Текст книги "Ястреб (ЛП)"

15. Договора – или испытания

Мы отдали друг другу честь, и я покинул Дворец, для чего снова потребовалось некоторое время. С улицы Дракона я срезал через Двухольм, чтобы на краю города снова выйти на Киеронову дорогу. Там как раз было неплохое место для засады, так что я не спешил и проявил осторожность; Лойош сообщил, что там безопасно.

Я продолжил путь. В Императорском дворце я был так близко к Державе, что знал, который час; пока все по плану. Я снова проверил оружие, сосредоточенный строго на цели, на том, чтобы спокойно туда добраться. Шаг за шагом, так это работает. Каким бы ни был текущий шаг, надо приложить все усилия, чтобы сделать его, потому что если нет, то следующего уже не будет. А в нынешнем случае "следующий шаг" состоял из многих таких – шаг за шагом, переставляя ноги, левой, правой, левой, правой. Надеясь, что не заметят. Потому что если меня убьют сейчас, прямо перед… так, хватит.

Адриланка осталась позади, а я все еще был жив. Пока неплохо, как сказал на середине полета тот тип, что падал с утеса.

"Так, Лойош. Взлетай и смотри хорошенько."

Я свернул с Киероновой и вскарабкался на пустой каменистый бугор справа.

"Босс?"

"Слишком многие джареги знают, куда я направляюсь. Лучше зайду огородами."

"Неплохая мысль. А не заблудишься?"

"Если и так, у меня остался резерв времени."

"Все предусмотрел, да, босс?"

"Да уж надеюсь," – отозвался я.

Вскарабкавшись на бугор, я двинулся "огородами", то есть в обход через каменистые возвышенности и редкие рощицы. К счастью, во время своих скитаний я стал экспертом по дикой местности, и она теперь меня ни капельки не пугает, и в этом предложении сразу две неправды.

Как ни странно, я не заблудился. В итоге вышел на невысокий холм и присев между валунами, принялся наблюдать за особняком у его подножия. Скоро здесь будут решаться важные вопросы. По крайней мере – важные для меня.

Я открыл кошель и выложил на землю прозрачную колбочку.

"Лойош?"

"Ясно, босс. Скажи только, когда…"

"Ну да."

Я немного подождал – а потом еще немного, и еще, не думая уже ни о чем важном. Заодно облегчился; не то чтобы это срочно требовалось, но я давно выяснил, что иметь в сложной обстановке полный мочевой пузырь – это такое неудобство, без которого лучше обойтись.

Шло время. Я встал поразмять ноги, передумал и снова сел. И так несколько раз. Во всем надо искать светлые стороны.

Наконец, на дороге внизу появились четверо в цветах джарегов. Одного я узнал: Демон. Интересно, это кто ж так хорошо знает особняк, чтобы телепортироваться непосредственно внутрь. Могут ли тут быть сложности? Понятия не имею. Но поскольку сложностей не было, можно сказать, что это неважно.

Я встал, отряхнул с себя пыль и потопал вниз, к месту встречи.

Само собой, один из парней Демона меня заметил и что-то сказал – но я был слишком далеко и не расслышал. Демон остановился, повернул голову, увидел меня и подождал.

– Разумная предосторожность, – были его первые слова, когда я подошел достаточно близко.

– Огорчительно, что вы так хорошо меня знаете.

Он пожал плечами.

– Вы же знаете, я уже несколько лет пытаюсь вас убить.

Я кивнул.

– Тоже правда. А вы, сударь, как всегда пунктуальны.

– Пройдем? – предложил он и вежливо прошел первым, и что было еще более вежливо, отправил передо мной своих телохранителей, тем самым избавив мою спину от изрядного количества мурашек. На самом деле это ничего не доказывало – простая вежливость, как я уже сказал.

"Все, Лойош."

"Босс…"

"Скоро увидимся."

Лойош и Ротса покинули мои плечи и улетели.

Следом за Демоном я вошел в особняк. Мы прошли по длинному коридору. Первая дверь направо вела в прихожую с гигантским камином и дверью, а за этой дверью располагалось то помещение, где была назначена встреча. Если вы следите, наверняка заметили, что при окнах, выходящих на океан, прихожая должна быть слева. Извините, такая уж архитектура.

Демон отворил дверь и прошел в прихожую; его телохранители устроились у стены напротив камина. Если телохранителей будет столько, сколько я предполагал, или хотя бы вполовину от этого числа – им здесь будет тесновато.

Демон кашлянул.

– Да, верно, – сказал я. Сбросил плащ с левого плеча и приподнял руку, ненавидя себя за этот шаг. Но – надо, значит, надо.

Один из телохранителей достал нечто, похожее на кусок серебряного шнура, и подошел ко мне, нервно облизывая губы. Кажется, ему это нравилось не больше, чем мне. Он покосился на Демона, явно собираясь с духом. А еще напоминая себе, какую премию ему за это пообещали.

Он обмотал шнур вокруг рукояти Леди Телдры и вокруг моего пояса, затянул тугой узел. Потом сделал неопределенный жест и очень быстро попятился. Пахло от него страхом; признаю, меня это в некотором роде порадовало.

Я ничего не почувствовал, только что возникло неопределенное чувство, что чего-то не хватает, или словно свет в комнате стал самую чуточку тусклее, чем за миг до того. Только это был не свет, а нечто иное.

– Час, – проговорил Демон, – как договаривались.

– Как договаривались, – эхом откликнулся я.

И вслед за Демоном вошел в ту самую комнату.

– Кто-то уже явился? – бросил Демон через плечо.

– Вряд ли, сударь. Но я не так уж долго ждал.

Он быстро покосился на меня, встретил мой взгляд и небрежно пожал плечами.

Помещение, где мы находились, было тем самым, которое я выбрал – единственно возможным. Там был длинный лакированный стол и больше стульев, чем нам понадобилось бы. Чего я загодя не мог предвидеть, так это своего точного местоположения – но решил, что это не слишком важно. Во всяком случае, я очень на это надеялся.

Демон указал, что мне следует сесть во главе стола, а сам устроился справа. Интересно, это он любезности ради, в знак уважения, или просто хочет в случае чего иметь возможность быстро добраться до моей правой руки? Возможно, и то, и другое. Но таким образом я оказался спиной к окну, в наилучшем положении из всех возможных. Если так пойдет и дальше, может, я еще и переживу сегодняшний день. Я снял с плеча футляр с баритоном, поставил на стол рядом и сел.

Следующим явился Полетра, кивнул Демону, взглянул на меня, потом дернул головой в сторону своих телохранителей, которые вышли за дверь и встали снаружи. Полетра опустился на стул слева от меня – почти напротив Демона, но на один стул дальше. Осмотрелся. Шея у него была длинная и тощая, почти как у рептилии. Я попытался не передать эту мысль Лойошу, чтобы он не обиделся.

– Неплохое местечко, – заключил Полетра, завершив осмотр.

А я спросил:

– Соберется весь Совет?

– Нет, – ответил Демон. – Только то количество, которое нужно, чтобы принять решения.

– И сколько всего?

– Шестеро. Трое членов Совета, и разумеется, каждый из нас нанял собственного волшебника. Не то чтобы, как вы понимаете, мы друг другу не доверяли.

Я хихикнул, потому что именно этого требовала ситуация.

– И вы трое можете говорить от имени всей Организации? Надеюсь, вы простите мне некоторую нервозность относительно данной темы, просто именно в этом суть нынешнего дела.

– Разве? – вопросил он. – Я-то полагал, что суть дела в том, чтобы добыть мне кучу денег, а все остальное просто удобное приложение.

– Простите, что разочаровал вас.

Вошла женщина, кивнула Полетре, а Демону уважительно поклонилась; он привстал и ответил тем же. Три волшебника, сказал он, но не счел нужным упомянуть, что как минимум один волшебник будет волшебницей из Левой Руки. Если бы я подумал как следует, мог бы и сам догадаться. У джарегов – в смысле, у Правой Руки – очень немного волшебников высокого ранга.

Конкретно эта волшебница, взглянув на меня, вежливо кивнула. Когда драгаэрянка, а уж тем более одна из Сучьего патруля, проявляет ко мне вежливость, моя доверчивая натура начинает проявлять подозрительность. Но я все равно кивнул в ответ.

– Это, – проговорил Демон, – госпожа Уздей, волшебница.

Я счел, что фраза "никогда о вас не слышал" будет в данной ситуации неверной, и изобразил головой нечто среднее между кивком и поклоном; когда я был молод, нередко практиковался в подобном перед зеркалом, заставляя себя изображать дипломатическое поведение, вместо того, чтобы быть самим собой – ну, вы поняли. Она ответила точно таким же кивком-полупоклоном; возможно, она тоже знала толк в лицедействе.

– Комната зачарована, – сообщила Уздей.

Демон, вздернув брови, взглянул на меня, но я сохранял спокойствие. Он повернулся к ней:

– Что за чары?

– Довольно тонкие. Они – часть самого помещения. Любой в этой комнате менее склонен к действию и более склонен к сотрудничеству. Летаргическое настроение.

– Можете их снять?

Она нахмурилась, прикрыла глаза.

– Готово, – сообщила волшебница.

– Хороший ход, Талтош, – сказал Демон.

Я пожал плечами.

Следующим появился еще один незнакомый мне тип в цветах Дома Джарега – невысокий, он очень напоминал мне Шоэна, вплоть до прилизанных и зачесанных назад волос. Несколько колец на руках и как минимум три цепи на шее, а к цепям прицеплено что-то еще, спрятанное под жилетом. Он остановился на пороге, взглядом обежал комнату, остановился на Уздей и сузил глаза.

– Так, – проговорил он, не дожидаясь начала церемониального представления.

Уздей, сидящая лицом к двери неподалеку от Полетры, встала и сверкнула очами в ответ.

– Иллитра, – сплюнула она, словно это имя было проклятием.

– Что ты здесь делаешь? – вопросил он.

Демон кашлянул.

– Я, однако, и не знал, что вы знакомы.

– Встречались, – отозвался Иллитра, не отводя взгляда от волшебницы.

– Да, – подтвердила та. – В последнее время не убивал детей?

– Нет, – ответил он. – А что, есть подходящие на примете?

Уздей презрительно фыркнула; кажется, подобному обучаются все в Левой Руке.

– Скажи-ка, – проговорил Иллитра, – ты все еще…

– Довольно, – тихо сказал Демон.

Иллитра пожал плечами; кажется, подобному обучаются все в Правой Руке.

– Это господин Талтош, – произнес Демон.

Иллитра чуть поморщился, наверное, его не устроило "господин". Мне захотелось запихнуть нечто большое и тупое в ротовое отверстие этого организма, однако я решил не давать волю чувствам. Он также скрыл свое теплое и дружелюбное отношение ко мне, в чем вполне преуспел.

Потом вошла троица джарегов, у которых буквально на лбу было начертано "наемные костоломы". Осмотрелись, один обернулся и нарочито кивнул; вошел незнакомый джарег в дорогом и явно сшитом на заказ одеянии и занял одно из свободных мест, улыбнувшись Демону – то ли из искренней приязни, то ли этот тип был хорошим актером. Фартия, как представил его Демон, был столь любезен, что уделил быстрый взгляд и мне. Какая честь, надо же. Наверняка Фартия один из волшебников – он не мог быть членом Совета, хотя пусть меня отправят на Звезду, если я понимаю, как это узнал. Но тогда телохранители это не его, а того, кто придет следом. Костоломы вышли, я ждал.

Два остальных волшебника продолжали сверкать друг на друга очами, но Иллитра сопроводил это усмешкой; можно заключить, что эту партию выиграл он. Кто из присутствующих волшебников на кого работает – я не знал, однако мне этого и не требовалось. Мое заклинание ведь не трюк, оно действительно должно было сработать, то есть я продемонстрирую именно то, что обещал; жаль только, что я так и не смог проверить его в деле. Так уж сложилось.

– Многие еще должны быть? – спросил я.

– Еще один, – сообщил Демон.

Тут он и прибыл. На деловые встречи джареги являются так же точно, как дзурлорды на поединок. Этот снова оказался совершенно незнакомой мне личностью. Пожилой и тихий джарег походил на захолустного барончика, наслаюдающегося тихой рыбалкой в пасторальной глубинке, где теклы всегда приветливы. Мест таких, насколько мне известно, не бывает, но выглядел он именно так. Демон представил его как Диянна, он удостоил меня мрачного кивка. Нельзя и помыслить, чтобы Диянн проявил неуважение к кому-либо.

Такие джареги, признаться, меня пугают.

Диянн опустился на стул рядом с Демоном, телохранителей в помещении не осталось. Сердце мое снова заколотилось.

Так долго. Так близко к цели. Очень близко. Все, что осталось – завершить работу, и я был почти уверен, что они попытаются. Я оглядел сидящих за столом. Кто и откуда нанесет удар? Открылся ли я для удара в сердце, как предполагал, или совершил худшую и последнюю ошибку в своей жизни? Впрочем, сейчас уже не время беспокоиться об этом. Уже несколько дней как не время. Я поставил на кон собственную голову, когда встретился тем вечером с Демоном. А сейчас просто следует разыграть задуманное.

К черту.

Демон смотрел на меня; я перехватил его взгляд.

– Нервничаете? – уточнил он.

– С чего бы?

Он почти улыбнулся. Вина никто не принес, и я пока не решил, радуюсь я этому или сожалею; мне бы совсем не помешало сейчас выпить, но вряд ли я сумел бы взять стакан так, чтобы руки не дрожали.

Дожидаться идеального мгновения, чтобы нанести удар – сколько угодно; но сейчас было иначе. Такого, как сейчас, со мной вообще еще не бывало.

"Кончай переливать из пустого в порожнее, босс."

Я не ответил. Но Лойош, даже находясь снаружи, заговорил со мной именно тогда, когда мне это было нужно. Я уронил плечи, расслабил спину.

Демон обвел взглядом сидящих за столом.

– Итак, договор, – без дальнейших вступлений проговорил он, – во-первых, мы еще раз подтверждаем, что до завершения нашего обсуждения никто не будет убивать господина Талтоша или причинять ему вред. Всем все ясно?

Весьма высокопоставленные джареги подтвердили, что им действительно все ясно, чем, пожалуй, несколько облегчили мое положение.

Демон кивнул и продолжил:

– Хорошо. Мы даем ему один час, чтобы доказать, что его идея работает, причем работает надежно, и достаточно практична для нас, чтобы с ее помощью получать много денег. Если так и есть, контракт на него разрывается, он сохраняет свою душу и свою шкуру в целости, и пока он намазывает хлеб маслом с нужной стороны, охоты за ним быть не должно. Всем все ясно?

Кивки.

– И все вы отвечаете за своих людей?

Опять кивки.

– Нет, – сказал Демон, – простите, но мне нужно четкое выражение вашего согласия.

Каждый из высокопоставленных джарегов подтвердил, что намеревается соблюдать оговоренные условия. Затем Демон повернулся ко мне:

– А совокупно мы говорим от имени Совета. Этого достаточно, господин Талтош?

– Да, – во рту у меня внезапно пересохло.

– Тогда можете приступать.

Я поднялся.

– Все вы подготовили кого-то, кто пошлет вам сообщение?

Три босса кивнули. Волшебники – по крайней мере двое из них – сумели скрыть свое пренебрежение друг к другу, перенаправив его на меня.

– Предполагаю, – продолжил я, – вы также приняли меры, чтобы я не смог подслышать сказанного никаким материальным способом. Стоит также учесть, что заранее я не знал, кто именно, за вычетом милорда Демона, будет находиться в этой комнате. Ваши волшебники будут отслеживать все используемые заклинания, и таким образом смогут описать и воспроизвести искомую технику.

Я снова оглядел их. Внимание и членов Совета, и волшебников было сосредоточено на мне. Диянн оставался бесстрастен, но в его глазах мерцала такая же жажда наживы.

– Будут ли вопросы до того, как я начну?

– Да, – сказал Фартия. – Когда вы приметесь за дело, как глубоко вы влезете в голову босса?

– В голову я вообще не полезу, – ответил я. – Разве что скользну по самой поверхности сознания, только чтобы отследить само установление псионической связи, в ту или в другую сторону. Если даже он очень сосредоточится, вспоминая имя своей первой любовницы – я не смогу его прочесть, если только он не станет именно это имя передавать.

За столом прозвучала пара вежливых смешков, потом он добавил:

– А если вы лжете?

– Вы ведь будете отслеживать технику, так что сами поймете. Если я вру, договор недействителен.

Он хмыкнул и кивнул.

– Еще вопросы?

Вопросов не было. И хорошо, потому что сердце мое снова заколотилось. Что-то слишком часто с тех пор, как все это началось.

Я извлек жезл, положил на стол. Открыл футляр с баритоном, достал инструмент. Хорошо бы эффекта ради сейчас изобразить, как я его настраиваю, но поскольку я не мог сколь-либо правдоподобно даже изобразить это, то просто пропустил. Зрители не делали замечаний насчет предлагаемого им концерта, хотя уверен, что таковые напрашивались; но – работа есть работа.

Достал яйцо и аккуратно положил рядом с баритоном.

– Все эти вещи не являются необходимыми, – проговорил я, – если ваше сознание сильнее, чем мое. Но нам, хлипким выходцам с Востока, без них никак. – И пока никто не возразил, продолжил: – Суть здесь в чем: яйцо увеличит мою мысленную силу в достаточной степени, чтобы я смог сотворить заклинание. Это приспособление, – указал на жезл, – преобразует псионическую энергию в форму, необходимую для заклинания, а этот инструмент, – кивнул на баритон, – чарами усиливает само заклинание. Уверен, что вы, волшебники, сами все поймете, как только я возьмусь за дело, в противном случае не очень понимаю, зачем вы здесь. Однако я хотел просто объяснить, что вы сможете достичь того же эффекта без этих приспособлений. А вернее, вы сами это увидите.

И кстати, для сведения: все это было чистой правдой, разве что жезл был тут на случай, что кто-то попробует наложить на меня сонное заклинание, что было одним из самых вероятных вариантов "как все может пойти не так".

– А теперь каждый из вас – то есть вас троих, господа, я не о волшебниках, – должен будет получить сообщение. Вы не знаете, что это будет за сообщение. Я не знаю, с кем вы уговорились о передаче такового. Когда мы покончим с первым испытанием, каждый из вас получит второе сообщение от кого-то еще. И наконец, каждый из вас сам пошлет сообщение кому-то. К этому моменту ваши волшебники смогут быть полностью уверены, что сумеют воспроизвести искомое заклинание.

Тип по имени Фартия спросил:

– Как вы такое придумали?

– У меня есть знакомый ястреб, – сказал я, – он однажды рассказал, как скрывался от Державы. И мне пришло в голову, что если можно с помощью псионики скрываться от Державы, а мощью Державы можно усиливать псионические способности, то… Ладно, выражусь иначе. Для мысленной связи некоторые используют псионику, но в основном делают это с помощью волшебства. А мне стало интересно, нельзя ли с помощью легкого мысленного управления поймать каналы волшебства.

Зрители зашевелились; я видел, что волшебники заинтересовались.

Фартия заметил:

– Но для такого нужны сильные природные способности к псионике и годы тренировок.

– Поэтому я и задействую этот инструментарий, – согласился я, кивнув на разложенные передо мной приспособления. – Но держу пари, вы сможете воспроизвести все это с помощью волшебства. Другими словами, волшебство повторяет действие псионики, повторяющей действие волшебства. Вот это-то вам и предстоит отследить.

Теперь они мои, без вопросов. Я видел, как в заполненных волшебством мозгах проворачиваются колесики.

– Еще вопросы будут?

И поскольку никто не подал голоса, я кивнул.

– Хорошо. По очереди, будьте любезны. Кто будет первым?

Демон пожал плечами.

– Могу и я.

– Пожалуйста, скажите вашему собеседнику, чтобы подождал секунд десять, прежде чем отсылать сообщение. Мне нужно немного подготовиться, чтобы создать заклинание. – Если оно вообще сработает, но будем оптимистами.

Он кивнул.

Я снял висящий на шее амулет, убрал в резную шкатулочку из тикового дерева, и сразу смог точно сказать, который час.

Итак, вот я сидел в одном помещении со своими врагами, включая одну из волшебниц Левой Руки, и только что снял вещицу, которая в основном и помогала мне все эти годы остаться в живых. Я прекрасно себя чувствовал, спасибо, а в чем дело-то?

Я взял жезл, оживил его, снова положил на стол; никто пока меня не убил. Я чувствовал, как в моей голове раскручивается поток, странный, но вовсе не неприятный. Пальцы рук и ног щекотало изнутри. Полная готовность, полная сосредоточенность.

Взял яйцо ястреба и раздавил его.

Однажды Деймар, "наблюдая", как я тружусь над колдовским заклинанием, понял, что я просто играю с псионической энергией, и решил мне "помочь", передав мне некоторое количество добавочной энергии. И чуть не сжег мне мозги. А еще это было похоже на сегодняшний утренний прилив сил, когда я повторил себе, что сегодня – тот самый день; только все происходило у меня в сознании. Я был могуч, я мог переворачивать мир одной силой мысли. Кстати, вполне возможно. Я чувствовал себя больше, крепче, словно я сейчас могу взглядом метать молнии и убивать нежелательных персон. Кстати, тоже вариант.

А еще у меня вся ладонь оказалась в липкой жиже. Эх, если б можно было сперва сварить это яйцо вкрутую… УвЫ, тогда не сработало бы.

Тут я вдруг испугался, осознав, что эффект долго не продлится, а я тут сижу и непонятно чем занимаюсь, а ведь там уже небось передают сообщение, черт, если я его пропустил…

Нет. Я снова четко ощущал время, яйцо раскололось всего мгновение тому назад. Все в порядке – в голове бурлит поток чужой силы, а вокруг враги, и если я не пересчитал и перепланировал каждого из них, то я покойник, так или иначе. В общем, все в порядке. Думаю, вы меня поняли.

Я взял баритон, не вытирая с ладони яичное месиво, и без подготовки дунул в него. Начал перебирать пальцами, и вот я уже не управлял ни пальцами, ни дыханием, зазвучала музыка. Удивительно – я даже испугался и чуть не упустил заклинание. Потренироваться с этим загодя я не мог, и разумеется, в таком раскладе неважно, как тщательно подготовлено остальное, если именно отсутствие практики может запороть все дело.

Но я справился. Я играл, или вернее, играл инструмент, используя мой рот и мои липкие пальцы, тогда как сознание оставалось свободным. И описать это я могу лишь следующим образом: я сосредоточил свои мысли так, как если бы они были отделены от меня, и направил их через инструмент. Лучше описать не могу, если сами занимались чем-то подобным – вы меня поймете, а если нет, что ж, рекомендую попробовать. Я знал, ЧТО хотел сделать, инструмент превратил это в КАК, а мой пропитанный мощью мозг предоставил необходимую энергию. Ты делаешь это, и наблюдаешь за тем, как ты это делаешь, а потом ты просто отсылаешь собственный разум в свободное плаванье, но при этом направляешь, куда именно он должен приплыть. Пожалуй, это не свободное плаванье, это струящийся из инструмента поток, ты наблюдаешь, ты ведешь, ты ждешь, и ноты музыки окрашиваются в пурпур, и нити заклинания срастаются с пальцами, и ты ведешь его, как если бы это были твои собственные руки, и…

В общем, проще сделать, чем описать. Магия, собственно техника, была разработана еще до меня, мне оставалось лишь сосредоточиться и в то же время держать сознание открытым, как при мысленной связи. И все. Ну да.

Усилием воли я дышал медленно и размеренно – вдох через нос, выдох через рот – не так, как принято для игры на инструменте, но как при колдовском ритуале. В конце концов, колдовство – это средство управления псионической энергией, точно так же, как волшебство есть средство управления хаосом. Но если их скрестить, случается странное. Я подобное уже встречал – что неудивительно, если долго иметь дело с кем-то вроде Морролана.

Все это подчинено одному общему принципу: иногда, ожидая, что кто-то воспользуется либо одним умением, либо другим, а он задействует сочетание обоих…

Однако не стоит забегать вперед.

В общем, я стоял перед тремя крупными шишками и тремя волшебниками, управляя мощными потоками псионики и волшебства, и пытался держать сознание раскрытым и расслабленным. И я добился своего, более того, даже изобразил, что это не слишком трудно, разве что в самом начале чуть вздрогнул. Довольно впечатляющее достижение, верно?

Короче, не спрашивайте меня относительно средней части, я сам точно не знаю, как это сработало.

Я больше не видел, что делают сидящие за столом; амулет я снял, Лойош остался снаружи, и я не обращал особого внимания на происходящее вокруг меня. Слова Крейгара о доверчивости прыгали где-то снаружи, однако я твердо заявил, что меня нет дома. Кстати, так примерно и было.

Что-то попытался сказать и Лойош, но свободной толики внимания, которую я мог бы уделить ему, не нашлось.

И я почувствовал – намек, легчайший шепот. Пожелал сделать его четче, примерно как когда вы слышите неразборчивый шелест и напрягаете слух, чтобы расслышать лучше, но не можете. А я смог. Вот чем мне нравится магия: напрягся, и сработало. Где-то в отдалении баритон изменил тон и принялся наигрывать нечто мягко-расслабляющее. А что он играл до того? Понятия не имею, мне было не до того. Мне и сейчас не до того, просто излагаю все как помню, потому что, уверен, это как минимум частично связано с тем, что в итоге произошло.

Просто не требуйте от меня слишком многого, ладно?

Короче говоря: все получилось. Я стоял и чувствовал легкое шевеление в сознании, как если бы кто-то говорил со мной, вот только говорил он, в общем, не со мной. Просто шевеление. Голос без голоса, если угодно. Краем уж не знаю чего я уловил, что наступила непонятная тишина, и понял, что я прекратил играть.

Опустил инструмент и посмотрел на Демона.

– "В саду на западной стороне участка, милорд, хватит места еще для трех деревьев, если аккуратно расположить их."

Лицо его оставалось бесстрастным; он кивнул.

Я глубоко вздохнул; времени у меня – только пока не развеется эффект от яйца.

– Кто следующий? – спросил я.

– А вам нужно это знать? – спросил Иллитра.

Я кивнул.

– На ком-то я должен сосредоточиться. Я же не могу следить за всеми псионическими переговорами в империи. Это было бы, полагаю, слишком утомительно.

– Когда вы…

– У нас не так много времени, – прервал я. – В смысле, это вот яйцо – своего рода допинг, потому что я не эксперт ни в псионике, ни в волшебстве. Действует оно недолго, надо торопиться. Дайте закончить, потом я отвечу на ваши вопросы. Кто следующий?

– Я готов, – проговорил Диянн.

– Хорошо, – сказал я. – Помните, пожалуйста, на счет "десять".

Диянн на миг сосредоточился, потом кивнул. Я снова доверил рот и пальцы баритону и начал играть мотив. По крайней мере я полагаю, что это был мотив; я его не слушал, и уж точно не направлял. Диянна я знал куда хуже, чем Демона, что с точки зрения испытания было куда чище, но на практике несколько сложнее. Пришлось держать глаза открытыми и наблюдать за ним, следить за ним, воображать себя у него в голове.

Я не знал его; мне и не нужно было его знать. Кстати, я и не хотел его знать. Мне просто нужно было на нем сосредоточиться. Его знала музыка – заклинание струилось в воздухе, мои легкие, пройдя через инструмент, стремились к нему, обвивали его, проверяли, касались; он не знал и не чувствовал, и ему уж точно не понравится, когда он потом узнает, что я делал и насколько близок был, чтобы прочесть его мысли. Я изначально сказал правду, но очень уж с тонкими материями мы имели дело, а открывать чужаку свои мысли не любит никто.

Как-то я чуть не всадил нож в глаз Деймару за то, что он проделал такое с одним из моих людей. Тогда у меня были люди. Тогда и убивать было проще.

Неважно, неважно. Если это сработает, я даже порадуюсь, что оставил его в живых.

Цель. Сосредоточиться. Музыка, музыка, я почти вижу ее, обвилась вокруг его головы, слилась с его кожей, незримыми линиями связав его, меня, кого-то неизвестного и опять меня; открыть. Надо открыть, не сделать что-то, а позволить этому случиться.

И – да, вот оно.

Я снова остановился. Одного не ожидал – как быстро это, однако, утомляет. Вдох, выдох.

– "Новая выставка пси-эстампов Руско огорчительна, но хорошо уже то, что он не опускает руки."

Джарег кивнул, слегка улыбнулся и проворчал:

– Мне всегда нравится, когда кто-то пытается прыгнуть выше головы. Очень хорошо.

Уздей покосилась на него, они обменялись кивками, а потом она продолжила сверкать очами в сторону Иллитры. Потом я понял, насколько смешно это выглядело, но в тот момент меня больше занимали иные вопросы.

– Что ж, хорошо. – Я перевел взгляд на Полетру. – Если вы готовы…

– Нет, – проговорил он. – В этом нет необходимости. Вы меня убедили.

– В таком случае, – сказал я, – я могу…

Только это я и успел сказать до того, как взорвалась дверь. А потом, как говорится, все завертелось.