Текст книги "Черная книга коммунизма"

Автор книги: Стефан Куртуа

Соавторы: Карел Бартошек,Анджей Пачковский,Жан-Луи Панне,Жан-Луи Марголен,Николя Верт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 81 страниц)

В декабре члены ЦК КПГ встретились с югославскими и болгарскими офицерами. Греческие коммунисты были уверены, что Албания, Югославия и Болгария могут обеспечить им тыл. В течение трех лет греческие бойцы находили там убежище, а раненые – уход. Там же создавались склады для хранения греческого военного снаряжения. Все эти приготовления начались через несколько месяцев после создания Коминформа [66]66
  Коминформ – информационное Бюро коммунистических и рабочих партий, было создано на проходившем в Шклярской Порембе (Польша) с 22 по 27 сентября 1947 года, так называемом «частном информационном совещании» при участии 9-ти европейских компартий. На настоящий момент не существует достоверных сведений, при каких обстоятельствах и от кого исходило первоначальное предложение о его создании. Одной из причин его организации послужила, вероятно, необходимость собрать коммунистические партии под одной крышей после роспуска Коминтерна в 1943 году. Как известно, одним из оснований для роспуска Коминтерна было желание успокоить союзников по антифашистской коалиции. См.: Совещания Коминформа, 1947, 1948, 1949-Документы и материалы; М, 1998, с. 21. (Прим. ред.)


[Закрыть]– восстание греческих коммунистов прекрасно вписывалось в новую политику Кремля. 30 марта 1946 года КПГ взяла на себя ответственность за развязывание третьей гражданской войны. Первые атаки Демократической армии (АД), созданной 28 октября 1946 года и возглавляемой генералом Маркосом Вафиадисом, проводились по одной и той же схеме: нападали на посты жандармерий, жандармов и чиновников убивали. Одновременно в течение всего 1946 года КПГ продолжала действовать открыто.

В первые месяцы 1947 года генерал Маркос активизировал деятельность своей армии: разрушенных деревень насчитывались десятки, сотни крестьян были убиты. Принудительный набор увеличивал число солдат АД. Если жители деревни не соглашались идти в солдаты, они подвергались репрессиям. Одна македонская деревня дорого заплатила за свою нерешительность: сорок восемь домов было сожжено, двенадцать мужчин, шесть женщин и два младенца – убиты. Начиная с марта 1947 года люди Маркоса начали систематически убивать глав муниципалитетов и священников. В марте насчитывалось уже четыреста тысяч беженцев. Политика террора вызвала контртеррор: с коммунистами и левыми активистами начали расправляться группы крайних правых.

В июне 1947 года, посетив Белград, Прагу и Москву, Захариадис объявил о создании в скором времени «свободного» правительства. Греческие коммунисты, казалось, верили, что могут пойти по тому же пути, что Тито четыре года назад. Это «правительство» было «официально» создано в декабре. Югославы поставляли добровольцев из собственной армии. Специальная комиссия ООН, занимавшаяся Балканами, в своих многочисленных отчетах сообщала, что эта помощь Демократической армии была очень значительна (около десяти тысяч человек). Разрыв Сталина с Тито весной 1948 года прямо отразился на греческих коммунистах. Помощь продолжала поступать вплоть до осени, но затем Тито ее отменил, и граница закрылась. Летом, когда правительственные силы развернули широкое наступление, Энвер Ходжа, глава албанских коммунистов, был вынужден закрыть и свою границу. Греческие коммунисты попадали во все большую изоляцию, и распри внутри КПГ становились все сильнее. Тем не менее бои продолжались вплоть до августа 1949 года. Многие бойцы отступили в Болгарию, затем осели по всей Восточной Европе, особенно в Румынии и СССР. В Ташкент стекались тысячи беженцев, среди которых было 7500 коммунистов. В КПГ в изгнании был проведен целый ряд «чисток», и в сентябре 1955 года конфликт между сторонниками Захариадиса и его противниками перерос в яростное столкновение, произошедшее в столице Узбекистана. Советская Армия была вынуждена вмешаться и восстановить порядок Сотни человек были ранены (97).

Прием греческих беженцев в СССР тем более парадоксален, что Сталин к тому моменту сильно разрушил старую греческую общину, которая уже много веков жила в России, в частности на Кавказе и Черноморском побережье, и насчитывала к 1917 году от 500 000 до 700 000 человек. В 1939 году их оставалось 410 000, а в 1960 году – лишь 177 000. Начиная с декабря 1937 года 285 000 греков, живших в больших городах, были высланы в Архангельскую область, Республику Коми и на северо-восток Сибири. Другие смогли вернуться в Грецию. Именно в эти годы в СССР были убиты А. Хайтас, бывший секретарь КПГ, и педагог Й. Йординис. В 1944 году 10 000 крымских греков – те, кто уцелел из процветавшей прежде общины, – были высланы по обвинению в пронемецких настроениях в Киргизию и Узбекистан. 30 июня 1949 года за одну ночь в Казахстан были высланы тридцать тысяч грузинских греков. В апреле 1950 года та же участь постигла и греков Батуми.

Греческие дети и советский Минотавр

Во время гражданской войны 1946–1948 годов греческие коммунисты произвели на всех находившихся под их контролем территориях перепись детей обоих полов от трех до четырнадцати лет. В марте 1948 годэ эти дети были собраны на пограничных участках, и несколько тысяч детей были отправлены в Албанию, Югославию и Болгарию. Деревенские жители пытались спасти своих детей и прятали их в лесах. Красный Крест с большими сложностями выявил 28 296 детей. Летом 1948 года после разрыва Тито с Коминформом часть этих детей (11 600), содержавшаяся в Югославии, была перевезена, несмотря на протесты греческого правительства, в Чехословакию, Венгрию, Румынию и Польшу. 17 ноября 1948 года III Ассамблея ООН приняла резолюцию, осудившую похищение греческих детей. В ноябре же 1949 года Генеральная Ассамблея ООН потребовала их возвращения. Все последующие (как и предыдущие) решения ООН игнорировались. Коммунистические власти соседних стран упорно заявляли, что дети жили у них в лучших условиях, чем могла бы предложить им Греция. Одним словом, они хотели заставить поверить, что эта депортация была гуманной акцией.

Однако дети, обреченные на принудительную ссылку, существовали в ужасных условиях: нищета, недоедание, эпидемии привели к тому, что многие умерли. Они жили в «детских деревнях», где должны были ходить, помимо занятий по общеобразовательным предметам, на занятия по политической подготовке. С тринадцати лет их заставляли работать, например, выкорчевывать кустарники в болотистых районах Хартага в Венгрии. Тайное намерение коммунистических руководителей заключалось в том, чтобы сформировать новое поколение беззаветно преданных борцов. Неудача была очевидна: в 1956 году грек по фамилии Константинидис пал в бою, сражаясь против русских на стороне восставших венгров. Другим удалось бежать из Восточной Германии.

Между 1950 и 1952 годами только 684 ребенка были возвращены Греции. В 1963 году было репатриировано около 4000 детей (некоторые из них родились уже в коммунистических странах). В начале 80-х годов греческая община Польши насчитывала несколько тысяч членов. Некоторые из них вступили в профсоюз «Солидарность» и были арестованы после переворота генерала Ярузельского. После 1989 года несколько тысяч греков покинули Польшу, где устанавливалась демократия, и возвратились в Грецию (98).

В остальных странах Западной Европы из-за присутствия англо-американской армии коммунисты вынуждены были отказаться от своего стремления полностью захватить власть, воспользовавшись сложной послевоенной ситуацией. В конце 1944 года Сталин в своих директивах дал распоряжение коммунистам спрятать оружие и ждать более благоприятного момента для захвата власти. Эти сталинские директивы прекрасно иллюстрирует состоявшаяся 19 ноября 1944 года в Кремле беседа советского вождя с Морисом Торезом, Генеральным секретарем Французской коммунистической партии, который, проведя весь период войны в СССР, собирался вернуться во Францию».

Насилие и террор, свирепствовавшие внутри довоенного Коминтерна, сопровождали международное коммунистическое движение и после войны (по крайней мере, вплоть до смерти Сталина в 1953 году). В Восточной Европе с реальными или предполагаемыми диссидентами сурово расправлялись, часто путем фальсифицированных процессов, на которых разыгрывались целые спектакли. Своего апогея этот террор достиг в 1948 году в результате разрыва между Тито и Сталиным. Тито, который отказался подчиниться всемогущему Сталину, был назван новым Троцким. Сталин пытался его уничтожить, но Тито, находясь под защитой своего собственного государственного аппарата, был осторожен. За неимением возможности расправиться с Тито, коммунистические партии во всем мире стали совершать своего рода символические политические убийства, беспрерывно исключая из своих рядов служивших козлами отпущения «титов-цев». Одной из первых искупительных жертв стал старый коминтерновец и Генеральный секретарь Норвежской коммунистической партии, Педер Фуруботн, который уже один раз спасся от репрессий в 1938 году, бежав из Москвы (где он прожил долгое время) в Норвегию. 20 октября 1949 года во время одного из партийных собраний, ставленник Советского Союза, некий Странд Йохансен, обвинил Фуруботна в титоизме. Фуруботн, пользовавшийся большим влиянием в партии, 25 октября собрал Центральный комитет и объявил о том, что готов вместе со своей руководящей командой уйти в отставку, но при условии, что в самом скором времени будут организованы новые выборы в Центральный комитет и что обвинения против него будут рассмотрены международной комиссией. Противники Фуруботна были застигнуты врасплох. Тогда к всеобщему недоумению Йохансен проник со своими людьми в здание Центрального комитета и выгнал оттуда, с револьвером в руке, сторонников Генерального секретаря. Затем было организовано собрание, где проголосовали за исключение из партии Фуруботна и его единомышленников. Фуруботн, зная советские методы, заперся у себя с группой вооруженных друзей. В результате этого эпизода, достойного детективного фильма, Коммунистическая партия Норвегии потеряла большую часть своих борцов. Что касается Йохансена, которым манипулировали советские агенты, то он к концу своей жизни заболел психическим расстройством.

Последняя акция этой эпохи террора внутри международного коммунистического движения датируется 1957 годом. Венгерский коммунист Имре Надь, который в 1956 году возглавил бунт в Будапеште, укрылся в посольстве Югославии и отказывался его покинуть, опасаясь за свою жизнь. В результате хитрых и запутанных манипуляций советским агентам удалось схватить Надя. Было решено отдать его под суд в Венгрии, но венгерские коммунисты, не желая взять на себя ответственность за это «законное убийство», воспользовались проведением в Москве в ноябре 1957 года Совещания коммунистических и рабочих партий и поставили на голосование смертный приговор Надю. Все присутствовавшие коммунистические лидеры, в том числе француз Морис Торез и итальянец Пальмиро Тольятти, проголосовали «за» (исключение составлял, что знаменательно, поляк Гомулка). Надь был приговорен к смерти и повешен 16 июня 1958 года.

2
Тень НКВД над Испанией
Стефан Куртуа и Жан-Луи Панне

17 июля 1936 года испанские военные в Марокко под руководством генерала Франко подняли восстание против республиканского правительства. На следующий день бунт перекинулся на континент. 19 июля во многих городах (Мадриде, Барселоне, Валенсии и Бильбао) он был подавлен благодаря сопротивлению народных масс и объявлению всеобщей забастовки. Эта гражданская война назревала уже несколько месяцев. 16 февраля 1936 года Народный фронт победил на выборах с незначительным перевесом: правые набрали 3 997 000 голосов (132 депутата), центристы – 449 000; Народный фронт 4 700 000 голосов (267 депутатов). Социалисты были представлены 89 депутатами, левые республиканцы – 84, Республиканский союз – 37, Коммунистическая партия Испании (КПИ) – 16, POUM (Рабочая партия марксистского единения, которая возникла в 1935 году от слияния Рабоче-крестьянского блока Хоакина Морена и левых коммунистов, возглавляемых Андресом Нином) – всего одним депутатом. Не была представлена одна из основных сил Испании – анархисты Национальной конфедерации труда (CNT) и Иберийской федерации анархистов (1 577 547 членов, в то время как на Социалистическую партию и Общий союз труда приходилось 1 444 474 членов). Анархисты, следуя своей доктрине, не выдвинули кандидатов. Но они (вместе с сочувствующими) отдали свои голоса Народному фронту, который без их поддержки не мог бы победить на выборах. Представительство 16 депутатов-коммунистов явно не соответствовало численному составу КПИ: она утверждала, что насчитывает 40 000 членов, но, по-видимому, их было чуть больше 10 000. Они руководили организациями – сателлитами, насчитывавшими более 100 000 членов.

Отдельные левые партии разного толка, мощные правые силы и решительно настроенные крайние правые («Фаланга»), забастовки в городах и захват земель в деревнях, сильная армия, имевшая большие полномочия, слабое правительство, различные заговоры, рост политического насилия – все это способствовало началу гражданской войны, к которой многие всячески стремились. Она сразу же приобрела особый размах: в Европе она символизировала столкновение между фашистскими государствами и демократией. Когда в борьбу вступил Советский Союз, резкое противостояние правых и левых стало еще ощутимее.

Генеральная линия коммунистов

Поначалу Испания не была объектом пристального внимания Коминтерна. Он стал следить за ситуацией в этой стране лишь в 1931 году, когда пала испанская монархия, и особенно внимательно – в 1934 году, когда рабочие Астурии [67]67
  Провинция в Испании. (Прим. ред.)


[Закрыть]подняли восстание. Советское государство интересовалось Испанией не больше, чем Коминтерн, – обе страны признали друг друга лишь в августе 1936 года, после того как в Испании началась гражданская война, и Советским Союзом, Англией и Францией был подписан «пакт о невмешательстве». 27 августа советский дипломат Марсель Израилевич Розенберг вступил в должность посла СССР в Испании.

Стремившиеся усилить свое влияние коммунисты предложили слить КПИ с партией социалистов. Первым шагом на этом пути стало создание 1 апреля 1936 года Организации объединенной социалистической молодежи. Затем 26 июня была организована Объединенная социалистическая партия Каталонии.

В правительстве Ларго Кабальеро, пришедшего к власти в сентябре 193бгода, работали лишь два коммунистических министра: Хесус Эрнандес – министр народного просвещения и Винсенте Урибе – министр сельского хозяйства. Однако очень скоро Советский Союз приобрел в правительстве Кабальеро большое влияние. Розенбергу благодаря симпатизировавшим ему членам правительства (Альваресу дель Вайо, Хуану Негрину), удалось стать чем-то вроде заместителя премьер-министра и принимать участие в заседаниях Совета министров. В его руках был крупный козырь: СССР был готов поставлять республиканцам оружие.

Такое распространение влияния Советского государства за пределами своей территории приобретает особое значение: 1936 год стал переломным моментом в международной обстановке (почти через двадцать лет после захвата власти большевиками), и скоро СССР смог распространить свою власть на Центральную и Восточную Европу (в два этапа – в 1939–1941 годах, а затем в 1944–1945 годах). Испания 1936–1939 годов, благодаря размаху охватившего ее общественного движения (похожего на движения, возникшие после Первой мировой войны и Гражданской войны в России), представляла собой неожиданное поле деятельности и служила чем-то вроде испытательного полигона для Советского Союза. Обладая уже большим опытом, он использует в ней весь свой политический арсенал и апробирует новые методы, которые найдут применение в ходе Второй мировой войны. СССР преследовал различные цели, но первостепенная задача состояла в том, чтобы помочь Коммунистической партии Испании (которая полностью находилась под влиянием Коминтерна и НКВД) приобрести контроль над государственной властью – в случае успеха республика могла бы неукоснительно выполнять все требования Москвы. Для реализации подобной задачи требовалось применить советские методы и прежде всего – учредить вездесущую полицию и уничтожить все некоммунистические силы.

В 1936 году Эрколи (псевдоним итальянского коммуниста Пальмиро Тольятти, одного из руководителей Коминтерна), характеризуя своеобразие испанской гражданской войны, назвал ее «национальной революционной войной». По его мнению, благодаря испанской народной, национальной и антифашистской революции коммунисты столкнулись с новыми задачами: «Испанский народ решает задачи буржуазной демократической революции по-новому». Вслед за тем он указал на противников такого понимания испанской революции – это республиканские лидеры и «даже руководители социалистической партии», «те элементы, которые под прикрытием анархистских принципов вносят преждевременные проекты принудительной коллективизации и ослабляют сплоченность и единство Народного фронта». Он наметил цель: добиться гегемонии коммунистов, создав «единый фронт социалистической и коммунистической партий, единую организацию рабочей молодежи, единую партию каталонского пролетариата [PSUC]», «преобразовав саму Коммунистическую партию в великую массовую партию». В июне 1937 года Долорес Ибаррури, испанская коммунистка, ставшая знаменитой благодаря своим призывам к сопротивлению, за что и была прозвана Пасионарией, выдвинула следующую цель – «демократическая и парламентарная республика нового типа».

Сразу после франкистского переворота Сталин проявил относительное равнодушие к событиям в Испании, как об этом свидетельствует Джеф Ласт, сопровождавший Андре Жида в его поездке в Москву летом 1936 года: «Мы были ужасно возмущены тем, что столкнулись с полным отсутствием интереса к происходящим событиям. На собраниях о них не говорили ни слова, и когда в частных разговорах мы затрагивали эту тему, казалось, что собеседники тщательно избегают высказать свое личное мнение». Однако через два месяца, увидев, какой оборот приняли события, Сталин осознал выгоду, которую он мог извлечь из ситуации как с дипломатической, так и с пропагандистской точки зрения. Придерживаясь политики «невмешательства», СССР вступал в диалог с другими странами и мог таким образом способствовать тому, чтобы Франция укрепляла свою независимость по отношению к Великобритании. Одновременно СССР обязался тайно поставлять оружие Испанской республике и оказывать ей военную поддержку. Он рассчитывал также воспользоваться теми возможностями, которые предоставляло ему правительство Народного фронта во Франции, готовое пойти на сотрудничество с советскими службами, чтобы организовать материальную помощь испанским республиканцам. Следуя инструкциям Леона Блюма [68]68
  Леон Блюм (1872–1950) – лидер и теоретик Французской социалистической партии. В 1936–1938 годах глава правительства Народного фронта. (Прим. ред.)


[Закрыть], Гастон Кюзен, заместитель заведующего канцелярией Министерства финансов, встретился с советскими официальными лицами и эмиссарами, которые, обосновавшись в Париже, организовывали оттуда перевозку оружия в Испанию и занимались набором добровольцев для республиканской армии. В то время как Советское государство заявляло, что находится вне игры, Коминтерн мобилизовал все свои секции для активной поддержки испанских республиканцев и, воспользовавшись ситуацией в Испании, развернул гигантскую, чрезвычайно выгодную для коммунистического движения антифашистскую пропаганду.

В самой Испании коммунисты стремились занять как можно больше руководящих должностей, чтобы направить правительственную политику в русло политики коммунистической партии Советского государства, которой было выгодно максимально использовать в своих интересах сложившуюся военную ситуацию. Хулиан Горкин, входивший в число руководителей POUM, в своем эссе «Испания, первая репетиция народной демократии» (Буэнос-Айрес, 1961), вероятно, в числе первых обозначил связь, существовавшую между советской политикой в республиканской Испании и учреждением народных демократий. Но если Горкин видел в этом заранее продуманную политику, то по мнению испанского историка Антонио Элорсы, политика коммунистов в Испании вытекала скорее из «монолитной, а не плюралистской концепции политических отношений внутри Народного фронта, при этом роль партии состояла в том, чтобы использовать союз как трамплин для завоевания гегемонии». Антонио Элорса подробно говорит о том, что станет неизменной целью политики коммунистов: подчинение господству КПИ всех антифашистов «для победы не только над фашистами (внешним врагом), но и над внутренней оппозицией». И далее: «В этом смысле данный план – прямой источник стратегии прихода к власти в так называемых народных демократиях».

План этот был уже почти реализован, когда в сентябре 1937 года Москва стала готовить выборы: списки с именами членов всего одной партии должны были позволить КПИ извлечь выгоду из этого «национального плебисцита». Задача этих выборов, которые были задуманы Сталиным и за проведением которых советский вождь внимательно следил, состояла в создании «демократической республики нового типа». Они предусматривали также устранение министров, враждебно относившихся к политике коммунистов. Но план провалился: он встретил сильное сопротивление со стороны союзников КПИ. К тому же положение республиканцев после неудавшегося нападения на Теруэль [69]69
  Город в Арагоне (автономной области на северо-востоке Испании). (Прим. ред.)


[Закрыть]15 декабря 1937 года внушало опасения.