Текст книги "В объятиях демона (СИ)"
Автор книги: Стася Белова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Первая глава
«Юность ничего не боится, потому что ничего не знает» (с)
Молодость. Что же такое эта самая «молодость»? Момент в жизни, с которым связано больше всего воспоминаний, ведь ты уже вырос и вылетел из-под крыла родителей, но, тем не менее, еще не настолько окреп в жизни, чтобы заводить собственную семью и обременять себя теми обязанностями, которыми, по обыкновению, обкладывают себя взрослыми со всех сторон. Обязанность погулять с собакой, помыть пол или прийти вовремя, потому что нужно купать и укладывать уже собственного ребенка. В двадцать лет все это навевает скуку, ведь есть тысяча вещей, которые любой из нас обязательно хочет попробовать – впервые напиться до вертолетиков в глазах; поехать на машине на море, собрав с собой всех своих друзей; пойти гулять по ночному городу и ходить на свидания. И, конечно, все эти желания молодых людей обычно разбавляются одной большой и необходимой обязанность – получить высшее образование. Но разве не в стенах университета периодически может происходить самое интересное? Как вы считаете?
Обычный городской университет открывает свои двери каждую осень для каждого, кто решается в него поступить или уже учится какое-то время. И этот тоже не стал исключением – второго сентября он был битком. Множество первокурсников, которые, как слепые воробушки, ищут аудитории и необходимых преподавателей, старшекурсники и старшекурсницы, которые паркуют свои дорогие автомобили на парковках, а после идут уже в свои излюбленные места в данном заведении – кто в столовую, кто в библиотеку, а кто за ограду – покурить. А сегодня компания собиралась у главного входа в университет, стоя неподалеку от двери, за несколькими колоннами у крыльца. Их было особенно не видно для посторонних глаз, а это значило, что они могли спокойно поприветствовать друг друга после летних каникул. Они были теми людьми, которые вместе со школы и которые уже проверили свою дружбу всем, чем только было можно. И огнем, и водой, и медными трубами. А значит, им оставалось только одно – радоваться жизни и просто никогда не расставаться, как бы только не повернулась их судьба. В двадцать лет всегда все кажется простым и решаемым, в двадцать лет и море по колено. Тем более, рука об руку со всеми друзьями. Вся жизнь впереди и абсолютно ничего не страшно.
– Сколько лет, сколько зим! – восклицает светловолосый юноша с пронзительно голубыми глазами, именуемый в простонародье Лексом. На самом деле, его полное имя – Александр Юрьевич Лагранж, и он – сын академиков, преподающих в данном университете технические дисциплины. Юноша абсолютно выбивался из типичного представления о том, какими должны быть дети академиков – он учился достаточно посредственно, был безалаберным разгильдяем, а его вечно небрежный внешний вид, растрепанные светлые волосы и наглая, чуть ехидная ухмылочка лишь дополняли этот образ главного разгильдяя всея университета. И что самое интересное, Лексу всегда было абсолютно побоку то, что скажут о нем люди, что могут рассказать его родителям – он, конечно, считался с их мнением, но был абсолютно уверен в том, что это его жизнь. Его и ничья больше, а значит – тут он единственный законодатель всего происходящего.
– Как твоя Испания?
Обращался он к Руслану, которого все друзья называли никак иначе, кроме как Руся. Руслан Игоревич Костомаров – зеленоглазый смуглый мальчишка, который также был из хорошей, обеспеченной, можно даже сказать идеальной семьи – вот только он полностью соответствовал всему своему положению. Всегда одетый с иголочки, с идеальным воспитанием и вежливой улыбкой вообще непонятно что забыл в компании таких людей, как Александр Лагранж. Правильно говорят, что иногда противоположности имеют свойство притягиваться. Его дед, известный летчик гражданской авиации ранее, перебрался в Испанию, где у него был свой дом в Барселоне, а также небольшой коттедж прямо на берегу моря. Именно у него Руслан и обитал на протяжении всех двух месяцев, когда с горем пополам и не без отцовской финансовой помощи сдавал очередную сессию.
– Стоит, что ей будет, – спокойно отвечает Руслан, усмехаясь и подходя ближе к другу. Пока они собрались вдвоем из компании, как, наверное, два самых ответственных из всех. Они уже успели обняться и даже обсудить какие-то новости, которые они успели подчерпнуть из различных источников за лето и которые непосредственно касались их самих – будь это свадьба преподавателей или же их возможный отдых в горах на ноябрьские праздники. И говорить не стоит о том, что первое сентября, пусть оно и состоялось вчера, они будут отмечать на следующих выходных. А вот где – вопрос пока остается открытым, ведь непонятно, чье жилье будет свободно для шумной вечеринки.
– А ты сам, Лекс, как лето-то провел?
– Со мной. – внезапно прерывает их диалог одна юная особа, которая появляется очень неожиданно, как будто бы она из-под земли выросла. Девушка легко устраивает подбородок на плече своего молодого человека – того самого блондина, и с нежностью приобнимает его за пояс. Черные глаза девчушки были и правда жутко счастливыми, потому что это было их, конечно, далеко не первое лето вместе, и Валерия искренне надеялась, что не последнее.
Валерия Царева – обладательница огромной копны вьющихся и непослушных волос, а также практически черных больших глаз. И она явно не самая женственная девчонка из всех своих подружек, и именуют ее просто – Валерка. Ну или Лерка, на худой конец. Такую боевую особу, как эта, еще стоит поискать – спортсменка, комсомолка и просто красавица. Девушка росла с одним отцом – семья у нее не полная. Мать сбежала сразу же после ее рождения, оставив все заботы по воспитанию на мужчину, который, на тот момент, был еще совсем юным спортсменом, едва-едва мастером спорта, но он… Справился. И вырастил прекрасную дочь, которая, конечно же, пошла по его стопам. И в свои неполные двадцать лет Валерия Андреевна является мастером спорта по боксу. Серьезный спорт, разумеется, но также очень дисциплинирующий и дающий психологическую разрядку.
Лера всегда стремилась быть самой собой. Она носила то, что ей нравится, вела себя так, как ей нравится, а не так, как ей всегда говорили. В то время, когда все девочки впервые пытались кому-то понравится и надевали высокие каблуки и платьица, Царева носила исключительно кроссовки и джинсы-бойфренды. Может, именно за ее неординарность с ней и встречался Лекс? Кто знает, кто знает. Даже сейчас юная особа была одета в короткую бордовую толстовку с белой надписью на груди, светлые джинсы и белые кеды, которые у нее обладали волшебным свойством – оставаться белыми даже после университетской толпы на входе.
– Мы ездили на море. – счастливо протягивает Царева, как будто бы вспоминая все те счастливые моменты и смакуя их у себя в голове. Ах, как же их было много! Сложно себе даже представить, как Лера хотела бы вернуться назад, в теплую страну Болгарию, на тихий пляж с практически прозрачной водой, и никогда больше не появляться здесь, не возвращаться к учебе, а просто жить там, со своим блондином и не иметь никаких проблем.
Правда, реализовать это было достаточно сложно. Сами они еще не зарабатывали и никакой прочной финансовой базы под своими ногами не имели, а это значило только одно – если она мечтает о теплой и уютной жизни в другой стране на песочном побережье, им нужно еще много всего добиться. И, может быть, годам к тридцати, они смогут это осуществить. По крайней мере, именно это и было в мечтах, целях и ее далеко идущих планах.
– Значит, недалеко от меня ушли. – Рус улыбается подруге, мягко целуя ее в щеку и растрепывая небрежные кудряшки с высветленными концами, которые опять небрежно лежали у нее на плечах. Все друзья любили их трепать, делая Валерию еще более лохматой.
– Надо же, я думал, что опоздал, а оказывается, что вас тут только трое. Неужели второкурсники окончательно расслабились и не хотят посещать второе сентября? Что уж тут говорить о первом… – слышится голос за спиной у Костомарова. Грубый и немного хриплый голос, который мог принадлежать только одному человеку из их компании. Давиду Суреновичу Месхи. Лучшему другу Лагранжа.
Что представлял из себя этот молодой человек? О, он обладал целым набором определенных талантов в разных областях, но в большинстве своем славился любовью к футболу и девушкам. Высокий и крепкий, как каменная стена, с немного лисьими чертами лица и клыкастой улыбкой, он словно привлекал всех девушек в округе, стоило ему только слегка усмехнуться. Темные с немного выгоревшими от солнца кончиками волосы сейчас небрежно трепал ветер и, черт возьми, как же Давид рад был видеть своих друзей!
В Москву его семья переехала из солнечного города Майкопа, когда парню не было еще и трех лет. Поэтому над ним часто шутили друзья о том, что он представляет отдельную национальность – москвич адыгейского происхождения. Своими корнями Давид гордился, поэтому никогда не обижался на друзей, а когда у него спрашивали, откуда же все-таки он родом, предпочитал отвечать также кратко – в тон шутке. Он москвич. Но адыгейского происхождения.
– Брат! – радостно восклицает Лекс, подходя к другу и крепко обнимая его, довольно улыбнувшись, а тот, в свою очередь, едва ли не поднял светловолосого над землей от радости – так крепко стиснул в своих объятиях. Они ведь тоже не виделись все лето.
Наверное, это было также определенной тенденцией, что вся компания на лето куда-то разъезжалась. Кто парочками, кто в одиночестве, кто с родителями, но совершенно никто не сидел в душной Москве и не изнывал от жары. Поэтому, летом им доводилось видеться не часто. Какими-то редкими перебежками, редкими встречами раз в пару недель и то не в полном составе. Выход на учебу каждому из них был в радость, потому что он, наконец, сводил их всех вместе вновь.
Наверняка, каждому из ребят приходила в голову мысль о том, что же они будут делать, когда закончат университет, ведь ежедневные прогулки, тусовки и веселье отойдут на второй план – дети, работа. Взрослая жизнь засосет их огромным насосом и вряд ли будет так часто отпускать для того, чтобы они немного пожили для себя. Так не хотелось, чтобы их настоящая дружба еще со школьных времен ушла в небытие, поэтому придется стараться для того, чтобы поддерживать их отношения на такой же высокой планке, как и сейчас.
– Куда сегодня идем отмечать? – первый и наиболее, пожалуй, актуальный вопрос, который задает Месхи, озадачивает всех, потому что сейчас точно никто не может сказать, у кого будет свободно жилище на сегодня.
– А может, у тебя? – ехидно протягивает Лерка, внимательно смотря на лучшего друга своего парня, чуть прищурившись. – Помнится мне, мы еще ни разу у тебя толком-то и не были… У тебя вечно какие-то дела, Давид! Давай к тебе!
– Не получится. – суховато отрицает Месхи, упрямо покачав головой и шумно выдохнув, покосившись на всех своих друзей, которые, кажется, восприняли идею Валерии с большим ажиотажем. Они не часто бывали у него дома и, когда бывали, дальше кухни заходили редко. Поэтому, конечно же, каждому из них хотелось немного освоиться и дома у Давида. Вот только этот самый Давид в свое жилище упрямо никого не пускал.
Давид не был самым гостеприимным малым, на самом деле. Да и семейство у него все время было дома – папа, мама и маленький брат Миша, который вечно лез в дела старшего, и после жаловался. А еще они обладали потрясающей способностью возвращаться домой тогда, когда этого бы не следовало делать, поэтому Месхи предпочитал не рисковать. Если у Костомарова все спокойно – пожалуй, они могут быть и у него. Давид не любил приглашать гостей, а вот в гости ходить любил.
– Как обычно. – протягивает Руслан, недовольно закатив глаза и лишь махнув рукой. По большому счету, они уже просто устали бороться с тем, чтобы Месхи хоть раз гостеприимно распахнул перед ними двери своей квартиры, поэтому и спорить с ним никто не стал. А Костомаров обреченно выдохнул и обвел глазами их мало-мальски подтягивающуюся компанию.
– Ладно уж. Попробую своих выпереть на дачу. – бурчит зеленоглазый и оглядывает их всех не самым довольным взглядом, мол, какие же вы все-таки уже должники.
Так часто, как они собирались у Руслана, они не собирались ни у кого. Костомаров жил в большом доме с огромными эркерными окнами в коттеджном поселке недалеко от города и, честно признаться, именно там был самый рай для студенческих вечеринок. Большая, просторная гостиная, где стоял настоящий домашний кинотеатр с замечательной аудиосистемой, была совмещена с кухней, откуда очень удобно было носить всякие различные вкусности и разливать по бокалам алкоголь. Уставшие гости могли пройти на второй этаж, где было множество гостевых спален и, по большому счету, каждый из них мог завалиться в любую, рухнуть на кровать и погрузиться в объятия Морфея. А вот те, кто обычно желал продолжения вечеринки, могли спуститься в цокольный этаж. Там был большой крытый бассейн и сауна. Те, кто туда спускались, по общему правилу наверх уже и не выбирались, оставаясь там ночевать прямо на лежаках. Но поскольку их было всего восемь и были они все свои – чаще всего ночевали, конечно же, на лежаках полным составом.
– Опять припрягли, гляжу, Руслана выгонять родителей на дачу? – негромко смеется высокий светловолосый парень, подходящий к ним и с интересом оглядывая уже всю собравшуюся компанию.
Виктор. Виктор Брагин. Многие, почему-то, считали, что он является одним из самых слабых звеньев компании – не представляющий из себя чего-то особенного, достаточно спокойный и неприметный. Светлые волосы, глубоко посаженные светлые глаза и вечная полуулыбка на губах, какой-то немного нескладный и долговязый. Но, тем не менее, друзья его очень любили и ценили – он был их гений. Настоящий мозг. Генерировал им, порой, такие идеи, что у них волосы на голове шевелились, а также здорово помогал ребятам по учебе. Есть сложная задачка? Это к Вите. Тот, благодаря своей природной доброте и неумению говорить слово «нет», никогда вам не откажет в помощи.
Может быть, Витя и был не самым приметным парнем в компании таких красавцев, как Руслан или Давид, но сегодня он пришел не один. С девушкой. Ее звали Наташа и ему казалось, что в ее глазах всегда отражаются звезды. Стоит сказать честно и сразу, что она всегда была для него особенной, волшебной. Каким-то недостижимым идеалом, в который юноша был влюблен с самого восьмого класса. К сожалению, пусть они сейчас и пришли вместе, Брагин оставался для нее просто другом. А Наташа просто разрешила себя подвезти, ибо боялась стереть свои ножки новыми кожаными туфлями.
– Макс с Янкой как всегда опаздывают… – недовольно протягивает Месхи, закатывая глаза и пожав руку Виктору, подошедшему к ним. Брюнет изо всех сил буквально выглядывал еще одного своего товарища. Возможно, они дружили и не так близко, как с Лексом, но все-таки он был его близким другом. Каждый хотел, как можно скорее рассказать о том, как они провели лето, где были и что видели, но это было едва ли выполнимо, пока соберутся все. Они ведь не заведенные попугайчики, повторять по сорок пять раз.
Наконец, парочка все же решает появиться и появляются они действительно по-королевски. На парковке возле института тормозит небольшой красный кабриолет, в котором сидят двое. Они, по меньшей мере, очень красивы. Молодой человек высок и статен, его чуть отросшая челка спадала на глаза, а волосы были темно-каштанового насыщенного оттенка. Он окидывал всех вокруг полупрезрительным, небрежным взглядом из своего кабриолета и мягко сжимал руку девушки, сидящей на соседнем сидении машины.
Что можно сказать о юноше? Несмотря на его пренебрежительное отношение ко многим окружающим, с товарищами он был очень даже неплох и достаточно весел. Просто его общение с этим миром в целом не задалось с самого детства. У него не было тех необходимых в самом детстве людей, которые дарят свою любовь и заботу. У него не было родителей. Нет, формально – они были. Мать была известной пианисткой, а отец – рок-музыкантом. Вот только, что толку от этой формальности в свидетельстве о рождении? Все детство его растили няньки и гувернантки, а после четырнадцати лет он уже пустился в свободное плавание и сейчас хотел взять от жизни все. Если, конечно, Максим Новиков до сих пор этого не сделал.
Но кое-что в этом мире уже принадлежало ему. Точнее, кое-кто. Его Яночка, получившая прозвище «лисичка» в их общей большой компании. Рыжеволосая красавица с длинными, практически до талии, волосами и нежными, сладкими чертами лица. Это была даже немного приторная сладость, такая, от которой слегка сводит зубы – она была типичной канонной красавицей для всех. Про нее всегда ходило очень много слухов – Яна Гончарова будто бы притягивала их к себе, как варенье, на которое слетались все мухи из округи. Часто ей завидовали. Причем, по любому поводу – из-за Максима, из-за фигуры или из-за того, что она может позволить себе любые высказывания и чувствовать себя абсолютно безнаказанной лишь потому, что ее мать, Татьяна Львовна Гончарова, преподаватель с их факультета, а Яночка является ее единственным солнышком и радостью. И сама Гончарова, на удивление, находила множество поводов для зависти собственной персоне. Лишней скромности девушке было уж явно не занимать.
– Ну наконец-то! – всплеснул руками Костомаров, который оглянулся очень вовремя и увидел, как эти двое, абсолютно не торопясь и словно по подиуму дефилируют прямо к ним. Как будто бы компания их вовсе не ждет, и они совершенно не опоздали. Иногда казалось, словно эта парочка полностью отрешена от времени – они сами себе хозяева. С одной стороны, это могло показаться правильным, ведь тогда они являются принадлежащими только сами себе, распоряжающиеся своим временем и своими действиями так, как они хотят. Но с другой, Макс и Яна ведь всегда были неотъемлемой частью компании, а это значило то, что считаться все-таки со своими друзьями, хотя бы, им стоило. Сколько бы ребята не пытались это донести до их сознания, у них никогда не получалось, поэтому компании оставалось одно – верно и преданно ждать.
– Пробки. – милейше улыбается Яночка, сразу же скидывая вину на ситуацию на дорогах, а не на то, что это она собиралась возле зеркала больше получаса, а Максим отлеживался в ванной перед тяжелым трудовым днем. И сегодня, когда эти двое собираются куда-либо вместе, случаются подобные коллапсы. Даже копуша Руслан, выбирая одну пару обуви из своих пятидесяти возможных, и рядом не стоял.
– Пробки у них. – недовольно передразнивает Месхи, здороваясь с парочкой и пристально посмотрев на них. Им никто не поверил ни на йоту, ведь каждый из компании знает этих ребят, как облупленных.
Но, наконец, все были в сборе. Ребятам даже не верилось, что сейчас это снова происходит, после летних каникул, когда они так давно не собирались все вместе. Просто поболтать, просто выпить и просто опять сделать какую-нибудь чепуху. Самое главное, что они вместе. Изначально могло подуматься, что они просто ходят вместе. По парочкам. Яночка с Максимом, Валерка без конца разбивает пару Лагранжа и Месхи, а остальные сами по себе. Мало кто мог даже себе представить, какие внутри этой компании тесные связи и какая дружба. Настоящая. Искренняя. Светлая. Та, которую очень сложно найти в современном мире, где друг друга никогда не предают и стараются максимально поддержать. В любом случае, абсолютно при всяком стечении обстоятельств, они будут друг за друга горой. Так что, все их общение и можно было охарактеризовать двумя самыми простыми словами – «настоящая дружба».
– Парни, перекурим? – выдает Лекс, оглядывая всю собравшуюся компанию и наконец оторвавшись от маленькой обезьянки Валерии, которая все это время обнимала его со спины, очень удачно закинув ножки к нему на пояс и прижимаясь всем телом. Для этого девушке пришлось с него слезть и все-таки отправиться на своих двоих, пусть и выглядела она при этом немножко недовольно. Самую каплю.
– А можно я с вами? – с улыбкой и какими-то искорками надежды в глазах. Хотя, Лерка прекрасно заранее знала ответ. Конечно же «нельзя».
– Нельзя. – словно дублирует голос в ее голове Александр, легонько щелкнув девушку по носу и пристально посмотрев на нее. – Кто-то бросает, ты уже забыла, дорогуша? Давай, чеши с девочками и не забудь занять мне место. Бегом, бегом!
Валерия смеется и отмахивается от него, быстро чмокая блондина в губы и догоняя Яну с Натали, которые уже ушли вперед, пока она торговалась с Лагранжем за возможность не расставаться ни на секунду.
Месхи недовольно закатывает глаза и хлопает Алекса по спине, недовольно хмыкнув и скрестив руки на груди. Ревновал ли он друга к девушке? Разве что самую малость. Просто раньше они дружили практически все время, а с появлением несносной Царевой получалось так, что теперь друг уделял куда большее внимание ей. Впрочем, Давид правда понимал, что к чему и обычно не лез. Если быть совсем точным – никогда не лез.
– Пошли уже, Ромео. – будто старый дед, ворчит адыгеец и первым направляется к той самой ограде, за которой и собирались все курильщики в перерывах между парами. Максим, Руслан, Алекс и Витя проследовали за ним, идя буквально по пятам друг за другом, гуськом – им предстояло пробраться через большую дырку в заборе, чтобы не обходить приличное расстояние до калитки, а там все вместе они не влезут точно. Да и тропинка, ведущая к этому самому забору, была уже достаточно узкая, а широкоплечий Месхи пробивал им путь.
Алекс первым закуривает, еще даже не переступая черту забора и, после первой долгожданной затяжки, перекидывает пачку парламента впереди идущему Руслану. Лагранж ведь прекрасно знал друга – у него нет с собой сигарет. То в машине забыл, то в магазин зайти забыл, то еще что-нибудь, одним словом – Костомаров. Человек-хаос, который может забыть абсолютно что угодно, даже про приемы пищи.
– Ну что, парни. Кто еще что расскажет? – с легкой улыбкой протягивает Лекс, присаживаясь на небольшую самодельную древнейшую лавочку и после оглядывает парней.
Всегда были такие темы, которые при девочках опасно озвучивать, ну или же просто не рекомендуется. Ну, или не очень красиво. А сейчас, оставшись в сугубо мужской компании, ребята и правда могли наговориться обо всем, о чем им только хотелось. Они не стеснялись друг друга и обсуждение проблем каждого из них давно вошло в практику долгого общения.
– Мне Наташка нравится. Сильно. Кажется, она стала еще красивее за лето, вы так не думаете? – подал голос Витя, который до этого момента не издал ни единого звука, кроме приветствия. Кажется, стоя в компании этой самой Наташи, он просто проглотил язык и не мог выдавить из себя ни слова. Все-таки, не зря Брагин слыл самым скромным парнем здесь – краснел, мялся, бледнел при девушке своей мечты. Вот только проку с этого не было – рассказать то о своих чувствах он ей никак не решался. А Натали этим и пользовалась – крутила им, как хотела, в разные стороны. Витя и рад был – еще бы, ведь он может быть хоть как-то ей полезным. Это практика была не совсем здоровых отношений, но сейчас это больше напоминало замкнутый круг. Казалось, что Брагин никогда не сможет признаться ей в чувствах, сколько бы друзья ему это не советовали. Просто ему не хватало уверенности в себе, решимости, а также ощущения того, что Наташе он тоже нравится.
– Начинается… – с долей раздражения в голосе протягивает Новиков, вальяжно расположившись на скамейке рядом с Лексом. Где бы ни находился Макс, он чувствует себя королем в абсолютно любой ситуации. А сейчас имело место быть такое ощущение, словно он король на троне, а не курящий студент на разваливающейся скамейке.
– Ты уже либо подойти к ней, либо заканчивай нам мозги парить. – поддакивает другу Давид, недовольно фыркнув и чуть не закашлявшись от слишком глубокой затяжки крепких сигарет Лагранжа. Кажется, сегодня у них одна пачка на всех. – Серьезно, Вить. Вот это она должна переживать, что тебе не нравится, а уж далеко не ты. Давай, заканчивай с этим нытьем – «любит-не любит». Бери и делай, если хочешь.
Ох, если бы в жизни все было так просто, то скорее всего Брагин бы уже давно сделал это. Но иногда страх оказывается гораздо сильнее любого чувства и сам человек не понимает, как прогибается под его напором и отказывается от того, чего он действительно хочет. Как и в случае с Брагиным – он хочет Наташу, но не получает ничего. Почему? Потому что боится. И не хочет свой страх преодолевать.
– Да чего вы накинулись-то? – вступается за друга Руслан, которому вообще такая агрессия со стороны молодых людей непонятна. Как будто бы им сложно просто взять и выслушать светловолосого, поддакнуть и промолчать. – Ну любит он эту Наташу, что теперь сделать-то? Не парься, Вить, все разрешится, вот увидишь. А ты правда, будь поактивнее, что ли. Не бойся быка за рога брать.
Костомаров дарит другу ободряющую улыбку и, выкидывая сигарету в урну, поднимается, направляясь к прорехе в заборе. До начала занятий оставалось всего несколько минут, и они уже явно опоздали, просто потому что не успеют до необходимой аудитории дойти.
– И правда, нечего переливать из пустого в порожнее. Идемте. Дальше видно все будет. – подводит итог Давид и все-таки улыбается своему несмелому другу, желая его ободрить.
Витя лишь кивает. Он привык к тому, что ребята на него вечно рычат или пытаются заставить его что-то сделать, продавить своим мнением. И с его стороны – это было нормально. Они друзья, и значит, безоговорочно правы.
