, Он включил селектор и начал разговаривать, подав левой рукой Джейку знак уйти. Тот даже не успел поблагодарить.

***

Кристал-Сити, как объяснил Джейку адъютант Генри, представляя собой комплекс зданий к юго-востоку от Пентагона. Чтобы попасть туда, нужно было миновать южную автостоянку и пересечь шоссе. КСА занимало корпуса JР-I и JP-2 в северной части комплекса. Джейк бродил по коридорам, ошеломленный разговором с адмиралом. Настоящая работа! Большая работа!

Хотя адъютант посоветовал воспользоваться служебным автобусом, Джейк решил пройтись пешком. Расспросив встреченного на стоянке офицера, где какой корпус, и присмотревшись к направлению его указательного пальца, капитан решительно зашагал в ту сторону. Ветер был холодный, но терпимый. Переход под шоссе I-395, через широкий бульвар, опять переход под федеральной автострадой 1 вся прогулка заняла около десяти минут. Он опять спросил встречного, и тот указал ему на здание под номером Джефферсон-плаза, 1. Он вошел в подъезд, нажал кнопку лифта и после ожидания, которое показалось ему необычайно долгим, поднялся на верхний, двенадцатый, этаж.

У них были приказы для него. Вольнонаемная секретарша пять минут искала их, а тем временем Джейк встретил трех офицеров, с которыми раньше служил на кораблях. Найдя приказы, секретарша позвала писаря, который усадил капитана заполнять анкеты.

Джейк поглощал свой ленч у "Гаса" – в частном кафе на первом этаже здания, когда Бабун Таркингтон подошел к нему с подносом в руках:

– Я вижу, вы тут в одиночестве, КАГ. Разрешите присоединиться?

Джейк отодвинул свой поднос, и Бабун сгрузил тарелки на стол. Группа младших офицеров в противоположном углу начала перешептываться, глядя на них.

– Как прошло утро?

– Все то же самое, – объявил Бабун, укладывая огромный конверт с приказами и формами на стул и осторожно усаживаясь поверх него. – Снялся на пропуск, который мне должны выдать к вечеру. За сегодня расписался, наверное, раз пятьдесят. Скоро все морские базы и корабли отсюда до самого Диего-Гарсиа получат уведомление в трех экземплярах, что я сижу здесь, в самом сплетении нервных узлов обороны страны, готовый спасать свободный мир от сил зла. Бабун сделал широкий жест, а затем скромно развернул салфетку. – Я слышал, мы вместе должны будем сочинять новую форму рапорта о боеготовности, хотя не совсем понимаю, зачем для этого сажать двух величайших воздушных бойцов современности сюда, в КСА. Остается лишь догадываться... – Он смотрел на Джейка, ожидая его реакции и продолжая расправлять салфетку на коленях.

Графтон отхлебнул кофе, затем принялся за рыбный салат.

– Но какая разница, – весело продолжал Бабун. – Летаю ли я, хожу пешком или сижу на заднице – платят мне одинаково. Вам известно, что в Вашингтоне на одного мужчину приходится три и четыре десятых женщины? Это самое клевое место.

Город холостяков. Содом на Потомаке. Пригожему парнишке живется весьма неплохо с этими одинокими созданиями, которые жаждут удовлетворить свои социальные и сексуальные потребности. Господин Комфорт – это я. Думаю, при моем жалованье...

– Сексуальная революция закончилась, – пробормотал Джейк, цепляя вилкой очередную порцию салата. – Ты опоздал.

– Я веду партизанскую войну, сэр. Неукротим и непобедим этот старина Могучий Бабун, даже в эпоху презерватива. Я просто надеваю резину и иду в бой.

Конечно, бывают и осечки, но пчела всегда перелетает от цветка к цветку. Так устроено природой. – Он задумчиво жевал мясо. – Вы заметили, как на нас смотрят вон те парни?

– М-да. – Джейк не оглядывался. Хотя в зале было полно мужчин и женщин в форме и в штатском, которые сидели за столами, ели, ходили с подносами и толпились у кофейного автомата, четверо младших офицеров через два стола от них то и дело оглядывались и переговаривались шепотом с тех пор, как Джейк сел за стол.

– Сегодня со мной целый день так, – сообщил Бабун с деланным отчаянием, после чего проглотил очередную порцию пищи. – Сначала мне казалось, что я забыл застегнуть ширинку, но теперь понимаю, что народ узнает своих героев. Я уже с двумя поклонницами договорился о свидании. Неплохо для утра понедельника.

– Это ненадолго. Через неделю тебе придется дважды произносить свою фамилию по буквам, чтобы тебя пустили в мужской туалет. Как нога?

– Мне вставили пару спиц. Одна чуть ли не полметра длиной. Но медкомиссия допустила меня к полетам. Эти израильские коновалы хорошо поработали. Иногда побаливает.

– Нам чертовски повезло.

– Это еще мягко сказано, – согласился Бабун и продолжил рассказ о том, что с ним происходило в последние пять месяцев.

***

После ленча Джейк вернулся пешком в Пентагон. Его временный пропуск привел охранника в такое волнение, что тот высунулся из будки по самые плечи и долго смотрел ему вслед.

Капитан 3-го ранга Роб Найт был на несколько лет моложе Джейка, и шевелюра у него, хотя и была цвета соли с перцем, сохранилась получше. Он носил очки в металлической оправе.

Когда Джейк представился, капитан прямо просиял.

– Я наслышан о ваших приключениях в Средиземном море, капитан. Скучновато теперь без Эль-Хакима, – весело улыбнулся Найт. Он производил впечатление спокойной уверенности. Как все кадровые офицеры при знакомстве, Найт и Джейк перечислили друг другу, где служили раньше. Найт почти всю жизнь имел дело с А6 и на нынешний пост попал с должности командира штурмовой эскадрильи.

– Я пришел разузнать у вас все, что можно, насчет А-12, – как бы между прочим обронил Джейк. Найт хмыкнул.

– Ну и шутник же вы. Я уже полтора года на этом сижу и до сих пор имею только приблизительное представление. А другие и того не знают. Рядом со мной сидит координатор по А-6, а ребята за теми столами занимаются F-14 и F/А-18. По человеку на самолет. У нас нет ни писаря, ни секретарши. Мы сами разбираем почту. Сами себе варим кофе. Примерно треть рабочего времени я провожу в этом кабинете с открытыми бумагами и теми, что для служебного пользования. Еще треть – в секретной части, там у меня тоже стол с компьютером и сейфами. Остальное мое время проходит в КСА, в вашей конторе, где я пытаюсь постичь, что же вы делает.

– Всего один человек. – Джейк был разочарован и не мог скрыть этого. Он чувствовал себя, словно малыш, впервые повстречавшийся с Санта-Клаусом и увидевший, что тот стар, толст и от него разит оленьим навозом. – Один человек!

И что же вы делаете?

– Распределяю деньги. Я их получаю от контр-адмирала Костелло, который ведает программным планированием морской авиации. Он говорит мне, что мы хотим от самолета. Мы составляем техническое задание. Вы делаете самолет таким, как мы хотим, вы мне его продаете, а я выписываю чек. Вот и все.