Текст книги "Журнал «Если», 1993 № 10"

Автор книги: Станислав Лем

Соавторы: Стивен Уильям Хокинг,Норман Ричард Спинрад,Дэймон Найт,Мишель Демют,Илья Борич,Алексей Луньков,Вера Лосева,Баррингтон Бейли,Валерий Петухов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

– Не только нас, а всю жизнь на Земле. Если не найдется способов остановить ее.

– И что прикажете делать нам? Я имею в виду Лигу?

– Именно это мы и обсуждали перед твоим приходом, – ответил председатель после паузы. – Что толку отрицать факты: мы считали титанистов параноиками, а события подтвердили их правоту. Нам, землянам, в самом деле угрожает чуждая сила, хоть форма ее оказалась иной. Наши собственные цели представляются теперь мелкими, чтобы не сказать убогими…

– Лига должна объявить о самороспуске и перейти на сторону титанистов, – раздался чей-то голос. – Ведь большинство наших сторонников выйдут из Лиги так или иначе…

– Те, кто не пришел на собрание, вне сомнения, уже предприняли подобный шаг, – уточнил председатель.

Собри был подавлен услышанным. Всерьез говорить об объединении усилий с ненавистными титанистами! Отринуть вековую мечту о расовом равноправии!

– Но как мы можем пойти на это? – запротестовал он. – Мы всегда полагали, что наша миссия священна…

– По-моему, у нас практически нет выбора, ответил титан-герой. – Речь теперь идет о спасении не только исчезающих подвидов, а всего человечества. Даже я, проживший рядом с титанистами всю свою жизнь и научившийся ненавидеть их гораздо больше вашего, даже я вижу теперь, что спасти нас могут только они. Они последняя наша надежда, и отныне я превращаюсь в образцового титан-офицера…

Собри был не единственным, кого не устроил новый поворот событий. Двое других вступили в спор, яростно обвиняя всех вокруг в предательстве прежних идеалов. Собри подлил масла в огонь:

– А что будет с мутантными подвидами? С амхраками, с урукури, со всеми остальными? Мы что, бросим их на произвол судьбы?

– Как ни жаль, их действительно придется выбросить за борт, – спокойно подтвердил снявший маску титанист. – Их слишком мало, они не стоят особого внимания при кризисе таких исполинских масштабов. На карте – участь всего человечества…

Спор обострялся, голоса звучали все громче. И лица, закаленные в многолетних заговорщических баталиях, все резче отражали решимость их обладателей выступить на той или иной стороне.

Он так и не заметил, когда и почему началась стрельба. Пять пистолетов были выхвачены одновременно. Пуля ударила титаниста в грудь. Тот упал, навалившись на стол, и его красивое волевое лицо перекосилось в искреннем изумлении. Выстрелы гремели не переставая. Председатель попытался было тоже спустить курок, но, раненный в плечо, повернулся вокруг оси, корчась от боли.

Собри, хоть, пожалуй, и поздновато, тоже выхватил пистолет и сразу нырнул под стол – только для того, чтобы увидеть, что все выступавшие с ним заодно лежат на полу мертвые. Рванув рубашку и запустив руку за пазуху, он медленно выпрямился. Как по команде все оружие в комнате нацелилось на него. Тогда он вынул руку и поднял ее над головой с эс-гранатой, извлеченной из подсумка на теле.

– Никому не шевелиться, – прохрипел он сдавленно, – или мы все взлетим на воздух!

Они не сводили с него глаз, а он шаг за шагом пятился к двери. Достигнув ее, распахнул створки одним ударом и бросился бежать по гулким подземельям. Было еще немало белых лиц и разинутых ртов – перестрелку слышали все, но мало кто что– нибудь понимал. Собри размахивал пистолетом, отталкивая встречных и недоумевая, почему же за ним не гонятся. Понадобилось, наверное, секунд двадцать, прежде чем ему удалось добраться до выхода. И он бросился прочь, топоча по темным проходам.

Наконец туннель привел к потайной двери, которая выводила в подвал под заброшенным складом. Собри вывалился на боковую улочку в предместье Саннана, не раздумывая перебрался на более оживленные улицы и остановился у первой попавшейся видеобудки.

На экране появилось лицо Лайеллы. При виде взъерошенного мужа ее глаза поневоле расширились.

– Алло! Что случилось?

– Лайелла, немедленно уходи из квартиры.

Она побледнела, но совладала с собой.

– Поняла.

Он дал отбой и уже мгновение спустя вновь шагал по магистралям, погрузившись в невеселые мысли, взвешивая ситуацию под всеми возможными углами зрения. Им обоим надо уехать из Саннана, и поскорее. Но куда, Боже мой, куда? Все в смятений. Видеосеть уже разнесла кошмарную новость, и что им осталось? Почти ничего.

Он спустился в подземку, но слез, не добравшись до площади Котсин. Остаток пути Собри прошел пешком и опоздал: она уже ждала его, нервничала, переминалась с ноги на ногу, кутаясь в невзрачное коричневое пальто.

– Куда мы пойдем? – спросила она, уставясь на Собри своими круглыми, унаследованными от амхраков глазами.

– К Хорбу Гандатту. Он поможет…

«И все-таки, – внушал себе Собри, – какая-то часть Лиги уцелеет. Самые непреклонные, как мы с Хорбом, не сдадутся никогда. А может, нас останется достаточно, чтобы сохранить некое подобие организации…»

Главное, он был убежден в том, что Хорб достоин доверия и действительно способен помочь. Саннанская ячейка, его родная ячейка, та, которой он руководил, будет, как ни печально, уничтожена полностью. Однако Хорб не принадлежал к ячейке, а был связным и, значит, может подсказать, куда податься.

На площади Лайелла рискнула взять его за руку. Сперва он не обратил внимания, что у начала улицы, одноименной с площадью, собралась небольшая толпа. Не обратил он внимания и на серый фургончик без эмблем или опознавательных знаков, скромно приткнувшийся у кромки тротуара. Но не успели они вклиниться в толпу, как их грубо схватили и поволокли к фургону.

Задняя его стенка была приоткрыта. Внутри сидел коротышка, внимательно изучающий площадь через перископ. И Собри вдруг с замиранием сердца догадался, что они нарвались на новомодную затею титанистое, о которой много говорили, хотя никто не видел ее воочию, – на передвижную расовую станцию. И что коротышка – полулегендарный эксперт, способный выявить мутанта или человека смешанной крови с первого взгляда.

Эксперт оглядел Лайеллу с головы до ног с такой миной, словно она только что искупалась в грязи, и произнес жестко и слегка в нос:

– Это наша пташка, можно не сомневаться. Не понимаю, как ей удавалось не попадаться так долго…

Собри испустил сдавленный крик. Хватило ли бы у него мужества использовать эс-гранату, убив тем самым и себя и Лайеллу, он так и не выяснил. Потому что два титаниста в штатском заломили ему руки, а третий залез под рубашку и выдернул смертоносную игрушку из подсумка.

– Интересно, – пробурчал Лимних. – И вы говорите, Лэрд Аскар до сих пор там?

– Так точно, лидер, – отозвался Хешке.

– Хм… Разумеется, мы всегда предполагали, что среди звезд могут существовать поселения людей, в том числе, не исключается, и мутантов. В записях так называемой эры Пандиш есть указания на подготовку межзвездных полетов – но вам, гражданин Хешке, это, конечно, известно и без меня.

– Так точно, лидер, – повторил археолог, чувствуя себя не в своей тарелке: планетарный лидер Лимних был помешан на сведениях, имеющих отношение к истории Человека Истинного. Хешке встречался с ним не в первый раз и в который раз обнаруживал, что историческим познаниям Лимниха может позавидовать и профессионал.

Его усадили напротив лидера, у массивного стола. А вот Ху Сюменя, который тоже присутствовал на аудиенции, заставили сесть в дальнем углу, под наблюдением двух охранников. Время от времени Лимних, явно недовольный присутствием мутанта в святая святых, бросал в ту сторону подозрительные взгляды.

– Ну и что вы, Хешке, думаете о предложенном чинками плане? Какими скрытыми мотивами они руководствуются?

– Представьте, лидер, я склонен верить, что никаких скрытых мотивов у них нет, – честно ответил Хешке. – Никаких коварных замыслов в отношении Земли они не строят, да и прямого интереса к нашей планете не испытывают. Как ни странно, ими руководит просто-напросто стремление помочь соседу, попавшему в беду.

– Дьявольски хитрые чинки, – заметил Лимних вполголоса, кивнув самому себе, словно получил подтверждение своей догадке.

– Да, мне уже приходилось слышать это выражение, – сухо откликнулся Хешке.

За спиной Лимниха стоял полковник Браск, который держался почти так же, как тогда в кабинете титан-майора Браурна.

– Каковы бы ни были их намерения, – произнес Лимних, – их план на сей раз не удался. Вы, гражданин Хешке, безусловно, отдаете себе отчет, что мы никогда на оставим своего намерения сохранить Землю для Человека Истинного. Сын не отрекается от матери даже ради спасения собственной жизни – какая бы смертельная опасность ни угрожала им обоим. Мы накапливаем силы, чтоб защищать нашу родину. Защита будет тотальной, быть может, отчаянной, но неодолимой. Титан-полковник Браск, присутствующий здесь не случайно, возглавляет формирование Титановых Легионов Хро– носа, названных так в честь древнего бога времени. Эти легионы дадут нам возможность наносить удары – да мы уже их наносим – сквозь века. Полковник – лучший свидетель, что нас пока еще не побили.

– Но вы же знаете характер надвигающейся катастрофы! – взорвался Хешке. – Это природная катастрофа, не подвластная никакому врагу! Как вы намерены справиться с подобной угрозой?

– У нас уже есть план, – горделиво ответствовал Браск.

– И что же это за план? Заранее выражаю свое восхищение!..

Невзирая на присутствие высокопоставленных особ, Хешке не сумел удержаться от сарказма.

– Мы ставим целью полностью уничтожить вражескую биосферу. При помощи массированного ядерного удара по будущему мы сотрем с лица Земли всю жизнь, чтобы не выжил ни один микроб. Их временная система связана с наличием жизни – следовательно, с ликвидацией этой жизни ликвидируется и угрожающая нашему существованию временная волна.

Хешке вопросительно обернулся на Ху Сюменя. Но посланец Города– Колбы лишь пожал плечами. Пришлось опять адресоваться к Браску.

– Если вы проведете тысячи ядерных взрывов…

– Сотни тысяч, – уточнил Браск равнодушным тоном.

– …если вы сделаете это в четырех столетиях от наших дней, что станется, когда мы сами достигнем точки встречи? Или вы полагаете, что мы каким-то образом избежим последствий этих взрывов?

Браск ответил сухой улыбкой.

– Это одна из характерных особенностей явления, которое называется временем. К моменту, когда мы окажемся там, все последствия сойдут на нет – при условии, что мы сумеем ликвидировать враждебную волну времени. А если не сумеем, нам это будет воистину все равно. – Заметив, что Хешке мало что понял, он добавил: – Понимаю, это звучит непривычно, но время, по-видимому, работает именно так…

Хешке опять взглянул на Сюменя, который теперь ответил кивком:

– Он совершенно прав – при том условии, что встречная временная волна действительно будет уничтожена.

– Вы не можете более сомневаться в нашей решимости, – заявил Лимних в своей парадной – негромкой, но сладкозвучной манере. – Быть может, предстоящая борьба станет кульминацией нашей славы. Пусть помнят все, кто осмелится выступить против нас…

Он непроизвольно сжал кулаки, и Хешке словно увидел – да так оно и было на самом деле – как Лимних силком удерживает себя буквально на краю безумия. «Неужели мы раса безумцев? – мелькнула мрачная мысль. – Наверное, да. Наверное, оно и к лучшему, что все потеряно…» И в самой этой мысли он уловил, пожалуй, признаки подсознательной жажды смерти, которая, как однажды выразился Блэр Бломоут, пропитывала всю психологию титанистов.

– Благодарим вас за аудиенцию, планетарный лидер, – сказал он скромно.

– Вы пережили необычные приключения, и это самое малое, что я был обязан сделать, – ответил Лимних с оттенком снисходительности и позвонил в золотой колокольчик. Вошли еще несколько охранников, и он распорядился:

– Этих двоих обратно в Политдворец…

На подземных этажах Политдворца была тюрьма. Хешке и Ху Сюмень занимали две соседние камеры. Путешественников почти довели до цели, когда археолог вдруг замер на полушаге: навстречу, тоже под охраной, вели человека, который показался ему призраком. Спустя секунду он понял, что это не Блэр, а Собри – как-то раз Бломоут познакомил Хешке с братом.

– Бломоут! – окликнул Хешке.

Собри поднял голову в недоумении, потом вяло улыбнулся. Охранники попытались оттащить их друг от друга, но Хешке рассердился:

– Требую, чтобы мне разрешили поговорить с этим человеком! Вам известно, что я не заключенный!

– Это верно, – равнодушно согласился один из охранников. – Гражданин Хешке находится в карантине. И удостоен внимания самого планетарного лидера…

Охранники переглянулись, затем старший принял решение и распахнул ближайшую камеру.

Охранники замерли в дверях, поигрывая дубинками и не спуская глаз со своих подопечных, но археолог уже научился не обращать на них внимания. Он рассказал, как стал свидетелем гибели Блэра. Собри лишь печально кивал: все это он уже знал.

А потом Собри, захлебываясь словами, принялся выкладывать все, что случилось с ним самим: и про свое участие в Лиге, и про подружку смешанных кровей, и про их совместный арест, и про то, как их доставили сюда, в Прадну, в Политдворец.

– Они предлагают мне сделку, – закончил он на горькой ноте. – Им хочется разделаться с Лигой общечеловеческих ценностей раз и навсегда. Если я выдам достаточно членов Лиги, кого они еще не выследили, они оставят Лайеллу в живых и отошлют в резервацию к амхракам.

– А вы могли бы?..

– Наверное, мог бы, но… Господи Боже…

Хешке грустно вздохнул.

– Ну что ж, по крайней мере, они хоть отчасти напоминают цивилизованных людей, – тихо сказал он. – Что-то предлагают, а могли бы просто применить третью степень…

Собри удивленно посмотрел на него и скептически усмехнулся:

– Неужто вы вообразили, что они мучаются угрызениями совести? Их поджимает время, вот и все! Они сейчас заняты сверх головы, камеры пыток в Политдворце-Два перегружены. Пока бы еще очередь дошла до меня, а им не хотелось ждать…

Среди немногих поблажек, каких Хешке добился от титанистов, была та, что их с Ху Сюменем поместили в сопредельных камерах и они могли разговаривать друг с другом. Короткий разговор состоялся у них и после расставания с Собри Бломоутом.

– Мне жаль их обоих, – заявил Хешке. – Положение у них безнадежное – титанисты поступят с ними, как захотят. Запомните, Сюмень, это жестокий мир…

– В любом мире полно своих жестокостей, – отозвался Сюмень.

– Возможно. Так или иначе, я уже слишком стар для тех ролей, какие мне предлагают в последнее время. Я сделал все что мог, а теперь хочу только одного – чтобы меня оставили в покое…

Он лег на койку и закрыл глаза.

– А вы догадываетесь, что план, разработанный вашими друзьями, кончится крахом? – спросил Сюмень. – Они допускают принципиальную ошибку: волна времени не зависит от органической жизни. Все наоборот: биологические процессы – побочный продукт временных систем, а не их причина.

– Ну и что?

– Уничтожение биосферы ничего не даст, волна времени будет продолжать поступательное движение как-ни в чем не бывало.

– Пусть так, – вяло ответил Хешке. – А я-то что могу с этим поделать?

Минуту спустя он заснул.

Лимних засиделся в своем кабинете до поздней ночи, углубившись в генеалогические карточки титан-офицеров, попавших под подозрение. Расовая бдительность применительно к высшим эшелонам земной власти была предметом, достойным его личного внимания.

За окнами шум уличного дзижения упал до полной тишины, прерываемой лишь изредка жужжанием одинокой машины. В кабинете царил покой. И вдруг Лимних резко выпрямился, задохнувшись от ужаса. В полутьме прямо перед столом стоял мутант – тот самый чинк, которого Хешке притащил с собой из космоса.

Планетарный лидер дрожащей рукой схватился за пистолет и, направив его незваному гостю в живот, пискнул:

– Во имя Матери Земли, как ты сюда попал?

– Потому что дьявольски хитер, – улыбнулся Сюмень.

В действительности войти сюда не составляло труда. Как бы тщательно ни обыскивали его титанисты, они были не в силах обнаружить многочисленные устройства, укрепленные на теле. Приборы были сдвинуты по фазе всего на одну минуту, но этого было довольно, чтоб земляне не нашли ровным счетом ничего. А Сюмень, чтоб воспользоваться любым из приборов, должен был лишь вернуть их из прошлого в настоящее.

Главным среди них был компактный личный временной сместитель, по действию подобный более примитивному и громоздкому прибору, какой был использован при побеге из Зоны Труда. Сюмень сместил себя на минуту в прошлое, взломал замок своей камеры, а затем беспрепятственно вышел из Политдворца. В кабинет Лимниха он проследовал невидимым для часовых и секретарей, а как только попал к лидеру, перевел себя обратно в нормативное время.

Но каким образом объяснить это Лимниху, для которого неожиданное появление чинка должно было смахивать на волшебство?

– У меня есть прибор, делающий меня невидимым, – сказал он небрежно. – Но пожалуйста, не тревожьтесь, планетарный лидер, я не причиню вам вреда. Хочу сделать вам предложение, которое, как мне сдается, может представить для нас с вами взаимный интерес.

Продолжая держать мутанта на мушке, Лимних кое-как сдерживал брезгливость, вызванную самим присутствием этого существа. Он даже потянулся свободной рукой к золотому колокольчику, думая позвать на помощь. Но инстинктивная расчетливость превозмогла отвращение и испуг. Отдернув руку, он откинулся на спинку кресла и, приглядываясь к молодому стройному чинку, пробурчал:

– Продолжай.

– Ваша цивилизация, планетарный лидер, на пороге большой беды, – спокойно произнес Ху Сюмень. – Водородная бомбардировка будущей Земли, которую вы планируете, возможно, уничтожит врага, но и только. Основная проблема не исчезнет – остановить мощный поток встречного времени водородные бомбы не смогут.

Лимних слушал внимательно и, кажется, понимал, о чем идет речь.

– С вашего разрешения, я расскажу вам кое-что про МКО, иначе говоря, про Город-Колбу, – резко сменил тему Сюмень. – Социальная система Города несправедлива, жестока и бесчеловечна. Знаете, почему именно меня выбрали для этой мис сии на Землю? Потомучто я ренегат, готовый на все, чтобы изменить установленныеими порядки…

– Они вездесущи! – вдруг взорвалсяЛимних.

– Что? – не понял Сюмень.

– Подрывные элементы. Как черви в яблоке. Любое общество кишит ими… Говори короче, у менямного дел.

– Неужели вы не сознаете, – сказал Сюмень тихо, – что Колба была бы для вас ценнейшим приобретением? Ее огромные производственные мощности вдвое превосходят потенциал промышленности всей вашей планеты. Кроме того, вы можете перенять там новые для вас технологии, а главное – способность управлять временем. – Он показал лидеру гладкий яйцевидный предмет, легко умещающийся в ладони. – Вы думаете, как я стал невидимым и проник к вам никем не замеченным? Я научу вас, как проникнуть в Колбу и захватить ее. При условии, что вы уничтожите господствующую там социальную систему.

Лимних наконец отложил пистолет.

– Но как мы можем захватить вашу Колбу, – спросил он, выпучив глаза, прикрытые круглыми очками, – если она, насколько я знаю, отдалена на многие световые годы от нас?

– И не только. Она отдалена еще и во времени. Но у вас есть космические корабли на ракетной тяге, не так ли? Я покажу вашим инженерам, как оснастить их пространственно-временными двигателями, ведь я и сам, – добавил он между прочим, – опытный инженер. Тридцать-сорок таких кораблей и две-три тысячи хорошо вооруженных солдат на борту – и Колба падет!

Планетарный лидер погрузился в размышления, взвешивая необычное предложение. И ощущал все большее волнение по мере того, как осознавал огромные выгоды, которые оно сулило.

Да, Ху Сюмень совершал предательство исполинских масштабов, но это Лимниха как раз не удивляло. Чинк есть чинк, он следует своим наследственным склонностям, только и всего. Но что немаловажно – информация чинка совпадает с выслушанным ранее докладом Ронда Хешке о звездном городе мутантов.

– Договорились, – коротко бросил Лимних. – Если все пойдет, как ты обещаешь, ты получишь то, чего просишь.

На лице чинка вспыхнула улыбка триумфа, но тут же погасла, стертая обычной бесстрастностью.

– Теперь, когда мы договорились о главном, – сказал Сюмень, – мне, быть может, будет позволено выдвинуть еще одно условие. Ронд Хешке, которого я уважаю как доброго человека, опечален судьбой двух своих друзей, пребывающих ныне под стражей в Политдворце, – Собри Бломоута и Лайеллы Фраук. Не предавайте их смерти – Хешке надеется, что вместо казни вы разрешите им поселиться в, резервации…

– Что?! Ты смеешь торговаться со мной? – Лимних действительно разгневался: этот недочеловек еще навязывает ему какие-то условия! – Уж не воображаешь ли ты, что мы зависим от твоей доброй воли? Попробуешь продолжать в том же духе – я прикажу добиться от тебя сотрудничества под пыткой!..

Злобная гримаса исказила лицо лидера: он не шутил.

– Не надо забывать, что мы отличаемся от вас, – холодно ответил Сюмень. – Возможно, я способен выдержать пытки. Вы не спрашивали себя, отчего я иду на такой шаг? Потому что я один из всего моего народа знаю цену сильным человеческим чувствам. Вот почему я сопереживаю тому мужчине и его подружке в Политдворце – они связаны чувством. Узами сердечного родства. Подобные узы связывали меня с моим отцом, и за это его приговорили к смерти. Уж вы-то, кажется, должны меня понять: вашему народу эти чувства отнюдь не чужды…

Лимних ответил не сразу. И впервые за долгое время в его глазах мелькнул намек на улыбку, почти искреннюю и почти дружелюбную.

– О да, – подтвердил он насмешливо. – Как же мне тебя не понять…

– Есть еще одна проблемка, – нахмурился Ху Сюмень.

– Какая же?

Лимних откинулся на спинку кресла, ощущая себя до странности легко. Физическое отвращение к чинку не исчезло (поначалу лидер не без труда подавлял позывы на рвоту), но теперь к отвращению примешалось какое-то болезненное удовольствие. Ему нравилось вести эти переговоры, в них была пикантная острота, будто он заключал сделку с дьяволом.

– Корабль, доставивший нас сюда, до сих пор находится на орбите вокруг Земли. Он, конечно, засечет военную армаду.

– А разве его нельзя сбить?

– Можно попробовать, но успех сомнителен. А в случае промаха корабль немедленно вернется и предупредит об агрессии. К тому моменту, когда мы доберемся до Колбы, они успеют подготовить оборону.

– Тогда надо убрать этот корабль с дороги. Свяжись с ним и распорядись, чтобы он немедленно возвращался на базу.

– Не выйдет, если на борту не будет меня или Ронда Хешке. Стартовать без нас значило бы нарушить инструкцию.

Сюмень действительно был в растерянности. Однако Лимних не желал утруждать себя деталями и нетерпеливо отмахнулся:

– Значит, пошлем Хешке.

– Но он, вероятно, откажется.

– Я устрою так, чтобы ему захотелось уехать. Ты ведь просил, чтобы его друзей не казнили, а сослали в резервацию мутантов, верно? Ну вот их и сошлют – а он присоединится к ним.

– Простите, не понимаю.

Планетарный лидер ответил усмешкой без тени юмора.

– В ближайшие несколько недель резервации мутантов будут закрыты, а их обитатели ликвидированы. Я позабочусь о том, чтобы Хешке узнал об этом заранее. И тогда он сам слезно запросится, чтобы его забрали на ваш космический корабль.

Сюмень почувствовал тревогу.

– Мне не хотелось бы использовать его, как пешку…

– Все люди – пешки, – пробурчал Лимних. – Перед его отъездом в резервацию отдай ему свое связное устройство. Убеждай его в том, что он должен вызвать корабль, вернуться с кораблем в ваш город и рассказать об успехе миссии. Но помни: ни слова о нашем плане…

Смерив Сюменя оценивающим взглядом, он добавил про себя:

«Может статься, вы, чинки, не так уж дьявольски хитры, как вам кажется…»