Текст книги "Головорез"

Автор книги: Стив Брюер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Глава 47

Роберт Мбоку захлопал в ладоши и засмеялся, когда громадный лысый человек стал душить мужчину в автомобиле. Этот «форд» постоянно путался у них под ногами в ходе слежки, и Роберт уже вынашивал мысль лично разобраться с водителем.

– Вы видели? – спросил он по-французски у Жан-Пьера. – Бах, и выбил окно. Потом стал душить. – И засмеялся.

– Я это видел. – Жан-Пьеру было не до смеха. – Нам повезло, что он нас не засек. У него могло появиться желание проделать то же самое с нами.

Смех Роберта замер у него на губах.

– Хотел бы я на это посмотреть.

Он подхватил свое мачете с пола серебристого пикапа и сделал рассекающее движение – не поднимая оружия выше приборной доски.

– Опусти, – устало произнес Жан-Пьер, – пока не отрезал мне ногу.

– Мне надоело сидеть и ждать. Давайте поймаем этого великана и заставим с нами поговорить.

– Ты видел, что он положил в карман пистолет.

– Он не станет в нас стрелять. Он нас даже не увидит. Для него мы невидимки. Он не заметил нас у штаб-квартиры компании, где мы ждали Майкла, и не заметил, что мы за ним едем.

Жан-Пьер покачал головой.

– Он разговаривал с Виктором Амаду. Это все меняет. Теперь он настороже. Надо полагать, что и Шеффилды тоже.

Роберт опустил мачете острием вниз, прислонил рукоятку к колену. На нем по-прежнему были новые джинсы с завернутыми штанинами и свободная хлопчатобумажная рубашка с расстегнутыми манжетами.

– Тогда убьем Амаду. Убьем этого великана. Убьем того толстяка в машине. Убьем Шеффилдов. Убьем их всех, Жан-Пьер. Так лучше всего.

Жан-Пьер сердито сосал свою короткую сигарету:

– Здесь тебе не буш. Тут не оставишь тела гиенам. Здесь полиция расследует каждое исчезновение. И в городе есть свидетели. Посмотри вокруг. Люди в парке. Люди за окнами этих зданий. Повсюду глаза, за всем наблюдающие.

Роберта он не убедил.

– Этот здоровяк выбил окно, чуть не придушил водителя, забрал у него пистолет, – сказал тот. – Никто даже не выглянул. Даже сейчас никто не смотрит. Вы слишком много волнуетесь из-за свидетелей.

Пожав плечами, Жан-Пьер затушил сигарету. Пепельница была полна воняющих окурков. Еще одна причина выйти из машины, что-то сделать, подвигаться.

– В городе не получится, – сказал Жан-Пьер. – Нам надо уничтожить Шеффилдов в усадьбе старика, в лесу. Можно прихватить несколько человек, приравнять то место к зоне военных действий, положить их всех.

Роберт улыбнулся:

– Порубить их. Развесить их головы по деревьям.

Жан-Пьер пристально смотрел на тот угол, за которым исчез мужчина с бритой головой. Роберт подумал, что Жан-Пьер выглядит более утомленным, чем обычно. Мешки под глазами набрякли и посерели. У него столько забот.

– Надо поднять небольшой шум. – Роберт хлопнул в ладоши, заставив Жан-Пьера повернуться к себе. – Пусть знают, что им угрожает опасность.

– Что это даст?

– Хотите, чтобы Шеффилды побежали к папочке? Напугайте их.

Жан-Пьер целую минуту обдумывал сказанное. Затем улыбнулся и указал на толстяка в «форде».

– Только быстро, – сказал он. – И тихо. Помни, сколько вокруг людей.

– Тихо, как змея.

Роберт открыл дверцу пикапа и выскользнул наружу, его ноги в новых кроссовках коснулись земли беззвучно. Он сунул под рубашку мачете, почувствовал кожей холодное лезвие.

Затем ленивой походкой направился к серому «форду».

Глава 48

Когда Соломон дошел до Ван-Несс-авеню, то обнаружил, что все шесть полос забиты машинами. Посередине проезжей части шел разделительный бордюр, засаженный деревьями, и на нем какая-то парочка ожидала в тени лавра возможности перейти. Автомобили понемногу продвигались вперед, все старались проскочить светофор до красного сигнала. Как будто это что-то меняло.

Обеденные пробки. Все эти водители покинули свои офисы и теперь проводят перерыв, сидя в заторе.

Шансы найти свободное такси были практически равны нулю. Соломон увидел приближавшийся автобус, но тот находился еще в трех кварталах от него и при такой скорости движения вряд ли мог подойти меньше чем через десять минут. И что потом? Стоять в переполненном автобусе, который стоит в пробке?

Соломон чувствовал, что ему нужно где-то приткнуться. Посидеть спокойно. Подумать. Включить компьютер и посмотреть, нет ли там каких свидетельств плохого поведения мальчиков Шеффилдов. Если он понесет Дону обвинения Амаду, надо иметь железные доказательства.

Вокруг Соломона уже собралась толпа пешеходов, дожидающихся зеленого света. Он загорелся, и люди стали поспешно переходить улицу, протискиваясь между бамперами машин, заполонивших перекресток. Соломон задумчиво двинулся за ними, прикидывая, куда пойти.

Неподалеку звякнул трамвай. В конце улицы пели провода. Трамвайная линия на Калифорния-стрит, пересекавшая город с востока на запад, – шла от Ван-Несс как раз до «Центра Эмбаркадеро». Соломон подумал было доехать до отеля «Хайятт» рядом со штаб-квартирой «Шеффилд энтерпрайзиз», но затем заметил гостиницу на Ван-Несс-авеню.

Это было узкое здание, вклинившееся между двумя жилыми башнями. Маленькая вывеска над входом гласила: «Отель Блу». Один из бутик-отелей, рассыпанных по всему городу и рассчитанных на богатых туристов, которым нужны удобства, консьерж и шик в миниатюре. То что надо.

Вестибюль встречал клиентов неоновой подсветкой, хрустальными вазами и итальянской мебелью. Стены были голубыми, как вода в бассейне.

Портье за стойкой с энтузиазмом приветствовал Соломона и сообщил, что у них действительно есть свободный номер всего за четыреста долларов за ночь. Соломон достал личную кредитную карту.

Лифт поднял его на четвертый этаж. Двери открылись в коридор, в который выходили всего четыре номера. Этажей в отеле было пять. Как они умудрялись не прогореть, сдавая двадцать номеров? Да очень просто: беря по четыреста долларов за ночь.

Его голубая комната была такой узкой, что Соломон, раскинув руки, почти дотягивался до противоположных стен, но в ней имелось все, что ему требовалось: кровать, ванная, телефон, стол, кофеварка. Он положил кейс на стол и, подойдя к окну, посмотрел на Ван-Несс. Пробки не рассосались. Сквозь зеркальные стекла окна до Соломона доносился шум двигателей и приглушенные гудки. Он понадеялся, что ночью будет потише.

Соломон снял пиджак и повесил его в крохотный гардероб. Револьвер тридцать восьмого калибра, который он забрал у Велаччи, оттягивал карман. Соломон вынул оружие и попытался пристроить в свою наплечную кобуру, но та была скроена под полуавтоматический пистолет и оказалась слишком тесной. Он положил револьвер на стол, снял кобуру и тоже повесил в гардероб.

Открыл кейс, вынул одежду, уложенную для него миссис Вонг, убрал и ее. На столе Соломон сдвинул в сторону револьвер, чтобы освободить место для ноутбука. Пока компьютер загружался, он соображал, что сделать в первую очередь. Нужно было проверить то, что Амаду рассказал ему о Майкле Шеффилде и этом типе, генерале Гоме из Нигера. Нужно было войти в бухгалтерскую систему «Шеффилд энтерпрайзиз» и посмотреть, не найдется ли там платежей в туристические бюро или авиакомпании. Установить даты поездок Майкла и, начав с них, собрать доказательства, выстроить дело. Как выстраивает его следователь.

Его мысли перенеслись к Лусинде Крус, к ее умелым действиям в суде, к тому, как она обыграла юридическую команду Майкла, к ее темно-карим глазам, к ямочкам на щеках, когда она улыбается…

Соломон поймал себя на том, что уже тянется к телефону. В приемной ответили, что у мисс Крус совещание и беспокоить ее нельзя. Он назвал свое имя и попросил поинтересоваться еще раз. Через минуту послышался голос Лусинды:

– А я гадала, позвоните ли вы сегодня, – сказала она.

– Я позвонил бы и раньше, но был занят, потому что меня увольняли.

– Ну да!

– Они следили за мной. Щелкнули нас, когда мы вместе обедали.

– Вас не могут уволить за это.

– Они могут сделать все, что им вздумается. Они – Шеффилды. На земле нет власти выше.

– Простите. Никогда не думала, что они…

– Это, вероятно, не навсегда. Я тут кое-что расследую. Как только я прижму их к стенке и расскажу Дону, меня восстановят.

– Зачем вам это? После того, как они с вами обошлись.

Хороший вопрос. Соломон не знал, что ответить. Не знал, есть ли у него ответ. И просто спросил:

– А как у вас дела?

– Без конца звонят репортеры, но я с ними не разговариваю. Отсылаю их к материалам суда.

– Что равносильно натравливанию их на Шеффилдов.

– Боже мой, – проговорила она с улыбкой в голосе. – Думаю, это возможно. Какой ужас!

– Как Грейс?

– Я велела ей залечь на пару дней на дно. Прийти в себя. Ей нужно собраться с силами. Такой публичный развод требует больших эмоциональных затрат.

– Какие-нибудь новости от адвокатов Майкла?

– Нет, но я и не ждала. Это нормально. У меня куча другой работы.

– Надо вас отпустить. Мне просто хотелось… мм… сказать вам, что я думал о вас.

– Как мило. Я тоже думала о вас.

– Послушайте, – сказал Соломон, – а может, снова пообедаем вместе? Или поужинаем? Если вы не против трапезы в компании безработного парня…

Это ее развеселило.

– Платить, видимо, буду я.

– Мы по-прежнему можем платить каждый за себя. По крайней мере, пока у меня не кончатся деньги.

– Позвоните мне завтра, – сказала Лусинда. – Что-нибудь придумаем.

– Хорошо, позвоню.

Пауза. Ему действительно следует повесить трубку.

– Лусинда?

– Да?

– Берегите себя. Шеффилды вышли на тропу войны. Если они следили за мной, то, вероятно, кто-то следит и за вами.

– Вы так думаете?

– Вы видели, на что способен Майкл, когда теряет голову. Он может совершить ошибку. Послать человека с приказом причинить вам вред.

Она помолчала, потом спросила:

– Вы пытаетесь напугать меня, Соломон? Потому что выполняете мерзкую работу.

– Я говорю, чтобы вы были осторожны.

– Буду.

Он попрощался и отключил телефон. На столе тихонько урчал компьютер. Соломон ввел пароль и стал ждать, когда дорогое устройство соединит его с главным компьютером «Шеффилд энтерпрайзиз». На экране появилась надпись: «Ошибочный пароль. Введите снова». Ничего себе. Он набрал снова. Появилась та же надпись.

Соломон ругнулся.

Сотрудники службы безопасности компании заблокировали его доступ. Похоже, Крис и Майкл обо всем позаботились. Соломон спросил себя, как давно они планировали его увольнение и не сыграл ли он им на руку, ворвавшись в кабинет Логана.

Тем не менее дело нужно было делать. Он принялся обзванивать своих информаторов внутри компании, людей, которые могли знать о Майкле, Гоме и уране. Почти всю вторую половину дня он провел на телефоне, пытаясь нащупать какую-нибудь ниточку. Многие из сотрудников разговаривали с ним осторожно, и Соломон догадался, что до них уже дошел слух о его увольнении. Другие просто понятия не имели, о чем он спрашивает.

Однако в конце концов ему повезло – он попал на аналитика из «Шеффилд икстрэкшн индастриз», Одри Хэмилтон, стройную блондинку, с которой познакомился на прошлой рождественской вечеринке. Они немного пофлиртовали, пока пили эггног,[9]9
  Эггног – традиционный рождественский напиток из вина, коньяка или рома со взбитыми желтками, сахаром и сливками.


[Закрыть] и девушка дала Соломону свой телефон, но он так ей и не позвонил. Она, похоже, не таила на него зла. И осталась такой же болтушкой, какой он ее запомнил.

Покончив с положенными приветствиями, Соломон спросил, что она знает про уран.

– Забавно, что ты спросил, – ответила Одри. – Никто вокруг никогда не интересовался урановым рынком, и вдруг меня начинают постоянно об этом спрашивать.

Соломон постарался не выдать своего волнения:

– В самом деле? Постоянно?

– С тех пор как урановый рынок начал восстанавливаться, я пыталась хоть кого-нибудь заинтересовать, но никто и слушать не хотел. И вдруг несколько месяцев назад Майкл Шеффилд прямо помешался на желтом кеке и стал требовать, чтобы я буквально носом нарывала для него информацию.

– Это правда?

– Конечно, когда Майкл чем-то загорается, все остальные встают на уши. Очень скоро копии моего исследования у меня начали из рук рвать. Даже из офиса Криса Шеффилда звонили.

– Это, наверное, было очень увлекательно.

– Поначалу, – ответила девушка. – Но они просили уйму информации, а потом ничего с ней не делали.

– Ты уверена?

– Ну, ко мне они с ней больше не обращались. Мой шеф приходит пару недель назад и говорит – забудь об уране и занимайся углем. Углем! Мы что, в девятнадцатом веке живем? И с тех пор никаких подвижек.

– Может, они им и не нужны, – пробормотал Соломон.

– Почему? Я же дала им именно то, что они хотели!

– Ты же знаешь это начальство, – сказал Соломон. – Краткие периоды внимания. Жди. Твои труды даром не пропадут.

– Надеюсь, ты прав, – отозвалась она. – Я тут уже шесть лет. Мне есть что терять.

«Да, – подумал Соломон. – Мне тоже».

Глава 49

Барт Логан сверился со своими часами, идя по длинному коридору к кабинетам своего начальства. Почти пять часов. Ему повезло, что Крис и Майкл все еще в здании; обычно к этому времени в пятницу большого начальства и след простыл.

Он дважды постучал в дверь Криса, вошел. Крис сидел за письменным столом в противоположном конце комнаты, у окна, из которого открывался вид на усеянный парусниками залив. Майкл развалился в кресле рядом. У обоих ослаблены галстуки, в руках стаканы.

– Лучше, чтобы новость была доброй, Барт, – сказал Крис. – Неделя и так уже была чертовски длинной.

– Это новость, но недобрая. – Барт остановился перед столом по стойке «смирно». Братья сердито на него смотрели. – Вы знаете Лу Велаччи? Того толстого парня, что на меня работает? Кто-то его убил.

Шеффилды подняли брови, но не слишком опечалились.

– Думаю, это сделал Соломон Гейдж, – сказал Барт.

Ага. Наконец-то всполошились. Майкл вздрогнул, накренив стакан и выплеснув часть его содержимого на ковер. Крис откинулся назад в своем вращающемся кресле.

– Лу следил, по моему приказу, за Гейджем, – продолжал Барт. – Это он снял его с той адвокатшей. Сегодня Лу наблюдал за квартирой у парка Лафайет, смотрел, чтобы Гейдж не вернулся, не затеял скандала.

– И? – встрял Майкл.

– Пару часов назад он мне позвонил. Сказал, что Гейдж и в самом деле возвращался. Но пробыл там всего несколько минут. Выходя из дома, Гейдж заметил Лу, подбежал к нему и чуть его не задушил.

– Господи боже, – произнес Крис. – Этот человек лишился рассудка.

– Он велел Лу передать мне, чтобы мы от него отстали, иначе он сообщит в средства массовой информации все, что знает о «Шеффилд энтерпрайзиз».

– Он не может этого сделать, – выпалил Майкл, – он подписал договор о конфиденциальности…

– Подождите, – перебил Барт. – Это не все. Он забрал у Лу револьвер и исчез.

– Но этот Лу, – заметил Крис, – был все еще жив, когда звонил тебе.

– Недолго, – сказал Барт. – Со мной только что связались из полиции и сообщили, что найдено тело Лу. Оно было в машине, припаркованной около нашего дома. Кто-то перерезал ему глотку.

– Боже, – проговорил Майкл.

– По автомобилю, который принадлежит компании, они вышли на нас и позвонили сюда, – объяснил Барт.

– Ты сказал им про Соломона? – спросил Майкл.

– А как же. Сказал, что сегодня утром после увольнения он приходил по мою душу, избил местного охранника, угрожал оружием. Он главный подозреваемый в убийстве Лу.

– Но ты сказал, что Соломон лишь придушил этого парня, – напомнил Крис. – А потом ушел.

– Наверное, вернулся, – сказал Барт. – Этот человек неадекватен. Я сказал об этом полиции. Они объявили Гейджа в розыск.

Крис залпом осушил свой стакан. Потом заметил:

– Не нравится мне это. Мне кажется, на Соломона это не похоже.

– Не похоже, – согласился Барт. – Но нам не стоит рисковать. Вы уволили Гейджа. Если он сошел с ума, кого, по-вашему, он попытается убить следующего?

Братья обменялись испуганными взглядами.

– Мы вас защитим, – сказал Барт. – Поставим дополнительную охрану в конторе, в квартире Криса. Мы не дадим этому ублюдку до вас добраться.

Шеффилды кивнули, но без особого облегчения.

– А если это не он? – спросил Майкл. – Если кто-то другой убил этого парня, Лу?

– Дополнительная охрана не помешает в любом случае. Пусть копы гоняются за Гейджем – это нам только на руку. Ему будет не до Дона.

Лицо Майкла просветлело:

– Даже если он и поговорит с отцом, мы сможем сказать, что он сумасшедший, убийца.

Барт кивнул и почувствовал, что ухмыляется. Братья Шеффилды тоже улыбались.

– Однако какое несчастье с твоим парнем, с этим Лу, – сказал Крис.

– Да, это трагедия, – согласился Барт.

Но все они продолжали улыбаться.

Глава 50

Через несколько часов, когда измученный Соломон умывался, чтобы лечь спать, в дверь его номера постучали. Не надев рубашки, он посмотрел в «глазок» и увидел в тускло освещенном коридоре мужчину и женщину. Незнакомых. Соломон оглянулся на лежавший на столе револьвер, но решил оставить его на месте. Открыл дверь.

Перед ним стояла брюнетка с короткой стрижкой перышками. Одета она была в черные брюки, туфли без каблуков и черную футболку, обтягивавшую атлетические плечи. Никаких украшений. Большая сумка типа портфеля на ремне висела у нее на плече. Выражение лица – деловое.

Парень позади нее был примерно того же возраста – лет сорока – и походил на мексиканца: бронзовая кожа и черные волосы. Ростом он был не выше женщины, но шире нее. Культурист в костюме от «Брукс бразерс».

– Соломон Гейдж, – произнесла женщина утвердительно. Осмотрела его, задержавшись взглядом на его перевязанной груди.

– Да?

– Мы работаем на федеральное правительство. Просим уделить нам несколько минут вашего времени.

Соломон посторонился и впустил их. Когда они увидели, насколько мал его номер, культурист, обогнув женщину, сразу прошел к окну, чтобы им всем не толпиться у изножья кровати.

Попросив минуту обождать, Соломон сходил в ванную и натянул черную водолазку. Когда он вернулся, женщина стояла у стола, указывая на револьвер:

– Ваш?

– Нет. Я забрал его сегодня у одного человека.

– Звучит устрашающе.

– Не особо.

Она почти улыбнулась.

– Моя фамилия Харт, – представилась она. – Это Гальегос.

– Агент Харт? – спросил Соломон.

– Пока достаточно «мисс».

– Хорошо, мисс Харт. Чем я могу помочь федеральному правительству поздно вечером в пятницу?

– Вы работаете в «Шеффилд энтерпрайзиз». Правильно?

– Нет.

Женщина вскинула брови.

– Меня сегодня уволили.

– А-а. Но вы проработали у них десять лет?

– Немного дольше.

– Вы близки с Дональдом Шеффилдом?

– Я так считал. До сегодняшнего дня.

– А его сыновей вы знаете? Кристофера и Майкла?

– Зачем вы спрашиваете? Вам же известен ответ.

– Просто пытаемся кое-что установить, – сказала Харт.

– Например?

– Например, зачем вы встречались в кафе с Виктором Амаду из Республики Нигер.

– Кто говорит, что я встречался?

Она сунула ухоженную руку в свою открытую сумку и, достав фотографию восемь на десять, передала ее Соломону. Это был крупнозернистый снимок, сделанный с большого расстояния, но на нем ясно видны были Соломон и Амаду, сидящие в кафе «Оле».

– Вы тоже за мной следили? Похоже, в последние дни кто только за мной не ходил. Как вы только друг друга не перетоптали?

– Мы следили за Амаду, – сказала Харт. – Что вы делали вместе?

– Пили кофе.

– О чем говорили?

Такой поворот дел Соломону не понравился. Он сел на край кровати.

– Прежде чем перейти к этому, мне, пожалуй, следует спросить, какую ветвь федерального правительства вы представляете.

– Это не важно.

– Для меня может оказаться важным.

– Мы не собираемся вас арестовывать.

– Естественно. Я же ничего преступного не совершил.

– Вы когда-нибудь слышали о Международном акте против взяточничества от тысяча девятьсот девяносто восьмого года? Или об Акте против подкупа иностранных должностных лиц?

– Не могу ответить утвердительно.

– Это федеральные законы. Согласно им, американские корпорации совершают преступление, если дают взятки членам правительств других стран.

– В самом деле?

– Корпорации могут быть оштрафованы на миллионы, если правительство уличит их в подкупе ради получения бизнес-контрактов за границей. Руководство корпорации может сесть в тюрьму.

– Надо же!

Она вздохнула:

– У нас есть основания считать, что Шеффилды пытаются подкупом проложить себе дорогу к урановому бизнесу в Нигере. Что они готовят вмешательство в тамошние выборы. О чем-нибудь таком вы слышали?

– Я снова чувствую себя школьником, – сказал Соломон.

– Виктор Амаду работает у посла Нигера в Соединенных Штатах. Мы подозреваем, что он симпатизирует Жаку Лорану, следующему кандидату на пост президента Нигера. Вы вышли из здания «Шеффилд энтерпрайзиз», прошли четыре или пять кварталов и уселись пить кофе с Амаду.

– Это кажется подозрительным, не так ли?

– Незаконным, – раздался от окна голос Гальегоса.

– А я все гадал, когда же мы вас услышим, – сказал Соломон.

Гальегос сощурил темные глаза.

Харт продолжала:

– Важно, чтобы уран в Нигере оставался в надежных, чистых руках, под пристальным наблюдением международных агентств. Террористы с радостью наложили бы лапу на желтый кек. Думаю, вам не хотелось бы, чтобы это произошло, мистер Гейдж.

– Да, мэм. Не хотелось бы.

– Поэтому мы здесь. Нам нужно разобраться в интересах Шеффилдов. Нужно узнать, зачем посол приезжал к Крису Шеффилду. Что еще важнее, нам нужно убедиться, что Шеффилды не вмешиваются в процесс выборов в Нигере.

Соломон молчал – пусть мисс Харт потомится.

– Ставки высоки, мистер Гейдж, – сказала она. – Это игра не для любителей вроде вас.

– Тогда зачем вы мне об этом рассказываете?

– Потому что вы все время всплываете, – сказала она. – Сначала рядом с Шеффилдами. Потом – с Амаду. Вы связной?

– Нет, мэм.

– Зачем вы искали встречи с Амаду.

– Я не искал. Это он шел за мной. Я сшиб его с ног в проулке.

Харт посмотрела на Гальегоса. Ясное дело, от их людей это столкновение укрылось.

– Затем вы отряхнулись и пошли попить кофейку?

Соломон пожал плечами:

– Звучит не слишком правдоподобно, я понимаю.

– Чего хотел Амаду?

– Того же, что и вы. Он хотел знать об интересах Шеффилдов в Нигере, если таковые имеются.

– Что вы ему сказали?

– То же, что говорю и вам. Все это новость для меня.

– Вы спрашивали об этом Шеффилдов?

– Не успел. Они уже уволили меня.

Она минуту его разглядывала, потом сказала:

– Вы знаете больше, чем говорите. Возможно, надеетесь продать информацию тому, кто больше заплатит.

– Тогда почему я не попытался продать ее вам? Наверняка федеральное правительство в состоянии платить информаторам больше, чем правительство какой-то нищей африканской страны.

– А французы? – спросила она. – Они могут щедро заплатить за сведения об угрозе со стороны Шеффилдов.

– Никто из французов в контакт со мной не вступал, – сказал Соломон. – Вероятно, они стоят в коридоре в ожидании своей очереди.

Харт подошла к столу. Соломон подумал, что теперь инициатива перейдет к ее партнеру, и расслабил мышцы, но Гальегос молчал.

– Мы не предлагаем вам деньги, – сказала Харт. – Мы предлагаем вам шанс.

– Сделать что?

– Выполнить ваш патриотический долг. Нам жизненно важно узнать о том, что происходит в Нигере. Пока дело не зашло слишком далеко. Пока кто-нибудь не начал распространять радиацию по всему земному шару.

– Я понимаю, мэм. С удовольствием бы вам помог. Но я не располагаю интересующей вас информацией.

Харт несколько секунд разглядывала носки своих туфель. Затем сунула руку в портфель и извлекла еще одну фотографию.

– Как это ловко у вас получается, – заметил Соломон.

Женщина протянула ему снимок, на этот раз четкий, поражающий резкостью цветов, особенно бьющей в глаза краснотой крови. Лу Велаччи сидел за рулем с закинутой назад головой, с открытым ртом. Его жирная шея была перерезана, открытая рана зияла под подбородком, как алая улыбка. Кровь заливала всю грудь.

– Вы знаете этого человека? – спросила Харт.

– Лу Велаччи. Из службы безопасности Шеффилдов.

– Верно. Он за вами следил.

Соломон ничего не сказал.

– Его обнаружил сегодня в таком виде прохожий рядом с квартирой Шеффилдов напротив парка Лафайет.

Соломон разглядывал фото покойника.

– Тело нашли, – продолжала Харт, – всего через несколько минут после того, как вас видели выходящим из здания.

– Ваши люди видели, как это произошло?

– Нет, но очевидцы сказали…

– Если были очевидцы, тогда вы должны знать, что я не имею к этому никакого отношения, – сказал Соломон. – Я поговорил с этим парнем, даже отнял у него револьвер, но не убивал его. Он был жив, когда я уходил.

Харт забрала у него фотографию и опустила в портфель.

– Я вам верю, – сказала она, – но полицейское управление Сан-Франциско хочет с вами побеседовать. Мы могли бы передать вас туда. Пусть разбираются.

– Зачем вам это?

– Оказать местным услугу. Расколоть вас. Нам нужна информация, и у нас слишком мало времени, чтобы тратить его попусту.

Соломон указал на телефон на столе:

– Звоните в полицию. У меня нет нужной вам информации.

Харт посмотрела на Гальегоса, который в ответ пожал широкими плечами.

– Послушайте, – сказал Соломон, – вы ни угрозами, ни призывами к чувству патриотизма ничего от меня не добились, потому что я знаю не больше вашего. Мы только зря отнимаем друг у друга время.

– Я уверена, вы что-то скрываете, – сказала женщина.

Соломон поднял руки, как бы сдаваясь:

– Обыщите комнату, если хотите. Вы ничего не найдете.

Она не шевельнулась, но обвела помещение взглядом.

– Копы могут заинтересоваться этим револьвером, – заметила Харт.

– Пусть забирают, – ответил Соломон. – У меня есть другие.

Какое-то время Харт смотрела на него, но Соломон ничего больше ей не сказал. Наконец она достала из сумки белую визитную карточку и протянула ее Соломону. Он ожидал увидеть печать ФБР или логотип ЦРУ, но на карточке значилось только имя «Патрисия Харт» и три телефонных номера – два с кодами Сан-Франциско, один – с кодом Вашингтона, округ Колумбия. Карточка была из тонкого картона и выглядела временной.

– Если вы что-нибудь услышите, позвоните мне, – попросила Харт. – Не вмешивайтесь. Не стройте из себя героя. Просто позвоните мне.

– За меня не волнуйтесь, – сказал Соломон. – Я ведь даже не работаю больше на Шеффилдов. Я же любитель, вы не забыли?

Она метнула на него взгляд, и они вместе с Гальегосом покинули его номер, не попрощавшись. Соломон закрыл за ними дверь и прислонился к ней спиной.

За номер в отеле он расплатился личной кредитной картой. Сведения об этом поступили в компьютер банка, что было равносильно размещению их на рекламном щите в центре города. Со всеми этими законами о безопасности страны, вездесущими видеокамерами и спутниками-шпионами, федералы, вероятно, знают о местонахождении любого американца на планете в любой отрезок времени.

Для Соломона настало время уйти с экранов всех радаров. Настало время исчезнуть.