Текст книги "Битвы, выигранные в постели"

Автор книги: Станислав Зигуненко

Соавторы: Роман Белоусов,Е. и Д. Ивановы,Аполлон Давидсон,М. Умнов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

ЭВИТА И ПЕРОН

В январе 1935 года Ева Дуарте впервые приехала в Буэнос-Айрес. Он уже тогда являлся самым большим городом Южной Америки, а европейцы считали его перекрёстком пути из Парижа в Барселону.

Большое впечатление на приезжающих в столицу Аргентины производили улицы города, особенно авенида 9 Июля, шириною почти в двести метров и Калле-Флорида, узкая, но изобилующая разнообразными товарами. Большинство кинотеатров Буэнос-Айреса располагались на авенида Корриентес.

Страстное желание сделать карьеру кинозвезды привела Еву в столицу из провинциального Хунина. Но несмотря на решительность, талант и наличие большого количества любовников, людей зачастую влиятельных в индустрии развлечения, Еве далеко не сразу удалось добиться хоть какой-то позиции в шоу-бизнесе. Речь пока шла лишь о нескольких небольших ролях в театральных постановках. Изучая драматическое искусство, параллельно она снималась для журналов.

Ева Дуарте обладала привлекательной внешностью, но не более того. Однако с первых же дней появления в Буэнос-Айресе она проявила недюжинную способность выжимать максимум из того, что имеется в её распоряжении. Естественная брюнетка, она обесцвечивала волосы и с большим вкусом выбирала наряды, несмотря на ограниченность средств. Искусство одеваться позволило завоевать сердца не одного поклонника или потенциального работодателя.

Основным достоянием являлось лицо – тёмные глаза и полные чувственные губы действовали неотразимо. Ева прекрасно понимала, что женщина, знающая толк в сексе, действует на мужчин гораздо сильнее, чем целомудренная невинность. Она изо всех сил старалась создать этот образ.

Недоброжелатели Евы утверждали, что в те дни она занималась проституцией. Не совсем так. Ева с радостью обошлась бы без того, чтобы решать деловые вопросы в постели. Увы. Позиция женщины в аргентинском обществе полностью зависела от мужчины. Лишь богатым, да к тому же и очень решительным женщинам, удавалось вырваться из колеи существования в роли второстепенного придатка мужчины. Большинству женщин и в голову не приходило оспаривать этот факт. Женщина не имела права голоса, не имела права на развод, а сама она, её дети и собственность являлись собственностью мужа. В такой ситуации трудно обвинять Еву Дуарте в том, что она пользовалась сексом как средством делать карьеру. Получив впоследствии доступ к власти, она много сделала для улучшения женской доли.

Первую более-менее заметную роль Ева получила в постановке на аргентинском радио в 1939 году. В это же время она снималась и в фильмах. Однако кинозвёзды могли спать спокойно – Еве не суждено было потрясти своими ролями в кинофильмах не только мир, но и Аргентину. В 1941 году она появилась в серии радиопостановок, спонсированных одной мыльной компанией. Сериал звучал на канале ведущей радиостанции Буэнос-Айреса и «Радио Бельграно».

В 1943 году Ева выступила в радиосериале, посвящённом выдающимся женщинам прошлого, включая английскую королеву Елизавету, Жозефину Бонапарт, Екатерину Великую и леди Гамильтон. К этому времени Ева прочно стояла на ногах в финансовом отношении – поступления шли от работы на радио, от съёмок в кино, а также от многочисленных поклонников. Однако амбиции её не удовлетворялись. Она жаждала больше денег, внимания, известности и… власти.

Хуан Перон, подобно Еве, провёл детство не среди роскоши. В школьные годы он отличался больше на спортивных полях, нежели в академических дисциплинах. Оказавшись в военном училище в шестнадцать лет, он продолжал успешно боксировать, стрелять, фехтовать, участвовать в скачках. В 1924 году, уже в чине капитана, поступил в высшее военное училище, где стал профессором военной истории, затем получил назначение на пост в министерстве обороны. Кстати, его перу принадлежал трёхтомник «Русско-японская война». Оказавшись в 1936 году военным атташе в Италии, он активно заинтересовался фашизмом, собираясь привить его в Аргентине, но без ошибок Муссолини. Разъезжал по Европе и живо интересовался политикой, активно занимался спортом, позднее ввёл лыжную подготовку в аргентинской армии.

Перон в жизни женился трижды. Относительно его сексуальных наклонностей ходили различные слухи. Одни утверждали, что он бросался на всё, что движется, независимо от пола. Другие уверяли, что его сексуальные интересы направлены в очень узкую область плотских наслаждений. Правда же состояла в том, что Перон обладал нормальной сексуальной активностью. Просто его положение позволяло ему обзаводиться таким количеством партнёрш, о котором обычный смертный мог только мечтать. Впрочем, в основном ему нравились юные девушки. В то время, когда в его жизни впервые появилась Ева, последней любовнице Перона исполнилось шестнадцать лет. Сам он был на двадцать четыре года старше Евы.

Перон вернулся в Аргентину, когда политическая ситуация в стране оказалась нестабильной. В Европе только что началась Вторая мировая война. Победа Гитлера представлялась неизбежной. Воодушевлённый идеями нацизма и гипертрофированным стремлением Гитлера к господству над миром, Перон увидел будущую Аргентину в Южной Америке подобием третьего рейха. И в своих мечтах Перон был не одинок – офицеры его поколения думали так же. Только военные могли принести славу Аргентине.

В 1943 году большинство офицеров аргентинской армии вошли в движение «За правительство, порядок и единство», где ключевой фигурой стал Перон. Целью движения являлась военная диктатура. Она пришла к власти при помощи переворота. Перон возглавил секретариат министерства обороны. Он становился важной общественной фигурой. Среди тех, кто начал проявлять к нему интерес, оказалась и Ева Дуарте.

После переворота круг её знакомств начал меняться. Настала пора военных. Вскоре Ева переключила своё внимание с её спонсора и любовника – производителя мыла – на министра почт и телеграфов полковника Имберта. Тот не выглядел Адонисом, однако же обладал той властью, которая могла бы сделать карьеру радиоактрисе. Она прекрасно понимала, кому сейчас принадлежит власть в стране, – сравнительно небольшой группе полковников. И одним из них являлся полковник Хуан Перон, о котором уже отзывались как о самом решительном среди этих полковников.

Именно в 1943 году её амбиции поднялись выше успеха в шоу-бизнесе. Рассказывают, что она без колебаний ложилась в постель с кем угодно, лишь бы добиться поставленной цели – власти.

Перон первым из полковников понял, что их режим долго не продержится, не имея поддержки помимо солдат. И он начал искать опору в многочисленной среде неорганизованных рабочих, формируя профсоюзы. Одновременно Перон добился назначения на пост министра труда и общественных работ.

Никто не знает, когда именно познакомились Ева Дуарте и Хуан Перон, скорее всего, 22 января 1944 года. Но окончательно их сблизило землетрясение, уничтожившее расположенный на севере Аргентины город Сан-Хуан. Масштабы катастрофы потрясали – три тысячи пятьсот убитых и десять тысяч раненых. Но благодаря этому событию сблизились два самых честолюбивых человека Аргентины.

Ева, пользуясь возможностями радио, мгновенно включилась в кампанию по сбору средств в пользу жертв землетрясения. Вероятно, она действительно искренне сочувствовала пострадавшим, но при этом прекрасно понимала, какие возможности открывает благотворительная работа. Ева молилась за пострадавших по радио, собирала деньги на улицах, демонстрируя при этом замечательную энергию и энтузиазм. Кульминацией кампании стал концерт в Буэнос-Айресе на стадионе «Луна-парк». Весь цвет индустрии развлечений присутствовал на стадионе, включая и быстро делающую карьеру Еву Дуарте. Присутствовали здесь и первые лица правительства, включая быстро делающего карьеру Хуана Перона.

Ева явилась на концерт в сопровождении полковника Имберта, но к концу вечера он уже оказался в длинном перечне бывших любовников Евы Дуарте.

Перон также максимально воспользовался трагедией Сан-Хуана. Его новое министерство труда и общественных работ учредило фонд для пострадавших. Перон мелькал повсюду, заботясь о людях, чьи жизни оказались в море хаоса и отчаяния. Неважно, достигли ли города собранные приличные суммы денег. Главное, что Перон заработал репутацию активного человека в глазах рабочего класса.

Ева чётко понимала, кто такой Перон. Он был нужен ей как единственный человек в стране, способный помочь воплотить самые сумасшедшие мечты. Помимо всего прочего, она обнаружила, что у этого сорокадевятилетнего, весьма привлекательного мужчины, много общего с ней. Он, подобно ей, буквально прорывался к вершинам власти, стартуя из положения мало обнадёживающего.

Перон поначалу чувствовал лишь сексуальную тягу к симпатичной актрисе. Но постепенно он стал понимать, что она может дать ему гораздо больше, нежели предыдущие любовницы. Ева льстила ему, укрепляла в вере, что именно он должен стать очередным великим лидером страны, рассказывала радиослушателям о его талантах.

Ева знала, что мог бы сделать для неё Перон ещё до их знакомства. Однако как только Перон понял, что она может для него сделать, стало ясно, что их связь будет длительной.

Энергичной и бесцеремонной двадцатичетырёхлетней Еве Дуарте не составило труда вышвырнуть несчастную Шестнадцатилетнюю конкурентку как из апартаментов Перона, так и из его жизни. С тех пор ни одна из женщин не могла составить ей конкуренцию в борьбе за Перона.

Перон и Ева обосновались вместе на Калле-Посадас, в квартире, расположенной по соседству с теми апартаментами, которые Ева занимала ранее.

Ультраконсервативная олигархия не воспринимала Еву в качестве реальной угрозы своим интересам, рассматривая её как обычную выскочку и бессмысленное недоразумение. Военные первыми ощутили необходимость воспрепятствовать сближению Евы и Перона. Армейских джентльменов не волновали сексуальные устремления коллег, однако же то явное влияние, которое оказывала на полковника Перона Ева Дуарте, не могло остаться незамеченным. Ева не считалась с их званиями и с мужским превосходством. Она столь стремительно вычислила все аспекты жизни Перона и вошла в них, что обращалась теперь с его друзьями, знакомыми и врагами так же, как и он, если не сказать больше. Её невозможно было обойти – она пребывала рядом с ним практически везде, куда бы он ни появлялся, даже на секретных совещаниях. Остальным офицерам было невдомёк, кто принимал то или иное решение – сам Перон или Ева.

Перон уже не мог без неё обходиться. Она идеально соответствовала его интересам и не сомневалась, что вскоре ему предстоит стать президентом Аргентины. С её помощью.

Карьера актрисы совершалась теперь со скоростью ракеты. Менеджеры радиостанций с ног сбивались, отыскивая работу, к тому же высокооплачиваемую, для близкой подруги полковника Перона. Ева не только играла главные роли в радиопостановках, но ещё и регулярно выступала в политических программах, рассказывала слушателям о патриотизме, материнстве и, разумеется, о блестящей работе Перона и его министерства труда и общественных работ.

Сопутствовал ей успех и в кино. По крайней мере, теперь Ева получала такие роли, которых ранее ей ни за что бы не дали. Фотографии актрисы стали появляться в журналах шоу-бизнеса, причём во всё более именитых. Вскоре она заполонила собою все газеты и журналы, став объектом многих интервью. Укрепившееся финансовое положение отразилось и на внешности. Она наконец смогла позволить себе изысканную парфюмерию и дорогие ювелирные изделия.

И всё же, несмотря на появившуюся возможность потакать своим капризам и значительный успех в шоу-бизнесе, Ева оставалась неудовлетворённой. Её интересовали уже более фантастические возможности, чем те, которые открывались при помощи самого влиятельного из своих любовников. Ей пока нравилась слава в шоу-бизнесе, возможность поиздеваться над теми, кто ещё недавно отказывал ей в актёрском таланте, возможность сводить счёты с продюсерами, не замечавшими её так долго. Общение с Пероном позволило ей ощутить силу власти и понять чувства человека, выступающего на политическом поприще. Она обнаружила, что эта сцена привлекает её ещё больше.

В начале 1944 года политическая ситуация в Аргентине отличалась крайней неустойчивостью. Этим воспользовался полковник Эдельмиро Фаррель. Преданная ему гвардия захватила президентский дворец и установила военный режим. Фаррель назначил Перона военным министром. Важность этого поста в сочетании с растущим контролем Перона над организованным рабочим движением сделали его бесспорно самым могущественным человеком страны. Перон (и Ева), выжидая нужного момента, максимально укрепляли свои позиции, дабы их президентство не оказалось столь же скоротечным, как и президентство предшественников.

Естественно, что на пути к своей триумфальной победе Перон наживал всё больше врагов в среде военных. Позже он признавал, что именно эти тяжёлые месяцы противостояния сплотили их отношения с Евой до духовного родства и, если бы не Ева, он не смог бы выстоять. В моменты кризисов именно Перон готов был идти на уступки и даже отказаться от достижения цели, лишь бы сохранить жизнь. Ева же, уже вкусив власти, не собиралась отказываться от неё. Ради власти она готова была поставить на карту всё – и свою жизнь, и жизнь Перона.

Как министр труда и военный министр, Перон держал в своих руках главные рычаги власти. Когда же Фаррель назначил его вице-президентом, то в сочетании с предыдущими двумя постами Перон получил чрезвычайные полномочия. Теперь всё зависело от того, как он сможет ими распорядиться.

Ева была не просто его тенью, она, лучше его знавшая психологию низов, смогла стать незаменимым советником набирающего силу диктатора, особенно когда дело касалось социальной иллюзии справедливости, без которой о поддержке рабочих нечего было и мечтать.

С подачи Евы Перон не ограничивал себя в выборе средств пропаганды насаждающихся принципов и их реального воплощения. На словах выступая в защиту угнетённого рабочего человека, он устранял со своего пути или прятал за решётку несогласных с ним профсоюзных лидеров или заменял их. Газеты, позволявшие себе придерживаться иного мнения, закрывались. Радиостанциям запрещалось выплёскивать в эфир критику. Ева начала заниматься проперонистской пропагандой.

Никто не мог чувствовать себя в безопасности, поднимая голос против Перона. Тем не менее подавляющее большинство рабочих видели публично выступающего Перона, который первым из политиков встал на их сторону. Они не понимали, что объединённые Пероном в один блок различные профсоюзы позволят ему мёртвой хваткой удержать любую рабочую организацию. Рабочие видели лишь то, что этот кудесник раз за разом выбивал для них повышение заработной платы.

Позиции Евы в радиомире стали огромным подспорьем Перону. Она привлекала последователей своими методами. Впервые за время пребывания её у микрофона представление можно было назвать блестящим – она неустанно напоминала слушателям, что сама является трудящейся, для которой у Перона есть ответы на все вопросы.

Неспособность режима Фарреля управлять страной привела к многочисленным маршам протеста против правительства. Многочисленные враги Перона в военной среде воспользовались протестом людей, чтобы убрать его со сцены. А заодно и Еву. Под их давлением Перон покинул политическую сцену. Непонятно, была ли отставка блестяще задуманным ходом или проявлением трусости, однако стало ясно, что путь Перона к власти лежит по дороге с рабочими, а не с военными. И яснее всех понимала это Ева.

После отставки они не остались в городе, а перебрались на курорт на реке Ла-Плата. Но Перона тут же арестовали и перевезли обратно в Буэнос-Айрес. Оказавшись под арестом, Перон растерял мужество, ссылался на болезнь и просился отпустить его в изгнание.

Разразившийся кризис лишь подхлестнул Еву. Проявляя феноменальную силу духа и энергию, Ева обратилась за поддержкой к профсоюзам. Она посещала фабрики, заводы, доки, требуя помощи человеку, который служил интересам рабочих, а теперь за них и страдает. Дала результаты проведённая Пероном работа по созданию единого блока профсоюзов.

17 октября более пятидесяти тысяч рабочих вышли на центральные улицы, сходящиеся к дворцовой площади, скандируя имя Перона. Фаррелю ничего не оставалось, как выпустить Перона на свободу и объявить, что арест был ошибкой, которая больше не повторится. На балконе президентского дворца Фаррель обнял Перона, и тот обратился к рабочим со страстной речью.

Многое сработало на успех Перона, но сильнее всех – помощь Евы. Вскоре Перон и Ева поженились. Оставался один последний шаг в превращении Евы Дуарте из провинциальной девушки во всемирно известную политическую звезду, и этот шаг она сделала 4 июня 1946 года, когда Перон принёс президентскую клятву. Ева стала первой леди Аргентины.

В избирательную кампанию Ева бросилась со всей страстностью своей натуры. Её поездки с Пероном по стране превращались зачастую в акции шоу-бизнеса. Она красовалась перед людьми в великолепных платьях и драгоценностях; в окружении толпы щедро разбрасывала мелкие подарки и банкноты достоинством в песо. К ней со всех сторон тянулись руки, чтобы дотронуться до великолепной леди, вышедшей, как и они, из самых низов.

Она сочетала в себе все возможные образы: матери, жены, провинциалки, утончённой леди, даже святой. Немудрено, что уже в самом начале её появлений на публике в сознании большинства трудового люда даже в самых отдалённых уголках страны её образ стал сливаться с единственным женским образом, который они знали, – Девы Марии. Еву стали называть Эвита.

Перон теперь играл роль благочестивого мужа очаровательной полусвятой жены. Это была удобная ширма для того, что проворачивать свои дела, устранять политических конкурентов и лидеров оппозиции.

Голосование состоялось 24 февраля 1946 года. Перон набрал 1,5 миллиона голосов, его ближайший конкурент, доктор Тамборини – на триста тысяч меньше.

Неудавшаяся актриса, Эвита продолжала играть, и играть великолепно. Никто не подсчитал, сколько страстных речей произнесла она, обращаясь к аргентинцам с 1945 по 1952 год. Но каждое её слово было наполнено искренностью, энергией убеждения и желанием завоевать доверие масс.

Мало кто догадывался, что движущей силой её ненасытного стремления к власти оставалась месть, особенно месть по отношению к аргентинской аристократии, которая по-прежнему не желала принимать её даже в качестве жены президента. Силу для этой ненависти она черпала из океана признания, который представляла собой заворожённая её речами толпа. Она была плоть от плоти их представительница и от их имени могла позволить себе бросить вызов высшему свету.

Что же касается социальной справедливости в реальности, то здесь Эвита выступала как хороший идеолог: одаривала не многих, но слух разносился по всей стране. Её подарок одной многодетной роженице стал притчей во языцех. Ничего не понимающую женщину с ребёнком на руках прямо из захудалого роддома доставили в отдельную меблированную квартиру. Шкафы были наполнены одеждой. В детской стояли кроватка и коляска. Всё было как в сказке. Разумеется, об этой сказке в тот же день узнала вся страна.

Эвита не скрывала от широкой публики своих нарядов и драгоценностей, открыто заявляя, что надевает их именно ради них – рабочих, служанок, солдат. И, как ни странно, такое оправдание вызывало восторг у тех, кто никогда не сможет носить ничего подобного. Этот своеобразный цинизм имел свою логику, и народ понимал её. Поэтому никому, кроме газетчиков, не казалось предосудительным, что жена президента заботится о своих близких и отдалённых родственниках, одаривая их важными государственными постами.

Брат Эвиты, Хуан Дуарте, стал личным секретарём Перона. Любовники и мужья её сестёр и матери становились сенаторами, губернаторами провинций, директорами почт и телеграфов, а один, из них даже членом Верховного суда. Она создавала клановую систему, чтобы при помощи родственников, назначенных на ключевые посты управления, проводить свою политику, причём во всех сферах. Лишь армию она оставила мужу, понимая, что её желания не хватит провести в ней изменения.

Все таланты Евы становились прекрасно видны на арене общественных отношений. Карьера блестящим образом отразилась на ней – в двадцать семь лет она выглядела лучше, чем когда-либо в своей жизни. Она могла себе это позволить.

С ростом популярности Эвиты росло и сопротивление со стороны антиперонистов. Оно выражалось не только в создании политической оппозиции, но и в целенаправленной дискредитации «аргентинской Мадонны». Сделать это было несложно, учитывая некоторые факты из прошлого Эвиты. Перон прилагал все усилия, чтобы изъять из библиотек и архивов все порнографические журналы, в которых в своё время снималась Ева Дуарте. Специально для формирования нового образа жены президента были выпущены плакаты, на которых она недвусмысленно представлялась в умиротворённом облике мадонны. Это не помешало антиперонистам называть её не иначе как шлюшкой.

Однажды, проезжая по многолюдной набережной в обществе итальянского адмирала, Эвита возмущённо воскликнула: «Вы слышали! Кто-то назвал меня шлюхой!» На это адмирал ответил: «Я уже пятнадцать лет как в отставке, но меня до сих называют адмиралом».

На публике Эвита и Перон всегда держались так, как будто они брат и сестра, не более того. Он целовал ей руку, она прикасалась губами к его лбу. Никакого намёка на брачные отношения, на весьма фривольное прошлое. Нация хотела видеть во главе государства не супружескую пару, а двух бесполых полубогов.

Хотя самолюбие Эвиты не могли не задевать слухи о её прошлом, тем не менее она, как всегда, смело бросалась в бой там, где была уверена, что большая часть населения её поддержит. Она снова легализовала проституцию и навела порядок в «кварталах любви» – важных поставщиков налогов. Эвита добилась расширения избирательных прав женщин. Она создала личный фонд социальной помощи, куда приказным порядком переводила государственные деньги. Какая-то часть их в самом деле приносила пользу малоимущим, но основной капитал уходил на счета Эвиты в швейцарских банках.

Эвита Перон была не только идеологом собственного режима, но и хорошей сторожевой собакой нового порядка. Она умела собирать компромат на лидеров оппозиции и зачастую прибегала к весьма изощрённым методам воздействия на противников режима. Возможно, по её распоряжению на лидерах антиперонистов отрабатывали пытку электротоком, после чего многие становились импотентами. С предводителями повстанцев, поднявших мятеж в одной из провинций, Эвита поступила ещё жёстче: она приказала их кастрировать. Заспиртованные гениталии революционеров Эвита в знак назидания демонстрировала министрам, высшим чиновникам, лидерам профсоюзов, заподозренным в двойной игре. Ей всё сходило с рук, действительно, как богине по отношению к смертным.

Скорей всего, Эвита была верной женой Перону. Её врождённая сексуальность сублимировалась в государственную деятельность. Однако однажды она вспомнила своё старое ремесло, В 1947 году, находясь в Европе, она навестила своего знакомого, миллионера Аристотеля Онассиса. За омлет, который она ему приготовила после любовных утех, он заплатил десять тысяч долларов. Позже она шутила, что это был самый дорогой омлет в её жизни.

В Риме Эвиту встречала многотысячная толпа профашистски настроенных людей. Они салютовали так, как когда-то приветствовали дуче. Вскоре завязалась потасовка между фашистами и коммунистами. Понадобился дивизион полицейских, чтобы прекратить драку и расчистить площадь перед аргентинским посольством.

Эвита умерла тридцати трёх лет от рака матки. Вся Аргентина оплакивала её смерть. Какое-то время аргентинская Церковь всерьёз обсуждала вопрос о её канонизации.

Хуан Перон, которому в год смерти жены исполнилось пятьдесят шесть лет, после нескольких недель траура вновь зажил прежней жизнью любителя молоденьких девочек. Он стал патроном Союза студентов, точнее, его женского центра, который отвечал за подготовку обслуживающего персонала для высокопоставленных чиновников. В этом центре работал специальный отряд гинекологов, в чьи обязанности входило прерывание беременностей и профилактика венерических заболеваний.

Вскоре Перон отобрал кандидаток для своего личного «восстановительного» центра. Не обошлось и без фаворитки. Ею стала Нелли Ривас, тринадцатилетняя дочь рабочего кондитерской фабрики. Вероятно, поэтому, как любил говорить Перон, Нелли была такая сладкая. В конце концов Нелли поселилась в президентском дворце, в роскошном номере с зеркальными стенами и мраморным полом. Нерону нравилось возиться с этой красивой дикаркой. Сначала он одел её с ног до головы в лучшие модели сезона, надарил драгоценностей и только потом принялся за исправление её манер. Перон даже намеревался отправить Нелли в один из европейских колледжей, но простодушная девушка отказалась покидать своего покровителя.

Слухи об увлечении президента девочками, об оргиях, которые он устраивает на манер римских императоров, расползались по стране и компрометировали «отца нации». Недовольство Пероном усиливалось из-за углублявшегося экономического кризиса. Сторонники Перона начали отдаляться от него. О близости смены власти заговорили открыто.

Зная, что в случае победы оппозиции ему припомнят все прегрешения прошлого, Перон тайно переправляется на борт парагвайского военного корабля, стоящего в порту Буэнос-Айреса и просит политического убежища. Перед тем как отправиться в изгнание, он написал своей фаворитке: «Моя дорогая девочка, я скучаю по тебе каждый божий день… Тысяча поцелуев и тысяча желаний. До скорой встречи. Твой папочка». Публикация переписки бывшего президента с Нелли только подлила масла в огонь: совет высших офицеров лишил Перона генеральского звания за «недостойное поведение, порочащее честь офицера».

Новая власть направила Нелли в исправительную колонию для малолетних преступников. Её родителей выслали в провинциальный город. Позже Нелли вышла замуж за аргентинского служащего американского посольства.

В изгнание отправился и прах Эвиты. Антиперонисты опасались, что вокруг останков Эвиты может возникнуть культ почитания её как святой. В результате они были спрятаны в Италии.

Местом своей ссылки Перон выбрал Испанию. Там он встретил танцовщицу Изабель Мартинес и в 1961 году женился на ней.

За последующие десять лет многое изменилось в Аргентине. Военные обещали восстановить демократию и в знак примирения переправили Перону останки Эвиты.

В 1973 году смертельно больной Перон приехал в Аргентину, чтобы баллотироваться на президентских выборах. Он одержал победу. За него проголосовали те, кто до сих пор боготворил Эвиту. Они считали, что Эвита незримо руководит своим бывшим мужем.

Перон умер в 1974 году. Его останки покоятся в гробнице президентского дворца. Рядом, благодаря старанию вдовы Перона, обрёл покой и прах Эвиты.