Текст книги "Вершители порядка (СИ)"

Автор книги: Степан Кирнос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Глава 8. Скорбный день

Глава 8. Скорбный день

«Горе мне в моём сокрушении; мучительна рана моя, но я говорю сам в себе: «подлинно, это – моя скорбь, и я буду нести её*»

– Из книги «Предание».

На следующий день. Подгород.

Если Арк это воплощение достоинства, чести и силы, то Подгород это его полное отражение. Огромная сеть пещер и выработок, уходящих на многие метры под землю, стала олицетворением разгулья, ненависти, жестокости и гноящегося общества. Это вам не приятные улочки Арка, и даже не умиротворённые дороги в Речном, нет… это иной мир – отражение всего хорошего, где балом правит секта таинственных людей, во главе которой стоит некий «Отец».

Я едва сдерживаю себя, чтобы мой завтрак не покинул желудок – сегодня мы пришли чтобы обсудить сотрудничество с теми, кого можно назвать властью в этом регионе. Ралаимы[26] и представители нищих, бандиты и воры – вся эта шваль сегодня должна с нами встретиться. К тому же мне не даёт покоя утренний «разгром», которые мне устроил мой командир за то, что я вчера пальнул в таверне, лишив меня часть жалования. Но ладно, сейчас стоит задача куда важнее, чем просто деньги.

Честно, я бы подумал, что Велисарий с ума сошёл, раз отправил нас сюда, если бы не постепенная эскалация ситуации. Прорицатель, Джеспар и Константин всё ещё не вернулись и нас начинает охватывать волнение. И чтобы получить ещё больше поддержке в живой силе, Велисарий пошёл на то, чтобы мы сотрудничали с Ралаимами… Арантеалю всё равно на это… для него Подгород место которое существует только лишь в случае мятежа.

Идя по гнилым доскам, в убогом факельно-ламповом освещении нам тут и там попадаются тела бедняков во рванье, изгрызенные изнутри мясными червями. С Множество народа в старой ветхой одежде, побитые и искоцанные бродят туда-сюда и бормочут что-то, причитают и с недовольством смотрят на нас. Вонь, страшный смрад отходов заполняет каждую улочку этих мест… гнилые продукты и нечистоты, сливаемые сверху, смрад умерших и результаты жизнедеятельности – всё это смешалось в единый невыносимый запах помоев от которого сжимается что-то выше желудка, готового отдать еду. И в это же время жительницы Подготорода бродят по его улочкам, натянув старьё, оборвав его на ложках, и сделав глубокое декольте, чтобы отдаться за сотню другую медяков прохожему.

Кажется, что свет справедливости, мир и добро покинули это место навсегда, но насмешка ли – преступники-сектанты в виде Ралаты стали жалким подобием стражей порядка, а их правила – мерзким отражением закона.

Мы миновали одну из центральных улиц. Я, облачённый в свой привычный кожаный доспех, сам Велисарий и ещё трое храмовников, а так же с нами ещё двое хранителей – тех самых, что приставлены Арантеалем. У каждого из нас на левой руке ростовые овальные щиты, а в правой меч с округлым лезвием… мой клинок издаёт слабое веяние холода облаком инея, что не может не заметить мой командир:

– Этьен, ты где уже успел меч зачаровать?

– Да-а, одна знакомая чародейка помогла.

– А, Пегаст… я смотрю, ты с ней очень сдружился. Не пойми, я не против, но главное, чтобы ваша с ней дружба не помешала исполнению долга, – вдохновенно говорит Велисарий; с каждым его шагом гребень на шлеме подёргивается. – Мы довольно многого добились, и сделать ещё предстоит не мало.

– Господин, вы и впрямь считаете, что люди Подгорода могут стать… достойными воинами? – спрашиваю я, указав мечом на бедняков, рассаженных в углах и зыркающих на нас. – Их ткни, они рассыпаться.

– Нам нужны все силы, Этьен. Если мы где-то покажем слабость, привлечём недостаточно сил, то Нерим из нас сделает дрова для костра, можешь не сомневаться.

– Понимаю, господин. И вы ради победы готовы работать даже с ралаимами? Этими безумцами из Ралаты? Велисарий, я слышал, что их «папаша» думает о том, как перейти в мир духов.

– Эндерал – моя родина и я предприму все средства, чтобы её защитить… пусть мне придётся и работать со всякими преступником и сбродом. Мы потом, когда всё закончится, разберёмся что да как, – уверенно и твёрдо ответил Велисарий. – Я родом из Речного. У меня было нелёгкое детство, мой друг. Мать всё время на полях, отец столярничает, и я понял одно – если ты сам о себе не позаботишься, о своей безопасности или пропитании, никто не позаботиться. Пускай Арантеаль и заботится о спасении мира, наши цели куда приземлённее.

– Понимаю. Господин Велисарий, после того, как мы договоримся с Ралатой вы отпустите меня на совет? Я понимаю, сейчас я вам нужен как красноречивая поддержка, но после…, – пытаюсь я упросить Велисария на то, чтобы как можно оказаться в Храме солнца.

– Что ты там захочешь, друг?

– Сегодня будет совет по поводу военной обстановки, – пытаюсь я придумать отмазку. – Может быть, узнаю что-то новое.

– А не потому, что там будет Лишари? – к моему удивлению командир оказался проницателен. – Ладно, ты можешь быть свободен, как только мы завершим все дела.

Мы прошли ещё несколько метров по гнилым доскам, пока вместо них не остался сырой песок и камни вокруг. Мы прошли в один из редко используемых проходов, чтобы выйти к месту встречи с ралаимами.

– Атаковать! – раздался крик о стороны и из-за камней на нас бросились бандиты – отморозки в нескольких выцветших драных одеждах, нацепившие на себя панцири из кожи и железа, с ржавыми топорами и мечами наперевес.

Мы подняли щиты, чтобы защититься от первого удара. Для нас подобный выпад не неожиданность… мы были к этому готовы. Один из разбойников прыгнул прямо на мой щит, но не смог обойти его широкой защиты. Я тут же совершил выпад и мой меч впился ему в горло, затем я ногой оттолкнул его и словно топор обрушил на ключицу второго противника клинок. Он прошёл сквозь кольчугу и ледяным касанием выморозил плоть и сковал движения бандита.

Позади меня раздались вопли, и я резко обернулся, инстинктивно закрывшись щитом, чтобы топор меня не полосонул. Со вспыхнувшим гневом я пошёл вперёд, превратившись в живой таран, который повалил на землю врага. Затем я острием ткнул его, но меч столкнулся о панцирь, однако магия паралитической волной заставила его мышцы конвульсивно вздрогнуть от волны магического холода.

– Прорываемся! – а приказал Велисарий, и мы пошли вперёд, у нас нет особо времени на этих оборванцев.

Я снова блокирую удар – эти огромные ростовые щиты что надо при обороне – мечи и топоры просто бьются об них, только оставляя царапины на жёлтых шестнадцатистрельных звёздах. Запахло жаренным – кто-то из хранителей стал использовать магию – во врагов полетели огненные шары, поджигающие рваньё и обуглящие плоть.

Что-то мелькнуло впереди меня, и я только успел спрятаться за щит – вражеская стрела едва не прилетела мне в глаз. Вражеские стрелки заняли огневой рубеж впереди и теперь в нас со свистом летят ржавые наконечники стрел. Парировав удар и восходящим ударом покалечив лицо бандиту и быстро десантировав его пинком, я вонзаю меч в землю и берусь за один из двух подарков Гаспара. Ощутив прохладу дерева, прицелившись я давлю на крючок и из дула вырывается огонь вместе со всполохами дыма, которые заволок всё непроницаемой пеленой.

Лучник впереди падает как подкошенный, а остальные бандиты, услышав, что у нас в руках столь громкое и разрушительное оружие, бросились наутёк. Отбившись от этого отребья, мы продолжили путь, пока не пришли в установленное место встречи. Это большая пещера, освещённая холодным светом кристаллов, несколькими факелами и лампами, у «стен» её валяются камни, на которых расселась «стража» представителей, а сами переговорщики нас уже ждут в центре всего этого – на влажном песке, у небольшого гнилого стола. Первый попадается на глаза человек среднего роста, окутанные в таинственность, покрытый бронёй сиреневого цвета из выделанной кожи – жилет, широкий пояс, тонкие псевдокольчужные рукава, прилегающие перчатки и короткие сапоги. Второй – высокий аэтерна в рваном кафтане какого-то богатея, с несколькими шрамами. И третий – суровая женщина, с коротким стриженным волосом, защищающая себя полным комплектом стального доспеха, на поверхности которого переливаются блики от факелов и кристаллов.

Велисарий, сняв шлем и щит и передав их храмовнику, убрав меч в ножны, показывая, что он настроен по-доброму.

– Приветствую вас, добрые господа и дама, – после этих слов мы подошли к столу и приготовились к переговорам.

– Говори, зачем посылал за нами? – устало и тихо вопросил представитель Ралаты. – У нас не так много времени, как думаешь, дитя солнца, – презрительно завершил мужчина, назвав Велисария прозвищем, которое цепляют на всех жителей не Подгорода.

– Давай, – Велисарий кивнул мне, чтобы я начал говорить. – Расскажи им.

– Хорошо, – я опустил щит, и сложил руки на груди. – Понимаем, что между нами было всё время напряжение, понимаем, что ваша жизнь здесь не соль, но сейчас нам нужна ваша помощь… не без компенсаций, конечно.

– Вам нужна наша помощь? – заявила женщина, представительница одной из банд. – Интересно, какая угроза вас там припёрла, что вас аж сюда покати

– Давай его выслушаем, – тихо проговорил ралаим и девушке ничего не остаётся, как согласиться, ибо практически каждый ходит под Ралатой в этом месте, повинуется её воле.

– Спасибо, – чуть поклонился я. – Стоит начать сначала. Два месяца назад в Нериме закончилась гражданская война и теперь они отправили свои войска на покорение Эндерала. Вражеские силы стоит у наших границ, и мы пришли к вам за помощью.

– И что же вам нужно?! – вспылил золотокожий аэтерна в кафтане. – Медяки пришли с нас просить!? У нас нет ничего, мы – бедняки, и нечего нам дать вам. Ни продуктов, ни денег и оружия. Так что шёл бы ты отсюда куда подальше, дитя света.

– Нет, мы пришли сюда совсем не за вашими деньгами или пищей, – продолжаю я, коснувшись пальцами своего кисета и доставая кошель, забитый медяками и кинул его на стол. – Мы сами готовы вам предложить вам деньги, броню, пищу и даже землю для ваших бедняков. Нам нужно только одно – ваша помощь, люди в ополчение.

– Вы хотите забрать наших людей в свои армии. Годами вам было плевать на то, что тут умирают люди, расцветает преступность. – выступил в роли обличителя ралаим. – Вы не защищали нас от бедности, голода и жажды, и хотите, чтобы мы встали с вами в один строй? А неженки с верхнего города не поморщат напудренные носики от того, что рядом с ними сбудет воевать беднота?

– Мессир, – заговорил Велисарий. – Разве вы не видите, что наша родина в опасности. Неужто вы не приложите усилий, чтобы люд из Арка не призирал вас, а гордился вами. Грядёт страшная война и неужто вы оставите родину в опасности? Разве вы будите сидеть сложа руки, пока неримцы станут убивать женщин и детей наверху.

– Да, – дал суровый, но честный ответ ралаим. – Мы здесь может держать оборону годами – только стоит завалить главный вход и ни один неримец не прорвётся к нам. А через тайные входы и выходы мы можем делать вылазки, пополнять запасы и медленно грызть Нерим, – его голос стал холоднее. – Вы хотите нас поставить себе на служу, но забываете, что благодаря вашему бездействию мы тут прозябаем в грязи. Так пускай неримляне сожгут и выпотрошат вас, а потом может нам и будет дело до родины… если мы конечно не договоримся с неримлянами.

Я посмотрел на Велисария, который готов взорваться от такого поведения ралаима, но сдерживает себя. В холодном свете кристаллов видно, что кожа его лица стала слабо-красноватого оттенка. Чтобы не допустить тут побоища, мне приходится продолжить разговор:

– Мессир, – осторожно я заговорил, приложив руку к подбородку, – я забыл вам сказать, что глава неримцев – Коарек из Кабоэта. Как бы так сказать… он жутко ненавидит религию. Ненавидит настолько, что в Нерима убил всех священников и монахов, а также сжёг каждый храм и монастырь.

– Ох, я понимаю, к чему вы клоните.

– Не понимаете. Это – фанатики, они готовы изничтожить каждого, кто по их мнению… «бредет религией», – я заметил, что мой собеседник немного опешил. – Я вам честно говорю о том, что мы сожалеем – всё, что стало с этим местом, наша вина. Но дайте нам исправить это, – я быстрым движением достал карту из второго кисета и разместил её на столе, указав на Солнечный берег. – Эти земли могут стать для ваших бедняков новым домом. Мессиры, – осмотрел я всех. – Если мы не объединимся, то Нерим всех нас взведёт на эшафот и все станут жертвами безумия Коарека, – я взглянул на ралаима, и он в ответ посмотрел на меня, отчего мне показалось, что бездна посмотрела на меня в ответ. – Мессиры, вы же не хотите, чтобы здесь каждый ребёнок или женщина, что бы ваши родные и идеи – всё это сгорело в огне очистительного похода Коарека?

– И что же вы готовы нам предоставить, достопочтенный!? – крикливо спросил аэтерна с длинным светлым волосом.

– Для бедняков мы готовы предоставить медяки и пищу, а также землю на Солнечном берегу, для воителей хорошее оружие и броню, а для ралаимов… в будущем гарантию того, что их идеи не будут преследоваться, – я понимаю, что этого мало, а поэтому мне приходиться включить политикана и потерев ладони, я распаляюсь обещаниями. – Орден храмовников, после победы в войне, станет помогать вам, в виде благоустройства Подгорода.

– Да что ты говоришь, – сухо усмехнулся ралаим. – Слова, слова и слова. Только обещания, кроме денег сейчас.

– Мессир, я вас прошу понять, что идеи вашего отца находятся под угрозой. Когда Нерим вторгнется в ваши пределы, то своё «очищение от религии» он начнёт именно с Ралаты, – я сделал свой голос грубее и порывистее. – Так что вы предпочтёте? Умереть здесь, как крысы в норах или дать захватчикам и агрессорам честный бой в полях, тем самым прославив Ралату, «отца» и его веру!?

Видно было, что я поставил его в замешательство. Он, как представитель секты обладает широкими полномочиями от «отца», но всё же не может говорить за всю Ралату.

– Мы заинтересованы в вашем предложении, – ответил наконец-то ралаим. – Но мне нужно узнать волю «отца» на это. Если он даст добро, то наши мечи и люди к вашим услугам, – ралаим отстранился лот стола. – Я буду через пару часов.

Когда этот воин промелькнул быстрой тенью возле меня, я вопросительно посмотрел на Велисария, который всё понял и снисходительно сказал:

– Иди уже, мы и без тебя справимся. Только щит тут не оставь.

– Спасибо господин. – с поклоном ответил я Велисарию и закинув щит за спину, достал свиток телепортации в Храм солнца.

Вздев руки и проведя пару взмахов я позволил магии поглотить меня, поднять и перенести в нужную точку. Испытав щекотливое чувство, меня мгновенно перенесло за огромное пространство, и выбросило в Храме, где я под ногами ощутил твёрдую плитку… и тут же на меня «упал» вопрос от одного из послушников:

– Почему от тебя прёт как от бомжа?

– Потому что я был в Подгороде, идиот! – нервно ответил я, поспешая в Обитель, и пробежав пару метров я усилием руки отворил тяжёлую дверь, быстро пройдя внутрь здания.

Моё появление вызвало определённую реакцию у большинства хранителей – все они стали помахивать ладонями перед носом – я только что был в помойной яме, и действительно, почему бы от меня и не пахло, как от последнего пьяницы. Быстро пробежав в главную залу обители я оказался перед неприятной картины ссоры – Джорек, Натара и Арантеаль сцепились в словестной переплке у трона и карты, Юслан расселся за столом, а Лишари стоит в сторонке, облокотившись на кафедру и слушает их речи, а мне остаётся только тихо пройти, под одобрительный взгляд дамы в зелёном.

– Мы должны по крайней мере договориться! – возмутился Джорек.

– Вам известны его требования. Для договора нет условий, – сдержанно парирует Арантеаль.

– Он видел то, что видели мы. Писания… воспоминания прорицателя. Если бы он только понял…

– Мадам, мессиры, – я не заметил, как мимо меня прошёл пепельноволосый наёмник в синей куртке, который отпустил в мою сторону иронию. – Оу, Этьен тебе бы помыться, а то несёт, как от тролля.

– Дерьмо, – вставила своё слово Лишари, её голос стал обеспокоенным. – Почему ты так долго. И где Константин?

– Это долгая история, – после этих слов Джеспара я увидел, как в комнате появилось ещё одно лицо, которое называют избранным и кличут «пророком»… что ж, мне до него дела нет, хочет кичить из себя гуся, то пожалуйста.

Несколько минут Джеспар нам рассказывал про их путешествие. Как они вломились в храм пирийцев и как Константин там сошёл с ума. Он рассказывали что-то о его несвязном бреде и то, сто потом пришлось его навечно упокоить в храме. Что ж, вот ирония – один из борцов с религией не справился с проявлениями духовного мира… либо всё-таки старость ослабила его ментальную броню. А потом нам Джеспар поведал как они на поезде добрались до острова и их схватили. «Горе-шпионы, блин», – подумал я. – «Слава Господу, что тут нет Велисария, он бы обложил всеми ругательствами наёмника и чудное порождение из Нерима, которые провалили всё».

Когда же печальный сказ окончился в Обители повисла тишина. Я кинул взгляд на Лишари и мне самом у стало печально от того, что в её очах потух прежний задор. Её уста с дрожью открылись, и я услышал слова горше антидота от чародейской лихорадки – амброзии, что сварено из таких трав, которые могут вывернуть:

– И это были его последние слова? Я… я не могу в это поверить.

– Просто ещё одна жертва Высших. Если мы быстро не активируем светоч, он не будет последним, – склонившись над столом, сказал великий магистр.

– Ах, верно, «светоч», – по зале прокатился звук раздражённой речи Натары. – Если его активировать, мы, надо полагать, просто засветим Красное безумие? Или, может быть, мы могли бы на этот раз, сделать что-то, что на самом деле имеет смысл и сосредоточить свои ресурсы на поиске алхимического или чудотворного решения, а не доверяясь куче металлолома.

Лишари, которая в шоке от смерти Константина, которой надело слушать причитания о том, что её работа – бред, которой снова говорят, что дело, столь важное для неё – куча металлолома, не смогла совладеть с собой и с уст её слетели слова гнева:

– Ох, клянусь жопой прорицателя, ты можешь заткнуться хоть на минуту? Весь день ты только и делаешь, что только ноешь, действуешь нам на нервы, и ничего из сказанного тобой не помогает найти долбанное решение. Почему бы тебе не пойти в купальню и не мучить там прачек своими нескончаемыми причитаниями? Это будет полезно для разнообразия.

Натара же ответила холодным требованием:

– Ты возьмёшь эти слова назад.

– Неужели? – обнажая черностальной меч, огрызлась Лишари. – Пойди и заставь меня. Буду рада.

– Придержи язык дикий маг, или…, – задыхаясь от злобы приказывает Джорек.

Чувствуя, что обстановка накаляется, я, руководствуясь желанием защитить Лишари, хватаюсь за ручную пушечку и срываю её с пояса, уставляя в сторону хранителя.

– Джорек! – кричу я. – Давай успокоимся.

– Или что? Убьёте меня? – продолжает возмущаться Лишари. – Это вы делаете лучше всего. Вы и ваш долбанный орден.

– Тихо! – хлопнув по столу, крикнул Арантеаль и услышав ор человека, который раньше тихо говорил, я продрог. – Ты злишься, Лишари Пегаст, и я знаю почему. Но в момент, когда ты своей злобе разрушишь этот союз, жертва Огневспыха станет напрасной. Это то, чего ты хочешь?

– Я…

– Это то, чего ты хочешь? – давит Арантеаль.

– Нет. Нет, это не так, – убрав меч в ножны, отчасти успокоилась Лишари.

– Этьен, – грозно обратился ко мне великий магистр. – Может и ты уберёшь свою трубку?

– Да, – согласился я и прицепил к поясу оружие.

– Хорошо. Я устал от этой бесконечной ссоры. Мы несём ответственность, и мы исполним её.

Тут всем напомнил о себе Юслан:

– Хорошо сказано, Арантеаль. И как именно это сделать? Без источников светоч не полезнее груды ржавого металла.

– Хронисты этим занимаются. Они найдут ответ. Послушник, пригласи командующего Эрен присоединиться к нам, – потребовал Арантеаль. – Нам нужно спланировать оборону на местности. И найди этого Велисария… сейчас нам его помощь как нельзя кстати.

После этого Арантеаль заговорил с «избранным лицом», сказав, чтобы оно, когда отдохнуло, присоединилось к ним. После этого все разошлись, кто куда. Арантеаль сцепился языком с Натарой в каком-то жарком споре. Я поднялся со стуле и пошёл прочь из этого места, но увидел уходящую фигуру девушку и нагнал её.

– Лишари! – останавливаю я её криком у выхода и когда она обернулась ко мне, я увидел перед собой крайне расстроенную и озлобленную девушку. – Я… я сожалею о твоей утрате. Константин…

– Понимаю. Спасибо, что заступился, – скорбно твердит дама.

– Я считаю, что твоя работа – это важно, – решил поддержать я её, смотря на печаль, которая пленила девушку. – И чтобы не говорила Тручесса.

– Спасибо… как же меня достала эта дрянь, – вспылила Лишари и тут же пришла в покой, когда увидела «пророческое лицо»; мягким прикосновением она взяла меня за плечо, оттягивая. – Прости Этьен, у меня важное дело. Потом поговорим.

Странное чувство обиды… мне так хочется пальнуть в сторону «прорицателя», но это только мысль. «А что если она с этим уникумом в отношениях» – родилась у меня в сознании проклятая и навязчивая мысль, которая одновременно вызывала у меня озлобление, печаль и сжатие в области груди. Почему меня почертило столь… неприятное чувство? Лишари – свободная девушка, она может делать, что хочет, но только одна мысль о том, что у неё может быть кто-то вводит меня в уныние и обречённость. Я только успел выхватить из её фразы «Танцующий кочевник», название таверны в квартале чужеземцев, куда она и пошла, судя по всему.

Мимо меня бредёт наёмник, которого я окликаю:

– Джеспар, я рад, что вы выбрались оттуда. Честно. Нам не хватает хороших людей.

– Ох, ты расщедрился на слова, что я хороший, – устало выдавил усмешку наёмник. – Тебе что-то нужно?

– Да. Ты не знаешь, у Лишари есть кто-то?

– Оу, да вроде нет. Если честно не могу я этого знать. А что ты захотел? Положил глаз на неримку?

– М-м-м, – затянул, не желая отвечать на этот вопрос и положив руку на плечо Джеспару, тихо говорю. – Я рад, что вы вернулись. Честно. Может быть когда-нибудь мы с тобой пропустим по кружке другой.

– Несомненно, – холодно ответил на мои предположения наёмник, который продолжил свой путь.

Я быстрым шагом направился в таверну, скинув щит где-то в Обители. Пусть там пока остаётся, потом его заберу. Для себя я решил, что только подслушаю их разговор с «удивительным лицом» и всё. Только подтвержу для себя свои мысли… или к своей радости их опровергну.

«Чем же важна для меня Лишари?», – спросил я себя, пока мои ноги лихорадочно перебирают ступени Храма и несутся в таверну. Я вспоминаю, как она зачаровала мне меч, помню её подарок в виде осколка и как она всё же перестала в нашу сторону пускать язвительные фразы. Мне просто рядом с ней приятно и хорошо, весело и светло. Я вспоминаю, что забыл даже про Велисария и его идеи, забыл даже про родину и то, что она в опасности.

Я быстро пробежал по кварталам города и оказался у таверны. Оказывавшись внутри сильным движением я отпихнул пьяницу, который решил ко мне пристать и прильнул к барной стойке.

– К вам заходила девушка в зелёном обтягивающим костюме? – спросил я у мужчины, который стоит вместо держателя таверны.

– Да, ступайте дальше на второй этаж, – ответил мне мужик в фартуке. – Эх, шастают тут всякие.

– Ещё кто-то был?

– Да, туда недавно и подозрительный люд ходил. Токмо на так же на второго этаж попёрлись.

Я побежал туда и заметил, как у двери мелькнуло ещё кто-то, какая-то тёмная фигура, а зав ней раздавались всхлипы и странный шум. Меня это насторожило… пахнуло железом и взял кружку с ближайшего стола и швырнул в стену у комнаты, чтобы спровоцировать.

– Какого! – крикнул я на лестнице и дверь моментально распахнулась и на меня вылетело два человека, мелькнувшие словно тени, что чуть не снесли меня с лестницы, благо я отпрыгнул к её подножью; оставив их я буквально взлетел вверх по ступеням.

Я прорвался в комнату и предо мной предстала ужасная картина, от которой моё дыхание перехватило. Предо мной на кровати, устланной шкурами, лежит полуобнажённая Лишари, захлёбывающаяся кровью. Тёмные фигуры, что прокрались в таверну, уже выбежали отсюда из узкой двери – след их простыл и меня объял гнев от того, что я не могу придушить их собственными руками, но сейчас не это важно.

Из живота торчит длинный пирийский меч, её руки судорожно тянутся к месту ранения, откуда бежит кровь, которая стекает потоком по темноватой коже и марает пол с кроватью. Во рту так же на зубах «играет» блеск бордовой жидкости. Все пальцы замараны кровью, а ладони конвульсивно пытаются дотянуться до оружия.

– Стражу! Что б, вас зовите стражу! – заорал я во всё горло вниз таверны, а сам приблизился: её кожа побледнела, рана сильно оттеняет синим – неужто её отравили?

Что ж, останется только один вариант действий. Я хватаюсь за рукоять меча и тяну его со всей силы и как только железка вышла из плоти, её кровь хлынула с новой силой. Призвав всю силу, что есть во мне, взмолившись к Господу о помощи я поднимаю свои ладони, которые пропали в потоки лучезарного тёплого солнечного света. Вобрав всю магическую силу, я направил поток её на Лишари, в место ранения без остатка её выпуская, истрачивая все силы. Нас учили исцелять других, но это было так давно, что я уже не помню всего.

Неожиданно мою левую руку свела судорога – неприятное ощущение скручивания и дрожи – мышцы запротестовали против такого количества энергии, которая через них проходит, но я не убрал конечность. Магия, которая течёт из моей руки, изливаясь теплым потоком на Лишари и медленно заживляя её рану, оказалась слишком обильной и пронизывая мышцы, заставила деградировать ткани, высасывая из них и жизнь… мою жизнь. Я ощутил это когда судорога в моей руке отошла и уступила место адской боли, которая настолько сильно зажала мою плоть, что у меня даже выбило искры из глаз. Но даже в этот раз я не отнимаю рук, магия продолжает проистекать живительным потоком в её тело, пока наконец-то она не иссякла во мне и ладони сами не потухли.

Свет… приятное свечение ниспало, и я увидел, что мне удалось затянуть ранение на её животе, но она всё ещё не приходит в себя. Я же поднимаю руки и вижу, что мои ладони – они стали мраморно-белыми, вены на них вздулись синюшными лентами, пальцы сводит в судорогах и треморе, лихорадкой дёргающей конечности.

Я поворачиваюсь и тут же понимаю, что мои ноги стали ватными – я пытаюсь сделать шаг, но не могу – они сами покачиваются, и я падаю на крепкие руки какому-то завсегдатаю таверну.

– Стр-стражу, – пытаюсь я выдавить гортанью и языком, которые перестали меня слушаться; я пытаюсь подняться, но всё внезапно поплыло – голоса, люди, окружение передо мной – всё превратилось в одно непонятное месиво – сочетание из звуков, которые я практически не различаю, образов, которые словно закрыты пеленой воды… магия взяла слишком много сил.

Снова пытаясь пойти я рухнул окончательно. Мои руки и ноги практически переставали подчиняться, и я смог только перевернуть себя, чтобы увидеть потолок. Тут же в комнату прошли стражники Арка, которые первом делом бросились к Лишари и их я распознал как большие красные пятна.

– Она всё ещё жива! – кричит прибывший стражник. – Тащите её в лазарет!

Эта новость… она у меня вызывала радость… облегчение, которое заставило меня отдаться во власть тьме. Прежде чем я провалился в бессознательный плен, на моих сухих губах расцвела улыбка, а затем мир окончательно потемнел.