Текст книги "Журнал «Если», 1993 № 10"

Автор книги: Станислав Лем

Соавторы: Стивен Уильям Хокинг,Норман Ричард Спинрад,Дэймон Найт,Мишель Демют,Илья Борич,Алексей Луньков,Вера Лосева,Баррингтон Бейли,Валерий Петухов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

– Совершенно верно, – подтвердил Шу без выражения.

– И все же это трудновато усвоить. Выходит, время может двигаться наоборот, но во всех своих проявлениях оно остается неотличимым от нашего. Я привык смотреть на химические реакции и законы термодинамики как на необратимые. К примеру, закон энтропии – он должен бы задавать времени какое-то определенное направление, независимо от…

– Это вам кажется оттого, что вы привыкли смотреть на время как на явление, имеющее абсолютный характер. Взять закон энтропии, который гласит, что тенденция к распаду обладает свойством усиливаться, – он тоже есть следствие движения волны времени. Любая волна времени создает две противоположные тенденции – тенденцию к распаду и тенденцию к объединению. Вторая тенденция проявляется, например, в биологических системах. Своим рождением эти тенденции обязаны силам «инь» и «ян», присутствующим в волнах времени, но не взаимодействующим, а воюющим друг с другом. «Инь» несет с собой тенденцию к объединению, «ян» – тенденцию к распаду. Довольно им прекратить войну между собой, чтобы время остановилось.

– Именно это и произойдет на Земле?

– Нет. Вашей цивилизации чрезвычайно не повезло, как и той, что обречена столкнуться с вами. Будет катастрофа, насильственное, жуткое столкновение мощнейших сил, едва ли не самое фантастическое событие во Вселенной…

– И чем это кончится?

– С вероятностью почти сто процентов – полной остановкой времени. Два встречных фронта погасят друг друга в некоем подобии временного взрыва.

– Я, в сущности, подразумевал более частный вопрос, – произнес Аскар, избегая смотреть чинку в глаза. – На что это будет похоже Для тех, кто окажется там в момент, когда фронты времени приблизятся друг к другу?

– Хотите знать, на что это будет похоже? – переспросил-Шу. – Представьте, в какой-то мере я могу вам это показать. – Поднявшись на ноги, он направился в дальний конец обсерватории к прозрачной сфере примерно восьми футов в диаметре. – Нашему Городу-Колбе однажды случилось пережить подобное происшествие.

Аскар, мгновенно вскочив, догнал Шу Кунцена.

– И вы уцелели? – воскликнул землянин.

– У нас сближение фронтов не было столь чудовищным, – ответил Шу как мог мягче. – Во-первых, угол сближения был незначительным. Сущность, с которой мы встретились, двигалась во времени своим путем, по касательной к нам, а не в лоб, как на вашей планете. Во-вторых, мы использовали преимущества нашего положения в свободном межзвездном пространстве. Будучи предупреждены заранее, мы стали передвигать Колбу и почти вышли из-под удара. Тем не менее фронты времени соприкоснулись, и последствия оказались очень неприятными. За всю нашу историю мы никогда не были так близки к гибели…

Подойдя к сфере вплотную, чинк остановился.

– События тех дней запечатлены на всечувственной пленке. Вам на Земле известна всечувственная запись? – Аскар недоуменно покачал головой. – Как подразумевается в самом названии, такая запись охватывает все ощущения: и внешние, и внутренние, нервные, телесные и так далее. Где чувства, там и разум, – в результате, проигрывая запись, вы переживаете все, что чувствовали непосредственные участники событий. Если хотите, я вам прокручу одну из таких записей, – добавил Шу, обращаясь к гостю. – Но предупреждаю, вам уготовано тяжкое испытание…

– Да, да, конечно, – откликнулся Аскар. – Я хочу знать, как это все выглядит.

Шу ответил отрешенным кивком, выражение его лица расшифровке не поддавалось. Повинуясь его жесту, Аскар залез в сферу через узкий люк, который тут же и захлопнулся. Но едва физик очутился внутри и утратил способность следить за хозяином обсерватории, тот чуть заметно улыбнулся. Вопреки ожиданиям, посетитель произвел на него приятное впечатление: несмотря на варварское происхождение, Аскар обещал стать способным учеником.

Изнутри сфера казалась светонепроницаемой. При тусклом внутреннем освещении Аскар увидел одинокое кресло, привинченное к полу. Как только он уселся, свет погас, и физик очутился в полной темноте.

Секунд десять ничего не происходило. Потом свет загорелся вновь – однако Аскар больше не был заперт в стеклянной сфере. Он сидел в таком же кресле в типичной для Города-Колбы легкой, просторной комнате. В воздухе ощущалась смесь слабых ароматов, и откуда-то издали доносилась резкая прерывистая музыка.

Он принялся разглядывать обстановку комнаты и вдруг понял, что вокруг что-то не так. Пропорции комнаты были ложными и с каждой секундой становились все более фальшивыми. Углы сопряжения стен между собой, с полом и потолком не сочетались друг с другом, были попросту немыслимыми, словно вся пространственная геометрия изменялась на глазах.

Музыка в середине сложного перелива внезапно застыла на одном аккорде, который тянулся, все повышаясь, плача и дрожа, не в силах вырваться из тюрьмы одного-единственного нескончаемого мгновения.

Вытаращив глаза, Аскар наблюдал за хрупкой вазой, ни с того ни с сего покинувшей свое место на полке и взмывшей в воздух по замысловатой траектории. Но ее полет не был бы так удивителен, если бы она сама беспрерывно не изменялась, принимая все более причудливые формы. В конце концов Аскар обнаружил, что разглядывает нечто вроде сосуда Клейна, исполненное в четырех измерениях и просто невозможное в трехмерном пространстве, не имеющее ни наружной, ни внутренней поверхности, состоящее из сплошных изгибов, которые плавно перетекали друг в друга. Поразительно: глаза обрели способность видеть подобную фигуру.

Все вещи в комнате также менялись. Встревоженный, Аскар попытался выбраться из кресла, попытался встать – и не смог. Краем сознания он припоминал, хоть и с трудом, что это запись, только запись, а не подлинные события. Вполне вероятно, что в се чувственная запись каким-то образом лишала его свободы движений, и вскоре он оставил всякие попытки освободиться, тем более что чудовищные деформации захватили и его самого.

Аскар испустил долгий, нечеловеческий крик. Наваливалась боль… боль… боль…

И тут комната обрушилась внутрь себя, и на ее месте возник кошмар, не поддающийся описанию. Аскар ощутил собственную нервную систему как моток пряжи, как клубок проволоки, выпорхнувший из тела облачком, а затем и вовсе потерявший материальную форму и дрейфующий по лабиринту бесчисленных измерений. Чувство времени бесследно исчезло. Только нервы, которым чуждое временное поле приказывало изменить неизменяемое – свой химизм, отзывались болью, острейшей, мучительной, неодолимой.

И в сознание исподволь вторгалось нечто непостижимое, но готовое погасить разум. «Вам, бам, бам» – звучало нечто, как исполинское сердце или, скорее, как молот, жаждущий сплющить душу на наковальне.

А все окружающее перевоплотилось в новые формы, неизъяснимые, но, видимо, отвечающие ужасу бытия. Он видел теперь не просто комнату, где сидел, а целый район Города-Колбы, деформированный в причудах неэвклидовой геометрии так, что стены больше не были препятствием для взгляда. Как мухи в липкой паутине, в этом кошмаре были заточены тысячи людей, все более теряющих сходство с людьми. Они прорастали сквозь стены, полы и потолки, сращивались с мебелью, распадались на мелкие осколки, связанные друг с другом тонкими нитями обнажившихся нервов.

А затем город вновь пришел в движение, искривляясь, складываясь и опрокидываясь в себя, содрогаясь в конвульсиях, словно безобразное чудище, выброшенное на берег из океанских глубин.

В пьедестал, на котором покоилась сфера, был встроен маленький монитор. Шу Кунцен следил за записью и выбрал этот момент, чтобы остановить воспроизведение прежде, чем возникнет риск ввергнуть землянина в непоправимый психосоматический коллапс.

Чинк включил внутреннее освещение сферы и отомкнул люк. Лэрд Аскар вывалился на волю изможденный и осунувшийся, хрипло и прерывисто дыша.

– Я полагаю, хватит, – мягко сказал Шу. – Дальше стало бы еще тяжелее.

– Как – еще тяжелее?..

– Да. То, что вы испытали, – это лишь первые признаки соприкосновения с чуждым временным полем. Когда опасность миновала, выяснилось, что население нашего города сократилось в десять раз. Мы не отделались бы так легко, если бы сама Косвенная Сущность не умела управлять временем и не приняла бы мер, чтобы изменить направление своего движения.

Вцепившись в край люка, Аскар осведомился:

– Значит, так же будет и на Земле?

– Гораздо хуже. Мы испытали лишь скользящий удар. Что предстоит вам, едва ли можно себе вообразить…

– Святая Мать Земля! – хрипло прошептал Аскар.

Глава X

Министры кабинета Вэн By рассматривали двух землян не то с безразличием, не то с легким превосходством. Маску бесстрастия в Городе-Колбе носили все без исключения, и Ронду Хешке это начинало действовать на нервы. Казалось, они не способны проявить настоящий интерес к чему бы то ни было.

– Надеюсь, вы поняли ситуацию, с какой столкнулась ваша планета, – сказал Вэн By тихим голосом, будто дружеская компания собралась обсудить, где провести вечеринку. – Мы в Городе-Колбе узнали об этом несколько месяцев назад, когда Шу Кунцен по чистой случайности провел разведку в вашем секторе Галактики. А когда узнали, направили звездовремялет на околоземную орбиту для более подробных наблюдений…

– Почему же мы не обнаружили ваш корабль? – быстро спросил Аскар. – Наши станции слежения наблюдают за всей Солнечной системой…

– По моим данным, корабль выведен на орбиту, эллиптическую во времени, – ответил премьер– министр. – Он обращается вокруг планеты не только в пространстве, но также из прошлого в будущее и наоборот. Ваши станции слежения не в состоянии засечь его.

– Изобретательно, – пробурчал Аскар себе под нос.

– Узнав, что произойдет, – продолжал Вэн By, – мы решили предложить Земле посильную помощь. Поскольку, с точки зрения ваших идеологов, мы – чужая раса, нам нужны эмиссары, к которым ваше правительство отнесется с доверием. Чем иобъясняется ваше присутствие здесь, вГороде-Колбе: наши наблюдатели следилиза вашей трагической экскурсией во вневременье ирешили, что вы подойдете лучше других.Вы оба известные на Землелюди, к томуже вы и безнас до определенной степени знакомы с фактами.

– Чего вы от нас хотите? – поинтересовался Хешке.

– Чтобы вы просто-напросто вернулись на Землю и уведомили свое правительство о положении вещей и о помощи, какую мы способны предложить.

– И какова же эта помощь? – хмуро спросил терзаемый сомнениями Аскар.

– Для вашей цивилизации единственное решение – согласиться с тем образом жизни, какой приняли мы, – заявил Вэн By. – Я имею в виду поселения в межзвездном пространстве, в искусственных городах. Вы должны покинуть планету прежде, чем разразится катастрофа.

– Но это невозможно! – воскликнул пораженный Хешке. – Нельзя успеть вывезти всех землян!

– Всех вывезти нельзя, это верно. Но мы придем вам на помощь. Наши производственные мощности не меньше, если не больше мощностей вашей цивилизации. К тому же мы могли бы ввести в Зоне Труда – в нижней части города – замкнутое время, в результате чего она сможет проделать десяток производственных циклов за столько же дней, сколько на Земле потребуется на каждый цикл.

– Мы научим вас, как строить собственные космические города, – вмешался один из пожилых, почтенных министров.

Вэн By выразил согласие.

– До встречи двух временных систем еще остается много поколений. Объединенными усилиями мы успеем переселить в космос, пожалуй, около двухсот миллионов человек. Больше – вряд ли, поскольку мы намерены сделать аналогичное предложение цивилизации, которая должна, к несчастью, столкнуться с вашей. Так что Зона Труда, вероятно, будет загружена на полную мощность.

– Но двести миллионов – это лишь малая часть населения Земли!

– И все же достаточная, чтобы продолжить вашу культуру. Один из движущих мотивов, скрытых за нашим решением, – желание не допустить бессмысленной гибели оригинальных культур.

– И вы называете нашу культуру оригинальной?

– Хешке не верил своим ушам. – Да знаете ли вы, что по нормам этой культуры вы все – биологические отщепенцы? Уроды? И что вас надлежит истребить? И тем не менее вы желаете помочь нам?..

– Ваши религиозные верования нас не касаются,

– отрезал Вэн By своим обычным, холодно взвешенным тоном. – Мы руководствуемся логикой, осознанием своих возможностей, но, надеюсь, успешно избегаем слепых эмоций.

– Ничего у вас не выйдет, – заявил Аскар с горькой уверенностью в своей правоте. – Титановые Легионы не захотят и слышать об этом. Земля для них – богиня. Они не покинут ее ни при каких обстоятельствах…

– Боюсь, что Аскар не ошибается, – вздохнул Хешке. – Неужели нет иного пути? Вы мастера управлять временем – так неужели вы не в состоянии придумать иного способа?

– Вы требуете невозможного, – ответил Вэн By. – Мы далеки от подобного мастерства. Да, мы можем контролировать временное поле в пределах потребностей этого города, но столь обширное и мощное поле, как на Земле? На двух Землях? Это не легче, чем передвинуть саму Землю.

– А если правительство откажется от вашего предложения? – спросил Хешке.

В ответ Вэн By пожал плечами.

– Тогда это будет их проблема. – Поднявшись с места, он подал знак кибернетическому слуге. Машина приблизилась к раздвижной бумажной двери и откатила панель. – Один из наших людей отправится вместе с вами в качестве связного. Если ваша миссия закончится успешно, он останется на Земле с целью координации совместных усилий…

И в комнату вошел Ху Сюмень.

Откинувшись на низкую кушетку, Хешке то и дело прикладывал ко лбу лед. Голова раскалывалась от боли, а ему был необходим серьезный, длительный отдых: отлет на Землю планировался на завтра.

Завтра, и снова завтра, и опять завтра… Время – сплошной обман чувств, мираж…

Аскар объявил: возвращаться на Землю вместе с Хешке он не намерен. Шу Кунцен согласился принять его в ученики, и он решил отказаться от участия в проекте. В ответ на укоры археолога он расхохотался:

– Вы-то уж должны знать, что такое титанисты! Вся затея обречена.

Расистские предубеждения самого Хешке явно дали трещину. Исторические источники, сохранившиеся в Городе-Колбе, свидетельствовали, что на Земле не было никакого вторжения инопланетян, как никогда не было и Человека Истинного. Земная цивилизация поднималась и вновь откатывалась к варварству сама по себе, поскольку такова была ее природа (старейшины Города-Колбы провозглашали, что их цивилизация – единственная, которая не подвержена таким катастрофам).

И что существенно: подвид, к которому принадлежал сам Хешке и который расовая наука титанистов провозглашала Человеком Истинным, был ничуть не более похож на Homo sapiens тридцатитысячелетней давности, чем все остальные. Это был подвид, одержавший победу над другими, – и не больше.

– Любопытно, – произнес археолог, оставив тщетные попытки усовестить Аскара, – что, если план спасения, о котором говорил Вэн By, распространяется и на низшие подвиды? Вам известно, что на Земле есть организованное подполье, которое противостоит титанистам и стремится помочь мутантам?

Аскар скорчил гримасу.

– Да, слышал. Лига общечеловеческих ценностей. Сборище придурков…

– Так или иначе, сегодня мутантам, по-моему, уже ничем не поможешь. – Хешке отложил лед и вытер лоб полотенцем. – Скажите, Лэрд, что вы думаете о наших здешних хозяевах?

– А что тут думать? Они гениальны, вот и все!

– А мне они, признаюсь, не слишком нравятся. Что-то в них есть чересчур холодное. Слишком они логичны, до неестественности. Изнежены, сверхкультурны… и неспособны сопереживать.

– Ну уж, – буркнул Аскар, – вы вещаете как инструктор в центре обучения для легионеров…

– Пусть так. Но вы слышали, как устроена их общественная система? Как они отрывают от себя своих детей, чтобы тех воспитали рабочими и техниками?..

– Зато они достигли высот науки, – заявил Аскар.

– Они делают со временем все, что им заблагорассудится. Задают Зоне Труда колебательное движение по фазам, замыкают фазы вкруговую – не только вперед и назад, но и в стороны, в иные измерения… И знаете, что получается? Здесь в Зоне Покоя можно заказать прибор, на изготовление которого требуется шесть месяцев, и вам доставят его через пять минут. Шу Кунцен пользуется этим постоянно. Прекрасная штука!

– Да, прекрасная, только чтобы ею воспользоваться, надо быть Шу Кунценом! – рассердился Хешке. – А представьте себя на месте того, кто должен всю жизнь исполнять капризы таких кунце– нов!..

«Ей-же-ей, – добавил он про себя, – по сравнению со здешними порядками замыслы титанистое

– сама благотворительность и чистота. Замыслы в отношении Человека Истинного, по крайней мере. Как бы то ни было, титанисты верят в какую-то грубую демократию. И в культуру, даже для рабочих…»

– А что, у рабочих прекрасная жизнь, – отозвался Аскар рассеянно. – О них заботятся, они счастливы. Да и потом: мы с вами здесь, а не там, так что вас тревожит?..

– С вашего разрешения, – объявил Хешке усталым тоном, отчаявшись поколебать равнодушие оппонента, – я хотел бы поспать. Мы стартуем рано утром…

– Ну что ж, не говорите потом, что я вас не предупреждал…

Аскар вышел из комнаты, не удосужившись попрощаться.

Глава XI

Комната была большая, из-за окон чуть слышным шепотом доносился шум оживленной улицы далеко внизу.

По стандартам титанистов личный кабинет Лимниха казался отнюдь не роскошным, а скорее бесцветным. Планетарный лидер был известен пристрастием к простоте, даже аскетизму. Кабинет был расположен не в Политдворце, а в солидном доме двухсотлетнего возраста, за пределами нового административного квартала столицы. Именно здесь Лимних держал свою коллекцию черепов, библиотеку расоведческой литературы и другое личное имущество.

За последние несколько дней задумчивая кабинетная тишина, привычная в этом царстве темного полированного дерева и ворсистых ковров, сменилась безостановочной бурной деятельностью. Лимних не побоялся признаться вслух, что новости потрясли его. На подготовку обычного церемониального совещания в замке просто не было времени. Все надлежало решать немедленно. Кабинет Лимниха стал нервным центром планеты, и Титановые Легионы энергично перестраивались для невиданной грядущей схватки.

Многие заслуженные генералы покинули совет – либо в отставку, либо на административные посты, не имеющие веса. Лимних заменил их советниками помоложе, чьи мозги не заросли пылью, а усердие било ключом. Такими, например, как титан-полковник Браск (до введения чрезвычайного положения титан-капитан Браск). Он и люди такого же склада взяли на свои плечи подготовку немыслимой прежде войны, Армагеддона во времени.

Браск был частым гостем этого кабинета. Вот и сейчас он вывел на стенной экран подле письменного стола лидера схему, составленную для демонстрации приближения враждебной временной системы. Схема была движущейся и наглядно демонстрировала скорость сближения и вероятную точку столкновения, наблюдая за неотвратимо наползающей на человечество лавиной чужого времени, Лимних ощущал благоговейный трепет, но еще и неприятный холодок.

– Значит, остается почти два столетия? – спросил он.

– До прямого столкновения – да, – ответил Браск. – Но какие-то эффекты начнут проявляться задолго до этого. Наши знания на сей счет очень неполны, однако, по предварительной оценке, влияние встречной волны станет заметным лет через пятьдесят. А через сто лет – неизвестно, на что мы тогда будем годны. Не исключено, что вообще утратим способность к действию.

– Слава Богу, мы узнали правду вовремя!

Он повернулся от схемы к новоиспеченному полковнику. В серой полутьме кабинета покалеченное веко Браска выглядело почти карикатурно. Будь этот человек не так талантлив, его выгнали бы из Титановых Легионов без промедления, но исчерпывающие генеалогические исследования, каким подвергался каждый новобранец, доказали, что дефект не носит генетического характера.

А впрочем, несмотря на показной расовый фанатизм, Лимних был склонен проявлять терпимость в случае, если она сулила выгоду. В состав нового командования даже вошел офицер, полковник Йедраш, в чьих жилах текла частично кровь лоринов. Однако полковник выступал яростным борцом за общее дело – казалось, ярость только усугублялась оттого, что Йедраш знал о своем сомнительном происхождении. Услуги, каковые он оказывал титанистам, были неоценимы, и Лимних решил (и всемирный президент согласился с Лимнихом), что жертвовать им нельзя. И вместо ликвидации Йедрашу сделали вазэктомию, чтобы впредь не мог осквернять кровь Человека Истинного.

Дубовая дверь приоткрылась, и секретарь торжественно возвестил:

– Прошу прощения, лидер, прибыл полковник Хатт…

Лимних отрывисто кивнул, и титан-полковник Хатт вошел в кабинет. Оба подняли руки в титан– салюте.

– Относительно информации для широкой публики, лидер…

– Я принял решение, – опять кивнул Лимних. – Интеллект среднего человека слишком ограничен для того, чтобы переварить правду. Публике надо дать представление о природе времени в ограниченных пределах – пусть объявят о нападении из будущего, в котором инопланетные захватчики создали базу для второй попытки завладеть нашей Землей…

– Иными словами, – добавил Браск, – простой человек должен понимать проблему так, как не столь давно понимали ее мы сами. Позднее, с ростом образовательного уровня, можно будет обнародовать более полную картину.

– Понимаю, – откликнулся титан-полковник Хатт.

– И еще одно, – подхватил Лимних. – Чрезвычайное положение повлечет за собой серьезный политический кризис. Интенсивность политической пропаганды должна быть усилена, деятельность диссидентских групп сведена к нулю. В этой связи приказываю, используя наши секретные каналы, передать в Лигу общечеловеческих ценностей все факты, какими мы располагаем, без изъятий.

– Все без изъятий? – переспросил Хатт недоверчиво. – Но зачем?

– Разве есть лучший способ выбить у них почву из-под ног? – ответил Лимних холодно, без улыбки. – Можно ручаться, что как только в Лиге узнают правду, большая ее часть перейдет на нашу сторону.

– Так точно, лидер. Будет исполнено! – Тень запоздалого понимания мелькнула на лице Хатта.

Лимних же со своей стороны, с трудом удерживал разум на краю помешательства. Его преследовало жуткое видение двух встречных временных систем, мчащихся к точке столкновения.

– Слава Богу, мы узнали правду вовремя! – повторил он чуть слышно.

Но какой прок в том, что они узнали? Существует ли хоть какое-то средство к спасению?

Контакт с жителями Земли будущего был, по вполне понятным причинам, подготовлен менее тщательно, чем контакт с титанистами. Задача, стоящая перед молодыми философами Ван Ятсеном и Ли Лисанем, которых выбрал для этой миссии лично Вэн By, носила более чем деликатный характер.

Прежде всего предстояло убедить лемуроподоб– ных хозяев планеты, что двое философов – не посланцы цивилизации, следующей встречный курсом. Уже непростая задача, поскольку чужаки, естественно, не улавливали различий в физическом облике людей. Но, к счастью, предыдущая экспедиция расшифровала, перехватывая электромагнитные волны, язык лемуров (точнее, несколько языков). Ван Ятсену и Ли Лисаню удалось прилично овладеть прерывистым, щебечущим наречием, хотя их произношение оставляло желать лучшего.

В конце концов чужаки, кажется, поверили в межзвездные поселения, и молодых философов освободили из тюремного госпиталя (именуемого биологическим исследовательским центром), куда они были помещены поначалу вместе с пленными землянами. Что там с этими пленными делали, лучше было не вспоминать.

Их привели в комнату с коническим потолком и голыми каменными стенами. Чужаки предпочитали неукрашенный камень и коническую форму построек, а двери были треугольными и слишком низкими для того, чтобы человек мог войти не пригибаясь. Мебель была скудной, выполненной из грубого неполированного деревянного бруса или фанеры. Удивительно, что несомненные технические достижения этой цивилизации не сопровождались интересом к быту.

Однако два субъекта, усевшиеся напротив философов за простым дощатым столом, принадлежали к авторитетной верхушке общества. Ван Ятсен спокойно рассматривал собеседников, не уставая поражаться их необычайной возбудимости. Достаточно было любого пустяка, чтобы они принимались дрожать всем телом, а торчащие под носом тонкие усики – подергиваться и ходить ходуном.

– Но почему вы делаете нам такое предложение? – прочирикал один из лемуров. – Зачем вам пускаться во все тяжкие ради того, чтобы нам помочь? Откуда мы знаем, что это не какой-нибудь злобный трюк?

– Отвечаю по порядку, – сказал Ли Лисань. – Готовность помочь свидетельствует об уважении, с каким одна разумная раса обязана относиться к другой. Во-вторых, мы можем предоставить вам гарантии наших добрых намерений. Наше предложение относится и к встречной человеческой цивилизации. Если и вы и они примете его, то будете сотрудничать друг-с другом вместо того, чтобы воевать.

– Если вам угодно, – добавил Ван Ятсен рассудительно, – мы могли бы доставить в Межзвездную космическую общину ваших полномочных послов. Пусть увидят все своими глазами.

Лемур пропустил предложение мимо ушей.

– И вы ждете от нас, чтобы мы отступили перед врагом? Чтобы мы бросили эту планету? – Каждая гласная в его речи звенела, выдавая душевное напряжение. Руки и ноги дрожали крупной дрожью, как у смертельно раненного животного. – Это наша планета, наша с самого начала времен! Мы будем защищать ее до последнего!..

В разговор вступил второй лемур.

– Никогда, никогда во всей нашей истории мы не отступали перед врагом! Несколько дней назад ваши двоюродные братья атаковали наши города и применили мощное оружие, связанное со слиянием легких атомных ядер. Города полностью разрушены, радиоактивные отходы загрязнили все вокруг. Но мы нанесем ответный удар! Ответный удар!..

Посланцы Города-Колбы, с детства приученные рассматривать любые явления с позиций беспристрастного анализа, были озадачены.

– Но как вы не сознаете, что ваше эмоциональное отношение к исторической родине в данных обстоятельствах совершенно неуместно? – высказался Ван Ятсен. – Ваши враги, как вы их именуете, ответят тем же, удар на удар. Эвакуация – единственная надежда как для них, так и для вас…

– А мы не считаем такую надежду единственной, – визгливо проверещал первый из лемуров. – Нам известно, что жизнь врагов протекает в нашем будущем и что если они будут существовать и дальше, мы погибнем. Стало быть, мы должны покончить с ними!

– Каким же образом? – задал Ли Лисань самый простой вопрос.

– Мы создаем вирусы, разрушительные для вражеской биосферы, – ответил лемур. – Эти вирусы будут рассеяны по всей Земле. К моменту, когда наша временная система достигнет предполагаемой точки столкновения, во всей встречной биосфере не останется ничего живого. И ничто не помешает нашей собственной волне времени следовать своим путем…

Переглянувшись, Ван Ятсен и Ли Лисань пришли к одинаковому выводу: миссия провалилась. Они поняли друг друга без слов и поднялись на ноги.

– Для нас очевидно, что ваши решения не продиктованы здравым смыслом, – произнес Ван Ятсен, не отказываясь, впрочем, от прежнего дружеского тона. – Следовательно, нас здесь больше ничто не удерживает. С вашего разрешения, мы вызываем космический челнок и возвращаемся к своему народу…

– Ну уж нет! – взвизгнул лемур. – Вы располагаете информацией, которую можно использовать против нас. А с другой стороны, вы принадлежите к той же расе, что и наши враги. Так что назад, на биостанцию, и прощайте!..

И двух молодых философов отвезли назад на Станцию подготовки биологической войны, откуда им не суждено было выбраться.

Едва переступив порог подвального комплекса,

Собри Бломоут понял: случилось нечто из ряда вон выходящее.

Совет Лиги общечеловеческих ценностей собрался на этот раз в Саннане, родном городе Собри. Древние подвалы были совершенно забыты властями: их замуровали при работах по реконструкции много лет назад. Осталось всего несколько потайных входов, и те были известны лишь доверенным членам Лиги.

Вошедшего сразу охватывало чувство лихорадочного возбуждения – казалось, оно сочится даже с блеклых кирпичных стен. Там и сям собирались группки людей, тихо, но ожесточенно споривших. От одной группки отделился маленький тощий человечек и ужом подобрался к Собри:

– Бломоут! Зачем ты пришел?

– Что случилось? – почтительно спросил Собри.

– На твоем месте, – тихо ответил человечек, – я бы немедленно смылся как можно дальше. И прихватил с собой свою подругу. Потому что…

Однако закончить ему не довелось: к Собри внезапно подошел организатор встречи.

– Значит, ты все-таки сумел вырваться, Бломоут. Но опоздал. Мы уже думали, что ты узнал обо всем без нас…

– О чем узнал?

– Новости транслируются по всем каналам. По всему земному шару. Похоже, это конец…

Собри потребовал объяснений, но вместо ответа организатор провел его под низкую арку. Открылась и закрылась дверь, и Собри очутился на заседании. Его встретили мрачными взглядами. Бросилось в глаза, что Совет Лиги собрался далеко не в полном составе, почти треть обычных участников отсутствовала.

Потом он с удивлением заметил незнакомое лицо. Да это же аноним, но впервые без маски и без модификатора голоса! Что за перемена, почему? Он внимательно вглядывался в лицо анонима, и оно того стоило – волевое лицо с резкими чертами, чистой кожей, голубыми глазами, льняными волосами, совершенный идеал титанистов. Человек с таким лицом не мог не быть легионером и действительно был им, титан-офицером высокого ранга, что не мешало ему состоять тайным членом Лиги. Смутно Собри даже припомнил это лицо, лицо героического идола в программах видеосети, на обложках глянцевых журналов.

– Садись, Бломоут, – предложил председатель голосом, охрипшим от волнения.

– Немыслимо! – такова была реакция Собри. – В это невозможно поверить!..

– Да. И тем не менее…

– Но какие у нас доказательства? А может, это очередная уловка титанистов? Очередная выдумка?

– Нет, все более или менее точно, – ответил былой аноним. – Информация поступила из двух источников. Титанисты намеренно передали нам ее через своих агентов. И я могу подтвердить факты независимо, просто в силу моего положения в Легионах. Заверяю вас, что замешательство в нашей среде – чепуха по сравнению с тем, что творится там, у них…

Без модификатора голос титан-героя был сильным и звучным, зрелым и тем не менее моложавым.

– Я не очень хорошо понял всю эту научную белиберду, какую вы нам зачитали, – заявил Собри председателю. – Неужели нас уничтожит волна чуждого времени из будущего?