Текст книги "Головорез"

Автор книги: Стив Брюер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Стив Брюер
ГОЛОВОРЕЗ

Посвящается Келли

Глава 1

Мерцающий розовый неон вычерчивал в воздухе слово «Отель», хотя больше здесь подошла бы вывеска «Финиш». Двухэтажное здание представляло собой бетонный куб, замаскированный под образчик испанской архитектуры, как будто бугристая штукатурка и рваная оборка черепицы могли внушить потенциальным гостям: «Это не бетонный куб. Это средиземноморская вилла!» Перед входом склонялись над тротуаром две худосочные пальмы, отбрасывая на стену закатные тени.

Убогая гостиница стояла на пересечении двух умирающих улочек Ист-Окленда. Витрины соседних магазинов были заколочены. Только окна лавочки, оживленно торговавшей спиртным навынос, пестрели плакатами, рекламировавшими «Олд Милуоки» и «Шлитц».

Сидя на заднем сиденье черного лимузина, Соломон Гейдж изучал расположение зданий и переулков, оценивал расстояния, пытался угадать, сколько пьяных пешеходов попадает здесь каждый год под колеса автомашин.

Неподалеку двое пьянчужек уже устраивались на ночлег, занимая лучшие крылечки. На парковке за ближайшим домом несколько дюжих парней сидели на заднем борту светло-шоколадного пикапа.

Еще с полтора десятка обитателей квартала на глазах у Соломона занималась уличной коммерцией. Наркоманы, толкачи, проститутки и геи прохаживались по тротуарам и маячили в дверных проемах. Смуглокожие парни в спортивных костюмах и бейсболках работали на точке, удовлетворяя нужду крэкистов и всякого рода полудурков в лекарственной дозе и всегда оказываясь под рукой, если субботнему покупателю приходила охота «курнуть» перед долгой поездкой домой.

Уличные дилеры настороженно поглядывали на лимузин. Лимузин мог сулить и легкие деньги, и внезапную пальбу по тротуару из «узи», прячущегося за тонированным стеклом. У каждого ведь свое представление о шике.

Когда лимузин остановился перед гостиницей, дилеры вернулись к своим делам, но бдительности не потеряли – чужой автомобиль их нервировал. Сплоченные в банды и отменно вооруженные, они, несомненно, правили в этом районе. При возникновении любых неприятностей они уладят их со смертельной быстротой. Никто и никогда не вызовет здесь полицию.

В общем и целом это было совсем не то место, где белому мужчине с габаритами футбольного полузащитника следовало бы размахивать пистолетом и вышибать двери. Соломон надеялся, что сумеет уладить дело без шума, но улица эта резко ему не нравилась.

Он ни за что не нашел бы сюда дороги, если бы не водитель лимузина, круглолицый негр по имени Карл Джонс. Они уже три дня работали вместе, ища Эбби Мейнс по разным закоулкам вблизи залива, показывая ее фотографию наркоманам, проституткам и разнообразной гопоте. Карл казался человеком компетентным, опытным и готовым разбиться в лепешку ради «Шеффилд энтерпрайзиз». Но как он отреагирует, если окрестности вдруг взорвутся пальбой? Соломону не хотелось выбежать на улицу с Эбби на плече и обнаружить, что лимузин исчез.

– Побудете тут один, Карл?

Седой водитель встретился с ним взглядом в зеркале заднего вида.

– А вы не передумали? – спросил он. – Она здесь уже так давно, что не грех и подождать приезда копов.

– Я справлюсь, – сказал Соломон. – Если возникнут осложнения, звоните девять-один-один.

Карл обернулся:

– Как я, сидя в машине, узнаю, что возникли осложнения?

Соломон на мгновение откинул полу легкого серого пиджака, продемонстрировав Карлу наплечную кобуру, черные нейлоновые ремни которой почти сливались с фоном черной водолазки, и рукоятку кольта «коммандера» сорок пятого калибра.

– Узнаете.

Карл отвернулся, и его руки легли на рулевое колесо, как стрелки, указывающие на десять и на два часа. Готов выполнить поручение или мчаться без оглядки?

Соломон распахнул дверцу и выбрался в вечерние сумерки. Помедлил перед открытой дверцей лимузина, одергивая пиджак и простреливая взглядом улицу. Провел ладонью по бритой голове с уже пробивающейся светлой щетиной, которая остро напомнила ему о том, как долго уже тянется этот день. А для него все еще только начинается.

Соломон как можно тише закрыл дверцу – внезапный хлопок никому в Додж-сити не нужен. Стремительно, в три шага, он пересек тротуар и, распахнув захватанную пальцами дверь гостиницы, вступил под перезвон колокольчиков в вестибюль.

Это был голый квадрат грязного кафельного пола, зажатый между двумя закрытыми дверями, лестницей с истертыми ступеньками и стойкой за толстым стеклом, на вид пуленепробиваемым. В нем имелось отверстие в форме полумесяца – для передачи ключей и денег. Выше было вырезано круглое окошко, чтобы постояльцы могли докричаться до тощего старика за стойкой. «Что за глупость, – подумал Соломон, – проделывать в пуленепробиваемом стекле дыру, в которую спокойно проходит дуло пистолета. Да грабитель под любым углом повернет свою пушку и обстреляет всю контору!»

Судя по карточке, прикрепленной к его фиолетовой куртке, портье звался Руфусом Брокстоном. Его морщинистое лицо цвета мокрой глины было перерезано напополам сверкающей улыбкой, полной золотых коронок. Брокстон не торопясь поднялся из потертого кресла с подставкой для ног и прошаркал к окошечку:

– Чем могу?

Соломон вынул из кармана пиджака служебную фотографию Эбби Мейнс.

– Вы видели эту девушку:

Улыбка Брокстона стала напряженной:

– А кто интересуется?

– Бенджамин Франклин.

Соломон снова сунул руку в карман, извлек хрустящую стодолларовую банкноту из лежавшей там пачки и, положив ее на стойку, подвинул к старику. Портье мгновенно упрятал деньги в карман брюк.

– Наверху. Комната двести семнадцать. Они жутко шумели несколько часов назад. Даже мне здесь было слышно.

– Они?

– Эта девушка, пара отморозков и пучеглазый мексиканец. Они приходят и уходят. Я не могу со всеми с ними разбираться.

– Сколько их там сейчас?

– А сколько у вас Бенджаминов?

Соломон покачал головой:

– Я не так работаю. Когда я в первый раз запускаю руку за борт пиджака, то достаю деньги. Опа-на!

Дежурный кивнул:

– Отличный фокус…

– Когда я во второй раз запускаю руку за борт пиджака, то достаю пистолет. Беседа приобретает иное направление.

Золотая улыбка Руфуса Брокстона померкла. Он громко сглотнул.

– Думаю, они все наверху, – сказал он. – Ваша малышка, еще одна кокаиновая шлюха и трое мужчин. Я видел, как тот мексиканец поднимался наверх.

– Все пользуются лестницей? Проходят как раз мимо вашего окошечка?

– Совершенно верно.

Соломон развернулся и легко взбежал по скрипучей лестнице на второй этаж. В узком коридоре было пусто, но за закрытыми дверями дребезжала музыка и разговаривали люди.

Соломон прислушался у двери с табличкой «217». Изнутри донесся мужской голос, ему ответил женский, но тихо и неразборчиво. Соломон вытащил из кобуры пистолет и опустил руку, направив дуло в пол. Постучал.

Несколько секунд царило затишье, потом в комнате послышались шаги. Дверь распахнул коренастый меднокожий мужчина с глазами навыкате, большим ртом и тонкими усиками.

– Ты, должно быть, и есть пучеглазый мексиканец, – произнес Соломон.

– Что-что?

Мужчина сощурился, заморгал. В голове его вершили свое дело какие-то сильные наркотики. Соломону это не понравилось. Наркотики делают людей непредсказуемыми, заставляют рисковать, забыв о последствиях и осторожности.

Лучше не усложнять.

Он ткнул дулом сорокапятки в ширинку обвислых брюк мексиканца. При внезапном покушении на его драгоценность глаза мужчины выкатились еще больше.

– Ты внимательно меня слушаешь?

Мексиканец кивнул.

– Там находится женщина, Эбби Мейнс.

– Не знаю, браток. Я только…

Новый, еще более сильный тычок пистолетом заставил мужчину перекоситься от боли. На лбу у него заблестел пот.

– Я хочу, чтобы она вышла из номера. Устрой это.

– Угу

– Кто там? – долетел из недр комнаты гнусавый мужской голос.

Соломон глянул поверх головы мексиканца, но никого больше не увидел. За дверью открывался узкий коридор с входом в ванную с одной стороны и голой стеной – с другой. Остальные обитатели находились за углом, вне поля зрения.

Мексиканец оглянулся.

– Ответь, что все в порядке, – подсказал Соломон.

– Все в поря-адке! – крикнул он. – Тут один тип. Хочет поговорить с Эбби.

– Что за тип?

– Какой-то белый тип.

Пауза.

– Ты коп? – спросил голос.

– Нет, – ответил Соломон.

– Кто ты тогда?

– Я работаю на деда Эбби.

В номере что-то зашуршало. Соломон по-прежнему никого в глубине не видел.

– Чего тебе надо?

– Мне нужно поговорить с Эбби.

Еще одна пауза. Потом невнятный шепот.

– Да ладно, пусть войдет, Хорхе. – Неожиданно дружелюбный голос произнес мексиканское имя с растяжкой: «Хорь-хей». – Нам нечего скрывать.

У Хорхе дернулся кадык. Соломон в последний раз вдавил ему дуло в яйца, потом кивнул. Мексиканец попятился, держа руки на виду, улыбаясь, кривясь и изо всех сил изображая дружелюбие.

Соломон следовал за Хорхе, прижимая пистолет к бедру. Коридор походил на прогон для скота – худшую из ловушек, но ему ничего не оставалось, как двигаться вперед. Теперь, когда он обнаружил Эбби, пути назад не было.

Он дошел до угла, за которым начиналась комната, и в шею ему уперлось дуло пистолета.

– Вот так, придурок, – произнес у самого его уха владелец оружия. – Веди себя смирно.

Глава 2

Стандартный гостиничный номер, много претерпевший за годы варварского обращения и небрежения. Замызганный ковер, испещренная следами ожогов мебель, стены в коричневатых, похожих на кариесные разводах. Две узкие кровати со смятыми простынями были прижаты изголовьями к дальней стене, между ними стоял ночной столик с покосившейся лампой.

На одной из этих кроватей сидела Эбби Мейнс, бледная и изможденная, с туго стянутыми на затылке иссиня-черными волосами. От наркотиков ее глаза горели так ярко, что Соломон не удивился бы, увидев струящийся из ушей девушки дымок. Босая, с грязными ногами, она была хотя бы одета – в засаленные джинсы и перепачканную желтую футболку, висевшую на ее узких плечах, как на вешалке.

Распростертая на другой кровати черная женщина была абсолютно голой, только ее лицо скрывалось под путаницей волос. В полной отключке, и никто здесь не догадался приличия ради набросить на нее одеяло.

Пистолет, вжимавшийся в шею Соломона, держал в руке высоченный, как сам Соломон, метис лет двацати пяти со светло-карими глазами и грубыми чертами лица. Рядом с ним стоял парень посмуглее и пониже, направив Соломону в лицо маленький полуавтоматический пистолет. На обоих были красные спортивные костюмы с белыми полосками на рукавах, бейсболки, пухлые кроссовки «Найк» и массивные золотые украшения.

За их спинами маячил диван цвета детской неожиданности, а у противоположной стены светился экран телевизора, на котором без звука мелькали образы мультика про Багса Банни. На журнальном столике теснились серебристые банки из-под пива «Курс лайт», переполненные пепельницы, заветренные куски пиццы. Центр его занимал латунный поднос, на котором лежали шприцы, стеклянные трубочки, бритвенные лезвия, крэнк, крэк и пакетик с чем-то черным.

Мексиканец, пятясь, отошел к изножью кровати, на которой лежала одурманенная женщина. Расплылся в улыбке, отчего еще больше стал похож на лягушку.

– Ну и у кого теперь горят яйца? – спросил он. – Кому не по себе теперь?

– Заткнись, Хорхе, – прозвучало рядом с ухом Соломона. – Брось оружие, козел.

– Или что?

– Или – бах, и ты покойник.

Большим пальцем руки Соломон нажал на кнопку выброса обоймы, и она со стуком упала на пол. Никогда не стоит отдавать противникам заряженное под завязку оружие. Особенно если они догадались принести и свое собственное.

Один патрон, правда, остался в патроннике, но он решил его не извлекать. Надеялся, что обойдется без перестрелки, ну а если нет – эта пуля может пригодиться. Соломон, немного присев, опустил пистолет на потертый ковер. Дуло еще сильнее врезалось ему в шею.

– Так кто ты такой? – спросил высоченный метис.

– Соломон Гейдж. Я работаю на семью Шеффилдов.

– Не знаю никаких Шеффилдов.

– Дед Эбби – Дональд Шеффилд. Очень влиятельный человек.

– Но у нее какая-то другая фамилия. – Метис нахмурился, припоминая.

– Мейнс, – терпеливо напомнил Соломон. – Ее мать – дочь Дональда Шеффилда.

– Это правда, Эбби?

Метис глянул на нее, и этого мгновения было бы Соломону достаточно, чтобы выхватить у него пистолет, вывернуть ему руку. Но оставался парень пониже, по-прежнему целившийся Соломону в лоб. Прищурившись, он смотрел на мушку, словно мог промахнуться с такого расстояния.

– Эй, Тайрон, знаешь, на кого похож этот придурок? – сказал недоросток. – На того типа из телерекламы. На мистера Пропера. Сечешь? Лысый, и такие же белые лохматые брови. Этот придурок – мистер Пропер.

Тайрон ухмыльнулся, разглядывая Соломона.

– Да уж точно не дядя Том.

Пока они от души смеялись этой остроте, Соломон просчитывал возможные ходы. Ему нетрудно было бы завладеть оружием Тайрона и пристрелить недоростка. А выведя из строя пулялки, доделать дело вручную. Но вдруг Хорхе прячет пушку? Что, если шальная пуля попадет в Эбби? Пусть эти идиоты пока поболтают. Может, совершат промах.

– Мать Эбби зовут Дороти Шеффилд Мейнс де Анса Бертон, – проговорил он. – Она была замужем три раза и в настоящее время обручена с корабельным магнатом. Они должны пожениться в июле. Жених с невестой послали девочке приглашение на свадьбу, но не получили ответа. Эбби отсутствует две недели, и ее банковский счет опустел. Меня направили разыскать ее.

Соломон почувствовал, как впивавшееся в его шею дуло постепенно отстраняется.

– Какого черта, Эбби? – спросил Тайрон. – Ты не говорила нам, что из богатеньких.

– Это не важно. – Ее голос звучал напряженно. – Это не мои деньги. Мне от них никакой пользы.

– Черт, малышка, ведь мы бы могли провернуть хорошее дельце, – заметил Тайрон. – Погреть на тебе руки.

– Я же говорил: нужно торгануть этой белой девкой, – сказал недоросток, у которого бейсболка так далеко съехала на затылок, что козырек указывал в потолок.

– Нет, Джамал. Я имею в виду настоящие бабки. Этот чувак не заливает? Твой дедуля и правда богатей?

– Каких свет не видывал, – уныло произнесла Эбби. – Вся семья у него на жалованье. И тысячи наемных работников по всему миру. Включая вот этого болвана.

– Ты знаешь мистера Гейджа?

Тайрон отступил назад и опустил пистолет. Джамал поступил так же, но оба держали оружие наготове.

– Еще бы не знать, – с горечью ответила девушка.

– Тебе было известно, что он ищет тебя? – В голосе Тайрона вдруг зазвучал холодок.

Эбби замялась:

– Соломон всегда в конце концов появляется. Это его работа.

– А ты не скумекала, сука, что надо бы шепнуть нам про эту хрень? Всем было бы лучше, если бы мы знали, что должен возникнуть мистер Гейдж. Не пришлось бы прибегать к крутым мерам. Будто мы бандюганы какие-то.

Джамал прыснул. Хорхе, по-прежнему державшийся в стороне, подхихикнул:

– Нет! Мы не такие!

– Ты могла здорово нас подставить, – сказал Тайрон, обращаясь к Эбби. – А что, если он привел бы с собой копов? – Эта мысль поразила метиса. – Ты случаем не того? Копов не привел?

– Никакой полиции, – сказал Соломон. – Семья хочет обойтись без шума.

Тайрон улыбнулся.

– Тогда, может, как-нибудь сговоримся.

– Надеюсь.

– Да уж, надейся, – рявкнул Джамал. – Лично у меня все еще руки чешутся всадить заряд в твою белую задницу.

– Заткнись, приятель, – оборвал его Тайрон. – Я, между прочим, пытаюсь соображать.

Все замерли, наблюдая за мыслительным процессом Тайрона. Это явно была тяжелая работа, включавшая сложные гримасы. Впечатляющее зрелище, но Соломон в конце концов предложил:

– Позвольте помочь.

Трое парней посмотрели на него. Эбби, по-прежнему сидевшая на краю кровати, закатила глаза. Обнаженная девица не шевельнулась, и Соломон начал опасаться, не померла ли она. Это могло усложнить дело.

– Я хочу забрать Эбби отсюда, отвезти в больницу, чтобы о ней позаботились.

– О, какого черта…

– Заткнись, дура! – заорал Тайрон. – Ты нас в это впутала, так что сиди и помалкивай.

Эбби так стиснула губы, что они побелели. Глаза полыхнули холодным свирепым огнем. Соломон пожалел, что не застал всю компашку в ауте. Он бы тогда запросто похитил девушку. Но они, похоже, были на самом пике кайфа – взвинченные, дерганые.

Тайрон перевел взгляд на Соломона.

– А с чего нам отдавать ее тебе? Она хорошо нас развлекала.

Поняв, что его берут на понт, Соломон и бровью не повел. Пока Тайрон верит, что он просто мальчик на побегушках, есть надежда разрулить ситуацию по-деловому. Тайрон, по-видимому, тоже на это рассчитывал.

– Сколько у тебя денег?

Соломон ответил не колеблясь:

– Пять тысяч долларов плюс-минус мелочь. Во внутреннем кармане пиджака.

Лицо Тайрона снова перекосилось.

– Лучшего предложения вы от Шеффилдов не дождетесь, – спокойно сказал Соломон. – Эбби мало для них значит. Я бы сказал, что мы сейчас на стадии – бери деньги или разойдемся.

– Врешь! – заверещала Эбби. Она бросилась к Соломону и стукнула его в подбородок. – Им важно меня вернуть! Я много знаю, парень. Я работала с дядей Майком. Я все знаю про африканскую сделку. Больше тебя…

– Да, мэм, – согласился Соломон. – Но сейчас вы несколько не в себе. Позвольте мне уладить эту небольшую проблему, и мы отправимся восвояси.

– Что ты плетешь? Робот проклятый! Запрограммированный.

– Да, мэм. Мы можем поговорить об этом в машине?

– Погоди-ка, придурок, – сказал Тайрон. – Разве я позволил вам смотаться?

Дула пистолетов взлетели вверх.

– Возьми у меня деньги, Тайрон, – сказал Соломон. – Пять тысяч баксов. И отпусти нас с Эбби. Меня ждет машина.

Тайрон выпятил костлявую грудь. Джамал вытянулся, стараясь казаться выше. Даже Хорхе приблизился на пару шагов.

– Мы вас отпустим, – сказал Тайрон, – а через несколько минут здесь будут копы.

– Никаких копов, – заверил Соломон. – Вы уходите с пятью кусками. Я ухожу с Эбби. Все живы и здоровы.

Тайрон наклонил набок голову, прикрыл один глаз, прицеливаясь:

– Это твой окончательный ответ?

– Другого не будет. Больше они за Эбби не дадут.

Тайрон засмеялся.

– Мы сейчас говорим не про Эбби. Мы говорим о вас обоих. Сколько они заплатят за вас двоих?

– За меня – ничего, – ответил Соломон. – Она же сказала: я всего лишь наемный работник. И за Эбби они тоже не прибавят. Это ее последний шанс. Пройти реабилитационный курс или окончательно стать кокаиновой шлюхой.

Эбби с воплем метнулась к Соломону, собираясь вцепиться ему ногтями в лицо. Он отклонился назад.

– Что это ты делаешь, сучка? – поинтересовался Тайрон. – А ну отвали!

Он оттолкнул ее. Хорхе уцепил покачнувшуюся девушку за руки. Они не упали, но зашатались, путаясь друг у друга в ногах, под громогласные ругательства Эбби.

Пистолет Тайрона почти касался лица Соломона, щекоча ему ноздри запахом пороха. Между тем Джамал, обернувшийся поглядеть на пляску Хорхе и Эбби, чуть отвел дуло.

Более удобного случая, подумал Соломон, вероятно, не представится.

Он схватил Тайрона за запястье и крутанул, заставив его скособочиться. Метис нажал на спусковой крючок, но пистолет уже смотрел не на Соломона. Со стены посыпалась белая штукатурка.

Соломон заломил противнику руку за спину и рванул ее вверх с такой внезапной силой, что тот согнулся пополам и взвыл.

Кулак Тайрона оказался между его же лопаток, а зажатый в нем пистолет нацелился на вытаращившего глаза недоростка. Оружие грохнуло, и пуля влетела в раскрытый рот Джамала. Бейсболку снесло с затылка внезапным фонтаном крови.

Тайрон заорал. Эбби тоже. Хорхе выдохнул:

– Dios![1]1
  Боже! (исп.).


[Закрыть]

Соломон стукнул Тайрона коленом в переносицу. Голова Тайрона мотнулась назад, и со звуком, какой издает продырявленный воздушный шар, верзила рухнул на пол. Соломон выдернул у него пистолет и тут же повернулся к Хорхе и Эбби.

Однако пучеглазый мексиканец, демонстрируя неожиданную прыть, отшвырнул Эбби и кинулся на Соломона. От толчка Хорхе Соломон ударился о стену, и пистолет Тайрона, вырвавшись у него из ладони и несколько раз перекувырнувшись в воздухе, приземлился на желтый диван.

Соломон нанес молниеносный удар сложенными пальцами обеих рук мексиканцу под ребра. Мексиканец ахнул и попятился. Соломон выбросил вперед кулак, метя ему в челюсть, но Хорхе увернулся и метнулся к забрызганному кровью дивану, стремясь завладеть пистолетом.

Эбби, потыкавшись по углам, упала на ковер между кроватями. Для нее это было, пожалуй, самое безопасное место, и она отнюдь не торопилась подниматься. Тайрон извивался на полу, закрыв невидящие глаза руками. Между диваном и журнальным столиком истекало кровью тело Джамала.

Его пистолет куда-то исчез. Может, он был под Джамалом, а может, залетел в какую-нибудь щель. Кольт Соломона оставался там, куда он его кинул, и Соломон нырнул за ним рыбкой на пол. Поднимаясь на колени, он взял на мушку Хорхе, который лежал на боку на диване, держа двумя руками пистолет Тайрона и целясь Соломону в лицо.

Ничья.

Соломон лихорадочно соображал. В гостиничном коридоре слышался шум. Постояльцы отеля бежали к выходу. Время утекало.

Лягушачье лицо Хорхе озарилось улыбкой:

– Ты блефуешь.

Соломон ждал.

– Твое шлёпало не заряжено. Ты скинул обойму.

– Молодец, Хорхе!

Соломон нажал на спусковой крючок. Левое плечо мексиканца взорвалось. Хорхе завопил и выронил пистолет. Схватился за окровавленное плечо и свернулся в клубок на диване.

– Ты забыл про патрон в патроннике.

Соломон подобрал с пола магазин. Вставил его в кольт. Держа Хорхе под прицелом, присел на корточки и поднял дымящуюся гильзу. Положил ее в карман, потом подошел к кроватям и, схватив Эбби за предплечье, рывком поднял на ноги.

– Идемте.

Она попыталась вырваться, но не смогла.

– Я с тобой не пойду. Ты не можешь меня заставить.

– Идемте, кому говорю.

Он сжал ее худую руку так, что она вскрикнула.

– Убери от меня свои лапищи!

Убедившись, что Хорхе и Тайрон заняты своими ранами, Соломон убрал кольт в кобуру, а из кармана извлек наручники.

Увидев их, Эбби воскликнула:

– Ты не посмеешь!

Соломон сковал ей запястья.

– Больно, ты, придурок!

– Тихо, – сказал Соломон. – Или ваши руки окажутся за спиной.

– Пошел ты к черту, ублюдок! Когда я скажу дяде Майку, что ты сделал…

Чтобы не выслушивать в тысячный раз эту галиматью, Соломон потащил бунтарку к выходу. Он вывел ее из гостиничного номера, закрыл за собой дверь.

Он быстро довел Эбби до лестницы. Люди выглядывали из комнат, но при их приближении сразу же захлопывали двери.

На ступеньках Эбби споткнулась, но Соломон не дал ей упасть. В момент, когда он ставил девицу на ноги, она попыталась расцарапать ему лицо.

– Прекратите, – сказал он.

Портье сидел в своем кресле за пуленепробиваемым стеклом. Пока мимо не проследовали и не вышли во влажный вечерний воздух Соломон и Эбби, он сосредоточенно читал.

Лимузин стоял у тротуара, двигатель работал. Пересекая вместе с Эбби тротуар, Соломон не смотрел ни налево, ни направо. Он был уверен, что после стрельбы в гостинице все имеющиеся поблизости пушки сняты с предохранителей и тут же выпалят, если кто-то сделает неверный шаг. Соломону стать решетом не хотелось.

Он толкнул Эбби на заднее сиденье лимузина. Сел рядом с ней и захлопнул дверцу. Крикнул Карлу:

– Поехали!

Карл нажал на газ. Лимузин рванул от обочины.

Соломон посмотрел в заднее стекло на погружающуюся в сумерки улицу. На тротуарах кипела обычная деловая жизнь. Черт, да на этой улице стрельба, наверно, и есть «обычная деловая жизнь».

– Все целы? – спросил Карл, глянув на своих пассажиров в зеркало заднего вида.

– Не все, – ответил Соломон. – Но мы в порядке.

– Я позвонил девять-один-один. Когда услышал стрельбу.

– Отлично. – Соломон помолчал, прислушиваясь, но звука сирен не уловил. – Рад, что нам не понадобилась их помощь.

Он сделал глубокий вдох и откинулся на спинку сиденья:

– Вы знаете, куда ехать, Карл.

– Да, сэр.

– Куда? – требовательно спросила Эбби. – Куда вы меня везете?

– Скоро сами увидите, – сказал Соломон. – Расслабьтесь. Нас ждет долгий переезд.

– Сволочь ты!

– Да, мэм.