Текст книги "Головорез"

Автор книги: Стив Брюер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 31

Кристофер Шеффилд говорил по телефону, когда его брат ворвался к нему в кабинет с пылающим от гнева лицом.

– Что за черт?! – вскричал Крис.

На том конце провода один из юристов компании переспросил:

– Что? Я не понял, мистер Шеффилд.

– Я вам перезвоню.

Он положил трубку, когда Майкл остановился перед его столом.

– Посмотри! – Майкл указал на челюсть. – Видишь это?

Крис увидел нарастающую там гематому.

– Грейс? – спросил он.

– К черту – нет. Это не Грейс сделала. Это был Соломон!

– Тебя ударил Соломон? Куда?

– Прямо сюда! – Майкл указал на челюсть. – И пару раз по туловищу!

Крис сделал глубокий вдох, словно мог успокоиться за них обоих.

– Где это случилось?

– У меня дома. Мы с Грейс ссорились, появился Соломон и напал на меня. Ударил в живот. Меня вырвало. Когда я попытался отбиться, он вырубил меня. Я никогда раньше не терял сознания. А он меня отключил.

– Почему? – перебил Крис.

– Что?

– Почему он тебя ударил? Соломон не набросился бы на тебя, если бы вы с Грейс просто ругались.

– Не важно! Он пришел в мой дом, прямо ко мне в спальню! И ударил меня. Мы должны, черт побери…

– Нет, это важно, – сказал Крис. – Объясни мне, что произошло.

– Мы ссорились, как я сказал. Я пытался заставить ее убрать когти. Этот развод не сулит ничего хорошего…

– И что потом?

– Она, естественно, отказалась. Сука. И начала на меня кричать, и очень скоро мы уже орали друг на друга. Она всячески меня обзывала, приплела сюда проституток и всякое такое, поэтому я ей врезал.

– Ты ее ударил?

– Ну ты же ее знаешь, Крис. Эта женщина, как раскроет рот, богом клянусь…

– Сколько раз ты ее ударил?

– Только один раз! Ладно, может, два. Она все не могла заткнуться. Затем в комнату вбежал Соломон. Я даже не понял, откуда он взялся. Что он там делал?

– Его прислал отец.

– Ты шутишь? Зачем?

– Поговорить с Грейс. Постараться убедить ее, чтобы она от нас отстала. Помочь тебе.

– Тогда почему он врезал мне? Черт, ему следовало бы врезать ей.

– Не говори глупостей, Майк.

– Эй…

– Врезать ей? Ты спятил? Если бы я там был, я бы тоже врезал тебе.

– Как бы там ни было, – холодно произнес Майкл. – Я не собираюсь спокойно сносить побои наемного служащего.

– Тут мы с тобой заодно, – сказал Крис. – Это, в конце концов, может стать поводом для того, чтобы избавиться от Соломона. Как только отец услышит…

– Уф! Страшно подумать, как прореагирует отец, когда ему донесут, что я бил Грейс по…

– Соломон, вероятно, ему сейчас звонит. Нам важно повернуть дело в твою пользу. Мы можем сказать, что она набросилась на тебя. Что Соломон неправильно оценил ситуацию.

– Этот ублюдок ударил меня – и точка. Три раза. Это нападение и побои. Я мог бы вызвать полицию.

– Никакой полиции, – быстро сказал Крис. – Ты хочешь, чтобы завтра твой портрет появился на первых страницах газет? «Наследник Шеффилда обвиняется в домашнем насилии»?

– Да ладно, Крис. Никто не поверит…

– Ты ее поранил?

Майкл умолк.

– Так я и думал, – сказал Крис. – Как раз сейчас ее проклятая адвокатша, вероятно, фотографирует Грейс, чтобы передать снимки в «Кроникл». О чем ты думал?

Майкл уставился в пол.

Крис нажал кнопку интеркома. На звонок ответил Барт Логан:

– Да, сэр?

– Зайди ко мне, Барт.

Майкл упал в кресло напротив стола Криса.

– Барт? Зачем он нам нужен?

– Его люди следят за Соломоном. Я надеялся, что Соломон каким-нибудь образом проколется. Может, это и есть тот случай. Может, Барт предоставит нам больше информации.

– Сколько еще нам нужно? Я же говорю тебе – этот тип меня ударил.

– Что он делал после этого? Возится ли он еще с Грейс? Пытается ли перехватить отца, прежде чем тот уедет в Приют Головореза? Может, люди Барта смогут тебя выгородить? Кто-нибудь еще видел, как он тебя ударил?

– Только Грейс.

– Может, нам удастся представить другого свидетеля. И мы наконец-то убедим отца избавиться от Соломона.

Майкл потрогал нывшую челюсть.

– А нельзя, чтобы Барт или кто-нибудь другой пришил его? Легче убить этого сукина сына. Удалить его из нашей жизни раз и навсегда.

Крис покачал головой. Иногда его брат по-прежнему вел себя как тринадцатилетний мальчишка.

В кабинет влетел Логан:

– Что такое, босс?

– Нам кажется, что мы наконец нашли способ избавиться от Соломона Гейджа.

Логан просиял:

– Отлично. Чем я могу помочь?

Глава 32

Дожидаясь автомобиля у особняка в Си-Клиффе, Соломон набрал номер Дона по сотовому телефону. Номер был недоступен. Дональд, вероятно, уже в воздухе, возвращается в Приют Головореза. Оставлять сообщение Соломон не стал. Очень скоро старик позвонит ему.

А пока нужно было кое-что сделать. Он попросил водителя отвезти его через весь город в Финансовый квартал, где в старом, но полностью модернизированном кирпичном здании с окнами, укрепленными на случай землетрясения х-образными планками, находилась контора юридической фирмы «Прайс, Уайт и Симер». Фирма выполняла большую часть юридической работы для «Шеффилд энтерпрайзиз» и на бракоразводном процессе должна была представлять Майкла.

Девушка в приемной ожидала его. Это была молодая азиатка, красивая, луноликая и в красном шелковом платье, подчеркивавшем ее стройные ноги. Она улыбнулась Соломону и повела его в комнату заседаний, где дожидался Фрэнклин Д. Прайс. Это был плотный человек лет семидесяти, с редеющими седыми волосами и лицом красных прожилках. Он сидел во главе длинного стола.

Соломон обменялся с Прайсом рукопожатием сел слева от него. Кожаный стул вздохнул под его весом. Прайс подвинул к Соломону стопку бумаг толщиной в дюйм.

– Материалы бракоразводного дела, – пояснил н. – Как вы увидите, они заглянули под каждый камень. Я знал, что Лусинда Крус копает глубоко, но чтобы так! Мы поднимаем финансовые отчеты полгода.

– Мистер Шеффилд не хочет этого, – сказал Соломон.

– У нас может не быть выбора. Она требует предоставления полной информации по финансам. Учитывая, что Майкл – член совета директоров корпорации, его жена имеет право проверить все…

Соломон прервал его, подняв руку:

– Оставьте это для суда.

Прайс вспыхнул. Он явно не привык, чтобы ему затыкали рот.

– Вам следует кое-что знать, – сказал Соломон. – Сегодня утром в доме Майкла произошла домашняя ссора. Миссис Шеффилд получила телесные повреждения.

Прайс открыл рот. По мере осмысления новости его лицо мрачнело.

– Он ее ударил?

– Пару раз. Я это пресек, но на несколько минут опоздал.

Прайс скорбно покачал головой:

– Это только ухудшит дело. Где Майкл сейчас?

– Я отослал его из дома. Он, вероятно, поехал в офис.

– Я попрошу кого-нибудь туда позвонить. Нам понадобится от него заявление.

Соломон кивнул.

Прайс ткнул в пачку бумаг толстым пальцем:

– Это сильно увеличится. И скоро.

– Я знаю.

– Надо скорее браться за дело.

Отодвинув кресло, Прайс встал. Соломон остался сидеть и поблагодарил за документы.

– Это открытые сведения. Нет причин не показать их вам или кому-то другому, кого пришлет Дон. Вы же не юрист, верно?

– Верно.

– Что ж, возможно, вам будет сложновато разобраться, что там к чему. Это все, знаете ли, юридическая заумь.

– Я справлюсь.

Прайс коротко кивнул и с озабоченным лицом вышел из комнаты. Соломон услышал, как он сказал:

– Соедините меня с Майклом Шеффилдом.

Дверь со щелчком закрылась, отсекая звуки из других кабинетов. Компанию Соломону составило только гудение кондиционера. Он подвинул собранную для суда стопку, снял скрепляющую ее красную резинку и начал перебирать запросы.

Он продирался как сквозь дебри. Абзац за абзацем шли названия и адреса различных шефилдовских холдингов по всему миру с требованием полной финансовой информации по каждому. Если все запросы будут удовлетворены, стопка бумаг в результате, представил Соломон, упрется в потолок.

Он наткнулся на следующее: «Также должны быть представлены: любые документы, финансовые отчеты, бухгалтерские книги и регистрационные документы, касающиеся деловых соглашений, заключенных «Шеффилд икстрэкшн индастриз» или любой другой дочерней компанией «Шеффилд интерпрайзиз» на Африканском континенте».

Вот оно. Майкл явно что-то затевает в Африке, и Грейс сказала об этом своему адвокату. Но Майкл сохранил это в тайне? У Дона во всех ячейках семейного бизнеса были люди, которые получали деньги за то, что наблюдали за всем происходящим. Но старик заявил, что ничего не знает ни о каких делах в Африке.

Соломону необходима была эта информация. Шансы, что Майкл поговорит с ним, равнялись нулю. Но, может, Крис…

Он позвонил в головной офис, и секретарша ответила, что Крис на совещании и дал указание не беспокоить его. Девушка спросила, срочное и у него дело. Соломон не мог ответить утвердительно, хотя лично ему оно таковым казалось. Он поблагодарил секретаршу и отключился. Проклятье!

Он подумал об африканской делегации – если это была делегация, – которую он видел в офисе Криса. Было ли это связано с затеей Майкла?

Соломон сложил бумаги, стянул их резинкой и вышел с документами в приемную.

Девушка за стойкой улыбнулась ему. Ее губная помада была одного оттенка с ее красным платьем, и она явно только что заново подкрасила губы.

– Могу я получить копию этого? – спросил у нее Соломон.

– Мистер Прайс сказал, что этот экземпляр вы можете оставить у себя.

Она снова улыбнулась, и Соломон пожалел, что не может улыбнуться ей в ответ: слишком многое его тяготило. Он поблагодарил девушку и сунул пачку под мышку. В кои-то веки приходится нести документы, а он оставил свой кейс в квартире у парка Лафайет.

На улице дул порывистый ветер, гоня мусор и пыль по бетонным ущельям Финансового квартала. Однако солнце светило, и там, где лучам удавалось пробраться между небоскребами, было тепло. Соломон решил пройти пять кварталов до «Центра Эмбаркадеро». Ему нужно было время подумать.

Зазвонил его мобильник. Соломон достал его из кармана и открыл. При виде имени абонента он поморщился. Надпись гласила: «Дональд Шеффилд».

Глава 33

Дон кипел от гнева, пока Соломон бесстрастно докладывал ему о драке в доме Майкла. Было из-за чего разозлиться. Майкл, без сомнения, сделал их позиции в суде более уязвимыми, избив Грейс. Дон так и слышал, как злорадствует ее адвокат. Но спросил он только одно:

– Ты ударил моего сына?

– Да, сэр.

– Что заставило тебя сделать это?

– Он ударил Грейс по меньшей мере дважды. Когда я вошел, он занес руку для нового удара.

– Он остановился, когда увидел, что это ты?

– Он обругал меня. Мне пришлось оттащить его от нее.

– Затем ты его ударил.

Долгая пауза.

– Да, сэр. Один раз. Второй раз я ударил его, только когда он бросился на меня.

– Ты считаешь, что это оправдывает твой поступок?

– Нет, сэр. Я бы хотел, чтобы этого не произошло. Я лишь отреагировал так, как меня учили.

– Тебя не учили нападать на членов семьи. Мы все твои работодатели, Соломон. Ты полагаешь, что люди на обычной работе могут бить свое начальство, когда недовольны?

– Это не обычная работа, сэр.

Дон глубоко вздохнул, выдохнул через нос. Он ходил по кабинету в Приюте и задержался у окна, глядя на секвойи, возвышавшиеся между Приютом и взлетной полосой.

– Я сдерживался как мог, – сказал Соломон.

Дон фыркнул в трубку.

– Я бил не в полную силу, сэр.

Дон знал, что это, должно быть, правда. Если бы Соломон всерьез отделал бы Майкла, тот находился бы сейчас в больнице.

– Полагаю, – сказал Дон, – после этого ты с Грейс не разговаривал.

– Я попытался. Но она, похоже, как никогда полна решимости.

– Черт побери, что мы ей сделали? Я всегда любил эту девочку, всегда хорошо с ней обходился. А теперь она идет против нас?

– Я не думаю, что она воюет против всей семьи, – сказал Соломон. – Только против Майкла. Но она готова потащить за ним и всех нас. Особенно теперь.

Дон обратил внимание на «нас». Иногда Соломон говорил так, будто принадлежал к семье. Обычно Дональд относился к этому снисходительно, но тут испытал искушение его оборвать. Однако прежде чем он успел высказаться, Соломон произнес:

– Теперь я повидаю Лусинду Крус.

Дон колебался. Может, теперь следовало бы довериться адвокатам. Но Соломон всегда добивался результата, а Дону до смерти надоели юристы.

– Действуй. По крайней мере составишь о ней представление, чтобы сказать мне, чего точно нам ждать.

– Да, сэр.

– И знаешь еще что, Соломон?

– Да, сэр?

– Постарайся не вышибить из нее дух.

Глупо, конечно, но от этой колкости Дон удержаться не мог. Он дал отбой.

Глава 34

Соломон пересек маленькую площадь перед входом в башню «Центра Эмбаркадеро» с Драмм-стрит. Рядом с яркими клумбами сидели на скамейках, болтая по телефонам и куря, пришедшие сюда за покупками люди, но Соломон не обращал на них внимания. Он весь горел и снаружи и внутри, и капли пота выступили у него на лбу. Он шел с судебными документами под мышкой, сердито глядя на бетон у себя под ногами, и не заметил рыжеволосого великана, пока чуть не наткнулся на него.

Когда же Соломон поднял глаза и встретился взглядом с Миком Нилсеном, уволенный докер стоял примерно в шаге от него. На Нилсене была серая рабочая роба и черные ботинки, в правой руке у него болталась монтировка.

– Ты, сукин сын, – прорычал Нилсен. – Я предупреждал, что поквитаюсь с тобой.

Он поднял монтировку, готовясь раскроить Соломону череп.

Соломон не дал ему такой возможности. Он так быстро вытащил пистолет из наплечной кобуры, что со стороны могло показаться, будто тот сам собой появился в его руке. Presto. И направил его в лицо Нилсену.

Тот открыл рот, но не произнес ни звука. Соломон преодолел разделявшее их расстояние и приставил пистолет ко лбу противника.

Рядом кто-то взвизгнул. Послышался топот ног по мостовой. Проклятье!

– Предполагалось, что ты здесь больше не появишься.

– Я…

Соломон ткнул его пистолетом в лицо:

– Брось монтировку.

Инструмент звякнул о тротуар.

Рискнув оглянуться, Соломон увидел последних удирающих, кричавших на бегу в телефоны.

– Свидетелей полно, – сказал он Нилсену. – Они покажут, что ты набросился на меня с этой монтировкой. Что я застрелил тебя в целях самообороны.

– Но я…

– Заткнись.

Издалека донесся вой сирен. Соломон напоследок ткнул Нилсена дулом и отступил на шаг. Дуло оставило глубокую, круглую вмятину между бровей Нилсена.

– Никогда больше здесь не появляйся, – сказал Соломон.

Нилсен энергично закивал. Медленно попятился.

Соломон в нетерпении дернул пистолетом.

– Бегом!

Нилсен развернулся и помчался через улицу к припаркованному там красному «шевроле»-пикапу. Прыгнул за руль и включил зажигание.

Соломон убрал пистолет в кобуру, чувствуя себя, как клизма на витрине. Кругом никого, только парочка любопытных выглядывала из-за бетонных колонн. Сирены звучали уже совсем близко. Соломону не хотелось терять время на объяснения с полицией. У него были дела.

Держа судебные документы под мышкой, как футбольный мяч, он пробежал мимо глазевших на него людей и влетел в здание. Скатился вниз по двум эскалаторам к подземной автостоянке. Он знал, что у гаража есть еще один выход с другой стороны «Центра Эмбаркадеро». Он поднимется наверх там и срежет путь через «Хайятт».

Пока он бежал, в голове мелькали мысли: «Что такое со мной? Я поддаюсь настроению. Конечно, в последние дни на меня свалилось много напастей, но я совершаю ошибки, позволяю эмоциям захлестнуть себя. Нужно взять себя в руки».

Его топот эхом метался меж бетонными стенами парковки. Соломон перешел на трусцу, какой обычно бегал по хвойному лесу в Приюте Головореза. С ногами все было в порядке, но при движении повязка терла грудь.

Плохо, что пришлось так спешно покинуть «Центр Эмбаркадеро». Он хотел поговорить с Майклом и Крисом. У него имелось к ним несколько серьезных вопросов касательно Африки.

Но с этим придется подождать.

Глава 35

Контора Лусинды Крус располагалась на первом этаже старого здания на бульваре Гири, в западной части Сан-Франциско. Всего миля от Си-Клифф, но местоположение гораздо более скромное.

Скругленные углы здания в стиле арт-деко и прочерченные по фасаду горизонтали придавали ему обтекаемый вид. Юридическая контора была зажата между аптекой и туристическим агентством, в окнах которого красовались плакаты с изображением экзотических мест. Окна офиса Лусинды Крус были занавешены темно-зелеными шторами, вызвавшими у Соломона ассоциацию с атласными простынями супружеской постели Грейс Шеффилд.

Назначено ему не было, и секретарша средних лет постаралась, чтобы он подольше подождал, дав ему как следует пропитаться запахом ее духов, которые заволокли приемную, как миазмы тоски. Соломон неподвижно сидел на стуле с прямой спинкой, сложив руки на коленях и устремив взгляд прямо перед собой, рассматривая черно-белое фото моста «Золотые Ворота». Он пытался восстановить внутренний баланс, покачнувшийся после того, как он избил одного человека, угрожал пистолетом другому и получил выволочку от своего начальника. Не очень хороший день.

Молчаливый посетитель, по-видимому, нервировал секретаршу. Она все откашливалась, напевала что-то себе под нос и крутилась вместе со своим креслом. Наконец на ее столе раздался сигнал. Она, похоже, с облегчением сказала:

– Теперь вы можете войти.

Сам кабинет – чуть больше приемной – был с трех сторон стиснут плотно заставленными книжными полками и освещался одним крохотным, с матовым стеклом окошком. На полу лежал тонкий вытертый ковер, но письменный стол и другая мебель – из полированного тикового дерева – явно перекочевали сюда прямиком из выставочных залов ИКЕА.

Это все, что успел заметить Соломон, прежде чем его взгляд приковала к себе сидевшая за столом женщина. Газетная фотография не воздала должного ее внешности. Черты лица у нее были идеальными, кожа – золотисто-медовой, а тело – пышным во всех нужных местах.

Лусинда Крус встала и через заваленный бумагами стол пожала Соломону руку. Одета Лусинда была в узкую черную юбку и шелковую небесно-голубую блузку. Черный, как юбка, жакет висел на спинке стула. Соломон, должно быть, задержал ее теплую ладонь в своей дольше, чем следовало, потому что женщина улыбнулась, сверкнув ослепительно-белыми зубами.

Соломон почувствовал, как у него вспыхнули щеки. Он выпустил ее руку и сел на стул, на который она указала. Толстую пачку судебных документов он так и держал в руке, и положить их было некуда, поэтому Соломон пристроил их на колене.

– Знакомые бумаги, – заметила Лусинда.

– Мое летнее чтение.

– И как вам нравится?

– Завязка слабовата, но мне не терпится узнать, какой будет концовка.

– Мне тоже. – В ее темных глазах заплясали веселые искорки. – Полагаю, что ваш приход сюда – новый сюжетный ход?

– Вам известно, кто я?

– О да. Моя клиентка очень высокого мнения о мистере Соломоне Гейдже. Она говорит о вас так, будто вы ее новое увлечение.

– Она замужняя женщина.

– Ненадолго.

Соломон усмехнулся:

– Она не в моем вкусе.

– Вам не нравятся красивые, богатые женщины?

– Богатые?

Лусинда Крус глянула на стопку бумаг у него на колене:

– Она станет очень богатой.

– Может быть. Но на это уйдут годы.

– Вы так думаете?

– У Шеффилдов уйма юристов, – сказал он. – Они вам не уступят.

– Тем интереснее.

– Для вас – возможно. Но как же Грейс? Она готова к продолжительному судебному бою? Неприятному разводу? Вниманию средств массовой информации?

Улыбка Лусинды Крус погасла:

– У Грейс больше сил, чем может показаться. А случившееся сегодня утром только укрепляет ее позиции. Мой ассистент в настоящее время находится у нее дома, беседует с ней, фотографирует. Он говорит, что у Грейс вся щека – один большой синяк.

– Ого!

– Насколько я понимаю, вы свидетель. Приготовьтесь к вызову в суд для дачи показаний.

– Вообще-то я не видел, как он ее бил.

– Вы не дали ему ударить ее еще раз. И за это Грейс вам благодарна.

– Не могли бы вы обе в знак признательности не впутывать меня в это дело? Это может стоить мне моей работы.

Лусинда Крус улыбнулась:

– И не надейтесь. Предполагаю, что ваша дальнейшая работа все равно под вопросом. Если вас за что и уволят, так это за избиение Майкла Шеффилда.

Что он мог сказать? Она была права.

– Для меня, – продолжала Лусинда, – сегодняшний инцидент – всего лишь последний штрих в картине насилия.

– Он и раньше ее бил?

– Он оказывал давление другими способами. Мужчины Шеффилды считают, что могут командовать жизнями всех окружающих. Они думают, что имеют право третировать всех вокруг. Я собираюсь доказать, что не могут.

– Похоже, вы рветесь в бой.

– Именно так говорят мои противники.

– Значит, вот кто я? Ваш противник?

– Вы работаете на Шеффилдов. Следовательно, мы в разных командах.

– Даже несмотря на то, что я ударил Майкла?

– Одним тычком кулака жизнь не перекроишь.

– Тычков было три.

Лусинда сложила перед собой пальцы домиком. Она разглядывала его с чертовски довольной ухмылкой, и Соломон не мог сказать, о чем она думает. Проклятье, как же она красива.

– Вам не победить, – сказал он. – Семья откупится.

– Они не смогут купить суд.

Соломону хотелось сказать ей: «Не обольщайтесь. Дону уже случалось подкупать судей». Но это значило бы открыть слишком много. Он сказал:

– Они раздражены тем, что вы лезете в их финансовые дела.

Лусинда подперла подбородок, словно пытаясь спрятать за пальцами новую улыбку.

– Они бы выделили Грейс большое содержание, чтобы замять дело. Но, если вы станете давить, она вообще ничего не получит.

– Похоже, вы сомневаетесь в моих способностях, мистер Гейдж.

– Я ничего не имею против вас. Но я знаю адвокатов семьи. Вас превосходят числом и вооружением.

– Тем интереснее.

– Наилучшая ли это позиция для вашей клиентки?

– Об этом позвольте беспокоиться мне. Я хорошо позабочусь о своей клиентке. Я всегда это делаю.

– Лишь бы вам не помешали ваши амбиции. Вы ополчились на крупные корпорации, отлично. Но только не навредите Грейс этой своей идеей фикс…

В глазах Лусинды появился злой огонек.

– Спасибо за вашу заботу, мистер Гейдж. Но я не нуждаюсь в нравоучениях.

Он примиряюще поднял руки:

– Не обижайтесь. Легко увлечься, атакуя богатых.

– Так же легко увлечься, защищая их. Как вы можете жить в мире с собой, выполняя грязную работу для Дональда Шеффилда?

– Я никогда не говорил, что она грязная.

Лусинда подняла брови:

– Мне рассказывали.

– Грейс? Она только изображает, что знает все. Она рассказывает вам то, что вы хотите услышать. У Грейс склонность все драматизировать.

Лусинда Крус не ответила.

– Вот что я вижу в перспективе, – сказал Соломон. – Наши адвокаты вызовут Грейс для дачи показаний и выставят ее сумасшедшей, водя кругами вокруг одного и того же.

– Спасибо, что предупредили, – сухо произнесла она. – Я постараюсь, чтобы она не попала в такую ситуацию.

– Возможно, это не удастся предотвратить.

– Посмотрим. А тем временем мы получим полную информацию о состоянии Майкла, чтобы выделить из него то, что по закону причитается Грейс. На эти миллионы можно будет купить уйму сеансов у психоаналитика.

– Вам не выиграть, – настаивал Соломон.

Она запустила пальцы в черные кудри, обрамлявшие ее лицо. Вздохнула. На секунду показалась усталой. Затем их глаза встретились, и Лусинда снова улыбнулась.

– Я уже выигрываю, – сказала она.

– Откуда вы знаете?

– Шеффилды заволновались. А иначе они не прислали бы вас сюда.

– Они не…

– Когда сегодня утром Майкл Шеффилд избил свою жену, он обеспечил нам сочувствие суда. Мы выиграем.

Они сидели, глядя друг на друга. Соломона, как магнитом, тянуло к сидевшей напротив него красивой женщине. Он огромным усилием воли заставлял себя сохранять неподвижность.

– Мне жаль, мистер Гейдж, – сказала она. – Вы кажетесь приятным человеком, и я ценю то, что вы сделали сегодня утром. Но вы играете не за ту команду.

Она посмотрела на золотые часы у себя на запястье, затем отодвинула стул и поднялась:

– У меня встреча на другом конце города.

Соломон тоже встал. Он чувствовал необходимость сказать что-нибудь, чтобы обелить себя в ее глазах, но боялся показаться неловким или навязчивым.

– Передайте Шеффилдам, что мы увидимся с ними в суде, – сказала Лусинда.

Он кивнул и повернулся к двери.

– Мистер Гейдж?

Он замер, взявшись за дверную ручку.

– Вы ни в чем не виноваты.

– Знаю.

– Но у вас угнетенный вид, словно на ваших плечах тяжесть всего мира, – сказала она.

– Не всего мира, а семейства Шеффилдов, усевшихся мне на шею и считающих, что я должен их опекать.

– Нелегкая работенка.

– Вы даже не представляете, насколько нелегкая.