Текст книги "Скотина (СИ)"

Автор книги: Степан Городничий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Пейзажи покоя и классики Западной Европы сменялись разрухой и нищетой, потом снова всплывали венецианские фонтаны, роскошные двухэтажные коттеджи.

Из образа выходить не следовало, шмыгал носом, изредка поддакивая, – Ну че, ну. Мам, может со мной поедешь? Я же как сам?

– Ой поеду. Все брошу, поеду, – запричитала захлебываясь, – И кушать готовить буду и защищу тебя от всяких, – внезапно запнулась, – Ой, не смогу, не могу с тобой. Мне подле барона быть надо. Змеи эти возле него, ни на минуту оставить нельзя. Нет поеду, гори оно все синим конем. Ох, нельзя мне, Даша как же, пропадёт девочка, сожрут её, затюкают.

– А может кто из слуг со мной поедет? Как же я сам?

– Ох, возьми всех, все забирай, и моих и... – на секунду запнулась, – Да как же? А где же жить они будут? Да и не пустят их, барон не позволит то. Стой, дядька то положен тебе. Дядька поедет. Ой, нету дядьки. Нужен новый дядька. Дядька новый нужен!

На перекрестке засмотрелся на очередную вывеску и вздрогнул от пронзительного сигнала. Обогнал красный автомобиль, обдав клубами пара и мелким щебнем. Успел уловить слабый запах перегара. На спирту агрегат и на спортивный похож. После лампочки на кухне ничего удивительного. Без крыши, хрома полно, крылья ещё выпирают, хотя уже прилизаны. Судя по формам – классика сороковых-пятидесятых. Ни водителя, ни пассажиров нормально не рассмотрел, судя по головам – как селёдок в бочке. Водитель в фуражке, видно слуга. Пара коротко стриженных и десяток развевающихся кудрей. Девочек катают.

Матушка выдала, увидев мой интерес, – Мобиль самого графа Собакина, благодетеля нашего. Неужто сам в Белозерск, или сынки его. А отец не говорил ничего.

Отвернулась, затараторила в ладошку, – Антон, его сиятельство тут, мобиль проехал. Да, тут в Белозерске. Какой-такой, красный и рычит. Мы с Боренькой костюмы мерять едем.

Граф Собакин значит на спортяге рассекает, а простые бароны в собачьих будках без рессор. Этот мир начинает нравится все больше и больше. Значит есть тут и электричество, и автомобили, огнестрел тоже видал. Чувствую, в столице будет еще веселее.

(Усадьба Скотининых, рабочий кабинет барона. Братья Скотинины склонились над картой Белозерска, Петр водит пальцем по красной линии)

– Антон, ты чего молчишь, что твой Бориска опять чудит.

Барон, услышав имя младшенького скривился, как от зубной боли, – Ну вынес окно, не первый раз, прошлым летом также было. Это же воздух. Вот слышал как в столице с огнем развлекаются, наследница Ежова целую деревню спалила с холопами.

– Уверен, что воздух? Антон, извини, ты тогда в отъезде был, а я все лично видел. В прошлый раз он креслом его выбил, когда психанул, что магия не даётся. Мы же все видели, какой из него маг. Его ветер только юбки одноклассницам задирать.

Барон проворчал неуверенно, – Так может и сейчас креслом?

– Так в том то и дело, я раму усиленную поставить велел, как в твоих комнатах. Стекло разбить можно, а выбить с рамой не просто, штыри в камень на ладонь.

– Магия проснулась? Задери меня Нерадивый, так он что, и вправду не зря с вызовом?

– В том то и дело, не поймёшь этих рекрутов имперских. Вызов в академию – это же такой шанс для всего рода.

Явление 10.

(Палма. Белозерск. Квартал гильдии портных)

Тормознули у яркой вывески «Лучшие костюмы в империи». Серьёзная заявка. Вся улица в похожих трафаретах, костюмы, пиджаки, жилетки. Народу не то чтобы много, но есть. Не всякий сброд, а деловые, квартал не для бедных. Снуют экипажи, верхом всадник промчался, высекая искры из брусчатки. Мальчишки важно и сосредоточенно собирают конские яблоки. Веет спокойствием и уверенность конца 19 века.

Долговязый мужик с длинной шеей дёрнул дверку и поклонился исключительно матушке: – Ваши светлости, извольте-с, просим-с, госпожа, все готово, все в срок-с. Три костюма на каждый день. Два парадных и один для особенных случаев-с. Брюки, жилетки, рубашки, все высшего качества. Четыре ночи артель не спала-с, лучшее сукно из столицы.

На меня глянул вскользь, проводил слащавой улыбкой, – Молодой господин, пожалуйте в кабинку, на примерку-с.

Кабинку к нашему приходу сделали персональную, отгородив половину мастерской, видно в обычной Боря не помещался. Одеваться помогали пара подмастерьев, суетились пропихивали руки, ноги, регулировали подтяжки. Сидели костюмы не то, чтобы мешковато, не представляю, каким мастером надо быть, чтобы скрыть недостатки этой фигуры. Темно синий, чёрный, коричневый, все вроде ничего, для местной деревни. После облачения приходилось выходить к матушке, пускавшей слезы умиления.

– Боренька, какой же ты красивый, слов нет, какой солидный и взрослый. Гордость моя, радость моя.

Мастер тоже не замолкал ни на секунду, – Вот этот самый лучший, для особых случаев. На приём к самому графу Собакину, хоть сейчас. Да что там графу, к самому Императору можно.

Может я в столичной моде ни бум-бум, но этот последний вообще дерьмо полное, слишком в нем угадывались контуры слонопотама.

Во время очередного дефиле заметил на полу клубок пряжи с вязальными спицами, аккуратно пнул под ширму. Внутри наклонился. Отличная спица, стальная, сантиметров тридцать, аккуратно спрятал в рукав.

– Боренька, милый, какой ты серьёзный, прямо оторопь берет.

– Ну чего, мам, ну.

– Сыночек, сладкий мой, ох невест отбивать придётся.

Лёгкая тень набежала на лицо, губы поджались. Ага, некстати одну невесту припомнила.

Во время облачения последнего чехла в лицо ощутимо повеяло прохладным ветерком, слуги внезапно застыли, как манекены. Оглянулся, помахал ладонью у пустых глаз. В принципе, что-то такое ожидал, один из парней шевельнулся и прошипел знакомым голосом:

– Боря, ты рад слышать мой голос?

Современник. Не мог не объявиться. Хотя мог бы и не объявиться, я бы не расстроился.

– Недавно виделись, не успел соскучиться, – осторожно зашептал я.

– Что ты понял Борис?

Я недовольно буркнул, – Сутки не прошли ещё, что я мог понять?

– Боря, ты пока не попался, хотя в этом не твоя заслуга. Мне интересно, что ты понял? Ты пока не ценишь моё участие, но когда-нибудь дойдет, сколько я для тебя сделал.

– Сделал? Что-то твоя помощь не ощущается. Хотя в полицейский участок швабру с рыбьими глазами ты прислал?

– Швабру? С глазами? Емко. Только не думай, что я вечно буду за тобой подтирать.

– От меня там ничего не зависело, от слова совсем. Ну прислал грозную тётку, согласен, вовремя. Ну так должен же ты свои вложения, инвестиции оберегать.

– Боря, мне твоя благодарность не требуется. Не инвестиция ты, а скорее монетка, брошенная в фонтан. Может удачу принести, а может и нет. Кроме этой, с твоих слов, швабры, я направил корпус инквизоров по ложному следу, и из-за тебя совершенно безвинный молодой человек прекратил, так сказать, своё существование. Тебя это не беспокоит?

– К чему бы? Я сторонник того, что абсолютно безвинных не бывает.

– Похвально, Боря, тем более не такой уж он и безвинный, говнюк редкостный, как и все аристократские выродки. У нас опять не так много времени. Можешь задать мне несколько вопросов, постараюсь ответить честно.

– Прежде, чем задавать новый вопрос, хотел бы услышать ответ на предыдущий.

Портняжка завис на несколько секунд, похоже вспоминает прошлый разговор.

– Какой ты въедливый, Боря, надо быть проще. Ты спрашивал, как тебе исцелиться, после возврата в собственное тело, лишённое магии? Обычная магия нашего мира действительно жёстко привязана к телу, её резервуар, источник в разных внутренних органах. Интерфейс управления встроен, вплавлен в ладони. Но все же поверь – способ есть. Если бы больше изучал мир, вместо сидения на пятой точке, уже бы знал, что существуют специфические магические разделы, также чужие в нашем мире, как и у вас. Такая магия прорастает в душе и остаётся там навсегда. Удовлетворён? Кстати, не заметил, за тобой наблюдение, более пристальное чем к другим членам семьи?

– Такое не заметить? Око следом только в туалет не ходит. Предполагаю, что из-за мифического вызова, он для всех полная неожиданность. Родственники переругались и до сих пор в шоке. Также не исключаю, что меня подозревают в переселении. За наблюдателями серыми кто-то стоит, возможно инквизоры, которых тут до усрачки боятся. Простая полиция в дела аристократов не лезет, но исправник себя чересчур смело вёл. Есть контора, которая попаданцев не одну сотню лет ловит, значит спецы должны быть, которым я на один зуб.

– А кто говорил, что будет легко, Боря? Ну, так вопросы будут?

Вопросы? Какие же тебе задать вопросы? Картина, которая все не давала покоя, схлопнулась. Повара готовят плохо, архитекторы чертят криво, строители, слуги, вот, даже портной – все делают свою работу абы как.

– Современник, скажи, куда в этом мире делись мастера?

Голос слуги дрогнул, – Интересное наблюдение, как ты пришёл к такому выводу?

– Здесь нет тех, про кого говорят «золотые руки». За сутки не встретил ни одной вещи, сделанной мастером своего дела. Все вокруг тяп-ляп, повара, строители, вот, даже на дорогом костюме строчка неровная. Уверен, это важный вопрос, который многое прояснит.

– И тебя не интересует, кто такие Пилигримы, Нерадивый или Злой ветер?

– Это общедоступная информация, я этого не знаю потому, что у меня просто нет ни к чему доступа. Через пару дней в столицу, где меня никто не видел. Уверен, там будет, и с кем пообщаться, и что почитать. Так что не увиливай от вопроса. На него мне никто кроме тебя не ответит. Ты видел оба мира и точно понимаешь, о чем я говорю. Этот мир отличается от Земли не только средневековым антуражем.

– Боря, ты меня несколько озадачил некоторой поспешностью. Замечание в целом верное, но мастеров ты ещё увидишь, причём таких, какие и не снились. Да, скоро в столицу, и тебя ждёт ещё множество открытий. Я обещал ответить честно, но на этот вопрос ответить не могу. Давай я продолжу сказку, которую ты начал читать с девочкой:

...

Завистливый, коварный и злобный Юрот, у которого были никчёмные и ленивые сыновья, встревожился известием. Он попросил мастеров, сообщить, как только найдут младенца, чтобы и он мог пойти и поклониться ему.

Мастера дальше шли за путеводной звездой, которая привела их к колыбели. Там нашли они младенца с матерью, поклонились ему и вручили дары – рубанок, циркуль и воск.

Предупрежденные старцы ушли на восток другой дорогой, обманутый Юрот же пришел в ярость и приказал ночью отрубить руки у всех младенцев города и во всех пределах его...

– Это детская сказка. Что по сути моего вопроса?

– Это подсказка. Разгадку ты должен найти сам. Не в том дело, что не хочу отвечать или что-то скрываю. Не хочу тебя подталкивать. Не торопись, собери всю картину и сделай выводы.

– Может не стоит усложнять?

– Сейчас ты не понимаешь, но от этого зависит, чью сторону ты примешь. Наши договорённости в силе. Готовься к учёбе и попытайся не сдохнуть.

– Ладно, ответь хотя бы – почему я?

Слуга распрямил плечи, вытянул вверх указательный палец, – Ты был избран!

– Спасибо, я так и думал.

– Что ты ду…

Слава Вечному ученику, отвечать не пришлось. Скрипучий голос мастера вывел работников из транса, – Чего уснули, черепахи? Молодой господин-с, вам помочь?

Слуги зашевелились, быстро разгладили складки и вывели меня под белы рученьки. Последний костюм откровенно не понравился, и дело было вовсе не в фигуре, которую ничто не могло украсить. Приглядеться к швам – стежки гуляют, нитки топорщатся. Не работа мастера, а обычная поделка кооператива дядюшки Ляо. Пытался указать портному на криво пришитую пуговицу, но получил только визг:

– Госпожа, что может мальчишка понимать в работе лучшего мастера в городе.

Ага, а на вывеске – лучшие костюмы в Империи.

Началась обычная суета, слуги упаковывали вещи в пергамент, кучер набрал коробок выше головы и поволок в карету. Матушка расплатилась и болтала с мастером про столичную моду.

– Госпожа, задержитесь на минутку, посмотрите коллекцию блузок для деловой леди, уникальная возможность. Ремешки, сумочки, прямо из столицы.

– Боренька, ясный мой, на улочке обожди.

Я, невозмутимо толкнул дверь. Пустая потеря времени, ни поговорить нормально ни с кем не могу, ни вопрос задать.

Око вышло за мной на крыльцо, идёт неслышно, в отделении, как бы и не при делах. Привыкать начинаю.

Чистые факты. В этом мире есть человек или группа людей, которая наблюдает за нашей Землёй. Наблюдает скрытно, успешно, насколько давно? Знают много, гораздо больше, чем показывают. Есть возможность вмешиваться и влиять на события. Вмешиваться запрещено? Шифруются от Ока, боятся неведомых инквизоров, или только хотят это показать? А кто сказал, что не вмешиваются? Меня ловко окучили, пикнуть не успел. Также хоть президента, хоть самого Папу Римского.

Цель? Если наблюдают – значит им что-то нужно. Вторжение? Вторжение – это не цель. Ресурсы? Тогда какие? Территория? – Здесь своей полно. Люди? – Своим жрать нечего. А почему? Автомобили, электричество есть, значит часть истории этого мира с Землёй совпадает. Когда что-то пошло не так?

Боря, кусок ты дебила. Элементарные вещи связать не в состоянии. Отвечать на вопрос отказался, почему? Сделал вид, что подталкивать не хочет, значит как раз подталкивает к мысли, что ответ не один. Должно найтись несколько противоположных мнений. Нейтральная сторона или хочет выглядеть. Ненавязчиво показал, что имеет доступ к записям Ока. Швабру канцелярскую на помощь прислал, с его слов, а может примазался.

Опять додумал до головной боли и рези в голове, но надёжных выводов нет. Чего матушка долго возится?

Из-за глухого деревянного забора послышался звон разбитого стекла, крики и брань. Око мгновенно развернулось и скрылось за углом. Ага, есть события более важные, чем наблюдать за скучающим безобидным подростком.

Есть пара минут, которые можно провести с пользой. В соседнем полуподвальном окошке сгорбился старик над швейной машинкой. Свечи чадят. Вывеска косая, выцветшая, еле прочитал: «Костюмы». Серая неприметная конторка, вот в таких обычно тёмные делишки и обстряпываются. Толкнул рассохшуюся дверь.

Старик поднял голову, перекусил нитку. Взгляд цепкий. Голос спокойный, без подобострастия:

– Чем могу помочь, молодой человек? – голос дрогнул и поправился, – Ваше благородие.

Оглядев всю тушу, которая заняла половину мастерской, поправился ещё раз, – э-э-э, ваше степенство.

Нет, ошибся, нет тут никакого криминала. Застарелая усталость в глазах, тоска. Всего по чуть, мрачная решимость, тревога и переживание за близких. Старческое упрямство, на грани фанатизма, вон как зубы стиснуты. В углу матрас, буржуйка, закопчённый чайник. Спит в мастерской, ест тут же. В руках латаная куртка. Это что же работа для мастера, к драной куртке рукав пришивать. Борется старый мастер за место под солнцем из последних сил, но конец явно не за горами.

Поздоровался, представился, не терплю людей, скрывающих своё имя. Откашлялся, – Вывеска у вас совсем старенькая. Это же квартал портных. Вся улица мастерами занята. Вон слева – «Лучшие костюмы в Империи», справа – «Лучшие костюмы в мире». К вам же так никто заходить не будет.

Мастер сдвинул брови, – Говори, по делу зашёл, али языком чухать?

– Говорю, случайно проходил, вывеска у вас такая неприметная, что считай и нет её.

Старик тяжело вздохнул, искорка интереса погасла, – Вы же сами видели, молодой человек, какие вывески у соседей. Что я могу повесить рядом с такой красотой, – нехорошо прищурился, – А ты что рекламный? У меня денег нет.

– Да нет, отец, не рекламный точно, но в рекламе кое-что соображаю. Да, собираюсь рекламой заняться, поэтому готов вам вывеску сделать совсем бесплатно.

Старик замолчал, сжав губы, – сказал, денег нет.

– Мастер, вижу дела у вас идут не очень? Давно не было хороших заказов?

– С чего ты взял? Вот увидел старика одинокого, думаешь легко возьмёшь? Из-под швейной машинки показалась узловатая клюка, – Да я таких как ты кажный день пачками... У мастера Леонтия его сиятельство такие наряды заказывал.

Оглядел клюку – мощно. Пример с рыжей сестрой перед глазами. Не только увернуться, зажмуриться не успею.

– Не сердись, отец. Давайте просто подскажу, что на вывеске написать, чтобы народ к вам повалил? Вот так, чтоб прям не протолкнуться.

Мастер прошепелявил, – Откуда ты можешь знать? Нельзя повторять, что у других написано, за это штраф. И буквами нельзя такими. На на-чер-та-ни-е патент. Шагай ка отседа, нечего баламутить тут.

Я развернул рулон пергаментной бумаги, цапнул карандаш, – Не будем мы ничего повторять. Сейчас своё придумаем.

– Вот так просто придумаем? Ну шёл бы ты а?

– Напишем просто, но со смыслом, – «Лучшие костюмы на этой улице». Вот, рисуем буквы, потом по контуру лезвием.

– Ты же из благородных, да? Все вам измываться над простыми.

Глядя, как я орудую лезвием поправился, – Ты портной да, закройщик из конкурентов?

Я перестал обращать внимание на ворчание, столько шрифтов на компьютере видал, пусть руки не помнят, но голова подскажет, – Доску сначала белой краской, потом, как подсохнет, по трафарету ваксой.

Портной покосился на буквы, – Красиво. Строго. И нет такой ни у кого, – спохватился, зыркнул исподлобья, – Денег нет, я уже говорил, – клюка начала выписывать восьмерки.

– Отец, сказал же, не надо денег. Цвет обязательно чёрный, не так, как у соседей. Справа вывеску видели, каждая буква своим цветом, это признак дурного вкуса. Слева жёлтые буквы на белом фоне, это ещё хуже – признак дурной головы. Напротив вон, тоже нельзя, буквы в высоту тянуты, – вспомнил надписи на сигаретных пачках, – так пишут то, что вообще никто никогда не читает.

Старик продолжал, – Молодой человек. Я пожил на этом свете достаточно, и кое-что понимаю в жизни. Услуги, за которые не просят рассчитаться деньгами, потом обходятся намного дороже. Откуда ты свалился на мою голову?

Вот же подозрительный крендель. Жизнью битый не раз.

– Повесьте повыше, как раз между соседними, справитесь, есть кому помочь?

– Да внук помогать приходит, подсобит, оглядел трафарет неверяще, пощупал руками и даже на зуб, – А если спросят, это, чей этот, как его – дизайн? Соседи прибегут, а то и артельный.

– Так просто и отвечайте, – дизайн Бориса Скотинина. Вот вам моя ладонь.

Потопал наверх к двери, оставив портного с разинутым ртом, у выхода обернулся, подбодрил, в первую очередь себя:

– Уверен, мне скоро понадобятся новые костюмы. Обязательно понадобятся и обязательно скоро. Теперь я знаю, куда загляну через месяц или два.

(Палма. Шатер кочевых гитан.

Богато одетый мужик с густой черной бородой, косится на пару обнаженных красавиц, разминающих хозяину спину)

– Баро, я пришел с хорошими новостями. У твоего табора появился шанс не только погасить старые долги, но и достойно заработать за пустяковое дело. Есть отличный заказ, хотя и не совсем по вашему профилю.

– Клиентам в своей лавке в уши ссать будешь, – хозяин шлепнул девиц по задницам, – Марш отсюда. Когда такой прожжённый торгаш начинает расхваливать товар – надо держать ухо востро, как бы без штанов не остаться. Кто тебе на этот раз дорогу перешел?

– С людьми, которые мне осмелятся перейти дорогу, другой разговор. Это просто мелкий камешек, попавший в сапог. Зять мой новый, сын Скотинина, не наследник, парень обычный. Ну не совсем обычный – жирный, слабый и медленный. Проблем точно не будет, боевые навыки на нуле, ни ума, ни охраны.

Баро нахмурился, – Аристократ – раз, сын барона – два. Не на своем поле играешь. Не нравится мне что-то твой энтузиазм. И от заказа твоего воняет.

– Мести со стороны рода не будет. Он всю семью так достать умудрился, что тебе Скотинины еще и спасибо скажут. Это если след к тебе приведет. Но гитане чисто работают.

– Мягко стелешь. Дорого это стоить будет.

– Не дороже слез. И особое пожелание – исполнить надо так, чтобы следы привели к брату барона.

Явление 11.

Улица встретила духотой, пылью и шумом. Матушка выходить не торопилась, поэтому присел на каменные порожки. С такой жировой прослойкой не то, что камне, на льду сидеть можно. Аккуратно высунул из рукава спицу, начал елозить указательным пальцем о брусчатку. Кончик сам себя не заточит. Видит Вечный ученик, будь он неладен, пригодится, чихнуть не успею.

Я был избран, круто звучит. Только вот вопрос, в какой момент меня разменяют и на что. Показал, что наблюдает, в курсе каждого шага. Значит доступ к Оку имеет, скорее к базе, куда вся информация сливается. На вопрос отвечать не стал, сам я догадаться должен. Есть официальная линия и, похоже, оппозиция. У всех своя правда. И я должен решить, к кому примкнуть. Почему так явно? Только одно объяснение – нихрена не важно, ни что я пойму, ни к кому примкну.

Маман вылетела, хлопнув дверью и обдав шлейфом цветочного аромата. Зыркнула на кучера и махнула рукой, – Боренька, не сиди на земле, ты аристократ, а не какой-то там крот.

Чем матушке не угодило милое землеройное – не понятно, но я поплёлся в карету. Под тряску нелепого экипажа прикрыл глаза и постарался немного расслабиться.

(Боренька, не сиди на земле, ты аристократ, а не какой-то там крот).

Хоть с какой стороны смотри – мертвец перенёс именно меня. Кинулся под машину там, где гарантированно увезут в конкретный морг. Знает про мои головные боли, опухоль, про хобби намекал. Многозначительно, но ничего конкретного. Такая операция требует серьёзной подготовки. Слежки, наблюдения не чуял, я всегда настороже. А если с помощью магии? В нашем мире нет магии. А не хотел ли мне это внушить? Перед переносом угрожал, что перейдёт к другому. У тебя не было другого кандидата, ставка на меня. Если я фигура на шахматной доске, после слов про избранного, должен вообще себя ферзём почувствовать. Можно ли спрогнозировать мои действия в этом мире? Как можно мной управлять? Зависит как долго за мной наблюдали. Если достаточно долго, могли психологический портрет составить, но насколько качественно и надёжно? Не тянет на хороший план, если только не насрать, что я тут буду делать. Как это не прискорбно, основное действие разворачивается не здесь. Я просто для отвлечения внимания, даже не пешка для размена, а козюля из носа, прилепленная под столом.

Может настоящий Боря – вот фигура? Он от чего-то сбежал? Или у него важный предмет? Что-то спрятали? Так сознание же переносили, не предметы. Важное знание? Или у него в моем мире есть миссия, как раз на пару лет. Нужна информация, просто как воздух, одни и тех же вопросы по кругу. Постучалась новая мысль – а если и не я и не Боря не важны? Если дело в другом? Тогда...

Матушка продолжала причитать, кидаясь из крайности в крайность. Её попеременно то распирала гордость за взрослого сына, то начинались стенания и заламывание рук. Надоедать начинает. Едем без Ока, поэтому в окно глазеть можно свободно, чем я и воспользовался. Проплывали дома, вывески, экипажи и редкие прохожие. Тихие сонные улицы, на окраинах всегда так. Реклама конкурса – «Приглашаются танцоры любых стилей не ниже третьей ступени для участия...». А вот ещё, как под копирку – «Если ты профессиональный садовник второй ступени, обязательно записывайся на конкурс стрижки декоративных растений». Мода у них такая что ли?

Знакомое, давно забытое ощущение, как будто я вновь в ущелье внутри грузовика, приближающегося к засаде. До первого взрыва четыре минуты. Или в полевом госпитале, готовлюсь вынимать осколки. Скоро накроет, и брезентовая палатка превратится в кровавый фарш. Я всегда ему доверял, этому чувству, и поэтому до сих пор жив. Достаточно трёх биений сердца. Раз —взгляд, два – Око, три запах. Ага, четыре – скорость. Ещё чувство опасности, нарастающее с каждой секундой. Для принятия решения информации достаточно, а значит сейчас вот сейчас должна наступить уверенность и ледяное спокойствие.

Ни уверенность, ни спокойствие не пришло. Эмоциональных якорей не хватает. Где ответственность за порученную миссию, сопереживание за людей, которым нужна моя помощь? Ничего в голову ничего не пришло, кроме гаденького – надо спасать свою шкуру.

Вариантов для действия не много. Замедлил дыхание, стиснул пальцами спицу и начал считать пульс. Мне нужен один точный укол, я не могу ошибиться. Стоп, крепости пальце не хватит. Перехватил спицу, уперев конец в камень на ладони.

На очередной кочке тарантас подпрыгнул выше обычного, и матушка сама влетела мне в объятия.

– Ой, чтоб вас всех, Боренька, держись.

Спица вошла под точно рассчитанным углом слева в поясничную область. С этой стороны очень мало нервных окончаний, в умелых руках такая инъекция малочувствительна. А если добавим жару и тряску, дело сделано. Мгновенно иглу назад, чуть не выронил, от напряжения пальцы скрутило судорогой.

– Держись сынок, приедем, велю кучера выпороть, а лучше отцу скажем, и на ворота, на ворота его. Надо же так тряхнуть, аж дыхание вылетело.

Диаметр спицы чуть меньше миллиметра, через такой прокол из абдоминальной аорты литр крови выйдет минут за пятнадцать. Прикрыл глаза, надо просто немного подождать.

Через пять минут карета вылетела на площадь, перегороженную людьми в форме. Кучер, повинуясь незримому приказу, остановился так, что коробки и подушки полетели на пол.

Я прилип носом к окошку. За живой изгородью из бравых вояк собралась приличная толпа. Большинство снимало центр, где происходило интересное. Толкались плечами, не разрывая ладоней. Око одно, второе, третье. Десяток военных в брезентовых костюмах успокаивали кого-то нехорошего. Разглядеть пациента не удавалось, тело было опутано сетями в десяток слоёв. Военные действовали слаженно, орудовали баграми, накидывали новые сети и верёвки. Заколачивали прямо в брусчатку колышки, плели растяжки, превращая тело в смесь туристической палатки с коконом гусеницы. Когда туша была упакована как китайская посылка, пара военных оставила пики и приблизилась. Один развернулся и начал позировать для фото.

Так и хотелось крикнуть – «Не стоит». Сети разлетелись в одно мгновение. Скрытая фигура распрямилась, взрыкнула и мгновенно бросилась на ближайшего солдатика. Ожидал монстра увидеть, ан нет, обычный труп, человеческий, видели и пострашнее. А то, что живой, так и живых тоже встречали. Здоровенный и суставы перекручены, судя по отваливающимся щекам – дней семнадцать-восемнадцать в этом климате. Шустроватый для своей комплекции, метра на четыре с места сиганул. Любопытно, откуда такое чудо в центре города, и ещё более интересно – на моем пути?!

Народ ревел, толпа ломилась назад, кого-то задавили явно. Монстр, впрочем, ни на кого внимание не обратил, присел над добычей и зачавкал, не обращая внимание на уколы со всех сторон. Толпа бесновалась, как на майдане, осатанелые солдаты метались и вопили.

– Фу, мерзость, – бросила матушка и отвернулась. Будто каждый день на её пути живые мертвецы людей жрут.

Беспредел на площади прекратился в одно мгновения, рядом с неизвестным монстром возник знакомый фиолетовый портал. Неспешно вылезла фигура в чёрной сутане, огляделась, почесала ниже спины, руки взметнулись вверх. Военные и ближайший народ застыли как мухи в киселе. Монстр, освободившийся от сетей, перестал трепать свою жертву и повис в воздухе. Во, сразу видно работу профессионала.

Досмотреть экзекуцию не удалось, по карете настойчиво заколотили, – Куда прёшь, в объезд, здесь до вечера будет закрыто.

Экипаж повернул, обдирая бока, и затрясся по новой узкой улочке.

Развязка путешествия была не за горами. Матушка начала чувствовать неладное, забеспокоилась. Щупала лоб, рассматривая липкий холодный пот, потрогала кончик языка.

Ага, немеет значит. Я сквозь опущенные ресницы наблюдал, как бледнеет лицо. Все признаки сильного внутреннего кровотечения.

Пора. Спокойно повернулся, махнул, привлекая внимание.

– Ладно, мама, или как там тебя, хватит кривляться.

– Что, Боренька, со мной что-то.

Я грубо изменил тональность, сказал отрывисто, выделяя каждое слово, – Где моя мать?

–Что, это ты? Ты что сделал, сынок? Как?

– Женщина, я никогда не повторяю дважды!

– Что? Я, я же...

Женщина начала дёргаться, потянулась к сумке. Наконец догадалась сунуть руку под корсет, удивленно уставилась на окровавленную ладонь, – Да ты, ты знаешь? Ты что сделал?

– Если я не услышу ответ на вопрос, через десять секунд я сломаю тебе шею.

Бессильная ярость. Взгляд затравленного хищника, бывшего в шаге от добычи. Боль и злость. Пыталась вскочить, вытягивая скрюченные пальцы, но охнула и завалилась обратно.

– Я просто хотела поговорить? Я, мы...

– Пять!

– Это проклятие, да? Ты меня проклял? – глаза женщины начали коситься в водительскую сторону.

Я отбросил пальцы, которые начали цепляться за одежду, придавил ладонью, – Не отвлекайся, кучер не поможет, он просто не успеет.

– Скотина, ты знаешь...

– Три!

Женщина шумно задышала, в глазах отразилась паника, выплюнула из себя, – Да все хорошо с твоей матерью, усыпили в подвале у портного. Я, мы, просто хотели поговорить. Мы подозреваем, что ты...

– Достаточно, мне это не интересно, – едва заметно выдохнул, внутреннее напряжение отпустило. Все-таки небольшое сомнение терзало – точно ли матушка фальшивая. Первое – запах. Яркие цветочные духи, аромат чуть сильнее, чем до примерки. Женская сумочка оставалась в карете, духи дорогие, редкие. Не могла она в мастерской аромат освежить.

Второе – Око назад не поехало, совпадение, но проще думать, что его специально отвлекли.

Третье – переглянулась эта матушка с кучером, а до примерки смотрела как на пустое место. Каждое в отдельности – ерунда, все вместе – сигнал. Потом уже и скорость добавилась, быстрее назад поехали, а когда в объезд свернули – совсем понятно стало, но в это время дело уже было сделано.

– Как ты догадался?

Я приподнял бровь, – Разве я похож на человека, который просто так выдаст свои методы познания?

– Ты можешь это остановить? Сколько у меня времени? – выплюнула совсем другим голосом, более тихим, обречённым и перепуганным до усрачки.

Другое дело. Я нехотя пояснил, – Кровь снаружи – ерунда. Я открыл у тебя сильно внутренне кровотечение, постепенно твои внутренности наполняются кровью. Остановить это сможет только сильный лекарь. Времени минут пятнадцать, на карете не успеть, истечёшь раньше.

«Матушка» откинулась на сиденье, начала заваливаться на бок. Уже не говорила, а только шевелила синими губами. В глазах плясал неприкрытый ужас.

– Зачем ты так? Это проклятие крови, да? Откуда у тебя...

Глаза закатились, потеряла сознание. От потери крови рановато, от испуга шок. Прижал палец к шее. Пульс слабый, но толчки равномерные.

Орудие преступления надо уничтожать гарантированно, желательно сразу. Неизвестно, какие у местных ищеек методы. Пока надо надёжно спрятать, задрал рубашку, пощупал на боку могучий жировой валик, проткнул и аккуратно задвинул спицу на всю длину. Не гигиенично ни разу, но сейчас надо о другом думать.