Текст книги "Немезис"

Автор книги: Стефани Данелл Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Два дня? Нет вертолетов, два дня? – Джилл выглядела отстраненной, глядя куда-то в одну точку, и Карлос почувствовал себя немного напряженно. На его вопрос она так и не ответила.

– Нет больше вертолетов, – и только сейчас он заметил, что щеки Джилл выглядели краснее обычного. Даже слишком.

Он коснулся ее шеи, и его снова пронзило напряжение. У нее лихорадка, это не так уж и плохо, в принципе, но если учесть, что лихорадки не было час назад, когда он делал последнюю перевязку, то дела у них обстояли паршиво.

– Как ты себя чувствуешь?

– Неплохо. Совсем неплохо, боль не сильная.

Ее голос звучал монотонно и однообразно.

Карлос улыбнулся.

– Bien, si[18]? Это хорошая новость, значит, мы сможем наконец скоро убраться отсюда.

– Я заражена вирусом.

После этих слов, Карлос словно остолбенел и улыбка тут же куда-то исчезла.

«Нет. Нет, она ошибается, это невозможно!»

– Целых два дня все было нормально! – категорично возразил он ей, как утверждал это и самому себе, каждый раз, когда просыпался. – Я видел, как один из солдат превратился в зомби – не прошло и двух часов после того, как Рэнди укусили и он изменился. И если бы ты была действительно заражена, то бы мы сейчас так мило не беседовали!

Джилл осторожно повернулась на бок и прикрыла глаза, вздрагивая от озноба. Голос ее дрожал, и, казалось, она была невероятно усталой.

– Я не собираюсь спорить с тобой, Карлос. Возможно, это другая мутация, потому что меня инфицировал Немезис или, быть может, я приобрела некоторый иммунитет, находясь в особняке Спенсера. Я не знаю, что именно. Но во мне есть вирус, – голос ее снова дрожал. – Я чувствую его. Я чувствую, что мне становится только хуже.

– Хорошо, хорошо, тише, – произнес Карлос, решив, что срочно должен что-то предпринять.

Он взял револьвер Джилл в дополнение к своей винтовке и несколько ручных гранат. Больница должна была располагаться неподалеку, и там хранился, по крайней мере, один из образцов вакцины, о которых говорил Трент. Карлос еще два дня назад хотел попасть в эту больницу надеясь найти там какие-нибудь полезные припасы, но был слишком вымотан и болен, чтобы идти куда-либо, а кроме того, никак не мог себе позволить оставить Джилл одну в ее теперешнем состоянии.

«Я пойду на запад, и попробую найти больничную вывеску или что-нибудь в этом роде».

Трент говорил что-то о том, что госпиталь не просуществует долго, и Карлос надеялся, что не опоздал.

– Попробуй снова заснуть, – сказал он. – Я отлучусь на некоторое время и постараюсь найти что-нибудь, чем смогу тебе помочь. Я ненадолго.

Казалось, Джилл находилась в полусне, но внезапно она слегка приподняла голову и приложила усилие, чтобы ее голос звучал четко и ясно.

– Если ты вернешься, а я стану таким же переносчиком вируса, как и остальные, я хочу, чтобы ты помог мне. И я говорю это сейчас, потому что не знаю, способна ли я буду сказать это потом. Ты понимаешь, о чем я?

Карлос хотел возразить, но знал, что если бы он был на месте Джилл, то попросил бы о том же самом. Сначала казалось, что самая худшая смерть – это быть съеденным, но Раккун-Сити всегда мог удивить, представляя взору еще более ужасные вещи.

«Такие, как пристрелить кого-то, кто тебе не безразличен».

– Я понял, – произнес он, – а теперь отдыхай, я скоро вернусь.

Джилл заснула, а Карлос начал собираться в путь. Перед тем как уйти он остановился и бросил взор на спящую Джилл. Оливейра пристально всматривался в ее лицо и молился о том, чтобы, когда он вернулся, она все еще оставалась той Джилл, которую он знает.

Больница, как оказалось, находилась намного ближе, чем думал Карлос – меньше чем в двух кварталах.

* * *

Николай с нетерпением ожидал появления Кена Франклина, зная, что смерть «сторожевого пса» будет символизировать начало последнего раунда. Глубокому чувству разочарования, довлеющему над Николем, скоро придет конец.

«Если этот ублюдок наконец изволит появиться…»

Но ничего, он придет, и тогда Зиновьев снова отправится в путь. Николай в десятый раз за последние шесть минут проверил окно в углу выбранного им офиса, наблюдая за темной пустой улицей. Это окно могло послужить также и запасным выходом, на случай если с сержантом возникнут проблемы. Заблудшему «сторожевому псу» стоило бы уже поторопиться.

Все шло не так, как он планировал, и несмотря на то, что до сих пор ему удавалось обернуть непредвиденные ситуации в свою пользу, Николай начинал терять терпение. Поиск Дэвиса Чана не увенчался успехом. Зиновьев даже мельком его не видел в течение тех двух дней, пока был в городе. Этот неуловимый солдат сумел избежать встречи, дважды составив рапорты и отправив их, и это несмотря на то, что Николай, обежал практически весь город.

Николай также планировал отправиться к комплексу "Амбреллы" по очистке воды, чтобы избавиться от Терренса Фостера еще на день раньше, но только уходил все дальше, преследуя свою дичь. А еще он видел возле здания РПД не зараженную высокую девушку азиатской наружности в облегающем красном платье с оружием в руках, и было прекрасно видно, что она знала, как с ним обращаться. Она проскользнула в здание и скрылась. Николай потратил почти четыре часа на ее поиски, но увидеть эту таинственную особу во второй раз ему так и не посчастливилось.

Итак, все три его цели все еще были живы. Зиновьев мог собрать немного информации «сторожевых псов» путем раскрытия нескольких лабораторных сообщений, например, о силе среднестатистического зомби, но он этим пресытился. И ему до смерти надоела пища из холодных бобов в консервных банках, тревожный сон на пару часов и эта грандиозная игра в охотника.

На счету Зиновьева уже было четыре убитых Бета-Хантера, три гигантских паука и три "мозгососа". И, конечно же, множество зомби, количество которых он и не думал считать. Все-таки они не такие сильные противники и со временем становятся только медленнее и противнее.

Раккун-Сити источал такой запах, что ему позавидовала бы любая выгребная яма, а ведь это только начало. Зараженные вирусом продолжат разлагаться, превращаясь в зловонные кучи сгнившего мяса.

«Меня к тому времени тут уже не будет. В конце концов, Франклин может появиться тут в любую минуту».

Уже два дня у него не получалось выполнить пункты своего плана, и Николай прибыл в больницу, к месту встречи с Франклином с надеждой получить здесь что-то весомое, что-нибудь, что удовлетворит его – настоящее убийство. И так как он преодолел большое расстояние, а одинокие часы ожидания превратились в растущую хаотичную неуверенность, смерть Кена Франклина приобрела чрезвычайно важное значение. Как только он будет мертв, Николай сможет взорвать больницу, а как только она будет уничтожена, он сможет выследить Чана и Фостера и после этого убраться отсюда. Все вновь встанет на свои места, как только он убьет Франклина.

Погрузившись в эти мысли, Николай услышал шаги в зале, и его сердце замерло от удовольствия. Николай занял свою позицию у окна и ждал Франклина. Захламленный офис администрации располагался на четвертом этаже, недалеко от той комнаты, где он убил доктора Аквино и спрятал его труп.

«Добро пожаловать, сержант…»

Когда «сторожевой пес» открыл дверь, Николай небрежно облокотился об угол, скрестив на груди руки. Франклин был вооружен пистолетом девятого калибра VP70, и он нацелил свое оружие в мгновение ока Николаю в лицо, но тот и не пошевелился.

– Теоретически вас здесь быть не должно, – холодно произнес Франклин глубоким безжизненным голосом и, не всматриваясь в Николая, прошел дальше в комнату.

«Пришло время выяснить, кто из нас быстрее».

Кто угодно смог бы организовать засаду, но чтобы заставить своего противника с радостью засунуть голову в петлю, требовалось некоторое количество знаний и навыков. Николай изобразил легкую угрюмую нервозность.

– Вы правы, меня здесь не должно быть. Здесь должен находиться Аквино, но он со вчерашнего дня перестал отправлять рапорты. Они посчитали, что он слишком занят, работая над антивирусом, и я искал его, начиная с последней ночи, но так и не смог найти.

На самом деле Николай для видимости отправил несколько сообщений от имени доктора Аквино после того, как убил его.

– Кто вы? – спросил Франклин. Он был высок и мускулист, с очень темной кожей и носил очки в тонкой оправе, выглядящие деликатно. Однако не было ничего деликатного в его взгляде, устремленном на Николая. Зиновьев выпрямил руки и опустил их очень медленно.

– Николай Зиновьев, U.B.C.S… и также «сторожевой пес». Я прибыл, чтобы проверить, не нуждается ли доктор в помощи. Вы мистер Франклин, не так ли? Выходили ли вы на контакт с Аквино, начиная с момента вашего прибытия? Говорил ли он вам о том, где собирается спрятать образец, или, может, он дал вам код или ключ?

Франклин не опускал оружие, но был в замешательстве.

– Мне никто не сообщал о каких-либо изменениях в планах. Кто, вы говорите, послал вас?

Эта часть игры была рискованна. Николай знал имена четырех персон, занимающих достаточно высокие должности, чтобы вносить коррективы в планы "Амбреллы"; оставалась вероятность того, что один из них напрямую отдавал указания Франклину и должен был уже проинформировать его о таких изменениях.

– Вообще то, я не могу разглашать эту информацию, – ответил Николай. – Но мне кажется, что ничего страшного не произойдет, если я скажу тебе… Трент направил меня сюда.

Он выбрал человека, о котором знал меньше всего, тщательно все просчитав, и надеялся, что Франклин тоже не знает о нем что-либо. Трент был загадкой, его влияние распространялось вокруг, подобно некой таинственной тени. Николай даже не знал его имени.

С сержантом этот номер прокатил. Франклин опустил оружие вниз, все еще не теряя бдительности, но, очевидно, готовый поверить.

– Получается, вы не можете найти Аквино? А что с вакциной?

Николай со вздохом покачал головой, а затем нарочно взглянул влево – в пространство, которое Франклин не мог видеть за захламленным шкафом.

– О докторе никаких вестей… но это его офис, и в задней стене встроен сейф. Вы не знаете, как такие штуки открываются?

Николай знал, что Франклин будет делать – в его личном файле в списке умений значился также и взлом сейфов. Николая совершенно не волновало, сможет ли Франклин вскрыть сейф; главным было то, что дабы добраться до сейфа, сержанту придется повернутся спиной к Николаю.

«Я умнее. Намного умнее, чем Аквино, или Чан, или этот дурак, и это уже доказано. Я никогда ни к кому не поворачиваюсь спиной . Да, это для него будет фатальной ошибкой…»

Франклин кивнул, засунув в кобуру VP70, и направился к углу, где стоял Николай.

– Да , я немного разбираюсь в сейфах. Взгляну на этот.

Николай оживленно кивнул.

– Хорошо. А то мне начало казаться, что я здесь застрял надолго.

– Может это и к лучшему, – отозвался Франклин, обходя Николая и следуя к маленькому сейфу за шкафом. – Принимая во внимание все то, что происходит там снаружи, я подумал, что неплохо бы отсидеться где-нибудь на время, подождать пока передохнут хоть некоторые из тварей.

Николай бесшумно приблизился к нему на один шаг, осматривая незакрытую кобуру с оружием.

– Неплохая идея.

Франклин, кивнул, буравя взглядом клавиатуру на сейфе.

– Чан сейчас так и сделал, он говорил, что данные можно будет собрать и завтра, так почему бы и нам не отсидеться, а?

«Дэвис Чан!»

Николай сдерживался, решаясь, а затем бросился вперед и выхватил оружие. При этом он толкнул Франклина, сбив его с ног, и воспользовался полученной секундой времени, чтобы осмотреть тяжелый пистолет.

– Чан. Скажи мне, где он, и ты останешься жив, – рыкнул Николай. Свободной рукой он дотронулся до коробочки с вакциной, лежащей в кармане – на удачу. Она стала для него своего рода талисманом, напоминанием о его величии, и Зиновьев знал, что она приносит удачу.

"Нашелся Франклин и теперь Чан, единственные два «сторожевых пса», за которыми не закреплено четкое местоположение. Невероятно".

Франклин отступил и поднял руки вверх.

– Эй , ты чего…

– Где он?

Франклин вспотел.

– В радиорубке. На кладбище. Слушай, я совершенно тебя не знаю, и меня не касается то, что ты делаешь…

– Великолепно, – сказал Николай, и дважды выстрелил в живот Франклина.

Позади него кровь забрызгала стену.

С тяжелым вздохом сержант упал назад, приняв сидячее положение, его руки распростерлись в стороны, на лице застыло удивленное выражение. Николай был поражен легкостью произошедшего, ведь он ожидал большего от одного из солдат «сторожевых псов».

Николай поднял оружие, нацеливаясь в лоб Франклина…

… как вдруг раздался звук открываемой двери, а затем шаги. Не отводя дуло пистолета от умирающего Франклина, Николай пригнулся и всмотрелся в отверстие на стеллаже…

…и увидел в комнате Карлоса Оливейру, который затравленно озирался по сторонам, держа наготове револьвер калибра .357. Он, видимо, пытался сообразить, откуда донеслись выстрелы. Это был подарок судьбы. Николай вышел из укрытия. На глупом лице Карлоса отразилось осознание того, что он не один в комнате.

– Попался, – прошептал Николай.

Глава 22

Николай держал его на мушке, Карлос бросил револьвер и поднял руки. Он должен был выиграть немного времени.

«Надо поговорить с ним, заинтересовать его. Я должен вернуться к Джилл, с вакциной или без нее».

– Hola[19], членоголовый, – произнес Карлос с напускной веселостью. – А я все гадал, увижу ли тебя после нашей поездки из города, когда нас чуть не сравняло с дерьмом. Хочешь верь, хочешь – нет, но это сделал монстр. А ты что интересного поведаешь? Довелось грохнуть что-нибудь занятное в последнее время?

За высоким стеллажом, располагающимся у одной из стен, кто-то застонал от боли. Николай не заметил подвоха, и Карлос понял, что правильно начал разговор. Зиновьев был самодоволен, раздражен… и заинтригован.

– Я вроде как собираюсь грохнуть тебя – так что, нет, ничего занятного не попалось. Скажи, не умер ли еще Михаил? И как там твоя сучка-подружка, мисс Валентайн?

Карлос оглядел его испепеляющим взглядом.

– Они мертвы. Михаил скончался в трамвае, а Джилл подцепила вирус. Я… мне пришлось избавить ее от страданий всего несколько часов назад.

Карлос предполагал, что он уже никогда не покинет это место, и не хотел, чтобы Николай пришел потом еще и за Джилл; он быстро сменил тему.

– Ведь это ты подстрелил Михаила, не так ли?

– Да, я, – глаза Николая заблестели. С этими словами он залез рукой в передний карман и вытащил что-то, напоминающее металлический портсигар. – Какая ирония судьбы – это вакцина от того, что убило твою подругу. Если бы ты пришел чуть раньше… мне кажется, ты сейчас обвинишь меня, скажешь, что я частично виновен в обеих смертях, разве я не прав?

Образец. Единственная вещь, которая сможет спасти Джилл, но Карлоса держал под дулом пистолета безумец, у которого как раз этот образец и находился.

«Давай же! Придумай что-нибудь!»

Из-за стеллажа донесся грубоватый вой боли. Карлос опустил голову и увидел мужчину, который лежал в дальнем углу комнаты, часть его тела была видна между двумя стопками файлов на полке. Карлос не мог увидеть его лицо, но нижнюю часть тела человека заливала кровь.

– И в третьей смерти – того парня за стеллажом, если точнее, – сказал Карлос, отчаянно пытаясь продолжить разговор, стараясь не заглядываться на серебряную коробочку, которую держал Николай. – Да ты тот еще прохиндей. Ты намекаешь, что мне скоро придет конец? Скажи, тебе что, просто нравится убивать людей?

– Я наслаждаюсь, убивая таких же бесполезных людей, как ты, – ответил Николай, пряча вакцину в карман. – Назови мне хоть одну причину, по которой ты заслуживаешь право жить?

Из-за стеллажа донесся еще один стон умирающего человека. Карлос вновь взглянул в щель между стопками файлов, и увидел ударную гранату с уже выдернутым кольцом, зажатую в трясущихся руках. Карлос понял, что мужчина простонал, чтобы заглушить звук выдернутого кольца. Он мысленно восхитился ясности этой задумки, и в тот же миг начал пятиться, продолжая держать руки поднятыми. Это была граната RG34, такая же, как и в жилете у Карлоса, и он хотел отойти как можно дальше, если сможет.

«Надо сделать так, чтобы все выглядело естественно…»

– Я превосходно стреляю, я великодушен и каждый день чищу зубы зубной нитью, – ответил Карлос, делая еще шаг назад, и пытаясь показать, что он глубоко напуган и прячет это под своей бравадой.

– Какая потеря для человечества, – улыбаясь, произнес Николай, протягивая руку.

«…Ну же, брось эту проклятую гранату!»

– Зачем? – быстро спросил Карлос. – Зачем ты это делаешь?

Улыбка Николая превратилась в ухмылку. Такую же хищную усмешку Карлос видел на лице Николая в транспорте, казалось, миллион лет тому назад.

– Подчинись воле сильнейшего, – сказал Николай, и впервые Карлос увидел безумие в его хмурых глазах. – Это все, что ты должен знать…

– Подохни, мразь! – прокричал истекающий кровью мужчина. Карлос увидел блеск металла за стеллажом, и сразу же нырнул вбок, пытаясь укрыться за столом… раздался звук разбитого окна, и…

…взрыв! Папки и книги разлетелись по воздуху, разорванные куски дерева, бумага и кусочки металла дождем осыпались вниз, тяжелый стеллаж опрокинулся с оглушительным скрипом и очень громко ударил об пол, а затем все затихло. Повсюду валялся развороченный хлам. Карлос приподнялся, прижав одну руку к пульсирующим болью ребрам, со слезами боли в глазах. Он моргнул, и встал на ноги, подхватив револьвер, который выбросил ранее.

Николай исчез. Карлос пробрался через развалины к углу, помня, что окно разбилось до того, как взорвалась граната. Хотя было темно и дождливо, Карлос видел смежную крышу, находящуюся этажом ниже.

Выстрели прогремели неожиданно. Карлос отпрыгнул, а две пули попали во внешнюю стену на расстоянии ладони от его лица. Он молча выругал себя за то, что высунул голову в окно, как распоследний слабоумный baboso[20]. Отдалившись от окна и развернувшись, он осмотрел обгорелые, окровавленные останки незнакомца, кинувшего гранату.

– Gracias[21], – чуть слышно произнес Карлос. Он хотел подумать, что еще можно сказать, но решил, что это будет бесполезным символизмом; ведь парень мертв, и уже ничего не сможет услышать.

Карлос прошел назад через комнату, думая, как он будет ловить Николая. Это будет нелегко, но другого выбора нет…

…и остановился, заметив краем глаза отблеск света, который могла отбрасывать только металлическая поверхность. Он несколько раз моргнул, почувствовав своего рода благоговение, когда понял, что он увидел, а затем разгреб мусор и поднял это. Огромная тяжесть свалилась с его плеч, и горе отлегло от сердца.

Похоже, он сможет спасти Джилл. Сумасшедший pen-dejo[22] выронил вакцину.

* * *

Николай быстро бежал под дождем к передней части больницы.

«Все прекрасно, он умрет, после того как будет нажата кнопка, и я позабочусь об этом, я отключу электричество и поймаю его в ловушку…»

Он громко рассмеялся, подумывая о герметичных инкубационных емкостях в подвале, где содержались Гамма-Хантеры. Каждое из существ плавало в своем собственном прозрачном инкубаторе. Если отключить электричество, в емкостях автоматически произойдет дренаж, чтобы существа не задохнулись в жидкости, которая перестанет насыщаться кислородом.

«Умри, или борись и умри, Карлос».

Николай был умен, он просчитывал варианты наперед, и теперь все, что ему оставалось сделать, это нажать несколько кнопок – и Карлос окажется в темноте, а Хантеры успокоят его навсегда, и, возможно, Карлос будет уже мертв до того, как больница разлетится на куски, но главное, что в конечном итоге он окажется мертв при любом раскладе.

* * *

Джилл вновь провалилась в сон, ей нездоровилось. Внутри становилось горячо и больно, сны ушли, и их место заняли пульсирующие и корчащиеся тени, плотные, грубые и влажные. Внутри нее боролись ощущения тошноты, незаполненной пустоты, смертельной жажды и нарастающего тепла. Джилл перекатывалась с боку на бок, пытаясь спастись от ужасного зуда, который расползался по всему ее телу и еще больше увеличивал уродливые тени, пока она была погружена в сон.

* * *

Карлос нашел иглы, шприцы и полбутылки бетадина в кабинете доктора на третьем этаже. Также он обнаружил кабинет, где было полно лекарственных образцов компании, и попытался разобрать ярлыки, ища слабое болеутоляющее, когда свет вдруг погас.

– Вот черт! – он положил лекарство, пытаясь сориентироваться во внезапно наступившей темноте. Секунду поразмыслив, Карлос решил, что это козни Николая, и еще через секунду он поторопился выбраться оттуда поскорее. Николай не будет отключать электричество только для того, чтобы Карлос разбил нос, споткнувшись обо что-нибудь в темноте. Что бы ни планировал Николай, Оливейра посчитал, что лучше будет поскорее оказаться под дождем на улице.

Он прошел из комнаты в коридор, двигаясь медленно, выставив руки перед собой. Когда Карлос добрался до лестничной клетки, больничные аварийные лампы, издав жужжащий звук, зажглись красным светом. Они создавали браз какого-то иного мира. Света было достаточно, чтобы видеть , но огни погружали все окружающее в хмурые тени.

Карлос начал спускаться вниз, переступая через две ступеньки. Палец он держал на курке Кольта "Питон". Оливейра игнорировал боль в боку, решив, что отмучается позже, когда не придется так торопиться. Было два варианта выхода из больницы – окно, в которое выпрыгнул Николай, и центральный вход. Наверняка, были и другие выходы, но Карлос не хотел бесцельно тратить время на их поиски. Насколько он знал, большинство больниц представляли собой настоящие лабиринты. Центральный вход представлялся Оливейре лучшим вариантом и он надеялся, что Николай посчитает, что у него, Карлоса, не хватит смелости выскочить через самый очевидный выход. Он добрался до площадки между вторым и первым этажами и услышал, как со стуком распахнулась дверь где-то далеко внизу, звук пронесся эхом по лестничной клетке, заставив его замереть. Затем последовал новый звук – взбешенный крик, напоминающий вопль дерущихся кабанов. Кричало какое-то новое существо-мутант. Крик вынудил Карлоса снова поторопиться. Его ноги почти не касались ступенек, но этой скорости оказалось не достаточно; когда ему оставалось сделать еще несколько шагов, чудовищная фигура выпрыгнула из выхода в подвальный этаж.

Гигантское, гуманоидное существо обладало высоким и далеко не худым телом, с которого капала слизь. Темный, зеленовато-голубой цвет кожи, казался почти черным в тусклом красном свете. Руки и ноги были перепончатыми, голова – огромной и круглой со здоровенной пастью. Оно очень смахивало на отвратительную, массивную, громадную, расплющенную жабу.

Его мощная нижняя челюсть распахнулась, и новый визжащий крик заполнил лестничную клетку. Карлос услышал, что еще не менее трех тварей где-то внизу ответили этому крику, и воздух наполнился безумным уродливым хором. Карлос открыл огонь. Первая пуля с оглушительным звоном попала в металлическую дверь. До того как Оливейра успел снова нажать на спуск, эта амфибия-переросток с визгом прыгнула в его направлении, размахнувшись мускулистыми руками.

Карлос рефлекторно упал, стреляя, и несколько метров проехал по полу на неповрежденном боку, наблюдая, как существо перепрыгивает его. Три или четыре пули попали в визжащее жабообразное слизистое тело, пока оно пролетало над ним…

… и оно приземлилось уже мертвое, из его содрогающегося в конвульсиях тела потекли ручейки темной жидкости.

Карлос помчался к двери и пробежал уже половину расстояния, когда собратья застреленного существа начали свой дикий, оглушительный вопль. Подобную тварь было не так уж трудно убить, но он не хотел даже прикидывать свои шансы, если трое или более монстров прыгнут на него одновременно.

В вестибюле Карлос распахнул дверь и увидел, что для ее запирания понадобится ключ. Он развернулся в поисках чего-нибудь, чем можно было бы заблокировать дверь… и вдруг заметил маленькую вспышку мигающего белого света на другой стороне комнаты, яркость этой вспышки посреди красного океана разломанной мебели и трупов заставила Карлоса обратить на нее внимание. Белый свет мерцал на маленькой коробочке, которая была прикреплена к колонне.

«Это свет таймера установленной взрывчатки».

Карлос прикинул, чем еще кроме этого могла быть коробка, но никакой новой ее роли так и не придумал. Он знал только то, что когда он шел сюда, коробки там не было; это была бомба. Николай установил ее здесь, а внезапно появившиеся жабообразные монстры подтверждали его предположения.

В голове Карлоса, на удивление, не было ни одной мысли, пока он мчался через вестибюль. Бессмысленная, бессловесная паника охватила его, подталкивая вперед: бежать побыстрее и подальше, и не тратить времени на размышления. Карлос споткнулся о разбитый диван и не заметил, почувствовал ли он при этом боль. Он бежал слишком быстро. Стеклянные двери впереди – это все, что он сейчас видел.

Ударом Карлос распахнул двери и промчался через них, под ногами блестел мокрый черный асфальт, дождь хлестал по его мокрому от пота лицу, мешая смотреть вперед. На рядах разбитых, покинутых автомобилей в свете фонаря сияли капли влаги, похожие на драгоценные камни. Его сердце колотилось, выбивая барабанную дробь…

…и грянул взрыв, такой массивный, что Карлос даже не смог услышать его полностью; как будто бы этот грохот был больше движением, чем звуком. Его тело подняло, как листок в сильном, яростном урагане, земля и небо закрутились и поменялись местами. Карлоса протащило по влажному тротуару, и он уткнулся в кучу песка возле пожарного гидранта, почувствовав сильнейшую боль в боку и соленый вкус крови, которая текла из разбитого носа.

В квартале от него больница превратилась в дымящиеся развалины, ее маленькие куски все еще падали с неба, смертоносным градом сталкиваясь с землей. Некоторые куски горели, но большинство из них разлетелись в пыль, которая сыпалась с неба и превращалась в грязь под дождем.

«Джилл».

Карлос поднялся на ноги и заковылял назад к часовой башне.

* * *

Николай обнаружил, что потерял образец вакцины, когда убегал от больницы. Оставалась одна минута до того, как здание взлетит на воздух, и было уже слишком поздно.

Не было никакого выбора, кроме как продолжать бежать, что он и сделал. И когда больница взорвалась, Николай за три квартала от нее метался взад-вперед как тигр по клетке, в гневе отрешившись от всего на свете настолько, что даже не понимал, что агонизирующий стон и скуление, которое он слышал, издавал он сам. Зиновьев так крепко сжал челюсти, что сломал себе два зуба. По прошествии длительного времени, он вспомнил, что ему надо убить еще двоих, и начал успокаиваться. Он умел направлять свой гнев в нужное русло; сдерживать в себе негативные чувства было вредно для здоровья. Операция «Сторожевой пес» все еще интересовала его. Вакцина являлась бонусом, подарком судьбы, и он на самом деле ничего не потерял.

Николай повторил это про себя несколько раз по пути к Дэвису Чану, и почувствовал себя лучше, хоть и не так хорошо, как когда он точил свой охотничий нож до прибытия в Раккун-Сити. Он был уверен, что Чан по достоинству оценит остроту лезвия.

Глава 23

Когда Джилл проснулась, все еще шел дождь. Она вновь чувствовала себя самой собой, тело освободилось от всего чужеродного. Девушка была ослаблена, голодна, ее мучила жажда, болела рана в плече и мышцы, но она была все той же Джилл. Инфекция исчезла.

Дезориентированная и немного ошеломленная, она медленно приподнялась и огляделась вокруг, пытаясь из обрывков воспоминаний понять, что же произошло. Джилл все еще находилась в часовне, примыкающей к часовой башне, и раненый Карлос лежал на одной из передних скамей. Она вспомнила, что поведала ему о своем заражении вирусом, а он говорил, что собирался что-то достать…

«…но я была больна, во мне что-то было… и сейчас я не только чувствую себя лучше, во мне больше совсем нет этой заразы. Как же так произошло…»

– О, Боже, – прошептала она, заметив шприц и пустую ампулу на сиденье органиста рядом с алтарем, внезапно догадавшись, что случилось, но не представляя себе, как это произошло. Карлос нашел антивирус. Джилл присела, переполняемая смешанными эмоциями, нахлынувшими на нее, – потрясение и в то же время благодарность, ведь тяжело было поверить, что с ней снова все хорошо. Ее счастье оставаться в живых и сохранить разум омрачало чувство вины, что вылечили только ее одну, тогда как многие другие погибли. Джилл хотелось знать, находилось ли там большее количество вакцины, ведь сама мысль о том, что где-то рядом, возможно, располагались галлоны антивируса, а десятки тысяч умерли, была просто невыносима.

Наконец девушка слезла с постели и встала на ноги, тщательно потянулась, разминая затекшее тело. Прокрутив в голове все, что случилось, она осталась удивлена, насколько легко отделалась. За исключением правого плеча, Джилл не получила никаких серьезных повреждений, и, напившись воды , она почувствовала себя действительно бодрой и способной свободно двигаться.

В следующие несколько часов Джилл съела три баночки фруктового пюре, выпила пол-литра воды , почистила и перезарядила все оружие. Она также привела себя в порядок, насколько это было возможно с помощью бутылки воды и грязной рубашки. Карлос очень крепко спал и ни разу не пошевелился. По тому, как он лежал, согнувшись и держась за левый бок, Джилл предположила, что путешествие к больнице выдалось для него нелегким, и предалась мыслям о том, что им предстоит еще сделать. Они не могут здесь оставаться. У них нет провизии или оружия, чтобы пытаться выжить неизвестно еще сколько времени, и они совершенно не имели представления, когда прибудут спасатели. Как ни трудно было в это поверить, но казалось, что "Амбрелла" сумела скрыть то, что здесь случилось, и, если они могли сдерживать в тайне события все это время, возможно, пройдет еще не один день, пока правда всплывет наружу. Кроме того, она не могла убедить себя, что Немезис был мертв; как только он придет в себя, то вернется за ней. И им очень сильно повезло, что тварь не напала до сих пор.

До встречи с Карлосом, она планировала отправиться к заброшенному заводу к северу от города, который являлся собственностью "Амбреллы". Джилл считала, что не может существовать никакого пустующего комплекса корпорации – ведь компания очень любила проводить все исследования секретно, и гипотеза о том, что они, возможно, сохранили дороги вокруг завода открытыми, чтобы их работники могли выбраться из города, была близка к правде. Этот путь стоило проверить, и это был лучший вариант из всех возможных. Кроме того, самая короткая дорога из города проходила прямо через комплекс. Карлос продолжал спать, его грудь равномерно поднималась и опускалась, на лице просматривались признаки истощения. Выработав план дальнейших действий, Джилл посмотрела на Оливейру еще некоторое время и решила, что ей придется оставить его здесь. Решение далось ей тяжело, но только потому, что она не хотела оставаться одна. Однако эта причина была эгоистичной. Правда состояла в том что, он был ранен, встав между ней и Немезисом, и она не хотела, чтобы он оказался снова на пути твари.