Текст книги "Скотина (СИ)"

Автор книги: Степан Городничий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Сорвал занавеску с окна, обернул руку, аккуратно осмотрел дамскую сумочку. Ключи, помада, зеркальце. Пару ампул, блистеры с таблетками. Флакон духов, пока никаких зацепок.

Нашёл любопытный перстень с чёрным камнем. Верхняя грань пятиугольник, вокруг шестиугольники, прямо как кусочек футбольного мяча. По центру блеснул золотой иероглиф. Покрутил перед глазами, запоминая рисунок, забросил обратно. Все, времени нет.

Постучал по стенке требовательно, останавливая карету.

– Эй, болезный.

Кучеру хватило одного взгляда внутрь, чтобы в руке блеснуло лезвие.

– Что ты сделал? Тварь, да я тебя на лоскуты, – бодро так начал приближаться, дохнуло гнилыми зубами, – Что с ней?

Сжал мне горло, точнее до самого горла не добрался, просто схватил за складку между четвёртым и пятым подбородком, тряхнул, – Отвечай, тварь.

Я спокойно выдал, глядя прямо в глаза, – Это проклятие крови, – спасибо псевдомаман за подсказку, – Спрячь ножик и к лекарю её, немедленно.

Глаза кучера полезли из орбит, рука на шее сжалась сильнее, лезвие приблизилось к глазу, – Ты, ты, она хотела просто поговорить.

Ответил с чувством, – Так не начинают разговор. У вас очень мало времени.

На лице мужика отразилась ожесточенная работа мысли, почти физически услышал, как извилины пришли в движение.

Я снова чуть подстегнул, – Теряешь время. Я никуда не денусь, жизнь вытекает из нее капля за каплей.

Здравый смысл похоже пересилил, шею отпустило, – Жди здесь, у кареты, если она умрёт, я ...

Не договорил, отвернулся, начал что-то тихо шептать в ладонь. Портал загорелся фиолетовым сиянием. Выпрыгнул бритоголовый мужик с саблей, мгновенно перетёк в боевую стойку. Следом вылезла еще пара разбойничьих рож, рассредоточились, поигрывая кинжалами и кастетами.

Кучер подхватил «матушку» на руки, схватил сумочку, – Обыскать этого и глаз не спускать, дёрнется – знаете, что делать, – в очередной раз испепелил взглядом и исчез вместе с телом.

После основательного обыска, когда у меня перетрясли одежду и перевернули всю карету, вышел на воздух. Площадь не большая, не разгуляться, да и удаляться нельзя, пропущу все самое интересное. Лысый следовал на пару шагов сзади, тискал оружие и хмурился. Обычный боевик, блеск в глазах фанатичный. С такими вообще бесполезно говорить, насмотрелся в своё время. В уши нассано так, что в голове кроме лозунгов ничего. Резких движений не делал, просто наблюдал за округой.

Вывески однотипные, приглашение на конкурс землекопов, курсы скоростного доения, водителей карет. Вот что-то новое – «Срочно разыскиваются члены конкурсных жюри с любой ступенью оценки».

– Горячие пирожки, беляши, чебуреки!

От призыва торговки внутренности заплясали польку. Задавил призыв, отвернулся.

Вот магазин посуды, на витрины горшки расписные. Через витрину разглядел покупателя, женщина неопределённого возраста долго выбирала кастрюлю, крутила, щупала. Интересный процесс покупки, встала на колени, протянула продавцу ладонь.

Прошёл от витрины поближе, разглядел на полу специальную подушку. Ага, некоторые покупатели рассчитываются стоя на коленях. Похоже это не прихоть, а особенность работы местной платёжной системы с разными сословиями.

Дальше отходить от кареты не решился. Сопровождающий уж больно нервный. Присел на камни, тренироваться в считывании людей, эмоциональный интеллект тоже развивать надо.

Город жил свое особой жизнью. Адская мешанина средневековья, нищеты и кричащей роскоши. Усатый клерк с портфелем, улыбается сам себе, тайком щупает внутренний карман. Все мысли на лице, подарок женщине. Лёгкая тревога, а не узнает ли жена, и предвкушение интересной встречи.

Пара учеников с портфелями, привет, беззаботное детство. Стайка сверстников в рванье и грязи. А этим не повезло, учиться значит не все могут. Вон взгляды на учеников завистливые, злобные.

Паланкин на плечах шестёрки чернокожих. Та же карета фанерная, только без колес. Негры тоже фальшивые. Ваксой мазаны по самые помидоры, а так морды простые, рязанские.

Женщина в платке тянет тяжелое ведро. Тоска, мрачная решимость. Одна, без мужа. Кухарка или уборщица в общепите. Объедки и помои в ведре для скотины, а то и для себя или детей.

Господин приличный в цилиндре, за ним воришка-карманник. Интересно, что можно спереть, если все деньги на милости. По любому что-то ценное должно быть, чем можно расплачиваться и за товары, не совсем легальные, и за откровенный криминал. А господин не прост. Делает вид что воришку не видит, а плечи напряжены и трость интересно держит. Свернули в переулок, будет там продолжение.

У входа в магазин тройка нищих. Оборванных, грязных. Слепой, одноногий с костылем, и третий, демонстрирующий гнойные язвы. Провожают взглядами проходящих людей, мычат, звенят коробками с мелочью. С мелочью, стоп. Есть тут значит живые монеты, не все расчеты на милости. Пара нищих настоящие, последний с язвами ряженый. Двое других на него стараются не смотреть, но ощущается не просто страх, боятся его смертельно. Киллер на задании, не иначе.

Вот ещё один франт, белые штаны с лампасами, кружевное жабо. За этим двое охранников, в возрасте мужики, тёртые. За ними трое разбойной наружности, почти не таятся. Ещё один впереди, сигналы подаёт. Интересно тут люди живут, такой квартал, где приличному человеку в одиночку лучше не появляться.

Проплыло Око, на меня посмотрело, дёрнулось, но отвлеклось на проезжающий экипаж, запряжённый шестёркой белоснежных коняк, потом переключилось на франта. Пока отвернулось, перебрался на другую сторону кареты, от греха подальше.

Люди, люди и ещё раз люди. Разные, весёлые, грустные, все со своими проблемами, заботами. Попадаются интересные экземпляры, нужного мне типа, но сейчас просто наблюдаем, не пришло ещё время охоты.

Через часок подъехала телега с сеном, остановилась бортом к двери. Пара мужиков вытащили бесчувственное тело, перегрузили в карету.

Знакомый кучеряка подошёл, прошипел прямо в лицо, – Тебе повезло, она будет жить, но м-мы ещё не закончили.

Есть такой контингент, последнее слово обязательно должно за ним остаться. Вот чем надо питаться, чтобы от зубов одни черные пеньки остались?

Полез управлять лошадьми, бросил сквозь зубы, – Тебе что, особое приглашение.

Картина за окошком не менялась, те же грязные улочки, серость и убогость вперемешку с золотыми дворцами. Матушка жива, спит, сразу проверил. Отвлёк от созерцания нового мира жар в ладонях, прямо так ощутимый, будто обхватил чашку с кипятком. Соединил камни и активировал милость.

Борис Скотинин, путь Вечного ученика.

Сопротивление Злому ветру – 2х25% + 7% = 57%

– Харита, ступень 3 (дворянин по праву рождения), прогресс 169 из 2016

Доступны умения 4 из 12

– Сатранг, ступень 1 (открыто самостоятельно), прогресс 12 из 72

– Магия воздуха, ступень 2 (приобретённое), прогресс 25 из 1728

– Архитектура, ступень 2 (открыто самостоятельно), прогресс 241 из 864

Следующая строчка полыхала красным:

– (Умение не определено), ступень 1, прогресс 31 из 72, направлен запрос в Храм пилигримов. Заморожено.

Харита на единичку подросла, Вечный ученик его знает от чего. Магия воздуха аж на две единички скакнула, похоже из-за моих упражнений в комнате. Быстро прикинул в уме, такими темпами года через три на следующую ступень поднимусь.

Новое умение без названия добавилось, и прирост сразу солидный. К бабушке не ходи, жар в ладонях от него. Понятно, из-за приключений последних. Но что сработало, как и для чего – вопрос.

Матушка очнулась, когда до дома оставалось пару минут, – Ой, сынок, я задремала, да? Проклятая колымага. Что-то дурно мне, душно. Отвернулась, замолчала, уставившись в угол. Пустая размалёванная кукла. Печальная, сосредоточенная. Вот так свет падает, и морщинки вокруг глаз видно, тени, усталость. Актриса хорошая, как все женщины, реально ли Боря для нее что-то значит?

Карета остановилась во дворе, можно выходить, но матушка продолжала сидеть, стиснув сумочку. Хмурое лицо, похожее на серу маску, отразило бурю эмоций. Промелькнула тревога, облегчение, сомнение. На секунду подняла голову, взглянула прямо в глаза и сжала кулачки, будто на что-то решаясь, – Сынок, спасибо. Я знала, что ты станешь сильнее.

Не давая опомниться, схватила под руку, поволокла на крыльцо, – Эй, холопы, бегом коробки Борису в наверх. Сыночек надо маме Розе показать обновки. Теперь ты в столице будешь просто загляденье.

(Шатер кочевых гитан.

На пороге стоит исправник и наблюдает, как хозяин пользует черноволосую девицу, стоящую на четвереньках.)

– Баро, старый ты крокодил, все пьешь, воруешь и девок портишь?

– Гражданин исправник, как можно? Мы люди простые, свободные. Сегодня здесь, завтра там. С законами дружим, ну почти. Бывает, что где лежит плохо, но так нам сам Вечный ученик воровать позволил, только велел с начальством делится. Мы заветы исполняем свято.

– Знаешь, Баро, удивляюсь я, почему вас еще в Рваные земли не сослали?

Вопрос не требовал ответа, поэтому Баро промолчал, засопел как паровоз и ускорился.

– Есть дело. Тут в усадьбе, рядом. Дело простое, плевое. Знаю у тебя спецы есть. Оплатить не смогу, как оно того стоит. Сам знаешь, управа мы не богатая. На руках предписание, гнать из города вас. Так вот, я могу предписание на пару недель придержать.

– А чего нам, неделей больше, неделей меньше. Снялись да ушли, ищи гитана в поле.

– Пообещать могу, что никто следствие вести не будет. Искать не будут, да и…

– Что-то пахнет от твоего заказа, как от…. Искать не будут говоришь? А если до Собакина дойдет, кто сына его барона грохнул?

Лицо исправника позеленело, он сделал шаг назад и начал щупать место, где обычно пристегнута кобура, – Баро, я не говорил, что заказ – это сын барона. Кто рассказать мог? Не знал же никто.

– Да расслабься, гражданин исправник. Про магию гитан слышал? И прошлое, и будущее нашим женщинам доступно, – шумно выдохнул, шлепнул девицу по заднице, – Если их обрабатывать хорошо.

– Это я так, к слову. Давай дружить крепче, месяц мы тут еще стоим, и на рынках своим скажешь, наших не гнать. Устрою твой заказ в лучшем виде ….

Явление 12.

На подкашивающихся ногах добрался до своей комнаты и рухнул возле унитаза. Еле нащупал в жировых складках, вытащил спицу совсем с другой стороны, от едва заметной дырочки. Неспешно изломал на части, насколько хватало крепости пальцев. Смыл в унитаз.

Ноги сами потащили в сторону кухни. Прогулялся по территории, занятой поварами и слугами. Привыкаю, что народ шарахается, как от чихнувшего в маршрутке.

Матушка тоже не так проста. Приоткрылась осторожно, показала, что понимает чуть-чуть больше. Больше чего? Что она может понимать? Только если мое переселение не случайное. Да тут каждый играет по своим правилам. Пора тоже начинать свою партию.

Как только моя фигура замаячила в проходе сервировочной, повар кинулся, заслоняя грудью столик с тарелками и кастрюльками. Частый тут Боря гость, но не совсем желанный.

– Молодой господин, не велено, барон настрого…

– Эй, плесень, да как ты смеешь, я сын хозяина, тут вообще мое все!

– Не велено, Его милость разрешил немедленно охрану вызывать.

– Что ты хрюкнул? Сразу охрану? Прямо сам барон сказал? А ничё, если эта охрана тебя на ворота. Там как раз место освободилось.

– Молодой господин, простите, прямо точно слово в слово, если случится нападение на усадьбу, прорыв мерзости или тьфу, тьфу Борис появится на кухне, сразу охрану зови. Вот, свисток лично выдал.

– Да ладно, чего там. Должен же я знать, чего на ужин будет.

– Плов на ужин, по особому польскому рецепту. Повар специальный приглашён, все знают, что в Польше самые знаменитые мастера плова.

Я вытянул шею, заглядывая в белую комнату. Стол, заставленный всевозможными блюдами, снедью, к выносу готовятся. Обратил внимание на сестрёнку, пихающую пучок зелени в пасть жареной рыбине.

– Эй, а ей, значит чего можно?

– Так, молодая госпожа часто помогает, у неё и навык открыт – помощник повара, – прикусил язык, – Даша у нас всегда дорогой гость. Вы простите, а вас не велено.

– Да ладно, не ссы, на секунду всего.

Пихнул повара плечом, сделал пару шагов к столу. Сзади раздалась переливчатая трель. Не прошло и пяти секунд, как перед столами выросла тройка охранников. Бить меня не стали, но встали плечом к плечу, загородили припасы, всем видом показывая, что враг не пройдёт. Аккуратно начали теснить на выход.

Да не очень-то и хотелось, что надо увидел.

– Чего уже и понюхать нельзя?

– Простите, господин, знаем ваше понюхать, проходили уже.

Окрикнул сестрёнку, – Даша, иди скажу что-то.

Девчонка оглянулась, заулыбалась, мигом бросилась, обхватила ногу. Утомить умудрилась ровно за пять секунд, – Боря, а я тут помогала, это называется сер-ви-ро-вка. Давай поиграем, давай ты меня покатаешь. А когда будем башню рисовать? А Лилия сказала, что тебя в академию не возьмут, потому что ты толстый. Нет, не верь, ты не толстый, ты просто большой и мас-сив-ный. А Коля сказал, что ты спесивый. А Агата мне подарила…

Крейсерская скорость Бориса и так не соответствовала нормативам, а с грузом на ноге упала совсем.

– Даша, отцепись свинёнок. Слушай, а давай в новую игру поиграем!

Девчонка захлопала в ладоши, – В какую?

– Понизил голос до шёпота, – В секретную! Умеешь считать? До десяти? Правда, не обманываешь? У ну покажи. Сколько тут на полу плиток?

Девчушка наморщила нос и начала старательно загибать пальцы, – Один, два, три…

– Отлично, верю. Слушай, что надо делать…

(30 минут спустя. Усадьба Скотининых, малый обеденный зал)

Ужин начался также, как и обед, и завтрак, и похоже любой приём пищи, с семейной молитвы.

Отец задерживался, заводилой в этот раз был дядя Петя, не церемонясь уселся на место барона и попытался скопировать бас, – Кто указал нам путь к Творцу?

– Вечный ученик.

Рука брата с вилкой потянулась к моему боку. Решил не реагировать, все равно в сало попадёт, не жалко.

Слуга откинул крышку, я вдохнул поднимающийся аромат. Сейчас заценим, что там по особому польскому.

Плов откровенно разочаровал, а у повара столько спеси было. Я на костре под проливным дождём лучше бы сделал. Да у нас за такой плов на рыбалке без выпивки оставляют. Рис свалялся в вязкую кашу, на дне плавал жир, куски мяса откровенно сырые и горелые с одного бока. Специи и то, совершенно не гармонировали, хотя напихано так, что глаза резало. Ещё факт в копилку моей теории.

Оказывается, это мне плов не понравился. Боре, кажется, понравился очень. Любой кусок, просто поднесённый ко рту, сразу таял на языке. Растворялся прямо с костями, и глотать ничего не надо. Вот ты Боря как меня обмануть решил, хитро. Отложил приборы. Не хочешь по-хорошему, глазами питайся. Не знаю, насколько меня хватит, раньше с таким безжалостным, коварным и извращённым врагом мне сражаться не приходилось. От жуткого голода в животе бушевала настоящая буря. При виде всего разнообразия желудок кидался на все органы. Слюна выделялась в таком количестве, что сглатывать не успевал. Чуть приоткрыл рот, побежало как у пса на гербе Собакиных.

Главное действие развернулось на другой стороне стола, где восседал двоюродный брат Игорь, в окружении чопорных сестер. Белобрысый, прилизанный, рубашка с манжетами, с маской такого высокомерного засранца, что Драко Малфой бы лопнул от зависти.

Игорь на секунду завис, вдыхая аромат, шумно сглотнул и ринулся в блюдо руками.

Эх, жаль, что барона нет, такой концерт пропустил. Семья переводила недоумевающие взгляды с меня, на жрущего Игоря. Особенно умиляла реакция дяди Остапа, который как маятник крутил башкой между своим сыном и моей персоной. Вот, начало доходить, что происходит, на лице испуг, переходящий в панику. Что-то новенькое – если бы взгляд мог поджарить, он меня бы осталась только кучка пепла.

Я легонько подтолкнул Николая локтем, – Николай Антонович, будьте любезны, подайте вон ту соусницу.

– А, что?

– Николай Антонович, думаю, брусничный соус к осетру будет весьма кстати.

– Что? Мама. Меня Боря козлом обозвал.

– Мила, утихомирь своего гаденыша.

– Наама, кроме пары твоих ублюдков, в этой комнате гаденышей нет.

Игорь начал загребать еду не только руками, упал лицом в горячую кашу. Семья начала вскакивать, переворачивая стулья. Дети орут, женщины визжат, заламывая руки. Эх нет барона, чтобы разом всех по струнке. Никакой из дяди Пети командир, вместе со всеми глаза выпучил, только руками машет, будто пытается взлететь. Кроме меня спокойствие выражало только Око. Стояло и молча снимало всю вакханалию. Не надо сильно выделяться, тоже поднялся с места, сделал лёгкий круг вокруг стола, на лету подхватил летящее блюдце. Трофеи – это святое.

На Игоря было сначала больно, а потом страшно смотреть. Он заглатывал куски вместе с костями, давился, хрипел. Наконец, начал биться в судорогах, расшвыривая предметы со стола. Опрокинулся навзничь, из носа и глаз хлынула кровь. Одна из мачех догадалась закричать, – Охрана, лекаря.

Унесли Игоря, прямо на скатерти, четверо охранников схватили за углы и строевым шагом с песней в неизвестном направлении. Игорь продолжал что-то пережёвывать, судя во вылезшим из щеки зубцам – десертную вилку. Семейный обед несколько омрачен, или кому как.

– Борис, в кабинет барона, немедленно! – дядя Петя, сжав кулаки заревел на всю столовую.

Очень интересно, при чем тут Борис. Или тут во всем Борис виноват?

К тому времени, пока я добрался до отцовских апартаментов, озабоченный родственник ходил по кабинету, заложив руки за спину. Отца по-прежнему не было, видно делами занят.

Выдал дядюшка прямо с порога, – Ты что себе позволяешь, щенок?

Вопрос вызвал легкое недоумение. Судя по глазам дядюшки – преступление моё факт свершившийся и сомнению не подлежащий. Ни малейшему.

– Да я тебя, да барон. Что, думаешь на учёбу собрался и все можно?

Око поблизости не видно, поэтому особо можно не кривляться. Может серьёзней поговорить? В милости сказано, что титул передаётся только прямым потомкам, значит его дети за баронский титул не конкуренты. Беспристрастное так сказать лицо. С другой стороны, не понравилось мне, какие он взгляды на Нааму кидает. Примерно такие же, как я пол часа назад на блюдо с осетром. А там действительно и на что посмотреть, и что ухватить есть.

(Наама, старшая жена барона Скотинина. Портрет из главной гостинной)

Попробую раскачать и на откровенный разговор вывести.

– Дядя Петя, объясните причину моего приглашения.

– Что? Ты как со мной разговариваешь? Думаешь я, мы будем твои выходки терпеть?

– Вы меня в чем-то обвиняете?

Указательный палец описал полукруг и ткнулся мне прямо в нос, – Это ты проклял Игоря! Что, будешь отрицать?

И этот туда же. Свихнулись тут все на проклятиях, что ли. С другой стороны, объяснять ничего не надо, если все и так ясно.

Спокойно поднял взгляд, посмотрел прямо и твердо, – Дядя, я никогда не давал поводов позорить наш род. Единственное исключение – моё поведение за столом. Но этому есть объяснение. Теперь есть.

Увидел поднятую бровь, заговорил чеканя каждое слово, – Допустите на секунду, в этом доме есть силы, способные подмешать в еду дрянь, заставляющую вести себя за столом … э, не совсем корректно.

– Это, это просто бред. Я подозревал, что ты будешь изворачиваться, но чтобы так. Как ты его проклял? Чем?

– На кухне перепутали крышки перед выносом. Моя порция досталась Игорю.

– Игорь, ему же плохо, совсем, ты сам видел. Какие к нерадивому крышки? Даже ты так никогда, это же приступ, корча, проклятие.

– Доза. Доза рассчитана на мою массу, плюс меня травили годами, организм привыкает, порцию яда повышают.

Молчал дядя Петя долго, минут пять. Я стоял тихо, давая ему самому сделать выводы.

– У тебя есть доказательства?

– Повара крышки не сами перепутали. Я поменял. Дальше пятнадцать человек всё видели своими глазами. Если этого недостаточно – нам не о чем разговаривать.

Дядя выдал язвительно, – Как перепутал, зачем? Сам догадался?

– Давно начал подозревать. У основного блюда одинаковые крышки, белые фарфоровые. На моей едва заметная серая царапина. За столом не меньше пятнадцати человек. Какова вероятность, что мне каждый раз достаётся одна и та же?

– Какова вероятность?

– Да, школьный термин из … арифметики. Так говорят про события, которые могут произойти, а могут и не произойти, – я чуть запнулся, выворачиваясь.

Не ожидал, что так просто начну ошибки попаданцев повторять. Чётко же весь лексикон Бори выучил и за него выходить не собирался.

Дядя прищурился, – Больно умный стал. Подозреваешь кого?

– Не подозреваю, пусть исправник подозревает. Тихон, что по утрам мне еду носил, точно что-то должен знать. Но, думаю, его в тёмную использовали. Например, заставили плюнуть в блюдо вместе со всеми. Если его прижать, он легко выдаст, чья это была идея, но кто за всем стоит не скажет, просто не знает.

Нахмурился дядя, прямо на лице разразилась буря эмоций, – Удобно. Я не хотел говорить, но Тихон умер сегодня, на сбруе повесился. Только с ворот сняли, на конюшню отвели, чтобы в себя пришёл. Барон в управе сейчас, лично поехал. Не исправнику, а дознавателю из столицы докладывает. Жалоба на нас пришла, серьёзная.

– Тихон не один, на кухне искать надо. Один слуга, блюда выносит, два кто-то яд мешает. Ну и классика, надо искать кому выгодно.

– Да кому ты сдался, выгодно. Наплел тут заговор всеимперский.

– Дядя, напомнить, когда я жрать начал – как слезу воздуха получил. Так что мачехи первые в списке. Как титул баронский наследовать? – надо своих детей развивать, чтобы они первые были. Но можно же и проще – на корню конкурентов выдавить.

– Мачехи, список. И длинный у тебя список? Да ты вообще кукухой двинулся, ты еще меня в этот список включи.

– Сами дальше думайте, кому мачех подставить выгодно. Ослабить барона. Вспоминайте, есть враги у рода? В семейном бизнесе бухгалтерию подбейте. В том самом, о котором лишним лучше не знать.

– Ты что-то знаешь? – лицо у дяди вытянулось, и шаг сбился.

– А чего там знать то. Достаточно понимать, что он есть. Кстати, вы в списке тоже не на последнем месте.

Глаза дядюшки блеснули, – И ты мне вот так просто это вывалил?

На самом деле дядя Петя точно о заговоре ни сном ни духом. Хитрожопый, как глист, этого не отнять, но не подлый, барону предан, а значит всему роду. Не умеет тут народ ни эмоции скрывать, ни управлять языком тела. Слишком далеко баронство от центров всяких интриг.

Стрельнул глазами в ответ, – А чего прятаться? Дети ваши на баронский титул не претендуют, – разве что из-за Наамы.

– Да что ты... да знаешь...

– С любым человеком можно договориться, если понять его цели. Я не собираюсь мстить или обижаться, мне на учебу ехать.

– Молодой ты еще слишком. Идеалист. Вот в столице тебе перышки обожгут.

– Возможно. Дядя, у меня есть серьезная просьба. Когда ты ее услышишь – поймешь, что мне не важно, кто по-настоящему виновен.

– Просьба? – лицо дядюшки перекосилось, – Не можем мы твой вызов отменить. Как не извивайся – все равно ехать придется.

– Дядя, мне нужно чтобы перед отбытием на учебу отец выгнал меня из рода!

Запнулся родственник на ровном месте, за малым не пропахал носом блестящий паркет. Глаза, естественно, полезли на лоб, – З-з-зачем тебе это?

– Есть серьёзные причины. Отец, стал бароном по праву сильного. Его ненавидят и боятся его женщины. Ему завидуют и ненавидят его братья и родичи. Через день я уеду, и скорее всего вы меня больше не увидите. Я не хочу, чтобы за спиной остались те, кто видит маленький крохотный шанс, что я вернусь став сильнее.

На самом деле есть причины и посерьезней, чем мелкие склоки внутри рода. В столице я окажусь один и начну все полностью с чистого листа. Будут новые враги, обязательно будут. Не нужен мне хвост Скотининых, пушистый как у енота. Не нужны ни слабости, ни уязвимости.

– Ступень хариты потеряешь, хотя такими темпами она у тебя сама скоро на двойку свалится. Без поддержки рода ты как в столице выжить собрался?

– Объективно, а какую поддержку род мне собирался оказать? Кроме фабрики туалетной бумаги? У меня даже дядьки нет.

Дядя встал и начал ходить, снова неосознанно копируя барона. Ага, не получается одновременно что-то обдумывать и себя контролировать. Через пару секунд величавая походка превратилась в бестолковое семенение.

– Боря, ты никогда так не разговаривал? Почему? Как такое возможно? Что мы проглядели? – наконец остановился, – Клянусь розгами Вечного ученика, не продолжай, я понял!

Матушка что-то поняла, дядя вот тоже что-то понял. Один я ещё не в курсе.

Око вошло в кабинет, встало у стенки. Лично видел, как дядя щеколду накидывал. Вот и решён вопрос с незваными посетителями. По барабану им любые запоры, не замечают.

Дежавю. Палец дяди Пети опять ткнулся мне в нос, —Все проблемы, все гадости из-за тебя.

Дальше полчаса я стоял, понурив голову, и выслушивал глубину своего падения, и физического, и нравственного. Нет смысла оправдываться. Глаза в пол, ножкой шаркаем.

– С завтрашнего дня и до отбытия на учёбу питаться будешь в своей комнате. В общих гостиных, бассейне, тренировочных площадках чтобы не появлялся. Славь Вечного ученика, что барон в отъезде. Он бы за такие выходки на вызов не посмотрел, и шею бы тебе свернул.

– Дядь, да понял я все. Ну, пожалуйста, поговори с отцом, пусть совсем, совсем чуть-чуть добавит.

– Че-чего ещё?

– Денежек, мне же в столице совсем худо будет. Надо мной же смеяться будут.

– Вот же непробиваемый. Ему одно, а он все о деньгах. Ты на что вообще тратить собрался? Не забывай, ты женат, и ты аристократ, в конце концов. Сам обгадишься – и нерадивый с тобой, но по тебе обо все роде судить будут. Опозоришь имя Скотининых – сдохнешь медленно и мучительно. А если перед Собакиными….

Вообще об учебе больше думать надо, – махнул рукой, – Ладно, свободен, подумаю.

(Палма. Шатер кочевых гитан.

Десяток молодых мужчин вяло переругиваются)

Грозный рык хозяина табора заставил прекратить разговоры. Пара десятком глаз впилась в лежащую на столе карту усадьбы Скотининых.

– Цель все запомнили? Еще раз с начала. Вы трое по крыше до третьего окна. Спускаетесь аккуратно в соседнюю комнату, окно будет не заперто. Это смежная комната, петли смазаны. Если в комнате нет ока – вдвоем бесшумно входите и делаете дело. Проверяйте аккуратно, шум раньше времени не нужен.

– Зачем вдвоем, я и один справлюсь.

– Мне нужны гарантии. Сделаете чисто, назад на крышу и уходите прежним маршрутом. Если что-то пойдет не по плану…

– Да что может не плану пойти? Один жирный подросток, это не генерала посередине войска убирать. Мы чисто работаем.

Баро рявкнул, – Не перебивай, если не хочешь остаться без языка. Много что. Элементарно, его может не оказаться на месте.

Нетерпеливый юнец с едва пробивающимися усами, вмешался, – Отец, почему они, а не я? Я никогда тебя не подводил. Я сам, один все сделаю.

– Алмас, у тебя особая задача. Через крышу проникнешь в кабинет барона и оставишь царапины на сейфе. Не надо открывать, только следы. Чуть пошали, разбросай книги, мебель передвинь. Но только без звука. Пусть любой дебил сразу поймет – в комнате что-то искали и пытались взломать сейф. Костяным ключом откроешь дверь и уходи по левому коридору вот в эту нишу. Там будет комплект одежды охранников Скотининых. Особо повторяю, коснёшься костяшкой сейфа – придушу собственными руками.

– Это детская задача, любого пацана бы послал.

Баро повысил голос, – Это самая важная часть, ты будешь прикрывать своих и вмешаешься, если что-то пойдет не по плану. Не услышишь сигнала в отведенное время – выходи и действуй по обстоятельствам. Назад уходи через слободу. Покружишь по городу, садись в трактир и пей до утра.

– Серж, твоя пятерка в одежде слуг страхует крыльцо и ворота. Если услышишь женский крик – лично подожжёшь конюшню.

– Теперь ты, заранее захватишь служанку, свяжи, заткни рот и держи вот в этом чулане. Там хлам свален. Уши растопырь, услышишь звон разбитого стекла, выводи бабу в коридор, режь и бросай на пол. Только дай ей заорать от души.

– Баро, я все равно не понимаю, почему так сложно?

– Да сколько дебилам можно повторять. Судьба табора зависит от этого дела. Все свободны. Пригласи женщин, я объясню им другую задачу.

Явление 13.

До своей комнаты дошёл, держась за стенку. Через десяток шагов догнало жужжание в ладонях. Ну что там ещё?

Загадочная красная строчка ни менять цвет, ни исчезать не собиралась:

– (Умение не определено), ступень 1, прогресс 47 из 72, направлен запрос в Храм пилигримов. Отказ. Повторный запрос. Заморожено.

Хрень неведомая все не отпускает, еще на 5 единиц приросла. Попробуй догадайся, что это и для чего.

У самой двери догнала Даша, взяв за руку.

– Братик, а давай ещё поиграем!

– А тебя никто не ругал, как мы на кухне поиграли?

– Дядя Остап спрашивал, зачем я крышки трогала, ну я сказала, у нас с Борей игра такая.

– А еще дядя что говорил?

– Ой, ругался, кричал и убежал куда-то. Вот за руку схватил больно, синюк будет. Пошли башню рисовать и книжку почитаем.

Башню точно не смогу, что-то совсем хреново становится. А вот историю дочитать не повредило бы.

Вспомнил слова на кухне, – «У неё помощник повара открыт».

– Даш, а скажи, у тебя какие умения есть?

Ребёнок уставился испуганными глазами, – Ты что Боря, шутишь, да? Мама говорила, никому про свои умения рассказывать нельзя.

– Конечно сестрёнка, это как с милостью, чужим, конечно, нельзя. А мне можно, я же твой старший брат.

Не сразу, но убедил, что ничего плохого не случится, – Вот ты же знаешь, у меня умение рисовать башни есть. И сатранг, и магия воздуха. Я от тебя ничего не скрываю.

– Ну ладно, вот, смотри.

– Нет, не надо показывать. Мы же в коридоре, а тут чужие ходят. Просто расскажи, что помнишь.

– Помощник повара помню, помощник садовника помню, ещё помощник визажиста и швея. Ага, и вышивание бисером, это двоечки. Единички ещё есть, уход за домашними животными, горничная и игра на клавире. Ой, ещё эта фло-рис-ти-ка.

Очень захотелось произнести вслух матерное слово. И это у ребёнка в семь лет. Боря, ты что все детство делал?

Выдавил из себя через силу, – Даша, башню не смогу, сил нет. А книжку пошли почитаем, – хотя читать уже тоже расхотелось. Подвести свою ухмыляющуюся рожу к стене и расквасить нафиг. Ну нет, не расквасить, пригодиться ещё. Но поругать и пристыдить не мешало.

В комнате сразу накатило чувство необъяснимой тревоги, прямо поверх усталости, от которой тряслись конечности. С трудом доковылял до кресла. Ненаправленная угроза, неясная, но придавило сразу, только захлопнул дверь.

Раскрыл книгу, озираясь по сторонам. Опасностью веяло со всех сторон одновременно. Ощутил неосознанное желание заслонить сестру, сначала от окна, потом от двери в ванную, нет от входной. Голова пошла кругом. Чтобы отвлечься сразу начал читать со знакомого места.