Текст книги "Вершители порядка (СИ)"

Автор книги: Степан Кирнос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Вскоре, мы пришли к горным склонам, где за травой и кустарниками скрыт тайный вход и продравшись за «стену» мелких колючих веток и листьев я с храмовниками оказываюсь в сырой пещере и наш проводник машет рукой, зазывая.

Исаил приготовил посох, на конце деревяшки уже загорается пламя, а мои братья-воины обнажили клинки, что делаю и я. Страшно ли мне? Да, от неизвестности меня берёт тревога.

Мы подошли к какой-то массивной двери, сколоченной из нескольких досок. Ритмичное стучание кулаком принесло плоды – нам открыли дверь и тут же на нас уставились натянутые стрелы.

– Ронан, какого чёрного стража!

– Они ищут Конана. Пришли с ним о деле молвить.

– Что, какого? А ладно… нас всё равно больше, – я посмотрел на говорящего бандита, который нацепил лохмотья под низ ржавой кольчуги. – Слыш, вы только не буяньте тут, а то ребята вас всех положат.

Мы молчаливо соглашаемся и проходим дальше, встретившись с целым тайным поселением. «Ветвями» от центрального хода простираются в глубину множество проходов, в которых ютятся бандиты, расположены склады, кухни и арсеналы. Тут и там сне попадаются на глаза люди – высокие и низкие, смуглые и белые, молодые и старые, мужчины и женщины – все они носят старую выцветшую одежду и простенькую броню в виде кожаного панциря или лёгких кольчужных «рубах».

– Откуда тут столько людей? – спросил один из храмовников, и я отвечаю:

– Обедневшие жители, беженцы, те, кто бежал из разрушенных поселений, стражники-дезертиры. Тут много судеб, много всего…

Я так же вижу множество факелов и ламп, которыми они освещают помещение, мне попадаются ящики и куски древесины. Тут сыро, пахнет чем-то тухлым, всё время что-то бурчит, стелется благой мат.

Нам хватило десяти минут, чтобы пройти через деревянную арку и оказаться в самом конце этого укрытия бандитов. И перед нами привычный бандитский вождь – в шкурах, под которыми я вижу блеск стального панциря, громоздящийся на резном деревянном троне. Вокруг него расставлено пару столов, набитых пищей, есть письменный стол, всё освещается множеством факелов и даже есть три стенда с оружием, где я вижу секиру, двуручный меч и топор и всё из золотистого металла звёздников.

– Кого твоя тушка к нам привела? – спросил косматый и с пышной шевелюрой вождь.

– Это люди из Ордена, они хотят молвить с тобой.

– Правда, что ли?! – усмехнулся Конан и махнул бандиту. – Пшёл вон, волчья морда. – После этого он встал с места и шагнул к нам. – Чё вы хотите?

– Мессир Конан, – заговорил клирик. – Мы понимаем, что нас разделяет долгая вражда, но сегодня Творец нас призывает объединиться. Власти Эндерала даруют вам прощение при условие, что вы и ваши войска встанут под знамёна Арка, покаются в содеянном и станут жить по законам Эндерала. А в обмен мы даём вам помилование и землю на Солнечном побережье.

По широким глазам Конана можно понять, что он явно недоволен инициативой Велисария сделать из него слугу Эндерала, что подтверждается в его речи:

– Ага, бегать на побегушках святош из Ордена. Ба! Да лучше жить в нищете и червей жрать, чем лизать пятки Арку!

– Послушай, – срываюсь я. – Твоё скотское существование беззаконник совсем из тебя сделало животное? Мы не просто так пришли сюда – нам, людям Эндерала нужна ваша помощь. Нерим идёт на нас войной, Рождённые Светом… «вознеслись» и покинули нас, орды нежити поднимаются и убивают, в том числе и твоих людей. Подними ты свой зад.

– Ха! Мало кто осмеливался со мной так говорить, – прорычал Конан, задумавшись. – Значит и вправду говорят, что Рождённые Светом больше не боги. Тогда скажи, эндералец, зачем мне вообще вас слушать? Прирежу как свиней и кину собакам. Силы у вас больше нет, власть теряете. Если так дело пойдёт, то я и мои парни тут возьмём лютую власть, в Речное войдём.

«Что б ты стал подопытным для фазмалиста и он пустит твою душу на амулеты, чтоб ты перешёл дорогу энтрописту[17], который сотворит из тебя кучу мяса», – выругался я. – «Трибунала на тебя нет. Упёрся как баран. Ох, Арантеаль, хоть ты и помешан, но твоё пристрастие хоть сейчас надеюсь возымеет что-то полезное:

– Ты идиот, – с оскорбления я начал, чтобы вызывать эмоциональный отклик у бандита, предощущая, что его парни и бабы уже тянуться к оружию, как и храмовники. – Если ты не поднимешь свой зад и не поможешь нам, то миру наступит конец. Наши учёные обнаружили, что цикл подходит к концу, а неримцы его завершители.

– Шо за цикл? Ты что мне по ушам ездишь?

– Всё сгорит согласно пророчествам. Да и неримцы, когда вас найдут – вырежут под чистую. А мы вам предлагаем экипировку, пищу и признание, – я от волнительной речи перехожу к более спокойному говору. – Неримцы из вас сделают дрова для своих костров. Они идут сюда, чтобы подчистую зачистить континент от всех неугодных.

– А что взамен, если мы свои задницы будем надрывать ради вас?

– Вы получите… помилование, вас снабдят лучшим оружием. Вы сможете спокойно осесть по всему Солнечному берегу.

– Хм-м, – рычащим гортанным звуком затянул Конан. – Ладно, пойдём с тобой потолкуем как мужики. Коли одолеешь, подчинюсь. Покажи, что достоин.

Я киваю и тяжко выдыхаю, ступаю за бандитом… у меня просто нет выбора, и чтобы заручиться его поддержкой, придётся драться. Зараза, меня это дико злит, но всё же, ради усиления страны, я готов пойти с ним на бой.

И вот я стою на арене. Вокруг, за деревянными «прутьями» улюлюкает бандитская кодла. Они ждут кровавого зрелища, и они его получат, только если что-то пойдёт не так, то меня эффектно размажут по арене. Враг – это двухметровый крупный мужик, который идёт ко мне с секирой наперевес. Её обоюдоострое лезвие переливается отблесками факелов, и трещит электрическим зачарованием, и при виде этого мне становится не по себе, но я вынужден с ним бороться.

Я тоже делаю шаг вперёд, как Конан с рёвом бросился на меня, вложив всю силу в удар плечом. Я пропустил этот выпад, моя реакция меня подвела, и тяжёлый воин в меня в печатался со всей силы. Шквальная волна боли разлилась по телу, отозвавшись в каждой кости или мышце, но я стою.

В последующие мгновения я принял шквал секиры, от которой я могу только уворачиваться, и она прошлась по песку. Он бьёт её тыльной стороной, но выставив блок правой рукой, левой я кидаюсь на него с кулаком, и удар приходится прямо в челюсть эндеральцу. Тот только расхохотался и самодовольно заявил:

– И это удар? – неожиданно я пропустил, как резкий взмах его руки превратился в оплеуху, которая сокрушила мою щеку, и с дикой болью, звоном в ушах и дезориентированный пячусь назад, подтаскивая за собой клинок, а он самодовольно заявляет. – Вот это удар!

– Ничего, – постанываю я. – Мы ещё поборемся.

Я бросаюсь на него и на этот раз ему приходится пятиться назад, когда мой меч летал возле его лица и Конану только остаётся, что только шагать назад. Улюлюканье толпы нарастает, бандюганы возможно предчувствуют, что бой становится всё более жарким.

Присев и уйдя от секиры, рука свершает выпад, и я царапаю его доспех, после чего отпрыгнул, что секира не ударила меня, и снова бросаюсь в бой. Секира летит ко мне, и я рванул в сторону, но враг словно предугадал это, и я пригнулся, но тут же меня опрокинул пинок, и я кувырнувшись через спину, загрязнённый песком, поднялся и выпрямился. Я снова продолжаю смотреть на Конана.

– Ты не хочешь сдаться!? – с улыбкой на сухих губах, спросил меня бандит.

– Скорее первый ты сдашься.

– Тогда лови! – в мою сторону полетело нечто наэлектризованное, то, что я успел заметить в самом начале, как бумага стала концентрированной энергией, а потом меня охватил лёгкий паралич, заставивший встать на колени.

– Нечестно! – закричал Исаил.

– Да плевать, – Конан вздел руки вверх. – Зато я – победитель!

Я, преодолевая сковывающий эффект, поднимаюсь сначала на колени, а потом подчиняю обратно себе руку. Правой ладонью я обхватываю рукоять из дерева и вытаскиваю её, практически не чувствуя древесины. Дрожащей конечностью я направляю устройство в спину, в область ягодицы Конану и со всех сил давлю на кусочек металла. Что-то щёлкнуло, ударило и выбило искру, а затем раздался грохот. Такое ощущение, что выстрелила маленькая пушка, сила отдачи выбила оружие из моих рук, которая скрылась в клубах пахучего белоснежного дыма. Следом я слышу вой, редкий и очень неповторимый мат, а Конан, ранее бывший воплощением брутальности и силы, упал на землю и стал держаться за зад, поскуливая и постанывая.

Я же встал на свои двои, покачиваясь и ощущая расслабление по всему телу. Я вижу, что бандиты, ранее улюлюкавшие и вопящие, смотрят на меня с ужасом, не смея даже крика подать, что даёт мне возможность отпустить лёгкую иронию:

– Ну что, друзья… рад приветствовать новых воинов Эндерала. Думаю, вы будите рады отдать долг родине? – после воззвания я решаюсь с пламенной речью обратиться ко всем. – Я понимаю, что кто-то из вас стал таким из-за плохой жизни, кто-то из-за того, что просто не знал, чем заниматься. Знаю, что там, за пределами пещеры на вас будут смотреть, как на зверьё, но я прошу вас не отвернуться от проблемы вашей родины. С запада грядёт буря, которая сметёт всех нас. Братцы, сейчас как никогда нужна ваша помощь, ваш меч и ваша сила. Без вашей помощи Эндералу сначала сметут нас, а потом паршивцы, которые грядут с запада, возьмутся за вас. Я не прошу вас сражаться за напыщенных богатеев или зажравшихся аристократов Арка. Я прошу вас поднять меч за вашу родину, поднять оружие против лютого зверя, против нечисти, которая идёт сюда сжигать всё и всех, – я смотрю на людей, в их глазах я вместо дикого блеска вижу понимание и даже одобрение. – Я не говорю вам, что вас сразу восхвалят, но обещаю, что вы получите свой клочок земли, что вы сможете стать не просто обычными гражданами, но героями грядущей войны, если пойдёте за нами. – Мне приходится успокоится и взять паузу, чтобы дать людям время подумать. – Я призываю вас сражаться. Не за зажравшуюся знать, не за закон, не за Рождённых светом, но за землю, которая станет вашей, за простой народ, который будет вам благодарен, за будущий лучший мир. Воины, я призываю вас исполнить самый главный ваш долг – защитить родную землю. Так скажите, поднимите ли вы меч ради обычных людей и супротив страшной мерзости?

Глава 5. Новая экономическая политика

Глава 5. Новая экономическая политика

«Но не осуждай меня, отец, нет… осуждай свою жадность, ибо со временем она заставила тебя продать свою честь»

– Из книги «Жадность и честь».

Спустя день. Арк. Храм Солнца.

– А теперь услышь слово истины, сказанное в Предании, – такой фразой мы завершили общую молитву и перешли к изучению Предания, находясь в одной из комнат жилых помещений; тут помимо меня ещё и Гаспар, который нашёл в молитвенном времени покой и отдых от бесконечной работы.

Исаил открыл толстую книгу, поднеся к ней свечу, чтобы лучше видеть текст и стал читать:

– Предание, чтение Свитков о жизни зарождении. Когда создал Творец тварей земных, и насадил растение, то было решено создать и существ по образу и подобию Его, чтобы так же свободно творили и были крепки волей. И так появились первородные мужчина и женщина и ходили в кущах садового дворца они, не зная ни в чём нужды. Но вот пришёл в Его дворец отступник и мятежник великий – Тель-Имальтхат и возненавидел творения рук Его. И искусил их через истоки воды, из которых запретил пить Творец, ибо познают тогда они тление и смерть и дадут начало цикличности – проклятию в родах вечных, когда все потомки будут умирать, а их жизненная сила станет «плотью» для духов-мятежных. Но стали противиться первородные мужчина и женщина, говорили – «к чему нам такой Отец, который воспрещает нам делать того, что захотим. Да ты и сам виноват, что сделал нас столь слабыми и дал жену мне – немощную, не способную меня и себя уберечь от искушения». И сказал тогда Творец – ступайте в мир, да будут периодов концы, когда на земле беззаконие переполниться. И станет залогом смерти – дух в вуали, в виде женщины, и будет она началом смерти для родов ваших. Но для исполнения спасения, да будут оставаться мужчина и женщина после вас, которые после того, как предыдущие падут, снова заселят землю и мир.

Прочитав Предание, Исаил закрыл его и потушил свечу, что означало конец маленькой службы. В тёмной комнатке, где мы еле как вмещаемся наступила полная тишина и Исаил решил добавить от себя:

– Благослови вас Всевышний. Ступайте с миром.

Я и Гаспар, чуть поклонившись вышли в коридор, оставив Исаила за личной молитвой.

– Ну, как продвигаются твои дела? Как наработки, Гаспар? – спрашиваю я, пока мы идём из комнат для жилья.

– Да не очень. Магистры не особо жалуют меня, Мерраджиль мало молвит. Да и пороху с металлом мало.

– Понимаю. Ничего, надеюсь, пройдёт достаточно времени, и мы снова заслужим их доверие. Пойми, все они служат Ордену, забыв о народе Эндерала. И наш уход все восприняли, как… личное предательство, как не желание противостоять приближающемуся апокалипсису.

– Это так.

– Так что там у тебя с оружием? – спрашиваю замедляя шаг, когда мы практически подошли к выходу. – Ты вроде собирался создать новый чертёж.

– Собирался. Да только материала не хватает.

– Верно… Орден перетащил столько кусков древнего устройства из пирийских руин, на мираде, а вот о порохе из Дюнном никто думать и не собирается. Да и металл тебе же нужен?

– Именно.

Гаспар, одетый в белую плотную рубаху, крепкие штаны и фартук, открыл мне дверь, и я вышел из здания, оказавшись на улице. Стоит прекрасная погода – прям радует глаз – светло, чуть тепло и ветрено.

Я, облачённый в тёмного цвета лёгкую рубаху, с сумкой из кожи, кожаные брюки и сапоги под колено, ощутил всю прохладу от порывов воздуха и нежность солнечных лучей. Посмотрев на Гаспара мне стало немного тоскливо на душе. Все знают, что он родом из одного поселения на севере, которые ныне лежит в руинах. Он, пройдя все этапы до ключевого испытания посвящения в Орден, отказался его проходить, да и магический дар был его слаб. В итоге, он мог протирать скамьи в Храме, но из-за его инженерного таланта, парень быстро сдружился с магистрами. Немного нелюдимый Гаспар был на хорошем счету, несмотря на отстранённость в общении.

Мы никогда его не спрашивали, почему он так сторонится людей, но он сам однажды поведал нам эту историю. Однажды в детстве он вместе с родителями был на рынке, во время одного из праздников, посвящённых Мальфасу – Рождённому Светом. Во время шествия толпа разъединила его с родителями… это была случайность, но Гаспар два часа пробыл без родителей в незнакомом месте, где всё страшно, где всюду незнакомые галдящие и страшные люди. И в итоге, после того, как его нашли, заплаканного и испуганного, он стал обходить стороной большие скопления людей, чувствуя в них не уют, так же как и я чувствую страх, оставаясь в полной кромешной тьме. Для меня это стало… побочным эффектом от испытания.

Испытание… для меня это стало чем-то жутким. Сначала, когда у тебя проявился дар магии, тебя заберут из родного дома, потом станут морить постами и вычиткой молитв, что именуется «хождением по воде»[18]… что ж, стоит сказать, что это снимает крайне неприятный эффект от «дара» магии, когда сознание не справляется с потоками информации о возможностях – чародейскую лихорадку. А потом, чтобы стать хранителем, я прошёл испытание… пара километров ходьбы через шепчущий лес – место, где сама кора деревьев светится удивительным сиянием перламутра, испитие зелья на Посту – постройки, которую возвели первые люди Эндерала, восславив Мальфаса, а затем я испытал погружение во тьму…

– Эй, Этьен, – тряхнув меня, из раздумий вывел Гаспар. – Ты чего задумался?

– Да так… воспоминания. Скажи, Арк сможет устоять перед Неримом? Эти стены и ворота. Мне кажется, что их ничто не возьмёт, если только на штурм города не бросить десять тысяч солдат.

– Ты прав, но как долго мы просидим так? Вон, вчера Велисарий прошёл по стенам и оружейным.

– И?

– Ох он вчера бесился. Пушек мало, пороха тоже не очень, снарядов – токмо треть.

– Арантеаль… нет чтобы думать об обороне города, он живёт идеей остановки апокалипсиса. А если Нерим возьмёт Арк, как он будет останавливать свой апокалипсис? Ладно, а куда Тручесса смотрела в своё время?

– Не знаю. Эх, я бы вернулся за работу, только у меня материала нет совсем. Да и кузнецов местных подучил бы, что да как.

– Кстати, эта маленькая ручная пушка… эффективная вещь, я её «гроиыхатель», зову. Только недалеко стреляет, я второй раз пробовал – не очень.

– Понимаю. Я работаю над вещицей побольше – ручницей назову.

– А как твой прошлый проект?

– А ты о том. Почти всё готово. С ним мороки меньше чем с луками. Кстати, я передал его старые чертежи, и местные кузнецы обещаются что будут мастерить его.

– А, ты об арбалете? – спросил я, сложив руки на груди и смотря на Храм Солнца. – Чудесно… надеюсь в Ордене твою работу оценят. Ладно, – протянул я руку для пожатия. – Мне нужно идти.

– Удачи.

Попрощавшись я направился к выходу из Храма, чтобы выполнить приказанное от Велисария. Что ж, стоит сказать, что его план пока выполняется, а главное, Арантеалю всё равно, что мы делаем… а Натара в статусе Тручессы, когда услышав о выросшей стабильности в регионе, перестала на нас смотреть, как костолом на жертву и посыпать проклятьями. Велисарий сначала занял замок «Златобород», который оказался вычищен от тёмной силы и устроил там ставку Святого ордена и Ордена храмовников, в который магистр стал принимать всех желающих. Затем он отчистил оставшуюся территорию Солнечного берега от бандитов, нежити, ватиров и тварей леса с помощью людей Конана, который теперь ходит с хромотой и клянётся в верности тем, у кого «такие громкие и убойные штуковины», как он сам и говорил. Но это ещё не всё, ибо как только местность стала безопасной, Велисарий отдал приказ о восстановлении разрушенных ферм и отправки в шахты экспедиций. Бывшие бандиты могли бы встать в пику, но Конан, которому Велисарий тайно пообещал титул в будущем и владения, пинками и матом направил часть своих людей на горные и земледельческие работы… они не шахтёры и не фермеры, но это хоть что-то для начала работы на регионом. Да и некоторые «лихие люди», из мужчин и женщин, что образовывали подобие семьи, оценили возможность мирно осесть на земле. Сейчас стоят другие проблемы – обустроить Солнечный берег, возвести там укрепления, а так же снабдить Арк достаточным количеством пороха и металла. И тут вся инициатива столкнулась о суровую реальность, один самых насущных вопросов этого мира – где взять деньги? Арантеаль согласился на переговоры с представителями родовой знати, фермерами, промышленниками и торговцами на выделение средств, но я не сильно уверен, что они пойдут нам на встречу. Остаётся только молиться, чтобы Всевышний вразумил их и аппетиты держателей экономических потоков не затуманили остатки любви к родине в них.

Я вышел за пределы Храма, протиснувшись через широкие ворота, спустился по ступеням, и оказался перед небольшим полем, где тренируются послушники. Мечи вязнут в манекенах, стрелы вонзаются в ткань – в общем новички тренируются. Помню и я когда-то был послушником… наивным, как щенок и думал, что в рядах Ордена я буду защищать страну… но всё оказалось куда приземлённнее. Только собираюсь пойти в Квартал знати, где и намечена встреча, как мне на встречу попадается темноволосая девушка от которой несёт ароматом резких цветочных духов.

– Лишари! – воскликнул я, радуясь тому, что вижу перед собой темноволосую девушку с добродушным лицом. – Как ваш поход в тот город пирийцев?

– Да всё пошло…, – с выражениями возмутилась она. – Какое-то оборванцы прорвались через стражу. Благо прорицатель и хранительница, как же её там… Калия, быстро всё разрешили.

– Прорицатель… какое поэтическое название для человека.

– Ты не представляешь какие способности у этого создания. Я бы сказала, что оно уникально. Мы даже недавно с прорицателем сидели в таверне.

«Ох, вот это уж и впрямь неримское «чудо», – помыслил я и заговорил:

– Хм, – хмыкнул я и меня даже немного взяло обидчивое чувство, что Лишари была с этим прототипом Лорама «Водореза»[19] в таверне, но я не знаю, откуда оно. – Понимаю. Кстати, я смотрю вас удалось найти какой-то механизм.

– Да. Пирийцы даже дали ему чудно название. Светоч. Он должен был бороться с циклом.

– С циклом? Значит он не вымысел? – с удивлением спросил я, ибо всё-таки нахожу ещё одно утвердительное подтверждение паранойи Арантеаля. – Да как, так то?

– Да. Теперь надо голову ломать, как справиться со всей этой пакостью. Зараза, как же это всё надоело.

– Расскажи чуть подробнее про эти цикл?

– Я думала старик Арантеаль вас просветил насчёт этого? Тут всё просто – когда наступает момент, какое-то важное ключевое событие, то вся цивилизация просто исчезает. Из текстов пирийцев, говорится – они спасались от какого-то долбанного вознесения.

– То есть ты хочешь сказать, что пирийцы, цивилизация перед нашей, так же была уничтожена? Все люди просто… вознеслись? – мной овладевает удивление; не знаю почему, но слова от этой девушки для меня имеют вес и верю им…, наверное, мне просто не хочется признавать правоту о циклах из уст Арантеаля.

– Да, так и есть. Так же мы знаем, что перед тем, как они отправились ввысь, в их обществе гремела война. Религиозники и учёные сцепились насмерть. Вторые посчитали, что пора избавить мир от влияния мракобесия.

– Понятно. Что ж, печально осознавать, что мы можем закончить так же, – говорю я, припоминая, что нам известно о том, что Нерим два месяца назад стал единым государством и уже ведёт свои армии к Эндералу, чтобы… отчистить его от влияния религии. Какое-то неприятное сходство между историческими событиями; о Боже, как же не хочется верить в то, что все эти истории о циклах, когда мир перерождается, живёт и в один из моментов сходит с ума, а потом «возвышается», правда. Но мне придётся поверить Лишари.

– Эй, – посмотрела на меня Лишари, приложив руку к подбородку, и я вижу, что она надела золотистое пирийское кольцо на указательный палец правой руки. – Ты не хочешь ещё послушать об этом?

– Слушай, я бы ещё тебя послушал и поговорил, но мне нужно идти, – с тяжестью говорю; не знаю почему, но мне охота продолжить с Лишари разговор, и я придумываю неожиданный предлог. – Может, как-нибудь обсудим всё это в таверне? Я заплачу за бренди.

– О-о-у, – губы украсила прекрасная улыбка, – если ты платишь, то я не против, – кстати, – девушка коснулась оружия у меня на поясе. – Тебе не стрёмно ходить с этой простой железкой? Давай я тебе хотя бы его зачарую.

– Хорошо, – снимаю я с пояса клинок с ножнами и передаю его Лишари. – На том и решили. Завтра.

– Хорошо. До встречи.

Я киваю в знак прощания и продолжаю движение, пока не спустился по крутому проходу. Там, в самом конце меня уже ждёт Арантеаль – высокого роста мужчина с седым волосом, плащ которого трепещется под порывами сильного ветра. Он делает шаг вперёд и приветствует меня:

– Здравствуй. Ну что, Этьен, ты готов?

– Пойдёмте. Чем быстрее мы раскошелим их, тем лучше, – я указываю на ворота, и мы проходим за них, а великий магистр не оставляет причитаний:

– Я понимаю ваше рвение, но не могу его разделить. Сейчас главное – справиться с циклом. Ты понимаешь, что до нас были сотни цивилизаций, которые не смогли справится с ним.

– Да…, – неловко начинаю я. – Лишари рассказала мне про этот цикл. Вынужден признать, что я с ней согласен.

– Этьен, – на сей раз привычно мерный и монотонный голос Арантеаля дёрнулся. – Ты не соглашался со мной, но после разговоров с ней так быстро признал эту угрозу? – с удивлением спросил великий магистр. – Это хорошо, что хоть она смогла открыть тебе глаза на происходящее. Только вот что за чары?

– Почему цикл? – смотря на водосток, сверкающая поверхность потока, в котором отражает солнце, а сама вода течёт в небольшой пруд, упирающийся в лестницу.

– Потому что основные события, этапы всегда совпадают. Сначала всё хорошо, но потом убивают тех, кого славили как богов. Потом болезнь. И в конце война. А потом и очищение.

– Болезнь? Вы о красном безумии? Когда меняется цвет глаз и люди становятся… сумасшедшими? Склонными к агрессии и разрушению?

– Да.

– Рождённые светом. «Живые боги»…, – тихо рассуждаю я, чтобы не спровоцировать народ. – Были убиты на другом континенте, Нериме, вашим сыном – Наратзулом[20]. Как так, великий магистр? – меня всегда интересовал этот вопрос, но я его всё не решался задать. – Скажите, почему ваш сын поднял, объединился с протеже могущественного тёмного духа и уничтожил тех, кому вы служили? Это какая злоба и ненависть должны были его вести?

– Он обвинял их в том, что они забрали право людей на самоопределение. Он всего лишь хотел избавление от тирании теократии.

– От тирании? Ха, смешно, – усмехаюсь. – Вот нет теперь нет… объектов ненависти для свободолюбцев и смотри как «прекрасно» стал жить мир. Бунты, мятежи и конец света.

– Ты бы в своё врем это моему сыну сказал. Мне то к чему эти слова?

Я молча соглашаюсь с Арантеалем… ему не к чему подобное. Он уже испил часть своей чаши горя. В конце концов гибель сына, практически проваленный долг и Орден, который на последнем издыхании. Тут меня посещает мысль, что возможно его идея с

Во всяком случае, мне сейчас не до этого. Спустившись по лестницы, с которой открывается прекрасный вид на разделённый рекой квартал, мы приходим к двери таверны «Толстый леоран» и я толкаю скрипучую дверь. За порогом оказывается пол которого выложен плиткой на входе, а затем всё облицовано камнем, я смотрю на небольшие толстые колонны, связанные в верху арками. Мы идём дальше, обходя длинный деревянный стол и проходя туда, где играют барды и пляшет народ в вычурных одеждах на коврах, положенных на доски. И пахнет тут соответствующе – смешались ароматы жаренного мяса, душистого свежевыпеченного хлеба и сладкие веяния откупоренного вина и мёда.

– Эй, ешь, пей веселись! – кто-то кричит в порыве радости.

Мне кажется, что людям нет дела до того, что творится за пределами города. Знать напивается и предаётся безудержному веселью, пока за стенами города творится полный ужас. Неужто им нет дела до родины?

Ладно, миновав первый этаж, мы подходим к деревянным ступеням и поднимаемся на второй этаж, где за столиком нас уже ждут. Слева от нас стоят вооружённые до зубов наёмники-защитники, облачённые в сталь, а слева представители сливок общества.

– О! Вот и пожаловали! – я слышу надменный голос одного из деловитых мужчин и сдерживаю себя, чтобы не высказать ему то, что он и бедноты в Подгороде не стоит, раз и не чешется ради своей страны.

Мы с Арантеалем садимся за стол, где источают пленяющие ароматы откупоренное молодое вино, поджаренная курица в соусе, тёмные эндеральские хлеба, солонина и яблоки в карамели, как десерт.

Говорить начал Арантеаль?

– Что ж, я вас рад приветствовать. Тут вся… экономическая мощь Эндерала. Я вас созвал по… довольно важной причине.

– Какой же? – со спесью спрашивает мужчина с короткой стрижкой и расшитым золотом костюме. – Надеюсь, эта причина принесёт нам достаточно медяков. Банк Эндерала не может работать себе в убыток.

– Согласен Маттиас, – в разговор вступил полноватый светловолосый мужик с густой бородой и примеривший на себя тёмный кафтан, но он ему немного мал. – Я от Борека и фермеров тута. Мы снабжаем Арк продуктами, несмотря на то, что стражи плевати на нас. Так что мы тут не для благотворительности. Борек честно делиться с вами своими запасами и большего дати за ничто – нема.

«У них и вместо мозгов монеты?» – спросил себя я, чувствуя отторжение к этим людям, но с другой стороны в речах фермера есть зерно истины.

– Золотой Серп не поддерживает вас, – заговорил худой лысоватый мужчина в лиловом пальто из ткани, на котором в левой верхней стороне красуется колос и серп оранжевого цвета, ставший представителем одной из самых важных корпораций торговцев тут в Арке. – Если дело, требующее нашей помощи, и оно достойно, то о какой выгоде тут можно говорить?

– Может, – заговорил я, вмешиваясь в перепалку. – Всё-таки мне стоит рассказать сущность дела?

– А ты кто будешь?

– Этьен. Орден храмовников, – я полез за документами в сумку и вытащил один из жёлтых пергаментов, передавая его знатным людям. – Нас ждёт страшное время. Это отчёт моего магистра. Он приводит данные о подготовки наступления объединённого Нерима на Эндерал. И для того, чтобы подготовить должное сопротивление неримцам, нам понадобятся деньги.

– Хм, деньги, – буркнул седой мужчина в кожаном плаще. – Они всем нужны. А откуда их взять промышленникам? Заказов нет, караваны грабят, да и оружия сейчас полно.

– Мессир Тито, – поворачиваю я своё лицо к мужчине. – У вас, как у представителей кузнецов, оружейников, бронников, алхимиков, заготовителей, владельцев производств и прочих промышленников мы хотели бы просить согласие на снабжение стражи Арка и нашего ополчения оружием, доспехами, зельями и прочим, что нужно для военной машины.

– Заказы, – деловитая радость была слышна в голосе Тито, но он даже не улыбнулся. – Заказы – это хорошо, но где нам взять деньги?

– Теперь же я хочу обратиться к банкиру и представителю «Серпа», – волнение перехватывает горло, мне тревожно называть эту сумму, – нам понадобится триста тысяч медяков под ссуду.

– Что!? – вспылил Маттиас. – А может тебе ещё нефритовую муху подарить!? Иш ты, да за эту сумму можно половину Арка сжечь, отстроить и снова сжечь.

– Мда, – задумался человек от «Серпа». – Мне, Анжуа, пятьдесят лет, а такого предложения я ещё не разу не слышал. Тут я вынужден согласиться и отказать в выдаче такой суммы. Слишком она… большая.

– Хорошо. А что скажет Олаф. Вы вроде как от Борека? – сдерживая себя, чтобы не обложить этих дельных людей горой оскорблений. – Нам необходимы продукты. Полный список тут, – достав из сумки, я протянул пергамент с цифрами и названиями.

– Коли не будет денег, ничего не поставим. Да и платить надлобно по полтора цены.

– Арантеаль? – спрашиваю я. – Может, что-нибудь скажешь?

– Уважаемые, я вас прошу внять голосу разума. Если нам не объединиться, то Нерим сметёт нас. Сейчас нам нужна помощь, нужно единство, – пытается убедить богатеев Арантеаль, но по их «выразительному» взгляду видно, что им всё равно, и великий магистр приступает к давлению. – Я, как глава Ордена и носитель святой воли Мальфаса, имею право силой списать с вас средства.

– Арантеаль, – судорожно затараторил представитель банковской элиты. – Ваш Орден своими постановлениями может ограничивать нам торговлю, но вы не имеете отобрать у нас наши деньги. Ты можешь расцитироваться тут фразами из Пути, вашей священной книги, но там нет ни одного слова о том, что мы обязаны ходить на побегушках у Ордена, – банкир приложился к бокалу с вином, испив из него половину. – Я, я не могу поверить, но ты говоришь, как обычный разбойник. Ты собрался ограбить честный народ и дельцов Эндерала, что решить проблемы? Нет, поймите, мы не против займов, не против помочь, так ведь? – разведя руками и посмотрев в стороны, банкир получил кивания и поддержку. – Только давайте работать честно. Ссуда в триста тысяч медяков? Нет, займ! Под двадцать процентов ежемесячных. Хотите вещей и пищи? Хорошо, я думаю, что если вам отдать её в полтора цены за комплект, то мы договоримся.